Последний Страж. Том 4

Глава 18

— И почему я раньше не почувствовала, что она что-то скрывает! — сокрушалась баронесса.

— Наверное, потому, что вы эмпат, и мыслей читать не умеете. Вы рассматривали с точки зрения того, задумал ли что-то человек против клана Свиридовых, — попытался я успокоить баронессу. — А Сойка хорошо относится и к вам, и ко всем людям, кто тут живёт.

Агафья Петровна согласно кивнула, но я чувствовал, что она продолжает винить себя, что не разглядела в Сойке нашу будущую проблему.

— Не кори себя, — поддержал жену барон. — Может, всё не так страшно. Может, никто не будет расследовать кто она и почему мы сделали генетический слепок.

Я промолчал. Не стал озвучивать свои мысли. Потому что в моих мыслях всё было не просто «не так страшно», а гораздо страшнее!

Раз молодая близкая родственница императора одна в Новосибирске, то или её похитили, или и того хуже — её родители изгои. В любом случае императорскими кровями не раскидываются. Поэтому расследование обязательно будет. И тут либо клан Свиридовых спас девушку и решил воспользоваться её положением, ну или сами похитили, чтобы воспользоваться… Иначе, мол, зачем готовить документы на удочерение? Либо, если родители Сойки изгои, то мы покрываем беглую преступницу. И не важно, что она сама ничего не совершила. Если учесть общую ситуацию вокруг клана Свиридовых, то можно быть абсолютно уверенными: нас не ждёт ничего хорошего.

А если ещё учесть все эти игры с кураторами или куратором… я имею ввиду ситуации в институте и у советника, то и вовсе.

Но одно я знал точно. Как бы Сойка ни провинилась, в чём бы ни была виновата, она член нашего клана. А значит, мы будем защищать её и в обиду не дадим.

Барон и баронесса внезапно замолчали и посмотрели мне за спину.

Я повернулся.

В дверях в столовую стояла Сойка и прижимала к себе котёнка, словно он придавал ей сил. Мурзик спал, вытянувшись на её руке. И Сойка прикрывала его ладонью.

Казалось, она больше беспокоилась о котёнке, чем о себе. Хотя, виноватое выражение на её лице было. И не просто виноватое — глаза Сойки были красными, словно она вот только много плакала.

— Мне нужны объяснения, — жёстко сказал я.

— Пойдёмте в кабинет, — тут же засуетился Архип Васильевич. — Поговорим там.

Он был прав. Что бы там ни произошло, ни к чему всем знать об этом.

В кабинете само собой так получилось, что мы сели, а Сойка осталась стоять.

— Рассказывай! — приказал я.

— Я не думала, что генетический слепок… — начала оправдываться Сойка.

— Не надо оправданий! — прервал её я. — Кто ты на самом деле? Как оказалась в борделе? Кто твои настоящие родители? Где они? Мне нужна правда. Рассказывай! Или уходи.

Сойка шмыгнула носом.

Да, я не оставлял ей пространства для манёвра. Потому что может пострадать не она одна, а все, кто живёт на территории усадьбы. И Сойка, похоже это поняла. И приняла. Потому что проговорила.

— В том, что я рассказывала о себе, почти всё правда. Я только умолчала о некоторых фактах. Но это потому, что папа сказал забыть об этом и никогда ни при каких обстоятельствах никому не говорить.

А потом она рассказала свою историю. Полную. Без сокращений и умалчиваний.

Сойка не пыталась вызвать жалость. Она рассказывала всё как-то отстранённо и безжалостно по отношению к себе.

Что-то она помнила с детства, что-то услышала, когда отчим кричал на маму. Что-то потом сама выяснила. Информация об императорском брате в сети была, хотя по большей части лживая. Но Сойка была умной, она сопоставила и сделала выводы. И поняла, что отец был прав — никто не должен знать.

— Я понятия не имела, что генетический слепок установит родство! — горячо закончила она свой рассказ.

Я глянул на Агафью Петровну, чтобы та подтвердила, что Сойка была искренней.

Баронесса кивнула, и я задумался. Сойка действительно племянница императора. Дочь убитого во время дворцовых интриг брата императора. Великая княжна. И то, что она выжила, уже само по себе угроза тем, кто убил её настоящего отца и весь её род. А это в свою очередь значит, что на имение нападут.

Собственно, а когда было иначе? Просто расширился круг врагов, вот и всё.

— Что теперь делать? — спросил у меня Архип Васильевич.

— Расскажите, пожалуйста, как именно создавали этот чёртов генетический слепок и вообще, всё, что там происходило, — попросил я.

И все трое, включая Сойку, начали вспоминать, как прошёл их день.

Приехали на место. Пётр с майором Барсом хотели пойти с ними, но парней внутрь не впустили, и они остались около машины. А чета Свиридовых и Сойка вошли в регистратуру, заполнили все необходимые бланки, где сообщили о себе полные сведения и цель создания генетического слепка. Потом Сойку провели внутрь артефакта, и он начал создавать этот чёртов слепок.

Когда всё закончилось, их попросили подождать в коридоре, пока обработают результаты.

Прождали они не долго. Вдруг вышел растерянный лаборант и сказал, что видимо произошёл сбой, потому что установка выдала странный результат. И извинившись, попросил Сойку снова пройти внутрь артефакта.

В чём странность результатов, ни Сойке, ни баронессе с бароном не сказали. Просто предложили переделать слепок.

Но когда и во второй раз результат оказался не таким, как надо, лаборант позвал своего начальника. А тот — своего.

Они были встревожены, но по-прежнему пока не говорили, что не так.

Прозвучало только, что данные грязные и нужен расширенный анализ.

Сойку снова пригласили в артефакт. Только сначала тщательно обработали ей руки. Потом взяли анализ крови, потом исследовали родство со стихией, потом — силу дара… И уже после всего этого снова пригласили в артефакт. Только в этот раз Сойка была там намного дольше, чем в предыдущие разы.

Я слушал и мысленно стонал. Мало того, что у них теперь все данные барона и баронессы, так ещё и полная информация о способностях Сойки.

И если с данными ещё ладно — при желании можно найти любую информацию, и у имперских ищеек возможностей много, то информация о Сойке… Особенно, если они смогли определить, что дар у неё мутировал…

Чёрт! Это всё очень нехорошо!

— Чем нам всё это может грозить? — спросила Агафья Петровна.

— Пока не знаю, — ответил я.

У меня, конечно, были предположения чем, но я не хотел волновать стариков и пугать Сойку, хоть, конечно, ремня ей всыпать не помешало бы.

— Получается, мы не сможем удочерить Сойку, — грустно проговорила Агафья Петровна, и я понял, что она не сердится на девушку.

Сердится, конечно, но именно как на дочь, которая совершила глупый проступок.

Так-то я был согласен с баронессой, вряд ли им теперь позволят удочерить Сойку, с другой стороны, отступать перед трудностями?

— А чего мы теряем? — пожал я плечами. — Всё что могло произойти, произошло. Так что, продолжайте оформление документов. Генетический слепок же есть? Подавайте прошение.

— Думаешь? — задумчиво спросила Агафья Петровна.

— Уверен! — ответил я и повернулся к Сойке. — Теперь с тобой…

Девушка вздрогнула, но промолчала. Всем своим видом она показывала смирение. И я видел, что оно не напускное. Она действительно готова принять любое наказание.

— Собирайся, пойдём в Складку. Будем прокачивать твой дар, — закончил я.

Сойка удивлённо посмотрела на меня. Она ожидала чего угодно, но только не этого.

— Что смотришь? — я усмехнулся. — Все твои данные в имперской канцелярии теперь есть. Будем делать так, чтобы твой реальный уровень стал другим.

Сойка продолжала стоять и недоверчиво смотреть на меня. Пришлось прикрикнуть:

— Давай, быстрее! И котёнка с собой возьми, его тоже будем развивать. В канцелярию, надеюсь, вы его не брали?

— Нет, конечно! — ответила девушка.

— Ну и молодцы! Иди!

Сойка убежала с самым счастливым выражением лица.

Что интересно, Архип Васильевич и Агафья Петровна выглядели не менее счастливо.

Как же мало нужно людям, чтобы от полного отчаяния перейти к счастью. Всего-то сделать что-нибудь приятное.

Нет, барон и баронесса понимали, что нас ждут большие неприятности. Но вот Сойка разулыбалась, и им стало хорошо.

— Агафья Петровна, — обратился я к баронессе. — У нас появилось два новых жильца. Я без вас тут похозяйничал немного.

— Ты про Артёма и Лизу? — спросила баронесса.

Я кивнул.

— Я пообщалась с ними, всё в порядке, — ответила баронесса. — Хотя после ситуации с Сойкой я теперь не так уж уверена в своём даре.

— Тогда для собственного спокойствия время от времени наблюдайте и всё, — улыбнулся я. — Ну и раз всё в порядке, то пойду, сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться.

Канцелярия, кабинет статского советника.

В это же время

— Анатолий Львович, можно? — в кабинет заглянул помощник.

Статский советник оторвал голову от своей руки, на которую он опирался и устало спросил:

— Чего тебе?

— Тут принесли интересную информацию…

— Давай завтра, — тяжело вздохнул статский советник.

— Она касается Свиридовых, — продолжил помощник.

Это в корне меняло дело, и хозяин кабинета нетерпеливо протянул руку:

— Давай!

Тот зашёл в кабинет и протянул начальнику несколько листков.

Это было описание генетического слепка некой девушки. Её фамилия ничего не сказала статскому советнику, и он спросил у помощника:

— А причём тут Свиридовы?

— Барон и баронесса подали прошение на удочерение девушки, — охотно ответил помощник.

Статский советник заинтересованно глянул на листочки, пропуская нудные описания и останавливаясь на выводах.

Едва он прочитал их, как брови полезли на лоб, а ладонь закрыла рот.

Кивком отпустив помощника, Анатолий Львович Квин перечитал бумаги более внимательно. А потом задумался. Эта информация может стать бомбой. И Анатолию Львовичу предстояло решить в какой момент и в чьих руках она взорвётся.

Усадьба графа Кирилина

В это же время

— Ваше императорское высочество, — слуга низко поклонился великому князю Краснову и протянул ему на вытянутых руках несколько листков. — Его сиятельство граф Кирилин просил извиниться, что не может самолично вручить вам эти бумаги. Но это очень срочно.

— Я сам буду решать, что срочно, а что нет! — оборвал слугу великий князь. — Вон отсюда!

Великий князь Сергей Васильевич Краснов терпеть не мог, когда к нему обращались чужие слуги. И имение графа Кирилина он выбрал только потому, что тот своих слуг вымуштровал, и они не смели даже попадаться на глаза великого князя. И вдруг такое нарушение уже привычного уклада.

— Это касается вашего покойного брата, — пролепетал слуга, изо всех сил стараясь в поклоне не пятиться в сторону двери.

Он получил от графа Кирилина вполне однозначные инструкции — вручить бумаги великому князю, даже если придётся лишиться жизни. Иначе жизни его лишит уже сам граф.

— Моего покойного брата? — великий князь задумался.

Если бы не слово «покойный», то он решил бы, что речь идёт об императоре. Но одно это слово меняло всё. Хотя, казалось бы, что ему может сделать мертвец?

И великий князь брезгливо протянул руку:

— Давай!