4. Vixerunt

Утро могло бы быть прекрасным. Пели птицы, шелестели листья деревьев, легко шумел ветер... Но шум более сотни марширующих созданий и нескольких повозок заглушал все звуки природы. Узкая дорога вела сквозь лес, имеющий явные признаки присутствия человека – в отличие, кстати, от леса вокруг Конкордии. Земли магов были дикими, там не было егерей, не было селян, никто не рубил дрова и не охотился на животных. Пища доставлялась частыми караванами и добывалась магическим путем – порталами, трансмутацией и прочим. А земли, судя по карте, около Роузмилла, были относительно плотно заселены – лес был отмечен зарубками на стволах и пуганой живностью, его окружали многочисленные поля, да и время от времени передовой патруль сгонял с пути крестьян и торговцев.

– Я просто не могу этого понять, – недовольно вещал Нирмо, обращаясь к сидящим в карете магами и офицерам. Маги Дорам, Нилуэ, Гар и Элидин Килден Дриз, офицеры Шардо, Купар и Сарон пассивно имитировали интерес к словам начальства. Недоволен Нирмо был всю неделю, которая прошла с боя за руины Кгона, в которых прятался разрушенный храм богини природы. Руины, кстати, оказались давно исследованными и признанными бесперспективными, что им сообщил телепортировавшийся на астральный шум магистр с десятком учеников. Они усиливали погодные природные заклинания, забирая природные явления из округи. Начаровывая дождь на двухгектарном поле, чародеи могли устроить засуху в радиусе восьми-двенадцати километров вокруг этого поля, – Десяток наемников убиты разрушенным Щитом Геба. Трое – воздушными кулаками. Один лишился зрения навсегда после вспышек Света. И еще четверо убито в руинах Кгона спрятавшимися воздушниками перед смертью. Мы потеряли, имп побери, почти два десятка солдат, одну шестую роты. И где? Едва покинув пределы земель Конкордии! Эти смертные вообще какие-то беспомощные. Возьмешь их мало – бесполезны, а в больших количествах привлекают ненужное внимание, да и заканчиваются как-то быстро.

Со старшим магом никто не спорил. Это было бесполезно, да и, действительно, потери были... неожиданно ранними. И невосполнимыми, учитывая бюджет миссии. Найм роты хороших солдат стоит около пятидесяти тысяч динариев – каждый получает около пятиста монет, плюс около двадцати каждую неделю. Столько пообещал заплатить, – и заплатил, – Нирмо роте Купара при заключении контракта. Легко подсчитать, что всей казны роты хватило бы на сорок наемников, а после выплаты недельной оплаты и покупки припасов в небольшой имперской деревушке казна уменьшилась на три тысячи монет. Маги, как оказалось, тоже требовали оплаты.

– У доминусов своя казна? – внезапно спросил Гар, казалось, полностью погруженный в размышления о цвете камней на жезле гаргулий.

– Да. По десятку тысяч монет у каждого. Через неделю-две мы доберемся до Глелисы, и, учитывая, что их войска тоже хотят денег, они сложат в нашу казну не более десяти тысяч вместе. А расходы утроятся, – недовольство Нирмо било через край.

– Ну просто теперь понятно, зачем тебе рекомендовали активно сражаться и штурмовать замок, – в который раз сообщил Гар, – Старые манипуляторы не одобрят грабежа караванов и прочего непрестижного способа обогащения, а малая казна оставляет тебе маленький выбор.

– Магистры знают слово "выбор"? И что у нас сегодня на выбор? – Дорам, выигравший утром поединок в кантус у Гара, был счастлив. И даже то, что это была первая победа из шести игр, его не смущало.

– Можно захватить отрядную казну царских войск или разграбить вражескую деревеньку или замок. На город нас не хватит, однако, – наставительно сообщил портальный маг.

"А еще можно уменьшить в красивом бою число дармоедов, – подумал Нирмо, тяжело вздохнув и оставив эту мысль непроизнесенной, – И не сомневайтесь, старик желал именно этого. Красивого боя, в котором ценой своей жизни войска Конкордии одерживают победу и останавливают царское вторжение. Не зря он дал мне телохранителя-телепортера и попросил, чтобы я не позволил погибнуть Дораму. Если один из Хранителей сказал, что я буду штурмовать замок, то я должен это сделать. И это должен быть красивый, кровавый и успешный штурм. Который окажет влияние на политическую картину региона. Демонова политика, демоновы игры магистров. Хорошо хоть, что я просто исполнитель. И тут поневоле не забудешь, что кульминация должна наступить не позже пяти недель после прибытия в Глелису – дольше просто не протянуть на такую сумму."

Нилуэ, который единственный из присутствующих, кроме Нирмо, имел представление о внутренней политике Ордена, с сочувствием посмотрел на старшего мага. Он прекрасно понял, что именно было зашифровано в сумме неожиданно малой отрядной казны. И спокойно отнесся к тому, что гарантированно переживут следующие два месяца только Нирмо, Дорам и, может быть, он сам с адептом-любителем астральной магии, продемонстрировавшим необычную живучесть. "Такова война. И такова политика. Зато платят в несколько десятков раз больше, чем обычному центуриону Легионов", – цинично подумал наемник.

Нирмо мотнул головой, избавляясь от неприятных мыслей, и спросил Купара:

– Сотник, как скоро бы прибудем к Роузмиллу?

– Сегодня к полудню, лорд Нирмо, – мрачно сообщил сотник. Он лично принял участие в завершающей атаке руин и прикончил одного из бакалавров магии Воздуха. Сотник был стар и опытен, и прекрасно понял, чего от него ожидает его наниматель. Теперь Купар был образцовым исполнителем, а рота постепенно превращалась из вольного подразделения в полноценный отряд Конкордии, как те, которые присоединятся к Нирмо в Глелисе.

– Отлично, сотник, – равнодушно сообщил старший маг, – Господа, пригласите сюда рыцаря-сестру. Я хочу обсудить с ней Юстицию Тайн Роузмилла, чтобы не останавливаться там надолго.

Подчиняясь кивку Купара, Сарон и Шардо покинули карету и отправились на поиски Фриды. Рыцарь в походной колонне путешествовала на запасном коне, маленькой выносливой лошади, которая, в отличие от дестриэ, была не способна штурмовать порядки врага, зато могла выдержать рыцаря-сестру в легкой броне больше пары часов. Фрида оказалась большой любительницей охоты, притом охоты без магических артефактов, собак и толп егерей и придворных, а охоты как поиска зверей в одиночку или с одним из солдат – как правило, сержантом. Так что передача ей приглашения мага могла затянуться надолго.

Спустя минут десять сидящие внутри кареты поняли, что Фрида все-таки развлекается, предположительно, охотой, и принялись под разными предлогами покидать карету. После охоты от рыцаря-сестры всегда сильно несло потом, так как привычки мыться она, как и многие другие рыцари, не имела. Так что маги не пожелали терпеть гарантированные неудобства, и вскоре в карете остался только Нирмо. Даже Купар был удостоен кивка, позволившего покинуть будущее общество разгоряченного рыцаря.

Когда Фрида наконец втиснула свое мускулистое тело в кожаной броне в карету, солнце приблизилось к зениту. Рыцарь стукнула кулаком около сердца и с трудом уместилась на лавке напротив Нирмо.

– Леди, – Нирмо явно сомневался в том, что эту гору мышц следует называть "леди". Она даже не вызывала у него обычного пренебрежения, которое старший ученик магистра Хирека вслед за своим учителем испытывал к неодаренным и женщинам – лишь опасливое уважение и сомнение в силе интеллекта. Но рыцарь женского пола имел аристократический префикс "леди", и ничего нельзя было поделать, – Мы имеем мало времени для полноценной инспекции Юстиции Тайн Роузмилла, но у меня вполне однозначные приказы. Может, вы сможете кратко описать, чем и насколько успешно занимаются ваши юстициары?

Откровенно говоря, Нирмо этим вопросом хотел позволить Фриде "убедить" его в отличном состоянии Юстиции Тайн, попросить ее подписать соответствующие благодарственные бумаги юстициарам Роузмилла и, быть может, получить моральное право даже не заезжать в Роузмилл. К сожалению, Фрида была классическим рыцарем – скорее машиной войны, ожившим двигателем лат, а не аристократом, понимающим, какие проблемы может принести полноценная инспекция Юстиции Тайн.

Дело в том, что магия, как и религия, в мире Магны значат многое. Но все же они занимают вторые места вместе с деньгами относительно власти аристократов. Неудивительно, что Храмы и магические ордена придумали множество инструментов влияния на власть, и одними из самых важных были Святая Инквизиция и Юстиция Тайн. Оба ордена комплектовались представителями разных магических и религиозных орденов, существовали практически везде, и могли под эгидой борьбы с чернокнижием делать многое... В том числе воевать друг с другом и казнить "погрязших в чернокнижии" аристократов. Однажды инквизиторы казнили даже королеву. Правда, то была королева-мать, то есть родительница тогдашнего короля, в прошлом леди-регент при десятилетнем правителе. И ведьмой она была знатной, сопротивлялась при штурме ее поместья ангелами так, словно ее поддерживала пара Архимагов.

Ну а полноценные инспекции отдаленных поместий и замков очень часто заканчивались признанием их хозяев либо некоторых из них чернокнижниками. Притом регламент таких проверок, что у инквизиторов, что у юстициаров был строг, включал много противоречивых, унизительных для аристократов и откровенно глупых инструкций, а за нарушение его наказание проверяющие несли серьезное, вплоть до смерти. Притом если была проведена полноценная инспекция, которую, к слову, обязаны проводить юстициары-ревизоры и высшие инквизиторы в любом посещенном ими поселении, то подвергшиеся ей аристократы (или родственники казненных) обязательно жаловались монарху.

Это часто приводило к печальным последствиям – обязанные верить результатам различных испытаний (незнание молитв, наличие разделанных тел в темнице, внутрисемейная мораль и прочие часто встречающееся даже у законопослушных людей недостатки) проверяющие обвиняли аристократов в чернокнижии, тех казнили, а новый хозяин титула с позволения короля, недовольного несогласованными казнями, устраивал на своих землях охоту за инквизиторами и юстициарами. Неофициальную, но действенную.

В глуши же слишком часто настоящие чернокнижники находили место при дворе мелких аристократов, а казнь их вместе хозяевами, как того требовало руководство Юстиции и Инквизиции, тоже вызывала сильнейший гнев монархов.

Фрида всего этого не знала. Или же, что тоже вероятно, краем уха слышала, но плевать хотела. Поэтому ее изложение того, что старшим юстициаром Роузмилла является старый пьяница-мастер, при дворе баронета нет члена Совета Тайн, в темнице Юстиции содержится преступник уже полгода, а инквизиторы недавно пережили массивное внимание наемных убийц, – и пережили не все, – сопровождалось грустными кивками Нирмо.

"Демонова дура. Ясно как день, что в эту дыру ни один магистр не сунется, а чернокнижник просто готовил себе место для жизни, дав заказ в гильдию убийц на инквизиторов. Спившийся же мастер магии просто забыл про попавшегося ему болвана, – в голове старшего мага скользили полные злобы мысли, – А потом маг Света где-то напортачил и жрецы изъявили ему благодарность за убийц так, что не смогли потом догнать, и направили за ним тебя. Два чернокнижника в этой дыре – это даже не смешно. Что им тут делать, если чернокнижие не нужно изучать – просто пользуйся тем, что тебе дали. Где тут реализовывать мощь, ну где? Удивлен, что хоть один такой извращенец нашелся."

Однако чародей не позволил себе продемонстрировать свои чувства и с мудростью во взоре медленно кивал. Когда Фрида закончила, кипящий от злобы Нирмо некоторое время на автомате кивал, погруженный в гневные мысли о потерянном времени, потом встрепенулся и саркастично поблагодарил женщину. Та сарказма не заметила и воспользовалась возможностью покинуть карету, в которой ей трудно было развернуться.

***

Роузмилл оказался небольшим и довольно-таки посредственным замком. Расположившись на холме, замок с примерно пятиметровыми стенами и шестью башнями по периметру возвышался над постройками крестьян в десятке километров от леса. Центральное строение замка представляло собой двенадцатиметровой высоты пятиугольную башню, построенную около стены замка, противоположной стене с воротами.

Даже знамен было не так уж и много – два одинаковых знамени с орхидеей висели на донжоне так, чтобы быть распознанными въезжающими во врата замка, да стражники врат носили имперские табарды – красные накидки с черным львом.

Большая часть роты расположилась вне стен замка – даже если бы его владелец был другом Нирмо, чего не было, вместимость этого замка колебалась около сотни-другой человек. И то – две сотни человек в этой достаточно маленькой крепости явно поместились бы с трудом. С Нирмо в замок въехала карета, сопровождаемая двумя гаргульями и первым десятком роты. Самые представительные наемники были явно недовольны тем, что вместо отдыха им придется квартировать в казармах замка, ожидая маловероятного, но все же возможного сигнала тревоги от магов.

Будучи форпостом империи в глуши, замок Роузмилл и окружающие земли не отличались вообще ничем – даже известная по всему миру имперская бюрократия обошла этот уголок стороной, да даже вместо замкового храма во дворе крепости жалась часовенка Бонума, которая лучших времен не видела и не надеялась увидеть. Потому гостей здешний баронет Каделинид фон Кедари, второй сын Дэвлиана фон Кедари, Стража Востока, к которому направлялся Нирмо, принял гостей быстро – всего лишь полчаса потребовалось сорокалетнему аристократу, чтобы закончить беседу с Фридой и выйти к ждущим его в тронном зале гостям. Вернее, с трудом выбраться из потайного хода, явив всем помятое лицо с обрамляющими его каштановыми волосами и фигуру атлета, почти не скрываемую камзолом.

Ознакомившись с бумагами магов, баронет постучал пальцами по подлокотнику трона – вернее, деревянного троноподобного кресла красного дерева с отличной гравировкой, изображающей спаривающихся драконов.

– Лорд Нирмо, для меня честь принимать вас в моем замке, – равнодушные слова баронета, дань этикету, прозвучали достаточно тихо. Радости во взоре аристократа тоже не наблюдалось. Дипломат в его отдаленном замке не нужен, а вот юстициара явно должно заинтересовать то, что, едва войдя в пределы манора баронета, маги столкнулись с чернокнижником, – Благодарю вас за то, что избавили мир от опасного чернокнижника, – не сказать этого баронет не мог. Но пальцы на его правой руке перестали постукивать по подлокотнику и сжались вокруг него.

Неприятные ожидания баронета оказались верными. Нирмо, конечно, умел ждать. Он отлично умел ждать, мыслить, размышлять, как и любой маг пятидесятилетнего возраста, неоднократно пользовавшийся ритуалом продления жизни. Этот ритуал проводился каждый год и добавлял магу половину от прожитого года жизни, сглаживая его внешность и делая абсолютно непримечательной. Эльфы, далекие обитатели древних волшебных лесов, достигали настоящей обезличенной красоты после столетий практики их тайных ритуалов… А магам на это не хватало времени. Самые старые маги, не решившиеся покинуть свое смертное тело или превратить его в иной сосуд, жили до трехсот лет. Дальше тело просто начинало гнить и рассыпаться. Чего-то не хватало в давно украденных у эльфов ритуалах, но чего именно, не могли понять даже магистры.

В общем, Нирмо умел ждать – если видел в этом смысл. Смысл в ожидании баронета из глуши от Нирмо ускользал. Поэтому он довольно высокомерно начал отчитывать баронета и появившихся около его трона двух фигур – фигуру среднего возраста толстяка, одетого в серую робу с синим шарфом, здешнего старшего жреца, и неопрятного полноватого старика, одетого в помятую мантию Совета. Маг и жрец с грустью переглядывались, но не сказали ничего, кроме своих титулов и имен.

Баронет не реагировал, скучным взором устремясь на двух гаргулий, которые заменили его стражу тронного зала. Спорить с юстициаром ему не хотелось, да и баронет был достаточно умен, чтобы понять – скандалист вызовет неудовольствие его отца. Если проверка пройдет безупречно, то юстициар, имя которого баронет уже забыл, пожалеет о своей наглости. А вот если Каделинид проявит неуважение к Юстиции Тайн, то отец может и манор забрать.

Нирмо, понявший, что скандала не будет и слегка расстроившийся из-за этого, резко сменил тему, поблагодарил за гостеприимство и попросил выделить покои на время инспекции. Спящий с открытыми глазами баронет поморщился, но согласился. И спустя десять минут маги уже направлялись к покоям дипломатической миссии, – довольно скверным и маленьким комнатушкам размером с караулку, – в сопровождении старшего жреца и главы местной Юстиции.

Поведение чародеев значительно отличалось. Старший жрец стоял в неофициальной иерархии магов выше Нирмо, примерно соответствуя мастеру Ордена Тайн, однако его ошибка в поимке чернокнижника, ставшая известной юстициару, вводила его в неловкое и неуверенное положение, когда ритуалист вполне мог «настучать» на жреца трибуналу Инквизиции Империума, столицы Империи. Но все же жрец шел уверенно, отставая от Нирмо на шаг и задумчиво постукивая пальцами по скрытому серой робой животу. Мастер Ордена вел себя совершенно иначе. Он печально тащился за чародеем, издавая тихие вздохи и периодически присасываясь к фляжке. В отличие от старшего жреца, который мог питать иллюзии относительно истинной силы Нирмо, мастер ощущал, что старший маг прибывшего отряда не слабее его. А также знал привычки главы Юстиции Тайн, магистра Хирека, и вполне допускал, что его личный ученик, хоть и называется старшим адептом, может быть по силе равен как младшему мастеру, так и младшему магистру. Точно определить силу мага было абсолютно невозможно без смертельного поединка или весьма сложного диагностического ритуала.

Отослав всю свою свиту, Нирмо приглашающим жестом указал внутрь отведенной ему комнаты, пропустил впереди себя гостей и, зайдя следом за ними, закрыл дверь. На той немедленно вспыхнула комбинация из четырех знаков. Каждый, кто коснется двери в то время, как Нирмо тратит магическую силу на данное заклинание, подчинит свои мысли заклинателю и станет его безмолвным рабом до тех пор, пока у того хватает магической энергии.

Отвернувшись от двери, Нирмо прошел к усевшимся около камина магу и жрецу и обратил свой взгляд на юстициара.

– Полгода содержания преступника, мастер?

Тот издал еще один печальный вздох, кинул сожалеющий взор на фляжку и ответил:

– Преступницы, младший хранитель.

– Ну и? Это не шахта, тут женщин достаточно. Причем не вызвавших неудовольствие Ордена, – издевка цели не достигла. Грустный старик кинул умоляющий о помощи взгляд на жреца, и тот вмешался:

– Лорд Нирмо, это действительно сложный вопрос. Дева сия невиновна в приписываемых ей злодеяниях. Во всяком случае, доказательств ее виновности нет.

– В чем ее обвиняют? – снисходительно спросил старший маг. Легкая улыбка на его лице демонстрировала, что к детективным способностям провинциалов он относится скептически.

– Убийство трех солдат Каделинида. Пехотинец, арбалетчик и сержант были найдены мертвыми в ее доме, куда зашли, как говорят соседи, на раздававшиеся крики, – ответил старик-юстициар, – Девушка – слабая боевая магесса Льда. Она в принципе не могла убить трех солдат, не говоря уже о причине. Ее должна была судить Инквизиция за преступление против смертных, и старший жрец Бетенан, – легкий кивок в сторону инквизитора, – уже почти подписал бумагу о казни, как девчонка призналась в чернокнижии. Ее передали мне, и она тут же отказалась от своих слов. Однако мы обыскали ее дом и нашли большое количество книг по теории магии и несколько старых книг по магии Астрала. Как вы знаете, это одна из тайн Ордена. Книги мы изъяли, девчонку приговорили, но за нее вступился чертов баронет.

– Она – его любовница? – с явным интересом спросил Нирмо. В его голове пронеслась мысль о том, что положить солдат-нахлебников можно и не доходя до Глелисы, да и путешествовать в небольшой компании будет и привычнее, и интереснее. Баронет вызывал у него легкую, но явную неприязнь.

– Неизвестно, – старик все-таки отвинтил крышку фляжки и глотнул немного своего пойла, – Однако ее родители и навязанный жених тоже умерли странно – замерзли довольно теплой осенью. Тогда было еще неизвестно, что она владеет магией Льда, и ее не обвинили.

– Проще говоря, мой друг, – сообщил жрец, патетично взмахнув рукой, – Чтобы не вызвать неудовольствие здешнего властителя, нам нужно предоставить железные доказательства вины девы. Или хоть какие-то доказательства…

***

На следующий день Нирмо вместе с главой местной Юстиции стояли перед камерой ведьмы. Очаровательная беловолосая девушка лет двадцати полулежала на соломе в самой странной камере для магов, которую видел Нирмо. Во-первых, ее сторожил один-единственный неодаренный солдат. У солдата на шее висел мощнейший амулет против астральной и ментальной магии, но его кожаная броня не смогла бы защитить от ледяного копья мага Льда. Во-вторых, камера закрывалась на засов, который легко было открыть изнутри. В-третьих, из магической защиты на двери камеры была только защита от звука.

Изумленный маг посмотрел на юстициара, и тот поспешил оправдаться:

– Знаю, мальчик мой, – побеседовав наедине, маги нашли много общих тем для разговора. Старик оказался неплохим ритуалистом, сосланным в манор на границу с землями Конкордии за слишком равнодушное отношение к конфликтам фракций Ордена Тайн, – Я делаю все, что могу. Девчонка обязана была попытаться бежать. Убить солдата легко, десятники ставят сюда только провинившихся слабаков. Сбежать еще легче – бойцы знают об опасности и часто специально отворачиваются от клетки и даже покидают подвал. Стоило бы ей предпринять хоть какое-нибудь действие – и все, нападение на солдат Юстиции или же побег. Это повод для казни, который мы подтвердим телом одного из смертных ничтожеств или магической клятвой.

Старик пнул клетку ногой и злобно посмотрел в глаза магессе:

– Но девчонка слишком умна. Баронет ей явно объяснил, что мы не можем казнить ее просто так, а доказательства все не находятся.

– Может, баронет – преступник? – мягко спросил Нирмо.

– Сейчас под стенами замка стоит рота твоих солдат, и мы могли бы разобраться силой. Но нам нужно железное доказательство для этих бешеных собак, имперских аристократов. Железное доказательство вины хоть кого-то – хоть девчонки, хоть рыцаря. То есть этого… баронета.

– Давайте мыслить логически, мастер, – раскрыл папку с документами о ведьме старший юстициар, – Ей двадцать два года. Она обучалась магии в Магической академии Льда и закончила два курса, после чего ее отчислили за провал испытания на третий курс, так?

– Да. И за роман с преподавателем.

– О как, – улыбнулся юстициар, – Именно поэтому мой учитель против обучения женщин магии. Возникают самые неожиданные проблемы, что при обучении, что после.

– Три Архимага женского пола с магистром Хиреком все же не согласны, – поморщился старик, – И большинство магов тоже. Какая разница, какой пол у мага, если он адепт магических искусств? К тому же, женщины у варварских племен часто считаются хранителями магии.

– Не скажите, мастер, не скажите. Женщины слишком склонны к эмоциям. И только варвары, как вы правильно заметили, могут считать их хорошими магами. Впрочем, ни от меня, ни от вас решение об обучении женщин не зависит. Продолжим.

– Ты прав, плевать. Тебя заботит возраст?

– Да. В двадцать лет я мог незначительно повлиять на мысли окружающих о себе, наложить сильное отложенное проклятие, в том числе элементальное, на целый квартал… Но мгновенно использовать боевую элементалистику вблизи, чтобы убить даже одного человека… Этого уровня я достиг лет в тридцать.

– Солдаты были убиты очень быстро. Почти мгновенно. Они не успели даже рассыпаться по прихожей. Пять ледяных копий пробили их насквозь, вместе с щитами и той паршивой броней, которую они надели для ежедневного патрулирования, – задумчиво сообщил мастер, махнув Нирмо рукой, – Не пытайся прочитать заключение замкового целителя, я тебе пересказал. Мы его два дня расшифровывали. Мужик пишет хуже, чем неграмотный.

– Пять заклинаний элементалистики за настолько малое время, что солдаты не успели даже рассыпаться, хотя в них это вбито намертво сержантами…

– Сержант, мой мальчик. Сержант был пробит тремя копьями, и при этом лежал в метре от входной двери. Ты в ее халупе не был, но поверь – там места лишь чуть больше, чем в ее нынешней камере. Ее родители были торговцами деревянными безделушками, и денег у них не водилось, – старик, отвлекшись, сочувственно покачал головой, но почти сразу вспомнил, о чем говорил, – Даже мастер магии на таком расстоянии мог проиграть трем солдатам. Тем более, когда речь идет о ледяных копьях. Элементалисты Льда на ближних дистанциях предпочитают вымораживать врагов Ледяной Аурой, а не кидаться одиночными копьями.

– Это слишком высокий уровень, вы правы. Но доказательств так и не нашли… – не дожидаясь ответа, Нирмо шагнул к самой клетке и мановением руки снял защитную пелену.

– Приветствую, – официально сказал чародей.

Девушка приподнялась на локтях и устало произнесла:

– Ваше магичество…

Хоть точную силу мага и невозможно было определить без таланта чтеца аур, но чародеи могли ощутить превосходство стоящего рядом мага. Ледяной элементалист, прошедший два года обучения из десяти, требуемых для ступени бакалавра элементалистики, был просто жалок по сравнению с пятидесятилетним чародеем, изучающим великое искусство магии больше тридцати лет.

Невзирая на это, Нирмо, захвативший вместо своей обычной трости тонкий синий жезл, создал перед собой прозрачный ледяной щит, левитирующий в воздухе перед создателем. Артефактная игрушка была почти бесполезна в бою из-за того, что создавала один недвижимый щит раз в два часа, но зато пробить ее магией Льда было почти невозможно.

Удивительно, но плавающий в воздухе кусок льда лишь слегка искажал то, на что смотрели сквозь него. Нирмо опустил щит так, чтобы он прикрывал все, кроме его головы, и холодно сообщил девушке:

– Вы обвиняетесь в чернокнижии, ученик. Ваши оправдания?

– Ваше магичество, юристы всего мира уже давно перешли на прогрессивную юриспруденцию, – нахально ответила магесса, – Это вы обязаны доказать мою вину, а не я – свою невиновность. Кади не позволит вам просто казнить меня за то, что я читала ваши книжонки.

– Эти книги заключают в себе тайны Ордена, ученик, – Нирмо слегка покривил душой. Судя по материалам из личного дела, эти книги были на грани общедоступных, и не продавались в открытую просто потому, что их авторам были не нужны деньги, а заморачиваться изданием вне Конкордии никому не хотелось, – И я недоволен вашим неуважением к тайным искусствам. Даю вам последний шанс. Объясните, каким образом вы казнили трех смертных при помощи магии Льда? Почему вы признались в чернокнижии и затем отказались от своих слов? И кто убил солдат, если не вы?

Вопрос был с подвохом. Магия Льда, во всяком случае, ее элементальная версия, была распространена в далеких северных землях Союза. Наемники, конечно, путешествовали по всему миру, но в Империи, колыбели магии Огня, адептов противоположной стихии не любили. И бакалавры, и мастера ледяной элементалистики обязательно регистрировались в Инквизиции. Стоит ли упоминать, что в Роузмилле таких гостей не было уже двенадцать лет, как сказал старший жрец:

– Как я уже сказала, это твоя работа, маг, – еще более нахально ответила девушка, – Они напали на меня. Я убила их. Не знаю, как. Я способная чародейка.

Мановение руки старшего мага восстановило пелену, не пропускающую звуки, на двери камеры. Ледяной щит немедленно рассыпался на мельчайшие осколки по всему полу темницы Юстиции Тайн Роузмилла. Если, конечно, подвал одноэтажного здания с тремя камерами можно называть темницей.

– Видите ли, мастер… Сколько лет вы находитесь на этой должности? – неторопливо спросил старший адепт, переложив синий жезл в левую руку и что-то медленно рисуя на аметисте в его изголовье.

– Семьдесят, мой мальчик. Семьдесят лет. А мне уже почти двести пятьдесят, и скоро я покину этот мир, – недоуменно ответил мастер, на всякий случай коснувшись защитного амулета на своей шее. Мощный магический щит не поднялся, но мастер Ордена мог активировать артефакт в любое мгновение.

– И вы до сих пор глава провинциальной Юстиции Тайн. Мы говорили с вами, вы сильный маг и умный исследователь. Почему же вы до сих пор мыслите категориями глупых законов смертных?

– Младший хранитель? – мастер прекратил играть в старого и мудрого дядюшку. Непонимание в его голосе заставило Нирмо обернуться.

– Не беспокойтесь, мой друг. Щит вам не понадобится. Вы поступаете правильно, но вам не хватает истинной преданности Ордену. И ваша принадлежность к фракции Совета портит вам карьеру.

Мастер согласно кивнул, все еще не понимая, к чему идет речь. Тем временем жезл разгорелся синим сиянием, на которое недоуменно смотрели заключенная с солдатом-стражником, и Нирмо принялся чертить правой рукой символы прямо в воздухе.

– Но не настолько, насколько вам портит карьеру ваша мораль. Вы забываете о том, что политика – лишь ничтожная игрушка неодаренных. Это лженаука, которая не значит ничего. Чернокнижник – или преступник против законов магии – спрятался от вас за игрушечной решеткой записанных кем-то глупых мыслей, и вы покрываете его целые полгода. Я не сомневаюсь, что это не первый случай.

– Но млад…

– Тихо, – мягкий и тихий голос Нирмо подействовал как удар гильотины, – Девчонка не могла убить трех солдат. Да что там девчонка – даже мастер не справился бы с тем, чтобы убить трех воинов копьями. Он бы их убил – но Ледяной Аурой, потоком мороза или чем-то еще. Но не ледяными копьями. Вы посмотрите на нее – она не может создать пять ледяных копий мгновенно. И не знаю, сколько минут она будет создавать всего лишь одно. Ее прикрывает имперский аристократ, и вам действительно не хватит ума и сил найти причину. Как и мне. Но законы магии нерушимы, и их дух значит больше, чем буква. Девчонка сотворила достаточно зла для того, чтобы между ее злодеяниями и добродетелями воцарилась Гармония.

Оказалось, что магическая пелена не полностью отсекает звуки разговора чародеев. Глаза девушки, как оказалось, услышавшей традиционную формулировку смертельного приговора Конкордии, внезапно расширились, он взмахнула рукой… Воздух между ней и магами начал увлажняться, консолидироваться и принимать форму ледяной плиты – мощного защитного заклинания ледяной элементалистики уровня мастера, которое было даже мощнее левитирующего щита льда, который создал Нирмо при помощи артефакта.

Но было поздно. Десяток символов, которые Нирмо начертил в воздухе, внезапно засияли ярким светом и от них начала формироваться молния в направлении магессы. Если бы можно было замедлить время, то присутствующие увидели, как символы утолщаются, превращаются в тонкие нити молний, которые соединяются в единую толстую плеть и распространяются вперед. Пройдя решетку насквозь и не потеряв при этом силы, часть молнии достигла формирующейся ледяной плиты и ослабла. По всей поверхности формирующегося заклинания пошли электрические дуги, но сила квинтэссенции воздушной стихии была достаточна для преодоления не закончившей формироваться защиты. С громким треском молния ударила девушке в грудь и впиталась в ее тело, превратив точеную фигурку в полусожженный остов, сквозь который проглядывала без пламени обратившаяся в пепел солома. Одна из рук – выставленная вперед в магическом жесте – почернела и опала, по остальным конечностям магессы прошла электрическая волна, выявляющая древовидные красные линии на коже. Тело чародейки было мгновенно отброшено в стене, а ворох соломы, не превратившийся в пепел по краям, разметался по всей камере и загорелся. На безмолвное тело, ничем не напоминавшее о былом очаровании, обрушилась волна наэлектризованной воды, еще не успешная обратиться в лед.

Резко обернувшись, Нирмо вытянул синий жезл в сторону стражника. Мгновенно появившееся метровой длины ледяное копье пробило грудную клетку солдата и протащило его обвисшее тело до самой стены. Ударившись о стену головой, солдат окончательно умер, а ледяное копье сломалось, оставшись торчать в ране.

Старший маг спокойно взглянул на юстициара Роузмилла, потом легко переломил синий жезл в руке и кинул его в камеру. Обломки настигла слабая волна магии белого цвета, очистившая их от отпечатков пальцев и следов ауры.

Только теперь дрожащий мастер успел активировать магический щит. Все произошло настолько быстро для его старческой реакции, что он мог только растерянно переводить взгляд с обугленного тела заключенной на изломанный труп солдата. Под взглядом Нирмо из его рукава на пол выпала тонкая дуэльная магическая палочка, популярная у боевых магов, минуя ладонь, куда должна была попасть.

Звук удара деревянной палочки о каменный пол разрушил ненадолго установившуюся тишину, которую с полным правом можно было назвать мертвой.

– Суть Гармонии, которую мы ценим, не в добре и не в зле, не в исполнении любых, даже самых мудрых законов и не в пренебрежении ими, – поучительно сообщил старший маг, – Ее суть в том, что добро и зло, закон и анархия, свобода и ограниченность, как и многое другое, должны находиться между собой в балансе. Каждое деяние вызывает адекватный ответ, и злодеяний этого ученика было слишком много для того, чтобы оставить его в живых.

– Мастер, – старик окончательно избавился от иллюзий относительно ранга стоящего перед ним мага. Адепт бы не смог настолько мастерски оперировать сложными и длинными заклинаниями. Сам же старик, будучи мастером, был на это способен – но ему вряд ли хватило бы опыта магических боев, – Но баронет…

– Девчонка попыталась начаровать ледяную плиту. Это заклинание уровня мастера элементалистики, – равнодушно сообщил ученик Хранителя, – Если поискать, свидетельства чернокнижия найдутся. А искать не надо. Официально девчонка убила солдата при помощи спрятанного жезла, но рядом оказались мы и казнили ее при попытке бегства. Магические токи перегружены ее и моим заклинанием, определить, кто активировал артефакт, здешние провинциальные детективы не смогут.

Нирмо резко обернулся ко все еще не снявшему магический щит юстициару.

– Времени мало, скоро здесь будут ваши подчиненные, услышавшие звуки магического боя. Вы подтвердите официальную версию? Или мне придется дополнить ее … – чародеи многозначительно замолчал и спрятал правую руку за спиной.

– Разумеется, мастер, – юстициар коротко поклонился и мгновенно снял защиту, – За магическое сражение, если его свяжут с бездоказательной казнью мага, мы умрем оба. А если умрет один из нас, то никто не поверит, что его убила слабая чернокнижница.

– Правильный выбор, – резюмировал волшебник, вытаскивая руку из-за спины и разворачиваясь к появившимся солдатам Юстиции.

Подвал мгновенно наполнился криками и приказами. Три десятка солдат-юстициаров оцепили помещение, двое адептов из отряда Нирмо контролировали обследование места казни, которое проводили личный целитель баронета и последний ученик погибшего мастера огненной магии.

Нирмо еще немного «поиграл в активность», как сказал первой же ночью побеседовавший тет-а-тет28 с женой баронета Дорам. Старший маг наскоро проверил замок и замковую библиотеку, стараясь как можно чаще попадаться на глаза баронету. Аристократ провожал спину мага ненавидящим взглядом, но был убийственно вежлив и корректен в личном общении. Он явно испытывал чувства к казненной и догадывался об истинном состоянии дел.

Но все же обвинения Нирмо он не предъявил. Возможно, этому помог долгий разговор с мастером Ордена и со старшим жрецом, которые назвали ему истинный уровень Нирмо и имя его учителя, возможно – палаточный лагерь роты наемников под стенами замка, гарнизон которого превосходил это число лишь раза в два, но практически не имел магов, а возможно, причина была в том, что если бы посол дружественного государства умер в маноре баронета, Император лично отправил бы аристократа в пыточные камеры, где лучшие целители поддерживали жизнь – и агонию – нарушителя договора с Орденом Тайн.

Так или иначе, инспекция Юстиции Тайн – процедура, которую Нирмо проводил не раз – закончилась. Было реквизировано полдесятка трактатов о тайных искусствах, отправленных в обоз наемной роты. Они должны были отправиться в Реестр Башни Древних, как и парочка артефактов черной магии Льда, созданных чернокнижницей и найденных на развалинах ее дома, в тайном подвале. Ритуал очищения, превративший маленький домик магессы в обугленные руины, был проведен Инквизицией. Старший жрец расщедрился на полноценное Аутодафе – сложнейший ритуал «очищения от Тьмы», включающий одноименное заклинание уровня Красного Волшебника29 – Высшего мага Огня. Высокомерный чародей, прибывший через шесть дней после начала инспекции из столицы баронства Акален по заказу Святой Инквизиции, создал чудовищный столб пламени, поглотивший все возможные доказательства нарушения закона, и обрушил остатки дома магессы во внезапно обнаруженный подвал.

Неделя, целая неделя была потеряна в важных для окружающих, но бессмысленных для миссии посла действах. И лишь на третий день третьей недели после выезда из Конкордии походная колонна роты направилась по южному тракту в Глелису.

Спустя пару дней наконец-таки освоенная Нирмо магическая техника портала на ауру цели принесла результат. Синий разрыв в плоти пространства, созданный внутри кареты Нирмо при помощи нерационально длинных заклинаний, рунических сплетений, артефактов и редких ингредиентов, в число которых были включены сердце женщины-чернокнижницы и кровь полупегаса, был наведен на ауру магистра Хирека. Согнанные с удобных мест внутри кареты Гар и Дорам, нисколько не обидевшиеся на «пожелавшее поиграть в тайны начальство», как выразился высший элементалист Земли, выпрыгнули наружу, как только сияние портала начало наливаться синим, а в его центре проявилась белая точка – сигнал о том, что магистр приглашает своего ученика. Шагнувший вглубь портала Нирмо услышал далекие слова Дорама, обращенные к Гару:

– Великий мастер Ордена, ну, как мой брат, – это Высший маг, как и тот огневик, что сжег халупу девчонки. Магистр – тем более, но члены Совета Тайн, как правило, Высшими магами себя не именуют. Они остановились в своем магическом развитии, сочли себя достаточно могущественными для достижения своих целей, а магия для них – инструмент, а не цель. Именно потому наш секретничающий и скрывающийся под званием адепта мастер смог убить члена Совета Тайн, пусть и пожертвовав четырьмя адептами. И не смеши, Гар, – настоящего Высшего мага шесть адептов не убьют. Шесть арбалетчиков, если им повезет нанести первый удар – возможно, но не шесть адептов.

Классический маг усмехнулся, вспомнив, что именно смиренно выслушивающий поучения Гар был одним из тех, кто сражался против магистра на стороне Нирмо, и синяя вспышка поглотила все окружающее.

***

Северное побережье моря Гленрог. Засада

Чудовищная волна, настоящее двадцатиметровое цунами обрушилось на морское побережье одного из внутренних морей континента. Примерно полтысячи существ размером с человека, прижатые к водной глади, должны были быть смыты этой волной, но их берегла сила, что превыше любых физических законов – магия. Когда волна цунами, вызванная Великим мастером Ордена Тайн Кетролом Течением Судеб, достигла побережья, она разделилась на две части, что обрушились по бокам позиции обороняющихся.

Высвободивший долго подготавливаемое заклинание, вершину его магического искусства, Кетрол Течение Судеб быстро взглянул по сторонам. Впереди, в восьмиста метрах от побережья находился тракт, огибающий море Гленрог с северной стороны. Южное побережье моря Гленрог принадлежало Царству, и там ни от кого обороняться более чем полутысяче солдат под руководством одного из Высших магов Ордена Тайн не пришлось бы. Сколь многое отдал бы Кетрол за то, чтобы Конкордия не имела столь плохие отношения с вотчиной царя Витфара – но это было невозможно.

Теперь попавшие в засаду наемники вырвались из тисков облаченных в кольчуги, хауберки и кожаную броню царских воинов и откатились к побережью, подчиняясь приказам полутысячника. Где-то там, среди более чем сотни тел наемников и магов лежало тело мастера Ипдорна, первого помощника Кетрола. Второй мастер, Рэйден, был еще жив, что подтверждалось целыми фонтанами крови, периодически выбрасываемыми из тел противостоящих подчиненным ему ротам солдат царя.

«Чертов малефикар, – как и многие из магов Башни Приливов, Кетрол был сторонником чистой водной элементалистики, и та ветвь искусства, которую практиковал мастер Рэйден, была ему неприятна. Манипуляция жидкостями, отличными от воды, хоть и относилась к водной магии, часто связывалась с темными искусствами. И не зря. В конце концов, любители управлять кровью разумных рано или поздно приходили к магии Крови, которая очень не одобрялась из-за десятков смертных, которых нужно было загубить для постижения ее основ, – Но дело свое знает, гад. Если бы не он, центр не устоял бы».

И действительно, их атаковали отнюдь не самые слабые воины Царства и отнюдь не в малом количестве. Порядка полусотни стражей – элитных царских солдат в кольчугах, вооруженных одноручными булавами и прочными стальными щитами, две или три сотни обычных пеших дружинников и в два раза больше рядового солдатского «мяса». Имея отвратительного качества дробящее оружие и плохую броню, царские солдаты брали воинским умением и стрелковым оружием. Каждый из обычных солдат был вооружен метательными кинжалами, а опытные дружинники и стражи – метательными дротиками и топорами. Да еще сотня опытных стрелков – тех самых стрелков, которыми было известно Царство, лучников, которые могли поспорить с рядовыми эльфами – рассредоточилась за спинами солдат и посылала одну за другой стрелы.

Неровная линия наемников Конкордии едва держалась. По флангам мощная волна сокрушила тела царских воинов и разбросала их по всему побережью, а некоторых даже утянула в море. Лучше всего дела обстояли на правом фланге – там две роты обычных солдат Царства были окончательно рассеяны и бежали, потеряв как минимум три четверти своего состава. Тридцать вторая рота, от которой осталось человек сорок, растянулась на весь фланг, а ее солдаты перевязывали друг другу раны, оглядывая поле боя.

Левый фланг едва держался под потоком метательных снарядов перегруппировавшихся стражей и еще четырех рот солдат. Такую массу нельзя было рассеять одной волной, и именно туда повернулся Кетрол, чтобы помочь двум ротам наемников.

Центр удерживался, но с огромным трудом. Остатки трех понесших наиболее высокие потери рот держались против массы пеших дружинников даже не на боевом духе – на страхе перед мастером Рэйденом и десятком его учеников из числа адептов Башни Приливов. Маги, в дополнение к элементальной магии Воды изучающие тайные искусства и магию Крови, ужасали наемников. Прежде всего, тем, насколько легко им давалось убийство, не оставляющее жертве шанса на выживание. Даже если в тебя попала слабая молния или если тебя пробило ледяное копье, ты можешь выжить. Если твоя кровь вскипит или, тем паче, окажется разбрызганной на десяток шагов вокруг – жизни конец.

Кетрол простер деревянный посох с сапфиром в навершии в направлении разрозненной массы царских солдат, четко проговаривая вербальную формулу заклинания. Едва успокоившаяся вода у самого берега десятками струй поднималась в воздух и формировала Таран Воды – чудовищный цилиндр спрессованной воды, который будет напрямую управляться Великим мастером. Прозвучавший рядом приказ сотника привел к тому, что с правого фланга отошли остатки тридцать второй роты и окружили Кетрола, подняв щиты. Полутысячник заметил медленно приближающихся к занятой магом возвышенности стрелков царя и тут же отдал распоряжение своему офицеру.

Заметившие Таран Воды лучники перешли на бег. Многие вплотную приблизились к линии сражающихся с наемниками Конкордии солдат и проталкивались вперед, чтобы выйти на дистанцию стрельбы. Но они не успели.

– Не буди лихо, а иди ...! – мстительно выругался мастер Рэйден, мягко поводя рукой в сторону десятка лучников, уже натянувших свои длинные луки. Сквозь поры людей немедленно потекла кровь, притом не струйками, а настоящими ручьями. На землю в лужу собственной крови вскоре свалились бледные трупы с кровавыми потеками, выпустившие из ослабевших рук оружие десятком секунд ранее.

Его ученики поступали проще – они вырывали несколько литров крови из тела врага, уже этим нанося смертельный удар, нагревали этот объем до огромных температур и бросали получившийся снаряд в другого врага. Если тот попадал в лицо, то о солдате можно было забыть. Но лучников было больше, да и дротики солдат Витфара время от времени находили не только щиты наемников и их защищенные кожаной броней тела, но и облаченные в синие или белые мантии тела магов Башни Приливов.

Центр откатывался назад, и ничто не могло этому помешать. В то же время наконец сформировавшийся Таран Воды нанес ужасный удар по атакующим порядкам врагов на левом фланге. Огромный объем воды уместился в горизонтально расположенный цилиндр длиной десять метров и толщиной метра четыре. И этот цилиндр набрал разгон и принялся одним из узких концов крушить тела солдат, проходя сквозь них, как выпущенный в упор снаряд баллисты. Магические амулеты, щиты, зачарованное оружие и кольчуги стражей – ничто не могло противиться заклинанию Высшего мага. Спрессованная вода прошлась по всему строю солдат, убив и тяжело ранив не меньше сотни человек, потом развернулась, спланировала к земле и покатилась по сделанной просеке с чудовищной скоростью. Кетрол нахмурился, едва удерживая требуемую концентрацию, – именно его воля сжимала воду и придавала ей твердость и плотность скалы, – и Таран, как катящееся бревно огромных размеров, начал превращать попавших под него воителей в кровавые лепешки.

Но ничто не вечно. Наверное, убивший две или даже три сотни смертных Высший маг, целящийся в заметные кольчуги стражей, смог бы выиграть этот бой. Наверное. Но лучники Витфара не зря считались лучшими лучниками цивилизованного мира. Конечно, ханские конные стрелки могли опровергнуть это утверждение, но кто слушает варваров? Да и что там их луки – короткие пародии на истинные конструкции смерти.30

Длинные луки, обладателей которых осталось от силы полсотни, сгибались и разгибались с огромной скоростью, отправляя в полет почти метровой длины стрелы. Не каждый щит мог выдержать столкновение с такой вблизи – но на расстоянии полутора сотен метров щиты наемников иногда выдерживали столкновение с несколькими стрелами.

Но не всегда. Пока Высший маг превращал вражеских бойцов на левом фланге в кровавую кашу, его упорно обстреливали лучники, все-таки достигшие дистанции поражения. Мастер Рэйден, искрививший рот в усмешке, смотрел невидящими глазами на завалившую его гору тел. Высший элементалист Воды, которого скорее следовало именовать высшим малефикаром, в момент своей смерти от пробившей его голову стрелы вытянул кровь из всех немагов на расстоянии десяти метров вокруг. Десяток наемников и человек сорок царских солдат погибло от этого посмертного удара, а в живых остался только с ужасом смотрящий на убитого наставника адепт пятого круга посвящения. Остался ненадолго. Его тело отлетело назад, пронзенное сразу тремя дротиками, а лучники, обогнув гору трупов, плескающуюся в настоящем озере крови, вышли на позиции обстрела.

Одна стрела из обрушенного на Кетрола ливня достигла цели. Вонзившись в плечо чародея, она развернула его на девяносто градусов и спасла от своей товарки, просвистевшей в ладони от его головы.

Когда Великий мастер открыл глаза и в них мелькнул разум, Таран Воды потоком обрушился на землю, потеряв форму. Окинув взглядом поле боя, Кетрол Течение Судеб понял все. Солдаты с левого фланга, подчинившись приказу единственного выжившего сотника, разделились на две части. Первая уже рубилась с лучниками, а вторая, вместе с сотником, бежала к Высшему магу. От тридцать второй роты, защищавшей Великого мастера, осталось пять человек, а вся возвышенность, приглянувшаяся чародею, была усеяна телами и утыкана стрелами.

Центр был уничтожен. Целиком. Пешие дружинники не догнали запаниковавших после смерти ужасающего мастера Ордена Тайн наемников – их догнали стрелы. Усталый взгляд Кетрола окинул эту картину и волшебник неосознанно шагнул назад. Шаг, еще шаг, потом три поднятых телекинезом с земли относительно целых щита и медленное движение к воде. Чародей не обращал внимания на стрелу – если выживет, то извлечет. Если нет – то какая разница, как его будут хоронить?

Сапфир в навершии посоха, к которому Высший маг ласково прикоснулся, был известен. Да что там известен – это был драгоценный камень-артефакт с собственным именем. Слеза Кракена – так называли его те, кто продал этот тогда еще не артефактный камень молодому старшему адепту Кетролу. И маг любил этот камень – любил той любовью, которой можно любить только детей и оружие последнего шанса. Ласковое поглаживание мгновенно прекратилось, и чародей, крутанув посох, начал быстро писать сапфиром на прибрежном песке. Сплетение символов, в котором соединились тридцать рунических знаков – вот что проявлялось на песке. И с каждой частью рисунка сапфир сиял все ярче, как бы предчувствуя свою гибель.

Последняя черта на песке – и сапфир с мощной вспышкой рассыпается, драгоценная пыль покрывает начертанный узор, а от морской поверхности к Высшему магу тянется метровой толщины струя. Она окутывает чародея, как нитка окутывает клубок – постепенно, со всех сторон. Приподнимает его в воздух, все утолщая защиту…

Лучники, выжившие после неудачной контратаки наемников, перенесли весь огонь на мага. Наивные. Да, магией, если это не магия Земли, очень тяжело создать вокруг себя барьер – но толстая стена огня, мощный поток воздуха или водная толща, характерные для барьеров уровня мастеров магии, прекрасно защищают от подобного.

И что может сделать пусть даже метровый кусок дерева против десятка метров воды? А ведь именно такой величины шар медленно вращался на побережьем. Стрелы вонзались в него, теряли направляющую их силу, потом медленно опускались к нижней части водного шара и, наконец, вываливались из него, падая на песок. Вскоре водный шар начал медленное движение в сторону моря, а с чародеем внутри него начало твориться что-то странное. Его тело претерпевало страшные изменения, рот мага был открыт в крике, не выбиравшемся за пределы водного шара. Кажется, вода становилась частью его тела, появлялись щупальца, увеличивалась голова… И лучники, и царские дружинники, и наемники Конкордии, перестав сражаться, с изумлением смотрела на действие заклинания, не имея сил отвернуться от притягательного в своей омерзительности зрелища.

Отплыв метров на пятнадцать от побережья, весь шар воды окончательно превратился в полупрозрачный клубок щупалец вокруг огромной уродливой головы телесного цвета, на которой все еще болтались обрывки синей тауобразной мантии. И тут же маленький кракен рухнул в морскую воду, расправляя щупальца. Недолго поплескавшись и приноровившись к новому телу, преобразившийся чародей высунул голову на поверхность и с ненавистью пробулькал:

– Вы заплатите, грязные смертные животные, вы за все заплатите! – и мгновенно погрузился в воду. Солдаты развернулись друг к другу – готовые сдаться наемники и готовые продолжить бой воины Царства, – но им не пришлось ничего делать. Вся вода на огромном участке побережья приподнялась, образовав десятиметровую стену, которая с неимоверной скоростью двинулась на замерших бойцов. И ее финальный удар был страшен. В этот раз он не обошел наемников, не сумевших защитить своего мастера. «И некоторые из вас заплатили прямо сейчас…» – раздалось мысленное шипение Высшего мага в головах у выживших.

***

– Кетрол Течение Судеб выжил? – это был первый вопрос, который Нирмо Голос Судьбы задал своему учителю после того, как иллюзорная картина потеряла четкость.

Движущиеся фигурки людей, морская гладь и уже погрузившийся кракен медленно побледнели, обратились в однородную полупрозрачную массу белого цвета и рухнули в сосуд, как непонятно почему взлетевшее желе. Не самый мощный, но очень редкий артефакт, заполненный жизненной эссенцией древнего элементаля Воздуха, мог демонстрировать недалекое прошлое самых отдаленных территорий, и его единственным минусом было то, что он потреблял просто невероятное количество магической энергии. Каждая секунда его работы стоила магических сил, эквивалентных необходимым для призыва молнии длиной в километр.

Нирмо, достойный звания младшего мастера Ордена Тайн, смог бы удержать магию артефакта не более чем минуту. Его учитель показал своему ученику сорок минут битвы. Сорок минут! Притом магистр, хоть и ощутимо побледнел и потерял значительную часть своего магического резерва, был все еще способен, судя по его ауре, призвать настоящее Торнадо вроде того, которое удерживали маги воздуха во время штурма руин Кгона.

Разорвав магическую связь с артефактом, магистр Хирек медленно кивнул:

– Да, глава культа Судьбы выжил. Как странно это говорить. Когда я был адептом, главой культа Судьбы был тогдашний Великий Хранитель, и жалкая тысяча смертных без единого мага не смог бы его даже насмешить. А теперь глава древнего культа жрецов этой Силы едва достоин титула Высшего мага…

Нирмо невнимательно кивнул своему наставнику и еще раз осмотрел комнату. Вернее, личный заклинательный покой Хранителя, в который он телепортировался. «И все же портал на ауру, по меньшей мере, малополезен, – промелькнула мысль у него в голове в тот момент, когда взгляд старшего адепта коснулся стационарной портальной плиты у стены, – требует столько ингредиентов, многодневные приготовления, тратит огромное количество магической силы – и все для того, чтобы телепортироваться не на магический маяк, а на ауру. Притом, если тебе не разрешат этого сделать, то никакой телепортации не произойдет».

– Интересное заклинание – этот портал на ауру. Но вы уверены, что его использование рационально? – дипломатично сообщил он наставнику откорректированную версию своих мыслей, облачив ее в форму вопроса.

– А? Нет, конечно, мой мальчик, – магистр не смог замаскировать усмешку усталостью, – На редкость бесполезное извращение. Для нас с тобой. Ты, наверное, на его реализацию при помощи тайных искусств потратил больше энергии, чем если бы телепортировался в главный портал Конкордии, а потом долетел до Башни Древних на призванном драконе. Но в учебных целях… – многозначно приподнял палец Хранитель.

Нирмо вспомнил последнюю неделю, когда он в спешке занимался расчетами рунического заклинания, пренебрегая едой и обязанностями юстициара-ревизора, и весьма недовольно поморщился. Впрочем, он, как и многие в городе-государстве, никогда не забывал о пропасти, лежащей между ним и Высшими магами. Даже если это дружелюбно настроенные Высшие маги-наставники.

– Как пожелаете, Хранитель Баланса.

– Ну-ну, мальчик мой. Не обижайся. В конце концов, телепортироваться самостоятельно ты все же не сможешь, тем более на такое расстояние. А портал на ауру позволит мне вытащить тебя откуда угодно, – тепло сообщил Высший маг, игнорируя тот факт, что в свите его ученика находится присланный самим Хиреком мастер портальной магии.

Нирмо тоже решил не играть с судьбой и не напоминать наставнику об этом.

– Наставник, ваш приказ очистить руины Кгона исполнен. Маг Света, продавшийся хтоническим тварям, казнен, – решил отчитаться перед учителем телепортировавшийся маг, – В маноре Роузмилл проведена инспекция Юстиции Тайн, выявлен и казнен чернокнижник. В рамках самообороны.

– Да ты что, адепт? – изборожденное морщинами лицо старца пересекла трещина улыбка.

– Именно так, магистр, – твердо сообщил Нирмо. Особенной угрозы в такой наглости не было – он казнил подозреваемых в чернокнижии не первый раз. В конце концов, дух закона важнее буквы – именно так считал ученик главы Юстиции Тайн всего мира Магны.

– Глава Юстиции Тайн Роузмилла уже отчитался мне через Астрал. Играешь с огнем, ученик, – равнодушным тоном сообщил магистр, – Вспомни о тех, кого ты казнил ошибочно. Если бы эта девушка оказалась одной из таких, и не было бы даже тени доказательств – я бы потерял тебя. Имперские аристократы имеют абсолютную власть в своих владениях. Империя – не Королевство.

– Их судьба распорядилась так, мой мастер, – ответил Нирмо и уточнил, – Я считаю наших юстициаров достаточно умными, чтобы не сажать магов в клетки без причины. Мы не инквизиторы. Заключенные в казематах Юстиции – это либо чернокнижники, либо вредящие нам маги, либо те, кто слишком много узнал из источников, право на которые мы оставляем за собой. И я высказывал вам свое мнение не раз.

– И официально я с тобой не согласен. Как глава Юстиции Тайн, – патетично произнес магистр и тут же улыбнулся, – К демонам этих ничтожеств. Ты понял, что значит разгром отряда Великого мастера Кетрола?

– Война, наставник. Война, – воодушевленно сообщил Нирмо, – Нам не придется даже предъявлять свой обычный повод31 для вступления в битву.

– Не только, Нирмо. Не только. Этим боем Витфар бросает нам перчатку в лицо – или что там принято бросать в его заснеженных лесах и варварских горах. Смертные, среди которых нет ни единого одаренного, победили немногим меньший отряд, сопровождаемый магами. Ты знаешь, сколько адептов Башни Приливов мы потеряли?

– Ммм… Человек тридцать-пятьдесят, не больше. Ведь так? – неуверенно произнес Нирмо, наморщив лоб.

– Семь десятков магов. В Башне Приливов остались только два десятка учеников и десяток мастеров. Великих мастеров, правда, это не коснулось, но пользы от них не видно – Финат Гейзер Крови и Куррен Весенний Прилив заняты исследованием каких-то глубоководных желобов, Мералат Тайна Озера отозван в Башню Штормов, как и еще пара более слабых Великих мастеров, а Кетрола Течение Судеб нам придется ждать не меньше пары месяцев, да еще и высылать экспедицию, которая снимет с него столь могущественные чары водной трансмутации.

– А польза в той экспедиции будет только от Великих мастеров, да? – продолжил ритуалист.

– Или от самого магистра Гендани, но тот скорее прикажет Финату и Куррену, чем покинет Конкордию. Да и кровник иерофанта Тьмы без по меньшей мере тысячи телохранителей не выезжал из наших земель никогда, а Кетрол не сможет приплыть к городу. Мы в середине континента, около нас даже крупных рек нет, так что первожрецу Судьбы придется выплыть из моря Гленрога по рекам и прочим внутренним водам, достигнуть северных морей и затаиться на севере от нас.

– Ладно, магистр, но сколько точно было нападавших?

– Это была седьмая тысяча Царства. Или шестая. Гарнизонные вояки, солдаты из пяти или шести тренировочных лагерей, да еще сотня лучников одного из бояр. Всего одиннадцать сотен, включая полусотню стражей и полусотню кандидатов в стражи. Ни одного аристократа с кавалерией и лучниками-снайперами, ни одного круга магов. А мы потеряли шесть рот наемников и семьдесят магов! Чудовищно!

– Я слышал, что вы советовали Верховному Хранителю включить в этот отряд Фината и Куррена? – помолчав, спросил Нирмо.

– И кто только распространяет эти слухи… – тяжело вздохнув, главный юстициар кивнул, – Трое Великих мастеров могли бы вбить этих наглых смертных в землю. Да даже один Кетрол, хоть и потратил свой артефактный камень, прикончил половину той тысячи. Половину! – в гневе старик кричал. Нирмо уже и забыл, когда его учитель действительно повышал голос – сегодняшняя беседа была первой за несколько десятилетий, когда магистр был в настолько расстроенных чувствах.

– Но, магистр… Какова же причина..? – начал было Нирмо, но его тут же перебили.

– Тебе не положено это знать. Не положено, и все тут! – Высший маг сделал глубокий вдох и продолжил спокойнее, – Мальчик, будущее сложно предугадать. Очень сложно. Но мы сейчас не можем терять по-настоящему сильных магов. Адептов можно обучить быстро. Десять лет – и у нас есть боевые маги в ранге адепта, способные выполнять множество задач. Но если у Витфара припасены сюрпризы, которые могут лишить нас Высших магов – а это вполне возможно даже без магии – мы не имеем права терять сотни лет на обучение других Высших магов. Даже сейчас некому заменить Рэйдена и Ипдорна на постах мастеров – все достойные титула мастера живые маги Башни Приливов этот титул имеют, а ученикам до него расти десятилетия.

– Вы предвидели это, учитель, – проскользнула догадка в голове у Нирмо, – Портал на ауру…

– Глупейшая трата твоего времени и ресурсов, которая забила астральные и магические каналы Конкордии многочисленными возмущениями силовых полей и позволила заочно признать тебя младшим мастером Башни Древних. И пусть ты больше никогда не используешь это заклинание – ничто менее сильное в качестве мастерского испытания не подошло бы, Гендани просто не отдал бы место мастера своей башни слабосильному магу. А твои любимые боевые заклинания в городе неуместны. Владей, – из-за плеча магистра вынырнул пергаментный свиток, перевязанный белой лентой.

– Благодарю вас, наставник, – Нирмо вскочил с кресла и, перехватив рукой левитирующий свиток, поклонился магистру.

– Не стоит. Теперь тебя будут серьезнее воспринимать в качестве посла, – Хирек помолчал и добавил, – Теперь, когда ты не нужен мне как тайный агент-адепт, я лично позаботился о том, чтобы поднять твой несправедливо заниженный ранг за месяц на две ступени. Но следующего повышения раньше, чем через пару десятков лет, не жди.

– Магистры недовольны? – улыбнулся Нирмо. Именно магистры Конкордии определяли, будет ли повышен адепт до мастера, или нет. Определяли коллективным голосованием, и Хранители, хоть и имели право голоса, были лишь третью этого совета.

***

– Сам знаешь, старики не любят выскочек, – сообщил Гар младшему мастеру, – Но зато теперь все понятно с чернокнижниками.

– Да знаю, – лениво произнес Нирмо, созерцая поле и работающих на нем крестьян через окно кареты, – Что там тебе понятно, доминус?

– Недоумков в Кгоне оставили в покое по приказу твоего учителя, как сказал один из доминусов. Да и девчонку-чернокнижницу явно придерживали по этой причине, зря ты так на того мастера набросился. Мне почему-то кажется, что старик делал особенный упор на твои успехи в борьбе с чернокнижием, не зря же у нас такой аншлаг казненных, – Гар размахивал руками, как ветряная мельница, явно радуясь за друга.

– Правильно тебе кажется. В свитке причиной повышения указан героизм при подавлении очагов чернокнижия в мире, – кивнул Нирмо и громко обратился ко всем, кто находился в карете, – Как вам новости о гибели отряда Кетрола, господа?

Нилуэ с равнодушием пожал плечами, демонстрируя, что он даже не слышал о таком. Дорам потер подбородок и предположил, что, если бы Кетрол погиб, то его брат расстроился бы.

– А зря вы так спокойны, – улыбнулся чародей, – Это означает, что мы идем на воюющую территорию. Безо всяких скидок на посольскую миссию, объявления войны и прочее. Представляемся тамошней аристократии, быстро решаем вопросы Юстиции Тайн Глелисы и свои задачи, а потом присоединяемся к армии барона Дэвлиана. Учитель сказал, что царская армия пересекла границу Империи и осадила замок Стэррифог.

– Наваляем им! – потряс в воздухе кулаком Дорам.

– Ага. Что с численностью, сэр Нирмо? – Нилуэ сегодня встал явно не с той ноги и был чрезмерно официален и немногословен.

– А демоны ее знают. Имперская разведка скажет конкретнее, – беззаботно ответил старший маг. Порталист поперхнулся от неожиданности, и развернувшийся было к окну Нирмо неохотно продолжил, – Ты же понимаешь, что они там, в Конкордии, в два раза дальше от театра боевых действий, чем мы? Даже магия имеет свои границы. Наша разведка сказала свое слово и его не изменила – не более восьми тысяч существ. Смертные – опытные солдаты дружин бояр и обычных аристократов, не чета нашим наемникам. Не меньше трех с половиной десятков знамен аристократов, пятая часть – боярские. Из магов около сотни магистров Совета Тайн, но почти не будет элементалистов и артефакторов.

– Все равно дофига, – решил Дорам, мгновенно перестав излучать готовность сражаться и, вытащив из воздуха маленькую записную книжку, стал демонстративно повторять водные заклинания. Судя по колебаниям магического плана, защитные.

– Но это ведь ядро, элитные боевые отряды, – Гар постучал пальцами по стеклу, привлекая внимание друга, – Что с ополчением? В конце концов, сколько солдат дал им царь?

– Учитель сказал, что ополчение не собирали, а отряд царя в расположение осаждающих еще не прибыл, – задумчиво произнес Нирмо, – И это сильно меня беспокоит. А теперь ответ на не заданный вами вопрос, господа. Замок Вайолетхам у побережья моря Гленрог, что на северо-западе Царства. Его приказано захватить и разрушить до основания, не считаясь с потерями.

– Мормонтский замок? – уточнил Нилуэ, видевший явно непонятное остальным магам отличие замков одной из областей Царства, Мормонта, от замков других областей.

– Да. Внутренние территории Мормонта, – с интересом посмотрел младший мастер на телохранителя.

– А Стэррифог, если мне не изменяет память, находится гораздо южнее…

– А, разумеется, – Нирмо наконец понял, к чему ведет портальный маг, – Это относительно далеко от театра боевых действий, не менее тридцати километров. И если шпионы царства не узнают цель, то там будет небольшой гарнизон. Сотня человек, быть может, тамошний аристократ с такой же дружиной. В любом случае, никакой осады не будет. Еще одна Малая чародейская призма Терезы, ритуал элементального шторма, например, того же Торнадо, и две роты наемников из трех отправляют на штурм. Казну вывезем, всех найденных в замке казним, голову аристократа, если вдруг он там окажется, передадим посланнику Царства в Глелисе. Если посла раньше не казнит барон.

Холод в голосе новоявленного младшего мастера мог превратить средних размеров животное в ледяную глыбу. Все остальные маги поморщились, в меру сил стараясь сделать это незаметно. Вообще, многие хорошие маги беспринципны, равнодушны и даже жестоки. Но в последние две сотни лет стало хорошим тоном демонстрировать гуманизм и терпимость даже среди магов. Впрочем, обитающий в Башне Древних чародей имел право пренебрегать философской модой.

Маги продолжили путь в молчании.


Загрузка...