Попаданка для дракона. Факультет гарпий (СИ)

Глава 2 Знакомство

Всё погасло, будто выключили свет.

Это было страшнее, чем монстры, появился страх, что я ослепла, но тьма начала понемногу рассеиваться.

— Есть здесь кто? — негромко спросил девичий испуганный голос в дальнем конце комнаты.

Моей комнате!

Я затаилась и перестала дышать, окончательно проснувшись. В голове роились и толкались десятки вопросов, задать которые вслух было страшно до тошноты. Справа вздохнули и зашевелились:

— Я, — так же испуганно ответил другой голос, более мелодичный, напоминающий позвякивания колокольчиков.

Блин, что происходит? где я?

Я ранее не слышала такой речи, похожей на прохладное журчание ручья в летний полдень.

— И я!

— Я тоже здесь! — вздохнули совсем рядом.

Прятаться в толпе женских голосов смысла не было, любопытство взяло вверх.

— Кто вы? — спросила я громко, спугнув шорохи. Кто-то должен начинать! — Меня зовут Анна Грехова

Рядом захихикали.

— Что смешного?

— Имя твоё. Странное больно, — ответил тоненький женский голосок, продолжая смеяться.

— А тебя как звать, смешливая ты наша?

Я начала злиться, забыв об осторожности и страхе.

Девушка не успела ответить, потому что возобновившиеся шорохи и перешёптывания прервал громкий низкий голос очередной незнакомки:

— Хватит кривляться! В темноте каждая может вот так хихикать! Давайте лучше поищем светильники или факелы. Кстати, одежду нам дадут?

— А у тебя что, её нет? — спросили насмешливым тоном сзади.

— Язык прикуси, а то найду и вырву! — огрызнулась громогласная девушка. — Я сплю без одежды, чтобы кожа была эластичнее. Но естественно, это поможет не всем. Красота либо есть, либо и сохранять нечего.

— Злая ты! — ответили несколько голосов из разных мест тёмной комнаты.

Я приподнялась на локтях и огляделась.

Почти рассвело.

Глаза, привыкшие к тусклому свету, пробивающемуся из высокого, узкого окна под потолком, различили два ряда застеленных тёмными покрывалами железных кроватей, стоящих параллельно друг другу.

На каждой лежала или сидела девушка с длинными волосами. Большинство растерянно переглядывались и смущённо прикрывали обнажённые плечи.

Некоторые были одеты в лёгкие рубашки, либо совсем простые — с длинными рукавами, либо изящные, похожие на короткие платья, украшенные цветами и жар-птицами, сияющими на тяжёлых тканях в окружающем сумраке.

Словом, тут каждой деве из разных эпох понатыкано. Будто нас специально отбирали, чтобы ни одна не походила на другую.

Я посмотрела на свою одежду: та же белая пижама с чёрным Пегасом на футболке, в которой привыкла спать дома.

На всякий случай я ущипнула себя за плечо.

Правда, значит. Не сон.

Я прислушалась к своим чувствам, всегда так делала, когда попадала в непонятную ситуацию.

Никакой тоски по дому, где всю жизнь чувствуешь себя лишней, особенно после рождения младшего брата.

На потолке зажглись лампы.

Теперь девушки молча осматривали друг друга.

Каждая из нас была молода и по-своему привлекательна, на этом схожесть и заканчивалась.

Странно, но никто из нас не задавал вопроса, как мы сюда попали, никто не падал в обморок и не рыдал в голос, получается, что каждая находится здесь по своей воле? Как я получила билет?

— Ну, что вы на меня пялитесь, будто женского тела не видели? — громко и со смешком спросила в дальнем углу та самая девушка, которая оборвала мою насмешливую соседку, когда та вздумала потешаться над моим именем.

Я встала и осторожно подошла к полукругу девушек, столпившихся у крайней к стене койки.

На ней, откинувшись назад, на вытянутые руки, и выставив вперёд большую грудь с торчащими розовыми сосками, сидела обнажённая девушка. Длинные гладкие чёрные волосы спускались до середины спины и контрастировали с матово-белой кожей цвета молока.

На груди и животе незнакомки красовалась татуировка, изображавшая орла, раскинувшего крылья, доходившие девушке до выпирающих ключиц.

Фигура обнажённой девицы была превосходной, однако, если придираться, можно сказать, что бёдра могли быть уже, а ноги тоньше.

Мне она сразу понравилась: дерзким видом и нахальным взглядом чёрных глаз, пригвоздившим пару высокомерных особ в тяжёлых рубашках-балахонах.

— Меня зовут Аня! — вышла я вперёд, протягивая руку. — Тебе не холодно?

Черноволосая оперлась на предложенную руку и встала, откинув тяжёлые волосы назад.

— А меня — Далида.

Девушки, стоявшие рядом, испуганно отодвинулись, некоторые стыдливо отворачивались.

Мне было на них плевать, но одну я заметила.

С кожей голубоватого оттенка и фиолетовыми волосами, которая с доброжелательным любопытством смотрела на происходящее.

На ней была тонкая сорочка синего цвета, облегающая хрупкую фигуру, как вторая кожа. Однако заметив внимание к себе, девушка смутилась и опустила миндалевидные глаза цвета спелого ореха.

— Давайте знакомится, что ли? — громко спросила я, обводя глазами просторную круглую комнату.

— Вот ты, к примеру, как тебя зовут?

— Я? — переспросила девушка, тем самым голосом, похожим на журчание воды, и вмиг сделала испуганные глаза. Через мгновение она тихо добавила: — Селина Визор. Ундина.

Это уж было слишком!

Я чуть не потеряла дар речи.

Русалка, что ли?

Окружающие тоже уставились на морскую деву, отчего та засмущалась ещё больше, щёки русалки чуть заметно порозовели.

— А хвост где потеряла, ундина? — весёлым тоном спросила Далида.

Селена только собиралась ответить, как раздался хлопок, и в дальней нише открылась замаскированная ранее под белый камень стен, дверь.

В комнату стремительным шагом ворвалась высокая, статная женщина, одетая в белоснежную хламиду, открывающую круглые колени.

Что это за греческая богиня⁈

В руках женщина держала позолоченную указку.

— Ну что, малышня, уже разобрались, кто есть кто? — золотоволосая откинула волнистые пряди длинных волос и поправила тонкий обруч на голове.

Мы построились в шеренгу, как по команде. Рядом со мной, ничуть не смутившись собственной наготы, протиснулась Далида.

Вошедшая окинула последнюю внимательным взглядом и довольно хмыкнула:

— Какой интересный набор мне достался! Люблю дерзость и молодость, — произнесла она и, обратившись ко всем, промолвила: — Меня зовут Жилка Фрирр, вы можете обращаться ко мне «госпожа», что значит куратор курса, на каком бы факультете вы в итоге ни обучались. Думаю, это все запомнили. Остальное — завтра. А сейчас прошу за мной, я распределю вас по временным комнатам, в которых вы проведёте ближайшую неделю до выбора факультета. За мной, малышки!

Жилка повернулась спиной к недоумённо переглядывающимся девушкам, но в дверях остановилась вполоборота и произнесла с лукавой улыбкой:

— И да, всегда забываю с этого начать: Добро пожаловать в Академию Попаданок!

2.1

Жилка Фрирр, наш куратор, вначале решила поиграть в добрую фею и позволила разбиться на пары.

Получилось шесть пар.

— Ну что ж, так я и думала: нам всем нужна твёрдая и любящая рука. Особенно в начале пути.

Обаятельно улыбнувшись, она сделала знак следовать за ней.

Место, куда я попала, было странным. Здесь всё было странным, а я не боялась, воспринимала всё это как сон. Ну не может же быть правдой Академия попаданок? Это кто вообще?

Мы прошли мимо белоснежной лестницы, свернули направо, туда, где коридор сужался и напоминал гостиничный этаж с рядами расположенных напротив друг друга белых неказистых дверей с табличками. Вместо цифр на них были выведены крупные незнакомые символы.

— Так, ты и ты — сюда, — по-деловому начала распределять нас Жилка.

Указкой она выделяла одну из толпы, и та должна была отойти в сторону. Словно очнувшись от морока, некоторые пытались возразить против выбранной для них куратором соседки, пусть и временной, но все разговоры Соль пресекала грозным взглядом.

Он словно пригвождал непокорных к стене и заставлял трепетать в неизведанном ранее страхе. Но очередная молния из глаза кураторши, была предназначена не мне, а стоящей рядом, расфуфыренной, как королева с богатым приданым, желтоглазой и зеленоволосой девушке:

— Я — из народа измеров, и жить с девой, одетой как… лишайник, не собираюсь, — произнесла она надменным тоном.

Та, к которой относились эти слова, чуть не заплакала. Девушка с волосами мышиного цвета, собранными в толстый пучок на затылке, опустила голову и обняла себя руками, будто хотела закрыть от посторонних глаз свою ночную рубашку, похожую на сеть рыбака.

— О, узнаю злобный дух леса! Впрочем, об этом позже. Не хочешь — живи одна. Я сегодня в хорошем настроении. Тогда и говорить тебе ни к чему.

Жилка взмахнула указкой в направлении зеленоволосой, и у той мигом исчез рот, словно его стёрли с лица ластиком.

Наказанная побледнела и стала ощупывать своё лицо, издавая мычащие звуки. Слёзы градом хлынули из её глаз, которые от этого стали нестерпимо яркими, как два изумруда.

Мне впервые с этой ночи сделалось жутко

— Я думаю, теперь ты вольна жить вполне одиноко. Говорить-то всё равно не можешь!

Жилка повернулась, чтобы отправиться дальше, но онемевшая девушка рухнула ей в ноги и вцепилась в хламиду, умоляя пересмотреть решение.

Соль смерила её сомневающимся взглядом и, вздохнув, махнула свободной рукой. Зеленоволосая вмиг обрела прежний вид и, не веря своему счастью, принялась рыдать в голос.

— Ну и хватит! — поморщилась куратор. — Продолжишь так громко плакать — испортишь красоту. И будет очень жаль! Ваша красота отныне принадлежит не только вам.

Я хотела задать вопрос, кому же ещё тогда она принадлежит, но не решилась. Не хотелось остаться безгласной.

Тем временем Жилка наклонилась к прощёной девушке и помогла ей встать. Затем собственноручно вытерла той слёзы и ласково потрепала её по щеке, как добрая тётушка нашкодившего по недомыслию карапуза.

— Простите! — пролепетала зеленоволосая и перестала всхлипывать. — И ты — меня!

Она повернулась к девушке, которую оскорбила и смиренно склонила перед ней голову. Та стало пунцовой и попятилась бы, если б остальные не удержали её на месте.

— Ничего! — произнесла она тихо, со вздохом.

— Надеюсь, вы и впрямь подружитесь! — примирительно произнесла Жилка и широко улыбнулась, сверкнув ослепительно-белыми зубами. — Итак, все стали в круг! Вы только что видели, что я умею. Каждая из вас, Пришлых, тоже обладает магией. Какой — узнаем чуть позже. А сейчас запоминаем первое правило: выполнять всё, что я скажу беспрекословно. Вы двое — занимайте комнату, переодевайтесь в приготовленную вам одежду, а мы отправляемся дальше.

— Подождите, Соль! — произнесла чуть слышно девушка с волосами мышиного цвета.

— Да, малышка! Как тебя зовут?

Все взгляды вновь устремились на неё, Аде казалось, что девушка готова провалиться сквозь землю, но та собралась с духом и спросила громче обычного:

— Калиста, Соль. А вдруг окажется, что кто-то из нас… совсем обычный?

«Ну, по крайней мере, точно не ты!» — подумала я, любуясь её изящными кистями и лодыжками.

Стоит мужчине увидеть такую девушку: хрупкую и слабую, словно тростинка, как сразу захочется взять её под опеку.

— Я сейчас кое-что вам скажу, — ответила Жилка, обводя нас лукавым взглядом. — И вы убедитесь в своей исключительности: каждая пришла из другого мира, это ясно, однако, мы легко понимаем друг друга. Правда? Пришлые, в которых живёт магия нашего мира, интуитивно безо всякого обучения говорят на едином языке. Конечно, существуют наречия, но если воля Совета забросит вас в подобные обстоятельства, думаю, ими легко можно овладеть.

— Нет! — словно почувствовав это, произнесла Соль. — Не всё сразу. А сейчас мы закончим заселение и сможем дать друг другу немного отдыха!

Мы покорно последовали за куратором.

Больше осложнений с распределением по комнатам не было. Я старалась не думать, кого дадут в соседке, решив сдерживать свой язык и вести себя кротко, пока не узнаю об этом мире чуть больше.

Мне нравилась куратор, но предупреждение Хедрика насчёт этой дамы заставляло быть настороже.

В итоге боялась я напрасно, меня и Далиду распределили предпоследними. Нам предстояло делить комнату.

Мне нравилась смелость новой знакомой, и то, что она не лезет за словом в карман, не стесняется своей наготы. И вообще, не злая.

А ещё я была уверена, что всё это сон. И я обязательно проснусь в своей комнате.

И даже не узнаю, кому ещё должна принадлежать моя красота.

Но кривое зеркало оказалось билетом в один конец.

2.2

Моя соседка, Далида Лонс, придирчиво осматривала нижнее бельё кремового цвета, весьма похожее на привычное мне, и я вдруг поняла, что она не знает, как его носить.

— Похоже на сбрую, — морщась, заключила обнажённая девица. — Может, они вздумали нас в мулов превратить?.. Пахать на себе я не позволю, и это носить не стану!

— Ну, как знаешь! Тогда привыкай помалкивать!

Далида поняла намёк на кураторшу и, сопя и чертыхаясь, всё-таки надела бельё.

— Ну как, нормально? Выгляжу, должно быть, по-идиотски.

— Прям хоть сейчас для мужского журнала снимай! — присвистнула я.

Фигура у Далиды — места мужчин и предмет зависти девиц.

— И что это значит? — прищурилась соседка и взглянула на меня с подозрением и недоверием. — Так это нормально или ты вздумала надо мной смеяться?

— Что ты! Это значит, мужчины бы от твоего вида слюни бы начали пускать!

— Ааа, — протянула Далида и улыбнулась, махнув рукой. — Ты про это… Так и пускают, я ведь — суккуб. Ну, то есть должна была ей стать, если бы не родилась бракованной.

Соседка вздохнула и присела на кровать, свесив голову, облокотившись на колени и переплетя пальцы рук на затылке. Я осторожно опустилась рядом.

— Ты и вправду — демон? А рогов у тебя нет.

— Не знаю, кто это. Я родилась в Лемурии, у нас есть суккубы, инкубы, нефелимы, но о дэ-эмонах я не слышала. И о рогах на голове тоже. У тебя в мире люди носят рога?

— Некоторые мужчины, да, — посмеялась я. — Так ты вправду суккуб?

— Если бы! — Далида подняла голову и мрачно усмехнулась. — Моя мать была суккуб, и тётка, и бабка, а я — нет. Мужской род от меня не в восторге, а те, кому я нравилась, не подходили моим родителям по разным причинам. Короче, я — брак в семье, поэтому когда хвостатый предложил билет сюда, я обрадовалась. Да и моя семейка, должно быть, тоже.

— Тебе тоже грифон дал кривое зеркало?

Далида кивнула.

— Хорошо — показывай, что дальше надевать, — вздохнула она.

Я помогла несчастной облачиться в холщовое, до колен платье, такого же цвета, как и бельё.

Одежда была на удивление удобной и не стесняла движений, хотя с виду и напоминала униформу работниц ткацкой фабрики «Заря», на которой много лет назад работала моя бабушка. Ничего лишнего, но и ничего открытого, кроме коленок и ключиц.

Мы с Далидой посмотрелись в зеркало.

— А вы все там ходите без одежды? — спросила я соседку. Было очень интересно послушать о других людях, если можно было так назвать тех, кого перечислила Далида.

— Нет, что ты! — та как раз закончила заплетать косу. Она так ловко это делала, быстро и аккуратно справляясь с густыми прядями, что мне стало стыдно, поскольку максимум, как она могла сладить со своей копной волос — завязать их в хвост на затылке. — Мы ходим в платьях, иногда обтягивающих и коротких, а порой и в длинных, как вот эти, что на нас.

— А под платьем?

— Тонкая рубашка, открывающая грудь.

— А трусы, лифчики? — не сдавалась я. Спать совсем не хотелось. Закрытые туфли, похожие на мягкие мокасины, были такими красивыми и удобными, что я не желала их снимать.

— Не понимаю.

— Ну, две полоски ткани, которыми мы закрыли низ живота и грудь.

— Аа, сбруя… Нет, такого, слава Вете, не было.

— А как же месячные?

— Я опять тебя не понимаю, Ада. Говори яснее, не загадками.

— Кровь раз в месяц. Оттуда, — я выразительно приподняла бровь.

— У тебя идёт кровь раз в месяц? — Далида округлила и без того большие глаза. — Ты порченная, что ли? Это заразно?

Я только махнула рукой и решила пока прекратить расспросы, чтобы не настроить соседку против себя.

— Давай спать уже.

— Ты точно не порченная? — смеялась надо мной Лдалида, пришлось даже метнутьв неё подушкой.

Соседка мне нравилась какой-то внутренней свободой, раскованностью и наплевательским отношением к чужому мнению. Может, мы неплохо поладим.

— Везёт тебе. Я рада, что в твоём мире не знают месячных, — тихонько сказала я, когда мы улеглись в постель. Далида по привычке сняла всю одежду, заявив, что даже куратор не сможет заставить её спать в тряпках.

— А я рада, что меня поселили с тобой. На самом деле, я просто душка. В глубине сущности, — зевнув, произнесла Далида, и через пару секунд я услышала её мерное дыхание.

Ко мне же сон не шёл. Я всё думала о том, куда я попала и о завтрашнем дне.

Завтра нам предстояло распределение по факультетам.