ПРЕРВАННОГО.
Но как?!
Кем?!
Неужели Костей?!..
Не дожидаясь, пока отчаянная пляска зеленых человечков на обожженной сетчатке поутихнет, маг крутанулся к провалу, открывая в воинственном прищуре слезящиеся глаза и готовый к чему угодно: сражению, отступлению, катастрофе…
- Нет… не думаю, что мы… под открытым небом… оказались…
- Но какой… неприятный… свет был…
- Что это?..
- Э-э-э… северное… сияние!..
Только теперь Гавар осознал, что всё это время в сеноте, увеличенный и размноженный каменными стенами, раздавался отчаянный плеск и полузадушенные неразборчивые человеческие голоса.
- Так мы… на север заплыли?!..
- То-то я ч-чувствую… в-вода… л-ледяная…
- А пингвины… тут есть?..
- Разве только… перелетные…
Пингвины?
Какие пингвины?
При чем тут пингвины?!..
Колдун поднял руки в начальном пассе, универсальном для нескольких заклинаний атаки и обороны, и тихонько шагнул к краю колодца: левое плечо и рука впереди, голова опущена, вес распределен на обе ноги, свербящие, точно засыпанные песком глаза ощупывают настороженно каждый сантиметр открывающегося с продвижением пространства. То, что противник до сих пор не напал и несет всякую чушь, может означать лишь, что он усыпляет бди…
- Так как вы думаете… где мы?.. - перекрывая каскад беспорядочных всплесков, нервно вопросил высокий женский голос.
- Надеюсь, не в замке… - отозвался другой женский.
- Надеюсь, в замке… - возразил мужской.
- Надеюсь, нам можно рассчитывать на лестницу… хотя бы веревочную?.. - капризный женский.
- Табуреток нет… Но я попробую… - пробормотал второй мужской.
Табуреток?..
Лицо Гавара непонимающе вытянулось, шаг замедлился, кончики пальцев начало покалывать передержанное и скисающее заклинание: что они имели в виду под странным словом 'табуретка'?..
Плеск, плеск… бульк… хлюп…
Плеск, плеск, плеск…
Извержение белых искр, шапкой поднявшихся над краями провала - точно великан на муку дунул - и лаборатория огласилась грохотом переворачиваемой мебели и взрывом эмоций, усиленными десятикратно стенами провала.
- Ты с ума сошел!!!
- Прямо на головы!!!..
- У меня синяк на всю шею будет черный!..
- Убери это немедленно!!!
- Не поймешь вас… то надо табуретки… то не надо табуретки…
- Не надо нам табуретки!
- Лестницу надо!
- Пока мы тут все не окоченели!
- К вашему сведению, их можно поставить одну на другую… и получится лестница…
- А другую на что?
- Что?..
- Другую. Ту, на которую одну. Ее на что будешь ставить?
- Н-ну…
- На дно, наверное. Их тут с запасом хватит.
- Не смешно!..
- Не переживай, попробуй еще раз!
Плеск, плеск… хлюп… бульк…
Плюх.
Плеск, плеск, плеск…
Магия?!
Несуразная какая-то, но магия тем не менее…
Неужели это всё-таки Костей?!
Сжал при помощи Камня расстояние и материализовался… материализовался…
В его колодце?
Вместе с придворными?
И чтобы из него выбраться и напасть внезапно, собираются построить лестницу из табуреток?
Сама нелепость подобной мысли заставила колдуна скривиться в подобии улыбки и успокоиться. А со спокойствием пришла уверенность, подогреваемая любопытством. Если это был не Костей, то вариантов решения всплывшей в его сеноте бредовой задачки оставалось немного: мальчишка, студент ВыШиМыШи, не иначе, с компанией оборванцев, похитивших сестру короля. И хоть подобное допущение казалось несуразным, потому что еще несколько часов назад эта пародия на волшебника сидела в подземелье, отгородившись от забавных безобидных грабастиков своим дурацким перевернутым костром, других объяснений не было и быть не могло.
Значит, они зачем-то… и, самое главное, как-то… ухитрились доплыть до замка и сорвать переговоры, к которым готовился со вчерашнего вечера… Этот паяц… двоечник… ничтожество… молокосос… недоученное недоразумение… не пригодное ни на что, кроме прокорма бугней… осмелился заявиться сюда…
Ну, сейчас я ему покажу, что такое настоящий маг…
Гавар скрипнул зубами, точно сам собирался перегрызть молодому наглецу горло, и вытянул руки вперед, опрокидывая ладони к потолку. Не прислушиваясь больше к перебранке и беспорядочному стуку дерева о конечности и головы, доносящемуся из провала, он сделал поднимающий жест и быстро произнес слова чар дистанционной левитации.
Дальнейшие события обрушились на голову мага почти одновременно.
Вместо пятерки наглецов к потолку выметнулся сначала новый фонтан белых искр. Но не успел колдун подивиться странному побочному эффекту своего заклинания и тому, куда же задевались поднимаемые гости, как безобидный фонтан превратился в извержение табуреточного вулкана.
Гавар, ожидавший любого развития действия, кроме такого, едва успел вскинуть руки в защитном пассе, как достигшая потолка мешанина из мебели и людей устремилась со стуком и криком вниз, увлекая за собой люстру с куском штукатурки и все так любовно развешанные чучела экзотических монстров.
Задержка, вызванная резонансом одновременно наложенных заклинаний двух магов, краткий миг неуверенности, - и инстинкт самосохранения сработал в колдуне, поправ все условности: в три прыжка очутился он под крепким рабочим столом и съежился, прикрывая голову руками как последний лишенный магии профан.
К чести Гавара, защитный купол в последний момент все же вспыхнул к жизни, накрывая золотистым колпаком сенот и несколько метров пространства вокруг него, и почти вся низвергающаяся мебель разлетелась в воздухе розовыми опилками с запахом корицы и ванили. Люди и чучела, отброшенные спружинившим колпаком как мячики, раскатились по залу вверх тормашками, круша и ломая на своем тормозном пути столы, приборы, агрегаты, приспособления и припасы…
К сожалению Гавара, несколько защищенных метров заканчивались как раз перед его табуретоубежищем, которое и было с безжалостной точностью поражено пятью дубовыми оттоманками, половиной чекмарника, парочкой рукоедов без большей части ног и одной чрезвычайно мокрой и оборванной девушкой.
Последнее добавление для верно прослужившего почти век стола оказалось уже слишком. Четвероногий друг, не выдержав нагрузки, грустно треснул посредине и сложился пополам, любезно ссыпая весь приземлившийся на него ассортимент вместе с тем, что уже было на нем наставлено, прямо на спину скрючившегося колдуна. Тот растянулся под весом обрушившейся тяжести, и на несколько секунд единственными волшебными словами, приходившими ему на ум, были выученные в далекой молодости чародейские ругательства, изредка заглушаемые стонами низверженных подводников и гнусным хихиканьем бугней.
Последнее оказало на мага самое отрезвляющее воздействие: едва придавленное чучелом ухо уловило звуки, напоминающие бряканье оловянных кружек в мешке, долетающие из арки, под которой скрывалась его гвардия, ошеломление в душе Гавара уступило поле боя совместному натиску ярости и гнева.
Скрипя зубами, перевернулся он на бок, выбросил руку над головой с готовым сорваться с тонких длинных пальцев испепеляющим заклинанием…
- Извините… вы не могли бы… так не крутиться… - промычал сверху неразборчиво женский голос.
Но не успел Гавар ответить, или решить, что отвечать он не станет, или выпустить задержавшееся заклинание, наказывая развеселившихся не в меру стражей, как обладательница голоса, контуженная падением, тоже повернулась. Остатки его вечного устройства для левитации чучел посыпались за пазуху чародея струей осколков и обломков, а флотационный порошок присыпал черные волосы не хуже любой пудры.
- Я… кажется, сломала… что-то…
- Если это не шея… - злобно зарычал облондиненный колдун, сделал попытку выдернуть себя из-под завала, и почувствовал, как его ухватили за воротник.
- Значит, если это просто ноготь… то будем считать это поводом для оставления бедной девушки… в беспомощном состоянии… да, маг?
- Э-э-э… да? - ответил растерявшийся от неожиданной фамильярности Гавар.
- Грета?.. Ваше высочество?.. Люсьен?..
Развалины лаборатории зашевелились над приходящими в себя людьми. Со всех сторон, перемежаемые стонами, охами и чиханьем, зазвучали слабые невнятные голоса, выкликая имена потерянных товарищей.
- Ваше сиятельство?.. Агафон?.. Изабелла?.. Шевалье?..
При звуке одного из них принцесса ахнула и побелела как штукатурка.
- Агафон?.. - сдавленно пискнула она, и рука ее, удерживавшая колдуна за ворот, медленно, будто во сне, потянулась к груди хозяйки. - А…гафон?..
- Я… тут… - отозвался школяр с другого конца зала. - Только… не знаю… где… и зачем… но это уже… философия…
- А…га…фон?.. - тихо, как лист сухой упал, прошептала Изабелла. - Ты… т…там?.. А… э…то… кто?..
- Ты правильно догадалась, моя девочка, - выглядеть в положении 'лежа косо на боку' величественно и важно было не под силу даже такому магу, как Гавар, но неплохая попытка в этом направлении сделана была. - Принцесса Изабелла Пышноволосая, единственная дочь короля Шантони Луи Второго, если не ошибаюсь? Что ж… Не предусматривал я такой поворот в моих планах, но коль возможность сама свалилась мне на голову… значит, это судьба.
- Гавар!!!.. - отчаянно взвизгнула Изабелла, пытаясь отскочить, убежать, уползти…
По всему залу над кучами мусора в панике взметнулись головы друзей, пытающихся, наконец-то, понять, куда они попали и, самое главное, куда отсюда бежать…
Но было поздно.
Вспышка заклинания, сорвавшегося с пальцев колдуна, выдернула незваных гостей из завалов и подвесила в метре от пола подобно марионеткам на стене бутафорской - оборванных, мокрых, босых, беспомощно застывших в нелепых позах.
- Посмотрим, посмотрим, что у меня в колодце сегодня клюет…
Если бы великий волшебник не кряхтел, вставая, слова бы его, наверняка, произвели большее впечатление.
Но и того, что было произведено лицезрением высокой фигуры с жидкими черными волосенками, обвисшими по узким плечам, длинным худым лицом и прищуренными злобно глазами, оказалось достаточно: Агафон охнул, Грета ойкнула, Люсьен безуспешно попытался протянуть руку к отсутствующему мечу, а герцогиня упала бы в обморок прямо на осколки перегонного куба, если бы чары ей позволили двинуться хоть на миллиметр[102].
Презрительно хмыкнув, колдун закончил осмотр улова, скользнул снисходительным взором по неприкаянно бродящим вдоль стен розовым валенкам, скрестил руки на груди и протянул брезгливо:
- Так-так-так… молодежь… столь же горячие, сколь глупые головы… искатели острых ощущений…
Затем перевел взгляд на притихшую как мышь под веником де Туазо и с издевательской укоризной продолжил, четко и медленно проговаривая каждое слово:
- И ваше сиятельство с ними… Не ожидал, не ожидал от вас такого афронта… Решили променять мое скромное, но искреннее гостеприимство на прогулку по лесу в сомнительном обществе. Туповатый студент, крикливая крестьянка и захолустный рыцаришка…
- Они… они…
На лице герцогини отразилась схватка двух конфликтующих реакций. Сказать, что они ее похитили - и отвести гнев Гавара от себя. Сказать, что ей в лесу с жаборонками и гугнями было лучше, чем под его так называемым покровительством - и… и… и…
К счастью для душевного спокойствия сестры короля, взор хозяина замка, пронзительный, как удар отравленного копья, снова перешел на ее спасателей.
Прощупав обездвиженные магией фигуры пленников, колдун изобразил сокрушенный вздох.
- Да… мельчают герои… с каждым годом мельчают… Даже помешать толком разговору двух великих магов не в состоянии…
- Двух? - глаза ее высочества панически забегали по сторонам в поисках второго[103].
- Пока вы не заявились, мы с его величеством Костеем очень продуктивно беседовали о его внуке. Вернее, о том, чего стоит его жизнь.
- Он тут?! - вытаращил глаза школяр, не зная, радоваться ему или ужасаться.
- О, нет, к счастью… для него, - быстро поправился колдун, и продолжил: - Он у себя в берлоге. Я вызывал его через сенот. Заклинание первого порядка. Тебе не постигнуть.
- Я способный, - угрюмо буркнул студент, втянув голову в плечи, снова не понимая, радоваться ему или сожалеть об отсутствующем деде.
- Если бы я думал, что ты способный… хоть к чему-нибудь… я бы вручил тебе в руки метлу, а остальным - лопаты и тачки, и заставил убрать весь этот кавардак, что вы устроили в моем замке. Но поскольку…
- Это не твой замок! Это замок покойного маркиза дю Буа! - вызывающе воскликнула Изабелла и безрезультатно попыталась если не притопнуть ногой, то хотя бы упереть руки в бока.
Улыбкой Гавара можно было замораживать ртуть.
- Замок покойного маркиза дю Буа - мой замок по праву, милая.
- По праву убийцы! - не дрогнув, гневно выкрикнул шевалье.
- По праву наследования, - ожег рыцаря льдом угрюмого взгляда маг. - Если не ошибаюсь, переход имущества от отца к старшему сыну в Уложении о дворянстве называется именно так.
- К старшему сыну?.. - растерянно пробормотала герцогиня. - Но все наследники дю Буа погибли…
- Да, мадам, к старшему, - издевательски поклонился Гавар. - И нет, мадам, не все. Ибо вы имеете удовольствие беседовать с Гастоном дю Буа, прозванным соучениками в Высшей Школе Магии Шантони Гаваром. Старшим сыном маркиза Жермена Дю Буа.
- Так вы… - пискнула Грета, - настоящий маг?..
Колдун открыл и закрыл рот, в который раз за несколько минут лишившись дара речи перед недоуменно насупленным личиком женской логики.
Ходить в иные миры как к себе домой, захватить и удерживать самый огромный лес в стране на протяжении века, приручить и заставить служить себе свирепых, ужасных и просто отвратительных монстров - и начать считаться настоящим магом только после предъявления свидетельства о неполном высшем образовании?!..
Если бы это не было так смешно, он бы разозлился.
- Я полагаю, да, - хозяин замка издал странный звук, похожий то ли на кашель, то ли на придушенное квохтанье, и пленники не сразу поняли, что это был смех.
Смех человека, попробовавшего смеяться впервые за долгие и долгие годы, если не десятилетия.
- Не думаю, что это дело твоего деревенского ума, дорогуша, - жутковатые звуки прервались так же неожиданно, как начались, вытянутая физиономия Гавара со впавшими щеками стала еще более надменной и бездушной, и он продолжил:
- Да, я родился с даром. Но если бы не мать, меня никогда не отдали бы учиться. Мне прочили блестящую карьеру в десятках областей магии. Великие открытия ждали меня и славные свершения. Дальние страны и еще более дальние миры… Впрочем, когда до окончания Школы оставалось всего полгода, мать заболела, и отец вызвал меня домой. Как выяснилось очень скоро, только за тем, чтобы никогда больше не отпустить не только в Мильпардон, в Школу, но и из замка. Он, честный дворянин, как он именовал себя, полагал несмываемым позором рождение сына-мага. Старшего сына. Наследника. Бесчестьем, которое надо скрыть ото всех, и если не в могиле, то методами максимально приближенными. Не знаю, надоумил ли кто, или придумал сам, но после моего приезда старик разрешил мучавший его вопрос изящно. Он лишил меня всех прав под предлогом моего внезапного слабоумия, запер в замке, в этом самом подземелье, отведя несколько казематов под лабораторию по настоянию матери, и был настолько же счастлив не видеть меня больше, насколько я - его.
- Но лаборатория без припасов и оборудования - чулан… - не удержавшись, с сомнением пробормотал Агафон.
- Добрая матушка, хоть и не вставала с постели, через кастеляна обеспечивала меня всем необходимым. Кроме воли, - пренебрежительно скривился Гавар. - А не менее добросердечный батюшка согласился не лишать меня последней утехи. Старик думал, что выиграв в главном, в мелочах он может позабавиться со мной в поддавки. Ах, как поздно он узнал, что обстояло всё совсем иначе…
- И что же произошло на самом деле? - не сдержала боязливого любопытства тетушка Жаклин.
- В один прекрасный день я достиг того, над чем работал, - равнодушно пожал плечами колдун, словно всё, о чем он сейчас рассказывал, было всего лишь описанием старого скучного эксперимента. - Для профанов и дилетантов свое достижение могу объяснить кратко: я открыл Врата. И случилось так, что из них вышли обитатели Захддда, того мира, и заселили замок, его окрестности и лес. Скорее, чем я полагал.
Памятуя печальную историю семьи маркиза, Изабелла обвиняюще прищурилась:
- Или скорее, чем надеялись?
Колдун снова растянул узкие губы в ненатуральной улыбке.
- Мне не нравится, когда моя будущая жена задает слишком много вопросов.
- Жена?! Я тебе…
- Ты не имеешь права!!!..
- Да как ты посмел!!!..
- Да как тебе…
- Следующий, кто разинет без разрешения свой глупый рот, отправится к бугням в суп! - холодно рявкнул Гавар, и остатки штукатурки на потолке испуганно содрогнулись и отправились на пол искать спокойной жизни.
Вздрогнули и прикусили языки пленники.
- Они не едят суп… - дотошный натуралист до глубины души даже в таких обстоятельствах, выдавил с омерзением и притих Агафон.
Маг удовлетворенно кивнул.
- Значит, вы и так всё знаете, и мне не надо утомлять вас подробностями.
- М-мы… б-будем м-молчать… - затравленно сжавшись, пообещала герцогиня.
- Мудрое решение, ваше сиятельство, - рассеянно пробормотал Гавар, задумчивым взором обводя нестройные ряды умолкших незваных гостей. - Хотя вам, как сестре моего будущего тестя, и так ничего не грозило… чего не могу сказать об остальном сброде.
- Хозяин человек мужик и человек женщина бугни отдать! - не дожидаясь, пока к нему обратятся, выступил из-под арки с рацпредложением зеленокожий верзила.
- Я так и хотел сделать, Гдддр, - с едва заметным неодобрением покосился на него колдун. - Уносите вот этих двоих мужланов и девку. Вдвоем царевича удержите, надеюсь?
- По башка надавать - тогда удержать, - уверенно сообщил шеф-повар, хоть и не уточняя, кому именно надо надавать по башке, чтобы пленник не убежал.
- Исполняйте, - коротко кивнул хозяин замка.
Зеленая морда с лиловым синяком на три ее четверти расплылась в умильной улыбке, и повар, нетерпеливо потирая руки, сделал шаг к тетушке Жаки.
- Да не эту, вон ту! - рыкнул Гавар.
Бугень нерешительно остановился.
- Эта толще, - обиженно насупившись, сообщил он.
- Я не толстая! - оскорбленно воскликнула герцогиня, словно выбирали ее не на ужин монстрам, а на конкурс красоты.
- Толстая, - недоуменно, словно не понимая, отчего крикливый человек женщина отказывается от такого изысканного комплимента, повторил кулинар и для убедительности несколько раз показал на себе руками, где и как именно.
Тетушка побагровела, задохнулась от возмущения, и только наведенная магией неподвижность оставила бугня без пощечины[104].
- Гдддр, бери, что дают, пока я не передумал, - сурово сдвинул брови Гавар.
- Хозяин один столько не съесть, - хитро прищурился людоед, вздохнул картинно и тяжко, и снова многозначительно посмотрел на мага.
Но колдун намеков понимать не хотел, на уговоры гурмана поддаваться не собирался, и шеф-повар ограниченного контингента Захддда сдался.
Деловито потерев ладонь о ладонь, махнул он своим соотечественникам, насторожившимся под аркой точно крысы при виде окорока:
- Хвввр, Грррк, нести на кухню! И без меня не кусать!
- На кухню?! - возмущенный голос принцессы заглушил даже радостное урчание бугней. - Но они… ты не можешь это сделать!..
- Почему? - сухо поинтересовался Гавар.
- Потому что… потому что… - Изабелла остановиться на полуслове, лихорадочно отыскивая причину, достаточно убедительную для колдуна, и ухватилась за первое, что пришло в голову. - Потому что они тоже - родственники моего отца!
- Они?! - глаза мага сделали попытку покинуть орбиты и упасть на землю.
- Да! - уже уверенней возгласила принцесса: врать так врать. - Погляди внимательно на эту девушку! Видишь, у нее почти такой же цвет волос, как у меня? И форма лица? И… мочки ушей?
- У половины женщин Шантони форма волос, мочки лица и цвет ушей… или как ты там выразилась… точно такая же! - раздраженно рявкнул колдун.
- Но это не значит, что они мне сестры! - пылко возразила принцесса.
- Сестры?.. - изумление Гавара могло посоперничать лишь с ошеломлением новой родственницы ее высочества.
- Да, сестры! - энергично закивала дочь короля. - Однажды мой отец проезжал по деревне, и у сарая увидел девушку… по имени Эмма… и они до утра гуляли по лесу, собирали землянику… а через девять месяцев… когда он снова проезжал по той деревне… узнал, что у него родилась дочь!
- Кхм… - озадаченно поджал губы колдун, еще раз оглядел вытянувшуюся физиономию Греты, что делало ее больше похожей на него, чем на Луи Второго, не говоря уже о его дочери, и раздраженно махнул рукой, отгоняя от нее своих слуг.
Грррк кисло пожал плечами, протянул руки к Люсьену…
- Нет, брата тоже не дам!!! - вскрикнула Изабелла.
- Брата?.. - маленькие злобные глазки Гавара снова забегали с лица на лицо, отыскивая, как на загадочной картинке в детской книжке, десять различий между напряженно кусающим губы дворянином и принцессой.
И в первые же секунды находя раз в пять больше.
Но ее вдохновенное высочество такая ерунда, как отсутствие какого-то дурацкого сходства, не остановила.
- Однажды мой отец проезжал по деревне… другой! - не дожидаясь вопросов, быстро заговорила она, - и у забора увидел девушку… по имени Марта! И они до утра гуляли по полю, собирали… э-э-э… картошку, а через девять месяцев, когда он снова проезжал по той деревне, он узнал, что у него родился сын!
- И вот этот олух - сын нашего короля?.. - недоверчиво нахмурился маг.
'Да, конечно!' принцессы и 'Семирук ему сын' встревоженного ускользающим обедом повара прозвучали одновременно.
Гавар скривился подозрительно, сощурился, точно пытался насквозь пробуравить взором шевалье, но тот внешне оставался невозмутим и безучастен[105].
Прорычав под нос что-то неразборчивое в адрес непотребного поведения монарха, маг перевел взгляд на кулинара и бросил отрывисто, тыкая пальцем в Агафона:
- Забирай этого. На раз хватит.
- Но… - возмущенно начала было принцесса.
- Или это еще один сын короля? - ехидно оскалил желтые зубы колдун.
Глаза Изабеллы беспомощно-растерянно метнулись на студента, потом на колдуна, и снова на Агафона…
- Нет… он точно не сын короля… - сипло проговорила вдруг тетушка. - Он… мой сын!
- Ваш?!
Подумать только, минуту назад он считал, что больше удивить его уже нельзя.
- Д-да, мой! - быстро заговорила, сбиваясь и заикаясь, герцогиня. - Однажды… я… проезжала по деревне… третьей… и у колодца… увидела де… парня… по имени Марта… то есть… Мартын… и мы… пошли с ним гулять на речку… потом в поле… потом в лес… потом на луг… потом на болото… потом на холм… потом в низину… потом на заводь… потом по оврагам… после - в пойму… и снова в поле… а через девять месяцев…
- Вы вернулись? - раздраженно предположил колдун.
- Д-да… то есть, н-нет… - пристукивая от страха и волнения зубами, выдавила де Туазо, - то есть, я хочу с-сказать… что через девять м-месяцев… когда я снова проезжала по той д-деревне… я узнала… что у меня родился… с-сын…
- Что?!.. - яростно перекосилась физиономия Гавара. - Вы меня что, за идиота принимаете?!
- Д-да… то есть, н-нет… - испуганно прошептала тетушка Жаки, чувствуя, что сказала что-то не то, но в растерянности и ужасе будучи не в силах сообразить, что именно.
- Гдддр!!! - проревел колдун.
Повар, чуя благоприятную перемену настроения хозяина, оживленно встрепенулся и с готовностью вытянул шею.
- Забирай всех троих к семируку драному, и чтоб глаза мои их больше не видели!
- Не увидеть, - поспешил он успокоить мага.
- Нет!!! - донесся отчаянный крик из ниши за спинами незваных гостей. - Нет!!! Отпустите меня, вы, уроды зеленые!!! Он не простой!!! Берите меня!!! Он - настоящий внук Косте…
Смачный удар заставил оборваться неистовый крик, и пленники едва не вывернули шеи, пытаясь увидеть, что произошло.
Все, кроме Агафона.
Он вспыхнул вдруг, побледнел и снова покраснел, точно час просидел в парильне. Глаза его вытаращились, моргнули ошарашенно, и странная улыбка успела скользнуть по искусанным губам, прежде чем студент согнал ее прочь.
- Лесли, Лесли!!! - закричала пронзительно Грета, изворачиваясь в тисках магии, точно бугень ударил ее, а не дровосека. - Лесли!!!..
- Чего опять - 'Лесли'?! Что я сделаю-то, дура?! - неожиданно проорал в ответ Агафон. - Я вишу тут же, как цветок в проруби, и не могу ничего!!! И незачем так вопить!!!
Глаза их встретились, и крестьянка, изумленно прошептав по инерции 'Лес…ли…', замолкла - только слезы бежали по щекам горячими ручейками и никак не могли остановиться.
- Что он сказал? - колдун метнул злобный взгляд на ударившего пленника бугня и требовательно уставился на школяра. - Что он имел в виду?
- Мой друг… царевич Агафон… - опустил глаза студент точно в сильном сомнении и волнении, - дураком был… дураком и помрет… Он думает… что самопожертвование - это именно то, чем все благородные занимаются каждый день по нескольку раз… Но я… хоть и из простой семьи… тоже кой-чего понимаю в благородстве… и не могу принять от него эту жертву… напрасную…
- Почему напрасную? - подозрительно зыркнул маг.
- Потому что когда ты снова дотянешься до царя Костея… и он не узнает своего внука… а настоящий уже будет съеден…
Агафон усмехнулся кисло, разглядывая свои босые ноги, расставшиеся с сапогами еще в подводной пещере.
- Знаешь… мне кажется… почему-то… что мне бы тогда захотелось, чтобы меня к этому времени уже сожрали.
- Сообразительный мальчик, - скривились в улыбке, похожей на оскал, губы Гавара.
Он обернулся к бугням и мотнул головой в сторону пленников, притихших в отчаянии, страхе, но еще больше - в недоумении от поведения Агафона:
- Забирайте. Поделите по справедливости.
- А мага как? - примерился к его премудрию Хвввр, ухватил поперек талии и перекинул через плечо, точно мешок.
- Каждому по ломтю! - одарил товарища хмурым взглядом Грррк, уже забросивший за спину Люсьена.
- Нести как? - бугень постучал костяшками пальцев себя по лбу. - Маг колдовать, бугень в семирук превращать!
- По башка дать - не колдовать, - принял единственно верное решение Гдддр и, прежде чем Гавар мог предложить что-нибудь иное, а сам виновник обсуждения - воспротивиться, размахнулся и въехал кулаком студенту в ухо.
Мир Агафона расцветился на долю секунды радужными искрами и погас.
Пришел в себя школяр от того, что совсем рядом кто-то тихо-тихо плакал.
Он моргнул осторожно, не открывая глаз. Скривился от моментально включившейся головной боли, точно кто-то вредный подстерегал его с дубиной над макушкой, поджидая, когда он очнется. Прислушался к звукам и иным ощущениям…
Ритмичный звук шагов гулко отдавался от голых стен. Иногда на темном фоне век вспыхивало, проплывало мимо и пропадало светлое пятно - не иначе, факелы или светильники. Что-то мощное и неподатливое, вроде удава, пережало его посредине туловища, придавив руки к телу. Ехал он ногами вперед на чем-то вроде толстого забора: ступни его болтались с противоположной стороны от головы, периодически стукаясь о что-то податливое. Его покачивало и тошнило. В висках играл народный ансамбль молотобойцев. Хотелось забыться снова…
Но рядом кто-то плакал.
Агафон собрал в кулак остатки мужества, с усилием разлепил точно сросшиеся веки…
И увидел женское лицо.
- Агафон!.. - почти беззвучно прошевелило оно губами, и чародей с облегчением понял, что плач прекратился.
В следующую секунду он вспомнил всё: заплыв, Гавара, его сортировку, ожидающую их судьбу, и…
- Гре…та… - расплылся он в нелепой улыбке. - Я… фей…
- Я - дочка бондаря… - прошептала она, и вид у нее был такой, будто от очередного приступа рыданий ее отделяли считанные мгновения[106].
В отличие от мага, руки у нее свисали с той же стороны, что и голова, и поэтому время от времени[107] она могла краем обрысканного мокрого рукава утирать глаза и смахивать волосы с лица.
- Нас съедят! - уловил школяр новое движение губ в игре черно-оранжевых теней. - Сделай что-нибудь!..
Ах, да… сделать…
Он шевельнул плечами, пытаясь ослабить хватку несущего его бугня и вытянуть руку, но в ответ тот лишь прорычал что-то и стиснул студента так, что кости захрустели, и попытка вывернуться закончилась телодвижениями, больше похожими на предсмертные судороги.
- Кабуча… - только и смог хрипло выдохнуть он.
Грета сочувственно поморщилась.
- Мне бы только руки освободить… - простонал сквозь зубы школяр.
- Маг болтать - башка стена бить! - рыкнул в спину студента бугень и угрожающе качнулся в строну разукрашенных потеками камней.
Его премудрие, не желая превращения своей головы в обстенубитное орудие, захлопнул рот и отчаянно выкатил глаза.
- Отпусти! Отпусти меня… нас… немедленно, ты, крокодил зеленый! - гневно выкрикнула крестьянка и исступленно замолотила кулаками по широкой, как деревенские ворота, спине, но зеленый крокодил лишь гыгыкнул что-то невнятное кулинарной направленности.
- Не вышло… - обреченно помотал головой студент.
Грета упрямо сжала губы, лихорадочно заоглядывалась, закрутила головой, заворочалась под новый взрыв веселья бугня, и вдруг замерла, увидев нечто, взору Агафона недоступное. И тут же левая рука ее, точно подкрадывающаяся кошка, мягко скользнула в сторону и пропала из виду за боком людоеда. Единственное, что видел маг еще несколько секунд - затылок и растрепанные мокрые волосы девушки под съехавшим чепцом. Обжигающее любопытство пополам с желанием поторопить так и свербели на языке чародея, но он молчал, замерев как мешок, опасаясь случайным движением потревожить их монстра и привлечь его внимание к операции Греты.
Что бы она ни делала.
Наконец, бродившая где-то рука крестьянки медленно подтянулась к подбородку и застыла. Добычи видно не было.
- Ну?.. - на грани слышимости выдохнул чародей, встречаясь глазами с плавно повернувшей голову Гретой. - Ну?..
- Не выходит… - злые слезы навернулись на глаза девушки, и она снова смахнула их рукавом - резко и сердито, точно личного врага.
- А что ты хочешь?..
Но дочка бондаря не дослушала и не ответила, снова повернулась и извернулась так, что студент испугался за ее позвоночник, и потянулась, потянулась, потянулась…
- Человек-женщина возиться - Хвввр бросить на пол! - свирепо рявкнул их бугень, дернул плечом так, что руки, ноги и голова крестьянки взметнулись, словно у тряпичной куклы, а зубы клацнули, едва не отхватывая язык.
Она взвизгнула испуганно и, что было сил, ухватилась за куртку людоеда, точно он и вправду мог ее уронить. Агафон попытался ударить монстра коленками в грудь, тут же в качестве возмездия был шмякнут головой о стену, и застонал - не столько от боли, сколько от бессильной ярости.
- Болит? - сочувственно округлила глаза Грета, встретившись с ним взглядом.
- Н…н…нормаль…но…
- А у меня получилось!
Рука девушки поднялась, прикрывавший ее почти до кончиков пальцев рукав спал, и глаза Агафона вспыхнули сначала надеждой, и тут же - разочарованием: то, что он сперва принял за кинжал, оказалось всего-навсего обломком зуба юй.
- У меня отобрал… из кармана торчало… - прошевелила бледными трясущимися губами дочка бондаря.
Лицо чародея вытянулось.
- Нож не достать никак… я старалась… - едва не плача, шепнула она.
Маг только вздохнул, признавая еще одно поражение.
Не исключено, что последнее в своей жизни.
- Да когда эта лезница кончаться! - брюзгливо прошипел их бугень, поправляя на плечах тяжелую ношу.
- Еще два гармошка - и этаж, - повернул голову, чтобы ответить, шедший первым.
- А там другие… - зажмурился тоскливо школяр.
- Я попробую…
Грета, сама сознавая всю нелепость своего оружия и попытки, подняла жалобно брови, будто извиняясь, извернулась, не теряя времени, замахнулась, метя в шею…
Неловкий удар, не достигнув цели, скользнул по расшитой браслетами куртке, но зацепился и поднырнул под один, заканчивая путь. Чародей, вспомнив, как отскакивали от таких одежек стальные клинки, взвыл от досады, рванулся отчаянно снова…
И тут бугень покачнулся. Лапы его, стискивающие продукты к обеду, неожиданно разжались, колени подкосились, и студиозус вместе с крестьянкой и тяжелой тушей людоеда рухнули на ступеньки и покатились вниз в куче тел и конечностей.
На шум, едва не смахнув головой рыцаря факел со стены, обернулся первый монстр и захохотал над неуклюжим соплеменником, хлопая себя свободной рукой по ляжке.
- Хвввр мало есть, ноги не держать!
Но, вместо того, чтобы вскочить и по-дружески врезать шутнику в лоб, Хвввр завозился беспомощно, придавливая оглушенных людей, и зарычал.
- Хвввр вставать! - обеспокоенно развернулся Грррк, сбежал к концу пролета, склонился над тихо подвывающим соплеменником…
И тут Люсьен решил, что пришло его время.
Бросив всю тяжесть своего тела на чуть ослабевшую хватку бугня, он вывернулся, в падении выбивая из-под него ноги, и к куче-мале на площадке в полтора квадратных метра присоединились еще два тела, одно из которых отчаянно пыталось придушить другое.
Грете удалось выкарабкаться вверх по лестнице, и теперь она пыталась улучить момент, чтобы вытащить и студента: с одной здоровой рукой все его потуги выбраться из свалки заканчивались лишь новым комплектом кровоподтеков и ссадин.
Схватившаяся в рукопашной пара и просто беспорядочно катающийся бугень то впечатывали поднимающегося чародея в стену, то налетали друг на друга, и тогда из глотки уроненного ими монстра вырывалось странное утробное завывание.
- К-кабуча… - простонал Агафон, сбитый в очередной раз дерущимися при попытке привстать, и тут же беспорядочно мечущийся, как вытащенная из воды акула, Хвввр огрел сапогом по больной руке. - Кабу…
Все четверо покатились вниз, пересчитывая ступеньки.
- Агафон!.. - метнулась за ними Грета. - Люсьен! Держись!..
Наступило ли от сокрушительной боли просветление в мозгу, или какая-то реакция среди нейронов и ганглиев пришла к логическому завершению, но маг увидел вдруг единственно возможное решение.
С третьей или четвертой попытки оказался он на краю площадки, извернулся и, отталкиваясь от неистово колошматящих друг друга поединщиков, покатился вниз - уже сам. Один. Молясь всем богам, богиням и добрым и не очень духам, чтобы ниже была еще одна лестничная площадка, а не лаборатория Гавара.
Падение его прервала стена.
Взвыв сквозь стиснутые зубы, Агафон вскочил на ноги, хоть и не был на сто процентов уверен, где они теперь у него, и где тут пол, вырвал из-за пазухи палочку, взмахнул крыльями, выбросил руку вперед и выкрикнул короткое заклинание, само собой пришедшее на ум.
Струя зеленых звездочек обогнула Люсьена и ударила молотящего его людоеда точно в лоб. Немедленно последовавшая за ней вторая безошибочно отыскала извивающегося рядом другого монстра. Свалка окуталась на несколько мгновений облаком цвета весенней травы, а когда оно рассеялось, то люди ахнули: Люсьен лежал, вцепившись мертвой хваткой в горло придавившего его огромного плюшевого крокодила. Второй такой же валялся на брюхе рядом, разинув бархатную розовую пасть с зубами из простеганной фланели.
- Агафон!!!.. - взвизгнула в восторге Грета и, больше не сдерживая эмоций, бросилась на шею рыцарю, рыдая и смеясь. - Агафон!.. Люсьен!..
Отшвырнув ногой игрушку, метнулась она, перескакивая через три ступеньки, вниз, к бессильно сползшему по стене, но улыбающемуся блаженно, как городской дурачок, студенту.
- Агафон, Агафон, ты живой, ты смог, у тебя получилось!..
- Ага… - только и смог проговорить чародей, тряхнул пересчитавшей не один десяток ступеней головой и, держась за склизкие от вечной сырости камни, стал подниматься туда, где ждал их уже шевалье.
В руках у него был обломок клыка юй.
- Что это? - недоуменно сведя брови над переносицей, вертел он в руках длинный острый конус величиной с большой кинжал.
- Это мой зуб! - просияла крестьянка, и пальцы ее радостно сомкнулись на теплой матовой поверхности сувенира.
- Твой?! - ошеломленно уставился ей в рот рыцарь.
- Да, мой! Он от рыбы отломился, а я его сберегла!
Шевалье с облегчением выдохнул.
- Где ты его нашел?
- В спине второго, - немногословно пояснил де Шене, с усилием шевеля разбитыми губами. - Почти полностью вошел. Сантиметра два наружу торчало.
- Это Грета ему… удружила… - припомнил маг. - Сквозь куртку прошел как сквозь бумагу…
- А вот не надо было его у меня отбирать! - словно защищаясь, уставила руки в бока крестьянка. - Он у меня его отнял и в карман сунул, а мне его жалко было, зуб-то, потому что я решила, что это мой талисман будет на всю жизнь, а тут он его просто так вот взял, как будто это его вещь, а не моя, и как будто я ему разрешила, и как будто он ему нужен, хотя не нужен ведь он ему нисколечко был, зачем он ему, он ведь даже не блестит, это они ведь все блестящее любят и тянут, как сороки, вот у меня однажды сорока с подоконника прямо на глазах чайную ложку бабушкину серебряную из стакана вытащила, так я потом… - взахлеб тарахтела Грета, но в кои-то веки мужчины не возражали.
- Хорошие у тебя зубки… - с трудом улыбнулся шевалье.
- А ведь талисманом он твоим так и оказался! - осенило Агафона.
- Ой, чего это я… - смутилась вдруг дочка бондаря и сконфужено прикрыла щеки руками. - Надо ведь как-то Леса освобождать… и Изабеллу… ее высочество, то есть… и герцогиню… и с Гаваром что-то делать…
- С Гаваром… Гаваром… - наморщил лоб вдруг студент. - Гавар, Гавар…
- Это колдун, который тебя похитить хотел, - сочувственно глядя на большущую шишку на лбу студента, мягко подсказала дочка бондаря. - Помнишь?
- А… - оторвался от своих странных мыслей школяр и вернулся к реальности. - Конечно. Да. Гавар. Гавар… К-кабуча! Где-то это я уже слышал!
- Так это… Грета тебе правильно говорит… - заволновался уже и Люсьен, бережно приобнял мага за плечи, заглянул в лицо и медленно заговорил: - Гавар. Такой маг. Злой и антипатичный. Хозяин людоедов. Не ест людей сам, наверное, только потому, что у него на них аллергия. Мы сейчас находимся у него…
- Да помню я, помню, вы чего? - несколько вымученно хохотнул Агафон. - Просто… Сейчас, когда он сказал, что Гавар - это его школьная кличка, я не могу избавиться от мысли, что я это слово уже слышал… или читал… там, где его не касалось… где про что-то другое говорилось…
- Это очень важно? - забеспокоилась Грета.
Его премудрие задумался и растерянно пожал плечами, сдаваясь.
- Наверное, нет.
- Ну, так что будем делать? - нахмурился Люсьен, и эйфория от нежданного спасения рассеялась, как зеленое облако Агафона.
- Драться, конечно, - угрюмо хмыкнул студент и вдруг ухмыльнулся. - Вы заметили? Я теперь настоящий фей. Так что, мы еще посмотрим, кто кого, Гавар он там, или не Гавар.
- Да, кстати… твоя палочка… - спохватилась Грета.
- Ты же говорил… она же, вроде, после того, как вы… то есть, как Лесли от тебя?..
- Не знаю, что там случилось, - отмахнулся от теорий как от надоедливых мух чародей, - может, она рассыхалась и в воде помокла… но сейчас я снова чувствую связь с Лесом. Хоть и не такую, как раньше… Не знаю даже, как объяснить. Раньше она… ну, как нитка была, что ли… дешевая… а теперь - как канат. Дурацкое сравнение, да?.. Сам знаю. Но, самое главное, что палочка меня слушается. Ну, почти…
- Почти? - осторожно округлил глаза рыцарь.
- Почти, - чуть стушевался школяр. - И это хорошо. Потому что я их в настоящих крокодилов сгоряча превратить хотел… Понравилось, как Грета обозвала…
- Забота и дальновидность всегда были твоими сильными сторонами, - косовато улыбнулся Люсьен.
- Обращайтесь, если что, - ответил ему похожей улыбкой волшебник.
И тут физиономия его застыла.
По лестнице, осторожно ступая, кто-то поднимался легкими шагами.
Де Шене услышал тоже. Не теряя ни секунды, он подхватил с пола меч, приложил палец к губам, тенью скользнул к углу, замахнулся…
- Валенки! - удивленно воскликнула крестьянка секундой раньше, чем острый клинок обрушился на незваного прохожего, и бросилась навстречу. - Это же мои валенки идут!
Розовое чудо в рыбьих калошах радостно зашлепало по полу, подпрыгнуло и приземлилось в объятьях дочки бондаря, колошматя ее по рукам и лицу хвостами и плавниками от переизбытка чувств.
- Ну, нашего полку прибыло! - улыбнулся Люсьен, опуская оружие и осторожно выглядывая за угол, чтобы удостовериться, не следует ли за первой вторая партия нежданных визитеров. - Теперь Гавар держись.
- А что мы делать будем? - снова помрачнела Грета и, точно чуя изменившееся настроение хозяйки, приутихли и валенки.
- Для начала мы будем думать… - вздохнул Агафон.
Изабелла и тетушка сидели на короткой скамье, прижавшись друг к другу, как две птички на ветке в морозную ночь. Под ногами у них, как остров спасения посреди штормящего океана обломков камня, металла, дерева, битого стекла и керамики, расстилался небольшой зеленый ковер. На нем, всё еще без памяти и всё еще под надзором угрюмых бугней распластался Лесли. Перед живописной группой, безмолвием и неподвижностью своей напоминающей, скорее, скульптурную, стоял Гавар.
Спина его была обращена к притихшей публике, голова склонена, в руках, поднятых на уровень глаз - замысловатый прибор из выгнутых серебряных планок, медных обручей и золотых полусфер с делениями и мистическими знаками. Сквозь просвет между двумя самыми маленькими планками колдун рассматривал черепа на бортике сенота, каждый по очереди, долго и тщательно. Наконец, когда принцесса утвердилась во мнении, что осмотр пошел если не по третьему кругу, то по второму - точно, маг опустил устройство на сохранившийся под защитным колпаком столик и повернулся к другому выжившему под бомбардировкой табуретками счастливцу.
Взгляд его наткнулся на женщин.
Легкое облачко недоумения пробежало по его лицу, но уже через мгновение он вспомнил, кто это, и что им надо, вернее, что ему от них надо, и голова его еле заметно качнулась - то ли в тени поклона, то ли в раздумье.
- Надеюсь, мои приготовления не слишком вас утомили? - проговорил он бесстрастно, не поднимая глаз.
- Это был риторический вопрос или экзистенциальный? - автоматически повторила любимую фразу Агафона ее высочество, прочитала на высокомерной физиономии мага ответ, вспыхнула и стиснула зубы: отольются еще мышке кошкины слезки, как говорит Шарлемань Семнадцатый…
- Разрешите поинтересоваться, ваше премудрие… - нервно откашливаясь, торопливо заговорила герцогиня, чтобы скрыть неловкость ситуации. - Что вы сейчас собираетесь делать?
- Довести начатое до конца, - отстраненно отозвался он. - Сейчас я вызову деда этого олуха, получу Камень Силы, и стану самым завидным женихом Шантони и всего Забугорья.
До слуха женщин донесся непонятный звук, точно пустые жестянки встряхивали в мешке.
Они не сразу поняли, что это смех.
- Но… ваше премудрие… разве и так… не завидный жених?.. - почти успешно скрывая отвращение, дрожащим голосом проговорила де Туазо.
- Наша маленькая принцесса отчего-то пока так не думает, - жестокий взгляд черных, как две капли гудрона, глаз резанул сжавшуюся девушку точно ножом.
- Она… это было… ваше предложение… несколько неожиданно… - вступилась тетушка Жаклин за племянницу. - Изабелла… не успела осознать… привыкнуть к мысли…
- Ей стоит привыкать побыстрее, если хочет стать моей женой, а не блюдом в их меню, - кивнул он на бугней, и те радостно оживились.
Угадав мысль племянницы, готовую сорваться с языка: 'Лучше их обедом, чем твоей женой', герцогиня стиснула до боли ей руку и поспешно заговорила снова, громко и почти уверенно, чтобы заглушить слова племянницы, доведись им все-таки выскользнуть на свободу:
- Она привыкнет, привыкнет, ваше премудрие, не беспокойтесь, она чрезвычайно послушная девочка и покорная дочь своего отца!
- И это радует, - без тени улыбки кивнул колдун. - Не хотелось бы начинать правление страной с устранения низверженного монарха.
- Мой отец способен постоять за себя! - не удержалась и подскочила, как пружиной подброшенная, Изабелла.
Сонно взиравшие на происходящее еще секунду назад бугни молниеносно схватили ее за плечи и рывком усадили обратно на скамейку.
Если бы взгляды могли убивать, род дю Буа прервался бы в это же мгновение.
- Не сомневаюсь, - так же ровно и бесстрастно, точно ни принцесса, ни его гвардия не двигались с места, проговорил Гавар - то ли отвечая на предыдущее высказывание ее высочества, то ли подтверждая понимание ее эмоций.
- Ваше премудрие, не могли бы вы сказать своим… чудовищам… чтобы они держали свои кривые лапы подальше от моей племянницы? - заалели гневно щеки герцогини.
- Мог бы, - согласно кивнул колдун и продолжил как ни в чем не бывало: - Луи Второй был бы в состоянии постоять за себя и за свое королевство, как его отец, дед и прадед… если бы не вчерашнее утро. Когда, обозревая в сеноте подготовку к турниру, я к восторгу своему увидел среди участников внука Костея.
Изабелла представила подпрыгивающего на одной ножке и улюлюкающего от счастья Гавара, и невольно прыснула.
Одарив ее подозрительным взором, хозяин замка тем не менее продолжил:
- И сейчас, после небольшого сбоя, план мой - заполучить царевича Агафона и обменять его на Камень Силы царя Костея - близится к завершению.
- Зачем вам Камень Силы? - спросила тетушка Жаклин.
- Зачем?.. - прерванный на полуслове, Гавар тупо захлопал глазами, переводя недоумевающий взгляд с одной женщины на другую и, наконец, вспомнил. - Зачем самому выдающемуся магу Белого Света Камень Силы? Это был ритори… Кхм. Ах, да. Я же вам не рассказал самого главного… Будьте же снисходительны, всё дела и дела…
В несколько широких шагов, хрустя колючим мусором и поднимая тучи пыли, обошел он ковер, встал справа от скамьи и протянул руку, указывая в почти непроницаемую тень, где, черное на черном, смутно зияли провалы арок. И не успели зрители вопросить, что же там такого есть интересного, как комок ярчайшего желтого света вылетел из раскрытой ладони Гавара, устремился во мрак, завис в метре от пола и стены и вдруг вспыхнул ярче сотни свечей.
Взорам испуганно отпрянувших женщин открылась арка - не такая, как ее соседки, но необычно широкая, высотой в два человеческих роста. По краям ее, закрепленные на медных полках, в полуметре друг за другом располагались шары из темно-синей стали величиной с человеческую голову. Соединяла их странная веревка, сплетенная из перьев, трав, золотых цепочек, пергамента, хвостов каких-то животных и иных самых непригодных для этой цели, казалось бы, предметов, происхождение которых людям знать даже не хотелось.
Яркий, почти ослепительный свет волшебного светильника заставлял отпрянуть и попрятаться по углам тени в соседних арках, но не в этой: вся тьма, господствовавшая в лаборатории, похоже, нашла себе убежище именно там, и так просто сдавать его не собиралась. А свет…
Она питалась светом, исторгая в ответ из своих затаившихся, как хищник в засаде, глубин всепроникающие волны угрюмого ужаса.
- Что… это… - прошептала, невольно прижавшись к тетушке, принцесса.
- Врата, - торжественно сообщил колдун. - Те самые. В Захххд.
Бугни за их спинами радостно зашептались, то и дело перемежая речь не произносимым человеческим языком названием своей родины. Гавар же, не обращая на возникшее оживление внимания, невозмутимо продолжал:
- Запертый… или заживо похороненный, если вам угодно, здесь, я долго искал подходящий для своего плана мщения мир. Очень долго. Дольше, чем живут надежды. Дольше, чем живут иные люди. И когда мне начинало уже казаться, что все усилия мои бессмысленны, наткнулся на этот. Добрый и гостеприимный. Как мои заботливые родители. Его обитатели стали моими слугами, моей охраной, гарантией невмешательства в мои дела. Они с удовольствием заселили Веселый лес, и даже озеро, что у нас под ногами. Я стал для них богом. Я собрал огромную армию. Они были готовы выполнять мои приказы, угадывать мои пожелания, умирать за меня, убивать за меня, и будьте уверены, дражайшие дамы, я непременно дал бы им повод… если бы не одно 'но'. Маленькое, но большое. Артефакт, созданный мной для того, чтобы открыть портал в первый раз, по неопытности моей и горячности был разрушен во время закрытия. А так как уникальные компоненты, необходимые для его воссоздания, отсутствуют теперь на Белом Свете, то я вынужден ограничивать себя открытием Врат на очень короткое время, и могу принимать из Захххда очень ограниченное число живых существ - и только в обмен на кого-то, посылаемого туда…
За их спинами раздался хруст раздавливаемого о битую штукатурку стекла, Гавар молниеносно обернулся, разящее заклинание наготове - и криво хмыкнул.
Розовые валенки потерянно бродили между обломков мебели и волшебной механики, то останавливаясь, то пускаясь в бесцельный извилистый путь опять.
- Ваши зверюшки… - проговорил колдун, встречаясь холодным взором с горящими ненавистью глазами принцессы. - Хотите, я их испепелю? Рассею? Превращу во что-нибудь более пристойное?
У Изабеллы хватило выдержки промолчать, но взгляд ее говорил красноречивее слов, кто в этом замке, по ее мнению, был первым кандидатом на испепеление, рассеивание, превращение во что-нибудь менее непристойное, или как минимум - на отправку в Захххд с билетом в один конец.
- Моя будущая жена уже может начать стараться быть полюбезнее, - неприязненно сузил глаза и скривился Гавар. - Как это пристало супруге величайшего мага Белого Света.
Под их ногами завозился со стоном Лесли, и Изабелла, демонстративно не обращая внимания на колдуна, склонилась над ним, прикасаясь к его лбу и шепча - то ли слова ободрения, то ли пересказывая упущенные события и ожидающую гостей участь.
- Так значит… - торопливо заговорила герцогиня, стремясь спасти ситуацию[108], - с тех пор вы никогда не открывали свои… ворота?..
- Иногда мне становится жаль, ваше сиятельство, что дочь Луи - не вы, - растянулись тонкие губы Гавара в сомнительном комплименте. - И, спеша удовлетворить ваше любопытство, отвечу. Да, открывал.
- Но без артефакта…
- Я собрал систему малых артефактов, способных на короткое время заменять отсутствующий… пока… настроил их на Захххд - найти даже нужный, пусть и прекрасно известный тебе мир среди мириадов прочих практически невозможно даже такому магу как я… и каждый раз после использования приходится снова чинить их и заряжать своей силой… Но ради вас, мои дорогие гостьи, я готов продемонстрировать вам всю прелесть мира, из которого придет наше спасение.
- От чего?
Колдун улыбнулся с обаянием мороженой рыбы.
- Было бы что спасать, а от чего - найдется всегда.
Не углубляясь более в дискуссии, он повернулся, пробормотал какое-то слово, вскинул руки над головой - и между пальцами, подобно перепонкам, проскочили зеленые молнии.
- Благодарю, не надо, мы вам верим… - нервно зазаикалась, прижимая ладони к побелевшим щекам, тетушка Жаклин, но хозяин замка ее не слышал, или не хотел слышать.
Торжествующая ухмылка пробежала по его физиономии, и в первый раз за все их знакомство женщины увидели в его взгляде нечто близкое к настоящей теплоте.
Повинуясь воле создателя, связанные причудливой веревкой шары затеплились синим, точно пробуждаясь ото сна. В глубине их что-то замигало лениво, заворочалось, колыша сапфировое сияние, будто огонек внутри был живой, а сами шары - не из стали, а из прозрачного стекла. Черный провал портала вздохнул мраком и заходил волнами.
Маг читал заклинание медленно и ровно, четко проговаривая намертво врезавшиеся в память слова, возможно, им же и изобретенные, и тьма в гигантской арке так же неспешно светлела, приобретая прозрачность. И вот уже смутные контуры черно-оранжевых то ли скал, то ли деревьев стали проступать на месте непроглядной еще минуты назад темноты. Розово-серое низкое небо повисло над странным пейзажем, а на его фоне метались как вспугнутые птицы бескрылые грязно-зеленые существа.
Довольно улыбаясь и не переставая выплетать, словно кружево, заклятье, Гавар шагнул вперед, все еще не опуская рук, и картинка в портале прояснилась больше, став ярче и объемней. Еще шаг - и словно пелена спала с арки Врат, и буйство неистовых красок не знающего полутонов мира резануло по привыкшим к сумраку глазам, точно ножом. То, что они принимали за деревья и скалы, приняло очертания массивных портиков и колоннад под открытым небом, украшенных статуями, подозрительно похожими на хозяина замка, а поодаль, точно еще десяток статуй, только не оранжевых, а зеленых, замер почетный караул…
И вдруг мутная завеса упала снова.
Колдун, не прекращая речитатива, обернулся недоуменно - и увидел, как сеть артефактов дрожит, словно кто-то - или что-то пытается ее разорвать.
Настороженным взглядом молниеносно пробежал он по ее длине и замер, едва не заместив произносимые слова заклинания лексикой иной категории: шар, расположенный в полутора метрах от пола, подпрыгивал и метался, точно старался соскочить со своей подставки.
Ошеломленный маг двинулся к своевольному артефакту, и тот, будто почуяв гнев хозяина, замер, но зато теперь веревка, ведущая к шару повыше, задергалась, пытаясь порваться надвое. Колдун опешил, зыркнул непонимающе кругом - и нахмурился. У стенки под выделывающими фортели артефактами, скромно переминаясь с ноги на ногу, стояли розовые валенки.
Не замолкая ни на секунду - ибо последствия неожиданного разрушения заклинания высшего порядка не оставили бы от замка камня на камне, Гавар подошел к увлеченно топчущейся на обломках его лаборатории обуви, занес ногу и яростно опустил ее на носок правой калоши.
Которая, к его и зрителей изумлению, дернулась вместе с валенком и тихо сказала 'ой'.
Причем 'ой' прозвучал на высоте человеческого роста.
Роста человека по имени Агафон, как выяснилось уже через долю секунды.
Глаза хозяина замка вспыхнули яростью, и в то же мгновение локоть его метнулся к лицу студента. Тот отпрянул, и удар вместо виска пришелся в скулу. Школяр охнул, потерял равновесие, повалился, не выпуская веревку, которую пытался перерезать трофейным кинжалом при помощи полутора доступных ему рук[109] последнюю пару минут, повис на ней всей тяжестью…
И тут же откуда-то сверху с сухим треском медленно посыпались искры, а на краю своей полки застыл перед падением самый верхний, блистающий грозовой синевой шар.
Колдун и сердце его сбились с ритма, знакомые, ставшие частью крови и плоти стройные звучные слова внезапно спутались, смешались в бесформенную кучу, вылетели из головы, он рванулся, чтобы перехватить готовый рухнуть артефакт - и мир вокруг них покачнулся.
Заклинание высшего порядка не получило продолжения, нити флуктуации силы затрепетали, брошенные без завершения узора, и реальность дрогнула перед лицом первичной магии, оказавшейся вдруг без узды.
Глаза колдуна расширились в ужасе, встретились с такими же вытаращенными очами студента…
И в ту же долю секунды в забубенной головушке вечного второгодника вспыхнуло ярким светом одно-единственное слово, способное спасти их.
Скорее всего.
- Гавар!!!!!!!! - выкрикнул исступленно Агафон. - ГАВАР!!!..
Его злополучное премудрие недаром мучил мозги и мучился сам, вспоминая, где он слышал слово 'Гавар' не применительно к одному из самых могучих волшебников современности.
Три года назад, моя пол в библиотеке в качестве наказания за прожженные на уроке пиромагии учебники всей группы, он впервые в жизни попал в закрытую от студентов секцию. Взгляд его, боязливый, но любопытный, случайно остановился на самом толстом фолианте с потемневшим от времени золоченым корешком.
Если бы этот том нужно было прочесть, школяр отыскал бы сотню причин, чтобы не делать этого. Но украденные знания интересней втройне и, отставив швабру, первокурсник Мельников втихомолку вытащил с полки зажатый между коллегами гримуар.
Те несколько строчек, что он успел прочитать, прежде чем бдительный библиотекарь ухватил его за ухо и отконвоировал к декану, касались именно этого слова.
Вернее, заклинания.
Заклинания-джокера, как именовалось оно в регистре.
'…Если вербальное заклинание высшего, первого или второго порядка было произнесено более чем на пять шестых, но менее чем на восемь девятых, то другой человек, нежели его накладывающий, может обратить таковое заклинание в иное, завершенное, путем произнесения универсального шифровального/дешифровального ключа 'гавар'. Следует, однако, признать чрезвычайную его вредоносность по той необъяснимой причине, что чувство юмора у накладывающего вербальное заклинание и чувство юмора у произносящего так называемый 'джокер', как правило, отличаются. Иногда с летальным исходом. Каковое же заклинание заступит на место смещенного, известно не бывает, ибо все попытки проследить закономерность заканчивались…'
Чем закончилось это для него, Агафон вспоминать не любил: в библиотеке полы были гораздо чище, чем в стойлах. А поскольку выучить заклинания не то, что высшего, но и третьего порядка студенту даже выпускного курса было непросто, то и забавное слово за отсутствием применения было забыто, а студиозус еще очень долго считал себя пострадавшим безвинно.
До этой секунды.
Пронзительный женский визг, рев бугней, крики друзей - всё смешалось для школяра в головокружительную какофонию, а налетевший ветер сшиб его с ног и отправил кувырком под уклон, заставляя пересчитать боками все камни и колючки по пути. По сравнению с дорогой торможение о груду камней величиной с яблоко было почти мягким.
- К-кабуча… - застонал студент, попробовал пошевелиться, и все тело тут же отозвалось болью, точно шайка бандитов избивала его долго и упорно[110].
Его премудрие замер, подумал, не пришла ли ему пора тихо расстаться с жизнью во избежание усугубления телесных мук, но вспомнил про Гавара и снова зашевелился, силясь встать.
- Кабуча… что за люди… Помереть не дадут спокойно…
Едва студенту удалось приподняться на четвереньки, как каменная осыпь тихо поползла под ним, он покачнулся, выбросил вперед здоровую руку и взвыл: камушки, встретившиеся с его ладонью, были горячи, как вытащенная из костра картошка.
Картошка?..
Осыпь?..
Камни?..
Горный склон?!..
Кстати, откуда всё это? И где замок?
И где Гавар?
Агафон, шатаясь, встал, подождал с полминуты, пока пройдет головокружение и в глазах перестанет двоиться, и осторожно огляделся.
Черные горы. Зеленовато-белесое небо. Редкие кустики буроватой приземистой растительности, сплошь сучья и колючки, высушенные, казалось, столетия назад. Склон, усыпанный камнями размером от воробьиного яйца до купеческого дома. Горячая как крышка котла земля. Дырявая крышка, сделал мысленно поправку Агафон, как только заметил кое-где вырывающиеся из-под валунов струйки то ли пара, то ли дыма. Воздух был сух и пропитан запахом серы и еще какой-то смрадной гадости так, что трудно дышать.
'Ни черепицы, ни отесанных камней, ни мебели. Отлично. Значит, замок всё же уцелел', - Агафон попытался найти в своем положении хоть какой-нибудь плюс. - 'Осталось только найти, в каком конкретно мире он уцелел…'
Лиловая молния ударила в метре от него, осыпая искрами и осколками гравия.
- К-кабуча!..
Студент, забыв, что секунду назад мог только ковылять, отпрыгнул, споткнулся о веревкообразные корни ближайшего куста, закатился под него, и тут же вторая молния шарахнула с грохотом в то место, где он только что был.
Он метнулся прочь, оказался на старом месте, и тут же новый разряд поразил только что покинутое им убежище, разбрызгивая раскаленную каменную пыль и горящие опилки.
Или грозы в этом мире были настойчивы и злопамятны, или местные боги не любили пришельцев, или…
Откровенно говоря, студиозус предпочел бы любой из двух вариантов третьему.
Не раздумывая и не полагаясь на теорию вероятности[111], он вскочил и, отчаянно прихрамывая, кинулся вверх по склону, то и дело падая на четвереньки и обдирая о камни руки и колени.
- Не уйдешь!!! - прогрохотал слева, с одного из валунов-великанов голос - кандидат в его ночные кошмары до конца жизни.
Но спорить школяру было некогда - стиснув зубы, во всю возможную на сыпучем откосе прыть он карабкался вверх. Туда, откуда только что свалился. Туда, откуда доносился звон стали и хрипение схватившихся насмерть противников. Туда, где, может быть, еще был открыт портал.
Об альтернативах ему думать не хотелось.
Еще несколько метров остались позади - и сердце Агафона радостно екнуло: над гребнем штурмуемой им горы вместо жутковатого неба цвета плесени показалось темное пятно с далекими точками желтых огоньков.
Лаборатория!
А перед рваной сумрачной раной в бледном подбрюшьи неба рубились самозабвенно охранявшие колдуна в подземелье бугни и его друзья.
Вернее, рубились только Люсьен с противником: Лес со своим, отбросив или потеряв оружие, перешли в рукопашную, и если схватка шевалье и его врага больше напоминала урок фехтования, то бой лесоруба со своим - уличную драку.
Где-то в темном провале портала заполошно кричали женщины, но, не прислушиваясь, в буре эмоций и отчаянных взвизгов маг разобрал лишь два слова: 'быстрей' и 'уменьшается'.
'Быстрей - это мы всегда рады…'
Если успеть до закрытия, если колдун застрянет там, где он сейчас, если не прилетит по кумполу молнией, если стряхнуть бугней…
Агафон бросил поспешный взгляд направо, увидел на фоне бесцветного неба черную тощую фигуру, неистово размахивающую руками, и с новым энтузиазмом рванул наверх, хватаясь за колючие ветки как за поручни и хватая ртом колючий от жара и пыли воздух.
Молний в его адрес больше не следовало: то ли Гавару надоело промахиваться, то ли они у него кончились.
Студент предпочитал второй вариант.
Колдун же, как оказалось, первый, потому что земля вокруг убегающего вскипела вдруг широким кольцом раскаленной багровой пены, и школяр, чтобы не угодить в нее и не покатиться обратно вниз, торопливо распластался на обжигающей земле.
Но едва он вскочил на ноги, как яркая вспышка ударила по глазам, ослепила, и Агафон, предвкушая вдогонку молнию или чего похуже, снова проворно зарылся лицом в землю. Досчитав до пяти и не дождавшись ничего опаснее приближающегося теплового удара, он обругал себя тупым трусом, опять вскочил, на всякий случай бросил спешный взгляд направо, туда, где минуту назад на глыбе видел Гавара…
Камень был свободен.
А секунду спустя шипящий фиолетовым огнем дротик просвистел у его щеки, ударился о землю в трех шагах от него и взорвался. Из образовавшейся воронки сверкнуло оранжевым, а к небу ударил столб зловонного дыма.
- Кабуча!.. - только и успел пискнуть маг, как другой дротик упал почти у его ног.
Взрывом студента отшвырнуло на пару метров, но не успел он подняться, как за первыми двумя последовали третий, четвертый, пятый…
Как ошалелый, метался он по склону между разрывами, перестав понимать, где право, лево, верх и низ, и играет ли с ним сейчас Гавар, или и впрямь никак не может прикончить.
Портал…
В какой стороне теперь находился портал, студент не смог бы сказать, если бы даже от этого зависела жизнь не только его, но и всего Белого Света.
Проклятый колдун!..
Если бы я знал хоть одно заклинание, чтобы врезать той каменюкой, с которой ты свалился, тебе по башке…
Новый фиолетовый взрыв с оранжевым отливом - и его загнанное премудрие шарахнулся и свалился бы в старую воронку, наполнившуюся до краев багряной лавой, но чья-то сильная рука ухватила его за шкирку и дернула так, что воротник затрещал.
- Бежим туда!!! - проорал его спаситель под ухо, перекрывая неистовый свист вырывающегося сквозь разбежавшиеся по земле трещины дыма и пара, и поволок его вверх по склону.
- Где Люсик?! - не уточняя, куда именно нужно бежать, а просто доверившись дровосеку, прохрипел Агафон.
- Там, наверху… дерется… - крикнул Лесли, перехватывая мага за рукав для удобства буксировки. - Моего на себя оттянул тоже… Меня сюда послал…
- Почему тебя? - метнулся в сторону школяр, перескакивая через дымящуюся трещину, отползшую от воронки диаметром с полметра.
- Я больше подхожу, - с неожиданным хитрым самодовольством ухмыльнулся Лесли.
- Почему? - не понял студент.
Лесоруб бросился на друга, опрокидывая на землю.
Фиолетовый шар пронесся там, где только что была его грудь, и хлопнулся, разбрызгивая шипящие огненные капли в полуметре от них.
Одна из них попала на плечо лесоруба, прожгла рубаху и испарилась, оставляя багрово-черное пятно ожога.
Что с ним произошло, Агафон сообразить не успел, лишь с упоенным восторгом почувствовал, как за спиной вырастают крылья. В следующую долю секунды волшебная палочка сама вылетела из-за пазухи и прыгнула в здоровую руку.
- А-а-а-а-а!!!.. - исступленно завопил чародей, рассекая воздух перед собой бесполезным еще секунду назад инструментом фея, и следующий шар взорвался облаком сиреневых снежинок на подлете. - А-а-а-а-а!!!..
Палочка, точно самонаводящаяся ракета, развернула студента в нужную сторону и указала точно на злодея, покусившегося на жизнь крестника.
На кончике ее вспыхнула красная точка.
Черная фигура, самоуверенно вырисовывающаяся на склоне слева и выше метрах в семидесяти от них, подняла руку, прицеливаясь в так удобно остановившихся на открытом месте противников…
Сказать, что его ожидал сюрприз, значило скромно промолчать.
Покинувший его пальцы фиолетовый шар, пролетев несколько шагов, встретился со стремительным роем серебристых искр, вылетевших из палочки мага, и лопнул миллионами синих хлопьев, которые тут же взметнулись в воздух и опустились невесомой грудой на опешившего Гавара, погребая его с головой.
- Что это было?.. - разинул рот Лес.
- Д-думаю, анютины глазки… и васильки… - нервно гыгыкнул Агафон.
- Ну, теперь ты понял, почему за тобой пришел я? - лукаво, но чуть нервно отозвался Лес и, не дожидаясь, пока взбешенный враг выберется из цветочного кургана, дернул крестного за руку: - Бежим!
Но далеко убраться они не успели. Рассвирепевший колдун, облепленный нежными соцветиями, вырвался из стога цветов как призрак цветочного магазина, рыча нечто нечленораздельное. И не успел студиозус подумать, стоит ли крикнуть 'гавар', как стена зеленого огня выросла как из-под земли и понеслась на них со скоростью степного пожара. Взмах палочки, словно меча, рассек в налетевшем пламени узкий коридор лишь в последнее мгновение.
- Бежим!!! - рванул его за рукав крестник. - Скорей!!!
- К-кабуча… - проскрипел зубами школяр, хромая изо всех сил и морщась теперь еще и от запаха паленых волос. - Какую-нибудь бы защи…
И едва не пропустил момент новой атаки.
Стадо буйволов, серо-прозрачное, полилось с соединенных вместе ладоней Гавара, с каждым шагом набирая цвет, массу, ярость и - что не самое маловажное - скорость. Неспешным, но везде успевающим селевым потоком надвигались они по выжженному, изрытому воронками и покрытому камнями склону, словно по паркету, и земля дрожала под их копытами.
- Они… настоящие?.. - споткнулся, засмотревшись, Лесли.
- Добегут - узнаем…
Агафон взмахнул палочкой крест-накрест, и три или четыре передних быка пропали, будто вычеркнутые, но остальные, лишь подстегнутые исчезновением товарищей, злобно взревели и прибавили ходу.
Школяр бормотал под нос заклинание за заклинанием и махал палочкой уже не как мечом - как дубиной, быки исчезали один за другим, но проще, наверное, было вычерпать море по капле…
- Ты их не остановишь! Бежим к воротам! - заорал дровосек, перекрикивая грохот уже бегущего стада, но оно точно услышало, и ровно надвигавшийся доселе фронт стал выгибаться дугой, чтобы отрезать им путь.
- Да чтоб они… - безнадежно взвыл маг, осекся, озаренный внезапной идеей, остановился, уперся ногами, точно готовился встретиться с ними в поединке, и принялся выписывать палочкой в горьком от поднятой пыли воздухе замысловатые вензеля.
- Пошли, говорю!!! - Лесли отчаянно потянул студента за рубаху, встретился с ним глазами и прикусил язык.
Последние слова заклинания утонули в грохоте сотен и тысяч копыт. Лес в ужасе присел, не желая бежать один и не решаясь оторвать чародея от его задачи, готовый к самому худшему…
Искрящийся белый свет вдруг ударил из палочки, и где касался он буйволов, они застывали, превращаясь в неподвижные глыбы серого льда.
Сощурившись, с перекошенной от напряжения физиономией, точно удержать палочку - и то составляло для него огромный труд, Агафон водил непрестанно бьющей белой струей по головам зверей, с тупым упорством налезавших на замерзших товарищей, словно поливал смешавшееся стадо из брандспойта, и напор их замедлялся, пока не остановился совсем.
Когда обессиленный студент с изнеможением опустился на землю, то в десяти шагах от них возвышалась ощетинившаяся рогами и острыми копытами стена серо-зеленого льда, из-за которой Гавара не было видно и следа.
Лесли окинул благоговеющим взглядом гору замороженной воды, присвистнул нервно, и тут же деловито дернул крестного за рукав.
- Поднимайся. Надо уносить ноги, пока его нет.
- Уг-гу… - помотал головой маг, точно пьяный, позволил поднять себя, сделал несколько нетвердых шагов в гору - черное пятно портала, уменьшившееся раза в два по сравнению с последним разом, когда он его видел, колеблясь, словно марево над раскаленной плитой, висело в трех десятках метров от них.
То и дело оглядываясь, друзья бросились направо, огибая ледяной отрог, преградивший прямой путь наверх.
Под ногами на раскаленной земле, превращая песок в грязь, словно закипающее на сковородке масло, шипела растекающаяся из-под айсберга вода.
Агафон, неуклюже перепрыгивая мелкую, но горячую лужу, тревожно глянул на гребень горы: портал на гребне, поначалу величиной со всю лабораторию Гавара, сжался теперь до размеров самой большой арки.
- Успеть должны… - облегченно выдохнул он и прибавил шагу, как мог, хромая на обе ноги.
- Не видно мерзавца… - прохрипел дровосек, выходя, наконец, на финишную прямую.
- Надеюсь, он там примерз своей паршив… - начал высказывать желание всей души Агафон…
И тут лиловая молния ударила справа от него, обдав их фонтаном из рассеченного камня.
- Кабуча!!!.. - взвыл студент, рванулся вперед, едва не обгоняя крестника - и повалился, уткнувшись в невидимую преграду.
- Далеко ли направились, молодые люди? - издевательски прозвучал наверху холодный, как весь лед Агафона, голос.
Школяр развернулся, взмахнул палочкой, изо всех сил пытаясь сообразить, сыплются ли серебряные искры из нее или у него из глаз - и на черную на фоне бледного неба фигуру упала розовая сеть.
Тут же испарившаяся во вспышке желтого пламени.
- Агафон, отойди! - раздраженно выкрикнул Гавар. - Что бы ни случилось, я не причиню тебе вреда, бояться нечего!
Его премудрие, довольный неожиданным разрешением, попятился, но непроницаемая стена была на месте. Более того, между ним и Лесли появилась точно такая же, и крестник его, отчаянно молотя кулаками в пустое, но неподдающееся пространство, метался по застенку из затвердевшего воздуха.
- А ты куда? - усмехнулся колдун, почти ласково глядя на Агафона. - С тобой, маленькая феечка, мы еще разговор не закончили.
Он разрубил воздух ребром ладони, и невидимый кнут хлестнул школяра по лицу.
Тот вскинул палочку, выкрикнул торопливо заклятье…
Ничего.
Гавар не угрожал его крестнику, и палочка бездействовала.
'Основы фейского дела, часть первая, глава вторая 'Ограничения и оговорки'… Невозможно применить палочку против не угрожающих безопасности крестника живых существ…'
В замке на лестнице он считал, что Лес в опасности, и поэтому смог трансформировать бугней во что хотел. Теперь же…
Проклятый Гавар! Нужно же было ему сказать именно так!..
- Задумался, малыш? - ощерился колдун, презрительно взирая на него со своей ледяной скалы. - Думать надо было раньше… когда совался в мои дела.
Руки мага снова вскинулись, рассекая воздух, и град ударов посыпался на голову, спину и плечи школяра, оглушая и ослепляя, сбивая его с ног. Колдун не говорил больше ни слова, но по физиономии его, яростно-багровой и перекошенной злобой, было видно, что проделать то же самое своими собственными руками ему не позволяла только брезгливость.
Теряя сознание и ориентацию, все еще сжимая в кулаке ставшую бесполезной палочку, Агафон упал ободранными коленями и локтями в грязь и вздрогнул от боли: черная жижа обжигала будто кипяток.
'Такого количества воды эта гора не знала, наверное, за всю историю существования…' - проплыла в ускользающем сознании нелепая мысль.
И тут волосы его встали дыбом: белесое, как брюхо дохлой рыбы, небо не затемнилось, но все его испуганные, загнанные в угол чувства разом вскричали, что над головой его нависло нечто огромное и тяжелое.
- Ну, хватит, порезвились… - словно подтверждая догадку, проскрипел откуда-то издалека голос колдуна. - Портал скоро закроется. И нам пора.
Что-то подсказывало студенту, что в этом 'нам' места ему не было.
Мотая, что оставалось сил, головой, чтобы сбить с пути норовящее предательски спрятаться сознание, он приподнялся на локте, тщась увидеть Гавара, но все, что маячило, расплываясь и троясь в поле его зрения - это подтаивающая глыба льда над старой воронкой от взрыва.
Воронка…
Глыба…
Лед…
Гавар… где…
- Приятно было познакомиться, - хмыкнул сверху надменный голос.
Нечто, висевшее над ним, шевельнулось, медленно опускаясь…
И точно отчаянная вспышка, пришло озарение.
Рука студента с палочкой вытянулась вперед, и пара простейших слов слетела с разбитых губ.
Розовая, как хвост марципанового поросенка, и такая же искривленная молния вырвалась из палочки и вгрызлась в ледяной постамент колдуна. Тонны замороженной воды дрогнули, точно желе, и вдруг нижняя часть айсберга брызнула во все стороны приливной волной, сбивая Агафона с ног, впечатывая в стену, роняя на голову ему сорвавшуюся громадину…
Если бы его голова все еще была там.
Ибо стена, непоколебимая еще секунду назад, исчезла, словно снесенная несущимся со скоростью цунами студентом, и тот пролетел на волне еще с десяток метров, прежде чем встретиться с очередным камнем - но камнем размером не больше овцы, и спокойно стоящим на месте, а не пытающимся превратить его в лепешку.
Других камней вслед ему не летело, и новых стен не росло. Как видно, у Гавара появились иные развлечения, кроме его премудрия.
Застигнутый врасплох, колдун потерял равновесие, хлопнулся на внезапно просевший лед, но в падении успел вскинуть ладони, пытаясь нейтрализовать заклинание противника.
Ледяная скала, точно устыдившись своего легкомысленного поведения, таять прекратила и окуталась до самой верхушки и выше густым паром - точно на каменку из ушата плеснули.
- Врешь, не уйдешь!!!.. - прохрипел студент и снова вскинул палочку, целясь сразу в лед, быстро твердеющий за клубами испаряющейся воды.
Розовая молния встретилась с зеленой стеной защитного заклинания колдуна и пропала.
- К-кабуча… - прошипел Агафон, снова выкрикнул нужные слова, зажмурился, вкладывая в них все свои немногочисленные оставшиеся силы…
Где-то рядом вскричал Лесли:
- Есть!.. Тает! Только не отпускай!..
Школяр лишь промычал в ответ - даже открыть рот сейчас для него означало отдать крошечку силы, необходимой для схватки.
То, что заклинание работало, он теперь мог чувствовать и с закрытыми глазами: энергия, исходящая из его солнечного сплетения, натужными рывками перетекала в палочку, выходила на свет неровным розовым разрядом, раскаленным, как недра этой горы… и тонула в холодной бездонной прорве защитной стены Гавара. Которая, постояв на месте, двинулась теперь вперед.
К ним.
- Бежим!!! - испуганно проорал дровосек.
Агафон мотнул головой отчаянно и простонал сквозь стиснутые зубы: 'Беги…'. Что-то подсказывало ему, возможно, чутье мага, которым он теперь мог и не стать никогда - что если побежит он, то фронт заклятья Гавара настигнет его через несколько шагов. Он должен был сдержать его здесь.
Но как чародей ни старался, панически выжимая из себя последние, самые незначительные запасы сил, проклятая стена ползла вверх по склону, замораживая все на своем пути. Палочка, словно и ее последняя энергия истекала вместе с затухающей молнией, дрожала в его руке и вырывалась, и остатки молнии то зарывались в землю, то били в небо. Или и это было делом рук Гавара?.. Даже на расстоянии десятка метров он мог чувствовать его злорадство, презрение и ненависть.
- Не выпускай ее!!! - прозвучал голос Леса совсем рядом, и на сжатые до судороги пальцы его вдруг легли мозолистые руки крестника. - Держись, крестный, семируки тебя раздери, держись!!!..
И тут в мире Агафона, удушающем, черном, сумбурном и холодном, готовом сжаться в точку - последнюю точку - словно вспыхнула сверхновая.
Внезапный прилив сил изумил их, захлестнул, подбросил в головокружительном восторге, и розовая молния, напоминавшая последние секунды ветхую нитку, вылезшую из застиранного платья, засветилась с поразительной силой, выпрямилась и ударила в самое сердце холодной стены, разбивая ее, разнося в осколки, клочья, щепки - и снова впиваясь в лед.
Но магия Гавара, хоть и отброшенная и посрамленная, была не побеждена - и ответный удар не заставил себя ждать.
Зеленое льдистое марево и раскаленный розовый луч встретились над стремительно тающей льдиной и сошлись в неистовой битве, вытягивая, словно в трубу, все силы противников до последней капли: для решающего удара Гавар не пожалел ни злости, ни желания отыграться за унижение.
Палочка в их руках снова задрожала, рванулась… и переломилась.
Колдун торжествующе захохотал, друзья вскрикнули, падая без сил в обжигающую жидкую грязь…
И вдруг земля под ними затряслась, зарокотала, в лицо ударила волна нестерпимого жара.
Смех хозяина замка дю Буа перешел в истошный вопль.
Агафон разлепил глаза и в ужасе увидел, что там, где только что был ровный склон, быстро разверзалась огненная бездна, взметая к белесому небу столбы и фонтаны раскаленной лавы.
Не говоря ни слова, юноши бросились вверх по склону, едва понимая, куда бегут, задыхаясь, спотыкаясь и падая, и с ужасом ощущая, как с каждой проносящейся секундой всё сжигающий жар провала приближается к их спинам все ближе и ближе, как тлеют рубахи на их спинах…
Сильные руки ухватили их за запястья и потащили, повлекли, поволокли вперед и вверх… Еще мгновение - и мощный рывок поднял их в воздух, одного за другим, и швырнул на холодный ровный камень - не горы, но пола.
- Люсьен!!!.. - исступленный женский крик резанул слух оглушенного падением чародея.
Он поднял голову, с трудом раскрывая глаза, и увидел, как в полыхающую оранжевым дыру размером с окошко в бедной крестьянской избе протискивается шевалье, как тянут его за руки три женщины, как падают все вместе, точно инсценировщики сказки про репку, как в неровное отверстие в воздухе величиной уже с лисью нору врывается длинный язык пламени…
И пропадает вместе с порталом.
- Лесли, Лесли, с тобой все в порядке, не молчи, пожалуйста, Лесли!..
Дочка бондаря выпустила из рук запястье рыцаря и кинулась к дровосеку, неподвижно лежащему там, куда шевалье его зашвырнул.
- Люсьен, Люсьен, ты жив, скажи мне, ты жив?.. - забросив в дальний угол подсознания все страхи, комплексы и предрассудки, кинулась к рыцарю Изабелла, с ужасом взирая на пульсирующую свежей кровью сквозную рану на плече - след бугнева меча. - Леший?.. Леший!!!..
Стиснув губы, она неистово рванула подол платья, отдирая полосу за полосой от многочисленных юбок, гневно обернулась к герцогине: воды! - но ту не надо было упрашивать: прихватив с уцелевшего стола ступу величиной с котелок, она уже бежала к сеноту.
Позабытый всеми Агафон, чувствуя необъяснимое сожаление, что он не был ранен и даже не угорел, со стоном приподнялся на локтях и сел, прислонившись к обломкам этажерки. На этом его силы закончились, и школяр, откинувшись в изнеможении на вставшую дыбом полку, мог лишь пассивно наблюдать за происходящим вокруг.
- Лесли, Лес, миленький, очнись!..
Несколько нежных, но энергичных пощечин сделали работу пузырька нашатыря, и дровосек замычал сипло, приоткрыл глаза… и тут же снова закрыл, мученически скривившись и отвернув голову.
- Грета… прости… я… не сказал тогда… не попросил… но я знаю… я понял… я гад… скотина… недостойная…
- Гад, мерзавец, негодяй, подлец… - обливаясь слезами, приподняла голову непутевого возлюбленного крестьянка и гладила, гладила, гладила его по опаленным, грязным до черноты волосам, не отрывая глаз от чумазого заросшего лица, словно не могла наглядеться.
- Прости, Грета… я дурак… был… ведь… я только сейчас… понял…
- Что дурак?..
- Нет… то есть, да… и это тоже… А еще… что люблю тебя… оказывается… Но поздно… Ведь после того… что было… ты никогда не сможешь… меня простить…
- Ты и вправду дурак…
- Грета?..
- Лес…
- Грета…
Скромность поборола любопытство, мутный взор Агафона переполз на другую пару, и беспокойство шевельнулось в его груди. Может, им надо помочь?.. Но целительство - это даже не другой факультатив, а другой колледж!.. Вот если бы палочка не сломалась…
Но символ фейского дела погиб в неизвестном мире вместе с Гаваром, освобождая его от принятой клятвы и от магической связи с бывшим теперь уже крестником. Неожиданно для себя студент почувствовал что-то похожее на искреннее сожаление и подивился. Мечтать об этом целый семестр и еще три дня, и жалеть, когда чаяния его сбылись?.. Точно перегрелся… и последние пара десятков ударов по голове явно были лишними…
Рассеянный взор чародея заскользил по простенкам с неугасимыми факелами, по легкой воздушной галерее второго этажа, по затейливой лепнине, темным провалам арок… и вдруг остановился: в глубине одной из них, в самой тьме, что-то пошевелилось еле заметно и снова замерло.
Что-то тихое, зловещее, затаившееся и выжидающее.
Позвать Люсьена и Лесли?..
Но один подвергался неумелой, но пристрастной перевязке, второй был занят делами несколько более приятными…
Подойти посмотреть самому?..
Нет, мне, конечно, неоднократно прилетало сегодня по голове, но не до такой же степени… А если это бугень? Или шестиног какой-нибудь? Или еще какая тварь? И сейчас бросится? Или позовет других?
Маг побледнел, лихорадочно зашарил глазами по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло сойти ему за оружие, представил себя барабанящим по чужим головам и щупальцам мечом или обломком люстры… и вздохнул.
Осторожно, чтобы не спугнуть притаившегося, он приподнял здоровую руку, прошептал одними губами нужное заклинание…
В кои-то веки светящийся шар, хоть и размером с грецкий орех, слепился из воздуха на его ладони и, покорный создателю, медленно направился в сторону подозрительной ниши.
Через несколько секунд его премудрие облегченно выдохнул и поздравил себя с тем, что не успел переполошить товарищей.
В нише, опустив голову и замерев, точно неживой, стоял уведун. Покачиваться он перестал, и плащ его, пронзительно-черный недавно, приобрел цвет больной мыши. Значит, через несколько минут пропадет сам. Хотя даже если бы он и был еще полон сил, бояться все равно было нечего.
Да уж… Пуганая ворона на молоко дует, как говорит Шарлемань Семнадцатый…
Агафону стало стыдно, и он снова устремил взгляд на друзей.
- Изабелла… помочь чем?.. - прохрипел он, собрал в кулак волю и обломок стойки покойной этажерки и, шатаясь, поднялся на ноги. - Сейчас подойду…
Принцесса его не слышала.
- Леший… лежи смирно… - приговаривала она, наматывая разноцветные полосы ткани на мокрое плечо шевалье как старательная швея - нитки на бобину. - Сначала будет больно, но ты терпи… Я ее промыла… Мы тебя сейчас перевяжем… и будешь ты… как новенький…
- Ваше высочество, благодарю за заботу… но она меня не беспокоит… сильно… очень… и я вполне могу встать… - попытался приподняться де Шене.
Однако из неумелых, но цепких рук ее высочества, решившей, что ее призвание на ближайшие полчаса - медицина, вырваться было не проще, чем из хватки взбешенного шестинога.
- Конечно, можешь… - проворковала она, неуклюже, но проворно наматывая остатки запасов на сконфуженного де Шене. - Но не раньше, чем я тебе разрешу.
- Потерпи, дорогой шевалье, - успокаивающе проговорила герцогиня. - Ничего страшного. Шрамы украшают мужчин. Мой Жером однажды на турнире получил удар и похуже - но к нашему обручению как раз все прошло, будто и не бывало. И у тебя до свадьбы заживет.
- Не особо обнадеживает… - косовато улыбнулся Люсьен. - Ведь у меня даже невесты нет…
- Вот и прекрасно, - завязала на бантик последнюю полосу Изабелла, и критически оглядела дело рук своих.
Подол ее и тетушкиного платья укоротился до минимально приличной в самом фривольном кабаре длины, повязка на плече рыцаря больше всего напоминала тряпичный арбуз, но крови видно не было - и это она считала своей победой на нетоптанном еще целительском поприще.
Первой, но не главной.
- Почему ты находишь это прекрасным, Белочка? - задумалась тем временем и недоуменно подняла брови домиком де Туазо.
- Потому что… потому что… потому…
Принцесса, собиравшаяся произнести что-нибудь остроумное и изящное в духе модных рыцарских романов, и даже уже придумавшая, что и как именно, к удивлению своему вдруг замялась, стушевалась и залилась горячей краской смущения.
- Потому что… в таком случае… может быть… его сиятельство… простит глупую вздорную девчонку… и… может быть… когда-нибудь… когда-нибудь…
Последние слова она произнесла еле слышным шепотом, замолкла, мучительно прикусив губу, опустила глаза и сложила перед собой стиснутые в замке руки. Не буря - цунами чувств прокатилось по ее осунувшемуся личику: сожаление о поспешных словах, стыд, боязнь непонимания, трепет перед возможной насмешкой или отказом… Одно покровительственное слово, снисходительный взгляд - и старые доспехи из высокомерия и колкости вернутся из небытия и останутся вокруг ее бешено стучащего сейчас сердца навсегда…
Большая, покрытая черной грязью рука осторожно легла на маленькие, и прерывистый и хриплый - но не от боли, а от переполняющих чувств голос тихо проговорил:
- Это я должен просить… у вас прощения… за свою несдержанность… потому что вас я простил… уже давно… Невозможно обижаться на того, кого любишь… И если ваше высочество… будет так терпелива и милосердна… что позволит бедному рыцарю просить ее руки и сердца…
- То… что?.. - чуть слышный шепот сорвался с искусанных губ Изабеллы.
- То бедный рыцарь их попросит, - едва ли громче проговорил Люсьен.
- Да вы ведь взяли руку уже… без спросу… - холодные пальцы Изабеллы шевельнулись под защитой ладони шевалье.
- Тогда… остается сердце…
- А вот сердце я не отдаю, - чуть заметно качнула головой принцесса, не поднимая глаз. - Свое сердце я только меняю.
- Но мне нечего предложить взамен… кроме сердца своего…
- А ничего другого мне и не надо…
'И тут целуются…' - с почти серьезной брюзгливостью поморщился и отвернулся Агафон. - 'И никого, кроме меня, не волнует, что нам еще отсюда выбираться через орду бугней и всякой прочей твари, которой здесь отнюдь не по паре'.
- Кхм… ваше премудрие… - деликатно оставив племянницу и ее суженого усугублять только что выясненные отношения, покашляла рядом герцогиня. - То, что вы… и мы… все спаслись - просто замечательно… но… у меня есть вопрос… который больше никого не тревожит… по какой-то причине…
Чувствуя товарища по заброшенности и неприкаянности, чародей приветливо глянул на подошедшую даму.
- Как мы будем отсюда выходить?
Тетушка Жаклин вздрогнула и, помолчав несколько секунд, кивнула.
- Теперь и этот тоже.
- А какой еще?
- Что случилось с Гаваром, и не заявится ли он обратно? - нервно озираясь, проговорила герцогиня.
- Не заявится, - хмыкнул и многозначительно усмехнулся студент, подразумевая, что это объясняет всё.
- Но что у вас там произошло? - спохватилась Грета и уставилась вопросительно и взволнованно на Агафона. - Пар, дым, трам-тарарам, огонь, молнии… Мы думали, с ума тут сойдем от страха за вас!
- Не знаю точно… - пожал плечами маг. - Трам-тарарам, молнии и дым - это он нас гонял… А огонь и пар… Там, в горе, под тонкой коркой была лава, но на поверхность не выходила… А когда Гавар издырявил всё своими заклинаниями… я подумал, что если полить ее холодной водой…
- Я поняла! - оживленно воскликнула крестьянка, просветлев лицом. - Один раз я тоже чайник поставила на плиту, а воды налила чуть, и она выкипела почти, а когда я налила туда холодной, у него отвалился носик, так мать меня, знаете, как ругала, потому что чайник был совсем новый, на ярмарке купили, тогда ярмарка была большая, больше, чем прежде, и потом тоже, а я ни одной ярмарки не пропускала, как мне семь лет исполнилось, это в том году было, когда у кривого сапожника корова околела, да не та корова, что рыжая, он ее раньше дядьке колесника продал, когда у нас еще старый чайник был, а уже у него ее волки задрали, а он ее неделю ходил искал, а та корова…
Свет волшебных факелов на стенах разгромленной лаборатории вдруг померк, воздух у ближней стены замерцал, заходил рябью, точно поверхность пруда под налетевшим ветерком, потянуло сыростью, плесенью и холодной жутью…
И на фоне арки-тупика медленно вырисовалось худое жестокое лицо, подсвеченное снизу ровным кровавым светом.
- Где эта скотина? - сверкнул ненавистью его единственный глаз, оббегая руины мастерской колдуна.
- Я здесь… ваше величество… - еле слышно пискнул Агафон и съежился, будто ожидая удара.
- Сейчас я Гавара имею в виду! - остановился на школяре сверлящий взор визитера.
- А-а-а… э-э-э… - замычал студент, лихорадочно оглядываясь по сторонам и соображая, осмысляя, просчитывая…
- Ну?! - рявкнуло явление, и на заднем плане за плечами колдуна заискрилось нечто пурпурно-черное.
Агафон побелел, как не бледнел и перед лицом хозяина замка, подавился вдохом, закашлялся, сипя, отчаянно вытаращил глаза и выпалил:
- А н-не было никакого Гавара, ваше в-величество!..
- Что значит - не было? - визитер нахмурился и забегал хищным взором по разгромленному залу, подмечая разбитую мебель, раздавленные приборы, осколки реторт и перегонных кубов повсюду…
- А-а-а… ну, н-не было… то есть… н-не было… значит… и… э-э-э… это он виноват! - осененный спасительно идеей Агафон спешно ткнул пальцем в сидящего среди обломков шкафов Лесли. - Виконт дю Буа! Это у нас вечеринка! У однокурсника! У него, то есть, у виконта! По поводу окончания учебного года и сдачи экзаменов! И он задумал пошутить… ну, разыграть кого-нибудь… он с детства был дурак… но у него очень влиятельный дед-колдун… и родителей дома часто не бывает… поэтому мы его все очень любим…
Царь Костей подозрительно прищурился, обводя притихших людей пронзительным взглядом, и снова уставился на внука.
Который впервые пожалел, что под землю в неизвестном мире провалился Гавар, а не он.
- Значит, тебя никто не похищал? - взгляд Костея мог заморозить даже подземное озеро лавы.
- Нет, ваше величество! - торопливо заверил его студиозус и для убедительности замотал головой так, будто хотел устроить себе сотрясение мозга.
- Твое счастье, - с отвращением выдавил царь, и искры за его спиной стали бледнеть и пропадать. - А на ногах у тебя что?
Студент опустил глаза и только теперь заметил, что розовые валенки Греты до сих пор с ним.
- Э-э-э… тапочки… - пробормотал он. - Чтобы ноги… не мерзли… тут… холодно… бывает… вечером…
- Клоун, - презрительно процедил дед и внезапно пропал.
- И в-вам… до с-свидания… - нервно кивнула в опустевшее вмиг пространство Изабелла.
- Это и был монарх страны Костей? - с сочувствием посмотрела на волшебника де Туазо.
- Угу… - пришибленно кивнул маг.
- А почему ты не называешь его дедом? - спросила Грета.
- Это был риторический вопрос, или экзистенциальный? - огрызнулся студент.
- То есть?.. - растерялась она.
- То есть, спроси лучше, кого я больше боюсь - Гавара или его… - пробурчал школяр, сосредоточенно глядя в пол. - Дед… Да у меня язык к небу приклеится… дед…
Он передернул плечами.
- И тебе обязательно портить мне настроение? - угрюмо пробормотал он.
- Нет, что ты, совсем не обязательно! - спешно закачала головой крестьянка, - но мне просто интересно, почему ты не сказал ему, что Гавар…
- Потому что пришлось бы все выложить с самого начала, а если он узнает, что я вместо факультатива по боевой магии попал в феи… - втянул голову в плечи студент и воровато оглянулся, точно Костей мог спрятаться где-нибудь за колонной и подслушивать. - Лучше Гавар.
- Но ты мог и не говорить про фей, как-нибудь выкрутился бы, меня-то, ни с того, ни с сего, вон как обозвал - я чуть второй раз в обморок не хлопнулся! - возразил Лесли.
- Когда он берет тебя своими костлявыми пальцами за подбородок и заглядывает в глаза, не выкрутится даже смазанный салом винт… - кисло вздохнул маг.
- Но он же там, а ты со своим подбородком - тут, - резонно заметила Изабелла.
- Угу… это он сейчас там… а через секунду - тоже тут… оглянуться не успели бы… Видели искры за его спиной? Заклинание мгновенной телепортации на однажды виденное место. Было раскочегарено почти наполовину… Если бы больше половины - искры бы были черными полностью… И свалился бы милый дедушка нам на головы, как пить дать…
- Но, может, это было бы не так плохо? - осторожно предположила герцогиня. - Его величество мог вывести нас отсюда. Если бы передо мной стоял выбор: быть выбраненной за неудачу или съеденной монстрами Гавара…
Агафон почувствовал на себе вопросительные взгляды пяти пар глаз и пристыженно закусил губу.
Об этом он и не подумал…
Но у него была уважительная причина - это поймет каждый, перед кем встанет выбор: быть съеденным монстрами Гавара или навлечь на себя неудовольствие Костея… в пятый раз… за полгода… а всего за время обучения в ВыШиМыШи…
Цифры такого порядка в бедной студенческой голове не укладывались.
- Ну, что ж… будем пробираться пешком… - поняла, что экспресса 'замок-Монплезир' не будет, и удрученно вздохнула дочка бондаря.
- Пробиваться, ты хотела сказать, - мрачно усмехнулся шевалье и встал, медленно, но почти уверенно. - Надо поглядеть, не осталось ли тут чего-нибудь вроде запасных мечей, топоров, пик…
- В нишах посмотрим! - чувствуя на себе влюбленный взгляд Греты, отважно выкатил грудь колесом дровосек. - Ничего, девушки!.. Мы с Люсьеном вдвоем еще и не через такие передряги проходили!
Решительно и твердо направился он к ближней арке… и замер.
- Там… кто-то… что-то… - дико оглянувшись, прошипел он.
Но не успели друзья как следует задуматься над вопросом, кто или что там могло притаиться, как Агафон поспешил разрядить напряжение.
Он подпрыгнул, отшвыривая бренные останки этажерки в общую кучу мусора, подхватил герцогиню за рукав, здоровой рукой уцепился за запястье крестьянки и заорал, что было сил:
- Бежи-и-и-и-им!!!..
Мгновенно повинуясь команде такого авторитета, как он, женщины рванулись в противоположную от подозрительной ниши сторону, увлекая за собой его премудрие подобно лихой упряжке.
- Да не сюда!!! - он взбрыкнул, поднимая в воздух тучу пыли, и завопил истерично.
От чего дамы, особы нервные и нежные и в лучшие из времен, прыснули в разные стороны, пытаясь разорвать внезапно ополоумевшего мага напополам.
- Не туда!!! Не сюда!!! - неистово ревел студент, и постучать себя по лбу для иллюстрации всей глубины охвативших его чувств мешало только отсутствие свободных рук. - Вперед!!! Туда, в нишу!!!..
- В нишу?..
Женщины остановились, повернулись, и волшебник, лишившись сразу обеих опор, шлепнулся тылом на кучу штукатурки. Но вместо того, чтобы сказать все, что думает про такое обращение, он вскочил, словно подброшенный, снова сцапал опешивших дам, мотнул головой принцессе и юношам, призывая следовать за ним и, маневрируя меж обломков штаб-квартиры Гавара, помчался туда, где пребывал на Белом Свете последние секунды уведун.
Время неспешно приближалось к вечеру.
Толстый Хансен, владелец самого популярного в центральной части Монплезира трактира, как полководец перед сражением, надел белую куртку и перчатки, насупился превентивно, и в ожидании ранних посетителей отправился с инспекцией по общему залу. За ним, ловя каждое слово хозяина и вздрагивая от малейшего шевеления бровей, покорно двинулись четыре служанки и поваренок - его свита.
Ресторатор неспешно обошел ближние к стойке столы, то наклоняясь, то проводя ладонью по столешнице, то твердой рукой покачивая стулья - не хватало еще, чтобы какой-нибудь перепивший дворянин или толстый негоциант загремел под стол, низвергая заодно репутацию заведения - и время от времени удовлетворенно бурчал себе под нос: 'Угу… Угу… Ладно… Терпит…'
Прислуга облегченно переглядывалась, и осмотр продолжался.
Вдруг хозяин остановился, сощурился…
У свиты перехватило дыхание.
- А тут кто из вас убирался? - грозно вопросил он, тыча пальцем в темный угол.
Там, почти не видные в полумраке, как свидетельство халатности и легкомыслия персонала лежали - о ужас! - несколько крупных хлебных крошек.
- Э-э-э… - служанки попятились, пытаясь спрятаться одна за другую. - Они… нечаянно… вытряхнулись… стряхнулись… я мела… мы мели… она мела… нет, она мела!..
- Я спрашиваю вас, какая косорукая растрепа, - Хансен прервал незапланированный урок спряжения глаголов и грозно повернулся к девушкам, - решила опозорить мой трактир, превратив его из места отдохновения благородной публики в грязный свинар…
И тут перед его брюзгливо наморщенным носом ткань пространства от пола до потолка пошла мелкой рябью, замерцала крошечными искорками, налилась чернильной тьмой, образуя провал… и из дыры показалась тощая до невероятности фигура в тускло-сером плаще с опущенным даже не на лицо - на грудь капюшоном. Шла она, наклонившись вперед, точно из последних сил преодолевая порывы встречного шквала. Руки ее были отведены назад.
Хансен прикусил язык и стал белее своего наряда. Он дернулся было повернуться и отступить, а лучше - развернуться и побежать, но ноги точно приклеились к полу.
И поэтому неведомое существо протаранило его, роняя на стулья, споткнулось о путаницу ножек и ног, повалилось… А сверху, вырванная из тьмы за его спиной, рухнула, но не отцепилась от костлявых рук целая толпа грязных оборванных людей.
Сверху приземлился светловолосый громила в драном, как полотенце ежика, рубище на плечах[112].
Подняв голову, настороженным, хоть и слегка мутным взором обвел он аккуратную обстановку трактира, в ужасе прижавшуюся к ближайшему столу прислугу, и недовольно пробурчал:
- Ну, и кто нам обещал, что мы попадем в будуар принцессы?
- Это… и есть… 'Б-будуар п-п-принцессы'… - пропищал поваренок, лихорадочно раздумывая, стоит ли уже бежать, или сейчас грядет самое интересное.
- Д-да?.. - лицо здоровяка вытянулось, и он начал торопливо, но неуклюже подниматься. - Никогда не думал, что ее высочество спит в кабаке…
- В кабаке?.. В кабаке?!.. - возвысился из недр кучи-малы возмущенный девичий голос. - Да что ты понимаешь в коллекционной лесогорской мебе…
Груда человеческих тел зашевелилась, разбирая себя на составляющие, и ошарашенным взглядам прислуги предстали шестеро нищих.
- Кабуча!!! Кабак!!!.. - вытаращила глаза одна из попрошаек, и принялась с жадным любопытством оглядывать интерьер и его обитателей. - Всегда мечтала побывать в настоящем притоне!..
- 'Будуар принцессы' - не притон… - неуверенно возразила пухленькая светловолосая служанка. - Не был им… только что… по крайней мере…
- Д-да?.. - разочарованно протянула девица и стала подниматься, опираясь о хозяина, куртка которого после соприкосновения с лохмотьями ранних гостей если и напоминала парадный мундир главнокомандующего - то только попрошаек.
Странной и жуткой фигуры пропал и след.
Женщины и парнишка поморгали, помотали головами, осеняя себя знаками-оберегами, с боязливым любопытством заглянули под столы и даже стулья…
Никого.
Померещилось?.. Или колдовство?..
Чур нас, чур, перечур…
А нищие?..
Презрев энергичные жесты, ограждающие честных людей от морока и злых чар, нищие исчезать не собирались.
Они просто собирались - вставали с пола и хозяина, оглядывались, то ли сердито, то ли шутливо переговариваясь…
Толстый Хансен же сидел среди обломков мебели и посуды на затоптанной имитации паркета, имитирующем заодно теперь уличную грязь и следы капитального ремонта, и физиономия его быстро наливалась багрянцем, как огурец на экспериментальном поле растениеборцев ВыШиМыШи.
- Кто?.. Кто? Кто?!.. - прохрипел он в предобморочном состоянии, не в силах найти иных слов.
Пока.
- Что - кто? - нервно уточнила одна из служанок.
- Кто пустил в мой трактир этих?!.. Кто посмел?! Кто позволил?! Кто мне за это всё заплатит?!?!?!..
Последняя фраза прозвучала наиболее душераздирающе.
При этих словах нищенка в бесстыдно-коротком платье величественно повернулась в сторону закипающего, как переполненный чайник, трактирщика и небрежно кивнула:
- Пришлите счет моему отцу.
- В какую подворотню?! - взорвался ресторатор.
- Не вижу причин для истерики! - выспренно проговорил Агафон и с видом ведущего престидижитатора захолустного цирка принялся закатывать драный рукав здоровой рукой. - Если пара перевернутых стульев и разбитая тарелка вас так раздражают…
- Пара?!.. Перевернутых?!.. Тарелка?!.. - разъяренно возопил Хансен.
- … то я готов исправить все при помощи магии, - невозмутимо договорил школяр.
- Только не это!!! - проворно ухватила его за руку принцесса. - Если придется платить не за пять стульев и посуду, а за весь трактир, отец будет сердиться!
- А если за весь квартал… - с сомнением покачала головой тетушка Жаклин.
- Да наговорите тоже сейчас - квартал! - пренебрежительно отмахнулся студент. - В худшем случае стену вынесет! Но я почти совершенно уверен, что вспомнил именно то заклинание, которое нужно!
До трактирщика дошел смысл дискуссии, и он побелел.
- Не надо! - взлетели и выставились щитом пухлые ладошки. - Не надо заклинание! Не надо при помощи магии! Ваше премудрие! Пожалейте! Два старых жалких стула и разбитая к счастью тарелка - лучше, чем…
- Нет, я, как честный человек, не могу это так оставить!.. - не унимался раззадоренный студиозус.
Звякнул входной колокольчик: появились первые посетители вечера. Прислуга за их спинами засуетилась.
Трактирщик схватился за сердце. Клиенты!.. Пришли!.. А у него!.. В зале!..
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ