Попасть замуж

Глава девятая

– Я боюсь, – уже в который раз произнесла Магдален. – Мне так страшно, Ани.

Мои родители ухитрились каким-то образом уговорить Родвига взять с собой в столицу и бедную родственницу. Подозреваю, что увидели прекрасную возможность избавиться от приживалки. Самой же Магдален неоднократно наказали вести себя скромно, но непременно обзавестись женихом. Каким образом должны совмещаться оба условия – я не представляла, но обрадовалась, что Родвиг согласился и кузина поедет со мной. Оставалась еще досада, что милейшие Лотти и Беата будут дожидаться нашего возвращения в имении, но хотя бы не смогут портить мне кровь в столице. Впрочем, там и без них, скорее всего, найдутся желающие. Уверена, придворные не упустят возможности посмеяться над провинциальной женой влиятельного мага за его спиной.

– Перестань, Магдален, никто тебя не обидит, – лицемерно заверила я кузину.

– Надо мной все будут потешаться, – уныло возразила она. – Называть деревенской простушкой. Думаешь, я не знаю, что мейн Варн и мейни Лизбет вовсе не радовало то, что они вынуждены содержать меня? А твоему супругу я и вовсе никто. Он не станет заступаться за меня. А если бы и стал – всем вокруг рты не закрыть. Заметила, как мы отличаемся от мейни Риты и мейни Мионы? Они совсем другие, ведут себя иначе, чем принято у нас, одеваются не так, свободно разговаривают с мужчинами.

Ее слова заставили меня задуматься. Кузина озвучила мои собственные опасения. Да, вольному обращению с мужчинами, принятому, судя по всему, в столице, Магдален быстро не обучишь, вот для Анны Николаевны это проблемы не составит. Устои, вбитые в голову в пансионе, и многолетние привычки за несколько дней не вытравишь при всем желании, так же как и опыт деловой раскованной женщины двадцать первого века. А вот немодную одежду вполне можно и поменять на новую.

– Хочешь, я отдам тебе часть моих нарядов? Или поговорю с мужем, чтобы он позволил тебе заказать обновки?

Магдален испугалась.

– Что ты, Ани, не надо. А вдруг мейн Родвиг рассердится? Нет, не говори ему ничего!

Но я уже приняла решение. Пусть Магдален и не сможет вести себя как столичная штучка, но и выглядеть старомодно одетой унылой провинциалкой она тоже не будет.

* * *

К сожалению, поговорить с мужем до отъезда так и не удалось. Ночью он, как обычно, пришел ко мне, и мы долго занимались любовью, после чего уснули в изнеможении. Проснулась я снова одна, а после завтрака уезжала моя родня, так что с Максом мы едва ли перекинулись парой слов. Мама несколько раз поцеловала меня на прощание, а Магдален получила от нее множество наставлений. Отец просто кивнул, как мне показалось, даже благосклонно, а потом отошел к Родвигу и заговорил с ним. Теренс и Эстелла ограничились несколькими банальными пожеланиями в духе «хорошей дороги» и «будьте счастливы», зато Алекс улучил момент и шепнул:

– Мы непременно увидимся в столице, Ани.

Вот уж чего мне совсем не хотелось, так это снова любоваться его смазливой физиономией. Да и если Родвиг узнает об этой встрече, то точно не обрадуется. Но иного пути разжиться сведениями я не видела, поэтому выдавила из себя улыбку и прошептала в ответ:

– Буду ждать.

Попрощавшись с семьей, я поднялась в свои комнаты, чтобы проверить, все ли готово к отъезду. Лита ещё накануне сложила в баулы мои новые наряды, так что много времени проверка не заняла. Гораздо дольше я успокаивала встревоженную Магдален.

– У тебя даже будет своя горничная, – сообщила я ей. – Лита и Дениза, моя вторая служанка, едут с нами. Денизу я уступлю тебе.

Магдален слабо улыбнулась.

– Спасибо, Ани. Ты так стараешься утешить меня. Знаешь, я всю ночь не могла сомкнуть глаз. Все думала о том, что больше не увижу его.

Я чуть было не спросила, кого это его, но вовремя вспомнила о влюбленности кузины в Теренса и выругалась про себя. Вот уж кто, на мой взгляд, вовсе не заслуживал большой и светлой любви, так это мой слабохарактерный братец. Чем скорее кузина избавится от полудетского чувства – тем лучше.

Впрочем, долго изливать душу Магдален не дали. Появилась Лита и сообщила, что к отъезду все готово и мейн Родвиг уже дожидается нас во дворе.

* * *

В этот раз нас так же быстро пропустили к порталу, как и в прошлый. До столицы оставалось около полутора часов езды, и я задремала, опустив голову на плечо Макса. Кроме нас в карете находилась только Магдален – слугам выделили отдельный экипаж. Еще я заметила вооруженных всадников – сопровождение.

– Не бойся, – пояснил Макс. – Они толком и не нужны. Просто традиция.

Я и до его заверений не думала беспокоиться, а после и вовсе позабыла о том, что мы путешествуем с охраной. Традиция так традиция, мое какое дело?

Вряд ли мне удалось проспать долго. Во всяком случае, экипаж все ещё катил по лесной дороге, когда меня разбудили крики и встревоженное ржание.

– Что случилось? – сонно спросила я, поднимая голову. – Приехали?

И тут же поняла, что ошиблась. Сквозь незашторенное окно мелькали деревья.

– Макс?

Сидевшая напротив Магдален забилась в угол, сложила ладони у сердца и беззвучно шевелила губами – молилась. В глазах ее плескался ужас. Я перевела взгляд на мужа. Нахмуренный, сосредоточенный, он смотрел в окно.

– Мы в опасности, да?

Вспомнились многочисленные фильмы, в которых на такой же лесной дороге карету останавливают разбойники, а отважная героиня либо ловко владеет шпагой или пистолетом и умудряется разделаться с ними, либо вскакивает лихо на лошадь и удирает от погони. Увы, оружием я не владела, да и мои навыки верховой езды вряд ли достаточны для того, чтобы скрыться в лесу от разбойников. Так что оставалось надеяться на охрану. Ну, и на Макса.

– Не двигайтесь! – отрывисто бросил он. – И не покидайте экипаж, что бы ни случилось!

Карета сильно дернулась и резко замерла. Меня бросило вперед, впечатало лбом в сиденье рядом с Магдален, по счастью, довольно мягкое. «Ремни безопасности не помешали бы», – мелькнула дурацкая мысль.

– Не выходите! – напомнил Макс и рванул дверцу.

Магдален еще сильнее сжалась в комок и прикусила побелевшие пальцы. Я тоже порядком перетрусила. Судорожно ухватилась за край сиденья, зажмурила и отчетливо услышала, как стучат зубы. «Перестань! – велела я себе. – Немедленно перестань, дура, истеричка, ну!» Но ругательства не возымели привычного действия. Вместо того, чтобы разжать ладони и открыть глаза, я только сильнее затряслась от ужаса. Рядом тоненько заскулила Магдален, и этот визг, похожий на щенячий, привел меня в себя. Все еще дрожа от страха, я осторожно потянулась к окну и выглянула наружу.

– Ани, – прошептала кузина и дернула меня за рукав. – Ани, не надо, не выглядывай, мне страшно.

Но я только отмахнулась. Выходить из кареты не собиралась, но не могла оставаться в неведении о том, что происходит.

Похоже, оправдывались мои самые худшие ожидания. Первым, на что упал мой взгляд, оказался труп лошади с развороченной шеей. Я охнула и зажала рот рукой, подавляя рвотный порыв. И быстро посмотрела в сторону. Зря. Под деревом скорчился один из сопровождавших нас воинов, зажимая руками зияющую в животе рану, из которой хлестала кровь. Я повернулась в другую сторону, надеясь и одновременно боясь увидеть Макса. Да так и застыла с открытым ртом.

Между деревьев носились темные вихри, сталкивались, рассыпались ослепительно сверкающими искрами. Приглядевшись, я заметила своего мужа. Он стоял, широко расставив ноги и вытянув руки вперед. С кончиков его пальцев срывались языки пламени.

– Ой, мамочка!

Так вот как выглядит магия. Несмотря на опасность ситуации, в которой мы оказались, я почувствовала прилив гордости за Макса. А огонь, исходивший от него, внезапно разросся в пылающую стену. Макс взмахнул правой рукой, что-то выкрикнул и опрометью бросился к карете. Рывок – и он уже падает на сиденье рядом со мной, тяжело дышит, обессиленно закатывает глаза.

– Макс…

– Вперед!

Экипаж, послушный его голосу, срывается с места. На лице Родвига наливается чернотой ссадина на скуле.

– Макс…

Я нахожу его ладонь и сжимаю, сильно-сильно, до боли. Магдален всхлипывает в своем углу, и по моему лицу тоже катятся слезы.

* * *

Остаток пути пролетел быстро. Макс тяжело дышал, откинувшись на спинку сиденья, и я с испугом прислушивалась к его дыханию. Боялась, что оно вот-вот прервется. Глаза его закатились, мне показалось, что он потерял сознание, и я тихонько позвала:

– Макс? – и сама удивилась тому, как жалобно прозвучал мой голос.

Он не ответил, но едва ощутимо сжал мои пальцы. Жив, слава всем богам этого мира, жив!

Карета резко поворачивала, и я старалась придержать мужа, чтобы он не завалился на бок или не упал на пол. Рыдания Магдален сначала перешли в тихое поскуливание, а потом кузина замолчала. Я бросила на нее быстрый взгляд и заметила, что она обмякла, лишившись чувств. Но бросать Макса и приводить ее в сознание я не решилась. Карета дернулась в последний раз и остановилась. Сердце замерло – теперь-то что?

Послышались громкие голоса. Я осторожно выглянула в окно и увидела огромный цветник, разбитый вокруг фонтана. Розы, розы, розы, алые и белые, высаженные причудливыми шестигранниками. Неизвестный мне низкорослый сорт. Это – столичный дом Родвига? Приехали?

Задавать вопросы мужу я не стала, справедливо рассудив, что он вряд ли способен сейчас на ответ, но немного успокоилась. Не похоже на очередное нападение. Дверца кареты распахнулась, и внутрь заглянул мужчина с проседью в каштановых волосах.

– Мейн Родвиг? Мейни?

– Он очень слаб, – предупредила я. – Позовите кого-нибудь, чтобы его занесли в дом.

Незнакомец кивнул.

– Да, мейни. Мое имя – Мирт, я управляющий.

Он повернулся и махнул рукой, подзывая кого-то, невидимого мне.

– И ещё моя кузина, мейни Магдален, – вспомнила я. – Она без сознания, ее тоже нужно отнести внутрь.

– Хорошо, мейни. Позвольте, я пока сопровожу вас в дом. Не беспокойтесь, о хозяине и о мейни Магдален позаботятся.

Я встревоженно посмотрела на мужа. Он судорожно хватал ртом воздух, но нашел в себе силы едва заметно кивнуть, показывая, чтобы я шла с Миртом. Я в последний раз сжала его ладонь, легонько погладила пальцами и вылезла из кареты.

Дом впечатлял. Огромное строение из светлого камня, полукруглое крыльцо с широкими ступенями и даже колоннадой, открытая веранда. Теплый ветерок повеял в лицо, высушил слезы, и я отвела упавшие на щеки пряди волос. Нельзя раскисать, потом будет время поплакать. Потом, когда останусь одна.

Мирт проводил меня в уютную комнату, обставленную в зелено-бежевых тонах. Темная мебель, огромная – выше пояса мне – ваза с цветами в углу, пейзажи на стенах, мягкие даже на вид кресла, уютный диван, столик с газетами, пейзажи на стенах.

– Сейчас я позову вашу горничную, мейни. Хотите, чтобы вам подали обед. Или чего-нибудь выпить? Или просто фруктов?

О да, я очень хотела выпить, желательно чего-нибудь покрепче, но не стала шокировать управляющего с первых же минут знакомства. Не надо, чтобы он дурно думал о новой хозяйке.

– Немного вина, Мирт. Красного, будьте добры.

Он принялся перечислять сорта, названия которых ничего мне не говорили, и я остановила его, пробормотав после очередного:

– Вот это подойдет.

– Хорошо, мейни. Быть может, все-таки легкий перекус?

При мысли о еде меня замутило. Вспомнилась залитая кровью трава, несчастная лошадь, все еще сучившая ногами в предсмертных судорогах, погибающий воин, и я затрясла головой.

– Нет, не надо. Лучше скажите, когда я смогу увидеть мужа?

– Полагаю, как только его осмотрит лекарь, мейни.

Ну конечно, у такой важной птицы, как мой супруг, просто обязан быть свой лекарь!

– Я пришлю к вам Литу.

– Не стоит, – отказалась я. – Мне хочется побыть в одиночестве. Останусь пока что здесь. Пусть принесут вино и позовут меня, как только лекарь закончит осмотр.

– Да, мейни, – невозмутимо ответил управляющий.

Кажется, мне положено еще что-то сказать? Или нет? И если все-таки сказать, то что? В памяти мелькнули сцены из фильмов с великолепной Одри, потом какой-то дурацкий сериал о высшем обществе, и я повторила не единожды слышанное:

– Благодарю вас, Мирт. Можете быть свободны.

Видимо, фраза оказалась правильной, потому что Мирт сухо поклонился и исчез за дверью.

О состоянии Магдален я не слишком беспокоилась: банальный обморок из-за испуга и нервного перенапряжения. Ее быстро приведут в чувство, сунув под нос нашатырь или что там – нюхательную соль? духи особой вонючести? – неважно, в общем, что-нибудь, имеющее резкий запах. А потом накормят, наполнят горячей водой ванну, вымоют ей волосы, сделают массаж – словом, местный СПА в самом лучшем виде. И Магдален снова придет в себя. А вот состояние Макса внушало мне опасения. Я не знала, являлся ли подобный упадок сил обычным после применения магии, и тем более даже не догадывалась, чем это может угрожать.

Молчаливый слуга, молодой, светловолосый и кареглазый, принес вино и – все-таки Мирт просто так не сдался! – небольшие тарелочки с сыром, орехами и пирожками, ловко расставил все это добро на столике. Я сухо поблагодарила его, и он удалился, вновь оставив меня одну. Аппетит при виде еды так и не появился, зато горло мгновенно пересохло, безумно захотелось пить. Я подошла к столику, взяла бокал, а потом потянула к себе и лежавшую верхней газету.

На первой полосе огромным шрифтом оповещалось о визите какого-то иностранного принца. Я покопалась в памяти Аниты и в который раз с сожалением отметила, что семья ан дел Солто совсем не интересовалась политикой. Как и светской жизнью. В моей прошлой жизни сказали бы, что они застряли где-то в викторианской эпохе. Пансион «строгого режима» для девочек, пуританские нравы, закрытые наряды, никаких «легкомысленных» книг. Неудивительно, что Анита так легко попалась на крючок смазливого Алекса. Впрочем, сведения о королеве я выудила без труда – странно ничего не знать о правящем монархе. Алисия Первая трон получила от своего отца. Супруг ее, ныне покойный, носил титул принца-консорта. Погиб около трех лет назад, свалившись с лошади во время охоты. У королевы остался ребенок, наследный принц Герман, которому в этом году исполнилось шесть лет. А самой Алисии – я опять порылась в памяти – самой Алисии тридцать семь. Да, поздновато она обзавелась наследником. Первые годы брака оказались бесплодными. Интересно, дело в неудачных беременностях или королеве «помог» кто-то из верноподданных в столь деликатном вопросе – это если предположить вариант неспособности консорта стать отцом. В истории моего родного мира подобное, по слухам, бывало. Увы, Ани в такие подробности никто не посвящал.

К мужу меня все еще не звали, так что я развернула газету и принялась изучать столичную жизнь. Сначала мне попались коротенькие заметки, пестревшие незнакомыми именами, потом – статья, посвященная ведущей актрисе Королевского театра. Иллюстрировало статью изображение оной актрисы, мейни Лоретты, очень красивой брюнетки. А на следующем развороте я прочитала о том самом визите, который и анонсировался на первой полосе. Итак, наследный принц Ростара, соседнего государства, вскорости ожидался с официальным визитом. Повод – грядущее семилетие Германа. Хм. Ежу понятно, что семилетний мальчик никак не может быть интересен взрослому юноше, так что причина приезда Колина – так звали принца – совсем иная. В статье давались туманные намеки на некую родственницу королевы, к которой этот самый Колин якобы питал интерес, но имя ее не называлось. Да и в целом написано было столь искусно, что придраться к словам не получилось бы при всем желании. Вроде бы как Колин приезжает из-за этой родственницы, но в то же время – вроде бы и нет. Интересно. Но в переговоры о брачном союзе я верила больше, чем в желание Колина повеселиться на детском празднике. Тем более, что никакие другие королевские дома своих представителей не отправили, следовательно, из дня рождения Германа светский прием устраивать не собираются.

Я сложила газету и задумалась. Имеет ли скорый приезд этого самого Колина отношение к нападению на нашу карету? Или это просто совпадение? Вроде бы никаких иных событий государственного масштаба в ближайшее время не предвидится – не считать же за такое премьеру нового спектакля с красавицей Лореттой в главной роли. Так что если Макса хотели вывести из игры, то это точно связано с иностранным принцем. Хотя все равно остается вариант, что убить его хотели вне зависимости от происходящих событий. Например, кто-то хочет занять его место при дворе (кстати, надо бы выяснить, какое именно). Или жаждет отомстить. Или… вариантов можно придумать много, так что гадать пока что бессмысленно. Придется подождать новых сведений.

Вскоре появилась Лита и сообщила, что Магдален пришла в себя, а Макса уже осмотрел лекарь.

– Я могу увидеть его?

– Да, мейни, он ожидает вас.

Я думала, что застану мужа в постели, но нет – он, облаченный в темно-вишневый халат, сидел в кресле и потягивал неспешно вино. Перед ним тоже стояла тарелочка с сыром и орехами – видимо, Мирт подсуетился и здесь. Бледность еще не сошла с лица Макса, да и вид у него был усталый, зато кровоподтеки бесследно испарились.

– Ты очень испугалась, Ани? – спросил он, увидев меня. – Впрочем, глупый вопрос. Конечно, очень.

– Кто на нас напал?

Он отхлебнул вина, проглотил и только потом сказал:

– К сожалению, они позабыли представиться.

– Но ты знаешь, кто это был? – настаивала я.

– Скажем так: у меня есть кое-какие догадки. Иди сюда, Ани.

Я подошла к нему, и он притянул меня к себе на колени, обнял свободной рукой. Я уткнулась лицом ему в грудь и почувствовала огромное желание разреветься. Судорожно втянула в себя воздух, задержала дыхание, сморгнула выступившие слезы и задала очередной вопрос:

– И что теперь будет?

– Особняк надежно защищен, сюда никто не сунется. У тебя нет причин для волнения.

Я едва не завизжала. Нет причин для волнения, да? Моего мужа едва не убили на лесной дороге, да и меня саму не факт, что оставили бы в живых, но тревожиться не из-за чего? Понятно одно: Макс не собирается делиться со мной своими тайнами. Но это пока. А дальше мы еще посмотрим. В данный момент настаивать смысла нет.

– Надо же, темнеет, – заметила я. – Уже вечер.

Макс хмыкнул.

– Сейчас поужинаем и ляжем спать. Все мы очень устали. Если хочешь, можешь остаться на ночь в моей спальне – если тебе так спокойнее.

Думала я недолго.

– Да, пожалуй, я останусь с тобой. Ты прав, мне не хочется сейчас быть одной.

* * *

С Магдален мы увиделись за ужином. Кузина еще не до конца оправилась от случившегося, смотрела испуганно и разговаривала тихим голосом. Запинаясь, она поблагодарила моего мужа за выделенные ей комнаты и личную горничную.

– Ерунда, – отмахнулся Макс. – Кстати, Ани, если тебе или Магдален нужны новые наряды, то можете завтра отправиться по модным лавкам. Я выделю вам сопровождающих и экипаж. Купите себе все, что посчитаете нужным.

Магдален покраснела и низко склонилась над тарелкой, едва слышно пролепетав:

– Не стоит… не надо… мне ничего не надо…

На ее слова никто не обратил внимания. Меня интересовало совсем другое.

– А чем займешься ты?

Признаться, я не ожидала ответа. Пусть совместно проведенные ночи и нападение на лесной дороге и сблизили нас, но не настолько, чтобы Макс начал мне доверять. И приготовилась к тому, что от моего вопроса он отмахнется так же, как от робких возражений Магдален. Но он, к моему удивлению, спокойно сказал:

– Поеду во дворец. Мне надо переговорить с ее величеством.

Мне бы очень хотелось узнать, о чем именно он собрался разговаривать с королевой, но я понимала, что вот этот вопрос точно останется без ответа. И задавать его пока что не стоит. Поэтому я молча кивнула и вернулась к утке в апельсиновом соусе. На редкость вкусной, надо заметить. Даже в китайском ресторане мне не доводилось пробовать подобную.

Остаток ужина прошел в тягостном молчании. Встав из-за стола, мы вразнобой пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Мою спальню, большую комнату с поистине огромной кроватью, отделяла от спальни Макса незаметная дверь. В коридоре муж шепнул:

– Прийти к тебе или придешь сама?

Я на мгновение задумалась. В имении он все время навещал меня, и это стало уже привычным. А с другой стороны – я ни разу не была в его спальне. Даже сегодня после ранения он принял меня в гостиной. Меня одолело любопытство, тем более, что он сам предложил мне провести ночь в его спальне.

– Я сама.

И вот теперь, волнуясь, я открывала дверь.

Если отведенные мне комнаты оказались отделаны в золотисто-бежевых тонах и обставлены изящной светлой мебелью, то спальня Макса не оставляла сомнений – здесь мужская территория. Столик и кровать из солидного темного дубового массива, вишневые бархатные шторы, коричневый с золотым узором ковер на полу, стены обиты бежевым в темно-вишневую полоску шелком. Никаких излишеств: ни ваз, ни статуэток, только тускло горит под потолком магический светильник в золоченой оплетке.

– Ани…

Макс появился откуда-то сбоку. На нем был тот же халат, что и после осмотра лекаря. А я внезапно осознала, что свет падает так, что моя ночная рубашка из тонкого батиста кажется прозрачной. Смутилась и сделала шаг в сторону. Макс усмехнулся.

– Мне неловко это говорить, но сегодня мы будем просто спать, Ани. Слишком много я потерял сил.

Я молчала. Он подошел ко мне поближе, отвел прядь волос с шеи, легко погладил по щеке.

– У меня есть для тебя подарок, Ани. Вот, посмотри.

И протянул мне небольшую коробочку. В ней на синем бархате переливалась даже в неярком свете магического светильника бриллиантовая звезда в кольце. Похоже, украшение составляло один гарнитур с уже подаренным мне колье.

– Очень красивое.

– Надень.

Кольцо село, будто влитое. Палец слегка кольнуло, и я не сдержала изумленного вздоха.

– Что?

– Оно словно горячее. Наверное, мне показалось.

Макс взял мою руку, поднес к губам и подул на палец с кольцом.

– Так легче?

Я кивнула.

– А так?

И он нежно поцеловал ладонь.

– А так приятно.

– Вот и хорошо. Давай спать, Ани.

Под халатом на нем оказались только кальсоны – во всяком случае, именно это слово пришло мне на ум при виде данного предмета одежды. Чуть более свободные, чем подштанники моего мира, но на полноценные штаны все ещё не похожие. «Наверное, обычно он спит обнаженным, – невесть почему подумала я. – А сегодня натянул это подобие пижамы, чтобы не смущать меня».

Магический светильник погас, стоило нам забраться под одеяло. Макс притянул меня к себе, обнял и шепнул:

– Спи.

Я хотела пожелать ему спокойной ночи, но глаза сами собой закрылись, язык отказался повиноваться, и я провалилась в сон.

* * *

Мне снилось что-то приятное. Лето, солнце, мягкая зеленая трава, на которой я валялась. Макс сидел рядом и неспешно гладил мои плечи, грудь, живот. Я томно вздыхала от удовольствия и поворачивалась так, чтобы ему было удобнее.

– Вот так, хорошо, – шепнул он, и я проснулась.

В спальне все ещё царила предрассветная серость. Моя ночная рубашка валялась рядом с подушкой, а Макс устроился у меня в ногах.

– Что ты делаешь? – спросонья задала я глупый вопрос.

– Наверстываю упущенное, – пояснил он и погладил меня по бедру.

– Продолжай, – милостиво позволила я и опять закрыла глаза.

Вот только вся сонливость мигом слетела, когда он прижался ко мне губами. Я вскрикивала, цеплялась за гладкий прохладный шелк простыней, выгибалась, стонала и металась под его ласками, пока он не приподнялся и не вошел в меня одним резким движением. Тогда я обхватила его руками и ногами, подаваясь навстречу – и мы очень быстро вместе утонули в наслаждении.