Понты и волшебство

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой герои выходят из пещеры совсем не в том обличье, в котором они в нее вошли, путешествуют по Стране Зла и оказываются под стенами Черной Цитадели

Как бы там ни было, мост мы перешли. Никто более не ждал нас в темноте: ни орки, ни зомби, ни прочие исчадия ада или Темного Властелина (что, впрочем, почти одно и то же) не набросились на нас. Когда мы вступили в Усыпальницу Королей, в нас не летели тучи стрел, на нас не дышали огнем драконы и тонны камня не обрушивались на наши головы.

Это было необычно, но приятно и несколько разнообразило события последних дней. В таких походах человек учится по-настоящему ценить скуку, уважать смертную тоску и лелеять лень.

Оказавшись на каменном острове посреди бездны в недрах горы, мы, не сговариваясь, бросили свои пожитки и амуницию на землю и опустили свои уставшие бренные тела на камни. Было совершенно очевидно, что нам надо поговорить, и так же очевидно никто не хотел начинать этот разговор первым.

– Мы просто теряем время, – сказал я, когда посчитал паузу излишне затянувшейся.

– Пара часов у нас есть, – сказал Морган. – Черные Лорды считались лучшими боевыми единицами Темного Властелина. Пройдет немало времени, прежде чем он начнет беспокоиться. У него есть сейчас и другие дела. Рано или поздно он заинтересуется тем, что здесь произошло, но не теперь.

– Кстати, о птичках, – сказал я. – Лично я уже заинтересовался тем, что здесь произошло. Может быть, вы возьмете на себя труд объяснений?

– Ты не о том беспокоишься, – сказал Морган. – Нам предстоит путь через страну Темного Властелина, и нет никакой гарантии, что уже на выходе из пещеры нас не ожидает тысяча зомби. Черные Лорды были здесь, значит, Темный Властелин ждал нас. Наверняка он продублировал защиту, Валькирия для него слишком опасна.

– Позвольте мне самому решать, о чем мне беспокоиться, – сказал я. – Если вы считаете, что меня не должен беспокоить тот факт, что человек, в обществе которого я провел достаточное количество времени, часть воспоминаний которого я позволил запихнуть в мою голову, человек, который обучил меня многому и много раз бился рядом со мной, оказался совсем не человеком, вы ошибаетесь.

– Он прав, – сказал Теффас. – Не зная истины, он начнет сомневаться, а начав сомневаться, он станет слабее. Сомнения губительны. Он должен знать.

– Так расскажи ему, – резко сказал Морган. – Ты же не хуже меня знаешь, что это было. Вы все знаете.

Я потянулся в карман за сигаретой. Скорее по привычке, нежели из желания курить, и моя рука натолкнулась на мягкую и нежную Ладонь Галадриэль. Она сжала мою ладонь и приложила к своей груди. Мне тут же стало лучше.

– Хорошо, я скажу, что я видел, – согласился Теффас. – Я видел, как на пути, в конце которого нас ждет Зло, мы встретили другое Зло, которое почему-то решило оказать нам помощь, и я не знаю, какое Зло хуже и что теперь следует делать.

– Ты знаешь, что надо делать, – сказал Кимли, – Он сказал тебе. Мы должны закончить то, что начали, а с другим Злом разбираться потом.

– Если вы желаете говорить загадками и еще больше морочить мне голову, – сказал я, – лучше молчите. Что за большее Зло? Кто это был? Или что это было?

– Демон, – устало сказал Морган. – Древний, гораздо более древний, чем Темный Властелин, могущественный и опасный. Холодный, безжалостный и равнодушный. Играющий.

– Владыка Танг, – сказал Кимли. – Клянусь песней Вотана, как только бедный гном начинает думать, что хуже уже быть не может и что нижний предел достигнут, как боги тут же преподносят ему урок: делают все еще хуже и открывают перед ним новую бездну.

– Но все Владыки Танг были убиты, вы же сами говорили…

– Не все, – сказал Морган. – Мы только что видели Последнего из рода Владык.

– Я давно подозревал, что с Разрушителем что-то не так, – сказал Теффас. – Теперь я точно знаю, что именно. Он был слишком опасен, слишком быстр, слишком ловок и слишком могуществен для обычного смертного и даже для Перворожденного. Избранный, надо было убить его, пока у тебя была возможность. Даже Владыка Танг не вынес бы удара зачарованным мечом.

– Но он был на нашей стороне.

– Владыка Танг никогда не бывает ни на чьей стороне, кроме как на своей собственной, – сказал Морган. – Когда ты принимаешь от кого-то помощь, ты всегда должен знать, от кого и что движет тем, кто предлагает тебе помощь, потому что рано или поздно за нее придется платить. Иногда цена может быть слишком высока.

– Он играл, как все они играли нами много лет назад, – сказал Теффас. – Ты слышал, как он назвал себя?

– Шестым, – сказал Кимли. – Он был Шестым Черным Лордом, и одновременно он был Гранитным Воином и Парящим Ястребом Кантарда. Он воевал за обе стороны, он предавал всех. Мы не знаем, кого он предаст теперь.

– Но вы, Морган, – сказал я, – вы и Бранд, Повелитель Эльфов, вы же мудрые люди. Неужели вы раньше не видели его истинной сути?

– Владыка Танг куда могущественнее меня или даже Бранда, – сказал Морган. – Он виртуоз маскировки и отец обмана. В прежние времена распознать Владыку Танг было нелегко, а этот, раз остался в живых, должен быть самым лучшим.

– Корд Мудрый, – сказал я. – Заглянув в ключ Знаний, он должен был узнать правду.

– Корд Мудрый мертв, – сказал Морган. – И ты знаешь, кто его убил. Можешь ли ты теперь, зная правду, поручиться, что Корд не был убит не только до нападения зомби, но и до того, как начался ритуал? Что Владыка не убил его, как только ты погрузился в транс? Владыки Танг привыкли подчинять себе разумы других людей и для переноса информации им не нужен был ключ. Ключ нужен был для отвода глаз. Для того чтобы мы не поняли, кто и что он такое. Он использовал ключ Знаний и Корда Мудрого как прикрытие, а потом расправился с волшебником.

– Но зачем? – спросил я. – Зачем ему это было надо? Зачем ему вообще было влезать в это дело, участвовать в нашем походе? Почему он не присоединился к армии Темного Властелина и…

– Он присоединился, – сказал Морган. – Он же Шестой Черный Лорд или ты забыл? А что до того, зачем он это делал… Затем же, зачем и всегда. Он играл. Мы не сможем понять мотивы его действий, как не могли понять мотивы других Владык. Все, что мы можем, это только убить их.

– Как он мог быть Шестым? – спросил я. – Ведь всю дорогу он был с нами, весь путь проделал у нас на виду. Он убивал зомби и Черных Лордов.

– Шестой – блуждающий форвард, – щегольнул Морган футбольным термином. Возможно, на его языке это звучало как-то по-другому, но мой разум воспринял слова именно так. Тогда я вообще не знал, играют ли в этом мире в футбол[75]. – Никто никогда не знал, где он, кто он и чем он занимается. Однако, глядя на наш поход с высоты сегодняшнего знания, я должен признать, что противник всегда атаковал нас в ключевые моменты. На нас напали, когда ты вытаскивал меч, когда ты отправился за ключом Знаний, дракон ждал нас в тайном проходе, о котором никто, кроме гномов, не должен был знать, Черные Лорды были здесь, на Тропе Павших, хотя Темный Властелин вряд ли мог рассчитывать, что гномы отважатся штурмовать Ущелье Рока. Тебе не кажется, что Темный Властелин знал о каждом нашем шаге?

– Но это же безумие, – сказал я. – Подстраивать нам ловушки и самому нас из них вытаскивать. Если он сам привел Черных Лордов в Усыпальницу Королей, почему же он тогда расправился с ними?

– То, что кажется безумием для тебя, вполне может быть логичным и последовательным для демона, – сказал Теффас. – Он играет.

Много слов было сказано тогда, но это был пустой разговор. Мы не знали, зачем Владыка Танг сделал то, что он сделал, и что он собирается делать дальше, а пересказ древних преданий и легенд – дело достаточно неблагодарное, так что я не буду и пытаться. Итог был ясен.

Персонажа по имени сэр Реджи никогда не существовало, а если он и существовал когда-то давно, то был убит Владыкой Танг, который занял его место. И превратил его имя в легенду.

Крадущийся Вепрь, Разрушитель, Парящий Ястреб Кантарда, Шестой Черный Лорд, герой войны против зомби и герой войны против человечества[76].

Он был с нами и против нас, но мне кажется, что больше он все-таки был с нами. Думаю, что ему нравилось играть в свои демонические игры с обитателями этого мира. Потому ему было не с руки, если бы Темный Властелин этот мир уничтожил и оставил бы его без любимых игрушек. Это мое предположение, не считайте его непреложным фактом.

Факт состоял в том, что Темный Властелин по-прежнему угрожал существованию мира, и мы по-прежнему были единственными, кто обладал средством его остановить. А значит, надо было делать дело.

И мы принялись делать свое дело.

Волшебник обрушил оба моста, по которым мы перебрались на другую сторону гор, дабы сильнее запутать для Темного Властелина расследование произошедшего здесь. Перед этим между Морганом и Кимли случилось короткое, но бурное препирательство: Кимли настаивал, что культурные ценности его народа не должны пострадать ни в коем случае, а Морган напомнил гному, что в случае нашего проигрыша пострадают не только культурные, но и все прочие ценности гномов, включая их бесценные жизни. Рушить мосты для Моргана оказалось делом привычным, и, после того как несколько тонн камня с чудовищным скрежетом исчезли во тьме бездны, маг даже не слишком вспотел.

На выходе из пещеры нас никто не ждал. Не было ни торжественного комитета по встрече, состоящего из лучших представителей общественности орков и зомби, не было случайных прохожих, которые могли бы донести Темному Властелину о нашем появлении, не было даже птиц, кружащих в небе над нашей головой.

Передвигаться открыто было опасно.

Мы находились на вражеской территории, и любой встреченный нами субъект мог оказаться врагом и должен был расцениваться соответственно.

Согласитесь, если и на территории Двенадцати Королевств компания, в которой путешествовали два эльфа, волшебник, гном и чувак огромного роста со здоровенным мечом, выглядела достаточно подозрительно и вызывала косые взгляды, то на территории Империи это был открытый вызов, перчатка, брошенная в лицо всем подданным Темного Властелина.

Поэтому мы применили камуфляж.

Зомби ведь тоже гуманоиды, не так ли? У них одна голова, две руки, две ноги, они такие же, как мы, только мертвые. Мы вывалялись в грязи, еще больше разодрали свою одежду (хотя стараться особо и не требовалось, она была и так достаточно драной), немного изменили походку (зомби подволакивают ноги, и у них несколько расстроена координация движений, что для ожившего трупа неудивительно), вымазали лица серой краской, которая нашлась в вещевом мешке проводника, и вот уже не отряд спасителей мира идет на штурм Черной Цитадели, а группа зомби передвигается от Ущелья Рока в глубокий тыл.

А гном, спросите вы? Как выдать за зомби гнома? Очень просто. Мертвые гномы тоже бились на стороне Темного Властелина. Черный Лорд Моркас был гномом, если вы помните. Нет плохих рас, есть плохие их представители.

Самая большая опасность нашего камуфляжа, деталь, которая могла нас выдать в первую очередь, заключалась в нашей малочисленности. Зомби никогда не передвигаются небольшими группами, они маршируют отрядами минимум по сотне штук в каждом. Но взять еще людей нам было неоткуда, и мы положились на удачу.

Относительно описания страны врага существует великое множество стереотипов.

Она должна быть темной, зловещей, наполненной тенями. Если земля, то выжженная, если деревья, то засохшие, если дома, то разрушенные, если хорошие люди, то мертвые, а если враги – то злобные, и имя им – легион.

Природа просто обязана быть зловещей. Зверь не пробежит и не оставит следа, птица не пролетит и не огласит воздух своим пением. Из всего многообразия животного мира приветствуются только вороны и шакалы, пирующие на многочисленных могильниках. Сам воздух должен быть тяжелым, противным на вкус и наполненным ароматами зла. Небо затянуто черными тучами, сквозь которые не может пробиться ни один лучик солнца, необычно тусклого и холодного в этих местах.

Словом, местность, в которой обитает враг, является последним местом на земле, которое рекомендуется посещать любым здравомыслящим людям, тем не менее горе-спасатели миров лезут туда постоянно, с достойным лучшего применения упорством. Но кто осмелится назвать героев фэнтези здравомыслящими людьми?

Локальный Мордор тоже являлся местом не особо приятным для долгих пеших прогулок.

Земля была не выжженной, кое-где даже пробивалась зеленая травка, просто основной слой плодоносящей почвы был вытоптан марширующими армиями. Домов – ни целых, ни сожженных – нам по пути практически не попадалось, с животными тоже было туговато, но птицы кружили над головами, и далеко не все из них были воронами.

Вот небо подкачало. Небо было таким же голубым и безоблачным, как и на той стороне гор, над территорией, у Темного Властелина уже отбитой. В компьютерных играх местность меняет цвета, когда переходит от одного игрока к другому. В реальной жизни такого нет, и солнце одинаково греет своими лучами и героев и негодяев.

Долго задерживаться на описании нашего перехода, занявшего два с половиной дня, я не буду. Потому что рассказывать особо нечего, а раз нечего рассказывать, это значит, что дорога была хороша для нас. Мы не участвовали в стычках, не натыкались на патрули, не попадали в засады, не удирали от погони, просто шли вперед, мрачные и полные решимости.

Как, возопит опытный читатель, как такое может быть вообще?! Этого не может быть по определению! Герои сталкиваются с трудностями еще на подходе к Стране Зла, а уж в самой стране опасности кишат на каждом углу, и истинный герой должен прокладывать себе путь огнем и мечом.

Дудки. Как мы узнали чуть позже, основные наземные силы Темного Властелина были положены на то, чтобы не пропустить через Ущелье Рока армию лорда Келвина по прозвищу Смерть, и, забегая вперед, скажу, что им это не удалось. Битва в Ущелье Рока с переменным успехом длилась почти сутки, а потом кавалерия Двенадцати Королевств выбила нежить и с оборонительного вала, и из ущелья вообще. Не тратя времени на привалы и отдых, лорд Келвин перестроил свои войска и походным маршем двинулся в сторону Черной Цитадели.

Поэтому населению Империи было не до нас, его заботила гораздо более многочисленная и смертоносная проблема – армия союзников.

Конечно, я погрешу против истины, если скажу, что мы вообще никого не встретили. Мы видели потрепанные отряды орков, отходящие в сторону Цитадели, видели отступающую колонну зомби, ведомую черными сержантами, как-то ночью над нами пронеслось что-то огромное и крылатое, как древний ящер, вымерший вместе с динозаврами. Хорошо, что было темно и нам не удалось рассмотреть, какое существо парило над нами в ночном небе.

Но большей частью мы никого не встречали, а если и встречали, то пятеро разноразмерных зомби не вызывали ни у кого ни подозрения, ни простого любопытства.

Утром второго дня, когда неохотно вставшее солнце осветило окрестности пока еще бледным утренним светом, мы увидели на горизонте Черную Цитадель.

Нельзя сказать, чтобы строение это выглядело особо зловещим.

Во-первых, Цитадель не была черной. Возможно, если хшнуть глубже и вспомнить о цвете сердца и мыслей ее хозяина, воздвигнувшего крепость в сей не слишком радостной местности, можно догадаться, почему ее назвали именно так. Но черной она не была.

Обычный замок, скажу я вам, разве что самый большой из виденных мною ранее. Хотя нельзя сказать, что раньше я видел очень много замков. Размер Черной Цитадели? Больше, чем Кремль, но меньше, чем Великая Китайская стена.

Стены из серого камня, возвышающиеся над ними башенки, громада основного замка где-то посередине – вот и все, что можно было рассмотреть с такого расстояния. Если над Цитаделью и вились стаи воронов, парили орлы, а стены были украшены насажанными на колья отрезанными головами, ничего этого видно еще не было.

– К вечеру мы сможем плевать на эти стены, – сказал Кимли.

– Снаружи, – сказал я. – Хотя я бы предпочел иметь возможность плевать на них изнутри.

– Мы будем внутри, – сказал Морган.

– Позвольте полюбопытствовать, как мы туда попадем? – сказал я. – Я всю дорогу спрашивал у вас о способе нашего проникновения внутрь, и вы все время отвечали мне, что сориентируетесь на месте. Так мы уже почти на месте, пора бы начать ориентироваться.

– Можно постучать в ворота и попросить, чтобы нас пустили, – сказал Кимли. – Или встать напротив замка и орать громко-громко.

– И что орать? – спросил я.

– Вызов на смертный бой, – сказал Кимли. – Пусть Темный Властелин выйдет из замка один и попытается разобраться с тобой, как мужчина с мужчиной.

– Ты порой поражаешь меня, сын Дэринга, – сказал я. – И где это ты выискал подобные глупости?

– В древних легендах, – сказал гном.

– И они когда-нибудь срабатывали? – поинтересовался я.

– В древних легендах, – сказал гном.

– Боюсь, что мы имеем дело с современной легендой, – сказал Теффас. – И Избранный затронул весьма интересный вопрос. Я тоже хотел бы знать, как мы попадем внутрь.

Морган остановился.

– Почему вы ждете от меня ответов на все вопросы? – спросил он. – Я волшебник и имею дело с магией, а не со штурмом укрепленных крепостей. Для этого у нас в отряде был сэр Реджи.

– Все замечательнее и замечательнее, – сказал я. – Значит, никакого плана у нас нет?

– Боюсь, что так, – сказал Морган. – Но мы что-нибудь придумаем, когда подойдем поближе.

Вот это я называю картиной Репина «Приплыли». Или «Приехали». В общем-то, не важно. Забавно будет, если мы, пройдя столько километров пути, сражаясь и теряя друзей, окажемся бессильными только из-за того, что не сможем проникнуть внутрь замка. Мир падет, а короткий остаток своей жизни мы проведем под стенами замка, в полушаге от нашей цели, бессильно царапая стены в безумной и отчаянной попытке их преодолеть.

Богатое у меня все-таки воображение.

По мере нашего приближения к стенам Черной Цитадели местность стала более оживленной. Все чаще мы натыкались на марширующие отряды зомби, по равнине начали рассекать конные патрули. Правда, ни один из них не приблизился к нам на достаточное расстояние, чтобы мы могли рассмотреть и животное и седока. Скажу вам только, что в качестве ездового животного использовались отнюдь не лошади. Не может быть у нормальной лошади шести ног.

Найдя небольшой овраг, мы решили остановиться там. Дождаться полной темноты, чтобы под покровом ночи подобраться вплотную к Цитадели и оценить прочность ее стен.

В овраге было темно, дно его поросло высокой травой – или низким кустарником, черт знает, что это было, – но проблема заключалась в том, что благодаря отсутствию света и наличию растительности мы не сразу заметили, что овраг уже облюбовал в качестве убежища кто-то до нас.

– Приветствую вас, – раздался голос, и мы чуть не подпрыгнули от неожиданности.

К нам обращался орк. На вид он был молодым орком, страшенным, зеленым, вооруженным кривым мечом. Голос его звучал грубо и хрипло, как у настоящего орка, но речь была слишком грамотной.

– Положи топор, Кимли, сын Дэринга, – сказал орк. – Время битвы скоро, но оно еще не пришло.

– Ты кто такой и откуда знаешь мое имя? – грозно вопросил гном, и не подумав расстаться со своим оружием.

– Я был орком сегодня утром, – сказал орк. – Звали меня Кирдык.

– И ты обладал характерной особенностью подкрадываться незаметно, – сказал я, обнажая Валькирию.

До странного орка было около двух метров, мой меч в полтора раза длиннее, чем его, так что у меня получалось неплохое преимущество.

– Я не буду драться с вами сейчас, – сказал орк. – Я пришел, чтобы помочь.

– Откуда ты нас знаешь? – спросил Морган. – Как ты нас здесь нашел и почему хочешь нам помочь? В чем заключается твоя помощь?

– Слишком много вопросов, маг, – сказал орк. – Разве твоя мудрость не должна подсказать тебе ответы?

– В данный момент она подсказывает мне только одно: опасность.

– Ты в опасном месте, маг, и опасность угрожает тебе со многих сторон. Но не с моей.

– Ты – Владыка Танг, – сказала моя любимая.

Она с самого начала не притрагивалась к оружию. Знала, что это бесполезно.

– Меня называли и так, – согласился орк. – Еще меня называли Разрушителем и сэром Реджи. Под своим последним именем я провел вас сквозь многие опасности и хочу помочь преодолеть еще одну.

– Я не приму помощи от демона, – заявил Морган.

– В вашем положении было бы глупо отказываться от любой помощи, маг, – сказал орк. – Тем более от моей.

– Я не могу тебе доверять, – сказал маг.

– Странно, – сказал орк. – Я дрался рядом с тобой с самого начала этого похода, и ты не раз поворачивался ко мне спиной. Я вывел тебя из пещер, куда ты был перенесен Келленом при помощи порталов Шрага. Я был тем самым призраком, что являлся к тебе во тьме. Я дрался с ограми, дрался с наемниками, дрался с зомби на башне Корда, я штурмовал вместе с тобой Ущелье Рока, шел Тропой Павших и уничтожил Черных Лордов. Разве этого мало для того, чтобы заслужить твое доверие?

– Ты обманывал нас все время.

– А ты принял бы мою помощь, если бы с самого начала знал, кто я?

– Нет.

– Поэтому я и скрылся под личиной сэра Реджи.

– Ты сражался с зомби на башне Корда, ты говоришь. Но ты сам их туда навел, чтобы с их помощью скрыть истинную причину убийства мага.

– Это было вызвано тактической необходимостью. Избранному требовалась некоторая часть моих воспоминаний, и без нее он был бы практически беспомощен и бесполезен. Корд узнал мою сущность и подписал себе смертный приговор. Но напрасной его смерть не была. Я видел, как Избранный дрался с Келленом. Если бы не я и моя помощь, он был бы убит в первые же три секунды боя. А потом я спас его и вас всех, убив оставшихся Черных Лордов. Морган, если бы я желал неудачи вашему походу, то мог тысячу раз убить вас всех во сне. И вы не успели бы даже проснуться, как оказались бы в царстве мертвых.

– Я не убежден.

– Никто не может быть убежден, если он не хочет быть убежденным. Твои глаза зашорены моей былой славой, маг, прошлым моего народа.

– В котором ты глубоко раскаиваешься, – саркастично сказал Кимли. – И хочешь искупить свою вину, помогая нам сейчас, да?

– Нет, – сказал орк. – Я не чувствую своей вины, потому что вообще не способен что-либо чувствовать. И мне, как говорите вы, люди, наплевать на вас всех с самой высокой колокольни. Но мне небезразличен исход войны, потому что он затрагивает и мое будущее тоже. Я не предлагаю вам свою дружбу, ибо это невозможно, но предлагаю вам временный альянс. Союз до окончания войны.

– Нет, – отрезал Морган.

– А как вы собираетесь проникнуть внутрь Черной Цитадели? – ударил орк в самое больное место. – Ведь это должно было стать моей заботой. Что вы можете сделать без меня? Отрастите себе крылья? Или сделаете подкоп? Брось упираться, маг, без моей помощи вам никогда не попасть внутрь.

– Попадем, – ответил Морган с такой уверенностью, словно пару часов назад не он признавался в своем бессилии против высоких стен.

– Ты слеп, маг, – сказал орк. – Да, я не тот, за кого себя выдавал, на самом деле я – воплощенный в реальности кошмар, но на данном этапе наши интересы совпадают. Я, как и вы, хочу положить конец Темному Властелину.

– Так почему же ты не можешь этого сделать?

– Ты думаешь, я не пытался? – спросил орк. – Пробовал, и не один раз. Но магия его не берет, обычная сталь тоже. Только Валькирией можно нанести ему поражение, а я не могу владеть этим мечом. Я пробовал вытащить его из камня еще до того, как монахам явилось видение и они забрали его в свой монастырь.

– Как мне теперь кажется, именно ты послал монахам то пресловутое видение, не так ли?

– Я, – признал орк. – Я инициировал эту войну и этот поход с самого начала, я играл на обе стороны, и поэтому до сих пор мне удавалось контролировать ситуацию.

– До сих пор, – повторил Морган. – Теперь ты ее не контролируешь.

– Верно, и это мне не нравится, – сказал орк. – Без меня ваш поход вообще не мог бы состояться, без меня вы не зашли бы столь далеко, поэтому глупо отказываться от моей помощи в самом конце пути.

– Глупо было бы принять ее, демон. Откуда мы знаем, что, убив Темного Властелина, ты не откроешь Колодец Хаоса сам?

– Потому что мне нравится существовать, – сказал орк. – Мир был для меня отличной шахматной доской, и я вовсе не намерен терять ее по прихоти какого-то новоявленного божка. Мне нравится здесь, и я не хочу искать для себя что-то другое.

– И все же я вынужден отклонить твое предложение, – сказал Морган. – Выиграем мы или проиграем, но это произойдет без тебя.

– А кто назначил тебя главным, маг? – поинтересовался орк. – Между прочим, не ты носишь на своем бедре Валькирию, и не ты вступишь в последнюю схватку. Избранный, ты сам волен выбирать свой путь. Что ты скажешь, сэр Геныч?

– Мне не нравится, когда мне врут.

– Не разводи здесь детские сопли, – сказал орк. – Я понимаю, что на тебя давит окружение, и все такое. Можем мы поговорить с тобой наедине? С глазу на глаз?

– Нет! – рявкнул Морган.

Орк не удостоил его даже взглядом. Он смотрел на меня, а я на него.

– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал я. – Выступать сейчас мы все равно не можем, уснуть я не усну, а время чем-то занять надо.

– Ты подвергаешь себя большой опасности, – предупредил Морган.

– Да бросьте вы, – сказал я. – Какая может быть опасность в простом разговоре? Если бы он хотел убить кого-то из нас, мы уже были бы мертвы, правда?

– Пусть поговорит, – молвила Галадриэль. – Это его право.

Я тихонько пожал ее руку, благодаря за поддержку, убрал Валькирию в ножны и сделал шаг навстречу орку. Тот сразу же поднялся с корточек и пошел в дальний конец оврага, где наш разговор был бы неслышен для остальных.

– Я не буду тебя ни в чем убеждать, – сказал он, посчитав что мы уже удалились на безопасное расстояние. – Я хочу просто поговорить.

– Говори.

– Я – чужой в этом мире, как и ты. Мой народ, те, кого теперь называют Владыками Танг и о ком говорят всегда со страхом и презрением, был заброшен сюда много веков назад. Наш прежний мир не был похож на этот, и мы являемся другой формой жизни, высшей формой, хочу заметить, по отношению к населяющим этот мир аборигенам. Думаю, что с их точки зрения мы причинили миру много зла, но, если посмотреть на историю под другим углом, для нас зло таковым не являлось. Не назовешь же ты убийством жест, которым ты прихлопываешь надоедливого комара, не будешь же ты называть истреблением расы происшествие, когда твой ребенок поджег муравейник в лесу? Ты испытываешь вину, когда счищаешь со своей подошвы остатки раздавленного таракана?

– Таракан не разумен.

– Откуда ты знаешь? И что такое «разумен» вообще? По сравнению со мной, никто из обитателей этого мира не имеет разума. Но я сказал правду, мне нравится этот мир, более того, я привязан к этому миру, и если он погибнет, то и я погибну вместе с ним.

– Здесь я должен заплакать?

– Мне много лет, и я вовсе не намерен заканчивать сейчас свое существование. Тем более по воле мага, возникшего из ниоткуда всего пятьсот лет назад, а это ничтожно мизерный срок по моим меркам.

– И что ты предлагаешь?

– Ты должен убить его.

– Я и собираюсь.

– Но при помощи Моргана, Кимли и эльфов ты этого сделать не сможешь. Их сила велика, но недостаточна.

– Они – мои друзья.

– Я тоже был твоим другом, помнишь?

– Ты притворялся.

– Ты говоришь об эмоциях, а я говорю о поступках. Если кто-то спасает тебе жизнь, важно ли для тебя, какими мотивами он руководствовался? Хочет, чтобы его считали героем, либо ему неприятно смотреть на твой изуродованный труп, либо он искренне желает тебе добра? Какая разница, ведь без него ты был бы мертв.

– Может, для тебя и нет разницы.

– Это не твой мир. Ты пришел в него, и пришел не по своей воле. Тебя привела сюда магия. Тебе нравится здесь, здесь ты встретил женщину, которую полюбил, по крайней мере, ты так считаешь, ты хочешь спасти мир и выглядеть в ее глазах героем, не так ли?

– Возможно.

– Но ты слишком мало знаешь об этом мире. Морган далеко не такой мудрый, каким выглядит, и не такой всемогущий, каким кажется. Он не знает ответов на все вопросы. Кимли не так примитивен, как может показаться на первый взгляд. Ты можешь этого не знать, но все гномы, выползающие на поверхность из своих подземелий, шпионят в пользу своего народа. А эльфы? Что ты вообще знаешь об эльфах, что ты знал о них до того, как мы нарвались на посланцев Бранда в лесу? Галадриэль прекрасна и мудра, спору нет, но, возможно, она слишком мудра. Она старше тебя в десятки раз, она – дочь Повелителя Эльфов, вся ее жизнь прошла при дворе ее отца. Ее жизнь – сплошные интриги, войны и предательства. За ней тянется столько трупов, что не приснится и иному солдату. Не кажется ли тебе странным, что она воспылала к тебе любовью, стоило ей только тебя увидеть? И как легко отпустил ее Бранд? Возможно, они используют тебя лишь как орудие своего спасения, и она пошла с тобой, только чтобы укрепить твою решимость и не дать ей ослабнуть.

– Ты тоже хочешь использовать меня как орудие.

– Да, но я больше не лгу. Я рассказал тебе все как есть. Я – зло, но кто сказал, что нельзя использовать одно зло для борьбы с другим злом?

– Все средства хороши ради достижения цели?

– Верно.

– Твои речи отравляют мой разум, Владыка.

– Возможно, они лишь открывают тебе глаза.

– И чего ты от меня хочешь?

– Брось их сейчас, и пойдем со мной. Я проведу тебя в логово к Темному Властелину и сделаю все, чтобы ты мог его убить.

– А потом?

– Потом ты будешь волен делать все что хочешь. Можешь вернуться в свой мир, можешь отыскать своих друзей, жениться на эльфийке… Если у нее сразу после победы не пропадет такое желание.

– Я уже на ней женат.

– Не важно. Мне нет дела до того, чем ты займешься после победы.

– А чем займешься ты?

– Я готов поклясться чем угодно, что не причиню вреда тебе и твоим друзьям.

– А другим? И что такое слова для демона, чье имя стало синонимом лжи и обмана?

– Как я понимаю, твой окончательный ответ…

– Будет отрицательным.

– …будет ошибочным. Но я все равно останусь рядом.

– Только не подходи слишком близко.

– I will be back.

– К сожалению, в этом я не сомневаюсь.

К друзьям я вернулся один. Судя по выражению их лиц, кроме лица моей любимой, разумеется, они не ожидали увидеть меня снова и мысленно уже распрощались со всеми надеждами на удачный исход нашей беседы с демоном.

– Не боись, – сказал я им. – Прорвемся.

Любите ли вы мюзиклы так, как люблю их я?

В стране, в коей я имел счастье, или несчастье, ранее проживать, сей музыкальный жанр появился не столь давно. Ветром его задуло к нам прямо через Атлантический океан. Или через Тихий. География никогда не была моим любимым коньком.

Понимаю, что, признаваясь в любви к мюзиклам, я демонстрирую наличие плебейского вкуса, ибо мюзикл – это не опера и даже не оперетта, которые серьезное искусство есть. Мюзикл – это ширпотреб, как принято было считать в нашей стране.

А мне нравились мюзиклы. Это масштабное музыкальное действие, полное песен, танцев, классных декораций, и, что самое приятное, артисты в мюзиклах поют вживую, а у некоторых из них даже наличествует приличный голос.

«Пятьдесят первая улица» меня не слишком впечатлила. На кой ляд подсовывать русскому зрителю англоязычный мюзикл с переводом, льющимся вам в наушники? Тут уж либо получать удовольствие от музыки и зрелища, либо слушать, что тебе там бормочут, чтобы хоть отдаленно представлять, что, собственно говоря, происходит в данный момент на сцене. Я понимаю, что интеллигентный человек должен знать несколько языков, читать Шекспира в оригинале и отличать Ван-Гога от Ван-Дамма. Ну и сколько у нас в таком случае интеллигентных людей?

«Чикаго» мне нравился, пусть в любом другом виде Киркорова я на дух не переношу. От «Норд-Оста», еше до того печального эпизода с чеченскими меломанами, не желающими платить за билеты, я был просто в восторге. «Иствикских ведьм» с Лешей Кортневым в роли Николсона, которого я вполне уважаю (и Кортнева и Николсона, но Кортнева больше) мне посмотреть не удалось. Были они в плане, но как-то не сложилось. Борьба с Темным Властелином и с Черными Лордами, и все такое.

Но мюзиклом номер один для меня навсегда останется «Нотр-Дам де-Пари».

Конечно, заглавную тему этого мюзикла, песню «Белль», пинали уже все кому не лень, начиная с кавээнщиков, радиодиджеев и заканчивая всевозможными пародистами, но мне эта музыка нравится, даже когда на нее ложится другой, зачастую нелепый и издевательский текст.

А как я уважаю Петкуна! Пока он лабал только в «Танцах минус», я и не догадывался, что у него такой роскошный голос.

А какая у него должна быть физическая подготовка для роли Квазимодо! Попробуйте скрючиться так, как это делает он, и просто походите в такой позе пару часов по своей квартире, чтобы прохожих на улице не пугать. Попробовали? Тяжело?

А он при этом еще и поет.

К чему это я?

К тому, что после нескольких часов изображения из себя зомби, тело у меня затекло, мышцы одеревенели, руки и ноги начало сводить судорогами, и мне стало казаться, что разогнуться и принять нормальный вид я уже не смогу.

Даже мысли стали какими-то другими, вязкими и тягучими. Вот что значит войти в образ!

Интересно, а на концертах «Танцев минус» Петкун никогда не принимался горбиться и подволакивать ногу?

К, полуночи мы нарвались на патруль. Точнее, он на нас нарвался. Превосходный эльфийский слух предупредил нас о его приближении минут за пять, но мы находились в тот момент посреди абсолютно ровного участка местности и прятаться нам было просто некуда.

Орков было штук двенадцать, точнее сосчитать я не смог, да особо и не старался. Они обошли нас полукругом, а потом самый рослый вышел на шаг вперед. И потребовал представиться. Выглядело это примерно так.

– Кто вы есть? – хрипло прокаркал он.

Мое общение с представителями народа зомби было чересчур кратковременным и немного для них летальным, поэтому я и представить себе не мог, как они разговаривают и разговаривают ли вообще. С другой стороны, орки не настолько тупы, чтобы требовать ответа у бессловесных созданий.

К счастью, Морган оказался лучше знаком с привычками мертвоходячего народа.

– Там, – прохрипел он, указывая рукой в сторону гор. – Там гном убивать нас, много-много.

– Ну и уроды они есть, – сказал орк кому-то из своих дружков, и все они захохотали.

– Много-много, – подтвердил Морган.

– Какой отряд есть? – поинтересовался орк. – Кто командир есть?

– Командир гномы убивать, много-много, – еще раз блеснул эрудицией старый маг. – Сержант гномы убивать, всех гномы убивать, только мы уцелеть.

– Ты дурак есть, – сказал ему орк. – Много-много. Там не только гномы есть, армия ущелье перейти.

– Армия, – подтвердил Морган. – Много-много.

– Идти к Цитадель сейчас, – сказал орк. – Найти сержант, доложить. Получить приказ, встать в строй.

– Много-много, – сказал Морган.

По-моему, он все-таки переигрывает. Или его заклинило, как старшего лейтенанта Дукалиса на корове, которую он будет доить?

– Много-много, – повторил орк, и они снова расхохотались.

И ушли, оставив пятерых зомби в покое.

– Что за армия? – поинтересовался Кимли.

Тогда мы еще ничего не знали о вторжении лорда Келвина, и разговор с орком был первой ласточкой, принесшей в своем клюве добрую весть.

– Если я не ошибаюсь, а я слишком стар, чтобы ошибаться очень уж часто, – сказал Морган, – воодушевленный примером твоих сородичей, Кимли, лорд Келвин решился-таки штурмовать Ущелье Рока.

– Лучше поздно, чем никогда, – заметил Теффас. – Но какой в этом смысл сейчас?

– Если нас убьют, то никакого, – сказал Морган.

Кимли ошибся в своих расчетах, и плевать на стены Черной Цитадели мы смогли только перед самым рассветом, да и подобного желания у нас не обнаружилось. В темноте Цитадель действительно казалась Черной, а стены, казавшиеся высокими издалека, вблизи были очень высокими.

Под ними было не протолкнуться от кишевшей вокруг нежити. Зомби, орки, еще какие-то твари, чью внешность я старался особо не рассматривать, а названия не запоминать. К счастью, во всем этом бардаке на нас никто не обращал внимания. Это радовало.

Не радовало то, что ворота крепости были закрыты и никого из собравшихся под стенами не пускали внутрь.

Пробиться ближе к воротам нам тоже не удалось, толпа рядом с ними была настолько плотной, что напоминала мне Садовое кольцо в часы пик. Вести о победоносном шествии лорда Келвина по прозвищу Смерть и всей его армии распространились повсеместно, и приспешники Темного Властелина жаждали обрести безопасность за стенами его Цитадели. Они не знали, что у лорда Келвина не хватит ни сил, ни средств, чтобы штурмовать замок.

Не может быть, предположил я, чтобы у крепости были только одни ворота. Но это было так. В течение следующего дня, соблюдая все возможные меры осторожности, мы обошли крепость вокруг и так ничего и не нашли. Если другой вход и был, он был тщательно замаскирован, и о том, чтобы не только открыть его снаружи, а просто найти, не могло быть и речи.

Кимли сутки оставался неподалеку от единственных ворот. По его словам, за весь день их открыли только однажды, из них выехал одинокий всадник и ускакал в сторону гор. Толпа пыталась прорваться внутрь, но была оттеснена стражниками, не брезгующими пустить в ход свои пики. Были жертвы.

Усталые, голодные и почти отчаявшиеся, мы подперли своими спинами и без того прочные стены Цитадели и попытались отдохнуть. И попутно придумать план.

Как нам не хватало сэра Реджи!