Пока боги спят

Глава 5

Глава 5

25, месяц Разлива, 5555 года - 26, месяц Разлива, 5555 года

1

Спальня в Замке Королей, меблированная антикварными произведениями искусства, заставленная аппаратами жизнеобеспечения и медикаментами. Едва живой старик на огромной постели, укрытый до самого подбородка белоснежным одеялом. Тиканье старинных напольных часов, стоящих в одном из углов спальни. Гаснущие отблески заката, что пробиваются в высокие окна и окрашивают стены комнаты в желто-розовые тона. Скрип подошвы ботинок по начищенному паркетному полу. Все это повторялось изо дня в день на протяжении долгих месяцев болезни короля Джонатана II, но никогда еще доклад не давался столь тяжело генералу Бодлер-Тюрри, как в этот раз. Даже об исполнении плана, задуманного королем, докладывал Винсент с куда более легким сердцем.

- Что за вести на сей раз ты мне принес? – едва слышно прошептал умирающий. – Все никак не могу отойти в Царство Зулата… Неумолимая госпожа устала уже ждать, и, кажется, вовсе не пожелает теперь за мной приходить. Так и буду править вечно, - старик попытался пошутить и даже засмеялся своей незатейливой шутке, но спустя пару секунд зашелся в приступе жесточайшего кашля.

- Ваше Величество, - Винсент набрал побольше воздуха в грудь, - вести у меня неоднозначные. Печальные, я бы даже сказал.

- Ну, говори, - король с трудом повернул голову на подушке, чтобы лучше видеть генерала. – И будь добр, сядь. Мне весьма неудобно смотреть на тебя снизу вверх.

Генерал повиновался. Подтащил к кровати небольшой табурет, стоящий около многочисленных приборов, и уселся на него.

- Я получил доклады от моего человека из Керши и от командира части, где базируется Первый отряд. Вести неутешительные.

- Самолет сбили? – прикрыл уставшие серо-зеленые глаза король. Конечно, он имел в виду самолет принцессы Иоланты.

- Нет, не сбили. Первый отряд опоздал к месту схватки. Эскорт принцессы Иоланты уничтожен, ее самолет был подбит, его отвели на одну из военных баз Керши. Госпожа Талинда, принцесса Иоланта и их свита задержаны. О дальнейшей их судьбе у нас нет никакой информации.

Король уставился остекленевшими глазами в потолок. Задумчиво пожевал губу, еще ненадолго закрыл глаза, потом спросил:

- Вылетело звено Увинсона?

- Да, - признался Бодлер-Тюрри.

- Почему они не начали преследование? На него это не похоже.

- Они сильно опоздали к месту боя, я склонен верить командиру нашей базы и моему человеку, что вины Увинсона тут нет. Продолжить преследование он не имел возможности: к нему приближались силы противника, значительно его превосходящие. Он бы скорее всего положил свое звено, поэтому он получил приказ вернуться на базу, - доложил генерал.

- Это плохо… Наверное, это кара богов за то, что я сделал, - Джонатан II еще немного помолчал. – Но так лучше для Розми. Только так. Никто из моих сыновей кроме Эдуарда не был способен править и сделать так, чтобы Розми оставалась сильной державой.

- Ваше Величество, я подтвердил приказ командира части, чтобы Увинсон возвращался, а также отдал приказ тотчас же по прибытии звено Увинсона погрузить в один из наших самолетов-невидимок. Они десантируются в районе базы Керши, куда был посажен самолет принцессы Иоланты. У них есть приказ вернуть госпожу Талинду в Розми любой ценой.

- Да, я подтверждаю этот приказ, - король закашлялся вновь. – Но на базе ли еще моя внучка? Все ли с ней в порядке? Жива ли она? Раз уж кершийцы осмелились развернуть ее самолет и посадить…

- Ваше Величество, Керши не настолько сильна, чтобы вступать в войну с нами, - покачал светловолосой головой глава РСР. – Они прекрасно понимают, что в случае, если что-то произойдет на их базе с принцессой и ее дочерью – Розми немедленно примет ответные меры, даже без объявления войны. Они прекрасно понимают, что разворот самолета принцессы и сбитые истребители еще могут относительно легко сойти им с рук, но оскорбление члена королевской династии Розми приведет к войне. Они могут, - и сделали уже, - убить кронпринца в результате затеянных им же беспорядков, тут уж никто не может ничего доказать. Но, развернув самолет принцессы, они взяли на себя обязательства охранять честь и достоинство принцессы и ее дочери, т.к. уже не имеют возможности свалить ничего на разыгравшиеся беспорядки и несчастный случай.

- Ты же понимаешь, Винсент, что Талинда может пострадать в результате попадания в самолет… Или ее может не быть на базе, они могут перевезти ее в другое место. Во время транспортировки стоит ждать неожиданностей.

- Ваше Величество, не думаю, что они так быстро это осуществят. До утра у нас должно быть время, - покачал головой генерал. – Я подозреваю, что они не собирались сажать самолет принцессы на эту базу – она находится слишком близко к границе с Розми. Самолет поврежден, поэтому они и посадили его туда. База эта не имеет большой взлетной полосы, она предназначена для самолетов малой авиации. Для транспортировки принцессы они пригонят военный самолет, но на соседнюю базу, где есть длинная полоса. Нынешняя кершийская база не является местом дислокации ВВС или других родов войск, которые имеют собственный авиаполк. Скорее всего, они пригонят туда легкий самолет, чтобы транспортировать принцессу на базу, где будет ожидать военный транспорт, – подумав, Винсент добавил. - Или повезут принцессу по земле, но делать это будут в светлое время суток, т.к. база расположена в горах, дороги ночью опасны. Это дает нам время и надежду, что Увинсон успеет добраться до госпожи Талинды.

- Сложно как-то, - пробормотал Джонатан.

- Сложно, - согласился Винсент. – Я знаю окрестности этой базы, сверился с картами, заставил своего надежного аналитика разработать план действий с теми же вводными, что есть у нас – он подтвердил мои выкладки. У нас, Ваше Величество, есть время до утра. У Увинсона оно есть.

- Хорошо, - едва пошевелил головой король, это должно было обозначать кивок. – Но они не дураки, они должны усилить охрану так, что мышь не проскользнет.

- Это будет сделано не сейчас, - генерал Бодлер-Тюрри очень хотел верить своим словам. – Они готовили другую базу для приемки самолета принцессы, там охрана усилена, но вмешалась судьба, и самолет пришлось посадить тут. Здесь стандартный штат гарнизона, пусть всех и вызвали из увольнительных, перевели на боевое дежурство и выдали оружие. Но не все успеют вернуться из города, штат базы невелик. Первый отряд же прекрасно подготовлен для осуществления таких операций.

- Винсент, а почему именно Первый отряд, а не наш спецназ? Ведь Первый отряд – летчики? – после этого вопроса король вновь закашлялся. На белом одеяле, укрывавшем его до подбородка, появились крошечные красные пятнышки.

- Потому что Первый отряд сам лучше любого спецназа, - усмехнулся Винсент. – Да и он будет ближайшим к принцессе отрядом. Остальные смогут прибыть с задержкой часа на два и более. Это не только увеличивает риск для срыва операции, но и дает лишний шанс увезти принцессу и госпожу Талинду вглубь страны.

- Хорошо, пусть они это сделают, - устало решил король. – Пусть с Талиндой все будет хорошо, теперь она – единственная моя наследница.

- Так точно, Ваше Величество, - отозвался Винсент. – Ваше Величество, а что делать с принцем Лоуренсом? Мальчик же выжил…

- Выжил… - эхом повторил король. – Но пока об этом достоверно неизвестно в стране?

- Как Вы и решили, я приказал хранить данную информацию в строжайшем секрете, якобы для сохранения жизни единственного наследника мужского пола.

- Вот и хорошо, - нахмурил седые брови король. – Пока не определится ситуация с Талиндой, никто не должен знать, что Лоуренс выжил. Он еще слишком мал, чтобы править. И не очень умен. Если наши надежды оправдаются, моя внучка останется жива и вернется сюда – Лоуренса надо будет устранить. Если же она мертва… - король умолк. Что-то подозрительно напоминающее слезу появилось в углу его левого глаза, но Джонатан быстро моргнул и продолжил. – Если она мертва, то я назначу регента, он вырастит Лоуренса королем. Не получится – передам власть кому-то другому. Не знаю кому.

- Как прикажете, - кивнул генерал Бодлер-Тюрри.

- Вот видишь, Винсент, человек может планировать сколько угодно свою судьбу, но лишь богам она ведома. Даже я не в силах изменить судьбу и завишу от случая, хоть было все идеально спланировано и осуществлено…

- Да, Ваше Величество, - был вынужден согласиться генерал.

- Теперь же я устал… Я хочу спать. Как что-то прояснится с Талиндой – сообщи мне немедленно. И я хочу, чтобы ты донес до Увинсона, что приоритет есть только у моей внучки. Остальными можно жертвовать.

- Он может не выполнить такой приказ, - покачал головой Винсент. – Я вас предупреждал: у него свои внутренние понятия о том, что правильно, а что нет. Он никогда не пожертвует просто так своими людьми и окружающими.

- Может быть, он и прав, - задумчиво прошептал король. – Он пока может себе позволить быть честным и чистым. Будущее покажет, кем он станет. Если он научится политике, то также замарается по локоть в крови и дерьме. Тут никто не может остаться чистым, честным и в белых одеждах. Но Розми стоит любых жертв. Розми прежде всего.

- Ваше Величество, я доложу Вам сразу, как что-то станет известно, - пообещал генерал.

- Хорошо. Ты понял мою волю? – неожиданно взгляд пронзительных серо-зеленых глаз старика стал острым и цепким, проникающим в самую душу. Словно бы кто-то неведомый вдруг схватил генерала за горло холодной и крепкой рукой.

- Относительно принца Лоуренса? – прошептал генерал.

- Да, - кивнул король. Невидимая рука не разжималась на горле Винсента, тот даже начал думать, что свихнулся, или это на него так действуют лекарства короля, которыми генерал надышался по случайности.

- Если погибнет госпожа Талинда Виктория, то должен быть назначен регент, который будет править Розми. Если он будет не достоин – власть перейдет к кому-то другому. Если госпожа Талинда жива – принц Лоуренс должен умереть, - повторил ошеломленный глава РСР.

- Правильно, - согласился король, часто дыша. Рука на горле генерала разжалась. – Я боюсь засыпать, Винсент, потому что боюсь не проснуться. Но я не боюсь смерти. Я боюсь лишь умереть до того, как прояснится эта ситуация и будущее Розми. Поэтому на сегодня – это моя последняя воля. Ты ее донесешь до моих преданных людей. Имя возможного регента я сообщил Майклу Фоксу, главе моей спецслужбы охраны.

- Как прикажете, - усмехнулся краешком губ Винсент.

- Теперь иди, иди… Я очень устал, - прошептал король.

Когда генерал выходил из спальни, он еще чуть-чуть улыбался.

Старый интриган. Он так и не сказал Бодлер-Тюрри имя возможного регента - допускает, что Винсент может оспорить это назначение или поставить своего человека. Король верен себе до конца: никому не верит. А ведь Винсент был единственным, кто знал и организовал ситуацию, когда наследников не осталось вовсе! Вернее, должна была остаться только Талинда, да кто ж знал, что вмешаются боги или еще какие силы?!

Винсент за годы безупречной службы у Джонатана II узнал о самом короле и его теневой политике столько, что большую часть своих знаний хотел бы забыть навсегда, а еще лучше – не знать никогда. Поэтому он даже не обиделся на эту маленькую предосторожность – король просто верен себе. Это вовсе не означает, что властитель Розми не доверяет своему главе РСР, просто Джонатан II был Джонатаном II. Придет время, и генерал все сам узнает.

Винсент лишь надеялся, что лимит доверия короля к своему верному генералу был велик, и что Джонатан не отправит самого Винсента в Царство Зулата после коронации Талинды. Или Лоуренса.

Тайна должна остаться тайной. Розми прежде всего.

Но ведь Розми нужен опытный глава РСР. А заменить Винсента еще не мог никто.

2

Пробраться на базу Керши, где еще не ждут атаки и лишь начинают приводить ее в полную боеготовность, для специально обученного солдата – задача вполне выполнимая. Может быть, к счастью, а может быть, и нет, но в приказе, полученном Риком от командования, ничего не говорилось о том, что проникновение должно быть бесшумным и незаметным. Фантазия у полковника и его друга была богатая, поэтому усилиями даже одного звена, розмийцы сумели не только пробраться на базу, но и организовать там совершенно потрясающий переполох, во время которого и умыкнули принцессу Иоланту с дочерью и свитой.

Надо сказать, что свита принцессы выглядела не многим лучше Талинды Виктории: залитые кровью, охающие чуть ли не при каждом вздохе, и хромающие на обе ноги. Кому-то досталось больше, кому-то меньше, но ранены и побиты были все.

Больше всего Рика поразила Талинда. Когда он и Стюарт ворвались в комнату, где держали Иоланту и ее дочь, то перед ними предстала неожиданная картина: перед скорчившейся в углу матерью стояла побитая маленькая девушка, скорее даже девочка-подросток с куском дощечки от паркета в руке. Девушка с вызовом смотрела на вошедших. В ее презрительно сощуренных серо-зеленых глазах была неистовая ненависть и решимость. Маленький оскалившийся волчонок с вздыбленной шерстью на загривке. Сдаваться в отличие от принцессы Иоланты она не собиралась.

Значительно разросшаяся группа розмийцев поспешно убралась с кершийской базы, где рвались снаряды на складах и цистерны с горючим в ангарах.

Рик повел группу розмийцев к месту, где их должны были ждать вертолеты, прилетевшие за ними. Но, похоже, что кершийцы сообразили, в чем дело несколько раньше, чем этого ожидали розмийцы. Как кершийцы вычислили возможное место эвакуации группы, так и осталось загадкой для Рика, но вместо вертолетов они чуть не угодили в засаду. Выдали противника лишь неопытные бойцы, которым взбрело в голову отлить в самый неподходящий момент. Именно по журчанию их и вычислили.

Когда розмийцы ликвидировали засаду, они вышли на полянку, что находилась посреди густого соснового леса, покрывавшего небольшое плато, на котором раскинулась база. Посреди поляны догорали два грузовых и два ударных вертолета. Их экипажи были мертвы. Самое удивительно заключалось в том, что розмийцы не слышали выстрелов с этой стороны, а пилоты погибли в кабинах своих машин. Как и кто мог такое сотворить? Это точно не уровень бойцов Северной Соседки!

- Кажется, кто-то очень не хочет, чтобы мы выбрались из Керши, - констатировал Стюарт, потирая ушибленную в драке руку.

- Будем дожидаться подмоги тут? – Рик с сомнением осмотрел поляну. Она ему категорически не нравилась, но вот чем, он не мог объяснить. Летчику просто хотелось убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше, словно бы сам горный воздух был пропитан черной ненавистью и злобой.

- Нет, лучше не стоит, - пожал плечами Стюарт. – Они уже в курсе, что мы неподалеку, и мы устранили их группу. Скоро они сюда придут с куда большими силами, чем оставили в засаде, а у нас обуза в виде недавних гражданских.

- Значит, будем уходить в горы и пробиваться в Розми, - констатировал Рик. Оглядел свой маленький отряд, прикинул их шансы на успех. Шансы были малы. Очень малы. – Передай по спутнику, что мы планируем уходить в горы, надо назначить новую точку рандеву, - попросил он своего пилота, экипированного спутниковой связью.

- Прости, шеф, но это невозможно, - тот покачал головой. – Спутник не выдержал столкновения с действительностью и прямого попадания из автомата… - молодой парень развел руками. – Мы без связи.

- Люблю я эту работу, - сообщил полковник Стюарту. – Тогда будем выбираться так. Надеюсь, наши сообразят, куда мы идем и где нас лучше встретить.

- Это если они еще будут уверены, что мы живы, - намекнул мрачный Стюарт, но заткнулся, сообразив, что не все присутствующие смогут оценить его черный юмор.

- Вы сможете идти? – Рик при отсветах догорающих вертолетов оглядел принцессу, прихрамывавшую на левую ногу. Рядом с ней еще на базе взорвалась кершийская граната. Иоланте повезло, что произошло маленькое чудо: принцессу лишь зацепило взрывной волной. Женщина тяжело опиралась на руку одного из телохранителей, на голове у нее темнела довольно большая рана, покрытая запекшейся кровью, надо было бы перевязать ее, да только кровь уже не шла, а терять времени розмийцы не могли – преследователи наверняка уже шли за ними.

- Да, офицер, - прошептала принцесса Иоланта. – Помогите моей дочери, ей очень сильно досталось сегодня.

- Все хорошо, мама, - пробормотала маленькая и хрупкая девочка. Рику она показалась нереально худой, кожа белая, почти прозрачная, покрытая на руках и ногах ссадинами и начавшими синеть кровоподтеками. Девочка была еще очень угловатой, как и любой подросток, немного неуклюжая и с большими серо-зелеными глазищами. Пожалуй, она еще больше похудела и побледнела с их последней встречи, а ноги и руки стали еще более тонкими и длинными.

- Давайте я помогу Вам идти, Ваша Светлость, - обратился он к Талинде Виктории, немного похожей на жеребенка вытянутым личиком. Наверное, с возрастом она округлится, пропорции слегка поменяются, и девушка станет очень даже симпатичной, может быть даже красавицей, но сейчас на этого маленького хрупкого залитого кровью человечка было жалко смотреть.

- Я могу и сама, - запротестовала она. – Вам же надо будет смотреть по сторонам, а я буду только мешать.

- У нас еще есть время, пока они не пришли сюда. Мы должны уйти как можно дальше, и сделать это надо как можно быстрее, - терпеливо принялся убеждать ее Рик. – Вам придется опереться на меня.

- Хорошо, - согласилась она. – Дайте мне пистолет, у вас их два. Я умею стрелять. В бою вам будет не до того, чтоб его передать, а если их будет много, то вам не придется думать обо мне. Чтобы вы могли нас защитить, вы должны быть уверены, что я смогу за себя постоять и сама себя защитить, - очень уверенно сказала она.

- Вы умеете стрелять, Ваша Светлость? – спросил Стюарт, шедший впереди.

- Да. И немного драться. Меня этому учили, - совершенно серьезно ответила девочка. – Не смогу из-за необходимости скрытности это вам продемонстрировать, но поверьте: я метко стреляю из любого оружия… которое могу удержать в руках, - несколько смущенно добавила она.

- В человека выстрелить сможете? – Рик нехотя протянул ей второй пистолет. – Это очень важно: сможете или нет?

- Да, - уверенно ответила она, стараясь рассмотреть пистолет, и даже вроде как прикинула как его будет удобнее держать.

- Откуда Вы это знаете? Стрелять по мишеням в тире и в человека – это две совершенно разные вещи, многие подают в отставку потому, что не могут выстрелить в человека, - Рик помог ей перебраться через небольшой завал из камней на тропе.

- Я очень не хочу умирать. Мне очень хочется жить, и я буду биться за себя, маму, моих людей до последнего вздоха, - просто ответила девочка, пряча пистолет за ремень грязных джинсов.

Она говорила несколько высокопарно, пытаясь казаться взрослее, чем была на самом деле. И все же в ней чувствовался какой-то непостижимый стержень, непоколебимая уверенность в своих пока еще довольно скромных силах; у нее был характер, была воля. И у нее был ум. Она могла постоять за себя, была смелой и отважной, Рик это понял еще в их первую встречу, но сможет ли она убить?

- Надеюсь, Ваша Светлость, Вам не придется сегодня никого убивать, и мне тоже, - закончил диалог полковник, оглядывая темные стены леса, обступившего едва различимую ночью тропу.

3

Последние отсветы заката уже давно отгорели над Фритауном. Теперь над столицей властвовала ночь, что укрыла своим бархатным пологом улицы города-сказки, города-сна… На черном небе сияли зеленые звезды, отражаясь в волнах моря Ожиданий, набегающего на песочный пляж, в надежде в час прибоя добраться до роскошных особняков, жилых домов или хотя бы до пальм, что высились на недоступной для моря береговой линии.

В храмах жрецы отслужили полуночные молитвы, совершили полуночные ритуалы. Они удалились на ночное бдение в покои храмов или же отправились дожидаться утренних молитв и ритуалов, время которых должно было настать вместе с розовым рассветом, что должен был разгореться через несколько часов на западе.

В самый глухой час ночи спали не только полуночники, засыпали ночные птицы, довольно потягивались после ночной охоты коты, уютно сворачивались в комочек в своих норках грызуны, что пережили эту ночь, удачно избежав когтей котов и сов. И лишь в главном храме Крома во Фритауне было в этот час довольно многолюдно.

В просторном зале, где совершался ритуал посвящения неофитов в жрецы бога бурь и ненастий, где проходили испытания послушники, возжелавшие стать воинами Крома, собрались жрецы. Это были жрецы высшего Круга Посвящения Крома, а также жрецы других богов Света, стоящие на высших ступенях иерархии в своих орденах. Все эти мужчины и женщины заходили в храм Крома по одному или группами, проходили в большой зал, стены и колонны которого были отделаны черным и белым мрамором, рассаживались на приготовленных для зрителей, что обычно наблюдали за боем или ритуалом посвящения, местах.

Служители богов старались не говорить между собой.

По разноцветным одеяниям жрецов можно было догадаться, что тут собрались чуть ли не все представители богов Света. Не хватало разве что жриц Лоули, Зулата, Натали, Луны[1] да Сильвиллы[2]. Но жрицы Лоули вообще не считали нужным приходить на зов кого бы то ни было, появляясь только там, где считали нужным, и тогда, когда полагали необходимым. Их никто особенно и не ждал, если честно. От чего не почтили собрание жрецов поклонники культа бога Царства Мертвых – не знал никто, также как и не знали присутствующие, от чего на сей раз не появились жрицы Натали. Жрецов же Сильвиллы никто не ждал. Что они с приветом, как и их богиня – знали все. Они вообще не особенно дружили с реальностью и внешним миром. Почему же не было представителей Луны, не знал никто. Возможно, служители богини судьбы уже раскинули свои гадальные карты, или еще какой ритуал совершили, и знают не только о чем пойдет речь на этом высоком собрании, но и решение конклава жрецов и последствия этого решения. Они тоже почитались больными на голову. Не так сильно, как жрецы богини сна и сновидений, но… Луна и Сильвилла все же родственницы, сестры, как ни как!

Когда почти все места в большом зале, за высокими окнами которого властвовала ночь, были заняты, в двери в дальней стене вошли три жреца Крома. Жрецы высшего Круга Посвящения и верховный жрец Крома, облаченные в черно-белые одежды. Из них выделялся один. Небольшого для мужчины роста, тем более для жреца Крома. Какой-то маленький, серенький, – что цветом пепельных волос, что цветом серых глаз, что всей своей невзрачной внешностью, - тем не менее, он носил символ высшего Круга Посвящения. Он спокойно проследовал за верховным жрецом, встал у него за спиной, окидывая умными серыми глазами всех прибывших, оценивая каждого из них. Что-то затаенное и мудрое было в его глазах, где плескались ловко запрятанные на самое дно амбиции, страсти и острый ум.

Верховный жрец Крома на правах жреца верховного бога Света взошел на кафедру, что установили около одной из стен зала, напротив алтаря Крома. Он улыбнулся всем присутствующим и заговорил хорошо поставленным голосом:

- Братья и сестры мои! Как вам известно, нашу прекрасную Розми постигло страшное несчастье: королевская семья уничтожена!

По залу пронесся недовольный гул голосов. Потом встал один из высших жрецов Асамата, смерил взглядом верховного жреца Крома и сказал прямо:

- Жрец, ты забываешь: жив Его Величество Джонатан II, ничего неизвестно о судьбе принцессы Иоланты и ее дочери, госпожи Талинды Виктории. Неужели ты объявляешь о гибели королевской семьи при живом властителе Розми?

- О, ты меня не так понял, брат, - улыбнулся верховный жрец Крома. – Я призываю вас постичь всю бездну, что разверзлась у нас под ногами: Его Величество Джонатан II уже несколько месяцев находится при смерти. День, когда его заберет Неумолимая госпожа, близок. Все сыновья и братья Его Величества, а также их сыновья – мертвы. Погибли все принцессы, их дочери, кузины, все. Розми вскоре погрузится в пучину хаоса и гражданской войны, если мы не направим мысли нашей паствы в нужную сторону!

- Ты забываешь, - встала верховная жрица Дианы, еще не рожденной дочери Крома, - что нам ничего не известно о судьбе госпожи Талинды Виктории. Она – последняя выжившая внучка Его Величества. По праву крови престол будет ее.

- О, нет, прекрасная Валерия, - усмехнулся Тиберий. – Вряд ли госпожа Талинда Виктория жива. Вряд ли. Насколько нам известно, принц Джеффри после учиненных им беспорядков в Керши, погиб в горниле погромов и пожаров. Его тело было повешено на забор дворца премьер-министра Керши, как и тела его охранников. Вряд ли в той страшной бойне уцелел хоть кто-то.

- Никто не видел тел принцессы Иоланты и госпожи Талинды, - напомнил жрец Асамата, опасно сощурив свои глубоко посаженные глаза.

- Я боюсь того, что их судьба куда страшнее, чем судьба принца Джеффри. Они женщины, а кершийцы не просто звери, они еще и ненавидят нас. Надеюсь, мы никогда не увидим того, что случилось с принцессой и госпожой Талиндой, - жрец скорбно склонил голову.

- Пока нет никаких доказательств, - напомнила высокому собранию Валерия.

- В любом случае, я созвал вас на правах верховного жреца Крома для того, чтобы мы могли решить, что нам говорить розмийцам и кого мы поддержим в предстоящей борьбе за трон, - предпочел закончить спор Тиберий.

- Ты думаешь, будет драка? – усмехнулся верховный жрец Краха.

- Конечно, - улыбнулся в ответ служитель Крома. – Так случалось всегда, когда пресекалась династия.

- Но теперь власть захвачена пришельцами. Они сами решат, кто будет нами править. Выбирать они будут из своих, кто не запятнал себя родством с нами, - фыркнул верховный жрец Мальтора[3], известный приверженец консервативного строя и коренных розмийцев. Он всегда полагал, что пришельцы хотят извести коренных розмийцев, что все их достижения в науке и той же медицине призваны для полного уничтожения потомков тех, кто несколько тысяч лет назад пришел в долину Великих Гор вслед за Кемием I. Однако Освальд был осторожен и никогда не призывал к открытому противостоянию пришельцам, понимая, что тогда его в одну темную ночь навестят ребята из РСР и… Может быть, больше о нем никто ничего не услышит, а может быть, он добровольно предпочтет уйти в изгнание. С королем Джонатаном и его верным псом, генералом Бодлер-Тюрри, никто не хотел шутить – они вовсе не имели чувства юмора.

- Перестань, Освальд, - усмехнулся Тиберий. – Многие из присутствующих происходят из семей, чьи предки сто пятьдесят лет назад опустились на Дидьену в своих стальных птицах. Решать – нам. Именно через нас боги сообщают свои желания и общаются с миром, и люди слушают нас. Решить должны мы.

- Тиберий, тебя давно молнией не било? – осведомилась Валерия.

- Что?! – растерялся жрец.

- То, что ты говоришь – ложь и ересь. Мы лишь жрецы наших богов! Мы ничего не можем решать, люди должны слушать не нас и слышать не нас, а богов, жрецами и орудием которых мы являемся! Жрецы не должны думать о власти и о троне! Ты забыл, как боги за это карают?!

- Прекрати говорить глупости, Валерия, - фыркнул Тиберий. - Тебе должно быть известно, что боги уже давно не вмешиваются в дела людей! Или ты до сих пор веришь в свою еще не рожденную богиню?! Но власть у нас! У жрецов! Мы можем поддержать или отвергнуть кандидата на роль будущего правителя Розми!

- Как ты смеешь присваивать себе право голоса верховного бога? Как ты смеешь думать, что можешь решить, кто будет избранником богов?! Я и мой орден в этом не участвуем! Жрецы и жрицы Дианы чисты и чтят свою богиню, ожидают ее рождения и никогда не пойдут против воли богов Света! Никогда не возомнят себя выше тех, кто одарил их своим доверием!

С этими словами жрица направилась к выходу. За ней последовали еще несколько жрецов и жриц других богов Света.

- Как я полагаю, остались те, кто чужд высокопарной дребедени, что несет эта сумасшедшая? – осведомился Тиберий. Аудитория молчала. – Тогда я продолжу. Итак, по священной традиции, трон должен перейти к тому, в ком еще течет кровь династии, что угасла. Иначе к власти придет новый род. А придет он лишь спустя годы, если не десятилетия, ознаменованные смутными временами, когда Розми будут разрывать страшные войны, пожары и бедствия. Я не говорю о том, что во время воин храмы могут подвергнуться разграблению. Противоборствующие партии сражаются за власть, уничтожая противников и тех, кто их поддерживает. Нам это не нужно, - усмехнулся Тиберий, окидывая взглядом собравшихся. - Поэтому я предлагаю избрать последнего представителя династии Уайтроуз – Нила Адриана Роуза, сводного брата короля Джонатана II. Это обеспечит преемственность власти, не оборвет династию, этот человек чтит богов и будет уважать наше мнение.

- Розми должен править розмиец, а не потомок пришельцев! Иначе рабство наше не кончится никогда! Нам выпал шанс скинуть оковы, что нас сковали! Так давайте же этим воспользуемся! – воскликнул жрец Мальтора, потрясая кулаком.

- И кого же ты предлагаешь? – усмехнулся Тиберий.

- Еще живы потомки свергнутой узурпаторами династии Блустар, последней розмийской династии! В Ариэль живет правнучка Альберта III Блустара! – грозно провозгласил Освальд, окидывая горящим взглядом перешептывающихся жрецов.

- Она – женщина. Трон наследуется по мужской линии, - напомнил жрец Крома.

- От чего же по мужской? – усмехнулась некрасивая женщина, от которой исходила аура опасности и энергия дикого зверя. Зал замер. Это была одна из высших жриц Пантеры. – Если мне не изменяет память, то в истории Розми было много королев, что правили Розми, что сражались, что оставили неизгладимый след в истории. Нет такого закона, по которому при наличии наследницы-женщины из семьи нынешнего правителя, трон должен перейти к мужчине из младшей ветви семьи, лишь потому, что она – женщина.

- Уважаемая Ириалисса, - сдержанно улыбнулся Тиберий, - передача трона по мужской линии – это устоявшаяся традиция, как и то, что традиционно у мужчин в Розми больше прав, чем у женщин…

- Уважаемый Тиберий, - Ириалисса оскалила свои мелкие острые зубки, - моя богиня не согласится с вашими словами. Традиция – не закон, как вы помните. Королевская семья – не простая семья, она стоит над конституцией, желания же короля Розми – это закон, желания самих богов Света. Как мы можем утверждать, что королевская семья подчиняется законам человеческим, если она избрана богами? Богами, которым мы служим!

- Т.е. вы тоже за правнучку последнего короля династии Блустар? – осведомился Тиберий.

- Нет, - улыбнулась женщина. – Я исправляю ваши неточности.

- Прекрасно! – терпение Тиберия дало трещину. – Коли мы устранили все лингвистические коллизии, я продолжу? Итак, во Фритауне есть сводный брат короля Джонатана II, который обладает достаточным весом в финансовых, политических и военных кругах. Он обладает правом крови. Он – взрослый мужчина, который имеет представление об управлении, экономике, финансах, этот человек может позаботиться о будущем своей страны, - вновь вернулся к заготовленной речи верховный жрец. - Я предлагаю выступить в поддержку господина Роуза, который известен не только широкой общественности, но также известен нашим политическим, деловым и военным кругам. Он будет залогом стабильности нашей страны, гарантией ее будущего развития и того, что в Розми будет мир, а власть останется в доме Уайтроуз и далее.

- А если госпожа Талинда Виктория жива? – едва заметно улыбнулась коварная жрица Пантеры. – За кого тогда предложите выступить вы?

- По имеющимся у меня достоверным данным, - улыбнулся Тиберий, - принцессе удалось спастись во время бунта в Коргваре, но ее самолет был развернут кершийскими ВВС над территорией Горной Страны и сопровожден на какую-то базу. Вряд ли у нее и ее дочери есть шансы.

Маленький жрец Крома едва заметно улыбнулся своим мыслям.

Он брал на заметку всех жрецов, что присутствовали в храме. Он старался просчитать их игру и свое будущее, ведь упомянутый ранее господин Роуз был хорошим другом этого маленького жреца… Значит, Дарел Паул Нотингейм имел все шансы в будущем занять место не только верховного жреца Крома, но и подмять под себя очень многое и многих. Пусть выступают сейчас другие и принимают на себя удары другие. Дарелу было очень комфортно стоять в тени и дергать ниточки оттуда. Его час скоро придет, ведь к этому моменту маленький жрец шел всю свою жизнь.

Пока же среди жрецов разгоралась свара. Сыпались обвинения в предательстве, в спекуляции непроверенными слухами, в государственной измене и обмане доверия всех окружающих. Еще несколько жрецов встали и вышли из небольшого зала, а по лицу Ириалиссы блуждала коварная улыбка. О, да! Из этой некрасивой и опасной женщины получится очень серьезный враг или очень талантливый союзник, надо лишь понять, на чьей же она стороне? И на чьей стороне ее верховная жрица, молча наблюдавшая за происходящим с выражением крайней скуки на лице. Похоже, что жрецы Пантеры пришли сюда лишь с одной целью – посмотреть интересный спектакль.

Дарела беспокоило отсутствие жриц Лоули и жрецов Зулата. Оба эти ордена были не только могущественными, но они также обладали собственными школами боя, их жрецы были очень опасными воинами, а их боги – относились к Старшим богам[4]. Хотелось бы понимать, чего можно ждать от них.

Также серенького жреца сильно беспокоило отсутствие Интовара – жреца из храма Всех Богов Света во Фритауне. Считалось, что жрецы Всех Богов Света стоят в жреческой иерархии ниже любого из жрецов богов, т.к. они служат всем, но ни с одним из богов у них нет контакта, ни один из богов не призвал их. И все же у главы их ордена была большая власть. Интовар сумел прибрать к рукам души многих ноэлов и важных людей. Ведь он утверждал, что через него можно общаться со всеми богами Света разом.

Это было весьма выгодно.

Интовар сумел стать большим другом и помощником кронпринца. Он умел его сдерживать и всегда давал принцу Джеффри дельные советы. Себя он тоже никогда при этом не забывал. Ходили слухи, что этот прохвост снабжал кронпринца девушками для постельных утех, а кое-кто шептался и про юношей… В любом случае, Интовар всем дал понять, что именно он – единственный и любимый друг вспыльчивого и порою безрассудного старшего сына Джонатана II, а значит, именно к нему в будущем будет прислушиваться новый властитель государства.

Сейчас же Интовар отсутствовал. Может быть, известие о гибели его друга заставило жреца спешно покинуть пределы Розми, ведь он прекрасно понимал, скольким людям и жрецам он наступил на ноги. Его покровитель погиб, уже ничто не помешает остальным жрецам расправиться с ним самим. К тому же Интовар имел наглость сообщить нескольким верховным жрецам богов Света, что кронпринц уже обещал, что как только станет королем, отдаст руку своей дочери Талинды Виктории Интовару. Если верховный жрец Всех Богов Света Розми породнится с династией Уайтроуз – он уже не успокоится и будет прибирать власть к рукам, пока сам не станет полновластным правителем Розми.

Но с другой стороны, вполне вероятно, что девчонка также погибла, как и ее отец… Тогда Интовару следовало бы спрятаться в самой глубокой норе, какую он сможет найти на всей Дидьене!

4

Рик Увинсон действительно увел свою группу высоко в горы. Ночь они провели в пути, стараясь увеличить расстояние между собой и погоней, что, наверняка, вышла им вдогонку. Измученные люди лишь утром поспали несколько часов в одной из пещер, что встретились розмийцам по пути. Только они спрятались в пещере, оставив часовых ниже и выше по тропе, как послышался гул вертолетов, идущих низко над горами. Кершийцы искали беглецов.

Вскоре шум стих вдали.

За весь трехчасовой привал вертолеты еще два раза пролетали над убежищем розмийцев. Видимо, враги были не уверены, что группа пошла именно в эту сторону, поэтому пока никто не высаживал десант поблизости от затаившихся беглецов, а часовые не заметили никаких признаков погони или засады.

В полдень маленький уставший отряд продолжил подниматься в горы, уходя все выше и выше от базы, удаляясь от обжитых мест. Лишь расстояние сейчас могло их спасти.

Увинсон оглянулся на огромные сосны, обступавшие тропу далеко внизу. Их темно-зеленые с легкой голубизной иглы надежно скрывали от розмийцев тропу и возможную погоню, зато погоня могла подняться на верхушку любого лесного гиганта и легко увидеть беглецов на тропе, с одной стороны которой разверзлась пропасть, а со второй вставала каменная стена. Лишь в некоторых щелях каменной стены крепились корявые маленькие сосны, цеплявшиеся чуть ли не за воздух своими крепкими корнями. Прятаться было негде, а дорога к границе лежала через перевал в этих пустынных отвесных скалах. И хоть кершийские горы были частью огромного массива, образовывавшего Великие Горы Розми, эти скалы казались враждебными и ненадежными, они словно с презрительным прищуром всматривались в путников и не желали их ни защитить, ни дать покоя или отдыха.

- Давайте быстрее, - обернулся Стюарт, шедший впереди. – Нам надо преодолеть перевал до темноты, иначе можем вообще его не пройти: там сплошные ущелья и пропасти.

- Идем, идем, - ответил Рик, дожидаясь принцессы. Та хоть и хромала, но была бы в состоянии двигаться порасторопнее. Кажется, Иоланта до конца не понимала всей серьезности их положения. – Ваше Высочество, - обратился полковник к принцессе, - Вам необходимо идти быстрее. Нас могут нагнать, а Вы замедляете продвижение, и даете шансы нашему врагу. Поверьте, я понимаю: Вам тяжело идти, у Вас болят и голова, и нога, но Вам будет еще хуже, если нас настигнут.

- Полковник, я не военная. Я не привыкла к таким условиям, - тяжело вздохнула женщина.

- Подумайте не только о себе, но и о своей дочери. Раз уж кершийцы решились спровоцировать Вашего мужа на драку, увести Ваш самолет на базу, избить госпожу Талинду Викторию, то теперь они не будут церемониться ни с ней, ни с Вами. Вы можете пережить их скотское обращение, в конце концов, Вы замужем, у Вас есть дети, а Ваша дочь?

Щеки принцессы покраснели, она уже открыла рот, чтобы дать жесткую отповедь наглецу, но потом остановилась. Он был прав. И он спасал их.

- Я постараюсь идти быстрее, полковник, - глубоко вздохнув, ответила Иоланта.

С большим трудом, на пределе сил, обливаясь потом и слезами, группа сумела преодолеть перевал до темноты. Причем потеря была лишь одна – стюардесса, что полетела вместе с принцессой на купленном самолете, сорвалась в пропасть. Она оступилась на узкой тропе. Молодой лейтенант, что должен был отвечать за спутниковую связь и страховать стюардессу успел схватить ее за руку. Девушка сильно дергалась и орала, извиваясь над пропастью, не желая слушать никаких слов о том, что ее не удержать, если она и дальше будет извиваться всем телом. В результате еще до того, как Грейсстоун подобрался к лейтенанту, рука стюардессы выскользнула из пальцев парня. Стю успел лишь схватить за разгрузку самого паренька, которого девица чуть не утянула за собой. Лишь дикий долгий визг, стремительно удаляющийся от розмийцев, оповестил о ее последнем полете. Потом наступила тишина.

Принцесса Иоланта разрыдалась. Рику пришлось наступить на горло своим правилам и залепить ей хорошую пощечину, чтобы прекратить истерику. В свой адрес он выслушал много лестных слов, пообещал залепить ей еще одну пощечину, если она не успокоится, но тут вмешалась Талинда.

- Мама! Прекрати! Что ты говоришь такое?! – закричала девушка.

- И ты позволишь этому грязному солдафону бить твою мать? Всем проклятым розмийцам на меня наплевать! Моя жизнь ничего не стоит! И ты от меня отвернулась?! – в истерике завизжала принцесса, выплескивая на окружающих все свои горести и слезы, что накопились за долгие годы постылого брака и осознания своей ненужности.

- Мама! Прекрати! Полковник нас вытаскивает из задницы, куда мы угодили по воле твоего мужа!!! – заорала Талинда. - Хватит! Пощечину он дал тебе, чтобы ты прекратила истерику!

- Если Вы, Ваше Высочество, не прекратите махать руками – Вы можете сорваться вниз, вслед за этой бедной девушкой, - ледяным тоном ответил Рик. – Тропа узкая, пропасть – глубокая. А если Вы не прекратите орать – нас всех пристрелят грязные свиньи – кершийцы. Звук в горах разносится на многие километры! Или тут случится камнепад от Ваших воплей. Так что послушайте грязного солдафона и заткнитесь!

- Мама, успокойся. Хватит кричать и махать руками, - попросила Талинда. – Я хочу жить, для этого нам надо продолжить путь и не орать. Понимаешь?

- Ты с ними заодно! – обвиняюще, изрекла принцесса.

- Конечно, я с ними заодно! – фыркнула Талинда. – Я хочу жить. И ты тоже хочешь жить! Для этого нам всем надо двигаться дальше и двигаться тихо.

- Я устала. Я голодна. Я хочу привал, - с этими словами Иоланта все же сдвинулась с места.

- Я тоже устала, голодна и хочу привал. А еще у меня болит все тело и голова, но я же не жалуюсь, - намекнула ей дочь. – Иди, пожалуйста, и слушайся полковника Увинсона. Только он сейчас может спасти всех нас.

Ночевать измученные путники остановились по другую сторону горного перевала. Огонь нельзя было разводить. Еды не было. Хорошо хоть ручей, сбегавший с ледников, дал всем возможность напиться и промыть раны.

Один из пилотов Иоланты был очень плох: рана на голове у него воспалилась и стала нагнаиваться, наверное, туда все же попала грязь и инфекция. Талинда промыла ему рану, перевязала голову оторванным рукавом его рубашки – бинты, что входили в снаряжение Рика и его группы уже закончились. Девушка помогла раненому поудобнее устроиться в корнях могучей одинокой сосны, служившей им навесом в эту ночь.

Потом худенькая девушка перевязала раненного пилота Рика и помогла промыть рану одного из своих телохранителей. Только после этого она позволила второму телохранителю осмотреть и промыть свои ссадины, которые уже почти зажили. Никак не могла затянуться и постоянно кровила лишь рана на голове новоявленной наследницы престола, да болели при каждом вздохе треснувшие ребра, превращая ее и без того тяжелый путь в страшное испытание. Еще утром Стюарт и Рик кое-как перетянули обрывками одежды ребра Талинды, но эта самодельная повязка помогала мало. Измученная девушка раз в десять часов получала укол обезболивающего, да только шприцы-ампулы уже заканчивались – в их компании хватало раненных и побитых.

Принцесса прекратила истерику и даже нашла в себе силы извиниться перед полковником, а затем устроилась спать у сосны. С момента смерти стюардессы Иоланта ни с кем больше не разговаривала. Она пребывала в каком-то оцепенении, словно бы отгородилась от действительности внутренним щитом. Перед сном она долго смотрела в одну точку, даже не плакала, лишь лежала на локте и изредка моргала.

Рик распределил вахты, сам взял себе первую. Когда Стю пришел его менять, он первым делом тихо спросил друга:

- Думаешь, они выслали группу нам на встречу? – он имел ввиду армию Розми.

- Да. В конце концов, мы ведем принцессу с дочерью к границе. Да и Розми своих не бросает, - ответил Рик. Это была непреложная истина: Розми никогда своих не бросала. Возможно, именно поэтому солдаты и офицеры служили честью и правдой своей стране, поэтому не боялись плена и терпели любые пытки, зная: их не бросят, их обязательно спасут. На этом стояла армия самой могущественной страны на Дидьене.

- Может быть, они решили, что мы взорвались вместе с вертушками или попали в плен? – настаивал более прагматичный и любящий все заранее планировать Стюарт.

- Они должны были убедиться…

- Ну, картина вполне себе убедительная, особенно если учесть, что от нас ни слуху, ни духу уже двое суток. Если им удалось спасти принца Джеффри, то принцесса Иоланта и ее дочь отошли на второй план, сам понимаешь… - пожал плечами Стю, вглядываясь в темноту.

- Может быть, - согласился Рик. – Ты думаешь, нас не будут встречать?

- Да кто его знает? Но вполне возможно.

- Тогда будем выбираться сами.

- Женщины не выдержат еще сутки такого перехода. У нас нет еды. Принцесса в прострации, а Ее Светлость едва ноги переставляет от побоев, хоть и пытается это скрывать. У их раненного пилота начался жар, к утру ему могут понадобиться носилки, - напомнил подполковник Грейсстоун. - Думаю, мы потратим на этот переход еще два дня, никак не меньше, если не все три. Еще погоня на хвосте… Ты ведь заметил огни, когда мы переходили через перевал?

- Заметил, Стюарт, заметил.

- Что будем делать?

- Я думаю над этим, - пробормотал Рик.

- Думай. Мне кажется, надо бы раздобыть машину.

- Стю, мы все в одну не влезем.

- В большую влезем. Выбора все равно нет, - Стюарт уже что-то прикидывал, иначе не завел бы этот разговор.

- По горам машина не пройдет, - напомнил Увинсон.

- Придется идти в обход, спуститься ниже, туда, где есть дороги и поселки.

- Ты же понимаешь, как это опасно! – воскликнул Рик.

- Но там нас пока не ждут, - хитро прищурился Стюарт.

- Я обдумаю это. Ты тоже подумай, договорились?

- Договорились. Иди спать.

5

Главнокомандующий армии Розми маршал Конрад Филипп Дженси не особенно любил и жаловал генерала Винсента Алессандра Бодлер-Тюрри, хотя признавал его профессионализм и необходимость любой страны в разведчиках, контрразведчиках и тех, кто просто будет обеспечивать ее внутреннюю безопасность. Пусть этим людям часто приходилось копаться в грязном белье, но они были нужны. Даже у ВВС, из которых вышел сам маршал, была собственная разведка и контрразведка.

Маршал не любил лично генерала.

За что? Да этого он и сам не мог объяснить. Наверное, за то, что этот неприметный человек с внешностью и повадками деревенского увальня знал все и обо всех, ведал самыми страшными политическими тайнами Розми, участвовал в тысячах тайных операций не только за пределами Розми, но и внутри страны. Какие-то громкие дела и скандалы спровоцировал самостоятельно. Выворачивал души и тела людей наизнанку, не чурался никакой самой грязной и кровавой работы.

Маршал Дженси все же был офицером. Для него существовал свой внутренний кодекс, не только кодекс офицера, но и Кодекс Чести. Конечно, белоручкой и чистенькой незапятнанной душой седовласый маршал не являлся – ему доводилось и убивать, и шпионить, и армии он отправлял в бой или на убой по приказу короля и во благо Розми. Но маршал никогда не втирался в доверие к людям с единственной целью: выведать необходимую информацию. И никогда не крал. Никогда не совершал террористических актов и не убивал розмийцев. Именно это и заставляло его недолюбливать Винсента, который хоть и носил звание генерала, но был равен самому маршалу… или даже превосходил его по факту.

Поэтому сегодня маршал Дженси был откровенно взбешен и зол.

Вторая же причина злости Конрада Дженси заключалась в том, что его людей использовали без его ведома, наплевав на субординацию; даже не попытались соблюсти декорум и пощадить самолюбие главнокомандующего армии. И сделал это Бодлер-Тюрри.

Как бы не было стыдно и неудобно беспокоить умирающего короля, но маршал Дженси решил раз и навсегда поставить точку в столь щепетильном деле, как разграничение полномочий. Поэтому он в это утро прилетел в Замок Королей.

- Ваше Величество, прошу меня простить за дерзость, но я хотел бы получить ответ, на каком основании генерал Бодлер-Тюрри распоряжается моими солдатами? Он не только напрямую отдает им приказ лететь в Керши, но еще и проводит какую-то странную операцию, не поставив меня в известность! Насколько я знаю, уже погибло три моих лучших пилота! Я не желаю, чтобы РСР использовало моих солдат для своих темных игр. Без моего ведома и согласия. Тем более, использовало Первый отряд Фритауна и его оборудование.

- Конрад, - устало улыбнулся король, - Винсент сделал это по моему личному приказу. Поставить тебя в известность означало потерять драгоценное время, а его-то у нас нет. Смею надеяться, что ты не будешь требовать ответа от меня, на каком основании я использовал МОИХ солдат в этой спецоперации?

- Прошу прощения, Ваше Величество, - не отступал маршал, - но прошло уже двое суток. За это время можно было поставить меня в известность о том, по какой причине приказ о задействовании в спецоперации отдан через генерала Бодлер-Тюрри, а не через меня. Отдан солдатам ВВС Розми, а не РСР Розми.

- Да, надо было поставить тебя в известность, - согласился Джонатан II. – Надеюсь, ты не в обиде, но об этом я просто не подумал. Для меня вы с РСР едины.

- Ваше Величество, наши жизни принадлежат Вам и Розми, полностью и без остатка, но мне кажется необходимым соблюдать субординацию и последовательность в командной цепочке. В противном случае это может породить хаос, - настаивал маршал. Он был отличным воякой, а Бодлер-Тюрри был отменным солдатом, прекрасным шпионом, жестоким убийцей, умным аналитиком, стратегом и тактиком в одном лице, человеком с тысячей лиц и личин, именно поэтому Бодлер-Тюрри был куда более осведомленным в Розми военачальником. Хотя маршала король ценил и уважал не меньше своего генерала. Но и не больше. Каждому свое: одному вести войну открытую, а второму – теневую.

- Конрад, ты слишком близко принимаешь все к сердцу, хотя ты и прав. Поверь, я не мог поступить иначе. Винсент куда больше тебя информирован о случившемся в силу того, что это дело разведки. На тот момент Первый отряд был ближе любого спецподразделения к театру действий, что развернулись в Керши, - король знал маршала с тех пор, как взошел на престол. Знал его преданность, уважал его и даже считал своим другом, насколько это возможно было для правителя страны. Именно поэтому он счел возможным дать ответ Дженси. Тот кровью доказал свою преданность и заслужил уважение старого интригана… а где-то глубоко в душе и зависть – Конрад не желал интриговать и иметь что-либо общее с политикой, и ведь не имел…

- Там погибли мои люди. Еще несколько пропали без вести, в том числе командир Первого отряда. Я имею право знать, что там произошло и продолжает происходить, раз Вы не отзываете остальной отряд с границы и стягиваете войска на Розовый перевал, - твердо заявил маршал.

- Имеешь, - нехотя признался король. – Но я слишком устал. Пусть Винсент введет тебя в курс дела. Позови его.

Когда в комнату прибыл генерал, король попросил ввести вкратце в курс дела маршала и заодно сообщить последнюю имеющуюся информацию.

- Маршал Дженси, ситуация такова: из-за гибели королевской семьи и начала беспорядков в Керши, спровоцированных кронпринцем Джеффри, было принято решение эвакуировать кронпринца, принцессу Иоланту и Ее Высочество Талинду Викторию, - начал доклад Бодлер-Тюрри. - Было принято решение произвести эвакуацию двумя самолетами, чтобы увеличить шансы на спасение хоть одного члена королевской семьи. Эвакуация была срочной. Никто из моих агентов, самолетов или же пограничных подразделений не успел к тому моменту добраться до королевской семьи. Принц Джеффри в итоге так и не сумел выбраться. Его убили во время беспорядков, - отчеканил он. - Самолет принцессы Иоланты перехватили недалеко от границы с Розми. Мы передали приказ Первому отряду сопровождать самолет принцессы, но было уже поздно – кершийцы уводили его на базу, а к звену полковника Увинсона приближались значительно превосходящие его силы. В сложившейся ситуации, мы приняли решение отозвать полковника и его звено назад. Их позже доставили к базе, куда был посажен самолет принцессы. Полковник Увинсон получил приказ освободить и вывести из Керши Ее Высочество Талинду Викторию.

- А принцесса Иоланта? – нахмурился маршал. Его голос дрогнул.

- Принцесса Иоланта не может наследовать трон. В сложившейся ситуации, принцесса Талинда является единственной наследницей трона Розми, - отчеканил генерал Бодлер-Тюрри. – Поэтому у полковника Увинсона однозначный приказ: Ее Высочество Талинда должна выжить любой ценой. Если у него будет возможность, он может спасти принцессу Иоланту.

- Этот… Полковник будет спасать всех. Он никогда не бросает своих солдат или тех, кто ему доверился, - покачал головой маршал, грустно усмехнувшись каким-то своим мыслям.

- У него приказ, - напомнил генерал.

- У него есть поганая привычка трактовать все приказы по-своему. С ним всегда очень сложно, - нехотя признался маршал. Обычно Конрад Дженси готов был убить собственными руками этого Увинсона, но на сей раз он был очень доволен, что этот сукин сын оказался ближе всех к Иоланте и ее дочери. Во-первых, шансы на спасение у обеих сильно вырастали; во-вторых, этот засранец никогда не слушал приказов и действовал на свое усмотрение, что было камнем в огород генерала и слегка грело душу маршала. Да и хоть кто-то позаботится об уже списанной Иоланте. Бедная Иоланта. Только бы она выжила… Только бы выжила.

- Моя внучка – единственная, в ком еще течет кровь династии Уайтроуз, - напомнил о себе король. – Трон принадлежит ей.

- Подозреваю, что тогда Вам, Ваше Величество, надо было направить туда другого командира, - пожал плечами Конрад Дженси.

- Увинсон – лучший, - остановил пристальный и уже не сонный взгляд на маршале генерал.

- Поэтому он и лучший, - ответил маршал. – Что было дальше? Он жив? Ее Высочество Талинда Виктория жива? Принцесса Иоланта жива?

- Мы не знаем, - тихо ответил генерал. – Увинсон смог освободить принцессу Иоланту и Ее Высочество, а также их свиту из плена. Но вертолеты, которые должны были эвакуировать группу, взорвали кершийцы. Последняя информация, которая у меня есть: Увинсон увел всю группу в горы. Они будут, скорее всего, пробиваться в Розми через Кершийское нагорье, другого варианта у них нет.

- Почему они так и не вышли на связь? – с замиранием сердца спросил король.

- Наверное, во время боя была повреждена спутниковая рация. Поэтому они и не могут выйти на связь, - ответил генерал. – Я выслал им на встречу спасательные группы. На границе сосредоточены отряды РСР, и я бы попросил у Вас, маршал Дженси, содействия: необходимо усилить наши базы на границе, обеспечить их группами быстрого реагирования и техникой, а также расположить вдоль границы людей, что могли бы в любой момент прийти на помощь полковнику.

- Я это сделаю, - пообещал маршал.

- Отлично, - кивнул генерал.

- И доведите до каждого – моя внучка должна выжить, потери не имеют значения. Если погибнет единственная наследница трона, то потом в горниле гражданской войны и смут все пожалеют, что не погибли вместе с ней. Будет страшно, - добавил король. – Теперь я очень устал. Мне надо отдохнуть. Винсент, держи меня в курсе всех событий.

- Как прикажете, Ваше Величество.

Оба офицера поклонились королю и покинули его спальню.

6

Как и всегда в Миранде шел дождь. Для разнообразия сегодня был настоящий ливень. Потоки воды низвергались из черно-серых туч и безжалостно обрушивались на крошечный городок, лежащий в Поясе Желтых Туманов. Ливневая канализация, конечно же, не справлялась, от чего мощеные брусчаткой старые узкие улицы уже минут двадцать как напоминали каналы. С крыши храма Крома лились бурные потоки воды прямо на замощенные гранитными плитами площадки перед обителью бога, – наверное, водосточные трубы опять засорились.

Жрец, стоящий на крыльце храма, докурил сигарету, выбросил окурок прямо в стихийно возникший ручей, что бежал за пределы территории обители верховного бога, и с тоской воззрился на стену воды, обрушившуюся на город. Ему было искренне жаль этот маленький убогий городишко, обреченный вскоре стать полем боя могущественных сил.

В Миранде жили, в общем-то, неплохие люди. Пусть в силу неудачного расположения города и царившего тут уныния, они и пили почти все, почти беспробудно, но горожане-то были людьми неплохими. Да и как тут не спиться, когда в окрестностях города кишмя кишат болотные твари, мечтающие сожрать тебя самого и всех твоих детей? Когда солнце бывает пару раз в году, а туманы и дожди идут постоянно? Когда тебя с детства учат, что ты своей жизнью в Миранде искупаешь грехи жизни прежней, а посему должен смириться и терпеть? А что ни год твои соседи и друзья гибнут во время нашествий тварей на город…

Очень трудно не начать пить от такой жизни. Очень. А начав пить уже и выбраться отсюда невозможно. Это знают все жители города, весь гарнизон Миранды, что охраняет возведенную вокруг городка стену, все, кто сюда попал однажды. Миранда затягивает и не выпускает из своих стен. Никого. Никогда.

Нет, конечно, молодежь отсюда время от времени уезжает жить в большие города, в большую жизнь, уезжает, конечно… Но и возвращаются почти все. Потому что там-то жизнь другая: быстрая, жестокая; там техника и прогресс, а тут… Тут сплошные Великие Болота и желтые туманы.

Но именно здесь, в Миранде, и сойдутся две необоримые силы, именно здесь и должна произойти битва богов Света и Тьмы. И даже богиня судьбы Луна не знает, кто победит. Именно в этом забытом всеми богами городишке должна начаться битва за мир.

Жрец покачал седой головой.

Наверное, боги Света пошутили, когда решили спрятать здесь, в сердце Великих Болот, Амулет Стареллы – матери болотных монстров, хозяйки Великих Болот. Ну, что ж, шутка тогда казалась смешной. Да и город был куда больше, богаче, его жителей не выкашивали странные болезни, не разрывали монстры, которых и тогда хватало, но все ж было куда меньше, чем нынче. Это потом Миранда стала тенью самой себя, а самые богатые и древние ее кварталы стали проваливаться в наступающие зыбучие пески. От проваливающихся кварталов пришлось отгородиться новой стеной. Потом из города ушли воины Крома и Лоули, что некогда тут жили, ожидая нападения тварей и приспешников Сета, что будут пытаться забрать Амулет Стареллы… Или же тех, кто решил захватить мир и уничтожить саму Создательницу. Эти тоже придут рано или поздно.

Седовласый жрец уже лет тридцать служил в Миранде. Лет двадцать он знал тайну, что скрывалась в недрах скалы под храмом Крома. И столько же лет он надеялся дожить свой век в покое. Окончить свои дни он очень хотел до битвы за сам мир, которая должна начаться с битвы Света и Тьмы. Видимо, не суждено…

Жрец знал Пророчество о битве за мир, об осколке души Создательницы, о внучке льва, о том, кто станет воплощением Тьмы, чтоб сберечь мир, и о том, кто отвернется от Тьмы, впустив в свое сердце Свет. Им суждено воспитать будущих воинов, но им же суждено принять на себя первый и самый страшный натиск Тьмы. И с ними или среди них, - жрец не знал этого, - будет тот, кто станет Спасением или Погибелью мира. Кого-то из них и должен был встретить седовласый жрец Крома. Встретить и передать ему знания об этом месте и о гибели мира, а еще о том, что Создательница однажды уже проиграла битву за мир. Мир был разрушен. Нельзя допустить это еще раз.

Кто-то из Героев Пророчества уже начал свой путь в Миранду, ибо знаки, охранявшие Амулет от посторонних, зажглись, предвещая появление того, о ком говорится в Пророчестве. А значит, скоро придут и хозяева болотных монстров, желающие заполучить Амулет и вернуть Силу богине Тьмы.

Жрец достал еще одну сигарету. Закурил. Он знал: как только он увидит одного из героев Пророчества, жить ему останется недолго.

Седовласый служитель верховного бога вздохнул.

Все же необыкновенный этот город, Миранда. Пьяный, грязный, ненужный своим жителям, полный отчаяния и боли, и все же именно здесь должна начаться битва за мир. Этот город никому не нужен, но именно здесь и будут биться пламенные сердца тех, кто будет решать судьбы миллиардов жителей планеты. Именно здесь, среди тумана, мха, лишайников, уныния и забытья прячется еще одно сокровище самой Создательницы Мира. Здесь она обретет себя и свою Силу, здесь бьется Ее сердце, сердце Розми, сердце всего мира.

Забавно.

Жрец выпустил сигаретный дым из ноздрей, покачал головой…

А ведь когда-то тут стоял прекрасный город, полный цветов, смеха, солнца и радости. Когда-то… Пока Создательница не проиграла битву за свой мир…

[1] Луна - богиня судьбы, времени, вечности и истории.

[2] Сильвилла – богиня сна, сновидений, забвения.

[3]Мальтор – бог медицины, врачевания, здоровья.

[4] Старший бог - боги в пантеоне Розми делятся на Старших и Младших. Делятся они соответственно Силе, которой обладают.