Глава 3
Глава 3
23, месяц Разлива, 5555 года - 24, месяц Разлива, 5555 года
1
Ариэль некогда была столицей Розми – первый город, основанный легендарным Кемием I, первым королем Розми. Город, стоящий уже несколько тысяч лет, высящийся на древних фундаментах града сгинувшей в тысячелетиях цивилизации, от которой почти не осталось следов. Этот город был подлинным архитектурным шедевром, ведь чуть ли не каждый правитель Розми (если он не был особенно сильно и постоянно занят войной) полагал своим долгом украшать и расширять прекрасную древнюю столицу своей Родины.
Ариэль была воспета тысячами поэтов и сотнями писателей, навсегда отдавших свои сердца прекрасному граду, раскинувшемуся на двух берегах ленивой неспешной реки. Ах, сколько художников запечатлели великолепие площадей, мостов, дворцов и храмов прекрасного града на своих бессмертных полотнах!
Даже то, что город располагался посреди влажных джунглей, не смогло охладить пыл архитекторов и королей, возжелавших запечатлеть свое величие и внести свои имена в анналы истории. С необыкновенным энтузиазмом короли и королевы Розми строили в своей столице новые дворцы, площади, храмы, общественные здания, соревнуясь с предшественниками в элегантности или роскоши своих творений. Правители прокладывали прямые как стрелы центральные проспекты, заставляя второстепенные улочки скромно петлять между ними. Повелители Розми воздвигали памятники себе и богам, строили университеты, разбивали парки. А рядом, стоит заглянуть за угол, прятались узенькие темные переулки, куда выходили двери и окошки бедных горожан, не имевших средств платить налог за то, что их дома будут выходить фасадами на освещенные замощенные проспекты и улицы. Но даже бедняки старались украсить свои скромные жилища, создавая подчас истинные шедевры из мозаики на стенах своих домов, или чудесные висячие садики из простых цветочных горшков.
С веками столица стала походить на один большой музей… Если не заходить в его темные бедные кварталы, что постоянно отодвигались все дальше и дальше от центра. И вот в них царили истинные хозяева ночи: преступники. Ариэль славилась также древними гильдиями убийц, воров, нищих, карманников. Они жили по своим законам и правилам, но даже эти жестокие люди гордились своим великолепным городом, который их презирал при свете дня и боялся в тиши непроглядной черной ночи.
С прилетом пришельцев, конечно, гильдии были основательно потеснены. Преступность снизилась, а новые полицейские просто не желали брать взяток… первые годы, что правили пришельцы. Потом, конечно же, все наладилось, но ночной братии к тому времени стало в разы меньше – тюрем у пришельцев не было, содержать преступников не на что, поэтому приговоры суда были однообразны и быстры: смерть. Сокращению ночной братии в Ариэль способствовало появление множества новых городов, куда прямо-таки требовалось влить острую кровь коренных воришек, обладавших своим кодексом и понятиями о том, как следует жить. Когда же столицу перенесли в молодой Фритаун, а старые кварталы бедноты в Ариэль снесли под корень, огорченная ночная братия и вовсе потеснилась, но мужественно продолжала держать оборону, пугая добропорядочных граждан по ночам.
Таким противоречивым городом и была Ариэль…
В одной из небольших гостиниц, расположенных около старинного вокзала, на который когда-то пребывали первые медлительные паровозы, сопровождаемые густыми клубами черного дыма, расположилась довольно странная пара. Высокая огненно-рыжая молодая женщина в просторных брюках, заправленными в высокие армейские ботинки, и веселый длинноволосый мужчина, напоминающий улыбчивого студента, одетый в такие же брюки с просторными накладными карманами и такие же ботинки. Оба сняли номера на ночь. Они дожидались поезда, что утром должен был отбыть в небольшой городок, затерянный в одной из многочисленных долин на востоке Великих Гор.
Пока же гости расположились в номерах, заказали ужин и бутылку рома в комнату мужчины. Они быстро расправились с едой, женщина раскрыла большой потрепанный ежедневник, служивший ей чем-то вроде книги заметок, и довольно чему-то улыбнулась.
- Как думаешь, найдем мы что-то? – спросила она у своего спутника, разливавшего ром по стаканам. В один стакан он налил чистого рома, а во второй добавил изрядную долю лимонада.
- Не знаю, Мэри, - мужчина пожал плечами. – Ты ж знаешь, я не люблю загадывать…
- Очень хотелось бы найти, - женщина подперла рукой подбородок. – Мы столько уже ищем драконов, столько исследовали возможных мест их обитания, и эта нить мне кажется наиболее вероятной.
- Только слишком сильно-то не надейся, - усмехнулся мужчина, протягивая ей стакан с разбавленным ромом. – Если драконы когда и были, то они уже давно исчезли. В новых хрониках о них ни слова не говорится, а уж с оборудованием пришельцев их можно было бы легко найти! Не думаю, что наши гости из космоса стали бы о таком молчать. Вспомни историю: сколько было ужаса и воплей, когда они познакомились с нашими милыми тварюшками из Пояса Желтых Туманов!
- Это как сказать, Тео, - Мэри чокнулась с ним стаканом, отпила немного. – Ведь от тварей нет никакого проку, да и мозгов у них нет. Драконы же – любимые дети Создательницы Мира. Они обладают разумом, магией, и они поставлены охранять и защищать Дидьену и наш мир от Зла и Тьмы. Вспомни легенды.
- Помню, помню, - отмахнулся Теодор Френсис Морган, ассистент профессора Мэри Лауры Лаввальер, известной далеко за пределами Розми. Впрочем, сам профессор в данный момент тоже отмахнулась от своего ассистента.
- Ничего ты не помнишь! Не любишь ты драконов так, как я. Вообще не понимаю, чего ты со мной везде за ними шаришься?
- Ну, кто-то же должен за тобой приглядеть? Тебя вообще надо от общества изолировать, когда ты прешь по следу своих любимых драконов, я хотя бы не даю тебе совершать откровенные преступления, - он загнул один палец руки. – Я – твой чуть ли не единственный друг. Это два, - он загнул еще один палец на руке. – И с тобой постоянно интересно, знаешь ли! Наши экспедиции куда веселее, чем у других профессоров. С ними сидишь себе и кисточкой пыль счищаешь с черепка, который при всем желании не можешь идентифицировать – то ли это кусок любимой ночной вазы местного правителя, то ли это черепок от горшка с похлебкой любимой борзой третьего дворника кровного врага правителя, которым запустили в голову нелюбимой второй жене этого же правителя, в благодарность за что этот самый правитель прекратил кровную месть между родами! Или начал…
- Ты сам понял, что сказал-то? – осведомилась Мэри.
- Короче, скучно мне с ними, - хмыкнул Тео. – С тобой куда веселее. Да и ты ж вечно стращаешь меня, что скоро миру конец!
- Ну, положим, не конец и даже не особенно скоро, - Мэри сделала еще один большой глоток. – Знамений пока не так-то много. Но они есть, и говорят они о том, что скоро начнутся темные времена смут и потрясений.
- Ты только это нашему ректору не говори, он в прошлый раз настолько твоей речью проникся, что чуть психиатра не вызвал прямо к тебе на лекцию, - напомнил неприятный инцидент Тео.
- Кто ж виноват, что не все могут сложить эти знамения воедино?
- Только не надо об этом на лекциях студентам рассказывать.
- Я бы и не заговорила, если бы они не начали расспрашивать, - пожала плечами Мэри. – Я вообще стараюсь за рамки программы не выходить. Только ведь я несу в своих лекциях зерно того, что сложит потом их личность, поэтому я должна поощрять их любознательность и то, что они видят больше, чем другие.
- Я тогда тоже впечатлился, - признался Тео. – Особенно когда ты начала пересказывать легенды о том, что все миры рано или поздно проверяются на прочность силами Вселенной, и должны выдержать проверку… А наша Создательница вообще шляется где-то, мир беззащитен, и скоро будет новый виток войны за само существование Дидьены.
- Ты не совсем правильно меня понял, - вздохнула Мэри.
- Я и не с начала это слушал, - усмехнулся Тео. – Да, я читал легенды, что каждый мир должен подтвердить свое право на жизнь, и подтверждает он это регулярно. И я помню, что Зло неизбежно борется с Добром. И схватки случаются регулярно, и в них участвуют не только боги, но и люди, и именно люди очень часто и помогают выиграть той или иной стороне. И я помню, что богов Света сдерживают многие законы Вселенной… Но, Мэри, это же легенды!!! Это мы проходили на философии и на религиоведении! Это нам вбивают в головы еще в детском саду. Вместе с именами богов и их функциями! Неужели, ты в это веришь?
- Да, - просто ответила она. – Иначе как ты объяснишь, что недавно заплакала статуя Иштар[1] в ее главном храме? Она обычно плачет кровавыми слезами только перед большими воинами и смутами. От чего активизировались монстры в Великих Болотах? И почему стали происходить другие странные вещи, которых ранее не было? Им объяснения тоже не найти!
- Ну, может быть, но ничего сверхъестественного произойти не может! Битвы за мир, битвы богов не будет! Сет был развоплощен еще пять столетий назад, других приемников на титул бога Тьмы пока что-то не нашлось, - усмехнулся Тео, допивая свой стакан. – Боги Света почему-то никогда так активно, как он, не вмешивались в дела Розми. Кстати, интересно, почему?
- Да понятия не имею, - пожала плечами Мэри. – Но раз уже пять столетий нет никаких претендентов на титул бога Тьмы, то вполне вероятно, что Сет вполне себе живой. Обрати внимание, что легенды и хроники в один голос говорят, что Сет развоплощен богами Света, но не убит! Значит, он вполне может воплотиться опять, и начнется новый виток битвы Света и Тьмы, а также битвы за мир…
- И ты хочешь сказать, что на сей раз они совпадут? - поморщился Теодор. Он вновь дал втянуть себя в спор, в котором у него не было шансов победить.
- Все может быть! – воскликнула довольная рыжая бестия. - Я много времени копаюсь в древних рукописях и в архивах, и я натолкнулась на нехорошее пророчество, которое считается последним предсказанием, сделанным Оракулом Ветров. После этого Оракул раскололся, и больше от него не было никаких предсказаний, наставительно сообщила она. - В пророчестве говорится о том, что когда в избранной богами Света стране умрет старый лев, дети которого будут его жалкими отражениями в бегущей воде, начнется новая битва Света и Тьмы, и совпадет она с жестокой битвой за сам наш мир, ибо сама Вселенная захочет проверить, достоин ли он жить. Будет это через сто лет после того, как город дворцов и статуй потеряет свою корону, которая вернется на прежнее место средь песков и волн. Тогда заплачет Иштар о судьбах всех людей, тогда откроет свой лик Та, что создала все сущее для нас, Старелла же тогда пошлет своих детей на страшную битву, что ждала она веками, и прежние угнетатели предков избранного народа поднимутся и обнажат свои клинки супротив тех, кто захотел жить свободно. И будет мир висеть на волоске, ибо Тьма на сей раз будет сильна как никогда, потому что Создательница будет биться за жизнь своего мира далеко от него, не сможет она вернуться и поддержать своих детей и богов. И если миру и суждено выстоять, а Свету победить, то лишь потому, что среди людей найдется тот, кто не побоится бросить вызов самому Сету и его аватарам, и не побоится он для этого стать воплощением Тьмы, чтобы могли быть в Свете другие. И встанут рядом с ним осколок души Создательницы и последняя надежда льва, и тот, кто в ней увидит истинный Свет и предаст Тьму. Только им суждено сдержать самый первый и самый страшный натиск Тьмы и врагов. А после воспитают они тех, кто будет сражаться за наш мир и даст шанс миру выжить. Или погубит его навсегда. И даже сами боги не будут знать, кто есть погибель мира, а кто - спасенье, ибо нити судеб всего мира станут незримы даже для богов, ведь боги – порожденье нашего мира и Создательницы нашей.
Тео выглядел немного удивленным и слегка опешившим, когда Мэри заканчивала свою речь.
- Ты его наизусть, что ли выучила?!
- Нет, - замотала головой женщина.
- А создалось впечатление, что ты его наизусть выучила, у тебя даже речь изменилась…
- Да? – Мэри немного удивилась, но потом решила списать это на некоторые особенности своей памяти – она постоянно запоминала кучу совершенно ненужной информации, которая потом годами хранилась в неизвестных глубинах памяти женщины. – Нет… Ну, во всяком случае, не специально.
- У меня мурашки по коже бегают, когда ты начинаешь вот так вот декламировать неизвестные мне ранее жуткие пророчества. Очень, знаешь ли, страшно и натурально выходит, - поежился Теодор. – Так что ты смогла оттуда сопоставить с реальностью?
- Иштар плачет… в смысле, ее статуя плачет в главном ее храме. Монстры в болотах – дети Стареллы. Хотя они постоянно нападают в болотах… Но в последние пару лет совсем озверели, - перечисляла Мэри. - Столицу из Ариэль перенесли во Фритаун около ста лет назад: Ариэль – город дворцов и статуй, Фритаун находится на побережье моря Ожиданий посреди пустыни. Он был построен как столица, но он стоит на месте древнего города, столицы Голубой Империи[2], которую уничтожила Розми, а та в свою очередь стояла на фундаментах еще более древнего города. И у короля Джонатана II нет достойного наследника, его старший сын погиб много лет назад; никакой из нынешних принцев не будет стоить ни отца, ни брата своего, а уж Джонатана II стоит назвать львом! Стычки на границах участились, и агрессия окружающих нас стран растет – новости надо тоже смотреть хоть иногда! – звонко засмеялась она, отсалютовав другу стаканом.
- Тогда нам всем настанет полный… - Тео разлил еще рому по стаканам.
- Может быть, и нет. Надо сдержать первый и самый страшный натиск Тьмы, и найти ту троицу или четверку, о которой говорится в Пророчестве, тогда они воспитают воинов, что не дадут погибнуть миру… или же разрушат его до основания, - тут все сложно… - Мэри задумчиво покрутила в руках стакан. – Да, именно поэтому нам и нужны драконы!
- Зачем? – Тео уже казалось, что он вообще ничего не понимает, хотя он знал Мэри с тех времен, когда оба были сопливыми студентами, шкодившими на лекциях скучных преподавателей.
- Ну, как зачем? – поразилась его недогадливости Мэри. – Драконы – избранные дети Создательницы Мира! Только драконы рождены в Свете, и только они познали Тьму. Следовательно, лишь они и могут стать теми, кто выпестует будущее воинство Света и спасет мир. Неужели не ясно?
- Знаешь, пожалуй, я соглашусь с нашим ректором – тебе давно пора к психиатру! – глубокомысленно изрек Тео.
- Ничего, вот как Сет схватит тебя за задницу, завопишь иначе! Только драконы способны остановить разрушение нашего мира! И захват Розми Сетом, который не мертв, он просто развоплощен. Боги Света по какой-то неведомой причине не вмешиваются в наши дела уже очень давно, - грустно закончила Мэри.
- Подруга, у тебя крыша поехала, - констатировал Тео. – Но я не могу бросить тебя одну в таком состоянии, поэтому буду продолжать искать твоих драконов. Только очень прошу, никому больше и никогда не говори, что ты в них веришь! И для чего тебе нужны их поиски. В особенности о конце света и т.д.
- Тео, в богов Света и Тьмы верит вся планета, и при этом их никто сумасшедшими не считает, пришельцы и те приняли нашу религию! – завопила возмущенная столь явной дискриминацией женщина.
- Мэри, в существовании богов Света сомневаться не приходится, - напомнил Тео. – Они есть. Они не вмешиваются в наши дела, но это им вовсе не мешает иногда находиться среди людей и даже представляться, творить какие-то чудеса или же появляться в собственных храмах! Драконов же никто достоверно никогда не видел. О них существуют только байки и смутные легенды, которые были откопаны из наполовину истлевших или сгоревших хроник и архивов уничтоженного хрен знает сколько столетий назад Ордена Хранителей Истины[3]! Само существование которого подвергается сомнению в академических кругах.
- Тео, - нахмурилась Мэри, - тебе никогда не быть настоящим ученым и искателем приключений. В тебе умерла вера в чудо.
- Я – историк, преподаватель истории, а не авантюрист, в которого я с завидной регулярностью превращаюсь по твоей милости, - напомнил молодой мужчина, залпом допивая свой стакан.
- Я – не только историк, преподаватель истории, но еще и профессор истории, - напомнила Мэри, - и мне это не мешает быть исследователем и верить в чудо. Не понимаю, зачем ты за мной шастаешь?
- Кто-то же должен вечно вытаскивать твою задницу из неприятностей, в которые ты с завидной регулярностью попадаешь? – пожал плечами флегматичный Теодор. – Иначе тебя давно прибили бы еще на заре твоей археологической карьеры, еще в твою первую экспедицию, когда ты входила в группу археологов нашего многоуважаемого ректора.
- Я ж не виновата, что он не хотел меня пустить исследовать тот затерянный город, он ведь близко от раскопок находился, - фыркнула Мэри. – Отпустил бы, я бы незамеченной туда пробралась бы и выбралась обратно…
- Ага, только город был священным с точки зрения местных жителей, и всех чужаков должна была ждать очень неприятная гибель. Именно поэтому профессор Олбуен и не желал тебя туда пускать, - напомнил Тео.
- Если бы он не мешал мне, я бы слазила незамеченной туда и вернулась бы. Зачем было поднимать на ноги полицию и местные власти?
Теодор закатил глаза к потолку.
Угомонить его старую подругу не представлялось возможным.
Хорошо хоть на сей раз она не собирается лезть в запертые архивы, пробираться в частные коллекции, где содержатся реликвии, которые просто необходимо исследовать (не изымая у владельца, конечно же), или в наглую воровать книги из библиотеки. Друзья ехали просто собрать легенды, поискать в старинном замке какие-нибудь подсказки, да исследовать пару пещер рядом с городом. Потом оба собирались вернуться в университет, где Мэри будет еще полгода анализировать их добычу… Они как раз должны были успеть к экзаменам.
Тео на это очень надеялся во всяком случае.
2
Эту свадьбу в Розми запомнили надолго.
Старший сын кронпринца Джеффри женился на прелестной девушке из старинного розмийского рода. Церемонию провели, как водится, в Замке Королей, в храме Всех Богов Света Розми. Прелестная юная невеста очаровательно краснела и улыбалась от счастья и неслыханной чести, выпавшей на ее долю; мужественный жених довольно улыбался, похваляясь красотой и очарованием своей суженной. Немногочисленные гости трепетали от восторга. Королевская семья готовилась начать битву за право стоять за спиной нового правителя, пока в одной из спален Замка умирал прежний властитель.
Гостям не сообщалось о том, что у кронпринца, - вот уж невидаль! – возникли осложнения в Керши из-за его неугомонного характера, как не сообщалось и о том, что в посольстве Розми разыгралась настоящая битва, грозившая превратиться из дипломатического скандала в полномасштабную войну. Все знали лишь, что кронпринца с женой и младшей дочерью задержали в Керши государственные дела. Джеффри полетел туда на государственные похороны, отдать долг чести почившему в бозе могучему государственному же уму. Хоть и потенциальному сопернику.
После церемонии бракосочетания все гости и семьи новобрачных перешли в просторный обеденный зал. Пусть из-за близкой смерти короля и нельзя было организовать полноценную свадебную церемонию (свадьбу вообще хотели перенести на год из-за скорой кончины властителя Розми, да только невеста оказалась уже беременной, что являлось неслыханным позором), но повара расстарались на славу, а сам король пожелал провести торжества в парадных залах. Обеденная зала была украшена многочисленными гирляндами из живых цветов и сосновых веток, цветочными композициями, бантами из кружев, великолепными ледяными скульптурами и многочисленными свечами.
В этой зале-то и случилось страшное событие, заставившее розмийцев еще долго называть эту свадьбу Кровавой.
Гости рассаживались за столы. Зал сиял от белоснежных скатертей, серебряных столовых приборов, хрустальных блюд, золотых узоров на стенах, обтянутых белым шелком, хрустальных подвесок на люстрах и драгоценностей присутствующих тут дам. От высокого расписанного мифическими сюжетами потолка отдавалось эхо приглушенных разговоров, тихого смеха, скрипа стульев по светлому наборному паркету, шороха шелковых и парчовых платьев леди, звяканье приборов. Большие от пола до потолка окна были распахнуты, и легкий ветерок шевелил белые с золотом бархатные занавеси, подвязанные золотыми витыми шнурами. Из небольшого внутреннего двора, куда выходили окна обеденной залы, доносился щебет ночных птиц и стрекотание сверчков, поселившихся в фиолетовых и красных фуксиях. Иногда оттуда долетал скрип гравия под ногами охранников, прохаживающихся по дорожкам внутреннего дворика.
Когда прозвучал первый тост, поднятый за новобрачных, прогремел оглушительный взрыв. Обеденная зала мгновенно из бело-золотой превратилась в серо-алую. Кровью окрасились стены и высокий потолок. Сыпались осколки стекол из высоких окон. Падали хрустальные люстры, добивая тех, кто каким-то чудом выжил при взрыве. Шрапнель из обрезков арматуры, гвоздей и кусков металла пронзала тела присутствующих, не делая различия между членами королевской семьи, гостями, лакеями и телохранителями.
Когда стих звон стекол, хрусталя и посуды, затихло метавшееся под высоким потолком эхо взрыва, и упал на пол последний кусок штукатурки со стены, выбитый особенно большим осколком шрапнели, наступила оглушительная тишина. Не стонали раненные – их просто не было. Все погибли почти мгновенно, убитые если не взрывом, то разлетевшимися по всему помещению поражающими элементами, или осколками стекла и люстр. И лишь спустя минуту, когда охрана и прислуга со всех ног мчалась к обеденному залу, посреди тишины раздался тихий детский всхлип.
Утром по телевидению сообщат о трагедии, которой завершилась столь красивая свадьба. Страна замрет в ужасе. Почти все женщины будут искренне плакать по погибшим. Почти все мужчины будут в ужасе от произошедшего. И почти каждый житель страны будет в страхе ждать завтрашнего дня – король умирает, его семья уже мертва, а кронпринц пропал где-то в Керши. Что же их ждет?
Еще через день по «горячим следам» генерал Бодлер-Тюрри выйдет на заговорщиков: Корнесси, Арено, Сандей, Блумы и еще пару их помощников. Арено будут казнены на следующий же день. Все. Кроме маленьких детей до пяти лет. Их направят в специализированные детские дома, где дети вырастут в неведении, кто же их родители. Остальные семьи заговорщиков будут арестованы и отправлены в тюрьму.
Розми будет негодовать и бояться. Негодовать потому, что эти подлые предатели убили стольких невинных людей и всю королевскую семью, которая была чуть ли не священна в Розми, т.к. боги Света сами позволили им править их избранной страной. Бояться потому, что неизвестно, кто же теперь займет трон? Новая династия? Но это означает страшную схватку за корону и реки крови.
Страна замерла.
Но эти горести будут позже. Утром. Пока же пораженный обилием крови текущей из распахнутых побитых осколками дверей генерал Бодлер-Тюрри замер на пороге обеденной залы. Кровь ручейками текла из открытых дверей, вырываясь в коридор, преодолевая низкий порог, она устремлялась прочь по светлому паркету. Подошвы ботинок Винсента утонули в крови. Он в ужасе схватился за волосы, дергая их надо лбом, потом медленно провел рукой по лбу, глазам, закрыл рот ладонью.
Это дело его рук.
Его руки и раньше были по локоть в крови. Он никогда не был особо щепетилен в решении проблем, угрожающих королю или Розми, но сейчас он со всем ужасом осознал, что он погрузился в кровь по самую макушку. Кровь невинных.
Что ж… Такова его работа.
Генерал встряхнулся, отгораживаясь от ужаса привычным осознанием своего долга. Так будет лучше для Розми. Королю не повезло с детьми, а госпоже Талинде не повезло родиться девочкой. Сейчас он начнет руководить расследованием этого дела. Будет очень аккуратно и чутко следить за своими специалистами, позаботится, чтобы они не пропустили оставленных им следов, и вышли на нужных заговорщиков. А потом он напьется. Но после завершения этого дела. Чтобы ненароком чего-нибудь не упустить.
Для Розми это - единственный выход.
Бодлер-Тюрри в это верил.
Как верил он королю Джонатану. Как понимал и сам, что никто из принцев не станет достойным правителем. Он сам организовал это страшное массовое побоище. Сам за него ответит на суде Осириса. Сам. Но все же это было ужасно.
Вдруг в тишине зала раздалось тихое детское всхлипывание.
Оно прозвучало как удар грома в ясный полдень.
Кто мог выжить в этой мясорубке?!
Винсент никогда не ошибался!
Выжить не должен был никто!
3
Аленсия ловко перепрыгнула с одного гранитного обломка на другой. Впереди ее ждало еще несколько остатков гранитных опор прогулочного пирса, что некогда протянулся в курортной зоне Лимберии[4] на несколько километров. После одного из сильнейших штормов, случившегося несколько десятков лет назад на море Ожиданий, пирс обрушился, восстанавливать же его ни у властей города, ни у владельцев отелей не было ни денег, ни желания. Северный курортный район Лимберии давно превратился в край отелей-призраков.
Из-за разросшихся кипарисов, сосен и пальм еще выглядывали остовы некогда роскошных гостиниц, баров, ресторанов, казино и прочих увеселительных заведений. Тут и там вглубь берега убегали полузаросшие тропинки из каменных плит, а местами среди зарослей одичавших роз, гранатовых и апельсиновых деревьев виднелись остатки изящных кованых оград. Этот край фешенебельных отелей опустел задолго до того, как обрушился прогулочный пирс.
Лимберия была основана еще при Луисе I, в числе первых городов пришельцев. Ее задумывали как курорт, чтобы отдыхать от дел, чтобы можно было насладиться шумом морского прибоя, цветущими гранатовыми деревьями, взбирающимися на белые прибрежные холмы, чтобы забывать о повседневной суете. Еще столицей Розми была Ариэль, а на месте Фритауна стояла маленькая рыбацкая деревушка. Потом рядом с Лимберией в пустыне были найдены чуть ли не единственные на территории Розми залежи нефти. Молодой город ожил. Пришла пора его расцвета, длящегося до сей поры.
И только в северной части курортной зоны царили хаос и запустение. Случилось это из-за страшной трагедии, разыгравшейся в правление сына Луиса I, Эдуарда I.
Недалеко от курортов, скрытая кривыми прибрежными кипарисами, ароматными соснами и редкими тут эвкалиптами, на берегу моря была расположена психиатрическая больница. Морской воздух благодатно влиял на душевнобольных пациентов, а яростных революционеров чтоб избежать тюрьмы и ареста сюда любили отправлять семьи ноэлов. Лучше помешавшийся на свержении власти пришельцев папаша, дедушка или дражайший свёкор будет признан сумасшедшим и спокойно будет играть себе в шашки на бережку зеленого моря, чем отправится доживать остатки своих дней в мрачный острог РСР, тогда еще не отличавшейся особой щепетильностью в отношении революционеров. К тому же границы Розми открылись, и Керши с радостью понесла свет демократии в новую страну. Последователей демократических учений поначалу набралось довольно много, от чего Эдуард I в срочном порядке границы-то прикрыл, а носителей идей и их последователей приравнял к змеепоклонникам, быстро избавив себя от дополнительной угрозы свержения.
Многие рьяные революционеры тоже нашли приют в той психиатрической лечебнице в Лимберии.
Однажды количество борцов за свободу Розми от пришельцев и от гнета королевской власти вообще достигло в той больничке критической массы… Да еще оставшиеся на свободе соратники сумели найти способ помочь своим собратьям вырваться на свободу, а довольные кершийцы оружия подбросили. Причем оружие это попало как в руки честных политзаключенных, так и откровенных психов. В больничке случился бунт. Персонал больницы практически одномоментно оказался или перебит, или взят в заложники. Пациенты кинулись в курортную зону, где они с ходу зверски убили несколько десятков отдыхающих, а еще несколько сотен взяли в заложники, заперев в четырех отелях.
Часть пациентов хотела революции, часть попасть на родину демократии в Керши, часть же хотела закрыть границы Розми и изгнать пришельцев, а часть же была просто маньяками и желала тупо насиловать, убивать и всячески издеваться над людьми. Чем они и занялись, убив еще десятка три отдыхавших, а сколько они при этом умудрились покалечить - счету не поддавалось.
От несогласованных требований бывших пациентов лечебницы, запершихся в отелях по интересам, так сказать, голова шла кругом у переговорщиков. Одни требовали добить психов, другие убить всех, третьи вертолет и самолеты, четвертые много денег и взрывчатки, самые ненормальные – юных девственниц и прекрасных юношей. Требования подкреплялись телами заложников, которые периодически выкидывали в окна отелей, живыми или уже мертвыми.
РСР, ГСР и полиция пребывали в полнейшем ужасе, а потом король принял единственное верное решение – штурмовать, спасти тех, кого удастся спасти.
Примерно сотня еще живых на тот момент заложников погибла в результате штурма и подрыва некоторыми психами себя и зданий. Еще несколько десятков заложников скончались в больницах от полученных ран, полученных или во время штурма, или от обезумевших психов и революционеров – таких было большинство. Сколько людей покончило с собой после пережитого надругательства – неизвестно, статистику никто не вел. Но было их немало.
Среди погибших во время штурма была и невеста Эдуарда I с родителями, отдыхавшие в одном из отелей…
Понятное дело, что часть зданий пострадала от операции спецназа, часть от действий психов, а в уцелевшие отели гости отныне не спешили приезжать, найдя для себя новые гостиницы и рестораны. Упадок северной курортной зоны довершил страшный шторм, обрушивший пирс и многие уцелевшие отели и рестораны первой линии.
От Северного курорта Лимберии отказались. Строить тут никто уже ничего не хотел: о месте шла дурная слава, и даже некоторые отели, превращенные в дешевые квартиры, стоящие на самом юге района, не пользовались особым спросом – все боялись призраков и проклятия, о котором заговорили все «провидцы» и «предсказатели» после катастрофы.
Аленсию само собой мало волновала дурная слава этого места, а отсутствие людей очень радовало. Она еще не знала, чего ей ждать от предстоящей встречи, но посторонним делать тут точно было нечего.
Жрица преодолела последний обломок опоры и оказалась на остатках набережной. Прямо напротив нее начиналась заросшая лианами и травой каменная дорожка, ведущая в одичавший сад некогда самого дорогого отеля Северного курорта. То там, то тут в зарослях гранатов, апельсинов и пальм виднелись оплетенные лианами и диким олеандром статуи или мраморные беседки. Жрица поднялась по мраморной лестнице и оказалась на высокой веранде с обрушенными перилами и разбившимися мраморными статуями на полу. Посреди веранды лежала рухнувшая жакаранда. Ее ветви преградили вход в покинутый отель и обрушили стеклянную стену вестибюля.
Аленсия, выругавшись, перебралась через внезапную преграду и вошла в занесенный опавшими листьями просторный вестибюль, где так и стояла брошенная владельцами отеля мебель, покрытая пылью. Посреди помещения на полу лежала рухнувшая с потолка хрустальная люстра, рассыпавшая подвески по полу. Аленсия сощурила черные как ночь глаза и оглянулась в поисках своих визави, пригласивших ее на встречу. Из темного коридора, уходившего влево, выступили две высокие угловатые фигуры в черных одеяниях достигавших пола. На их головах были черные же тюрбаны, ткань от которых скрывала лица пришедших. Были видны лишь их глаза: желтые, словно бы светящиеся во мраке коридора, из которого они показались.
Верховная жрица Лостары остро ощутила опасность, исходящую от незнакомцев. Они были очень опасными соперниками даже для нее - верховной жрицы богини убийства.
- Ты сделала правильный выбор, - словно бы проскрипел, а не проговорил левый незнакомец.
- Я еще ничего не сделала, - покачала головой Аленсия. – Вы предложили мне прийти и поговорить. Я пришла. Говорите.
- А ты отважная, - еще сильнее проскрипел левый. Жрица лишь вопросительно приподняла брови. – Тебе что-нибудь известно о Пророчестве? Пророчестве о битве за мир?
- Я знаю, что однажды такая битва должна случиться, - пожала плечами служительница богини убийства. – И я знаю, что в этой битве Создательница Мира сойдется с силами Вселенной, - все же ответила Аленсия. – К чему этот вопрос?
- Ваша Создательница однажды уже проиграла свою битву, - ответил второй незнакомец. – Она проиграет вновь.
- Вы в этом так уверены? – усмехнулась жрица.
- Она слаба.
- Тогда зачем вам я? – Аленсия чуть изменила позу, готовясь отпрыгнуть от собеседников, настолько сильной была волна негодования, помчавшаяся от них…
- Видишь ли, - заговорил более сдержанный первый гость, - в этой битве мы потеряем многих своих товарищей. Цена победы все же высока. Мы хотим сделать так, чтобы никакой битвы не было. Орден убийц может многое.
- Ты сошел с ума?! – искренне удивилась женщина. – Убить Создательницу Мира?! Никому даже не известно, кто она! Да и нет Ее в нашем мире.
- Так считается, - видимо, карканье означало смех. – Но Она в вашем мире. Она тут!
- Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила Аленсия.
- Мы Ее нашли, - ответил второй.
- С чего вы взяли, что я возьмусь убить Создательницу? Вы в своем уме? Я же человек, а не богиня! – всплеснула руками жрица. – Да и я – дитя этого мира и Ее. Что мне за выгода убивать Ее?
- Тебе ничего не надо делать. Все будет сделано за тебя. Ты должна только принести нам Ее личную вещь, - остановил жрицу первый незнакомец. – У ордена убийц везде есть свои люди, поэтому ты сможешь добыть ее платок, прядь волос, расческу или еще что-то, что принадлежит только ей. Зачем тебе это? – он замолчал на несколько секунд. – После нашей победы мир станет нашим, мы устроим его на свой манер. Те, кто будет с нами, - получит все, что пожелает. Кто будет против нас – будет вечность страдать и умирать, но смерть не будет к нему приходить, потому что она тоже будет подчиняться нам. Мы предлагаем тебе стать кем угодно, хоть богиней, в нашем новом мире. Откажешься – вечность боли, страданий и пыток. Выбирай.
- Почему я должна вам верить? – усмехнулась жрица.
- Потому что ты уже и сама поняла, что мы не принадлежим этому миру, - ответил второй. – Мы не хотим долгой борьбы, десятилетий сражений! Мы хотим все закончить как можно быстрее. С гибелью Создательницы отпадет необходимость в Битве и разрушениях, неужели не понятно?!
- А почему бы вам самим не забрать то, что вам нужно? Платок или прядь волос? – хмыкнула Аленсия.
- Потому что Она почувствует нас еще на подходе к себе и полностью пробудится, - терпеливо пояснил левый незнакомец. – Если же она пробудится, Битвы не избежать.
- Т.е. за вещицу человека, на которого вы покажите, я могу просить все, что угодно? – уточнила верховная жрица.
- Да, - кивнули ее собеседники.
- Хорошо. У кого надо забрать вещь, и как я узнаю, что Создательница уничтожена, а вы должны мне? – улыбнулась Аленсия, показывая ровные белые зубки, украшенные парочкой клыков. Правый собеседник дернулся, порываясь что-то высказать наглой собеседнице, но его остановил левый незнакомец.
- Мы сообщим тебе… Да и ты, как дитя этого мира, почувствуешь гибель Создательницы.
- Ладно, разберемся, - кивнула женщина. – Говорите, кто Она, попробую достать вам что-нибудь.
Уходила Аленсия из отеля, потрясенная до глубины души, узнав имя Той, что создала этот мир. Она не ведала, получится ли у нее добраться до вещи Создательницы, и хоть люди орденов Лостары и Сета были везде, жрица сомневалась в успехе задуманного. Но ведь с другой-то стороны, что она теряла? Ничего. Не смогут убить Создательницу, так Повелитель на сей раз захватит мир, а она в числе его верных сподвижников. Куда не посмотри, Аленсия выигрывает в любом случае.
- Думаешь, у нее получится? – спросил правый незнакомец, глядя в след служительнице богини убийства.
- Не знаю. Хорошо бы получилось. Она очень сильна, - признал левый. – В любом случае мы уже переговорили кое с кем еще. Этот человек тоже попытается захватить Ее. У него больше шансов. Ресурс целой страны все ж под рукой, и Она сейчас там.
- Розмийцы своих не бросают, они могут послать кого-нибудь ей на помощь, как ни как, а Розми и впрямь Ее избранная страна, - напомнил второй незнакомец.
- Могут. Но Она в этой жизни – никто. Я бы не стал слишком уповать на Ее спасение. У Розми сейчас есть задачи поважнее.
- Что ж, разыграем две карты, - согласился второй. – Она должна вновь проиграть, и на сей раз мы уничтожим этот мир!
- Главное, чтобы Аленсия не знала, что вместе с Создателем гибнет и созданный им мир, - усмехнулся первый незнакомец.
- Этого она не может знать, это знание было утрачено тысячи лет назад. Не без нашего участия, - заскрипел второй незнакомец. Он довольно рассмеялся.
4
В эту ночь далеко на севере за пределами Розми в Коргваре, столице Керши, небольшой отряд охраны пытался вывести принцессу Иоланту и ее дочь к аэропорту из центра пылающего города. В воздушной гавани их ждали самолет кронпринца и конвой из пяти истребителей… Во всяком случае, розмийцы на это очень надеялись.
Город горел. Кругом стреляли, на улицах столицы Северной Соседки[5] шли самые настоящие бои. Как Талинде успел объяснить старший охранник, беспорядки начались с посольства, когда разгневанная толпа кершийцев собралась у входа в него, требуя принца Джеффри. Люди были возмущены его поведением и высокомерием, - что юная госпожа Талинда Виктория вполне могла понять, - какое-то время люди намеривались пошуметь, покричать, но никто не грозился расправой. Что показалось розмийцам очень странным, так это то, что поблизости от посольства не оказалось ни одного полицейского. То ли власти их специально отозвали, то ли стражи порядка сами не желали вмешиваться в конфликт и тихо смылись.
Уже ранним вечером толпа начала заводиться. Люди заводили сами себя. В окна посольства полетели первые камни. Раздались выстрелы. Упали два человека из числа кершийцев. Убитые. Кто стрелял и зачем? Не понятно. Толпа, как и следовало ожидать, озверела и пошла на штурм посольства. В это же самое время или чуть позже по всему Коргвару принялись вылавливать и убивать розмийцев, мотивируя свои действия местью за поруганную честь Керши.
Как позже выяснилось, розмийцев в городе было куда меньше, чем оставшихся на улицах трупов. Бандиты и мародеры воспользовались беспорядками и принялись убивать, грабить и насиловать всех подряд, в особенности состоятельных людей. Власти бездействовали, умышленно давая право своему народу сводить счеты с кронпринцем. Хотя возможно, они и сами хотели его устранить, когда вечером им стало известно о гибели королевской семьи Розми. Гражданская война играла Керши на руку, она ослабляла ее извечного врага.
Как бы там ни было, ночью охота на розмийцев приобрела новый размах и жестокость.
Посольство Розми находилось в дипломатическом квартале Коргвара, что был расположен в исторической части столицы: узкие, кривые улочки, брусчатка вместо асфальта, старинные здания, обнесенные высокими оградами. С одной стороны весьма почетно, с другой – все дипломаты собраны в одном месте, легче за ними присматривать, а на кривых узких улицах в случае неожиданных противоречий иностранцам будет особенно не развернуться, да и заблокировать их там куда проще. Много ли трудов нужно, чтоб перекрыть старинную улицу?
Хвала всем богам, розмийцы еще в пору установления и налаживания дипломатических отношений с Северной Соседкой озаботились созданием подземных ходов, ведущих прочь из посольства. Этим ходом охрана и воспользовалась, выводя Иоланту и Талинду из осажденного здания. Единственный неприятный нюанс: на много кварталов вокруг находился все тот же исторический центр и никакой тебе реки или хотя бы трущоб. Так было бы, несомненно, легче спрятаться от толпы или от слежки, но ведь кершийцы тоже дураками никогда не были.
Туннель вывел охрану и женщин в подвал небольшого старинного дома, поделенного когда-то на квартиры, что сдавались внаем. Хозяином этого дома был давнишний осведомитель разведки Розми, собственно и получивший сей домик в безраздельное пользование за свои услуги. Однако в эту ночь что-то пошло не так: то ли хозяину сумели больше денег предложить агенты правительства Горной Страны[6], то ли в нем взыграли патриотические чувства, то ли, - и вовсе страшно представить! – в нем проснулась совесть, только на выходе из дома розмийцев уже ждала засада.
Стоило маленькой группе выйти из парадного на улицу, как взорвалась свето-шумовая граната. Оглушенные розмийцы попытались вернуться в дом, но дверь уже была заперта. Полетели газовые гранаты, переулок, плохо освещенный редкими фонарями, наполнился едким дымом, от которого начинался удушливый кашель, щипало глаза. Кто-то зажал нос и рот Талинде ладонью, ее потащили прочь, но рядом с девушкой грохнула еще одна свето-шумовая граната.
Талинда упала на камни. С одной стороны ей повезло: у земли газа не было, можно было дышать. Рядом, мотая головами словно псы, на четвереньках стояли двое охранников – они пытались прийти в себя. Еще один телохранитель, наверное, самый стойкий, наклонился к ней, пытаясь поднять девушку на ноги, как вдруг он рухнул рядом с ней. Под его головой растекалась лужа крови. Оглушенная, ничего не понимающая Талинда так и лежала на брусчатке, глядя в широко раскрытые стеклянные глаза охранника. Потом она увидела каких-то людей в противогазах. Они подошли телохранителям, стоящим на четвереньках, выстрелили им в затылок, подхватили Талинду под руки и куда-то потащили.
Талинда само собой надышалась газом, ее скрутил сильный приступ кашля, ей даже показалось в какой-то момент, что она сейчас выплюнет легкие. Горло немилосердно саднило, словно у нее там поселилась стая кошек, решивших поточить когти о трахею; из глаз девушки лились слезы; приступы сухого кашля просто разрывали ей грудь. Как ни странно, но кашель помог ей прийти в себя после взрыва. Она быстро поняла, что оказалась в руках кершийцев, что ее куда-то волокут, и вряд ли ей стоит ждать от них чего-то хорошего.
Приступ кашля сменился рвотой. Талинду вырвало прямо на ботинок мужчины.
- Б…ь, да чтоб тебя! – выругался один из конвоиров. – Какого хрена?
- Оставь ты ее, такое бывает от этого газа, - буркнул второй, отпуская девушку. – Пусть проблюется.
Талинда Виктория рухнула на колени, ее вновь вырвало. Она жадно хватала ртом воздух, новая волна тошноты накатывала с удвоенной силой, но розмийка уже могла ориентироваться в пространстве. Один из кершийцев сорвал несколько листьев одинокого клена, торчащего у стены дома, и отчищал испачканный ботинок. Второй повернулся к скрытой в дыму улице, откуда доносились выстрелы и крики. Слева в двух метрах от Талинды виднелось подвальное оконце с выбитым стеклом.
Девушка ни на секунду не задумывалась, она в один прыжок преодолела расстояние до окна и лаской нырнула в него. Она рухнула на груду какого-то хлама под окном, скатилась с него на пол и вжалась спиной в стену. Кершийцы кинулись за ней, но окно было слишком узким: в него смогла проскользнуть тощая девчонка-подросток, но не мог протиснуться пехотинец в бронежилете и разгрузке, надетой поверх него. От злости кто-то из конвоиров пустил в темноту подвала очередь из автомата, но пули так и не достали девушку.
Талинде очень повезло опять: она упала на груду старой мебели, каких-то тюков, тряпья, ящиков и досок. Конечно же, она заработала несколько синяков и ссадин, порвала джинсы на колене и рассадила само колено, но могло быть и хуже, не окажись под окном спасительной груды хлама. Недолго посидев в темноте на грязном полу, она встала и попыталась понять, что ей делать дальше. Кершийцы скоро будут здесь, и тогда вряд ли они будут еще раз столь любезны, чтобы предоставить ей шанс сбежать.
Вокруг царила кромешная тьма. Лишь из разбитого оконца лился тусклый свет. Где-то в углу подвала раздался писк мыши, послышалось легкое шуршание, потом вновь донесся писк.
Скоро сюда заявятся кершийцы, а играть в прятки с ними и мышами у девушки не было никакого желания. Она полезла наверх, на груду хлама, послав все к Сету в Бездну. Кое-как она сумела дотянуться до подоконника, ухватилась руками за раму, подтянулась и высунулась в окно. Один из стекольных осколков впился ей в ладонь; девушка закусила губу, не издав ни звука, и все же сумела выбраться из подвала. От узкого тротуара окно отделяло небольшое углубление, в котором и присела Талинда. Она быстро окинула взглядом улицу. Кершийцев поблизости не было видно, наверное, ушли искать ключи от двери в подвал. Жители квартала попрятались по домам. На месте засады толпились неясные от постепенно рассеивающего дыма темные фигуры.
Наследница розмийского престола, еще даже не знавшая об этом, дрожащими пальцами вытащила осколок из ладони; глотая слезы, она сжала кулак, чтоб хоть как-то остановить кровь. Окинув взглядом улицу еще раз, она выскочила из своего ненадежного убежища, метнулась к стене дома и быстро побежала прочь, стараясь оставаться в тени здания.
Куда она бежит, Талинда не знала, она просто хотела оказаться как можно дальше от места засады. Когда она свернула за угол, то припустила прочь со всех ног, даже не особенно прячась – в эту ночь, наполненную пожарами и ужасом, бегущих по улицам людей хватало и без нее.
Сколько времени девушка бежала и куда, она не знала. Остановилась Талинда, когда в боку у нее нестерпимо закололо, а ноги отказывались сделать еще хотя бы один шаг. Девушка присела на поребрик около какого-то сквера, тяжело дыша, жадно хватая ртом прохладный ночной воздух. Ей надо было перевязать руку, да и не мешало бы понять, в какой стороне аэропорт. Утерев со лба пот, новоиспеченная принцесса оглянулась вокруг. Она все еще была в Старом городе. Напротив сквера в светлом доме находилась аптека с выбитой витриной. Впереди виднелось зарево пожара, а позади слышался непонятный далекий гул и выстрелы.
Талинда направилась к аптеке. Она зашла внутрь через выбитую витрину и сразу чуть не выскочила обратно: на полу лежало несколько растерзанных тел. Видимо, как это часто бывало в Старом городе, эту аптеку держала семья, жившая на верхних этажах здания. Когда начались погромы, хозяева то ли вышли на охрану имущества, то ли не успели запереть двери в квартиру, но к ним ворвались недоброжелатели. Двое мужчин, пожилой и молодой, явно отбивались. Они сумели убить кухонными ножами троих нападавших, потом убили их самих. Озверевшие погромщики накинулись на беззащитных женщин и детей. Младенцев традиционно убили, размозжив головы о стены, женщин изнасиловали и тоже убили. Беременной вспороли живот.
Талинде в какой-то момент от ужаса сделалось плохо. Такого зверства она еще никогда не видела. Ее вырвало на пол желчью, голова у нее закружилась, девушка схватилась рукой за стену и закрыла глаза. Она много читала о зверствах, что происходили в прошлом, когда случались бунты, погромы, революции, но то были книги по истории! Или романы! Такого просто не могло быть в действительности! Не могло!
В зале разгромленной аптеки пахло кровью, вываленными внутренностями, мочой и разбитыми лекарствами. От этого запаха становилось дурно, наверное, девушка все же выбралась бы обратно на улицу, но тут в разбитую витрину залетел свежий ветер. Талинда открыла глаза. Нет никакой гарантии, что ей встретится еще одна аптека, и что дальше будет лучше. Надо поискать здесь бинты, а то она, чего доброго, истечет кровью или подцепит какую-нибудь заразу.
Талинде очень не хотелось заходить в разгромленную квартиру, перед входом в которую лежал старик с проломленной головой, но ей нужно было обработать руку и рассаженную при падении в подвал ногу, к тому же после долгого бега она очень хотела пить. Торговый зал аптеки был полностью разгромлен, найти в нем что-то стоящее не представлялось возможным. Упаковки лекарств и бинты на полу пропитались кровью – озверевшая толпа мародеров тащила женщин и двух подростков в зал, где над ними надругались и убили, перерезав им горло.
Принцесса прошла мимо растерзанных тел, стараясь не наступить в лужи крови на полу, поднялась по лестнице и чуть не упала в обморок – на площадке у двери в гостиную лежала еще одна женщина со вспоротым животом. Перед смертью она пыталась засунуть обратно не рождённого младенца.
Талинду снова вырвало.
Девушка рухнула на колени, ее мучительно рвало желчью, а из глаз текли слезы. В ужасе она кое-как поднялась на ноги, с трудом заставила себя подняться еще на один этаж. Там она нашла ванную. В шкафчике за зеркалом вполне ожидаемо нашлись бинты, йод и обезболивающее. Талинда сразу съела две таблетки, промыла ладонь и колено, залила их йодом и кое-как перевязала. Потом перепуганная девочка еще долго сидела в ванной, рыдая от жалости к себе и к миру. Она никогда не думала, что мир – это зеленый лужок, на котором пасутся добрые барашки, жизнь с отцом и уроки деда давно открыли ей простую истину: жизнь – жестокая и злая штука; выживает или сильнейший, или самый хитрый, или самый удачливый. Но Талинда не была готова увидеть такое. Она полагала, что достаточно знает о человеческой жестокости, но сегодня ночью она поняла, что ей еще только предстоит начать изучать людскую натуру. И она испугалась. А потом ей стало ужасно жалко себя, жалко всех, кто погиб, кого замучили эти изверги, кто еще даже не начал жить или прожил долгую хорошую жизнь. Люди не должны так умирать! Не должны!
Побившись в беззвучной истерике около получаса на полу разгромленного дома, Талинда успокоилась. Умылась, взглянула на себя в зеркало. Или она сможет принять этот мир, и тогда она выживет и будет существовать дальше, или ей надо прямо сейчас наполнить ванну горячей водой и перерезать себе вены, потому что жизнь – страшная и тяжелая вещь. Очень страшная и тяжелая. Выбирай, твоя светлость.
- Пошли все к Сету! – зло пробурчала девушка, умывая покрасневшее лицо холодной водой. – Я выживу! Обязательно выживу! Идите все к Сету, твари!
Остатки бинта и таблетки она положила в рюкзак. Умыла лицо еще раз, прополоскала рот, напилась из-под крана и пошла вниз.
Оказавшись на улице, принцесса решила пройти через сквер на параллельную улицу – может, там не было погромов. Она быстро перешла небольшой сквер, огляделась. Тут тоже побывали мародеры: витрины лавок были разбиты, на мостовой лежали растерзанные тела. Кажется, здесь злость и нечеловеческая ненависть к ближнему своему вылилась в полной красе: громили все лавки подряд, убивали всех подряд, зачем-то поджигали дома, а скарб выбрасывали из окон вместе с его хозяевами.
Одной из разграбленных лавочек оказалась единственная, рассчитанная на туристов: перед выбитой витриной валялись разбитые шары со «снегом», магниты с достопримечательностями Коргвара и всякие сувениры, приятные любому туристу. Талинда вновь залезла через витрину в торговый зал. Она хотела найти карту города, ей надо было добраться до аэропорта. На полу зала хрустели осколки стекла, валялись разорванные путеводители и поломанные сувениры. Полки и вертушки с путеводителями, картами и открытками были повалены на пол, местами железные вертушки даже были погнуты! Вот ярость-то разгулялась! Хвала всем богам, что тут трупов не обнаружилось.
Из-под закрытой двери в подсобные помещения тянуло дымом, а в щель внизу пробивались неяркие отблески пожара. Это очень не понравилось принцессе – она боялась оказаться в огненном кольце, дверь-то явно была не пожароустойчивая. Пожары бушевали на севере улицы, но теперь они добрались и до сюда.
Девушка стала торопливо перебирать разбросанные на полу брошюры, ища карту города. Ее она нашла за прилавком с вскрытой кассой. Дымом из-под двери тянуло все сильнее. Талинда Виктория опасливо покосилась на нее и собралась уже покинуть злополучную лавку, как на нее накатила волна ужаса. Девушка чуть не задохнулась от страха, она присела за прилавок и оглянулась.
В светлом прямоугольнике выбитой витрины виднелась улица, освещенная фонарем и заревом пожаров. Посередине мостовой шли два человека. Оба были очень высокими, закутанными в длинные плащи, доходящие до самой земли. На их головах были намотаны тюрбаны. У Талинды перехватило дыхание от страха, когда она уставилась на этих странных людей. Они словно бы почувствовали ее взгляд. Остановились. Обернулись. В темноте желтым светом загорелись их глаза.
Талинду парализовал страх. Девушка была уверена – они ее видят, несмотря на темноту внутри лавки. «Я сейчас умру», - пришла ей в голову отчетливая мысль.
- Это она! – проскрипел один из людей.
Незнакомцы устремились к разбитой витрине, отрезая Талинде путь на улицу. Оцепенение спало с принцессы, она метнулась к двери в подсобку, распахнула ее. В лицо достойной своего деда внучке ударило жаром, словно она заглянула в одно из Царств Бездны Сета к огненным демонам. Получив приток кислорода, огонь резко взметнулся по стенам и полкам.
Талинда оглянулась. Странные люди уже перебирались через витрину. Встреча с ними сулила ей что-то похуже самой смерти, впереди ее ждала огненная бездна. Закрыв лицо сгибом локтя, принцесса бросилась в охваченное огнем помещение, захлопнув за собою дверь. Щелкнул замок, отрезая путь назад.
Ей очень повезло, что пламя охватило в основном стеллажи и только недавно перекинулось на стены, еще можно было пройти через горящий склад. Талинда пробежала по проходу к противоположной стене, в которой было окно и второй выход. Дверь оказалась запертой, а узкое окошко было забрано решеткой. Кашляя, девушка оглянулась. Она не особенно стремилась заживо сгореть, но и оказаться в руках у жутких незнакомцев со светящимися глазами тоже не спешила. В отчаянии она еще раз толкнула плечом дверь. Та, само собой, не поддалась.
Языки пламени вновь резко взметнулись вверх – наверное, незнакомцы сумели открыть дверь в подсобку. В ужасе принцесса вжалась в стену, видя приближающиеся к ней языки пламени, от дыма она постоянно кашляла, глаза у нее слезились, но сдаваться просто так Талинда не собиралась. В отчаянии она закрутила головой и увидела в одном из дальних углов помещения лестницу наверх, уже охваченную пламенем. Талинда бросилась к ней, взбежала по занявшимся ступеням на площадку второго этажа, с разбегу врезалась плечом в деревянную дверь, что от удара распахнулась настежь. Девушка не устояла на ногах и покатилась по полу, потом быстро вскочила на ноги, захлопнула дверь, принялась сбивать огонь с загоревшихся джинсов. Она вломилась в большую комнату, где стоял широкий письменный стол и стеллаж с множеством папок; наверное, это был кабинет хозяина лавки.
Принцесса, ругаясь под нос, заперла дверь, пододвинула к ней тяжелую тумбу с ксероксом на ней, метнулась к окну, моля Крома и Лоули, чтобы оно не оказалось забрано решеткой. К счастью, решеток не было, но рама то ли разбухла от сырости, то ли краска склеила створки, но окно не открывалось. В отчаянии девушка схватила монитор компьютера и швырнула его в окно. Путь на свободу был открыт.
Когда она уже стояла на узком карнизе на стене дома, надеясь добраться до водосточной трубы, дверь в кабинет с треском вылетевшего замка и грохотом опрокинутой тумбы, распахнулась. На пороге появились желтоглазые преследователи. Ужас вновь охватил принцессу. Мало что соображая от страха, она прыгнула вниз. Талинде вновь повезло – тело само успело сгруппироваться, не ожидая команды от охваченного животным ужасом мозга; при приземлении, гася силу удара, принцесса перекувыркнулась через голову и растянулась на пыльном асфальте внутреннего дворика лавки. Страх отпустил ее. Она с трудом заставила себя встать и, прихрамывая, побежала к забору из сетки-рабицы, что отделял двор от грязного проулка. Она благополучно сумела перелезть через забор, отбежала на пару десятков метров от забора лавки, когда раздался оглушительный взрыв – то ли где-то рванул газовый баллон, то ли в лавке хранили не только сувениры и путеводители.
Вверх к небу и вбок из здания вырвались длинные языки рыжего пламени, срывая крышу со здания, лизнули стену противоположного дома. По проулку прокатилась ударная волна, сбившая с ног и протащившая несколько метров по асфальту Талинду. Сверху посыпались обломки кирпича, досок, какие-то бесформенные головешки, искры, от них загорелось несколько мусорных контейнеров, и занялись крыши соседних зданий. Талинда перевернулась на спину, глядя на затянутое черным дымом ночное небо, перевела дыхание и злорадно пробормотала:
- Надеюсь, вас в угольки превратило, сволочи!
Полежав еще немного, она вновь перевернулась на живот, встала на четвереньки, потом кое-как заставила себя подняться на ноги и побрела прочь от этого странного места. За спиной ее разгоралось новое зарево пожара, она себя ощущала старой развалиной, карту принцесса потеряла где-то на складе сгоревшей лавки. Куда ей идти и что делать дальше она не знала. У нее болели ладонь, колено и отбитая при прыжке со второго этажа ступня, у нее трещала голова, а желудок, забывший причину, по которой он решил давеча расстаться с ужином, требовал пищи. К тому же девушка понятия не имела, как ей найти мать и охрану, да и живы ли они вообще? Где их искать теперь? А если они сочли ее мертвой и сумели выбраться из засады, то ведь они вполне могли уже улететь из Керши… Что ж тогда ей делать?
«А ведь это шанс…» - мелькнула в ее голове предательская мысль. Это шанс сбежать от отца, от Замка и всего, что ее окружает, сделать то, что она всегда мечтала – зажить жизнью простого человека! Дедушка скоро умрет, тогда ее никто не сможет спасти, никто. А это шанс! В Керши сейчас уйма народу потеряла документы и жилье, многие из них розмийцы, наверняка, Розми будет эвакуировать своих граждан, тогда Талинда сможет улететь вместе с выжившими на Родину. Там она скажет, что документы ее сгорели в огне, пусть ей сделают новые. Да, будет тяжело начать жить без денег, без жилья, без друзей и какой-либо помощи, но она сможет! Сможет! Ей бы добраться до Фритауна, тогда она найдет того полковника Увинсона, он обещал ей помочь!
У Талинды с собой было два паспорта на поддельные имена, сделанные ей генералом Бодлер-Тюрри, как и всем членам королевской семьи на всякий случай, но ими нельзя было пользоваться – по ним ее быстро найдут. Генерал-то знает, кому на самом деле они принадлежат! Ну, ничего, ничего, можно и без них обойтись! В этом ужасе вполне могла погибнуть и дочь принца Джеффри, ничего такого странного в этом не будет. Надо только добраться до полковника Увинсона, ему можно доверять!
А как же мать? Что с ней? Наверняка, если она жива, она уже в аэропорту у самолета, она уже улетела. А если не улетела?.. Но что тогда может сделать она, всего лишь младшая дочь кронпринца, развязавшего бойню в чужой стране? Неважно, что она может сделать, но она должна точно знать, что мать мертва, тогда можно будет попытаться затеряться в толпе беженцев или же остаться в Керши, сказавшись жертвой погромов…
Размышления Талинды были прерваны на выходе из проулка самым неожиданным образом: она нос к носу столкнулась с каким-то парнем. Оба молодых человека отскочили друг от друга, потом подозрительно уставились в глаза друг другу, не произнося ни слова. Парень выглядел очень странно… Хотя это же Керши – колыбель демократии, свободы и независимости, тут как только люди не выглядят! Неожиданный встречный был обладателем прически из множества дредов, надо лбом схваченных красным широким платком. Сам он был одет в белую рубашку, голубую жилетку, черные штаны и сапоги, доходящие до колен; подпоясывал его широкий красный кушак, за который были заткнуты два старинных на вид пистолета и длинный кинжал. Кажется, он сбежал с какого-то карнавала или маскарада!
- Не бойся! – он протянул руку в перчатках с обрезанными пальцами к Талинде. – Я не кершиец!
- Да мне по барабану, - огрызнулась Талинда, отступая в проулок. Лицо у этого типа было откровенно плутовским, к нему явно не стоило поворачиваться кошельком.
- Ты же Талинда Виктория, дочь принца Джеффри? – парень сделал шаг в ее сторону. – Не бойся, я на генерала Бодлер-Тюрри работаю, меня отправили на твои поиски.
- Почему я должна тебе верить? – девушка продолжала отступать в проулок.
- Я не пытаюсь тебя убить.
- Это пока.
- Хорошо, - парень кивнул, задумался на секунду. – Вы с матерью и охраной попали в засаду, поэтому вы разделились. Я отправлен найти тебя и привести к принцессе Иоланте. В Розми ты боишься только отца и жреца Интовара, ты боишься, что как только умрет твой дед, отец заставит тебя выйти замуж за него. Ты готовишься к побегу от отца, поэтому всегда носишь с собой драгоценности, немного денег и поддельные паспорта, которые были на всякий случай изготовлены генералом Бодлер-Тюрри для тебя, - парень перевел дыхание, оглянулся по сторонам и продолжил. – Он уверен, что они лежат в тайнике в Замке, но ты узнала о них и забрала два из пяти с собой. В Замке в гардеробе у тебя спрятана сумка с вещами, чтобы бежать, когда умрет твой дедушка. Так ведь? – парень вопросительно посмотрел на принцессу. – И ты веришь, что тебе может помочь Рик Увинсон.
- Откуда ты все это знаешь? – выпалила она.
- Я же говорю, я – агент Бодлер-Тюрри, а он все знает, - пожал плечами странный незнакомец.
- А почему ты так одет? – она все же еще была на стороже, но уже не отступала от него в проулок.
- Чтобы казаться безопасным. В таком наряде никто меня ни в чем не заподозрит. Это ж Керши! – усмехнулся парень.
- Хорошо, - кивнула принцесса. О ее страхах и маленьких запасах мог знать и вправду только агент всемогущего главы РСР. – Ты знаешь, где мама?
- Да, пойдем. Ты не так далеко и ушла от них, - кивнул агент РСР.
Молодые люди побежали по улицам охваченной пожарами и погромами столицы Северной Соседки. Спутник Талинды ловко обходил скопления народа, они пробирались дворами и проулками, иногда они проходили несколько кварталов по домам, по их подвалам или чердакам, не выходя ни разу на улицу.
Ночь была наполнена выстрелами, криками, гулом пожаров и звоном бившегося стекла. Временами, глядя из какого-нибудь чердачного окошка на беснующуюся толпу внизу, принцессе казалось, что это не люди убивают и терзают друг друга, а стаи демонов и монстров вырвались из Бездны Сета или же из Мира Снов Шезму, и теперь они уничтожают человечество. Неизвестный агент РСР не давал ей задерживаться у окон, не зачем ей видеть весь этот кошмар – он не знал, что девушка уже успела вдоволь насмотреться на человеческую жестокость в эту ночь. Ее душа менялась. Ожесточалась. Она перешагнула уже за грань страха и могла спокойно смотреть на убийства. Иначе она бы просто сошла с ума.
Через час молодые люди вышли из очередного проулка на окраине Старого Города. Агент указал ей на крыльцо светлого дома и сказал:
- Иди туда. За дверью твоя охрана и мать, только открывай дверь аккуратно, люди на взводе.
- А ты куда? – удивилась Талинда.
- У меня еще есть дела, - парень ободряюще улыбнулся ей. – Иди, не бойся, тебе ничего не угрожает. И помни: боги не спят, а ты нужна Розми.
В этот момент дверь открылась, из парадного стали выходить охранники и принцесса Иоланта. Охрана озиралась по сторонам, выискивая угрозу, мать, кажется, плакала. Группа розмийцев быстро зашагала прочь, удаляясь от Талинды, стоящей в тени дома.
- Спасибо тебе! Если я могу как-то отблагодарить тебя… - девушка обернулась к своему спутнику, но его уже и след простыл. Как в воздухе растворился. Талинда удивилась, даже высунулась из тени, ища странного парня, но того нигде не было. Тем временем розмийцы удалялись от нее. Юная наследница престола бросила на них взгляд, вновь посмотрела на горящий город; ей очень хотелось остаться. «Ты нужна Розми», - почему-то эта фраза засела у нее в голове. – Твою ж мать-то! – выругалась достойная внучка своего деда и побежала догонять мать и охрану.
- Мама! Мама! Подождите! – закричала она.
Ей очень повезло: ее услышали и узнали, даже не стреляли. Вскоре плачущая Иоланта обнимала вновь обретенную дочь.
- Ваша Светлость, как вы нас нашли? – удивился старший телохранитель.
- Так вы ж сами за мной послали агента генерала Бодлер-Тюрри! – не меньше него удивилась Талинда.
- Кого?!
- Агента генерала Бодлер-Тюрри… Ну, такого… В странной одежде, как с маскарада сбежавшего! – девушка высвободилась из объятий матери.
- Мы никого не встречали и не посылали, - покачал он головой.
- Но этот парень меня нашел и к вам привел. Он сказал, что специально направлен меня найти, а потом куда-то ушел. У него еще дела есть, - настаивала упорная девчонка.
- Наверное, это человек генерал Бодлер-Тюрри, - охранники переглянулись, - направленный непосредственно им на ваши поиски, Ваша Светлость. Видимо, он наблюдал за нами и получил приказ от генерала, когда мы попали в засаду…
- Я же говорила, дедушка нас тут одних не бросит! – обрадованно улыбнулась Талинда. – Это ж агент РСР, значит, дедушка в курсе всего и вытащит нас отсюда!
- Почему только он не захотел идти дальше с нами, раз привел вас к нам? – удивленно спросил телохранитель. – И как он сумел найти вас в этом кошмаре?
5
Говорят, Фритаун – город-сказка, город-мечта, туда ведут все дороги. Этот город или сломает человека, или сделает его сильным. Он не знает пощады. Если его увидеть хоть раз в жизни, то и дальше будешь стремиться к нему, будешь мечтать о нем, видеть в своих снах. Он не отпустит уже никогда.
Его сказочные небоскребы, парки, храмы и невероятные статуи Крома, Лоули, Пантеры[7], Натали[8] и Дианы[9], что возвышаются над городом, его необыкновенный Парк Богов Света, кладбище Павших Пилотов[10], - все это остается в душе навсегда. Или забирает душу человека. Невероятные по своей красоте скульптуры, украшающие парки и фонтаны города, необыкновенный Парк Фонтанов, скалы зданий деловых кварталов, что подпирают выгоревшее до белизны небо, Парк Цветов около аэродрома, легендарный бар «У аэродрома»[11], - все это кажется немыслимым и неповторимым, это есть только во Фритауне, городе раскинувшимся посреди пустыни на берегу моря Ожиданий.
Стоит однажды увидеть новогодние карнавалы, поразительные по мастерству и красоте парады ВВС, или просто стать свидетелем возвращения домой легендарного Первого отряда Фритауна из долгой и опасной командировки, когда его подбитые и залатанные истребители совершают кульбиты над городом, опускаясь чуть ли не на улицы столицы – можно навсегда остаться в этом городе.
Столица Розми.
Город, построенный чтобы быть столицей.
Город, построенный чтобы восхищать людей и оставаться в их сердцах. Он манит яркими огнями в ночи, миллионами обещаний и миллиардами улыбок. Но никто никогда не расскажет, что еще он знает миллиарды разбитых и изломанных жизней, тысячи уничтоженных судеб, десятки тысяч провалов и грандиозных поражений. Об этом принято молчать. Лишь некоторые признаются, что потерпели неудачу в этом городе, что город их сломал и вышвырнул. И далеко не все эти люди слабаки или неудачники, просто Фритаун любит проверять на прочность, подсовывая тысячи соблазнов еженедельно, нанося сотни ударов ежемесячно и проверяя на прочность каждого. Ему так хочется. Он не любит слабых. Им тут не место.
И именно здесь находится одно из трех Летных училищ Розми.
В него ежегодно на невероятно сложные экзамены стекаются мальчишки со всех уголков страны: с холодных и непреступных Великих Гор, из влажных джунглей долины, или из знойных пустынь, из коварного и дождливого Пояса Желтых Туманов… Отовсюду тысячи юношей едут, чтобы осуществить свою мечту и стать летчиком. Военным летчиком.
Их не пугают ни серьезные экзамены, ни последующие тяжелые физические и умственные нагрузки, ни суровые правила жизни в общежитии, ни грозные преподаватели. Они приезжают сюда за своей мечтой. Чтобы жить в небе. Чтобы слиться с небом. Чтобы стать теми, о ком поют в песнях, снимают фильмы, пишут книги, стать пилотами. Элитой войск Розми.
Ночью, когда вся Розми замерла в оцепенении после страшных новостей о Кровавой Свадьбе, в Летном училище Фритауна у забора притаились три курсанта второкурсника. Мальчишки и слыхом не слыхивали ни о какой Кровавой Свадьбе, ни о каких мятежниках. Их юные умы были заняты удачной проделкой, которую они сумели осуществить этим вечером. Люди ворочались от тревоги в своих постелях, переживая за свое будущее, а этим трем оболтусам было важно лишь одно: попасть назад в свою комнату. Они сидели в зарослях каллистемона и ждали, когда пройдет патруль, чтобы вернуться в общежитие до рассвета.
- Кейд, ты думаешь, оно того стоит? – поинтересовался у друга курсант с поразительными белыми волосами, отливавшими голубовато-сиреневым, словно бы седыми.
- А ты сомневаешься? – тот, кого назвали Кейдом, аккуратно высунулся из-под свисавшей ветки. Патруль удалялся.
- Ну, мне не хотелось бы вылететь из Летного, - признался блондин. – Меня ничего хорошего не ждет за стенами училища, если меня отсюда выставят.
- Будто кого-то из нас хоть что-то там ждет, - хмыкнул третий курсант. Он был брюнетом, как и Кейд, но только очень коротко подстриженным, куда короче, чем требовал устав их училища. – Струсил?
- Пошел ты, Джон! – послал друга блондин.
- Заткнитесь оба, - шикнул Кейд. – Поползли!
Трое неразлучных друзей поползли через газон к зданию общежития, надеясь скрыться от взглядов патруля в невысокой траве. Напрасно они на это уповали: газон стригли очень коротко, а фонари на территории училища светили достаточно ярко, чтобы черные форменные комбинезоны курсантов выделялись на светлом фоне травы. Но сегодня удача была на стороне троих будущих летчиков: патруль не обернулся, никто из дежурных преподавателей и воспитателей не подумал высунуться в окно или устроить неожиданный обход, и троица благополучно добралась до кирпичной стены общежития.
- Алан, давай наверх, проверишь что там, в душевой, - распорядился Кейд.
Блондин подпрыгнул, уцепился за выступ в стене, подтянулся и забрался на карниз, оттуда пополз по водосточной трубе на четвертый этаж. Путь был довольно опасным, но курсанты только так и могли ночью сбежать из общаги, ведь окна в комнатах хоть и открывались, но были забраны решетками. Не с целью недопущения воров в общагу, а с целью не выпустить в самоволку курсантов. Единственными окном без решеток были окна в душевых, начиная с третьего этажа. То ли это специально преподаватели оставляли своим подопечным лазейки, то ли и не думали, что те решатся ползти по водосточным трубам и карнизам на такой высоте, но выход на свободу был лишь оттуда. На ночь коридоры перекрывались, поэтому надежды спуститься с этажа пониже у обитателей верхних этажей не было никакой. На волю же очень хотелось.
Алан ловко взобрался по водосточной трубе на четвертый этаж (что говорило о большой сноровке в побегах), прошел несколько метров по узкому карнизу и аккуратно приоткрыл окно в душевую. Его взгляду предстала длинная комната с отдельными душевыми кабинами вдоль двух стен. Напротив окна, вдоль задней стены, шел ряд раковин, еще два ряда находились посреди комнаты, разделенные небольшой перегородкой. Над каждой раковиной крепились зеркала, ведь курсанты должны были быть всегда гладко выбритыми.
В столь поздний час в помещении горели лишь две дежурные лампочки, давая сумеречный неяркий свет. Но даже в этом тусклом свете было понятно, что никого здесь нет. Да и с чего бы? Курсанты спали, набираясь сил перед очередным трудным учебным днем, наполненным не только физическими упражнениями, но и занятиями, направленными на то, чтобы воспитать из оравы малолетних балбесов будущую элиту армии. В Розми из Летных училищ выходили пилоты, способные не только убивать. Они обязательно знали несколько иностранных языков, культуру и историю своего врага, родную историю, географию, философию, психологию, тактику, стратегию и прочие военные и светские премудрости. Им предстояло стать гордостью Розми, защитой и опорой простых граждан, теми, на кого будут ровняться простые мальчишки по всей стране.
Алан тихо свистнул.
За ним по трубе полез Кейд, замыкал их проход Джон. Когда все трое оказались в душевой, Кейд вытащил из кармана пустой флакон из-под краски.
- Надо его куда-то деть, а то устроит нам Кошмарик Фредди три занятия по физподготовке вне очереди, если найдет эту дрянь на территории Летного, - он повертел флакон, оглядываясь по сторонам.
- А чего ты его на улице-то не выкинул? – спросил Джон.
- Забыл, мы же так драпанули!
- Да, я чуть в штаны не наложил, когда он заявился посреди ночи домой! – признался Алан.
- Мы все чуть не обделались, - хмыкнул Кейд. – Он должен же был ночевать у своей дамы сердца, поругались, наверное.
- Ладно, смотались оттуда и то хорошо! – радостно улыбнулся весельчак Джон. Ему все было нипочем. Чуть не застал злой завуч у себя в квартире на пятом этаже – да и ладно, не застал же! Пришлось прыгать с балкона пятого этажа на деревья – да тоже ничего! Все же живы и ноги-руки целы. И плевать, что если бы Алан не схватил промахнувшегося друга за руку, отскребали бы сейчас Джона от асфальта!
- Зато теперь он точно ее долго не увидит! – зло сощурился Кейд.
- Конечно, куда ему с синей рожей-то идти! – поддержал друга Алан. – Но нам он за это тоже даст жару, уж поверь мне!
- Всем будет тяжело, но пускай привыкают к тяготам армейской жизни, - хохотнул Джон. – Давай флакон, Кейд. Я его сейчас в вентиляцию закину.
Едва Джон успел слезть с перегородки, разделявшей душевые кабины, как дверь в помещение распахнулась: на пороге стоял старший воспитатель - гроза курсантов, старший сержант Вейю.
Сержанта боялись все курсанты, даже неугомонные Кейд, Алан и Джон, потому что ему было наплевать на то, что эти мальчишки рано или поздно обязательно станут офицерами, и будут иметь право ему приказывать. Он полагал своей святой обязанностью вырастить из них гордость Розми. Он четко знал, что должен знать, уметь и делать офицер Розми, и чего он никогда и ни при каких обстоятельствах не должен делать. Устав вооруженных сил Розми сержант знал от корки до корки и полагал, что единственный грех пришельцев заключается в том, что они отменили телесные наказания и несколько смягчили нынешний Устав по сравнению с исконным уставом армии Розми. В этих оболтусов, доставшихся ему волею судьбы в ученики, надо вбивать все знания и всю науку. Из них же надо выбивать дурь, причем в методах и наказаниях можно не стесняться.
За годы безупречной службы в воздушно-десантных войсках сержант Вейю понял лишь одно: ни один младший лейтенант никогда не станет не то что полковником, майором, без помощи знающих старых сержантов. Именно эти сержанты могут деликатно подсказать: что надо делать, как это надо делать и как вообще надо управлять людьми, а так же вытрут сопли и помогут высморкаться несмышлёным юным офицерикам. Что поделаешь, это и есть главная и важнейшая задача хороших сержантов: растить юные дарования, учить их уму разуму, без учета кто перед тобой: рядовые солдаты или молодые лейтенанты. Разница лишь в методах и задачах выращивания. Поэтому старший сержант Вейю искренне полагал, что уж его-то выпускники не должны посрамить своих учителей и не должны доставлять слишком много забот сержантам и высшим офицерам, которые примут их после окончания Летного училища Фритауна.
Курсанты искренне и от всей души ненавидели одноглазого и однорукого сержанта, но и боялись его пуще самого директора Летного.
- Тааак, - протянул сержант. – Как я посмотрю, все те же лица: Уилфред, Винтер, Стоун. И что на сей раз затеяли?
- А… Да вот… - протянул Кейд.
- Душ принять решили, - немедленно брякнул Джон.
- Ага, душ, - согласился Алан.
- Душ принять? Перед побудкой? И чем всю ночь занимались, если вам душ понадобился? – сощурил единственный глаз сержант.
- Спали, - ответил Кейд.
- Все втроем? Вот что, курсанты, в Розми не поощряют забав кершийских мужеложцев!
Трое мальчишек покраснели, потом побледнели, потом Джон чуть не брякнул правду, а Алан уже собрался с кулаками бросаться на сержанта, но обоих удержал куда более спокойный и рассудительный Кейд, к тому же он был на год старше своих друзей и являлся для них авторитетом.
- Старший сержант Вейю! Как вы могли такое подумать?! Мы розмийские курсанты! Мы не кершийские отребья!
- Тогда, Уилфред, объясните, почему перед побудкой вы и курсанты, проживающие с вами в одной комнате, решили помыться все втроем?! – гаркнул сержант.
- Ночью в комнате душно!
- И чем таким надо заниматься, чтобы ночью стало душно?
- Готовились к зачету, - уже едва сдерживался сам Кейд. Ноздри его раздувались от плохо контролируемого гнева, глаза горели, а кулаки нервно сжимались и разжимались. Но мальчишка еще держался.
- А по-моему, вы ходили в самоволку, курсант Уилфред.
На секунду на физиономии юноши отразился испуг, пальцы его замерли, глаза распахнулись от страха, но он почти мгновенно овладел собой и выпалил.
- Никак нет, старший сержант Вейю! – честно соврал парень. Его черные глаза пытались выразить искреннюю честность, но то ли цвет их не располагал к тому, чтоб ему безоговорочно верить, то ли физиономия Кейда была плутовской и наглой, то ли сержант уже привык видеть такие «честные» глаза у каждого третьего своего подопечного, но он не поверил.
- А я все же полагаю, что это была самоволка! Три наряда на кухню вне очереди! И я скажу сержанту Метьюсу, пусть после занятий с недельку погоняет вас на полосе препятствий!
Курсанты издали горестный вздох.
- Чего встали, щенки шелудивые? На кухню, бегом! Скоро проснутся ваши товарищи, им жрать надо! Картошка сама не почистится!
- Так еще рано, старший сержант Вейю, - жалобно пискнул Джон.
- Стоун, а ты еще один наряд на уборку получаешь!
- Заткнись, Джон, пошли, - потащил друга Кейд.
- И я не забуду сообщить вашему воспитателю, чтобы он занес замечания в ваши личные дела! Чем больше замечаний, тем ближе Нерейда, не так ли, Уилфред? А там как раз некому монстров гонять, все пилоты стали вести себя прилично! – добавил довольный воспитатель.
- Спасибо, старший сержант Вейю! Всю жизнь мечтал о Нерейде! – не выдержал Кейд.
- Два замечания! А еще раз огрызнись, курсант, и будет три, и тогда я с огромным удовольствием сообщу директору, что ты исчерпал свой лимит на этот год! И тебя, наконец-то, отчислят! ВВС – элитные войска, в них не место тем, кто не знает дисциплины и подставляет товарищей под взыскания, а потом и под пули! Уйди лучше сам, или тебя выгонят с позором! Ты же не сможешь продержаться пять месяцев без единого замечания! – усмехнулся гроза курсантов.
- Не дождетесь, старший сержант Вейю, - зло буркнул Кейд. Он остановился, желая что-то добавить, но тут его друзья вцепились ему в руки, стараясь выволочь из душевой, пока тот не брякнул что-нибудь непоправимое.
- Дождусь, дождусь. Ты же не сможешь не нарушать дисциплину так долго, - ухмыльнулся сержант. – Так, может, сам уйдешь, Уилфред?
- Нет. Попытаюсь продержаться, - прошипел парнишка.
- У тебя не получится.
- Получится.
Сержант лишь хмыкнул в усы.
Ох, мальчишка! Совершенно не дисциплинирован. Но ведь такие и нужны армии, лишь бы обтесать его и заставить хоть иногда думать головой, что уже временами получалось. С Винтером и Стоуном еще работать и работать, а этот начал браться за ум. Вот и готова небольшая команда, костяк будущего отряда или чего-то большего, и у них есть вожак: еще молодой, горячий, глупый, но настоящий вожак.
Эх, только бы не подставился! Не сейчас, потом. Надо чтобы он прослужил немного под чутким руководством того, кто увидит в нем задатки будущего командира, кто его окончательно отшлифует, кто сбережет эту горячую голову и остудит маленько. Тогда за армию можно не переживать.
Кстати, Нерейда этого щенка не должна ждать по выпуску, но преподаватели им слишком сильно обозлены. Могут устроить и Нерейду. А она может его сломать. Нет, парня надо направить на границу, и не с Керши, там его быстро могут убить. Надо будет поближе к выпуску донести до директора свою мысль.
Вейю выглянул в коридор: провинившиеся вышагивали под бдительным взглядом младшего воспитателя, помощника сержанта, на кухню. Черная и белоснежная головы были низко опущены, Стоун даже принялся вновь сутулиться, а вот растрепанная, словно спина ощетинившейся собаки, черноволосая голова Кейда была гордо вздернута. Уилфред шел, расправив плечи, чеканя шаг, явно пытаясь показать, что ему плевать на какие-то там замечания и висящую над головой угрозу вылета с позором из Летного.
Эх, остудить бы его башку как-нибудь по-тихому!
Мало кто понимал роль сержанта Вейю в работе с молодняком. А ведь он их тиранил и гонял почем зря, преследуя одну цель: выявить будущих командиров, сделать из мальчишек мужчин. И такие неугомонные, но обладающие головой и преданные Розми парни и нужны были ВВС. Именно им доставалось больше всех, но именно на них и возлагались основные надежды. Их ломали, с ними обращались жестко, их как могли приучали к будущим тяготам службы, но именно им, поумневшим, закаленным, обтесанным и обученным, доставались в итоге командные должности. Тихони – хорошие исполнители. Ну, а такие неугомонные, но при этом думающие, - вот оно будущее армии.
Сержант вернулся в душевую, достал из кармана брюк пачку сигарет. Присел на подоконник и закурил.
Ладно, до выпуска еще далеко. Что-нибудь придумаем. Надо глянуть его личное дело. Не то, что в учебной части, то слишком беленькое и чистенькое, как и у Винтера. Нужно другое. Тогда можно будет понять, за что зацепиться, как его направить в нужную сторону. И необходимо не забыть перетереть со старым майором Велли, преподавателем, обучавшим их летать, чтоб получше пригляделся ко всем троим оболтусам.
Сержант затушил окурок, кинул его в окно. Надо будет не забыть с утра всыпать дежурным, за валявшийся под окном окурок.
Вейю пошел спать дальше. Миссия выполнена: молодняк полагает, что он вообще не спит и боится его пуще прежнего.
6
Генерал Бодлер-Тюрри пристально всматривался в ночное небо, что раскинуло свои черные крылья над Замком Королей и Розми. В вышине мерцали голубоватые холодные звезды, они словно бы наблюдали за агонией великого короля, сумевшего совершить немыслимое – убить всю свою семью, но потерявшего, похоже, ту, ради кого эта страшная драма и разыгралась. Если боги Света существуют и не спят, если это они вмешались в планы короля, то у них дрянное чувство юмора.
Над Розми нависла страшная угроза. Угроза не просто смуты, а угрозы гражданской войны всех против всех, борьбы за власть, за корону, если Талинда все же мертва.
Винсент потер покрасневшие от недосыпа глаза. Он оперся на подоконник, выглядывая из распахнутого окна дворца. Где-то над планетой сейчас висели многотонные корабли ВКС Розми, стянутые к Дидьене по приказу Джонатана II. Сделано это было для того, чтоб они страховали будущего правителя – последний аргумент в предстоящем споре, так сказать. И пусть нынешние боевые корабли были лишь жалкой тенью тех, что некогда пришли к Дидьене из глубин Вселенной, но даже сейчас эти металлические хищники вполне были способны сказать свое веское слово в предстоящем хаосе.
А хаос скоро разразится. И в случае совсем уж непредвиденных осложнений за ВКС и будет решающее слово. Кто ими командует, тот в итоге и получит власть. На космических кораблях не было ни одного розмийца, в чьих жилах была бы хоть капля крови коренных жителей Розми. Они были тем оружием, что будет пущено в ход лишь раз… и лучше бы этого не случилось никогда. После себя они могут оставить лишь выжженную землю, пепел и атомную пустыню.
Джонатан II сумел оставить в полном порядке дела огромной страны, не смог он только их передать наследнику, потому что наследник вряд ли еще жив… Даже если Талинда каким-то чудом найдется живой, даже если умирающий король успеет короновать ее собственными руками, все равно будут недовольные. Все равно начнется смута. Даже если бы Лоуренс погиб, и тогда нашлись бы недовольные, сейчас же кругом подобно стервятникам вились кандидаты в регенты при малолетнем короле.
Ребенок выжил чудом. Страшным чудом и ужасным предзнаменованием грядущих бед и гражданской войны. Смута отныне обеспечена, вопрос лишь в том, когда она произойдет.
Несомненно, Его Величество был прав, решив, что госпожа Талинда более достойна короны, чем малолетний истеричный Лоуренс, бывший к тому же сыном Марии Арено, но… Но Талинду мало готовили к правлению. И девочка еще наломает дров.
В дверь постучали. На пороге возник Мартин Фишер, заместитель Винсента. Невысокий, смуглый полковник РСР, он, в отличие от своего начальника, выглядел живчиком, энергичной лаской рядом с сонным неповоротливым ленивцем. Его правую щеку украшал роскошный шрам, а его серые глаза почти всегда были прищурены, словно бы ему в лицо постоянно дул невидимый ветер. Он был умным и сообразительным парнем, пустить его по ложному следу в деле расследования убийства королевской семьи было не просто. Генералу пришлось попотеть, придумывая достоверную историю, придумывая и подбрасывая улики, а Мартин, чтоб его, все время так и норовил вильнуть в сторону, поискать еще нити заговора.
Винсент отвернулся от распахнутого окна, кивнул подчиненному, позволяя ему приблизиться.
- Мартин, смогли что-нибудь обнаружить? – генерал изобразил интерес к расследованию гибели королевской семьи. Так, главное, сейчас не переборщить с интересом и эмоциями.
- Да, господин генерал. Поэтому я пришел к вам, - отрывисто кивнул полковник. – Мы еще днем обнаружили обломки взрывного устройства, как я уже докладывал. Сейчас мы смогли разобрать завал в эпицентре взрыва. И вот, что мы нашли, - Мартин протянул начальнику пакетик, в котором лежал оплавившийся по краям медальон - ощерившаяся львиная голова. Уцелел все же. Прекрасно.
- Как это туда попало? – приподнял брови Винсент, разглядывая пакетик с уликой.
- Заряды устанавливались в спешке, особенно те, что были под паркетом. По всей вероятности, медальон случайно расстегнулся или же зацепился, его владелец этого не заметил, - нахмурился Фишер. – Мне данная находка показалась грубой подставой, поэтому я проверил данные с камер слежения и журналы регистрации всех посетителей и гостей Замка, - он недовольно свел брови на переносице. - За последние две недели в Замке побывали трое мужчин из семейства Арено. Они пробыли пару дней, затем Ларри Арено посетил свою тетку еще раз. Он привез с собой какие-то коробки, которые Лювилл Мэйр, охранник, ранее найденный нами убитым в парке, зарегистрировал как пиротехнику. Согласно записи в журнале и словам камеристки жены принца Вальтера, Марии Арено, Ларри хотел сделать подарок своему дорогому родственнику на свадьбу – фейерверк, - похоже, что у полковника все же еще остались сомнения в правдивости следа, который он смог обнаружить, и Винсент решил его подбодрить, уведя с опасной дороги.
- Как господин Фокс мог его пропустить в Замок с порохом?! – изобразил негодование Бодлер-Тюрри. – Что за глупости?! Мартин, Майкл Фокс еще не обезумел! – усилим твое недоверие к подложным фактам, если даже начальство им не верит, значит, Мартин попытается убедить генерала в верности главы спецслужбы охраны короля, а тем самым и себя убедит в правдивости своих выводов.
- Господин генерал, - согласился полковник, - господин Фокс отказался пропускать в Замок Ларри Арено с фейерверками, но ему приказал это сделать Его Высочество принц Вальтер, на которого надавила жена. Его Величество не возражал, поэтому господин Фокс был вынужден пропустить Ларри Арено.
- Мартин, все же взрывное устройство – не шутиха, - изобразил сомнение Винсент.
- Мы не можем быть уверены, что в коробках было именно то, что Лювилл зарегистрировал. Во-первых, он был весьма небрежен в своих записях, во-вторых, на его банковский счет накануне поступила весьма крупная сумма денег, происхождение которых мы сейчас пытаемся установить, в-третьих, Мэйр мертв, - настаивал Мартин. Впрочем, Бодлер-Тюрри именно на это и надеялся – его заместитель проверит все версии, пойдет по ниточке, что приведет… да ни к чему она не приведет, выводы напросятся сами, а обрывать концы старый разведчик умел не хуже своего высочайшего патрона – короля.
- Кто его убил? – спросил Винсент.
- Мы еще не установили, но Ларри Арено уехал из Замка перед взрывом, как и его дед… - задумчиво пробормотал полковник. Да, тут улики слишком явно выводили на старика Арено, вполне можно было заподозрить, что кто-то умело направляет расследование на родственников принцессы Марии. – Глупо, с его стороны это делать… Это же прямо на себя навести подозрения, хотя если взять в расчет, что никто не должен был выжить, а они могли приготовить любую ложь… - Мартин явно метался между версией, в которой он сам себя убедил, которую поддерживало всезнающее начальство, и слабостью дальнейших улик. Его вновь надо было подталкивать.
- Возможно, возможно, - кивнул Винсент, стараясь не переиграть и продолжать изображать равнодушие. – В дальнейшем он, и впрямь, мог рассчитывать придумать любое оправдание – он давно хотел подобраться к короне. Собой рисковать так глупо он не стал бы…
- Да, обычно он старался не рисковать собой, участвовал во множестве заговоров, убийствах, укрывал преступников, а также же по косвенным данным именно он тайно финансирует подполье, но прямых доказательств у нас никогда не было. Этот старый лис всегда умудрялся сбегать из-под самого носа ГСР и РСР, - задумчиво продолжил рассуждать полковник.
- Грехов за ним водится немало, - кивнул генерал. – Да и человек, имеющий столь обширные связи среди людей, знакомых с оружием, вполне и сам может организовать убийство свидетеля, - чуть подтолкнул Винсент своего заместителя в нужную сторону.
- Тем более, он как ноэл имеет право на десяток телохранителей-оруженосцев, - припомнил Мартин. – Они же, как правило, отставники, умеющие лишь воевать, им не надо применять запрещенное оружие для убийства неугодного человека. Вполне вероятно, да… - Фишер еще не до конца поверил в идею, что лежала на поверхности, все выглядело слишком просто, но начальство поддакивало, а уж заподозрить цепного пса короля в убийстве королевской семьи мог бы только безумец! Авторитет главы РСР помогал уводить Фишера прочь от истинного следа.
- А от чего погиб Мэйр? – нахмурился Винсент, возвращая на нужную дорожку размышлений своего заместителя.
- Ему сломали шею, господин генерал, - отрапортовал Фишер. – Как и еще двум охранникам, найденным днем в кустах в парке. Тело Лювилла не успели спрятать, видимо, он был последним убитым. Кто-то спугнул убийцу. В руке одного из погибших мы нашли несколько волос, думаю, это с головы преступника…
- Вполне вероятно, что поэтому Арено и покинул Замок – его спугнули, - подсказал генерал, сделав вид, что глубоко задумался. – Сделайте анализ ДНК волос, - тут же распорядился он. – Если убийца служил, его данные должны быть в нашей базе.
- Так точно, господин генерал, - кивнул полковник. – Что с медальоном? – он еще раз нахмурился, но Винсент не собирался позволять Мартину уходить с намеченного пути. Арено должны умереть. Поэтому сейчас надо подтвердить выводы агентов РСР, но при этом необходимо изобразить беспристрастность, а то, чего доброго, Мартин насторожится. Пусть лучше думает, что он сам вышел на след, а генерал вообще сомневался, что этого самого генерала надо переубедить, заставить принять свою точку зрения.
- Он, конечно, принадлежит Арено, там их герб, но мы должны в этом убедиться. Для обвинения родственников принца Вальтера и весьма уважаемых ноэлов из старинного рода в столь жестоком массовом убийстве у нас слишком мало доказательств. Надо искать еще. Пока только проверка. Никаких арестов! Его Величество, само собой, требует результатов и наказания тех, кто посмел покуситься на королевскую семью, но мы должны понимать: для подобного обвинения нужны еще доказательства. Тем более, речь идет о семье коренных розмийцев. Не приведи все боги, если вновь обострится конфликт между ними и пришельцами, - отошел к письменному столу Винсент, демонстрируя полную озабоченность добычей неоспоримых аргументов и возможными осложнениями внутри Розми, если этих аргументов будет маловато. – Только этого нам сейчас и не хватало, - он обернулся к своему заместителю, словно бы желая убедиться, что тот понимает всю серьезность ситуации. – Лучше бы это оказались происки Керши. Меньше проблем будет в стране.
- Да, само собой, - серьезно кивнул Мартин. – Разрешите вернуться к исполнению обязанностей, господин генерал?
- Идите, Мартин, идите, - отпустил его Бодлер-Тюрри. – И держите меня в курсе, постоянно. Днем и ночью. У нас очень мало времени.
Итак, после анализа ДНК Мартина ждет весьма неожиданное открытие: телохранитель, волосы которого найдены в ладони убитого охранника, когда-то служил у Корнесси, но два месяца назад перевелся к Арено. Таким образом, Корнесси подпадут под подозрение, а дальше ниточка поведет к остальным заговорщикам. Раздобыть нужный клок волос для Винсента не составило труда, особенно имея финансирование от Его Величества. Подкупленный охранник Арено, подставивший своего сослуживца, уже кормит рыб в реке Успеха, на которой стоит Ариэль. И его смерть тоже поможет в деле: когда-то он был охранником в Замке Королей, но уж больно недобросовестно выполнял свои обязанности, за что и был выгнан. Парень прямиком пошел служить Арено, по рекомендации Марии, а его столь же непутевый приятель служил у Корнесси. Чем не нитка? И сколько еще таких ниточек сумел протянуть Винсент за прошедшие дни?
Если бы речь не шла о гибели королевской семьи, и если бы принц Лоуренс не выжил, Бодлер-Тюрри полагал бы, что его затея удалась на славу. Он вполне мог бы гордиться проделанной работой, сколь страшной она не была бы. Многие решения подсказывал сам умирающий король, именно он предложил идею с Ларри Арено и фейерверками. Как подозревал Бодлер-Тюрри, старый лис еще тогда задумал нечто в духе произошедшей мясорубки, раз позволил мальчишке привезти эти проклятые шутихи.
Ладно, сейчас это не важно, а важно…
Размышления главы РСР вновь были прерваны стуком в дверь. На сей раз на пороге возник приснопамятный жрец Всех Богов Света Розми и большой друг принца Джеффри – Интовар. Этого мерзкого властолюбивого человечка Винсент терпеть не мог. Его хвастовство и тупость выводили генерала из себя в рекордно коротки сроки, а неуемная жажда власти казалась Винсенту просто омерзительной. На ней даже играть не хотелось, что было редкостью для главы РСР. А уж сцена, что Бодлер-Тюрри давеча увидел с подачи Майкла Фокса, и вовсе вызывала жгучую ненависть и откровенное презрение у верного пса короля.
- Генерал, позволите? – с мерзкой улыбочкой осведомился полнеющий жрец, закрывая за собой дверь комнаты, где Бодлер-Тюрри устроил себе временный штаб.
- Даже если я не позволю, вы ведь, ваша милость, не уберетесь, - откровенно выразил свои чувства Винсент, присаживаясь в кресло в углу комнаты. Стоять ему вовсе не хотелось – ноги гудели от усталости, генерал которые сутки был на ногах, а возраст его уже отнюдь юношеский. Это с Мартином он должен быть несгибаемым руководителем, не чувствующим усталости, не знающим сомнений, умным, хитрым и всеведущим, а с этим лоснящимся начавшим полнеть жрецом можно себе позволить и ленивца изобразить, или не ведающего значения слова «этикет» деревенского увальня.
- О, я в курсе вашей неприязни, можете не утруждать себя напускной вежливостью, - усмехнулся Интовар, устраиваясь во втором кресле. Отсутствие приглашения его ни в коей мере не смущало. Его вообще мало что смущало, даже наличие у принца Джеффри жены и детей не мешало этому пройдохе таскать в постель наследника девиц и молоденьких юношей, развращая его. Не будь Интовара, не обрети он такой контроль над кронпринцем, из Джеффри еще можно было бы сделать приличного властителя Розми. Винсент и Джонатан бы позаботились о том, чтобы найти ему подходящую любовницу – преданную Розми и РСР, умную и без особых амбиций, во избежание смерти законной жены и детей. Жаль, что сам жрец не позволял себе пользовать мальчиков, а то Винсент с радостью притянул бы мерзавца к статье Уголовного кодекса. Мужеложство в Розми, мягко говоря, не поощрялось, а наличие сана у обвиняемого было отягчающим обстоятельством и грозило не только тюремным заключением, но и кастрацией.
- Тогда зачем вы пришли? – судя по лицу Винсента, он уже засыпал от одной мысли, что ему предстоит длинный диалог с незваным гостем.
- Как вам известно, господин генерал, Его Величество серьезно болен и скоро умрет, - жрец мерзко улыбнулся. Генералу Бодлер-Тюрри захотелось врезать ему по зубам, но он сдержался и даже маску ленивца удержал на лице. – После него трон унаследует его старший сын, кронпринц Джеффри, к тому же он - единственный выживший из сыновей Его Величества, - изрек известную банальность служитель всех богов.
- К чему вы клоните, ваша милость? – отряхнул рукав серого кителя глава РСР.
- Смена правителя всегда влечет за собой большие перестановки во всех правительственных структурах, в том числе и в силовых ведомствах, - намекнул Интовар, довольно улыбаясь. – Его Высочество не очень вас любит, о чем, я смею надеяться, вы осведомлены. Принц Джеффри непременно сместит вас.
Ах, вот ты куда клонишь, слизняк! Ну, ну… Точно надо тебе пару мальчиков в постель загнать, а потом в самый неожиданный момент нагрянуть с визитом! Ладно, обдумаем этот вариант немного позже. Или припомним тебе избиение Талинды и, - опа! – нападение на члена королевской семьи, приговор: смерть.
- Я служу Розми и короне. Это право королей - смещать меня либо оставлять в прежней должности, - деланно равнодушно пожал плечами «засыпающий» генерал.
- Но вы бы хотели остаться в РСР? А еще больше хотели бы остаться в прежней должности? – мерзко улыбнулся жрец, показав свои желтоватые крупные зубы. Он наклонился в сторону растекшегося в кресле главы разведчиков, подлокотник кресла жалобно скрипнул под весом жреца.
- В любом случае, ваша милость, решение примет будущий король. От меня мало что зависит. Я приму любое решение, - холодно ответил Винсент. Этот разговор итак был неприятен, а теперь и вовсе наскучил главе РСР. Он уже примерно представлял, о чем дальше пойдет речь.
- Бросьте, генерал, - махнул полной рукой Интовар. – Вы столько сделали для Розми, для РСР, и вы вот так запросто согласитесь бросить все? Вы вывели РСР на качественно новый уровень работы, стали легендой, и теперь хотите сказать, что готовы уйти по первому приказу нового правителя нашей могущественной страны?! – изобразил искреннее удивление хитрюга-жрец. Да, вот фиг тебе, а не откровенный разговор! Разведчики даже в богов не верят, тем более не верят их служителям!
- Да, - кивнул глава той самой РСР. – Это и называется преданность.
- Это называется глупостью, друг мой, - фыркнул жрец, мотнув головой. Винсента в глубине души аж передернуло от столь фамильярного обращения.
- В любом случае я не властен над государем. Никто не властен над ним, лишь боги могут приказывать властителю Розми, - изрек Бодлер-Тюрри, вытягивая ноги. Может быть, еще захрапеть для убедительност?
- Тут вы ошибаетесь, - засмеялся жрец. – Принц Джеффри весьма импульсивный человек, но он это понимает, поэтому ему нужен рядом кто-то, кто может сдерживать его губительные порывы. И вот уже много лет, как мы с ним дружим. Наша дружба лишь крепнет день ото дня…
- Тогда что же вы не поехали с ним в Керши? – ехидно спросил Винсент, отлично зная ответ.
- К сожалению, Его Величество настоял на том, чтобы я остался в Розми, - пожал плечами хитрец, вновь откинувшись на спинку кресла. – Но в любом случае, генерал, у меня есть влияние, огромное влияние на будущего короля. И я смогу сделать так, чтобы вы остались на прежней должности, поэтому вам надо со мной дружить, - хихикнул он, указав пальцем на главу РСР. Тот чуть не попросил не употреблять жреца слов, смысл которых он не знает, но вновь сдержался, поняв, что сейчас вполне может узнать что-нибудь весьма полезное для себя. Поэтому Бодлер-Тюрри лишь сонно осведомился:
- Почему вы уверены, что вашего влияния на принца Джеффри хватит для того, чтобы он не смещал меня?
- Ну, во-первых, как я уже говорил, принцу Джеффри – мой большой друг; во-вторых, я имею на него огромное влияние; и в-третьих, когда он вернется из Керши, будет объявлено о моей предстоящей женитьбе на госпоже Талинде – единственной наследнице Его Высочества, - тонко рассмеялся жрец. – Уже давно все решено.
На лице генерала не дрогнул ни один мускул, но он чуть не подавился смехом, услышав такое заявление.
Ладно, оставим в стороне то, что теперь сам генерал костьми ляжет, но не даст свершиться этому браку. Он лично уничтожит проклятого жреца. Но давайте представим, что генерала нет, и достойная внучка своего деда осталась один на один с отцом и его мерзким дружком. Что же тогда? Свадьба? Разбежался, слизняк!
Ну, положим, госпожа Талинда – девочка хорошая, воспитанная и довольно замкнутая, но именно в ней и горит огонь, приведший в свое время разбитые корабли пришельцев из неизвестных далей к Дидьене, именно ей передался бешенный неукротимый норов Уайтроузов, и вряд ли она покорно примет решение отца. О, это будет взрыв! Этой милой девочке нельзя доверять, она слишком хорошо умеет скрывать свой характер, слишком много и часто ее наказывал отец за бурные эмоции и ослиное упрямство. Дед-то не всегда был рядом, а мать не могла защитить от оплеух и запираний в комнате. Вот Талинда и научилась производить на людей нужное впечатление и скрывать свой не менее буйный, чем у отца, норов.
Она, конечно, юна и мало что знает о жизни, но в лучшем случае, она просто сбежит куда подальше из Замка. В худшем же… В худшем возможны варианты: убьет жениха, убьет отца и жениха, кастрирует уже мужа в первую брачную ночь, а потом устрит государственный переворот с целью свержения собственного папочки. Выбирайте любой. Если девчонка еще жива, если беды, что на нее свалились, не сломали ее, то лучше Интовару даже не заикаться о планах принца Джеффри. Целее будет!
- А госпожа Талинда и Его Величество в курсе предстоящей женитьбы? – едва сдерживая смех, осведомился Винсент.
- Его Величество вряд ли доживет до момента возвращения принца Джеффри, не стоит его беспокоить по таким пустякам, - мерзко усмехнулся Интовар. – А госпожа Талинда… Родители, заключая выгодные браки своих детей, редко спрашивают их мнения, - он развел руками. – Как видите, генерал, ваше будущее в моих руках, ибо о неприязни к вам будущего короля известно всем. Он сместит вас. Ваш единственный шанс остаться в РСР – дружить со мной.
Ох, бедняга Интовар! Он так раздувается от гордости! Он уже верит, что цепной пес Джонатана II отныне на сворке у него! Даже жалко обманывать такого великолепного болвана! Но, даже если принц жив, а Талинду сумели сломать и сделать покорной, ты никогда ее не получишь! Ни для того генерал убивал всю королевскую семью, чтобы ты лапал девочку своими липкими ручонками!
- И кто стоит за вами? – лениво осведомился Винсент. Неплохо бы тоже узнать круг заговорщиков, если такой существует, а потом перебить и их всех.
- В смысле?! – кажется, вполне искренне удивился незадачливый интриган.
- Кто ваши союзники, Интовар? – повторил свой вопрос Бодлер-Тюрри. – Неужели у вас нет союзников, которые могли бы вас поддержать?
- Генерал, вы привыкли односторонне мыслить, - засмеялся жрец. Кресло под ним угрожающе заскрипело. – Вы ищите заговоры там, где их нет. Я – друг Его Высочества. Я, считайте, его зять. Зачем мне кто-то еще? Я не делаю ничего незаконного, наоборот, я поддерживаю законную власть в Розми! – он патетически воздел руки. – Зачем мне с кем-то делиться своей властью?
- Вы правы, незачем, - позволил себе легкую улыбку Винсент. И вправду, влиянием на королей ни с кем не делятся. Это влияние пытаются удержать и приумножить. Тут союзники не нужны, тут люди сами к кукловоду побегут, желая записаться в его друзья. – Тогда зачем вам я? – генерал сделал вид, что подавил зевок.
- У Розми и у династии Уайтроуз очень много врагов, а с врагами должны бороться профессионалы. До этого дня у вас вполне удачно получалось бороться с врагами короны. Принцу Джеффри не стоит разбрасываться толковыми людьми, хоть они и допустили прискорбную ошибку, - патетически заявил Интовар. – Такой промах может случиться с каждым. Поэтому я предлагаю вам мою дружбу. И делаю это в последний раз, заметьте! – он вновь мило улыбнулся, обнажая крепкие желтые зубы. Много курит, вот у него и пожелтела эмаль, а от одежды воняет табачным дымом.
- Как это мило с вашей стороны, - усмехнулся генерал, чуть не выйдя из образа засыпающего деревенского увальня.
- А вам надоело ваше место?
- О, нет, мне не надоело мое место, - покачал головой Винсент.
- Тогда подумайте о моем предложении, - жрец встал из кресла. – В будущем Розми и всю Дидьену ждут огромные перемены! Огромные! Мы завоюем весь мир! Весь! И им будет править достойнейший из достойных!
С этими словами жрец удалился прочь.
Генерал задумчиво покачал головой, покривив губы. Как он и предполагал, не успел еще король почить в бозе, а его наследие уже делит стая стервятников. Они даже не имеют к династии Уайтроуз никакого отношения, но возомнили себя вершителями судеб. Интересно будет взглянуть на физиономию Интовара, когда он узнает что его высокий покровитель и большой друг умер. А принц Джеффри умрет, если он, конечно же, еще не отбыл в Царство Зулата без помощи генерала Бодлер-Тюрри.
Править миром они захотели! Вы для начала бы подумали о том, как Розми удержать в предстоящем хаосе, а уж потом думали бы об остальной Дидьене.
[1] Иштар - богиня плодородия, домашнего очага, семьи, материнства, покровительница сирот и детских домов и домов престарелых.
[2] Голубая Империя – страна, существовавшая на территории Фритауна и почти всего северного побережья моря Ожиданий до прихода Кемия I. Была уничтожена в войне с потомками переселенцев.
[3] Орден Хранителей Истины – орден ученых, где собраны знания о Дидьене, Розми, богах и Создательнице Мира, о том, что ждет мир в будущем, кем были Первые люди, что с ними случились, что такое Добро и Зло, сколько длится их битва и почему.
Историки до сих пор не могут придти к единому мнению – на самом ли деле существовал данный орден, и когда же он был основан, существует ли до сих пор? От ордена практически не осталось никаких сведений.
[4] Лимберия – город на западном побережье моря Ожиданий и на восточной окраине пустыни Стенаний. Очень красивый курортный город
[5]Северная Соседка (Горная Страна) – так розмийцы называют Керши.
[6]Горная Страна (Северная Соседка) – так розмийцы называют Керши.
[7] Пантера – богиня сражений, кровопролитий, справедливости, охоты, джунглей.
[8] Натали – дочь Крома. Богиня юности, радости, веселья, счастья, развлечений. Повелительница ветров.
[9]Диана – дочь Крома и Лоули. Богиня огня, пламени и вулканов, но она еще не родилась, ее рождение только предсказано в будущем.
[10]Кладбище Павших Пилотов – мемориальное кладбище во Фритауне, где хоронят (не сжигают, а хоронят в земле) исключительно летчиков ВВС Розми, погибших во время боевых действий или же летчиков, кавалеров ордена «Во Славу Розми».
[11] Бар «У аэродрома» - бар, находящийся рядом с аэродромом, на Клубничной улице Фритауна. Как правило, в нем проводят время военные с аэродрома или другие военнослужащие. Славится драками, проходящими в его стенах и тем, что именно в нем у пилотов принято праздновать все важные события своей карьеры или же поминать погибших друзей.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ