Попаданец - внук попаданца

Глава 9

… С трепетом в груди поручик смотрел, как мимо них движется его войско.

Гордость только подчеркивала меру ответственности перед этим миром. Снова перед ним и его людьми стоит задача по спасению особы императорской крови. Снова от него зависит сохранится здешняя Империя или канет в исторические нети… Пусть это чужая империя, что ж с того? Император-то тут самый что ни наесть настоящий…

Луций торопил и они выступили в поход на третий день после того, как попали сюда. Большую часть времени пришлось потратить на то, чтоб привести в порядок технику и приноровиться к этому миру. Нижние чины все еще с недоверием поглядывали на небо, крестились – кроме множества лун и двух светил там иногда наблюдались драконы. Самые настоящие, словно выдернутые в этот мир из земных сказок, чудовища. Здешние маги пользовались ими как на земле лошадьми, хотя поручик точно знал – маги могли летать из без всяких драконов, только с помощью заклинаний. Луций как-то между делом показал, как это делается.

Сам поручик еще не определился, стоит ли завидовать местным жителям или нет – настолько непривычным все тут оказалось. В своем мире он мог надеяться только на себя и на товарищей по оружию, а тут имелась надежда на помощь силы, пропитавшей ткань этого мира. Ну и что, что на них самих магия не действовала? Луций обещал быть рядом и, в случае необходимости, помочь.

Сейчас маг стоял рядом. Огуренков чувствовал, что тот действительно переживал за них, считая вызванных из другого мира пришельцев близкими себе. Ну и что, что ни в одном из нас нет магии? Ну и что, что мы привыкли воевать не так, как воюют тут? Это все не имело значения потому что цель у нас была общая и самая благородная – освобождение Императора.

Мимо двигались люди, пофыркивая синеватым дымом, словно чудовища смрадным дыханием, проползли броневики, принимаемые их хозяином за две чудных самоходных крепости… Когда потянулись телеги, на двух из которых в разобранном виде везли летательную машину, поручик вздохнул с облегчением. Кто бы там что не думал, а это – Сила! Такая сила, с которой этому миру было не справиться. Оставалось только тихонько, не тратя ее, добраться до Замка Крайних Магов и отбить императора Весбилия. Первую часть пути им придется проделать в одиночку. Сам маг обещал догнать их позже и не верить ему у поручика оснований не имелось. Тот, пока, все, что обещал – делал.

Козырнув на прощание Луцию, он поспешил вдоль дороги в голову колонны. Следовало поторапливаться- за этот день планировалось пройти около двадцати верст, чтоб добраться до места ночевки. Маг не хотел, чтоб пришельцы привлекали к себе лишнее внимание и отправил их к замку Тексаклипоки окружным путем. В тех местах и так имелось мало желающих бродить, а тут и дорогу Луций выбрал не самую прямую. Важными были и скорость, и сохранение тайны…

Но не все получается, как планируешь.

Первое препятствие они обнаружили уже часа через два. На перекрестке сидел человек ярко одетый и чуть ли не в шутовском колпаке. Поручик отнесся к нему серьезно – наниматель предупреждал о диких магах и неприятностях, которые от таких могли бы воспоследовать, будь земляне жителями этого мира. Это явно из тех самых.

Маг просто сидел на какой- тряпке словно задумался идти ему дальше или нет.

«Вот и проверим…» – немного нервничая подумал Огуренков. По спине словно кто-то повел холодным мокрым перышком. – «Вот и посмотрим…»

Он хорошо помнил наставления Луция.

Человек сидел и словно бы ждал, что они первыми что-то сделают. Словно бы у него уже имелся какой-то план, в котором он, Огуренков, должен стать стороной нападающей. На самом-то деле все было не так. Луций, рассказывая поручику о здешних реалиях, рассказал и о магах-вымогателях – по-другому Огуренков назвать их не мог. Такой вот тип самовольно занимал какой-нибудь перекрёсток или участок дороги и брал мзду с проезжающих… И ведь попробуй откажи такому! Сотрет в порошок. То, что это возможно, поручик убедился, собственными глазами увидев, как Луций, демонстрируя гостям силу магии, поднял в воздух гранитную глыбу и невидимая волшебная ладонь, сжавшись, превратила её в кучу мелкого щебня. Тогда страшно стало, хотя виду он не подал и сейчас вот… Как-то неприятно…

– Стой! – скомандовал он и топот позади него стих. В воздухе осталось только урчание моторов.

– Все будет нормально, – пробормотал офицер. – Все будет нормально…

Поручик представил рассыпающуюся в песок под действием неведомых сил глыбу и испытал двойственное чувство. Он своими глазами видел, как волшебство действует на кусок камня и при этом не мог не поверить на слово тому, кто на его глазах и превратил камень в пыль.

Не желая причинять кому-либо неприятностей гость этого мира миролюбиво сказал:

– Мы хотим пройти. Посторонитесь, любезный, пропустите нас.

Пестро одетый человек – это точно был маг, из тех, о которых и предупреждал Луций – даже не повернул головы.

– Тут я решаю, кому можно идти, а кому – нет.

– Даже так? – Напрягаясь переспросил поручик. Луций много раз говорил ему о том магия этого мира не может принести ему ни вреда, ни пользы, даже показывал, как это происходит, но все-таки перед его глазами маячила картинка – гранитная глыба, перетираемая в пыль. Для обретения уверенности он коснулся нагана.

– И никак иначе… Платите и пройдете… И одну из повозок оставьте.

Поручик хотел процитировать туземцу Суворова, но посчитал, что будет слишком. Он мысленно все-таки процитировал генералиссимуса, и тут же, неожиданно для самого себя улыбнулся – совершенно некстати вспомнилась читанная когда-то сказка про колобок. «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…» Удержавшись от улыбки он серьезно сказал:

– Русский солдат пройдет там, где прикажет командир! А нам надо пройти именно здесь. Посторонись…

Дискутировать туземец не стал – огненный шарик, что подскакивал у него на руке полетел поручику в голову….

И не долетев- погас…

Огуренков вздохнул и покачал головой. Молодец Луций! Не обманул! Не торопясь поручик сделал несколько шагов и треснул туземца рукояткой нагана по голове.

– Оттащить в сторону…

– Ваше превосходительство, может быть штыком его?

Поручик на мгновение задумался, затем отрицательно мотнул головой.

– Отставить…

Заговорщикам уже давно следовало встретиться, поговорить, но каждый раз что-то мешало. Первое время это не получалось из-за того, что все силы уходили на дело – паутину заговора следовало сплести как можно крепче и незаметнее, не привлекая к себе внимания непосвященных. А потом… Потом помехой стал Луций. Имперский маг хоть и сторонился политики, но сам по себе был фигурой серьезной, способной разрушить любой заговор, если б узнав о нем, посчитал его вредным для Империи.

Ему-то от заговора пользы не было никакой, хотя и вреда особого тоже – любому Императору, хоть новому, хоть старому понадобится свой маг, но все-таки кто его знает, как он отнесется к смене Императора?

Когда придумали управу на него, отослав бороться с Тексаклипокой, опасность не отдалилась, а стала только ближе. Теперь творцы заговора опасались друг друга… Каждый ставил себя на место товарища и боялся, что тот обязательно попробует обмануть других…

Но как не откладывай важные дела, они сами собой не сделаются… Да и главное им все-таки удалось – Луций покинул столицу! Значит пришло время встретиться и обсудить, как и чем завершить свой труд…

– Как поживает Принц-брат? – церемонно спросил Казначей, но барон Пашкрелве только рукой махнул.

– Здоров. Все у него в порядке. Лучше расскажи, как дела в столице?

Имперский Казначей движением руки, отослал охрану подальше от кареты. После того, как войны отошли он забрался во внутрь к барону и карета тронулась. Барон смотрел на него одновременно и с усмешкой, и с уважением. Сколько сейчас держалось на Казначее! Если б не он, то и заговора не состоялся бы…

– И не надоело тебе? – не смог удержаться от усмешки хозяин кареты.

– Что?

– Ну, хождение это, спиной вперед, стихи…

– Надоело, конечно…

Казначей тяжело вздохнул.

– Особенно стихи. Но ведь действуют же… Вот Луций меня, думается, именно из-за этого и побаивается. Как бешенную собаку – кто знает, что мне еще в голову вбрести может? Он, кстати, из столицы исчез…

– Исчез? – напрягся барон. – Куда это он смог исчезнуть?

– Куда надо, – улыбнувшись ответил Казначей. – По моим сведениям снова набрал каких-то героев и двинулся таки к Тексаклипоке.

– За Императором?

– Разумеется, – самодовольно подтвердил Казначей. – Он в этот раз побольше народа набрал. Не двоих, как в последний раз, а человек с полсотни… И…

Он поднял палец, привлекая внимание к тому, что собирался сказать.

– Сам повел их туда!

Барон радостно стукнул кулаком по колену.

– Точно?

– Точнее не бывает…

– Ну, значит и от него, считай, отделались… Надо Принц-брата обрадовать да готовиться к коронации. Как считаешь, пришло время?

– Император-то где?

– В надежном месте Император. Искать станешь – н найдешь…

Казначей кивнул. Говорить не хотелось. Воцарение нового Императора открывало такие перспективы, давало такие возможности, что дух захватывало…

– И пожалуй, надо задуматься кому теперь быть Верховным магом… Ведь его у нас, считай уже нет.

Какое-то время они ехали молча, думая каждый о своем.

Казначей думал о том, что новый Император обязательно потребует отчета о том в каком состоянии казна и надо будет подготовиться к этому вопросу. Разумеется, на многое тому придётся смотреть сквозь пальцы, но приличия все-таки должны быть соблюдены.

…Если дед смотрел на приютивших (или захвативших?) нас людей как на зародыш революционной армии, то я иллюзий не испытывал. Что от таких можно ждать я уже понял. Только вот это знание не давало ответа на самый важный вопрос – что нужно сделать, чтоб сорвать серьезный куш, который позволит не думать о деньгах, о том что поесть и где переночевать?

И вот тут меня как-то разом осенило!

Глядя на эти простые лица я увидел еще один выход из нашего положения – конечно, как устроен двигатель внутреннего сгорания я примерно представляю, но и только. Тонкости, которыми работающий мотор отличается он неработающего, не знаю. Не те книжки изучал, а вот те, которые читал, познакомили меня с сотнями, если не тысячами преступлений, продуманных, облизанных, доведенных до совершенства авторами детективов. Нужно только подставить переменные в прописанную мастерами пера схему.

Там, правда, показывалось как расследовать надо, но ведь если знак поменять, то будет понятно, как его совершить можно так, чтоб ни одна собака не догадалась в чем дело… Стать детективом тут мне никак не светило, так что оставались только преступления.

Нет, продавать билеты в Провал я не планировал – слишком уж это нагло, но что-то подобное вполне могло играть и по эту сторону границы миров.

Изящные, неповторимые, тщательно разработанные преступления…

Это было поле, на котором у нас имелось преимущество перед туземцами.

Ей-богу мысль заслуживала серьезного обдумывания!

Только-только я хотел обрадовать деда тем, что переменил свое отношение к экспроприациям, как тот вздохнул.

– Ни охраны, ни паролей, ни секретов, ни разведки… Одно слово – разбойники…

– А что ты хотел? Вольница… Думаешь у Пугачёва или Разина лучше было? Гражданские-же люди. Ни порядка, ни понимания…

Я оказался прав. Той же ночью, на пятый день пребывания в банде нас повязали. Видно кого-то Воркун сильно обидел и власти решились на действия. Ночь, грохот, выбитые двери… Так что рассвет мы встречали уже связанными. Переход из одного стояния в другое оказался настолько резок, что даже дед, не говоря обо мне, не успел как-то отреагировать… Кто-то сбежал, кого-то напавшие зарубили, а оставшихся в живых посчитали по головам и забрали с собой. Как мы быстро поняли это даже не плен – у пленных хоть какие-то права, но имеются. Это оказалось самое настоящее, натуральное, патентованное рабство. Остатки ватаги привязали друг к другу и провели через лес. Кого-то из вольницы попытавшегося бежать по дороге прямо на наших глазах пристрелили и стало ясно, что эти люди не шутят.

– Вот и появилась у тебя возможность в местные Спартаки выйти, – шепнул я деду, массируя отбитую спину. – Только давай не сразу. Давай с агитацией и пропагандой хотя бы до первого привала подождем…

Но ничего у нас не вышло. Выйдя из леса, мы увидели вдалеке замок. С веселым гоготом стражники развернули нас в ту сторону и погнали в сторону признаков цивилизации. Дед зло сплюнул, а я несколько приободрился. Какими бы ни были туземцы, а в замках у них наверняка живут более-менее понимающие люди, а значит можно будет попробовать договориться с такими как дворянин с дворянином. Точнее, как менеджер с каким-нибудь маркизом… Или выиграть свободу в «палочки».

Но и тут не получилось… В смысле возможность поговорить с кем-нибудь не представилась…

Замок стоял в центре маленького городка, точнее какие-то мелкие домики лепились к окружавшим башни стенам. Еще дальше от стен, рядом с рекой стояло несколько бараков. К ним-то нас и повели. Перед бараком, на площадке нас пристроили к группе таких же бедолаг, как и мы и заставили ждать. Дед крутил головой, высматривая что-то важное для себя, но лицо его с каждой минутой делалось все более и более мрачным.

Когда солнца уже напекло нам головы перед нами предстал туземец в красной шапке-колпаке.

Оглядев тех, кто стоял перед ним он смачно сплюнул в пыль. Нижняя губа у него выехала вперед, и он сказал со всей уверенностью, какая, наверное, к этому моменту нашлась в нем:

– Вы все дерьмо! Дерьмом были и дерьмом сдохните. Тут, в поместье барона Пашкрелве отныне и навсегда ваше место. Ваш долг – работа. Кто работает – тот живет. Кто не работает…

Он ухмыльнулся и оглядел нас.

– Тот не живет. Правила просты. Понятно?

Подавленные случившимся люди молчали.

– Понятно? – Повторил надсмотрщик уже с угрозой.

– Понятно, – отозвался за всех дед. – А что в люди выйти из такого положения никак не возможно? Ну, может быть сделать что-то или какую-то особую услугу оказать?

– Ваша услуга – работа.

Он ткнул пальцем в сторону деда.

– Для самых умных, точнее для тех, кто считает себя такими, самая тяжелая и грязная… Идите в барак…

– Вот, считай, и местный пролетариат образовался, – шепнул я деду, когда нас развернули и погнали к бараку. – Рабы, конечно, не совсем пролетарии, но ничего лучше нам тут, в Средневековье, не предложат…

Я шел и посматривал по сторонам. Невольников тут хватало, но что характерно без кандалов. Я сперва удивился, но потом сообразил – в этом мире кандалы для раба неслыханная роскошь! Тратить металл на раба – глупее не придумаешь. Веревка еще куда ни шло, но как ему работать со связанными руками или ногами? Сторожить нас, конечно же сторожили. Я насчитал десяток стражников с пиками и луками и это помимо пятерки надсмотрщиков. Ну и конечно же где-то недалеко – чтоб только покричать и он пришел – маг.

Место для новичков оказалось в самом конце барака. Недалеко от стены и ведра с нечистотами. Место не самое козырное, но мы с дедом все-таки оказались рядом. Остальные ребята из банды, которую дед упорно именовал отрядом тоже болтались где-то тут. Кому-то из них, из тех, кто пытался хорохориться, конечно, досталось, но нам с дедом повезло – нас особо не тронули.

– Что ж вы? – спросил Воркун, подобравшись поближе. – Что ж вы…

Я чувствуя себя немного виноватым в том, что мы обманули атамановы ожидания, промолчал, а дед не сдержался.

– Сколько раз тебе, дураку, говорили: «Налаживай караульную службу!», а ты….

Он махнул рукой. Чтоб не остаться в стороне и я тогда добавил.

– Ты там хотя бы одного мага видел? Ну так то-то же.

Утро началось с неприятностей. В дверях барака появился надсмотрщик и с веселым отвращением оглядел нас. Что он о нас думал понять оказалось нетрудно – сброд, помои и дерьмо. Это он нас так представлял. Он наверное даже не задумывался над тем как мы его себе представляем.

– Выходите. Первые два десятка.

Мы с дедом числились в пятом десятке и нас это все не касалось. Хотя начинало быть интересным.

– Без цепей, без веревок? – удивился я. – Может быть еще и вохру не поставят? Это куда их такая доброта заведет?

– А не догадываешься?

Родственник прищурился. Вызывающе. Словно подозревал меня в слабоумии.

– Значит есть тут у кого-то сила покрепче веревок, – сообразил я и воодушевился, – Ты понял, куда их налаживают?

– Конечно. Думаю, к магу поведут.

– А то!

– Значит у нас есть шанс! Жирный такой, как купец Калораш.

– А вот это- вопрос. С магией этой вонючей мы сладим, а вот пулю в спину получить не хотелось бы…

– Стрелу, – машинально поправил я деда.

– А хрен редьки не слаще, – отозвался прародитель. – Что пуля не мед, что стрела не сахар. Тут хорошо бы заложника взять…

Глаза у него загорелись. Видно что-то вспомнил. И правда…

– Помню мы в Екатеринославле, в восемнадцатом году…

– Вот подробностей не надо, – остановил я его. – Давай над идеей подумаем.

– Ну думай… – слегка обиделся дед.

– Идея неоднозначная, – оценил я его слова, припомнив множество голливудских фильмов, где «плохие» брали в заложники «хороших» и чем это кончалось. Но ведь мы-то хорошие, значит у нас должно получиться!

– Осталось придумать кого в заложники возьмем.

– А тут альтернативы, как ты выражаешься, нет. Барона, разумеется.

– А как до него добраться?

– Поищем случая.

Случай нам не представился.

Не знаю, как для деда, а для меня следующие три дня оказались похожими на шахтёрские будни до организации шахтерами профсоюзного движения – труд, грязь, пыль и пот… И голод, помноженный на жажду.

Наша работа там вероятно имела какой-то смысл, но его до нас не довели. Мы просто дробили камень, превращая его в щебень. Утром нас выводили в каменоломню и мы крушили гранит до тех пор, пока свет обоих солнц не стихал. Уже к полудню первого дня дед, грязный как вантуз, заявил.

– Бежать надо и как можно скорее!

Я стоял рядом такой же злой и грязный, и отгребал деревянной лопатой мелкий щебень. Как будто кто-то возражал! Но из чувства противоречия я ответил:

– Так вот сразу? Не оглядевшись? Невежливо с нашей стороны будет…

– Нельзя задерживаться, – серьезно сказал дед, не принявший шутки. – Кормят тут плохо. Ослабеем – тогда и вовсе не выберемся.

Тут дед конечно был прав на все сто. Кормили нас как скотину и как тот же скот заставляли работать… Пару секунд подождав отклика он повторил:

– Надо выбираться… Или вдвоем сбежать, или поднять восстание…

– Восстание? Эка хватил! – удивился я дедовскому размаху. – Людей поднять не так просто… А оружие?

А тот, словно и не слыша меня продолжил:

– Не может не быть тут подполья. Наверняка ведь есть… Надо только поискать да выйти на них.

Фразы вылетали из деда с резким выдохом, когда он бил молотом по камню. Летели слова, летела щебенка.

– Ну даже если и есть тут оно. Одного мага на все твое подполье хватит.

– А мы на что? Нам надо свое место найти, чтоб все удалось…

Переубеждать деда я не стал. Пусть потешится иллюзиями, в чем он прав, так это в том, что бежать надо как можно быстрее. Осталось только придумать как.

Понятно, что напрямую с воинами нам не справиться – ни оружия, ни навыков, а вот с магом… С магом повстречаться- самое милое дело. Нужно только найти место, где между нами и свободой будет стоять маг, а не воин… И не надсмотрщик…

Тот еще, кстати, тип…

Надсмотрщика звали Мамала. Мы с ним находились в неравном положении – нам скучать не приходилось, а ему было скучно. Похоже, почувствовав наше отличие от других, он уже несколько раз подходил посмотреть, чем мы заняты. Работаем ли? Мысли вообще-то у него текли в верном направлении. Мы с дедом хоть и дробили камень, но между делом обсуждали и побег и как жить дальше.

Надсмотрщик грозил нам хлыстом. Он сидел в тени огромной глыбы и понятно, что выходить к нам, на солнце, ему не хотелось, но его угроза была более чем реальной. Провалами в памяти этот гад не страдал и мог припомнить чуть позже… Да и кнут у паразита длинный.

Дед снова застучал по камню, а я вонзил лопату в кучу щебня и принялся перекидывать его в корзину. Я скреб лопатой, просыпая камни мимо корзины. Раскручивающий плеть над головой надсмотрщик натолкнул меня на мысль, которая никак не могла разместиться в голове.

– Вертолет… – сказал я.

– Что?

– Улететь нам отсюда можно…

– На чем? – удивился дед.

– На аэроплане, – сделал я поправку на дедову техническую безграмотность. Когда там вертолет-то изобрели?

– Да как его сделать? Даже если колдуна припрячь, то как он его сделает, если никогда не видел?

Тут дед конечно прав. Никак не сделает… Хотя вид Мамалы был довольно убедительным. Совсем как барон Пампа у Стругацких. Не прикажешь же магу сделать нам еще такого вот Мамалу, но чтоб летал? Надсмотрщик, словно услышав мои мысли вышел из тени и подошел к нам. Усевшись в сторонке, посмотрел на солнца. Потом, переведя взгляд на нас, открыл флягу и мне показалось, что я почувствовал запах воды – пить на жаре хотелось необычайно. Я посмотрел на его кадык, что несколько раз дернулся провожая порции чистой, холодной воды в утробу этого гада и тут же возненавидел его еще больше.

А он этого и не заметил.

– Новенькие?

– Новенькие… – согласился дед.

– Так работайте. У вас сил много должно быть! Вон какие морды сытые! А откуда такие?

– Из-за моря.

Он налил немного воды на ладонь и мокрой ладонью провел по затылку. На лице мелькнуло выражение удовольствия.

– И как там, за морем?

На мгновение он стал благодушным.

– Да уж лучше, чем здесь, – почувствовав его благодушие вступил в разговор я. Пыль облепила мое лицо коркой и кожа под ней ужасно чесалась. – У нас там свои замки и обращаются к нам «Ваше превосходительство господин менеджер»!

Мои слова его не смутили. Наверное, он и не такого от рабов наслушался. С придуманным прошлым в таких местах легче живется.

– Это хорошо, когда есть что приятное вспомнить…

Ни я ни дед не ответили. Да и что тут отвечать?

– Вам хорошо, – продолжил он, поигрывая плетью. – Спокойно… Ломай камень, жди ужина и ни о чем не думай…

– А тебе что, плохо? – спросил дед с трудом разгибаясь. Камень в каменоломне оказался самым настоящим гранитом. – Не ломай камень и не думай ни о чем…

– А тут думать приходится…

– Это кто ж тебя так наказал? – удивился я, размазывая грязь по лицу. – Надо же! Думать заставляют! Наверное, голова после этого болит?

– Ты посмейся у меня, – беззлобно отозвался Мамала. – У вас там, за морем, весы есть?

– У нас за морем много чего есть. В моем замке, например, целых шесть весов имеется. Все взвесить можно!

– Так уж и все, – Мамала посмотрел на нас с новым каким-то интересом. – Быть того не может… Есть такое, что взвесить никак нельзя…

Я дернул плечом – мол ты как знаешь, а у меня есть свое мнение. Несколько секунд он молчал, но, видно, надежда на заморский ум все-таки заставила его сказать:

– У нашего хозяина есть дракон. Привезли в подарок. И такой тяжелый, что взвесить его нельзя. Не на чем. Самые большие базарные весы сломаются, если кто-то попробует это сделать…

– Тьфу, а не задача…

Дед сплюнул и отвернулся.

– Ты знаешь как?

Дед кивнул. Взгляд его выражал рассеянность. Он разглядывал кувалду, словно там внезапно появились узоры.

– Скажи!

– Зачем?

Мамала оживился. Только что его жизнь обрела смысл.

– Потому что если ты не сделаешь этого, то тебе будет так плохо, как никому тут еще тут не было.

Он тряхнул плетью.

– Рабов тут не жалуют…

Дед почесал затылок, глянул на меня и я пришел на помощь.

– То есть если он не скажет, то ему будет плохо…

– И тебе тоже, – обещал стражник, повышая ставки.

– А если он скажет, то тебе будет хорошо… Тебя наградят… Сделают еще более старшим начальником…

Тот кивнул.

– В этом мне отчего-то не видится справедливости. Вот если б от твоего «хорошо» и нам обломилось бы несколько крошек, то это оказалось бы по-настоящему справедливо.

Какое-то свое понятие о справедливости у стража имелось. Оно, возможно, не укладывалось там целиком, но какая-то часть там наличествовала.

– Хорошо. Если ты расскажешь, как измерить его вес, то я…

Он задумался.

– Возможно….

Ему явно не хотелось давать больше, чем позволяла внутренняя жаба.

– Не жмись…. Перебрось нас на работу полегче, где-нибудь в замке – наверняка ведь есть такая, а мы, глядишь, мы еще что-нибудь придумаем….

Ни слова ни говоря он кивнул, принимая условия и вопросительно уставился на деда.

– Расскажи ему, – попросил я, сплевывая пыльный сгусток и прокашливаясь. – Хороший же человек – сразу видно.

Дед поманил его к себе.

– Есть ли у твоего хозяина корабль, достаточно большой, чтоб не утонул, если на него сядет дракон?

– Есть! Его и привезли сюда на корабле!

– Хорошо… Дракон еще на корабле?

– Да.

– Отлично! Оставь на борту корабля метку, там, где вода касается борта. А потом, когда дракона сгрузят, поставь другую метку в новом месте. Она окажется ниже той, первой… Понял?

Не понять такое было невозможно и Мамала кивнул.

– Понял. А зачем это?

– Затем, что после того, как трюм освободится, его можно будет снова загрузить камнями, до той самой черты, а уж камни-то взвесить можно будет и на простых весах…

Надсмотрщик по-доброму, явно предвкушая награду, засмеялся.

– Вот вы этим и займетесь, раз самые умные! И погрузите, и разгрузите.

Посмотрев на нас добавил и вовсе дружелюбно.

– Заодно и помоетесь…

Глядя как Мамала уходит дед с сожалением сказал.

– Обидно, что колдовство на нас не действует. А вот кнут…

Эти простые слова, очевидные как… Как я не знаю что… Что-то повернули в моей голове.

– Мы с тобой два дурака… – медленно и с чувством сказал я. Это было самое верное и истинное из того, что я произносил за последние несколько дней. Я испытал благоговейное ощущение от того, что меня коснулась Истина.

– Ты давай на себя ярлыки-то наклеивай, а на других-то не стоит, – огрызнулся дед. – Ты может и дурак, а я…

Я замотал головой от переполнявших меня чувств.

– Нет. Тут точно оба… Помнишь я предложил не Луция, а Кацара искать?

– Ну… – чуя подвох протянул дед.

– А ты согласился…

– Согласился, – все еще не понимая к чему я клоню сказал дед.

– Ну вот поэтому мы оба, выходит и дураки…

– Да почему же?

– Я ведь боялся, что Луций колдовать начнет по нам как из пулемёта…

Дед все еще не понимал.

– Ну да…

– Так нам-то наплевать на его колдовство! Лишь бы у него в руках кнута не оказалось!

Я дал деду немножко свыкнуться с этой мыслью.

– Пусть колдует, пока пупок не развяжется – нам от его магии никакого вреда. А мы… В смысле ты. Подойдешь поближе да за горло его…

Дед не ответил. Точнее сперва грохнул молотом по камню.

– Сперва отсюда уйти надо, а уж там разберемся…

Он еще раз грохнул по граниту и развил свою мысль.

– И хорошо бы нам уже тут своего колдуна заиметь… Не врага, а союзника… Перековать кого-нибудь, разагитировать…

Дед с явным сожалением вздохнул.

– Только ведь не выйдет… Времени на перевербовку нет…

Я с нескрываемым уважением посмотрел на деда – вон он какие слова знает! Не слишком ли простым человеком я его считаю?

– А зачем? – удивился я. – Ведь даже если он что-то полезное нам и наколдует, ну, вроде тачанки с пулеметом… Оно же все равно исчезнет, и мы его даже в руки взять не сможем…

Дед поскреб затылок.

– Ну, может быть хотя бы страже глаза отвести… У нас некоторые бабки на селе такое могли…

– Эй вы там… Не спать! – донеслось до меня. – Плетки отведаете!

Что удивительно, Мамала не обманул и на следующий день, когда всех снова погнали на работы в каменоломню, мы остались в бараке.

Глядя на уходящих в карьер рабов, дед, постукивая сухарем по краю глиняной кружки завел старую песню про подполье:

– Есть тут подполье… Не может не быть! Не бывает рабов, которые не хотели бы стать свободными.

Я покачал головой. У меня имелся свой жизненный опыт, который говорил, что могут найтись рабы, вполне довольные своейжизнь ю и желающие не сломать социальную лестницу, а всего лишь забраться по ней повыше, да еще и ступеньки после себя смазать машинным маслом так, чтоб конкуренты не смогли подобраться поближе. А еще лучше, перепрыгивая через ступеньки, сразу рвануть в олигархи…

Не хотелось мне ломать дедову картину мира и я уклончиво отозвался.

– Недовольные-то наверное есть…

Дед ухмыльнулся. Понятно. Ни одной довольной рожи мы тут не видели, да и с чего бы им быть довольными? Кормят как скотину, и работать заставляют также.

– …а вот подполье… Широко шагаешь – штаны порвешь.

– На волю больше всего хочется самым бесправным, – назидательно сказал дед. – Значит есть возможность поднять людей на борьбу!

Спорить с ним я не стал – вот уж это-то ему лучше знать, чем мне.

– А значит поговорить надо с самым затюканным и невзрачным, – продолжил дед. Его взгляд пробежался по опустевшему бараку и наткнулся на мальчишку, что обхватив колени сидел около бадьи с дерьмом. Бадью выставляли на ночь, чтоб не водить людей из запертого барака в отхожее место.

– Да хоть вот с тем золотарем, что в углу прячется… Окажись я руководителем, я бы такого в связные определил.

Все-таки дед у меня двинутый на почве революции. Мне стало интересно.

– Это с какой же стати?

Дед принялся загибать пальцы.

– По замку ходит. Много чего видит. Может нужному человеку слово сказать или записку перекинуть…

Он, конечно, у меня молодец и революционер, но здравого-то смысла никто не отменял! Решил в Спартака поиграть? Что ж…. От разочарований люди только умнее становятся. Надеюсь, что дед из таких. Разочарование – горькое лекарство, но – лекарство.

– А вот сейчас и проверим. Эй, сынок…

Я сделал шаг вперед.

– Не бойся… Подойди к дяде.

Я подходили ближе, а мальчишка пятился назад.

– Ну что ты такой пугливый? – ласково поинтересовался дед из-за моей спины.

– От него дерьмом разит, – выкрикнул кто-то из-за спины.

Воняло от него действительно страшно… Вонь, что стояла в бараке, заполненным рабами сама по себе была произведением искусства, но то, что витало вокруг него ощущалось, как и вовсе нечто исключительное.

– Ну и ничего страшного, – отозвался дед не поворачиваясь. – О нас от всех тут не розами пахнет…

– Ты кто, бедолага?