Попаданка. Отвергнутая невеста дракона

Глава 14. Отъезд

Эстель и близнецы вышли проводить нас. Перекинуться еще парой слов. Пошутить, пытаясь разбавить горечь прощания легкой дымкой, и крепко обнять. Их забота и прощальная ласка были мне утешением, как теплый платок, укрывающий от промозглого ветра. И грусть в их глазах ясно сообщала: они, как и я, будут скучать.

Я заставила себя улыбаться уголками губ. Ни одна слезинка не смела юркнуть из моих глаз, скрываясь за завесой самообладания.

Единственной, кто выдавал мое смятение, была внутренняя буря. Мое сердце, рвущееся на части. Я запрещала себе искать его глазами. Пыталась заткнуть уши от шепота своих желаний. Но взгляд, словно упрямый компас, несколько раз предавал меня.

Гнать от себя мысли о том, кто хотел сделать меня суреей, игнорируя все мои желания, было возможно. Но сложно. Мучительно сложно.

Некая глупая, самонадеянная часть меня, о которой я сама плохо подозревала, все еще верила, что он выйдет — хотя бы попрощаться. Придет, несмотря на то, что, я уверена, он считал предательницей именно меня.

Сиан помог мне забраться в карету. Гвен уже ждала внутри, в золоченом салоне, твердо решив не покидать меня. Сколько бы я ни упрашивала ее остаться в столице, она лишь отчаянно мотала головой, повторяя: «Нельзя».

Мы тронулись. Помахав в последний раз своим провожающим, тем, кто олицетворял мою прежнюю жизнь, я начала путь в новую.

Когда карета выехала из огромных золотых ворот, глаза снова предали. Мельком взглянули на знакомый балкон, где, возможно, застыл кто-то, кого я оставляла позади. Но нет. Там никого не было…

«Прощай, Ри, — мысленно прошептала я. — Счастья тебе».

Карета медленно несла нас прочь, оставляя позади знакомые очертания. Я вглядывалась в пестрые улицы, чувствуя, как внутри борются тоска по прошлому и сомнения перед будущим. Но я гнала их, словно пыль с подола. Выбор был сделан. Пути назад не было. Теперь только вперед.

Эльзарем, говорили, славится своей красотой и редкими, могучими деревьями, похожими на туи. Надеюсь, там, среди прекрасной природы, я смогу обрести свой покой и новый смысл.

Гвен выглядела бледной и расстроенной. Но на все мои уговоры выпить воды или съесть хотя бы сладость из огромной корзины с едой, которую нам приготовили, она лишь качала головой. Её взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Служанка бесцельно смотрела в окно. И я решила не настаивать. В конце концов, я уже не раз говорила ей, что она может вернуться в столицу в любой момент. И что я попрошу Темного Рыцаря обеспечить ей сопровождение. Ей не о чем будет беспокоиться, её безопасность была бы гарантирована.

Мы выехали из города, оставив позади суету и роскошь. И въехали в лес Гаршейман, где обитали кусши — маленькие грызуны, похожие на белок, которые, как попугаи, повторяли человеческие слова.

Я вспомнила, как мы однажды встретили целое семейство с Ри, и он, смеясь, угощал их орешками, заставляя хором выкрикивать: «Моя птичка, Бель!». Этот момент, такой простой и теплый, казался сейчас немыслимо далеким, как потускневшая звезда.

Я снова взглянула на Гвен. Она прикрыла веки. Тонкие капельки пота выступили на ее висках, выдавая внутреннее смятение. Мне показалось, ей снится кошмар, и там она борется с чем-то невидимым. Осторожно достав один из теплых пледов, я попыталась бесшумно укрыть её.

Но чувство вины перед ней никак не отпускало. Стоило быть тверже. Стоило заставить ее остаться в столице.

Закрыв глаза, я сама не заметила, как погрузилась в сон.

Поляна была залита ярким, ослепительным солнцем. Я собирала цветы, сплетая их в венок, который держала в руке. Напевала знакомую песню про Ивана-молодца. Слова лились легко и беззаботно. Но движения с каждой минутой становились все более поспешными, словно я куда-то сильно торопилась, гонимая неведомой силой.

Опустив взгляд на руку, я увидела, что в ней не один венок … а целых два.

Они были настолько различны, словно сотканы из дня и ночи, из света и тьмы. Я никогда прежде не видела таких цветков. Даже названий их не знала. Неожиданно страх скользнул по спине ледяной змеей.

Воздух вокруг словно сгустился, став ледяным. Пронизывающим до костей. Внезапно из лепестков одного из венков проступили капли крови. Густые, тёмные, они походили на слезы отчаяния. Затем я заметила кровь и на своих руках. Она была везде. И на пальцах, и на ладонях.

Но я не могла понять: порезалась ли я? Была ли это моя кровь? Или она взялась совершенно ниоткуда? Материализовалась из самого страха, внезапно окутавшего меня?

Я начала лихорадочно вытирать руки. Мои пальцы метались, пытаясь смыть эту зловещую краску. Но кровь не оттиралась. Она мгновенно въедалась в ткань юбки, словно цепкое проклятие. Оставляя багровые разводы, которые невозможно было смыть. Это была кровь, которая не принадлежала мне, но которая, по странности, все же была частью меня.

Второй венок, в свою очередь, был окутан тонкой, зловещей паутиной. Будто создание, попавшее в ловушку. Я попыталась стряхнуть ее, но лишь ощутила пальцами пронизывающий холод, который, казалось, проникал в самую душу. И сама же запачкала хрупкий венец кровью. Словно нанесла ему новую рану.

Паника охватила разум. Мне отчаянно хотелось плакать. Один венок истекал кровью, а второй еще сильнее обрастал ледяной паутиной.

Вдруг в спину ударил холодный ветер и провыл, искажая слова: «Просыпайся, маленькая птичка!»

Я резко распахнула глаза, жадно хватая ртом воздух. И заметила, что в карете стало ощутимо темнее, словно день уступил место глубоким сумеркам.

Неужели я так долго проспала? Попыталась выглянуть в окно, но видневшийся там пейзаж был размыт и неясен.

Я перевела взгляд на Гвен, желая проверить, спит ли она и как себя чувствует. Но тут же замерла, почувствовав, как кровь застыла в жилах.

Моя служанка вжалась в противоположный угол кареты. Ее била мелкая дрожь. А пальцы отчаянно впились в ткань пледа, которым я ее ранее накрыла.

Она была бледна, как полотно. Но что поразило больше всего — на ее висках едва проступали тонкие, чернеющие веночки, пульсирующие под бледной кожей.

И цвет глаз… Обычно спокойные, серые, сейчас они отдавали странным красным оттенком и смотрели на меня с абсолютным, неподдельным отчаянием.

— Гвен… — мой голос сорвался на сиплый шепот. Я пыталась унять собственную дрожь и осмыслить увиденное.

Может, она съела что-то не то? Отравилась? Или просто плохо себя чувствует, и это временное недомогание? Если так, нужно немедленно сообщить Темному Рыцарю, чтобы мы вернулись в город. Лекарь должен ее осмотреть, пока ее состояние не ухудшилось.

— Гвен, милая, тебе… не по себе? — спросила я, протягивая руку.

— Не приближайтесь, госпожа! — вскрикнула она с истерикой, словно дикое животное, загнанное в угол, и вжалась в стену кареты. — Не трогайте меня!

— Но… — я осеклась, отдергивая руку. — Я хочу помочь.

Она отчаянно замотала головой. В уголках ее глаз задребезжали слезы. Цвет глаз стал неестественно красным. Судорожно вздохнув, Гвен глухо проговорила:

— Лучше бегите, госпожа…

Конец первой части