Попасть замуж

Глава двенадцатая

Магдален вела себя на удивление тихо. Вероятно, никак не могла отойти от шока. Макс действительно выделил нам в сопровождение трех гвардейцев, судя по поведению – офицеров. Ждать своей очереди на отъезд нам тоже не пришлось – нашу карету подали быстро. Да, в положении жены Первого министра определенно имелись немалые преимущества. Хотя – эта мысль заставила меня нахмуриться – недостатков тоже хватало. К примеру, провинциальная жизнь Аниты была небогатой на события, не говоря уж о потрясениях. Да, отец и брат не особенно любили взбалмошную девицу, не говоря уж о невестке, но все это такая ерунда в сравнении со вторым уже покушением за последние десять дней. Устроить перед свадьбой показательный прыжок с моста взбалмошная девица решила сама в надежде напугать родственников и заставить их отказать Родвигу, а получила… то, что получила, да. Но винить здесь некого, кроме себя самой. О том, что случилось в результате с ее душой, я раньше не задумывалась. Отправилась ли она к местным богам или перенеслась в мой старый мир, так сказать, по обмену – меня не заботило. За что боролись… А вот ни нападение в лесу, ни страшные события на малом приеме от меня не зависели. И втянута я во все эти интриги оказалась не по своей воле. «Ну и нечего раскисать! – велела я себе. – Все равно ничего не изменишь. Так что готовьтесь к мозговому штурму, Анна Николаевна. Будем решать, куда мы вляпались и как из этой дурнопахнущей субстанции выбраться с наименьшими потерями».

Вот только дома сначала пришлось заняться Магдален. Оказавшись в уже привычной обстановке, кузина отмерла и разразилась рыданиями.

– Что это было, Ани? – непрестанно вопрошала она. – Нас хотели убить, да?

– Не думаю. Если кого-то и хотели убить, то точно не нас. Кому мы нужны?

Да, мы с Магдален точно никому не мешаем, а вот Макс – очень даже. Припомнились туманные намеки Алекса на то, что мужа мне терпеть недолго. Получается, этот гаденыш что-то знал? Кстати, он обещал появиться, и вот тогда я точно вытрясу из него хоть какие-нибудь сведения.

Магдален не переставала плакать, и я распорядилась подать ей выпить. Да не вина, а чего-нибудь покрепче. Мирт лично принес бокал с темно-коричневой жидкостью. Я немного подумала и распорядилась:

– И мне того же.

Кузина икала и мотала головой, отказываясь пить. Похоже, у нее начиналась самая настоящая истерика, и я немного растерялась. Не лупить же ее по щекам, в самом деле. А я знала всего два способа, причем оба – из романов и фильмов, как привести трепетную деву в чувство: дать пощечину или поцеловать. Второй способ мне не годился, да и вообще рекомендовался к исполнению только главным героям. Несомненно, если бы я попыталась провернуть этакий финт, истерика у кузины точно бы прекратилась, но вот новые проблемы не замедлили бы появиться уже у меня. Прослыть дамой нетрадиционной ориентации не хотелось. Да и сам метод… нет, если бы от этого зависела жизнь Магдален, я бы, наверное, решилась попытаться, а так… Тут я сообразила, что и сама нахожусь в весьма странном состоянии, при котором посещают совершенно нелепые мысли, и решительно опрокинула в себя содержимое бокала. Горло защипало, а в голове немного прояснилось. Так что второй бокал я уже решительно поднесла к губам кузины и рявкнула:

– Пей!

Должно быть, от удивления, Магдален послушно разомкнула губы и в один глоток проглотила коньяк (вероятно, здесь этот благородный напиток носил иное название, мне неведомое – в винном погребе мейна Варна такого добра не водилось), а потом наморщила носик и по-детски обиженно протянула:

– Горько.

– Сейчас заешь, – пообещала я. – Мирт. Пусть нам принесут чего-нибудь съестного.

– Прикажете подавать ужин? – осведомился управляющий.

– Нет, – отказалась я. – Просто небольшой перекус. Сыр, фрукты… ну, вам виднее.

– Хорошо, мейни. Творожная запеканка с медом подойдет?

– Отлично, – обрадовалась я. – Магдален, сейчас мы поужинаем, а потом ты пойдешь спать.

– Не уверена, что смогу проглотить хоть кусочек, – пробормотала кузина.

Но на щеки ее уже вернулся румянец, а слезы перестали катиться из глаз. Я погладила ее по плечу.

– Сможешь, конечно. А потом я буду сидеть рядом с твоей кроватью и держать тебя за руку, пока ты не уснешь. Хочешь?

– Ты такая смелая, Ани, – восхитилась Магдален. – Даже не испугалась этих страшилищ. Ты всегда была такой отважной, я тебе даже завидовала.

Это я-то не испугалась? Да я чуть не поседела от ужаса. Хорошо еще, что у наивной Магдален не возникло никаких подозрений. Она искренне принимала взбалмошность Аниты за храбрость и пока не заметила настораживающих перемен в поведении подруги.

Непривычная к спиртному, Магдален быстро опьянела. Мои опасения, что с ней придется долго возиться, не оправдались – она съела два куска запеканки, запила их травяным отваром и уснула почти сразу же, как устроилась под одеялом. А я спустилась в гостиную – ожидать Макса.

Он вернулся уже под утро. К этому времени я успела выпить несколько чашек кофе и набегать по гостиной несколько километров. Попытки спокойно усесться на диван и почитать газету оказались безуспешными. После того, как я поймала себя на том, что в пятый раз перечитываю одну и ту же строчку, но все равно ничего не понимаю, газета полетела в угол, а я вскочила и опять принялась расхаживать из угла в угол.

Зато мысли меня посещали одна мрачнее другой. Версий я настроила предостаточно, но вот являлась ли хоть одна из них правдивой – понятия не имела. Первая и самая вероятная – некто хотел убить Макса. В ее пользу говорило и нападение на лесной дороге. Один раз не получилось, и злоумышленники попробовали снова. Второй вариант – покушение на королеву. Ну, здесь уже классика жанра: любой правитель кому-то да мешает. И всегда имеются желающие занять трон. Кстати, надо бы узнать, кто у нас самый вероятный кандидат в регенты при малолетнем Германе. И версия третья, как на мой взгляд, самая маловероятная: предполагаемая жертва – преподобный Сирил. Отмести его я не могла – он ведь тоже находился в момент нападения в центре зала.

Часы в углу пробили два раза, а Макс все не возвращался. К трем я уже искусала губы едва ли не в кровь и успела понапридумывать всяких ужасов. Например, по дороге домой на моего мужа опять напали… Кстати, в экипаже уехали мы с Магдален, так на чем должен добираться Макс? Хотя, думаю, королева выделит ему карету. Или даже комнату во дворце – переночевать. Тогда, получается, я жду напрасно? Но Макс ведь сказал, что вернется домой. И мое воображение снова и снова рисовало жуткие картины. Вот Максимиллиан лежит на холодных булыжниках мостовой и истекает кровью. Вот он падает и рассыпает пеплом от заклятия. Вот…

Я уже была готова приказать заложить карету и отправиться на поиски мужа. Конечно, Мирт (и не только он) счел бы меня сумасшедшей, но противиться указам хозяйки вряд ли бы посмел. А меня в последнюю очередь в тот момент волновало, что обо мне подумают слуги. Я даже протянула руку к шнурку от звонка, когда послышались голоса и шаги.

– …еще не спит?

Макс! Живой и, похоже, невредимый. Во всяком случае, голос его звучал вполне бодро, несмотря на бессонную ночь.

– Нет, мейн. Мейни Магдален ушла к себе, а ваша супруга сказала, что будет дожидаться вас, – почтительно ответил Мирт. – В малой гостиной. Что прикажете подать?

– Выпить, – отрывисто велел мой муж, а я усмехнулась: а мы похожи.

Он устал, очень устал. Это стало понятно, едва лишь он показался в дверном проеме. Лицо посерело, вокруг глаз залегли темные круги. Меня охватила жалость.

– Макс…

– Почему ты не спишь?

– Жду тебя.

Он устроился на диване, откинул голову, закрыл глаза, а я примостилась рядом, взяла его за руку.

– Нашли того, кто это сделал?

– Нет. И мне кажется, что вряд ли найдем, – с горечью признался он. – А главное – как? Как это получилось? Дворец хорошо защищен, Ани. Отложенное заклятье – заключенное в сосуд, как магический свет, например – незаметно не пронести. И среди гостей не было сильных магов. Во всяком случае, не должно было быть.

– Кроме тебя.

Он усмехнулся.

– Кроме меня и преподобного Сирила. Но сами на себя мы не нападали.

Вошел Мирт с тяжело нагруженным подносом. Помимо запыленной бутылки и двух бокалов, на нем находились тарелки с разнообразной снедью: свежий ноздреватый хлеб с румяной корочкой, масло, сливочно-желтый сыр, горшочек с паштетом, ветчина с прожилками сала, гроздь крупного темного винограда.

– Вот, мейн.

– Благодарю, Мирт, можешь идти.

Пока Макс наполнял бокалы, я быстро соорудила многоэтажные бутерброды. Муж взглянул на них с любопытством, но ничего не сказал.

– И все-таки, что это было? Эти ледяные чудовища – кто они?

Макс откусил разом половину бутерброда, прожевал его, прикрыв глаза (мне хотелось думать, что от удовольствия), и только потом ответил:

– Снежные твари. Заклинание сложное, мало кто из магов им владеет. Могут заморозить человека, превратив его в ледяную статую. Если такая тварь прикасается к обнаженной коже, жертва начинает замерзать, кровь застывает у нее в жилах. Помочь несчастному можно только в течение примерно минуты, потом процесс становится необратимым.

Я поежилась, вспомнив открытые плечи и глубокие декольте дам на приеме. Да эти твари могли переморозить половину гостей. Причем, надо уточнить, прекрасную половину – с мужчинами хлопот было бы побольше.

– А те маги, которые владеют этим заклинанием, они известны? Ну, там списки, измерения уровня силы, ежегодные проверки – что-то такое имеется?

Макс посмотрел на меня, как на умалишенную.

– Какие проверки, Ани? Конечно, в учебных заведениях преподаватели могут знать уровень учеников. И да, ежегодно передают нам данные. Но не все обучаются в пансионах или заведениях для юношей, таких, как Королевская Академия. Сама понимаешь, многие предпочитают домашнее образование. Кроме того, нельзя исключить возможность, что преподаватели проглядели кого-нибудь одаренного. Нет никакого реестра магов. Если бы все оказалось так легко – посмотреть и вычислить нужного человека. Но увы.

М-да, промахнулась. Хотя ничего удивительного. Мои представления о магии и ее применении ограничивались волшебной палочкой производства мистера Олливандера и посохом Гэндальфа, причем о возможностях последнего я знала мало. Помнила только, что функции печки он не исполняет. Еще в шкафу стояли несколько томиков в ярких обложках, но информация, почерпнутая из них, была столь противоречива, что доверия точно не заслуживала. Память же Аниты тоже не могла подсказать ничего толкового: ее сведения ограничивались сугубо бытовой стороной. Порталы, магические светильники, негасимый огонь в печах – вот, пожалуй, и все.

– Но гости королевы не маги, ты ведь сам сказал.

– Сказал, – устало подтвердил Макс. – Возможно, кто-то из них и обладает слабеньким даром, но для заклинания подобного уровня его не хватит. Чисто теоретически, подобное мог бы сотворить преподобный Сирил. Или я.

– А королева? – не унималась я.

– Нет. Древний род, все признаки вырождения. Как…

Он оборвал фразу, но я догадалась.

– Как и моя семья, да?

– Да, – нехотя ответил он. – Как род ан дел Солто, как другие семьи, некогда давшие миру знаменитых магов. Сейчас ни в одном из королевств нет монарха-мага, а ведь когда-то все было иначе.

Мне вспомнились слова Магдален о том, что породниться с семьей ан дел Солто – большая честь. Все древние рода надеялись на то, что однажды в одном из потомков проснется дар великого предка, но увы – магия оставляла старые семьи. Слишком много близкородственных браков, слишком незначительна доля свежей крови. Все чаще одаренные дети появлялись в семьях незнатных дворян, купцов, а то и вовсе крестьян. Последние случаи, впрочем, все еще оставались исключением. А вот среди тех, кто вел свою родословную от легендарных древних правителей, магов почти не осталось. В лучшем случае ребенку доставался слабенький дар. Впрочем, это не столь страшно, как слабоумие и иные болезни, от которых страдали многие дети из знатных семей в истории моего родного мира.

– Но ты – сильный маг, хотя и знатного рода.

– Но и не из столь древнего, как ты или Алисия. К тому же моя бабка по материнской линии – дочь богатого купца. Мезальянс, позволивший разбавить кровь и получить возможность родить ребенка с даром. Их не принимали при дворе, деда и его жену неподходящего происхождения. И мою маму тоже, до того, как она вышла замуж за отца.

– А что с ними случилось? – осторожно спросила я. – С твоими родителями?

Макс нахмурился.

– Несчастный случай. Лошади понесли. Тогда у меня и случился первый выплеск силы. Я был еще ребенком. Спасся сам, но никому из них помочь не смог.

Я потянулась к нему, ласково разгладила пальцами морщинку между бровей.

– Не вини себя. Ты правильно сказал: не смог. Это не зависело от тебя, понимаешь?

– Я часто думаю о том, что если бы только… если бы я…

Я прижала палец к его губам.

– Не надо. Что сделал бы ребенок? Сколько тебе исполнилось?

– Восемь лет, – глухо ответил он. – Меня забрал к себе дед. Бабушка ненадолго пережила любимую дочь, скончалась через несколько дней. А дед прожил до преклонных лет, но больше так и не женился. Слишком сильно ее любил.

– А бабушка и дедушка по другой линии? Они тоже умерли?

– Для меня – давно. Они так и не приняли мою маму, отказались от сына, взявшего в жены купеческую внучку. Потом, когда я стал придворным магом, они решили наладить отношения со мной. Вот только я так и не забыл нашей единственной встречи много лет назад. Навсегда запомнил, как они отвернулись от десятилетнего сироты, сделав вид, что не замечают меня.

Я словно воочию увидела десятилетнего мальчугана с дрожащими губами, не понимающего, почему от него отказываются те люди, которые именуются близкими.

– Мне так жаль, Макс. Правда, мне очень жаль.

Он хищно улыбнулся.

– Именно так я и сказал мейну Лорену, когда он заявился ко мне, желая восстановить родственные связи. И попросить небольшую сумму.

– Небольшую?

– Совсем крохотную. Каких-то тридцать тысяч золотых.

Я мысленно присвистнула. Тридцать тысяч золотых – огромные деньги. Деньжищи, я бы сказала. Предположим, этот самый Лорен – дед Макса, как я поняла – попросил раза в три больше, чем рассчитывал получить в действительности. Все равно, на десять тысяч можно безбедно прожить лет двадцать вместе с чадами и домочадцами. Получается, мой муж не просто богат, а безумно богат. Вряд ли мейн Лорен заявился с просьбой, не разузнав как следует о состоянии счетов внука. Значит, был уверен, что такую сумму Максимиллиан сможет ему дать.

– А Шарлотта и ее мать? – вспомнила я. – Они тебе кем приходятся?

Макс поморщился.

– Дальней родней со стороны матери. Беата – внучатая племянница деда, кажется. Когда они остались без крыши над головой и обратились ко мне, я пригласил их пожить в поместье.

– И давно они там живут?

– Третий год, – неохотно ответил мне муж.

Да уж, неплохо загостились дамочки, пора бы и честь знать.

– Они что – возводят новый дом? – с подозрением осведомилась я. – Размером примерно с королевский дворец?

Макс помотал головой.

– Нет, их дом цел, только выгорел изнутри. Я даю Беате деньги на ремонт, на новую мебель, обои, шторы и прочую ерунду.

– А ещё на одежду для нее и Шарлотты, – подхватила я.

– Это не столь большие суммы, Ани, – сухо откликнулся он. – Для меня – пустяковые траты.

И вот как ему объяснить, что мне вовсе не жаль денег? Нет, меня не устраивает другое: то, что милашка Лотти все время отирается возле Макса и явно желает завлечь его в свои сети.

– А что стряслось с ее мужем? Она ведь вдова, да?

– Вдова, – подтвердил Макс. – Ее муж покончил с собой.

Я заморгала. Вот это новость!

– А… а почему? Или это секрет?

– Никаких тайн, – горько ответил Макс. – Оллин был игроком. Спустил в один далеко не прекрасный вечер все свое состояние, включая фамильные драгоценности и дом. Мне пришлось выкупать закладные, чтобы мои родственницы не остались на улице.

Час от часу не легче. Получается, один раз мой супруг уже помог «бедняжкам», так они решили, будто нашли дойную корову. Ремонт, который длится уже третий год… Нет, надо это прекращать.

– Вот тогда, похоже, Беата и решила, что я – прекрасная партия для оставшейся в одиночестве Шарлотты, – неожиданно продолжил Макс. – Пожар случился весьма кстати. Правда, их расчеты не оправдались: я поселил погорелиц в поместье, а не в своем столичном доме. А сам наезжал туда крайне редко, что затрудняло задачу соблазнения столь подходящего холостяка.

«Дура ты, Анна Николаевна, – отругала себя я. – Позабыла, какая у твоего мужа должность? Решила, что он настолько слеп, что не разглядит намерений этих двух хищниц?» Да уж, наивно с моей стороны.

Макс между тем откинул голову на спинку дивана и зарыл глаза.

– Я так устал, Ани, – пожаловался он. – Так устал. Пойдем спать?

– Пойдем, – согласилась я.

Вопреки ожиданиям, он не пожелал мне спокойной ночи у двери в мою спальню, а завлек меня к себе.

– Так хорошо, когда ты рядом, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее. – Уютно. Тепло.

У меня и у самой уже слипались глаза, но я ещё успела обрадоваться. Ему рядом со мной уютно и тепло – это, несомненно, хороший признак. Значит, у нас все получится. Все будет хорошо.