Полет со смертью на хвосте

01. 13. 12 часов 51 минута

Главный, носовой вакуум-шлюз линкора призрака был распростерт перед нами огромной дверью, за которой сверкали яркие огни, вот только эта дверь была размером добрых пять километров в длину и три в высоту. Разумеется, мне приходилось видеть в своей жизни корабли и побольше этого, но только издали. Такие громадины никогда не совершают посадки на поверхность планет и видеть их приходится не часто, ну, а что касается линкоров-призраков, то и подавно. Помолодевший лет на шестьдесят Алмейду Сантуш и такие же молодые, цветущие и полные сил члены гейанской правительственной делегации, собравшиеся в полном составе в навигационной рубке, пребывали в священном ужасе перед этой громадиной. Они, но только не Нэкс, сидящий в капитанском кресле. Он повернулся и сказал мне довольно громко:

– Шкипер, а ведь я смогу завалить эту громадину. Их даже не спасет ни силовое поле, ни оптическая маскировка.

Нейзер насмешливо посмотрел на него и высказался с язвительной издевкой:

– Послушай-ка, жестяная башка, ты часом не перегрелся? Ты хоть знаешь, что эта махина залпом одних только энергетических пульсаторов накрывает сразу целый континент и превращает его в кипящую лаву? Что твоя лантийская букашка может сделать линкору-призраку? Она разве что слегка поцарапает ему броню.

Мне было интересно послушать, что скажет на это Нэкс и он, презрительно показав Нейзеру палец, ответил:

– Нейз, дружище, теперь, когда я имею уже восемьдесят семь процентов мощности, я одним выстрелом могу прожечь в планете дыру до самой мантии, а дальше она и сама развалится на части. Ничего, скоро я доведу мощность до ста процентов и тогда снова смогу взрывать звёзды, малыш. Но даже и без сверхмощного, планетоуничтожающего оружия, я этого монстра отделаю, как Бог черепаху. Шкипер, а ты сам, смог бы завалить такого зверя?

Алмейду Сантуш, сидящий в соседнем кресле, смотрел на меня выкатив глаза, но поскольку Нейзер и Нэкс меня крепко поддели и весь этот спор носил чисто теоретический характер, то я тоже стал прикидывать вслух:

– Нейз, на Галане, во время нашего брачного полета, я выдал на круг семьсот тридцать две гигатонны. Правда, я тогда никуда не торопился и пыхтел себе потихонечку, но если я как следует поднатужусь, то выдам, пожалуй, порядка тысячи гигатонн одним импульсом. Вот и подумай, дружище, что произойдёт, если такой заряд пирокинетической энергии придётся на внутренние объемы линкора-призрака. Лично я думаю, что его просто разнесет ко всем чертям. Разумеется, проверять себя на этом корыте я не стану, но если ты захочешь, то как-нибудь я продемонстрирую тебе свою Силу на каком-нибудь бесхозном, завалящем астероиде.

Нейзер выудил из воздуха литровую банку пива и выдул её крупными глотками. Телепортом отправив пустую пластиковую банку за борт, он тут же обратил её в облачко плазмы, чем заставил шарахнуться в сторонё парочку лёгких крейсеров, конвоирующих нас к линкору. Сурово поглядев на нас с Нэксом, Нейзер сказал покачал головой и сокрушенным голосом сказал:

– Парни, да, вам обоим на спины нужно повесить табличку: "Осторожно! Опасно для жизни", а еще лучше ввести на вас запрет, как на сверхгорячее оружие.

Алмейду Сантуш, робко спросил меня:

– Господин Мерк, неужели в вас сокрыта такая сила?

Усмехнувшись, я ответил гейанцу:

– Во мне нет, я просто умею черпать её из Вселенной, а вот в боевой машине Нэкса, которая помогла мне остановить перестрелку на вашей планете, действительно сокрыта чудовищная сила, но он никогда её не станет применять. Незачем. Впрочем, если нужно будет уничтожить какой-нибудь космический объект, угрожающий жизни галактическому человечеству, то он не раздумывая применит всю свою силу.

За разговорами мы приблизились к линкору-призраку на расстояние менее десяти километров. Крейсера эскорта отвалили в сторону и отправились барражировать космос. Небольшой космобот, летевший перед носом "Молнии" и указывающий Нэксу направление движения, прошел через силовое поле вакуум-шлюза, ушел вбок и стал заходить на посадку далеко в стороне. Чтобы не создавать лишних хлопот на борту линкора-призрака, ещё на подлете к линкору-призраку я приказал Нэксу заглушить турбины, идти на вихревиках и затем совершить посадку на антигравах, чего я никогда раньше не делал на людях. Не то чтобы мне захотелось лишний раз повыпендриваться, но воякам всё же следовало показать, что они имеют дело с очень серьезным кораблем.

Через несколько минут "Молния Варкена" добралась до взлётно-посадочной линзы и плавно опустилась на посадочное колонны, выдвинутые на всю длину. Причальная команда линкора видя, что мы совершили посадку практически с холодными турбинами, немедленно опустила огромный защитный экран, перегораживающий чуть ли не половину взлётно-посадочной палубы, с которой по такому торжественному случаю были убраны почти все оперативные корабли.

Бэкси выдвинула две штанги, на которых развернулись два флага: Организации Объединенных Наций планеты Гея и мой клановый штандарт, за неимением на Варкене государственного флага. Как это выглядело снаружи, мы увидели на главном обзорном экране, так как через кокпит рубки, флагов было не видно. За моей спиной раздались энергичные аплодисменты, приглашенные в навигационную рубку члены правительственной делегации благодарили Нэкса за прекрасную посадку. Вставая со своего кресла, я попросил Нейзера:

– Нейз, дружище, тебе придется прикрыть меня перед космос-адмиралом. Сбреши ему что-нибудь, ну, а я пока что побуду на борту "Молнии". У меня здесь очень важные дела и пока я с ними не разберусь, пусть меня не ждут.

Радостно осклабившись, он ответил бодрым голосом:

– Как скажешь, босс. Мне случайно не требуется срочно вернуться на борт? А то я мигом, туда и обратно. – Весело ответил мне Нейзер, но вот как раз в этом случае помощь моего компаньона мне не требовалась.

В трюме "Молнии" уже собралась толпа репортеров и как только открылся шлюз и Алмейду Сантуш вышел из парадного лифта, тотчас засверкали яркие вспышки их диковинной съемочной техники. Бэкси переставила в трюме контейнеры и задрапировала их белыми полотнищами, чтобы репортеров не очень-то смущали мрачные конструкции грузовых механизмов. Широкая аппарель уже была спущена и правительственная делегация Геи принялась деловито рассаживаться в большие открытые лимузины, оснащенные жутко воняющими химическими двигателями. Нэкс, осмотрев гейанские лимузины, предложил мне заменить их двигатели внутреннего сгорания на обычный гиропривод, но я решил не делать этого боясь, что водители лимузинов не смогут справиться с новой для себя техникой. Кавалькада машин не спеша поехала к выходу, а толпа репортеров бросилась за ней следом на своих двоих, поскольку никто из них не захотел воспользоваться большими пассажирскими машинами. Этим парням и девчонкам важно было заснять всё с самых выгодных точек, а не из салонов автобусов.

Для встречи Генерального секретаря ООН и правительственной делегации Геи, на взлетно-посадочной палубе линкора в качестве почетного караула был выстроен целый полк космодесантников. Нейзер, одетый в свой парадный мундир стажера, ехал во второй машине и был чрезвычайно доволен этим. С такой помпой его не встречали еще ни разу и это явно нравилось моему компаньону, которому не было чуждо тщеславие.

Лимузины ехали не очень быстро, но всё-таки быстрее нормального человеческого шага, а от "Молнии" до огромного подиума, на котором выстроились встречающие, было метров пятьсот, но гейанские репортеры не смотря на свои громоздкие, тяжелые телекамеры, были стремительны, как равелнаштарамские барсы. Некоторые из них умудрились оказаться у подиума, на котором стоял космос-адмирал и его огромная свита, даже раньше, чем к нему подъехал лимузин Алмейду Сантуша. По части оперативности эти ребята были вполне сравнимы с линкорами-призраками.

Стоя у края грузового шлюза, я внимательно всматривался в окружение космос-адмирала. Тот, кто был мне нужен, друг моего детства, Калвин Норд, стоял чуть позади адмирала и с изумлением смотрел на боевую раскраску моего корабля и фиолетовый квадратный штандарт с серебряным соколом. Телепортом приколов ему на грудь маленькую синюю розетку-приглашение, я, также телепортом, отправился в свою каюту. Бэкси поставила на мужской половине, где моя кушетка всё ещё была усыпана колючками, небольшой монитор, чтобы я мог наблюдать за пышной церемонией встречи.

Наглец Нейзер без малейшего колебания выдвинулся вперед, лихо козырнул, а затем весело отрапортовал космос-адмиралу, что по приказу капитана космического корабля "Молния Варкена", архо-варкенца Веридора Мерка из клана Мерков Антальских, графа фрай-Роантир, правительственная делегация Геи благополучно доставлена на борт "Звезды Галактики". Нисколько не снижая темпа и также лихо, Нейзер сказал адмиралу:

– Господин космос-адмирал, архо-варкенец Веридор Мерк из клана Мерков Антальских, по соображениям клановой этики и по причинам, касающимся его фамильной гордости и чести в настоящий момент не может спуститься со своего корабля и лично доложить вам обо всем случившемся. Веридор Мерк явится к вам с докладом сразу же, как только это позволят обстоятельства!

Нейзер снова проявил удивительнейшую осведомленность в моих семейных делах, чем заставил меня попросить Нэкса немедленно осмотреть мою варкенскую каюту на предмет наличия его жучков. Калвин стоял рядом, слушал весь этот бред и только хлопал глазами. Космос-адмирал Улрих ун-Деникен выслушал Нейзера с полной серьезностью и встревожено спросил:

– Господин космос-капитан, я надеюсь Веридор Мерк не намерен устраивать никаких дуэлей с моим адъютантом, космос-полковником Калвином Нордом, тоже варкенцем по происхождению?

– Никак нет, господин космос-адмирал, – Выкатив грудь рявкнул Нейзер в ответ – Наоборот, он с нетерпением ждёт господ варкенцев у себя на корабле в гости.

Алмейду Сантуш, не проявляя никаких признаков нетерпения, дождался того момента, когда Нейзер, наконец, отстал от космос-адмирала, после чего выдвинулся вперёд и они оба начали знакомиться друг с другом. Нейзер смешался с толпой офицеров и каких-то типов в штатском. Космос-адмирал тепло и радушно поприветствовал гейанца и его команду, а затем весьма дипломатично спихнул Алмейду Сантуша на Верховного комиссара Центрального Правительства. Не особенно доверяя Нейзеру, он поинтересовался у Калвина, что это за дела у меня с клановой этикой, фамильной честью, да, ещё и гордостью в придачу.

Калвин наплел адмиралу с три короба о наших сложных клановых взаимоотношениях и попросил отпустить его вместе с шестью варкенцами на борт "Молнии". Тот благосклонно кивнул головой и Калвина тут же, как ветром сдуло. Нейзер, тем временем, уже затеял грызню с каким-то штатским, корчащим из себя важную шишку и стоящим в очереди на представление Генеральному секретарю. Этот штатский позволил сделать некое замечание в мой адрес и оно, почему-то не понравилось Нейзеру, хотя тот всего-то и сказал:

– Великий Будда, ну, что за дикарь этот варкенец! Его что, нужно приглашать особенно или тащить силой?

Глаза Нейзера сразу стали похожими на две холодные, колючие льдинки и он, обливая этого типа презрением, чётко выговаривая слова, ответил ему за меня:

– Любезнейший, вы бы поостереглись говорить в моем присутствии, такие слова о моем друге. Граф фрай-Роантир, скорее всего, до этого не снизойдет, но зато я могу вам все зубы выбить за такое оскорбление. Для того, чтобы вытащить Веридора Мерка с его корабля, вы не соберете достаточно сил во всем этом секторе галактики. Это вам, не какой-то там полудохлый засранец с Рангуна, а архо-варкенец из клана входящего в Большую Семерку. Так что заткнитесь, любезнейший, и больше не злите меня!

Наблюдая за Нейзером, я покатывался со смеху. Вряд ли он думал о том, что я наблюдаю за ним и злился на нетерпеливого господина, пожелавшего увидеть меня, весьма искренне. Встретив такой резкий отпор со стороны Нейза, высокий, смуглый мужчина, одетый в длинный белый сюртук с узкими белыми штанами и чалму золотой ткани, судя по одежде как раз и бывший уроженцем Рангуна, весь окостенел от злости, но развивать разговор и доводить его до поединка чести благоразумно не стал, а только наделил моего компаньона весьма презрительным взглядом и молча отвернулся. Нейзер нахально занял место среди офицеров и тут же принялся острить на мой счёт и интересоваться сохранностью наших трофеев.

В розетке, посланной мною Калвину, содержалось небольшое послание, в котором я приглашал его вместе с родственниками посетить мой дом и план "Молнии Варкена" с точным указанием места. К встрече с соседями я был полностью готов и теперь с нетерпением их дожидался. В волнении я ходил по Мужской половине дома и суетливо переставлял с места на место всякие безделушки, словно их положение на полках могло хоть чем-то мне помочь в предстоящей встрече с Калвином и его самыми ближайшими родственниками.

От Геи до линкора-призрака мы специально добирались почти сутки и целый час Рунита уделила для того, чтобы заново заплести мои волосы в косички, хотя робопарикмахер мог сделать это за две минуты. При одном намеке на этот механизм, моя супруга пообещала разбить его о мою тупую голову, затем загнала меня в каменную ванну и надраила мою шкуру так жестко, что чуть не спустила её с моего тела. Убедившись в том, что я достаточно чист телом, она заставила меня встать перед ней на колени и велела возблагодарить Великую Мать Льдов тысячью поминаний, пока она будет заплетать мои волосы в косички.

По тому, с каким энтузиазмом Рунита делала мне прическу, я понял, что мне придется теперь стоять на коленях всякий раз, когда моей супруге захочется напомнить мне о том кто я есть, и кем должен быть в её глазах. Заплетая мне волосы своими ловкими, проворными пальчиками, она пела мне древнюю галанскую балладу о рыцаре Лорикене из Кируфа и его подвигах, которые он совершал в честь прекрасной дамы.

Для меня это было большим откровением, ведь ступая на Галан я взял себе это имя скорее в шутку, нежели кому-то в назидание, тем более, что фамилия Виктанус принадлежала некогда шуту, прославившемуся лишь тем, что его велели утопить в навозной жиже за излишнее остроумие при дворе какого-то короля. Рунита же осмыслила всё по своему и решила преподать мне урок и весьма недвусмысленно указала на то, кем я должен теперь быть, чтобы завоевать её благосклонность.

Закончив заплетать мои волосы, она поцеловала меня в макушку и молча ушла на Женскую половину дома, чтобы подготовиться к встрече с воинами-архо из клана Нордов Мединских. Это она сочла куда более важным делом, чем присутствовать в навигационной рубке и развлекать наших пассажиров. Моя супруга, явно, что-то задумала и мне лишь оставалось мечтать о том, чтобы она показала себя гостеприимной хозяйкой "Молнии Варкена", а не турнула с борта корабля Калвина со всей его родней, да, и меня вместе с ними, куда подальше. Такое, в полном согласии с варкенскими традициями, было вполне допустимо.

Отключившись от сенсетивного восприятия действительности, я сидел на табурете и мелко вибрировал. Мелодичная трель, которой Бэкси предупредила меня о том, что гости уже стоят у двери нашей каюты, раздалась, словно гром среди ясного неба, и я со всех ног бросился в Общее помещение, которое уже было празднично убрано. Рывком я открыл дверь нашей варкенской каюты и в Общее помещение вошел Калвин Норд и шестеро архо из клана Нордов Мединских.

Все они были почти одинакового роста, коренастые и широкоплечие смуглые крепыши, одетые в мягкую броню ярко-зеленого цвета и клановые туники светло-голубые вверху и постепенно сгущающиеся до темно-сиреневого цвета к полам, подпоясанные белыми, шелковыми шнурами с алыми кистями. Иероглифы на их туниках были тёмно-синего, ярко-розового и пурпурного цвета, а знаки тотема были вышиты золотом и изображали оскаленную голову снежной пантеры. Золотое изображение пантеры было вытиснено и на голенищах их сапожек синей, узорчатой кожи.

Впереди всех стоял улыбающийся Калвин Норд, а позади него выстроились архо из клана Нордов Мединских, его младший брат Ларс Норд, два его двоюродных брата Ролмар и Гунт и трое племянников, Краст, Рокан и Балтимар, с которыми я не встречался лично, но очень хорошо знал по рассказам Калвина и других архо из клана Нордов Мединских. Их дружеские, радостные и доброжелательные взгляды, казалось, осветили всю комнату. Представляясь мне, они дружно повернули головы в профиль, чтобы я смог получше рассмотреть их заколки-архо и узнать то, кем они являются в своём клане.

У Калвина, как и у меня, тоже был прямой крест и другой заколки-архо я себе и не представлял на его голове, стало быть его волосы были заплетены не менее, чем в восемьсот косичек. Остальные воины-архо были подстать своему военному вождю, имели заколки-архо, именуемые большой квадрат и носили на голове как минимум по семьсот пятьдесят косичек. Семеро этих парней, пожалуй, представляли из себя силу ничуть не меньшую, чем все излучатели и плазменные орудия линкора-призрака вместе взятые, хотя на этом огромном военном корабле они числились всего лишь личными телохранителями космос-адмирала Улриха ун-Деникена.

Поклонившись своим гостям, я выпрямился и гордо повернул голову, показывая свою заколку-архо. Калвин удовлетворённо кивнул головой и негромко сказал:

– Всё правильно, иного и не могло быть, прямой крест и восемьсот косичек. Сын Даймонда Мерка не мог взять в жены другой женщины.

– Тысяча, Калвин, ровно тысяча. – Уточнил я и шагнул навстречу своему другу широко раскинув руки.

Калвин ловко ускользнул из моих дружеских объятий и, цепко ухватив меня за плечо, немедленно заставил развернуться. Он быстро пересчитал мои косички, чтобы продемонстрировать своим родственникам, сгрудившимся вокруг нас, какой у него друг. Обменявшись крепкими рукопожатиями и похлопав друг друга по плечам, мы, наконец, вышли в садик, на свежий воздух. Мой маленький Варкен всем им очень понравился и мы, рассевшись на камнях, принялись не спеша делиться друг с другом впечатлениями.

Парни, перебивая друг друга, принялись рассказывать мне о том, что творилось в главной рубке линкора, когда они прибыли к станции наблюдения и как они хохотали, увидев штандарты клана Мерков на пиратских крейсерах и транспортниках. Бравые командиры от тылов военно-космического ведомства попытались было высадиться на эти корабли, но столкнулись с тем, что при их появлении тотчас включились системы горячего самоуничтожения. Нейзер, оказывается, был большим докой по части всяких диверсионных пакостей. Прибывшие саперы очень скоро выяснили, что они ничего не могут поделать и посоветовали тыловикам оставить свою затею.

Сопровождаемые градом насмешек, эти халявщики вернулись на линкор. Мои военные трофеи остались целыми и невредимыми, так как стоило только чужакам отлететь подальше от кораблей, как системы самоуничтожения прекратили материться на всех частотах радио и супервизио и дали отбой. Весь этот мат, который летел в эфир, был услышан не только Верховным комиссаром Диватцем, но и космос-адмиралом ун-Деникеном. Нейзер и тут умудрился меня подколоть, так как системы самоуничтожения всех пиратских кораблей говорили моим голосом и применяли характерные варкенские обороты речи: клялись Вечными Льдами Варкена и посылали всех в ледяное крошево.

Космос-адмирал потребовал от Калвина объяснений и ему пришлось подробно рассказать о том, кто такой Веридор Мерк и что такое клан Мерков Антальских. Адмирал оценил юмор Нейзера и приказал интендантам космофлота прекратить любые попытки проникновения на пиратские корабли. Он даже выставил вокруг моих трофеев, которые даже без груза находящегося в трюмах транспортников были оценены почти в семьсот миллионов галакредитов, корабли охраны. Корабли Монарха Скалтона были новехонькие.

Наш весёлый треп был беспечным и раскованным, никто ничего не требовал от меня, мы просто делились друг с другом всяческими новостями и впечатлениями, не касаясь в разговоре Варкена, наших клановых и семейных дел, хотя все прекрасно понимали, что уже очень скоро тон нашего разговора резко изменится. В своём послании Калвину я не стал ему ничего объяснять, но позволил себе сделать маленький намек, из которого следовало, что речь идет не просто о небольшом мальчишнике и о том, что на борту "Молнии" находится моя жена.

Это, естественно, сузило круг тем, затронутых в нашем веселом и непринужденном разговоре. Мы говорили в основном о политике, военной службе, торговле и ещё черт знает о чем, но старательно избегли разговоров о своих женах. С плохо срываемым нетерпением я ждал того момента, когда Рунита позовет нас на Женскую половину дома и старательно изображал беспечность в разговоре со старыми, добрыми друзьями. Моя супруга всё не торопилась звать нас и моё волнение уже передалось Калвину. Когда же она, наконец, сжалилась и открыла дверь на Женскую половину, и я, и все мои гости действительно обрадовались.

Первым вошел в широко распахнутую дверь Калвин, затем, в порядке старшинства, все остальные, а я стоял у двери и всякий раз кланялся, когда мимо меня проходил очередной гость. Мужу, стоящему возле дверей Женской половины дома, всегда достается самая незавидная роль. Войдя в гостиную, клансмены выстроились полукругом перед Рунитой, стоявшей посреди комнаты слегка наклонив голову и скромно сложив перед собой руки. Подойдя к ней, я вежливо поклонился, выразив сплетением пальцев своё глубокое почтение перед её добротой, проявленной по отношению к моим друзьям, а затем попросил у неё разрешения представить их, как гостей, пришедших в наш дом.

Рунита, к моему полному удивлению, была одета не в Серебряную Тунику, а в нарядное, громоздкое и пышное одеяние такого древнего фасона, что его изображение можно было встретить только в самых старинных книгах. Длинный, просторный кимон, явно, пошитый старинным способом из блестящего шелка нежно-абрикосового и розового цветов, богато украшенный серебряным шитьем с клановыми узорами. Несколько шелковых халатов, с широкими и длинными, до самого пола, рукавами, надетых один поверх другого, из которых состоял кимон, туго перехватывал широкий пояс-ойто замужней женщины, что вместе со старинной прической, удивительно изящной и лаконично строгой, полностью изменили облик моей жены.

Передо нами стояла совершенно другая Рунита, настоящая дочь Варкена, женщина выросшая в древнем клане и воспитанная на тысячелетних традициях предков. Выучить клановый этикет и традиции дело, в общем-то, нехитрое, но вот принять их, проникнуться их высоким духом, почувствовать всей душой то, что они наполняют твою жизнь глубоким смыслом, вот это было по-настоящему трудным делом.

В глазах Калвина я прочел изумление, он, явно, терялся в догадках кто эта женщина, из какого она клана и как мне, жалкому изгою, удалось с ней познакомиться. Чтобы гости больше не мучались догадками, я представил им свою супругу с полным перечислением её титулов, семейного положения в доме приемного отца, ну, и так далее. Глаза у Калвина и его родственников и вовсе полезли на лоб, когда в гостиной были зажжена ультрафиолетовая лампа. Ведь татуировка, вспыхнувшая на лбу Руниты ярко синими и алыми линиями, ясно говорила, что она сенсетив уровня Голубого Лорда, самого высокого, который только может быть у варкенца.

Когда моя жена протянула руки к гостям и они увидели на её руке массивный золотой браслет-компьютер будущей матери, которая ждёт рождения дочери, все они разом рухнули на колени, так как, наконец, поняли, зачем были приглашены в наш дом. Рунита чуть шевельнула руками, давая всем понять, что это делает именно она, и в воздухе напротив каждого из семи воинов-архо клана Нордов Мединских повисли огромные мечи-альриканы, сужающиеся, волнообразные и чешуйчатые клинки которых радужно блестели, словно змеиная шкура. Молитвенно сложив руки и ещё ниже склонив голову, Рунита негромко сказала:

– Воины-архо клана Нордов Мединских, я хочу, чтобы вы взяли эти клинки и поклялись на их стали защищать дочь клана Мерков Антальских, которую я рожу невестой клана Нордов Мединских. Да, прекратятся между нашими кланами ненависть и вражда и пусть будут вовеки наши кланы едины, словно одна семья, и пусть клятва ваша будет крепка, как и сталь этих ритуальных клинков.

Калвин первым взял меч-альрикан в руки, перевернул его рукоятью вниз и, сплетя пальцы вокруг острия клинка, ответил Руните громко и торжественно:

– Клан Нордов Мединских устами воинов-архо, которых ты видишь перед собой, Рунита Мерк, клянётся в своей вечной верности клану Мерков Антальских и будет до последнего дыхания хранить покой твоей дочери, невесты клана Нордов Мединских. Отныне все Норды Мединские родные братья всем Меркам Антальским и пусть канут в ледяное крошево все прежние распри, разделявшие нас тысячелетиями.

После этого началось нечто невообразимое. Мой кораблик буквально заходил ходуном от той радости, которую мои новые братья проявили по этому поводу. Калвин, Ларс, Ролтер, все остальные, они, словно сбесились, и прыгали по гостиной, как маленькие дети. Они плясали вокруг Руниты и меня, горланили что-то, тормошили нас, а мы стояли обнявшись и только робко улыбались им в ответ. Именно в тот момент я понял, что должен сделать нечто гораздо большее, нежели всё то, что уже сделал.

Все мои протесты прежние против существующей действительности носили до этого дня характер детских шалостей и были куда больше похожи на упрямство школьника младших классов, отказывающегося наизусть заучивать нудные наставления, задаваемые ему из общих "Хроник" в то время, когда в "Хрониках" родного клана было куда больше примеров героизма и отваги, чем на серьёзное сопротивление. Дождавшись того момента, когда Калвин и его родственники немного поутихнут, я попросил Руниту показать им "Молнию", а его попросил остаться и пройти со мной на Мужскую половину.

Какое-то время за парой бутылок "Старого Роантира" мы мирно предавались воспоминаниям о днях, проведенных вместе на Яслях, когда мы мечтали, вернувшись домой, объединить наши кланы и прекратить древнюю вражду и вот теперь наши мечты сбылись. Потом мы поговорили о всяческих пустяках и я узнал о том, что до Калвина уже дошел слух, будто бы кто-то из Мерков недавно вступил в брак по всем правилам, но он даже не мог и подумать, что это могу быть именно я. Калвин спросил меня чем я собираюсь теперь заняться и пришел в восторг, когда узнал, что я уже давно стал вольным торговцем и теперь вновь решил продолжить эту деятельность, но сначала мне нужно сделать кое-что с его помощью и он тотчас спросил меня:

– Что я должен сделать, Егоза?

Мне было приятно слышать, что Калвин всё еще помнил мое детское прозвище, но было трудно сказать ему о том, что ему предстояло сделать, но приняв решение я уже не собирался отступать и потому твёрдо сказал:

– Калвин, я хочу, чтобы ты немедленно взял меня под стражу и предъявил мне обвинение. Мне нужно, чтобы я в самый короткий срок предстал перед судом. Приговор не имеет значения, я всё равно буду требовать Суда на Хьюме. Рунита, разумеется, должна остаться в стороне, а само обвинение должно касаться моей деятельности в Терилаксийской Корпорации Прогресса Планет. На суде я выдвину встречные обвинения и потребую передачи моего дела на Суд Хьюма, брат. Этих негодяев нужно остановить и как можно скорее. Калвин, чтобы тебе было легче принять решение в чем ты обвинишь меня, я хочу, как в детстве, полностью открыть тебе своё сознание. Ты готов, Коротышка?

Калвин недовольно поморщился.

– Сколько я тебя помню, всегда было так. Ты что-нибудь придумаешь, берёшься за самое трудное, но начинать всегда приходится именно мне. И мне же потом приходится вытаскивать тебя. Ладно, мне не привыкать, братишка. За Руниту можешь не беспокоиться, Егоза, она останется в стороне, ну, а теперь давай посмотрим, чего ты там натворил.

Прошло немало времени, пока Калвин сформулировал обвинения в мой адрес. Не особенно фантазируя, он решил обвинить меня по пяти пунктам и в первую очередь записал на мой счет несанкционированное объявление карантина на Галане. Вторым пунктом шло создание мною, в результате моей профессиональной некомпетентности, критической ситуации, возможно, повлекшее за собой человеческие жертвы. Третьим было самовольное изменение маршрута космического корабля специального назначения. Четвертым пунктом, разумеется, шло несанкционированное снятие темпорального барьера с Дорка, а пятый пункт был вообще великолепен, – незаконная доставка сотрудников Корпорации на Дорк. Вручив мне ордер на мой же арест, Калвин хохотал, восторгаясь собственной находчивостью.

Мои восторги были ничуть не меньшими. Действуя, как последний армейский тугодум с погонами на плечах, Калвин оставил мне столько места для маневра, позволяющего все пять пунктов обвинения в мой адрес превратить в добрую сотню претензий в адрес Корпорации и каждая из них будет обоснована и документальна подтверждена. Вместе с тем я имел возможность быть осужденным по парочке обвинений, чтобы добраться до Хьюма и предстать перед Судом Хьюма.

Космос-полковник Калвин Норд был лицом вполне официальным и наделенным огромными полномочиями. Он мог арестовать любого правительственного чиновника, не то что такую мелочь, как я. Разумеется, если у него были на то достаточные основания, а основания, которые я ему предоставил, были более, чем достаточные. Теперь, в соответствии с правилами службы, он должен был официально предъявить мне обвинение и заковать в силовые наручники, но поскольку для хорошего сенсетива надёжных оков ещё не придумали, а я, всё-таки, был воином-архо, то меня следовало сковать на наш, варкенский манер, то есть просто взять на верность клану.

Рунита была в курсе всех этих событий и высказала мне свою полную поддержку, она хотела было прийти, чтобы попрощаться со мной, но я не позволил ей сделать этого. Не люблю прощаться, тем более по такому поводу, ведь всё, о чём мы договорились с Калвином, было просто ловушкой для боссов моей конторы. Все делалось только для того, чтобы я мог предстать перед Судом Хьюма. Поэтому, чтобы не тянуть зря время, Калвин достал из под туники свой жетон офицера центрального отряда военно-космического флота, включил диктофон и предъявил мне по всей форме официальное обвинение. После этого он предложил мне, как воину-архо, покориться его приказу. Выставив большие пальцы рук вертикально, я сложил остальные в замок покорности судьбе и он связал мои пальцы и кисти рук тонким шнурком. После этого Калвин предупредил по интеркому офицера в приемной адмирала:

– Дежурный офицер, это полковник Норд, сейчас я доставлю к адмиралу ун-Деникену преступника. Он не опасен. Адмирал должен обязательно встретиться с этим человеком потому, что это Веридор Мерк, тот самый парень, который устроил весь этот цирк с пиратами и горячими бомбами, разбросанными по всему космосу.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, звездная система Гелиос, орбита станции наблюдения "Дорк", борт линкора-призрака "Звезда Галактики".