Полет Птитса

Глава 2

Флаер правосудия

Через полчаса Карл и Борис пили чай с булочками в небольшом кафе «У дяди Паши» на среднем ярусе города.

— Он изводил тебя весь год, Карл! — начал Боря, — я бы ему с самого начала врезал.

— Давай не будем об этом, — Карл хлебнул чаю и откинулся на спинку кресла. Он никак не мог поверить, что за этот день произошло столько событий.

Кафе было совсем маленьким — жёлтый зальчик с четырьмя столами и стойкой. Кроме Карла, Бори и робота-официанта, внутри никого не было. С экрана телевизора, подвешенного над стойкой, жёстким, решительным голосом вещал Константин Раков:

— Безусловно, у нас осталось множество неразрешённых задач — враги Великородины не дремлют! Но мы бдительны! Мы считаем нашим священным долгом покончить с бичом коррупции и предательства!

Раков был бессменным губернатором планеты Великородина с 963 года. Жизнь ему продлевали омолаживающие процедуры и кибернетические импланты, распространённые среди имперской элиты. Именно он своей железной рукой вытащил планету из кризиса шестидесятых, и благодаря ему Великородина медленно, но верно шла к процветанию.

Некоторое время друзья пили чай молча, а затем Боря продолжил разговор:

— Карл, а куда ты пойдёшь после школы?

Птитс вздохнул и нехотя ответил:

— Наверное, буду заниматься наукой. Мне нравится химия.

— Как она может кому-нибудь нравиться? — Боря поморщился, — даже физика в школе и то лучше. А потом ты что, будешь косметику делать?

Карл рассмеялся, вспомнив, как они в школе полгода зубрили названия углеводородов ряда метана, а учительница каждый урок срывалась из-за болтовни в классе.

— Ты что, Бориска! Химия — это не одна косметика, это ещё сплавы, топливо, лекарства и многое другое.

— Эх, Карл! Кому сейчас нужна твоя наука? У нашей Империи есть оружие, ресурсы, фабрики во многих мирах. Для жизни хватит. Так зачем изобретать что-то новое?

— А ты бы сам чем хотел заняться? — парировал Птитс.

— Я собираюсь пойти в армию. Думаю, это самый верный шанс улететь с этой забытой Императором планеты.

— Но и учёные часто работают не здесь. Дядя Игорь вот побывал на Кригсхайме и на Бельфлёре, — Карлу на ум пришёл его отец-во-Императоре, который посвятил себя науке и летал на конференции в разных мирах.

— Жизнь на Великородине с каждым годом становится всё хуже и хуже, — Боря наклонил голову и заговорил тише, — власти делают всё возможное — повышают зарплаты и пенсии, борются с коррупцией и прочее, но врагов человечества так просто не победишь — они бродят повсюду и подрывают нашу экономику. Говорят, охранитель Иммолато с Беллармино оставил свои дела на Рейвенхольде и прилетел сюда, чтобы помочь нашим охотиться на разрушителей.

Птитс замер в потрясении. Охранительное Бюро — правительственное учреждение, которое ловило и наказывало государственных преступников. Тот факт, что на Великородине работал не просто его агент из другого мира, а сам Ужас Беллармино, означал, что команда Матвея Руденко, главного охранителя планеты, была не в силах справиться с предателями Империи.

— Я тебе тоже советую после школы отслужить по призыву, а потом там остаться, — продолжал Борис, — повидаешь много планет и, если повезёт, покинешь Великородину.

— Ты что — идти в армию с моим здоровьем? — усмехнулся Карл.

— Да уж, лучше нюхать химикаты, — съязвил Боря.

— Был бы я в силах что-то изменить, — задумчиво произнёс Птитс.

Он собирался заниматься химией, но воспринимал науку как меньшее из предложенных ему зол. В душе же Карл хотел чего-то иного. Какие-то смутные, неуловимые, но притягательные образы манили его. И он знал, что никогда бы не нашёл то, чего хочет, ни на Великородине, ни где-то ещё в Империи.

— Нам нужно не менять, а приспосабливаться, — Борис продолжил учить друга жизни, — мы маленькие люди, и большие дела нас не касаются.

А Раков по телевизору уверял народ, что ситуация на планете под контролем и что в будущем жить станет лучше:

— Безусловно, наше время не из лёгких. Однако нам нужно помнить, что Император взирает на нас с Земли, и мы не должны подвести Его. Своей верой мы способны свернуть горы, покорить космос и раздавить наших врагов!

Когда Борис и Карл вышли из кафе, уже стемнело. Город был залит жёлтым электрическим светом. Заблестели неоновые вывески. Люди возвращались с работы, и их флаеры образовали в воздухе непрерывные ряды, которые периодически зависали в сотнях метров над землёй. С экранов на стенах домов на народ взирало строгое, властное лицо Константина Ракова. Губернатор был снят на фоне герба Империи — солнечного диска с буквой «I» в центре, от которого в разные стороны шли двенадцать заострённых лучей.

В кармане Карла запищал коммуникатор.

— Привет, мама, — он устало ответил на звонок, — да, всё хорошо, гуляю с Борей после школы. Скоро вернусь домой.

Приятели свернули с людного проспекта на среднем ярусе, миновали сияющие в свете фонарей золотые купола храма Святой Натальи Тарайской и оказались на маленькой улице, за которой находилась флаеробусная остановка. Днем это было обычное, ничем не примечательное место — серый асфальт, маленькие унылые трёхэтажные домики, припаркованные рядом с ними флаеры… Но сейчас улица почему-то была погружена во мрак — погасли ряды фонарей, и даже свет в окнах померк. «Отключение энергии», — подумал Птитс. Светилась только рекламная вывеска в конце улицы: «БАРБАЛАТ» — НЕ КОНЦЕНТРАТ! ПЕЙТЕ 200% НАТУРАЛЬНЫЙ СОК!' Но и она вскоре замигала и погасла.

— Может, пойдём другой дорогой? — тревожно спросил Карл.

— Не боись, остановка совсем рядом, — успокоил его Боря.

Единственным источником освещения, помимо небоскрёбов вдали, остался салон флаера, который остановился у одного из подъездов. Рядом с машиной расхаживал человек в плаще. Походка незнакомца была дёрганой и неестественной, а один его глаз светился зловещей красной точкой. Второй человек стоял у водительской двери с информационным планшетом в руках. По специфической угловатой форме флаера, большой, вытянутой радиаторной решётке и сигнальному маяку на крыше было нетрудно догадаться, кому он принадлежал и кем были те люди.

— Охранители, — шепнул Борис Карлу, — прячься!

Друзья скрылись за одним из припаркованных флаеров на расстоянии примерно метров двадцати от охранителей, с любопытством подглядывая за ними. Похоже, агенты Бюро были уверены, что кроме них самих, на улице никого нет. Карл дрожал от страха, но любопытство взяло верх.

— Сейчас поймают предателя, — полный предвкушения, шепнул приятелю Боря.

Автоматическая дверь подъезда открылась, и оттуда вышли два человека в броне и совершенно одинаковых масках с респираторами. Это были штурмовики Охранительного Бюро. Они вели полноватую женщину с мешком на голове, подталкивая электродубинками. Она мычала и не могла ничего сказать — скорее всего, из-за кляпа во рту. При виде происходящего Карл тихо ахнул.

— Тсс! — бросил на него предостерегающий взгляд Боря.

Похоже, охранители что-то заметили. Человек с планшетом поднял голову от устройства и окинул взглядом улицу. Карл старался больше не издавать звуков — вдруг охранитель подумает, что рядом пробежала уличная собака или кошка, и не обнаружит их с Борей. В это время человек с красным глазом повернулся к своему коллеге.

— What’s happening, Eisenstein? (Что происходит, Айзенштайн?) — спросил он на общеимперском языке.

Его низкий, механический голос был напрочь лишён эмоций. Без сомнений, школьники видели самого Анджело Иммолато, Ужас Беллармино. Все знали, что охранителя тяжело ранили подлые разрушители, и имперские медики заменили ему половину тела и почти все внутренние органы на искусственные.

— Nothing, sir, (Ничего, сэр) — ответил Айзенштайн, снова уткнувшись в планшет, — the street is clear (На улице никого нет).

«Слава Императору», — с невероятной радостью подумал Птитс. Ему и Боре уже ничего не угрожало.

Охранители переключились с непонятных шумов на женщину, которую штурмовики привели к угловатому флаеру Бюро. Мужчина с планшетом открыл заднюю дверь транспортного средства. Один штурмовик взял женщину на руки, другой оглушил её электродубинкой, и её бросили в машину. Затем Айзенштайн захлопнул дверь за арестованной, сделал пометку в планшете и завёл флаер. В круглых передних фарах загорелся тусклый жёлтый свет. На прощание окинув улицу красным глазом, Иммолато сел в салон к Айзенштайну. Машина взмыла в небо над домами и скрылась в тумане города, как будто её никогда не было.

То, что произошло рядом всего за несколько минут, поразило Карла. Он долго сидел на месте и смотрел туда, где лишь недавно ходили охранители. Сердце в груди Птитса взволнованно билось. И не только потому, что Иммолато и Айзенштайн едва не поймали их с Борей. Та женщина, которую они забрали, казалась ему очень знакомой.

— Пойдём отсюда, — Карла вернул к реальности голос Бори, — нас дома ждут.

Птитс испугался — одноклассника рядом не было. Но вскоре Карл в полумраке нашёл его — тот встал и уже собрался в путь.

Приятели дошли по той самой улице до остановки. Несмотря на отключение электроэнергии, наиболее вероятно, вызванное Охранительным Бюро, они сориентировались по жёлтым огням небоскрёбов и встали на небольшой, окружённой забором площадке, за которой раскинулась пропасть нижнего яруса — далёкая, недосягаемая поверхность Великородины, населённая бандитами и отбросами общества.

— Ты что-то явно не в духе, — Борис посмотрел на побледневшего друга.

Карл промолчал — он не мог ничего сказать.

— А знаешь, это было круто, — продолжил Боря, — они схватили опасную мятежницу прямо на наших глазах!

Птитс произнёс только одно слово:

— Шери…