Попаданка. Отвергнутая невеста дракона

Глава 11. Сказка — ложь

Бледный лунный свет просачивался сквозь узкие горницы, рисуя на полу коридоры тусклого зарева. Я бесцельно смотрела на сияющий диск в темном небе, пока шла в свои покои. И вдруг, на одно короткое мгновение, мне почудилось, будто лик луны подобен лику ухмыляющегося дракона.

Я вздрогнула. Потрясенно моргнула, едва не потеряв равновесие. Но сильные руки, сопровождающего меня мужчины, в тот же миг поймали мое неуклюжее тело, удержав от падения.

— Смотрите под ноги, принцесса Этт, а не витайте в облаках, — сухо произнес рыцарь.

Он поставил меня на ноги. Но удерживал, пока не убедился, что я больше не рискую упасть.

Мне почудилось, или на бесстрастном лице моего новоиспеченного жениха мелькнула мрачная трещина. Словно отблеск его истинных чувств. Словно дотрагиваться до меня вновь стало для него невыносимым испытанием, как прикосновение к чему-то отвратительному.

— Я не витаю в облаках. — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Шаги двух сопровождающих из его свиты, которые до этого молча шли за нами, затихли.

— Я… — я сжала кулаки, ощущая свою беспомощность. — Я не желала танцевать тот танец. Я не хотела этого.

— Вы повторяетесь. — ответил он, и в его голосе прозвучала неприкрытая скука, словно его утомила наша беседа.

Да, я повторялась. Можно сказать, я стала своего рода попугаем, повторяющим эту фразу. Но что еще я могла сказать?

Ведь я не знала, что Риан показал окружающим.

Спросить? Но я не могла… Потому что я не могла сказать, что гордилась тем, что произошло во время танца.

Дэр Гораэль выглядел мрачнее грозовой тучи.

Он сдержал свое слово. Все последующие танцы никто не смел подойти ко мне. Никто, кроме него.

Но и слушать меня никто не желал. Я чувствовала себя так, будто танцевала с роботом — безупречно владеющим движениями, но напрочь лишенным возможности говорить или отвечать своему собеседнику.

Слова отскакивала от его железного панциря, как горох от стены. А порой с шипением растворялись, встретившись с его безразличием.

Риан, словно воплощение безудержного веселья, не пропустил ни одного танца. Радость рвалась из него, как буйный зверь, до этого сидевший на цепи. Казалось, он годами копил ее, чтобы выплеснуть наружу именно сегодня.

Мне было стыдно смотреть на него, на его избранницу, да и на окружающих. Но все вели себя так, будто ничего особенного не произошло.

Прекрасная невеста принца, с легкостью кружилась в танце, ничуть не уступая своему жениху в веселье. Лишь моя бурная фантазия, подогреваемая собственными страхами, находила цвет ее кожи неестественно бледным, а румянец — слишком ярким.

В какой-то момент наши с ней взгляды встретились. Но вместо ожидаемого презрения, я увидела лишь дружелюбную улыбку и приветливый кивок.

Конечно. Она прекрасно понимала, что шуд-орсей был лишь дурацкой шуткой наследника. Ведь она его истинная. Метка тому подтверждение. А всем известно, что сильнее истинности нет ничего.

Мы остановились у дверей моих покоев.

— Мы выезжаем завтра утром. — сообщил Сиан, глядя на меня сверху вниз, словно на пылинку.

Несмотря на магические фонари, льющие свой призрачный свет, его лицо оставалось в тени. И у меня было чувство, будто на меня взирает бездушный великан, чье сердце забрала злая фея.

В детстве сказки здешнего мира заставляли меня прятаться под одеяло и трястись от страха. Риан всегда смеялся и с удовольствием добавлял жуткие звуки в повествование. Но когда слезы застилали глаза, он всегда обещал защищать меня. Уберечь от любых чудищ ценой собственной жизни.

Глупое воспоминание заставило меня криво усмехнуться.

Как по-разному люди порой понимают одни и те же слова...

Фея из той сказки тоже обещала великану защиту. А он, наивный глупец, поверил. Поверил, хотя мог бы понять, что защита ему не нужна. И отдал ей собственную душу.

Сказка учила, что чрезмерная доверчивость до добра не доводит. И что за самыми сладостными речами и милой улыбкой порой может скрываться пугающая искусная ловушка.

Эта история не была самой жесткой или беспощадной в этом мире. По здешним меркам, ее можно было назвать вполне легким чтивом. Но почему-то именно она каждый раз заставляла меня рыдать навзрыд.

— Хорошо. Я буду готова. — ответила я, и голос предательски дрогнул.

— Вам не стоит утруждать себя сборами. — сообщил мужчина ровным, как гладь замерзшего озера, голосом. — Как только мы доберемся до Эльзарема, вы сможете приобрести все, что пожелаете.

— Благодарю за вашу доброту, дэр Гораэль. — сказала я, стараясь звучать максимально вежливо

Величественная статуя великана не проявила реакции. Он лишь кивнул, соблюдая этикет.

— Доброй ночи, эри.

— Доброй ночи, дэр. — прошептала я, входя внутрь и спешно закрывая за собой тяжелую дверь.

Моя голова гудела от переизбытка впечатлений. Казалось, я прожила целую жизнь, полную потрясений.

Нервы хотели пуститься в пляс, но ноги, уставшие от бесконечных танцев, сообщали им, что это крайне неблагодарное занятие. Отчего нервы стойко держались, не зная, как бы эффектнее сорваться.

Мне хотелось упасть на кровать. Желательно лицом вниз. И погрузиться в успокаивающий сон. Я повторяла себе, что добилась желаемого. Что осталась жива, случайно сорвавшись с карниза. И что теперь никто не заставит меня стать чьей-то суреей.

Но внутри, под кожей, что-то дрожало, отказываясь верить. Будто доза недоверия к окружающим, впитавшаяся за этот день, погрузила в бочку безысходности, и тело не спешило всплывать.

К счастью, когда я механической куклой опустилась на кровать, дверь открылась, и вошла моя личная служанка, Гвенда. Девушка тут же поспешно приблизилась и, причитая, принялась меня раздевать:

— Ох, госпожа, госпожа…

Я послушно поднимала руки, склоняла голову, вставала, когда требовалось снять одну из нижних юбок. Мое тело жило своей жизнью, а разум был где-то далеко

— Вы… вы правда дали согласие на брак с Темным Рыцарем? — ее глаза были полоны неподдельного ужаса. А мне, к собственному удивлению, захотелось рассмеяться. Правда, смех так и не смог выбраться из горла, застряв где-то в районе груди. Но на губах появилась слабая улыбка.

— Правда, — прошептала я глухо. Голос словно принадлежал не мне.

— Как же так… как же так… — девушка качала головой, ударяя себя кулаком в грудь, — Вы же его … — она прикрыла рот рукой, опасливо метнув взгляд на дверь, будто за ней таилась угроза. — Не любите… Он вам противен…

— Брак не всегда означает союз двух сердец, — я позаимствовала слова королевы, которыми она пыталась утешить свою троюродную племянницу, когда та должна была выйти замуж за северного графа, хотя, по слухам, ее сердце уже давно принадлежало тайному возлюбленному. — Прежде всего нужно думать выгоде. О том, что получит каждая сторона. Если твой дом остается в пепле, значит, ты глупо растрачиваешь свой огонь.

Гвенда вперилась в меня испуганными глаза, провожая в купальню. Словно я только что начала сеанс экзорцизма, не позаботившись предупредить особо впечатлительных зрителей.

— Но вы же завидная невеста, госпожа, — расстроенно лепетала служанка, тщательно намазывая мое тело итилианскими маслами, которые придавали коже нежный аромат утреннего цветка. — Зачем вам Темный Рыцарь? Останьтесь в столице, госпожа. После свадьбы принца за вами будут толпами ходить самые знатные женихи!

Она тяжело вздохнула. Я открыла глаза, наблюдая за ней. Милая, добрая Гвен. Она искренне верила, что я сама лишаю себя счастливого будущего. Собственноручно рушу его. И скорбь на ее лице явно свидетельствовала о том, как сильно ее это огорчает.

— Я уже дала свое слово, — мягко улыбнулась я.

— Но ведь можно его взять обратно, — решительно сказала девушка. Ее глаза загорелись надеждой. — Я… эмм… узнавала. По этикету дэров, невеста имеет право отказаться в течение следующего дня. И это никоим образом не считается оскорблением для жениха. Дэр все поймет, — она почти умоляла. Будто убеждала не столько меня, сколько себя, — И улетит дальше воевать со своей нечистью. А вы останетесь здесь госпожа, и нам не придется… — она запнулась, ее губы задрожали.

— Ты так сильно не хочешь ехать в Эльзарем? — спросила я, чувствуя, как мое сердце сжимается.

— Не хочу. — она замотала головой, и ее искреннее признание заставило меня почувствовать укол вины — Видят все хранители, я всей душой хочу, чтобы вы остались в столице.

Ее слова пробудили по мне болезненно осознание. Я действительно уезжаю. Уезжаю оттуда, где выросла. Где оказалась в восемь лет. Уезжаю из места, которое стало моим домом.

Но последующие слова Гвенды окунули мое сердце в чашу веры, что я поступаю правильно:

— Откажитесь, госпожа. Откажитесь, чтобы остаться рядом с наследным принцем. Ведь он же всегда вас защитит и заступиться за вас, ваше высочество. Под его крылом вам ничего не грозит…

— Гвенда, — я произнесла ее имя мягко, но с несгибаемой твердостью. — Я все решила. Я очень устала. Мне очень тяжела. Прошу, не будем больше об этом говорить.

Служанка лишь молча кивнула, избегая моего взгляда. Закончив с моим ночным нарядом, она приготовилась уйти. Я же, улыбнувшись, взяла ее за руку.

— Ты можешь не ехать со мной в Эльзарем. — предложила я. — Можешь остаться здесь, в замке. Рядом со своей семьей. Твое желание остаться во дворце не расстроит меня нисколько. Но я буду очень благодарна, если ты хотя бы изредка будешь отвечать на мои письма.

Гвенда стояла бледная, с дрожащими руками. В ее глазах читалась такая боль, будто мои слова причиняли ей физические страдания. А затем, будто не в силах больше сдерживаться, она рухнула на пол, вцепилась в подол моей ночной рубашки и горько зарыдала.

— Как же так, госпожа… Как же так… Я не могу вас оставить… И не смогла бы, даже если бы захотела… — девушка рыдала, прижимаясь ко мне.

Я опустилась на колени, обняла ее и начала гладить по спине.

— Ну же, не плачь, Гвенда. Перестань. Оставайся в столице. Я не такая беспомощная, как тебе кажется.

— Моя госпожа не беспомощная… Но… мне… мне так страшно, госпожа. Я не могу… я боюсь… — захлебываясь, говорила она. И ее слова посеяли в моем сердце тревогу и сомнения.

— Тебе нечего бояться, — ответила я, пытаясь утешить ее. — Ты под моей защитой. Гвенда, прошу тебя, успокойся.

Но ее рыдания стали только громче. Я знала, что в стенах дворца мой авторитет далек от стальной леди. Но все же остро почувствовала укол разочарования в самой себе. Неужели я настолько бессильна, что не могу утешить даже собственную служанку?