Попадалово. Том 1. Том 2

Том 1. Глава 1

Гиппократ в гробу перевернулся

— У вас диагностировали рак, — с полным безразличием на лице произнёс врач.

Мужчина в белом халате и с лысой головой сидел напротив меня и перебирал документы. При вынесении этого неутешительного приговора он даже не удосужился поднять на меня глаза.

— Хорошо, спасибо, — ответил я, и лишь спустя несколько секунд понял, какую херню сморозил. От такой неловкости мне стало не по себе, и я стал разглядывать то, что происходит на улице. По всему периметру замёрзшей и засыпанной снегом речке малолетние уродцы рисовали всякие непристойности.

Отчего-то вспомнилась детская скороговорка — "Ехал Грека через реку, видит Грека в реке…"

"Стоп. Что у меня диагностировали?"

— Не беспокойтесь, это лечится. — будто прочитав мои мысли, сказал врач.

— Вы сказали рак?

— Да. У вас рак левого яичка, но вам повезло, он ещё не дал метастазы, — ответил мужчина, а я не придумал, что сказать в ответ. Ещё бы, не каждый день ведёшь такие разговоры.

Но врач спас положение и прервал неловкое молчание:

— Операция будет тринадцатого числа. Вас устроит эта дата?

Я, конечно, не особо суеверный, но в таких вещах лучше перестраховаться.

— А может лучше четырнадцатого, ну или пятнадцатого на крайний случай?

Он помолчал с минуту, рассматривая свои бумаги и ответил:

— Н-нет, все остальные числа заняты, осталось только тринадцатое.

— Ну хорошо, давайте тринадцатое…

"На кой чёрт ты тогда дал мне иллюзию выбора, безжалостный доктор?"

— Хорошо, я вас записал. Будут ещё какие-то вопросы?

"Такое ощущение, что он записал меня на стрижку, а не на ампутацию яичка. Охреневаю с хладнокровности этих докторишек. Надеюсь, резать меня будет кто-то более человечный"

— Э-м…какие прогнозы?

— Очень хорошие. Такие операции проводят успешно в девяносто девяти процентах случаев.

"То есть остаётся мизерный, но шанс, что с отрезанием яичка обрежется и нить моей никчёмной жизни?"

— Хорошо, больше вопросов нет, — попрощался с ним и вышел из кабинета. По переполненным бабками жёлтым коридорам я прошёл в туалет. Закрыл за собой кабинку и не снимая штанов сел на унитаз. Стал думать. Думать, и недоумевать от того, что происходит. От пространных размышлений меня отвлекли чьи-то шаги. Судя по топоту — человек было двое.

— Ну что, как тебе та светленькая врачиха, правда, отличные сиськи? — спрашивал первый.

— Чувак, да я никуда больше смотреть кроме них не могу, — отвечал второй.

— Как думаешь, она специально так расстегнула халат? На что-то намекает? — говорящий вошел в кабинку слева от меня, то есть во вторую.

— Что ты имеешь в виду? — его друг вошёл в первую и они синхронно расстегнули ширинки. Две мощные струи устремились в унитазы.

— Не прикидывайся, ты же понимаешь, о чём я. Мне кажется, что я ей больше понравился, — словно осознавая своё превосходство, говорящий напрягся и напор жидкости усилился в разы.

— Думай как хочешь, но сегодня передать скальпель она попросила именно меня, — струя стоящего в первой кабинке не изменила своего напора.

— Придурок, да ты просто стоял ближе.

В ответ последовало молчание и звук застегивающейся ширинки. А ширинка победителя застегнулась только спустя десять секунд. Из туалета они вышли, больше не проронив ни слова.

Дома меня никто не ждал. Ну, разве что тараканы. Кошку или собаку заводить не было никакого желания — обязательство убирать за ними дерьмо тяготило больше, чем одиночество.

Я сел на диван и попытался осознать, насколько по десятибалльной шкале сегодняшний медосмотр был неудачным. Решил, что на девять. Всё-таки с одним яичком можно спокойно продолжать жить, ничего страшного в этом нет. Да и никто ничего не узнает. Вот у кого из знаменитых личностей тоже было одно яичко? Хм? У Гитлера. Нет, неудачный пример.

Налив себе чаю и сварив пельменей, я в стотысячный раз уселся за компьютер.

Электронный календарь перевернул свою страницу и ознаменовал наступление тринадцатого числа. Тринадцатого декабря две тысячи двадцатого года.

На учёбу я как обычно не пошёл, но сегодня на это была веская причина. Взял со стола деньги, что оставила мне мама в свой последний приезд в гости и, одевшись, вышел на улицу. На обратном пути решил купить себе пельмени, а то жрать уже было нечего. Если бы я знал…

По дороге я несколько раз поскользнулся на льду, чуть не разбив себе лицо и не сломав ногу. Тем не менее добрался до больницы и вошёл внутрь.

Не знаю почему, но я совершенно не волновался перед операцией. "Ну отрежут и отрежут" — думал про себя. Если так поразмыслить, это далеко не самое худшее что было, и что когда-нибудь будет в моей жизни.

"Интересно, а кто будет меня оперировать? Очень надеюсь, что той самой врачихи с "отличной" грудью там не будет. Ведь тогда она увидит мой… Чёрт!" — я вдруг вспомнил, что забыл побриться.

Ничего страшного, если взрослые мужики увидят заросшее и ни разу не использованное по назначению орудие, но если это увидит грудастая девушка… Будет очень неловко.

Я сидел возле нужного кабинета и ждал. Ничего не предвещало беды, пока в другом конце коридора я не увидел её. Сразу стало понятно, что именно о ней говорили те парни. Ошибиться было просто невозможно. Светлые волосы чуть ниже плеч, грациозная походка, и…самое главное, то, что притягивает взгляды абсолютно всех существ мужского пола — грудь.

Две верхние пуговицы её халата были расстёгнуты, и окружающим представало пышное декольте. Когда девушка проходила мимо престарелого деда, которому жить оставалось от силы два дня, тот, забив на всё своё увядающее здоровье, с треском в шее поднял голову, только чтобы получше разглядеть её сиськи.

"Господи, хоть бы она прошла мимо моего кабинета. Пожалуйста…"

Когда до меня ей оставалось буквально десять шагов, она развернулась и пропала в другом помещении.

"Фу-у-х, неужели пронесло…"

В этот момент я уже чуть было не уверовал в то, что Бог существует, и что он любит меня и всегда готов помогать, стоит только об этом попросить. Но уже через секунду грудастая девушка выпорхнула из кабинета и остановилась рядом.

— Здравствуйте, — обратилась ко мне. — Меня зовут Анна, и я ваш хирург. Я правильно понимаю, что это вы записаны на процедуру по удалению правого яичка?

— Да, только…не правого, а левого, — ответил я.

— Ой, извините, — девушка неловко улыбнулась и поднесла к лицу папку с документами, — точно, левого.

Она ещё некоторое время покопалась в бумажках и сказала, что меня позовут, когда всё будет готово. Зашла в операционную.

Я сидел, приросши к сидению, и думал о предстоящем. На горизонте маячил грандиозный позор. Настойчиво умоляя себя успокоиться, я только сильнее начинал нервничать.

"Вот жопа…"

Казалось бы, вот он, финиш, предел унижения и стыда — светить небритыми яйцами перед прелестной нимфой. Нет. На мой счёт была уготована куда более жестокая участь. Откуда не возьмись явились двое молодых парней с престарелой женщиной. По их лицам я сразу понял, что они из себя представляют.

Женщина — лет пятьдесят на вид, ухоженная, строгой наружности. Вылитая начальница. Ну или главный врач, черт разберёшь, как их тут называют. Парни — двое студентов, ассистентов, или вроде того. Один рыжий и слегка полноватый, другой коренастый и с серьгой в ухе.

Что они все здесь забыли? — в голове моей всплыл резонный вопрос. Но мне тут же всё объяснили. Эти парни — интерны, иначе говоря, салаги от мира медицины. Они ни разу не присутствовали при ампутации яичек и это дело нужно было обязательно поправлять. Конечно, куда же без моего участия? Смотрите на мои яйца, все смотрите! Да повнимательнее — пусть ни одна складка не останется незамеченной. Можете даже потрогать и снять на камеру. Не мелочитесь. Мне уже нечего терять.

"Интересно, долго их пришлось заставлять, или им в кайф такое зрелище?" — выглянувшая из кабинета девушка сняла мои вопросы и всё встало на свои места "Ну конечно. Они напросились сюда ради неё. Да и голоса их я узнал"

На лицах парней играли ехидные улыбки, было понятно, что они озабочены только одним, и это точно не мои яйца.

Вскоре все мы вошли в операционную, сначала персонал, а следом за ними и я, начальница оставила нас. Девушка, увидев интернов, тут же засмущалась. Движения её стали неловкими и даже неуклюжими.

"Интересно, на кого она запала? Одно знаю точно, что не на меня. Если честно, рыжий выглядит намного колоритнее, но как известно, бабы ведутся на таких, как этот, с серёжкой"

И правда, девушка мило переглядывалась именно с тем парнем, но пухляш этого настойчиво не замечал, или не хотел замечать. Поэтому он активнее начинал выказывать даме знаки внимания — до одури нелепые и детские: будь то демонстрация кривозубой улыбки при любом возможном случае, будь то рассказ несмешных шуток, от которых всем становилось стыдно.

"Ох, парень, ты теряешь свой рейтинг даже в моих глазах, прекрати…"

Но разошедшийся ловелас и не собирался останавливаться, он вошёл в раж и ржал почти без остановки. В один момент он так сильно начал жестикулировать со скальпелем в руках, что тот вылетел и чуть не угодил в ногу девушки.

— Ты совсем конченый, успокойся уже, мы на операции, — говорил ему шёпотом второй парень, шёпотом, который слышали все.

Рыжего это немного отрезвило, но ненадолго. Наконец, всё оборудование было готово, и можно было приступать. Теперь настал мой звёздный час. Девушка сказала отправиться мне за ширму и снять всё, что было надето ниже пояса.

"Ну вот и всё, конец неизбежен"

Теперь я стоял полуголый и от позора меня отделяла лишь хлипкая перегородка. А с той стороны были они — со странными отношениями между друг другом, бестолковые врачи.

Мне вдруг стало не по себе: от того, что сейчас придётся светить небритыми причиндалами, и от того, что рыжий превратился в неадекватного идиота. "Вдруг он случайно отрежет мне оба яйца, или чего похуже сделает. Хотя, куда ещё хуже…" — я опустил голову вниз и почувствовал лёгкое головокружение.

— Всё, можете выходить, — женский голос слышался как в тумане.

В одной футболке и с начавшим свой ход маятником в нижней части тела, побрёл к кушетке. Я был уверен, что у всех на лицах сейчас сверкали насмешливые гримасы, но не было сил и желания удостовериться в этом. Лёг.

— Бритву, — сказала, как отрезала, девушка, — рыжий потянулся за бритвой и передал её в руку хирургу. Та немного смутилась, застыла на несколько секунд, глядя на меня, и сказала, — сделай депиляцию, а потом я приступлю к операции.

Было видно, что парнишка не ожидал такого поворота событий и всё его разгульное настроение как рукой сняло.

— Я? — переспросил он.

— Да, — холодно ответила она. Рыжий слегка поморщился, но не стал пререкаться.

Второй парень вместе с девушкой отошли к операционному столу и стали о чём-то шептаться. Они стояли подозрительно близко друг к другу, как будто между ними уже что-то было. Значит, у рыжего нет ни единого шанса, жаль, что он этого не понимает.

Тем временем одноразовая бритва елозит по моему лобку и кудрявые волосы неумолимо застревают между лезвий. Очень неприятно, и даже мерзко. Плюс ко всему и страшно — при каждом взмахе бритвой я вздрагиваю и ожидаю чего-то. Но, чудо, я всё ещё жив.

Спустя минут, наверное, пятнадцать, бедняга наконец-то закончил это позорное действо, и в районе паха я был полностью лыс. Ура, первый этап позади. Я выдержал его, я молодец. Но вот некогда весёлый ассистент окончательно утерял прежний задор и походил теперь на человека, у которого только что кто-то умер. Возможно — самоуважение.

Далее писькин цирюльник подошёл к своим коллегам, что-то прошептал им и вышел из операционной. Судя по всему, с концами. Слава богу, теперь от этого полоумного точно не придётся ждать опасности.

Я перелёг на широкий операционный стол и ко мне начали подключать капельницу.

"Кхм, странно. Я думал, мне просто вколют обезболивающее в область паха, для чего мне капельница?" — но спрашивать не стал. Плевать. Они врачи — значит знают лучше.

Постепенно расслабление начало покрывать всё тело. С головы до ног — всё стало ватным. Я превратился в пуховую подушку, с которой в ближайшее время можно делать всё что угодно.

Разум затуманивался заметно медленнее, видимо, сказывалось то, что мозгом я работаю обычно больше всего. Поэтому я хоть и с некоторым опьянением, но понимал, что происходит вокруг и слышал все разговоры. Лежал при этом с закрытыми глазами.

Но ассистент и хирург всего этого не знали. Поэтому в разговорах разошлись не на шутку. Мои подозрения подтвердились — парочка уже имела интимную связь, и не один раз. Своего рыжего коллегу они презирали и подсмеивались над ним.

— Господи, наконец-то он свалил, — говорила девушка.

— Не знал, что бритьё лобка его так подкосит, слабенький… — заключил парень.

— Ну что, надо начинать резать яйца этому девственнику.

"Э, ты охренела? Вообще-то у меня один раз чуть не…"

— А с чего ты взяла, что у него не было бабы? Ему же на вид лет двадцать.

— Знаешь, сколько я таких видела… Могу по одному виду гениталий определить, была ли у человека баба, или нет.

— А по мне сможешь определить?

— Так я же у…

Послышался звук расстегивающейся ширинки.

— Ты чё творишь, застегни немедленно!

Но звука застёгивающейся ширинки не последовало. Вместо этого пошли тихие постанывания и причмокивания.

— Вот-т для ч-чего ты ввёл его в наркоз… — задыхаясь, говорила девушка, — насколько сильный?

— Он проснётся минимум через час, — отвечал парень.

— Подожди секунду, — она с трудом, но отодвинула от себя возбуждённого ассистента, — сначала я отрежу его яйцо, а потом продолжим, хорошо?

"ЧТО, НАХЕР?"

— Ладно, — с сожалением отвечал тот, только давай быстрее, у нас остался всего час.

— Не волнуйся, на это уйдёт максимум двадцать минут, — и действительно, спустя двадцать минут девушка уже закончила ковыряться возле моего паха и отошла.

"Серьёзно, так быстро? Оказывается, нужно всего ничего, чтобы превратить мужчину в неполноценного"

Пока я размышлял о том, как дальше жить, характерные звуки вернули меня с небес на землю. Вернее, в операционную, где сейчас начнётся клишированное порно с участием девушки-врача.

"Эй, сволочи похотливые, я не сплю! Не сплю! Чёрт, они будут делать это при мне, серьёзно?"

Да. Будут. Послышался щелчок двери.

"Чёрт-чёрт-чёрт" — я был в ярости. В безмолвной и беспомощной ярости. Пока я лежу без возможности шевелиться и одного яйца, этот урод подкатывает свои два к грудастой красотке!

"Но что я могу сделать?" — оставалось только лежать и слушать, или…

"Да! Я чувствую. Чувствую, что могу пошевелиться" — видимо, эмоции каким-то образом повлияли на моё состояние и маленький импульс пробежал по телу. Появились силы для того, чтобы шевелить пальцами левой руки.

Будто играя на пианино, я дёргал пальцами. Но этого было недостаточно, чтобы меня заметили. Категорически недостаточно. Ибо половой акт перешёл в ту стадию, когда ничто уже не могло отвлечь, разве что неожиданный звук, или какие-то активные движения. Но что я могу сделать? Дождаться, пока рыжий вернётся обратно? Что-то я очень сильно сомневаюсь в нём.

Энергия полностью вернулась в мою кисть, но, никуда больше. Расклад таков, что я могу шевелить лишь кистью левой руки. Что ж, будем использовать то, что имеем.

"Я должен лежать на середине стола, а стол очень широкий. Вот бы мне напрячься, и…"

Изо всех сил толкаю свою недвижимую тушу в сторону. Получается!

"Так, они всё ещё не обратили на меня внимание?"

— А-а-а, ух-х, дааа-а-а-а.

"Понятно. Двигаемся дальше"

Прилагаю адские усилия, чтобы оттолкнуться ещё, так, чтобы извращенцы краем глаза точно увидели шевеление.

"И-и-и, раз!"