Попаданец - внук попаданца

Глава 10

Тот загукал, замекал.

– Так ты еще и немой…

Тот яростно затряс головой, не в силах ничего сказать.

– Точно связной, – сказал я. – Мало того, что наверняка неграмотный, так еще и немой.

– Калека, – объявил дед, как и я сообразивший, что этот-то вот на связного никак не тянет. – Таких жалеть нужно… А вы…

Он обернулся и колодники от его взгляда шарахнулись к дверям.

Дед остался за спиной. Он потерял интерес к мальчишке, сообразив, что ошибся, на счёт связного. Связной не умеющий говорить это, согласитесь, странно, и вообще выходит за рамки здравого смысла. Я приблизился еще на шаг… Захотелось успокоить мальчишку, похоже ему тут доставалось от всех, от кого только можно.

Я делал шаг вперед, а он отходил. Я вперед – он назад… Но отходил он ровно до того момента, как у него за спиной встала стена. Он уперся, попробовал ее сдвинуть, но… Та оказалась сильнее… Я приблизился, вытянул руку, желая по-дружески положить ее мальчишке на плечо… И вот тут случилось то, чего я никак не ожидал. Лицо мальчишки только что хорошо видимое, «поплыло», словно превратилось в пластилиновое и чья-то безжалостная рука принялась мять его, превращая во что-то непонятное. Это немного походило на кинотрюк – с каждым шагом, что я делал к мальчишке-золотарю тот словно бы корчился, по нему пробегала рябь, как по экрану неисправного телевизора.

– Что с ним такое? – спросил из-за спины озадаченный не меньше меня дед. Моя и его спины загораживали мальчишку от других, не давая никому из рабов увидеть, что тут, меж нами, происходит…

– Вот бы кто ответил…

– Эк его корежит… – сказал дед, у которого в голове бродили свои ассоциации. – Как буржуя при реквизиции. Или больной? А может быть и заразный.

– Да нет тут что-то иное… – сказал я. – Похоже, что ему от какого-то мага досталось.

Я положил мальчишке руки на плечи и рывком приблизил к себе. То, что все принимали за лицо лицом-то как раз и не было. Личина. Кем-то наложенная личина…

Магическая дрянь не выдержала столкновения с реальностью нашего с дедом мира и сползла с мальчишки… Хотя какой он мальчишка? За мороком прятался приличного возраста мужик, пожалуй, даже постарше нас. Какой-то сильный маг наложил на него чужой образ и пока действовала магия, он казался окружающим не тем, кем был на самом деле, но стоило магии исчезнуть…

Я всмотрелся. Туземца этого я явно видел в первый раз и тем не менее что-то знакомое в нем имелось. Где-то я уже видел этот профиль. Но где? Я вспомнил золотую монету и профиль Пушкина на ней. Вот и ответ…

– Император, – сказал я. – Здравствуй твое Императорское величество, Александр Сергеевич Пушкин.

Дед посмотрел на меня, потом на Императора.

– Точно? – усомнился он. Уж больно неподходящие вокруг оказались декорации для встречи с венценосной особой. Да и делами тот занимался вовсе не императорскими.

– Или брат-близнец, – пошел я на попятный. – Ты же образованный. Пушкина вспомни… Так вот он – вылитый Александр Сергеевич.

Дед повертел его так и эдак. Рассмотрел профиль, покачал головой.

– Ну и что? – спросил дед. – Что с того, что это император? Кто в это поверит?

Я понял деда правильно. Он поверил и попытался встроить это новое знание в план не то восстания, не то побега. Встроил, словно шестеренку в сложный механизм, точнее попытался встроить, но никак шестеренка не подходила и он ее выбросил. Кем бы ни был этот зачарованный туземец, помочь нам выбраться отсюда он никак не мог.

– Но это точно император! – уперся я. – Я его на монете видел. Я его узнал! Профиль ни с чем не перепутаешь – вылитый Пушкин! Александр Сергеевич!

– Да кто тут золотую-то монету в руках-то держал. Подумай…

Дед мотнул головой назад, подразумевая каждого из тех, кто сидел в бараке. Тут он, конечно, прав. С той же степенью достоверности я мог объявить императором и себя и деда. Никакой разницы. Не пойдут рабы умирать за императора. А умереть в случае восстания придется многим. А за что?

Мы беседовали, словно ничего и не случилось, а найденный нами Весбилий все тыкал рукой в ошейник, охвативший горло. Ничего иного, кроме как поговорить с нами ему и нужно сейчас не было… Поговорить? Меня торкнуло. Какой поговорить! Он же сейчас начнет орать, раздавать приказы и требовать их мгновенного исполнения! Надо как-то его привести к обидной реальности.

Я повернулся к нему.

– Сейчас я возьму тебя за ошейник и ты наверное сможешь говорить. Делай это тихо, никого не пугая и не требуя справедливости…

Я уж хотел исполнить сказанное, как дед ухватил меня за руку.

– Уясни главное, что кроме меня и моего друга, иных друзей у тебя тут нет. Если ты сейчас начнешь орать, грозить и требовать справедливости, то скорее всего тебя либо перепрячут, либо просто убьют…

Дед задумался.

– Хотя нет… Убивать не станут. Рано. У кого-то тут хорошее чувство юмора – превратить первого в последнего… Хотя можно ведь найти ступеньку и пониже золотаря. Ты понял?

Тот истово затряс головой.

– Вижу, что понял, – успокоил я Императора. – И вот еще что запомни: ты, наверное, думаешь, что мы сильные маги и сделаем все, чтобы тебя освободить?

Он снова затряс головой, словно током шибанутый.

– Так нет… Мы – нечто гораздо более серьезное. Мы не твои поданные. Мы вообще из другого мира, где магии просто нет и поэтому рядом с нами никакая магия не работает, включая ту, что привесили к тебе…. И тут мы, как и ты, не по собственно воле.

– И не выпендривайся перед нами… – добавил дед, формулируя основу нашего взаимодействия. – Мы этому миру ничего не должны. Тебе – тоже. А начнешь права качать – поступлю с тобой как…

Дед запнулся, подбирая что-то революционное, что-нибудь вроде «как с гидрой контрреволюции», но я опередил его.

– Как Гога с Магогой… Понятно?

Дед посмотрел с интересом, но не возразил.

Император тяжело задышал, но все-таки кивнул. Сколько он уж тут в положении мальчика для битья, да еще и по уши в дерьме… Это дает базу для философских размышлений о своем месте в мире.

Дед оглянулся. Народу в бараке оставалось немного и все, кто еще тут находился, держались поближе к выходу – воздух там был ощутимо чище. Дед придвинулся ближе, коснулся ошейника. Первые слова императора выскочили из него словно горох из прорвавшегося мешка- истосковался Весбилий по простой человеческой речи.

– Барон предатель! Он в числе заговорщиков, что хотят сместить меня и вместо меня поставить Принц-брата… Меня привезли сюда…

– А вот это сейчас неважно, – сказал дед. – Совершенно неважно. Важно придумать как нам всем отсюда выбраться. Ты знаешь, как?

– Нужны воины. Я выжгу это гнездо предателей и…

Дед небрежно отмахнулся.

– Воинов у нас нет. Ты же их не родишь? И я не рожу… Значит надо что-то иное придумать…

– Восстание можно поднять, – предложил я.

– Можно. Если придумаем чем их всех увлечь, чтоб стало ясно, за что кровь проливать. Чем-то простым, ощутимым…

– Свободой, – сказал я. – Пообещать им свободу, так наверняка кто-то пойдет за нами.

Император тут же подал голос.

– Рабам? Свободу?

А дед, словно ждал этой реакции, ухмыльнулся.

– Так это они сейчас рабы… И ты, кстати, ничем их не лучше. А сделаешь их свободными – так они тебе отслужат!

– Рабы? – снова переспросил император.

Терпение у Деда лопнуло.

– Свободные люди. Всем обязанные именно тебе, а не кому-то еще…

Император задумался. В его голове, возможно свершалась маленькая революция.

– У тебя две руки и две ноги и у них все тоже самое… А чем ты сейчас лучше их? Хочешь, я руку уберу и все останется как прежде? – небрежно напомнил дед. – Ты ведь сейчас сам такой. Да пожалуй и похуже…

Он чуть демонстративно сморщил нос, напоминая кем тут работает император…

– А когда-нибудь потом, после того, как мы твоим врагам шеи переломаем, сочиним, что ты ходил в народ, чтоб посмотреть, как тот живет и чем ему помочь можно. И помог…

Император молчал. На мой взгляд в нем сейчас боролись два чувства. Желание изничтожить деда за его гнусные предложения и понимание, что все это бессмысленно. Тут его действительно никто не знал нежели как дерьмочерпальщика… Император писсуаров и выгребных ям.

– Ну так что?

Император не ответил.

– Грабежом еще, – сказал я вместо него. – Грабежом и свободой!

Припомнив толстовского «Петра Первого» сформулировал конкретнее:

– «В городе вино и бабы…»

– Да, – без всякого сарказма отозвался дед. – Именно этим… А в замке этого добра, наверняка хватает. Вино в сочетании с бабами на мозги отлично действует… Видел бы ты матросов-анархистов…

Он свое приблизил лицо к императорскому.

– Организация какая-то тут, среди рабов, есть? Только «да» или «нет». Есть?

Император отрицательно покачал головой. Дед горестно вздохнул, расставаясь с очередной иллюзией.

– Эй вы, там, выходи во двор… – раздалось от дверей. Дед мгновенно отпустил ошейник, и все стало на свои места. Перед нами стоял забитый мальчишка, а рядом с ним – ведро. Я озадаченно почесал в затылке. Где-то в подсознании я надеялся, что морок развеется раз и навсегда, а тут…

– Артефакт долговременного действия, – пробормотал я, но дед меня даже не услышал. Он весь был в этой реальности и интересовало его в этот момент совсем иное.

– Думай, величество, вспоминай. Нужен план замка, где часовые, где какие ворота, сколько человек в охране. Вспомнишь – расскажешь… И постарайся к нам поближе теперь держаться, если хочешь отсюда выйти и отомстить.

Наклонившись к дедову уху я прошептал:

– Бегал ты с каторги, дедушка, ой бегал… Планы, часовые… Небось у Охранного Отделения от тебя голова болела…

И пяти минут не прошло, как нас вместе с десятком туземцев погнали к реке. У берега, скинув на берег сходни, стоял небольшой корабль, а вдоль обращенного к нам борта виднелась прочерченная краской белая линия. Мне стало ясно для чего мы тут.

– Ну вот… Насоветовал, – сказал я деду. На берегу, рядом со сходнями высилась куча камней. Пока я ее рассматривал, телега, что их привезла, уехала за новым грузом.

– Теперь все это на корабль грузить и выгружать…

Нам предстоял самый настоящий мартышкин труд – сперва, в соответствии с дедовой идеей, натаскать полный корабль камней, а потом вытащить их обратно и взвесить. Вдвоем с предком мы занимались бы этим неделю, поэтому у нас тут нашелся с десяток помощников. Разглядывая их, я ткнул деда локтем.

– Воркун…

– Император, – отозвался дед. И действительно Весбилий, держа в руке ведро и черпак, стоял в недалеко от кучи камней и смотрел на нас. Он словно боялся, что мы исчезнем и унесём возможность освобождения с собой.

– Как-то он слишком буквально меня понял, – пробормотал дед.

– Давай! Начинай! – закричал с палубы надсмотрщик. – Шевелись, убоина…

Деваться было некуда – приходилось воплощать в жизнь дедову догадливость. Один за другим, цепочкой, мы, словно муравьи, потащили камни на палубу корабля. Там нас ждали два надсмотрщика и маг. Воинов я не увидел. Тут считалось, что там, где есть маг, порядок будет в любом случае – дураков мериться силой с колдунами уже не находилось. Сам же колдун сидел на чем-то похожем на кресло-качалку, рядом со столиком, на котором стояло что-то даже на вид вкусное. Хотя после сухарей с водой мне теперь все казалось вкусным.

Уже после первых камней стало ясно, что легким этот день для нас не будет, хотя, надо сказать, что силы у нас еще оставались и кучу с берега мы убрали до того, как приехала новая телега. В ожидании ее, мы расселись на берегу.

– Подполья тут, похоже и впрямь нет… А значит без колдовства нам отсюда быстро не уйти.

Он помолчал.

– А с колдовством это вообще невозможно. Вот и думай, как большое квадратное спрятать в маленькое круглое.

Дед сокрушался о несуществующем подполье, а я думал о Мамале. Связанная с ним мысль о вертолете не давала мне покоя.

Сбежать отсюда, улетев- самое надежное, но одновременно и самое несбыточное дело… На чем улетать? Логика тут железная. Улететь может только маг, а тот в обнимку с кем-то из нас летать не может… Чем-то эта задачка напоминала мне задачку про волка, козу и капусту. Я чувствовал, что есть тут какое-то хитрое решение и не переставал его искать. Дед также морщил лоб, обдумывая ситуацию.

Я посмотрел на воду. Река, спокойная и широкая текла по своим делам, поблескивая под лучами двух светил. Окажись это наша, земная река, то на берегу наверняка болталась бы молодежь в купальниках и плавках, стояли шашлычные и чебуречные, а по воде гоняли бы водяные мотоциклы и катера…

Мне представился моторный катер, а позади него – скользящая на водных лыжах блондинка в ярко-красном купальнике и с развевающейся по ветру гривой волос. Я замер. Это может быть и не было решением, но все-таки чем-то очень близким к нему. Дед, словно подслушав, что творится у меня в голове, выдал.

– Самый простой вариант – к полезному колдовству не приближаться, – сказал он с кряхтением распрямляясь и вытирая пот.

Все-таки родственные связи что-то да означают в нашем мире!

– То есть?

– Ну смотри… Наколдовал кто-то нам мешок золота. Оно ведь для всех остальных такое же золото как обычное, только для нас оно не такое?

– Ну… Да.

– Ну вот. А мы встанем шагах в десяти от мешка и пусть кто хочет берет его, а нам за это что-нибудь нужное дает – еду там, одежду…

Вот оно – решение! Расстояние! Похоже, что пары шагов будет достаточно, чтоб и колдовство осталось и мы свое получили…

Расстояние!

Картинку с грудастой блондинкой на веревочке сменила другая – пожарный вертолет, но тоже с верёвочкой. Тот самый, который опустив на длинном тросе бадью, зачерпывает из озера воду, чтоб лететь к месту пожара. Если представить, что вместо вертолета будет сговорчивый маг, то… Я тут же себя охладил. Где его найдешь сговорчивого-то? В пределах досягаемости в лучшем случае один. Хотя… Взаимности то ведь можно добиться и страхом. Жить захочет – взлетит…

«Взлетит и отцепится!» – сказал мне мой внутренний скептик. – «А мы как связка сосисок- в кипяток… Или на асфальт…» Я оглядел на замощенную булыжниками площадь и согласился. Но не сдался. Я чувствовал, что решение находилось где-то рядом. Оно пришло само-собой, словно рыба, вынырнувшая из глубины.

Мысль о взлетающем с палубы вертолете вильнула хвостом и ушла в сторону и пришла другая – не вертолет и не аэроплан нам нужны, тем более, что ни первого, ни второго маг нам не сделает, так как в своей жизни их не видел. Раз уж мы в сказочном мире живем, то и нужен нам сказочный вид транспорта – ковер самолет или летучий корабль! Не скрывая охватившего меня восторга я кулаком постучал по земле. Ковра рядом не имелось – кто б нам его тут дал – а вот кораблик… Вот он, кораблик-то!

А дальше все оказалось просто…

– Мы улетим на этом корабле!

– Как? Ему же нас не поднять.

Дед еще не ухватил гениальности моего замысла.

– Так! Маг в одном конце палубы, а мы в десяти шагах от него. Он делает корабль невесомым. На его конце магия действует?

– Вроде да, – неуверенно ответил дед.

– Вот! А на нашем нет!

– И что?

Я от радости разок хлопнул в ладоши.

– А то, что если доска одним концом поднимается вверх, то второй, если не отломится, тоже вверх потянется! А если парус поставить, то еще и по воздуху поплывет.

Дед прищурился, проверяя идею на прочность.

– Осталось придумать где корабль эксп… – задумчиво сказал дед и даже не закончив фразы засмеялся. – Вот я дурак….

– Ты не дурак. Ты, дед, молодец! Если б не ты я бы и не сообразил!

Дальше все перешло в деловую плоскость.

– А маг? Как к сотрудничеству склонять станем?

А вот как надо уговаривать несговорчивых клиентов это я точно знал.

– Запугаем, конечно… А потом привяжем к мачте и, если дергаться начнет…

Я качнул кулаком. Жалости к здешним ребятам во мне не нашлось совершенно никакой. Как они к нам, так и мы к ним. Дед и не подумал возражать.

– Правильно. С корабля не убежишь, а даже если попробуешь – веревку к ноге и никуда он с палубы не денется… Когда начнем?

На площади показалась телега с камнями. У меня заныло плечо. Все-таки перетаскивание тяжестей явно не моя сфера деятельности. Надо с этим заканчивать и чем быстрее, тем лучше.

– А чего откладывать-то? Прямо сейчас и начнем. И не забывай, у нас еще один член экипажа, сказал я.

– Говночист? – поморщился родственник.

Я отрицательно покачал головой.

– Дерьмочерпальщик? – поправился дед. Я движением бровей показал, что и тут он ошибся.

– Так кто же?

– Его Императорское Величество Весбилий!

Дед с сомнением покачал головой.

– А нужен ли он нам?

Я всплеснул руками и укоризненно посмотрел на родню.

– Ты, дед, совсем мышей не ловишь… Ты все собираешься революции да перевороты устраивать, а их, между прочим, можно не только «снизу», но и «сверху» делать! Ты хоть понимаешь какая удача тебе в руки свалилась? У тебя теперь есть возможность показать ему как плохо живется народу и научить как сделать, что жилось лучше… Открыть глаза, так сказать…

Дед молчал. То ли думал над моими словами, то ли подбирал для меня ругательство побеспощаднее. Телега подъехала совсем близко, и я воззвал к авторитетам.

– Ну того же Пушкина вспомни. «Ярем он барщины старинной оброком легким заменил…» Чем тебе не начатки аграрной реформы? Докажем ему неэффективность рабского труда… Может быть он и сам, добровольно начнет с тобой тут социализм строить?

Дед все думал, а тем временем на площадь выехала еще одна телега. Рядом с ней, стараясь казаться понезаметнее, шел Император.

Телеги встали рядом. Возница заорал что-то неразборчивое – а что ему не поорать-то: он человек свободный. Что хочет, то и орет.

Мальчишка, то есть Император, подбежал к нам и уставился на деда. Он как-то интуитивно что ли, признал в нем главного в нашей паре.

– Видишь, как он на тебя смотрит? Ты для него теперь прям отец родной и образец для подражания… Кто-то его всю жизнь плохому учил, а ты возьмешь да хорошему научишь!

Дед молчал.

– И еще подумай, – добавил я уже серьезно. – Вся эта катавасия, с вызовом нас в этот мир и затеялась-то из-за того, чтоб Императора освободить. Помнишь, этот самый Луций говорил, что мы – ключи к нашему миру. Так вот теперь Император – пропуск для нас обратно в наш мир… Обменяем его на возвращение обратно.

Дед молчал, и, по-моему, даже не слышал меня.

Предок сживался с мыслью, что вот прямо сейчас он спасет Императора. Пусть не Российского, а Империи Баган, но все-таки… голубую кровь, белую кость… И тогда я снова вмешался. Дед-дедом, но ведь и Император никуда не делся. Стоит рядом глазками лупает.

– Да бросьте вы свой черпак, ваше величество, – сказал я, оглянувшись. – И держитесь поближе к нам. У нас появились идеи.

Император вздрогнул и выронил символ своего величия. Дед не постеснялся нагнуться и подобрать его, потом взмахнул, примериваясь, покачал. По довольному лицу стало понятно, что черпак оказался штукой на удивление удобной. Решение он принял.

– А как позову – бегом на корабль…

Все-таки принятое решение и ощущение близкой опасности удивительно тонизирует человека. Упругой, пружинящей походкой дед пошел к сходням, а следом за ним- мы с Императором. Не посмел он отстать от меня.

– За мной охрана, – бросил дед. – А ты давай мага глуши… Воркун!

Атаман возник так быстро, словно прятался в дедовой тени.

– Сбежать хочешь?

Молчаливый кивок.

– Поможешь…

Улыбнувшись друг другу мы с дедом разошлись. Он – на корму, а я – на нос. К магу в кресле-качалке.

Тот, надо отдать ему должное, уже сообразил, что что-то пошло не так, но он оказался настолько уверен в своих силах, что ему даже не пришло в голову позвать на помощь.

Я шел к нему, а он сперва что-то бормотал и по-осминожьи шевелил конечностями, а потом и вовсе принялся бросать то кольца, то шарики пламени. Разумеется, вреда они мне не причиняли, и я с удовольствием смотрел как меняется лицо мага. Из-под маски брезгливости начал проглядывать страх. Когда до него осталась пара шагов, гаденыш дернулся, явно собираясь сигануть за борт, но я настраивался именно на это. Прыжком преодолев разделявшее нас расстояние, ухватил его за ворот. Пару секунд я смотрел как его зрачки становятся все больше и больше. Понял, паскудник, чем дело для него пахнет. Кончилось его время вместе с магией!

– Сдулся, фраер? – самым вредным голосом, на который был способен, прошипел я. – Понял кто тут главный?

За моей спиной Воркун с кем-то из своих ребят вязал надсмотрщика. Там ухало и ахало, потрескивала дедова палка. Поставив мага перед собой, я отвлекся на события на палубе. Стражников оказалось всего трое, да и оружия у них какого-то особенного с собой не нашлось – хлысты да кинжалы. Против дедовой палки, которой он размахивал, словно кавалерист саблей, они не сдюжили. Сперва там, правда, досталось одному из атамановых людей и тот завопил, когда его ожгло хлыстом, но вмешался дед, да атаман подобрал с палубы какую-то хреновину и наши дела на том конце палубы пошли на лад.

Развернув мага белым как бумага лицом к себе, я крикнул:

– Воркун!

– Да.

– Иди сюда. Возьми ножик подлиннее и встань позади него…

Подхватив с палубы веревку, я, несколько раз обмотав какой-то столб, прикрутил к нему и пленника и атамана так, что Воркун оказался позади мага с ножом в руке.

– Встань сзади и ножичек- к горлу поближе… Чтоб чувствовал. Сам за веревку держись, не отпускай… А почувствуешь, что хоть что-то не так пошло – режь его, болезного! Без жалости и сострадания…

Вся эта театральщина говорилась исключительно для мага.

– Только не как в прошлый раз кровью не забрызгайся, а то отмываться еще…

Сделав приготовления, я посмотрел в глаза магу. Там рушился привычный мир. То, что казалось незыблемым, ломалось на части и осыпалось трухой… Он не понимал происходящего, но еще не сломался.

– Веришь, что можем прирезать?

Он молчал, и я ударил его по щеке. Ломать, ломать его надо чтоб и не думал сопротивляться. Он попробовал отшатнуться, только куда привязанному-то?.

– Резать его, гада надо и по реке вниз уходить, – подал голос Воркун. – Уйдем же!

Я ударил еще и еще раз… Маг попробовал повернуть голову, но Воркун не дал, прошипев тому в ухо: «Не трясись, зараза… Зарежу!».

– А теперь веришь?

– Да…

– У тебя два выхода – или умереть одному, или помочь всем нам остаться в живых. Что выбираешь?

Маг оказался неглупым человеком и выбрал второй вариант. Он еще не успел ничего произнести, как я сказал.

– Правильное решение!

Дед, подхватив с палубы хлыст, встал в десятке шагов от привязанного мага. А что? Разумное решение – если гаденыш неожиданно проявит строптивость, то ему понадобится как минимум несколько секунд, чтоб освободиться, а за это время его либо прирежет Воркун или, если он вдруг как-то ухитрится убить атамана, то дед кнутом сумеет задержать его на ту секунду, что понадобится мне, чтоб сделать шаг вперед. Нельзя же одновременно орать от боли и колдовать?

– Взлетай! – Скомандовал я, отступая на пару шагов. – Колдуй и взлетай!

На берегу заорали. Пока это был только крик, напоминающий, чтоб мы заканчивали отдыхать и шли за камнями.

– Диспетчер дал добро, – перевел я вопль берегового надсмотрщика. – Лети по-хорошему…

Я не знаю, чего ожидало мое подсознание, но сознание ахнуло, когда пейзаж вокруг качнулся, словно в корабль удалила волна, и плавно ушел вниз. Неожиданным это оказалось не только для меня – за спиной кто-то выругался, покатился по доскам.

– Легче, легче… Ты нас всех угробишь…

Внушение подействовало. Палуба выровнялась. Но увы, корабль хоть и поднимался, но поднимался над берегом, над телегами с камнями.

– Выше! Выше!

Не могло быть так, чтоб у реки и не нашлось бы ветра! Так и вышло! Мы поймали воздушный поток, поднявшись метров на сто. Внизу уже сообразили, что мы затеяли и там забегали люди.

– Чего стоим? – крикнул я тем, кто стоял на палубе. – Бросайте вниз камни! Нам чужого не нужно!

– И то, – подхватил дед. – И кораблю легче и людям польза…

Ветер мягко подтолкнул корабль и потащил его прочь от реки. Рожденный плавать летать не может? А вот и фигушки! Может. Если на его палубе умные люди! Наверное, корабль, будь у него мозги, порадовался бы за то, что теперь он сможет побывать в таких местах, куда бы он сам-собой никогда бы не забрался – не везде же реки текут – и новым ощущениям, которые, не встреться мы на его пути, он никогда бы не испытал. А уж поработать бомбардировщиком…

Наличие тут магии закона всемирного тяготения не отменяло и камни как миленькие посыпались вниз.

Маг вел себя безукоризненно. Он словно бы понял, что от деда можно ждать всякого, особенно после того, как тот недрогнувшей рукой выбросил за борт надсмотрщика. Короткий вскрик и – все. Маг не увидел, что на свое счастье тот успел выпасть, когда мы еще шли над рекой. Не испытывая никакой любви к тем, кто только вот что размахивал над моей головой хлыстом, я все-таки понадеялся, что все обойдется для него купанием. А вот отряду стражников, прибежавших на крики тех, кто видел, как корабль оторвался от водной глади и поплыл по воздуху, пришлось хуже. Не было тут опыта противодействия воздушному нападению – драконы не в счёт. С них никаких бомб не кидалось. Стражники пытались с земли достать нас копьями и стрелами, но что кораблю стрела? Они втыкались в деревянное брюхо, никак не мешая нам валить на головы камни и двигаться дальше.

– Молодец, – похвалил я пленного. – Если дальше так дело пойдет, то я в отношении тебя Гаагскую Конвенцию соблюдать стану!

Колдун меня точно не понял, так-как побледнел еще больше и, чтоб успокоить нашего невольного помощника, я обрадовал его открывающимися перед ним перспективами.

– А потом еще и Императору Весбилию представлю. Ты у него в любимчиках ходить будешь!

Император, услышав меня, загукал, затряс головой.

Корабль поднялся уже довольно высоко и покрепчавший ветер погнал его прочь от реки…

… Барон стоял около стола и внимательно разглядывал лежащие перед собой палочки.

Сколько взять? Две? Три? Пять? А может быть четыре?

Он то трогал дерево, от отдергивал руку обратно, словно никак не мог решиться взять какие-то из них. Он чувствовал, даже не чувствовал, а точно знал: есть в этой игре секрет! Есть система, которая позволит выигрывать тогда, когда ты этого захочешь…

Теперь он сожалел, что не успел расспросить заморского гостя, но что уж теперь… Ничего. Он и сам не дурак. Они и сам придумает как тут можно выигрывать.

За спиной послышался приближающийся топот и крик «Господин барон! Господин барон!»…

Топот ворвался в комнату, но барон, не поворачиваясь, жестом остановил слугу.

– Барон…

– Подожди…

Тот закрыл рот, останавливая готовую сорваться с языка фразу. Переступая от нетерпения, встал за спиной барона, ожидая разрешения говорить. Все в замке знали, что после недавнего возвращения из столицы тот сильно изменился. В нем появилась странная одержимость – барон постоянно возился с палочками- переставлял их с места на место, то убирал из выложенного ряда несколько штук, то клал обратно. Теперь более всего на свете его занимала игра, которой его обучил какой-то иностранец.

Вот и сейчас он оказался занят тем же- передвигал палочки…

– Ну что там такое, – наконец со вздохом спросил хозяин замка. – Что случилось?

– Он сбежал.

Говорившему хотелось зажмуриться, но он понимал, что этим дело никак не поправишь. Барон дернулся, как ужаленный и повернулся на пятках. На подоконнике остались лежать палочки.

– Что?

– Он сбежал, – снова услышал он. – Он исчез…

– Так исчез или сбежал?

Слуга запнулся. Вопрос-то был, по существу. «Исчез» это может быть и спрятался в самом замке и сбежал, а вот «сбежал»…

– Он мог просто из вредности утонуть в одной из выгребных ям…

Барон представил себе каково это и от отвращения передернул плечами.

– Нет. Он сбежал на корабле. На том самом, на котором привезли дракона…

– А маг? Где был маг?

– Скорее всего они убили его…

Барон дёрнулся, но удержал свой гнев в себе. Убить мага невозможно, но… Сговор?

– Галеры посланы в погоню?

Гонец покраснел. Он-то отлично представлял, что такое баронский гнев, но ведь врать – себе дороже.

– Корабль не уплыл. Он улетел…. Я видел это сам!

Вот этого барон не ожидал. Корабли не могли летать! Ложь показалась ему настолько наглой, что его гнев захлебнулся. Так лгать очевидец не мог. Это была не чудовищная ложь, а наглая правда… Слуга, выдержав взгляда, махнул рукой в сторону окна.

Барон сделал шаг к окну, чтоб самому увидеть реку и корабль, но увидел, как непонятно каким колдовством держащийся в воздухе парусник плывет в небесах наравне с облаками. Вцепившись пальцами в подоконник, барон несколько мгновений соображал, что же делать. Императора следовало вернуть, и он это сделает – тут и говорить было не о чем, но вот должен ли знать о попытке побега Принц-Брат? Нрав у того тяжелый и крайним наверняка окажется не тот, кто виноват на самом деле, а он, барон, хозяин замка. Впрочем, собственно зачем возвращать? Это ведь очень хороший повод избавиться от подозрений и от Императора Весбилия. Разом. И руки заговорщиков останутся чистыми.

Барон смотрел, как улетающий корабль становится все меньше и меньше.

– Мы не хотели, чтоб все закончилось именно так, – прошептал он. – Но он слушался дурных людей, и они подсказали ему эту дорогу… Если б он слушался нас, волос не упал бы с его головы! Если бы…

Слуга по-прежнему стоял за спиной и не видел баронской улыбки.

– Пошли за ним Крамалиона.

…Ветер, делавшийся все боле свежим, и тут оказался нашим союзником. Не поворачивая головы, чтоб мой пленный не испытывал желания выгадать мгновение и сигануть за борт, я краем глаза наблюдал как уходят вниз башни, как становятся ближе облака и расширяется горизонт.

То, что происходило доставляло мне искреннюю радость – нескольких дней нашего плена мне хватило, чтоб «наесться» этим замком досыта. Мы все-таки сбежали! Сбежали от грязной и ненужной нам работы, от угрозы смерти и опасной неизвестности. Я даже почувствовал нечто вроде признательности к магу… Конечно все что он делал, он делал «из-под палки», из страха, но ведь все-таки делал. Не пошел на принцип!

– Ничего, – сказал я, перехватив его взгляд. – Потерпи. Если не подведешь нас, то все у тебя хорошо будет. Обещаю.

Неожиданно он улыбнулся. Нехорошо. Многообещающе… Я бы даже сказал победно. На мгновение я заколебался – не оглянуться ли, чтоб понять, что так сильно обрадовало нашу движущую силу? Бросив взгляд на атамана увидел, что и его лицо меняется. Мгновение поколебавшись все-таки дал волю своему любопытству.

Да-а-а-а-а… У маговой радости имелось серьезное основание. С кормы, со стороны замка, к кораблю подлетал дракон. Самый настоящий. Огромная летающая ящерица с неестественно громадным размахом крыльев.

Страха у меня почему-то не обуял. А вот атаман, видевший все тоже, что и волшебник, побледнел.

– Вас не отпустят, – просипел маг.

– Поглядим… – ответил я и крикнул, привлекая внимание деда. – Дед! Смотри, погоня!