Николас
– Так, давай повторим план заново. Я выхожу, и ты сразу же закрываешь за мной люк. Когда я закончу – постучу, как мы договорились.
Глаза, наполненные тревогой, застыли на моём лице. Её губы и подбородок дрожали от беззвучного плача. В укрытии слишком темно, чтобы оценить, насколько лицо раскраснелось или насколько наполнилось ужасом. Сейчас это не надобно и, скорее всего, сбивало бы меня с толку…
Я аккуратно взял её лицо в обе ладони.
– Всё будет хорошо. Не волнуйся.
Её взгляд стал слишком уязвимым, аж сердце сжалось. Беспокойство передалось и мне, и я поцеловал её в губы. Не мог же я упустить такой момент, когда моя жизнь может снова оказаться на волоске. Прощальный поцелуй, кажется, самым логичным поступком за последнее время.
Над нами отряд из вражеских солдат. Я насчитал шесть человек, но их может быть больше. Не уверен, что справлюсь один. Но ради неё я готов попытаться.
Элина сглотнула. Она не противилась и, поглядев из-под ресниц, попросила:
– Выживи.
Я молча кивнул, размял шею, набираясь храбрости, а потом указал жестом на люк. Тихо открыл его в щёлочку. Дневной свет на миг ослепил. Однако, быстро промаргиваясь, оглядел пространство вокруг и бесшумно покинул подземное убежище.
Я спрятался от отряда за деревом.
Военные со стороны противника двигаются также бесшумно, как и я. Я заметил парочку впереди и попытался понять, есть ли кто позади, чтобы не получить нож в спину. Как я понял, тыл в безопасности, потому приступил к активной фазе плана. К нападению.
В данный момент я вдоволь ощущаю себя хищником в ипостаси охотника. Есть что-то первобытное в том, чтобы смотреть на свою жертву, пока она тебя не видит. Подкрадываться к ней медленно и не спешно. Рассчитывать наперёд каждое своё и её движение. Каждый шаг, шелест и взгляд. Требуется сделать всё быстро, без малейшего звука, чтобы те, что рядом, не заподозрили неладное.
Наконец, я приблизился к одному сзади, резко и с силой вонзил лезвие в его бок и закрыл рот.
Тело противника напряглось как пружина. Его глаза широко распахнулись. Взгляд шокированный и удивлённый, и совсем быстро затухает.
Он умер мгновенно. За доли секунды.
Да, нас учили убивать быстро и безжалостно. Сейчас я не испытал ни малейшего укора совести. Ни капли.
В шести метрах от меня Элина. Она притаилась и дрожит как осиновый листок от ужаса. У меня нет такой роскоши, как вина или сострадания к врагам. Это они вторглись на нашу землю. Я лишь защитник.
Согласен, солдат не виновен в играх политиков и в завоевании. Тем не менее я не собираюсь корить себя за выживание и защиту своего. Пока что не собираюсь. Возможно, когда всё закончится, я задумаюсь, сколько зла причинил. Но не сейчас.
Я осторожно положил незнакомца, как родители укладывают ребёнка спать, на отсыревшую лесную подстилку, которая послушно не выдаёт моего присутствия, и оглядываюсь.
В поле зрения два солдата. Один по левой диагонали, другой по правой. Я решил начать с того, что слева, ибо он самый крайний с этой стороны, а потом отправиться по этой вражеской цепочке.
Приходится постоянно оглядываться, прятаться за деревьями, чтобы никто не заметил.
Я не заметил, как убрал со своего пути второго врага, третьего, четвёртого и пятого. Остался лишь один.
Я затаил дыхание и внимательно изучил пространство вокруг себя.
Где же шестой?!
Чёрт!