Пожарский-2

17. ЗАЧИСТКА

ЧТО ЭТО БЫЛО?

У крыльца уже стоял мой «Призрак». Шофёр косился на лужицы крови, время от времени сглатывал и тряс головой. Нежный, ты глянь. Фёдор, озираясь на разрушения, цветисто матерился. Увидел наших — только руками всплеснул. Следы колотушек я им залечил, а одежда-то вся в крови да подрана…

— Игорь Александрович! Как же вы сразу не сообщили, что всё так плохо?

Юрист скорбно закивал:

— К стыду своему, Фёдор Ильич, должен признаться, что первоначально был ловко введён в заблуждение, а уж после, сами понимаете…

Я слушал их краем уха и размышлял: стоит ли дверь резать — или подождать, пока тати сами там сдохнут? Завоняют, опять же. И тут Кузя сказал:

— Пап, как думаешь — а если комариком?

А ведь верно. Каков бы ни был каземат, даже если окон в нём нет, какие-никакие продухи должны были остаться, иначе давно бы разбойнички от спёртого воздуха внутри сомлели.

— А попробуй. Поспрошай их там душевно: сами они к такой гениальной идее пришли из удела вертеп устроить — или подсказал кто? А мы пока пойдём, осмотримся.

Дом выглядел обжитым, но неряшливым, и напрочь отсутствовало в нём то, что работающий в моём московском особняке дизайнер называл «единым стилем». Или это и есть тот разбойничий стиль — стаскать в одно место всякое, что приглянулось, и дорогое, и дешёвое, и такое вырви глаз, что глядя только передёргиваешься — хоть картины с голыми бабами, в кабинете развешанные, взять — и где они этаких страшных нашли? Тут же, ежли ей мешок на голову не натянуть, всякое желание упадёт.

В кабинете мы и сели. Во всяком случае, здесь было поменьше тарелок с объедками, а те, что были я безжалостно смёл на пол.

— Ну, рассказывай, Игорь.

Юрист, неуютно чувствующий себя без привычной папочки, нервно потёр руки.

— Ужасно стыдно, ваша светлость, но я совершенно глупым образом сел в лужу. Приехали-то мы ближе к вечеру. Добрались до Лутошино — деревенька малая. Я, честь по чести, представился вашим поверенным, управляющих тоже, что едем дела перенимать… — он покаянно покачал головой. — Я и не думал даже, что в полудне пути от Москвы… Деревенька мне странной показалась. Вроде… всё то, а что-то не то. Я, хотя и к деревенской жизни малое отношение имею, но всё ж таки предполагаю, что люди хоть немного меж собой разговаривать должны, а эти… Надулись, ровно жабы, глазёнки пучат. Спрашиваем их: как проехать — хоть до Засечина, хоть до Стлища — тык-мык, и до того бестолковые речи давай заводить… Мы бы и без объяснений поехали — а вот ведь незадача: на карте-то совсем не те дороги обозначены, что тут проложены!

— Вот это уже интересно.

— Представьте себе, как мы были обескуражены! Ладно, думаю, утро вечера мудренее, выспимся, да начнём разбираться. А утром совсем другие люди приехали. Выряжены так… сразу и не угадаешь, какого сословия. Говорили вроде уважительно, а глаза-то не спрячешь. Поехали в Радогость, как будто с него удобнее осмотр начать. По дороге они мне своё понимание ситуации и высказали. Дескать — всё понятно, род обедневший, всем денежки нужны. Платить, мол, будем побольше, чем Салтыковым, только чтоб также никто в дела носа не совал. «Проверяющим» — пожалте, поляну организуем со всем уважением, лишь бы ничего не проверял. Приехали в Радогость, а там…

— Срамота сплошная, — пробормотал себе под нос Андрей.

— Истинно, срамота, — согласился Талаев. — Одно название, что городок — несколько домов каменных да надворные постройки вокруг них — более и нет ничего. А в домах — бабы продажные да игрища азартные. Есть побогаче домики, есть попроще.

— Всех овец, значит, стричь хотят, — вслух подумал я, — и жирных, и не очень.

— Так и есть, ваша светлость. Нам и столы приготовили, и девок полуголых нагнали. А мы уж меж собой прикинули: нельзя у них ни есть, ни пить — отравят да прикопают тут же в лесочке. Нам бы тут ловко развернуться, да под видом того, что соглашаемся, домой бежать, а я и говорю: давайте уж для полноты картины в Стлище съездим. Проверить хотел — что там? Да, видать, то ли сказал что не так, то ли глянул — тут уж разговор другой пошёл. Скрутили нас кренделями, да сюда. И не то что выспросить чего хотели — так, куражились.

— Ясно море… Что, интересно, в Стлище этом?

— Людей дурманят, — ответил, входя из коридора, Кузьма. Сел за стол, манжеты поправил: — Растят всякую траву, и так обрабатывают, что ты бы и не подумал. Из мака зелья готовят, из конопли. Покуришь или отвар выпьешь — и прощай, разум. Многие так пристращаются, что всё имение своё здесь спускают, похлеще, чем в игорных домах.

С одурманиванием я однажды сталкивался. Куда только не вляпаешься по молодой дурости. И последствия получились аховые, несмотря на то, что Кош пытался держать дело под своим неусыпным контролем…

829 лет назад

— Местная школа магии?.. — протянул Кош и выпятил губу. — Не, ну я могу тебя познакомить, конечно. Но не советую.

— Почему? Говорят, они на раз-два общаются с духами, видят… странное.

— Расширяют сознание, а как же. Пьют крепкое, курят всякое, а ещё, — Кош посмотрел многозначительно, — грибы. И не те, которые ты в перловке с луком можешь увидеть, а ядовитые, на минуточку! А это даже для меня опасно. Особенно в таких неимоверных количествах.

Но я, в полном соответствии со своей старой кличкой и в наивных мечтах найти хоть какой-нибудь путь, который позволил бы сделать из моего личного магического пути школу, отступать не хотел:

— А если осторожно? В качестве научного эксперимента?

Кош рассердился:

— Вот и Пожарский ты давно, а всё равно дурак! Интересно ему! И полезешь ведь сам, в самую ж-ж-ж… жуть!

— Ну интересно же.

— М-ф! — Кош пронёсся из конца в конец лаборатории, выпил какую-то микстурку из колбочки, вернулся куда спокойнее. — Познакомить могу. Тем более, если именно для тебя, — он помолчал. — Знаешь, это даже любопытно будет. Столкновение твоей уд… хм… и местных бухариков — это…

— Моей чего?

— Не обращай внимания. Сказал — познакомлю, значит — познакомлю. Через неделю приезжай. Алкоголь вези. Много! И покрепче.

Алкоголь я заготовил сразу — не слабенькой, похожей на пиво медовухи, а крепкой, так приправленной перцем, чтоб глаза на лоб повылезали. Литров двадцать. Но Кош заявился сам, недели не прошло. Забрал, сказал, что мало. Я пожал плечами — ну, вдруг, там толпа соберётся шаманов в сто? — выкатил ещё сорок. И…

Забыл. Прошёл день-другой-третий, Кош молчал, как рыба об лёд. Нет, можно было предположить, что он по-хитрому решил меня на шестьдесят литров настойки выставить, но, зная Коша… Нет, глупости.

Когда надо будет — тогда скажет, а у меня кроме интереса к бурятам и других проектов хватает, хоть тех же големов взять. Шикарная же тема! Армией Марварид я сильно впечатлился. Пока, правда, меня больше интересовало големоразрушение, чем големостроение. Но для того, чтобы разрушать, мне нужны были свои големы. И много.

Короче, я увлёкся и про бурятов даже думать забыл. И в самый разгар кипения мысли, когда я пытался решить две разнонаправленные задачи (по максимально эффективной защите системы маготоков в неживой форме — и по наиболее действенному пути их повреждения), прямо за моей спиной раскрылся портал, и меня совершенно бесцеремонно туда дёрнули. Чуть не залепил по силуэту — вовремя понял, что Кош. Хорошо, меч у меня предупреждён, что на дружеские выходки Коша да Змея агрессивно реагировать не надо. Да и потом, кроме них в мою лабораторию никто так ввалиться б не сумел, я даже рисунок защиты перекодировал, чтоб Ярена не могла пройти, а то заявилась раз: «Ой, я тут по старой памяти, ты разве не рад меня видеть?» Тьфу.

Но охренеть от Кошевой выходки я успел:

— Ты бессмертный что ли, такие фокусы выкидывать⁈ Я ведь грохну тебя когда-нибудь, чисто с испугу. И знаменитое здоровье не поможет.

Но Кош был серьёзен и деловит:

— Не буду извиняться. Сегодня последний день, когда я могу исполнить своё обещание. Ты забыл? У тебя намечена встреча с шаманами.

— А-а-а, — протянул я, — теперь понятно. А по-человечески вызов отправить нельзя было?

— Да до тебя же не докричишься! Ты, когда в свои исследования проваливаешься, хрен тебя о них оторвёшь, маньяк лабораторный!

— Да ладно орать, сам-то такой же…

У Коша хватило совести смутиться.

— Да все мы такие. В нашем деле, сам понимаешь, иначе нельзя. Хочешь приблизиться к совершенству — будь добр, приложи усилия…

— Ладно, — я прервал его излияния. — Куда-чего-кому?

— Слетаем. Недалеко тут, к местным, у меня на севере острова живут. Подарочек я твой им уже заслал, они как раз где-то должны до кондиции дойти.

— Там праздник какой-то, что ли шаманский?

— Да какой праздник! Пятеро в юрте собрались.

— И шестьдесят литров⁈

— Так они вторую неделю бухают. Ты думаешь, что я так долго ждал? Тут, брат, для особого эффекта нужное состояние требуется. Давай-ка, съешь таблеточку, вдруг тебе тоже наливать начнут, — Кош начал рыться в своей походной аптечке, бормоча: — Хотя — почему «вдруг»? Ещё как начнут…

Что-то мне это переставало нравиться. Я принял от Коша зеленоватый спрессованный кружочек, зажевал. Новая магия, это конечно прекрасно, но здоровая печень — тоже важно.

Шаманы были похожи… на шаманов. Кожаные странные одежды, украшения из костей, меха, всяких бус. «Атмосферно тут у них, — сказал Кузьма. — Не удивляюсь, что они постоянно видят духов».

Да уж. Духан спиртовый в юрте стоял — хоть топор вешай. И курили они тут что-то забористое. Кош умудрился в три секунды представить меня и слинять!

— О-о-о, Димитрий! — обрадовался старший шаман. — Заходи, заходи, присаживайся, гостем будешь!

В моей руке волшебным образом оказалась пиала с медовухой.

— Трубочку? — спросил второй.

— Не курю.

— Так это разве курево? — весело засмеялись шаманы, но настаивать не стали. Выпили за знакомство. Потом за единство противоположностей. Потом за мировую ось. «Я смотрю, список тостов у них практически бесконечен», — оценил происходящее Кузя. Учитывая, что из закуси остался только сладковатый дым…

— Говорят, ты хотел узнать побольше о наших обрядах? — старший достал мешочек, а остальные взяли из-за спин кожаные бубны и начали отбивать ритм — каждый свой. Вместе получалось что-то непривычное, очень странное…

«Ты чувствуешь, да? — с изумлением сказал Кузьма. — Структура тонкого плана меняется…»

А потом старший шаман кинул в огонь жаровни горсть сушёных мухоморов, и меня внезапно выкинуло в портал — аж в Кхитай, и в такое место, что я сперва принял его за галлюцинацию. Керамические морды, стеклянные гробы… Шаманы потом от всех претензий отбивались, говорили, что это всё побочное явление от присутствия магического меча, а они вовсе не при делах. Повторять эксперимент я не стал — и целостность сознания мне дорога как память, и без Кузьмы в рисковые мероприятия я ввязываться не люблю. Незабываемых ощущений добавил усиленный курс чистки организма от токсинов, который Кош заставил меня пройти по возвращении.

В общем, сплошной набор удовольствий, после которого к любым одуряющим зельям я относился с большим подозрением. А тут — на тебе! На моей земле!

— Что делать будем с душегубцами? Резать? — спросил Кузя. — Очень перспективный метод.

— Зачем резать? — я поднялся. — Мы ж Пожарские. Будем жечь. Хаарт, пару бойцов здесь оставь, чтоб ни у кого не возникло светлой мысли ограбить дом. И по коням.

— Прямо сейчас? — Фёдор поёжился.

— Ночью эффектнее будет. Игорь, машина, я так понимаю?..

Умыкнули, мерзавцы.

— Где она сейчас, ваша светлость — даже представить не могу.

— Значит, садитесь с нами, там два места откидных есть, все влезем. Поехали.

До развилки домчались влёт, тут ехать-то.

— Обратите внимание, — Фёдор ткнул пальцем в окно, проезжая мимо Соловья, — кто-то уже обчистил ему карманы, но тело не забрали.

— Паскудники, — с чувством высказался Талаев.

И я был с ним согласен.

РАДОГОСТЬ

До Радогостя от перекрёстка было немногим дальше — со всеми поворотами да колдобинами — минут пять. Дорога выскочила из леса и ровной стрелой нацелилась на возвышающийся впереди холм. Мы притормозили и съехали на обочину, вышли. Я прикрыл обе машины смазыванием — незачем, чтоб нас раньше времени заметили. Присмотреться хочу.

С полкилометра — и вот они, опоясывающие каменный центр деревянные строения. Ждут ли нас? Успел ли кто-то сообщить о расправе над той частью шайки, что заявилась в Засечин? Если эта шайка вообще была отсюда.

Центральные каменные дома сияли мигающими огоньками. На крыше самого высокого из домов некто изобретательный даже возвёл из огоньков призывно мигающую пышнотелую бабищу. Голую, понятное дело. Ни изящества, ни плавности линий — чистая свиноматка. Экое дурновкусие. На другом поочерёдно включались то карты, то кости.

— Музыка, вроде, орёт? — спросил Фёдор.

— Орёт, точно, — подтвердил Кузьма, слух которого был всяко лучше нашего.

— Суббота сегодня, — сказал кто-то из помощников. — Поди, самая гульба.

Не знаю уж, потащился ли сюда кто из Москвы ради сомнительного удовольствия, но из Суздаля и Владимира — вполне могли. Пришибить ненароком блудных боярских детей никак не хотелось — клановые войны в мои планы пока не входили.

— Значит, надо выпереть всех мамкиных сынков, — подумал я вслух. — Хаарт! — из кузова высунулась бронзовая морда. — Двигай со своими в город, шуганите там гулящую публику. Только не куда попало, а на выход гоните, пусть валят по домам. Девкам тоже страху напустить. Бандиты мне не нужны, сорок штук насобирали, для отчёта перед государевой канцелярией хватит. А я с воздуха помогу.

Благодаря мерзотным укольчикам и упражнениям в больничке, я свой уровень почти до восьмидесяти догнал, что-нибудь несложное и сам уже изобразить могу.

«Может, я?» — Кузе явно хотелось поучаствовать в забаве.

«Если вдруг внезапные сюрпризы, ты мне нужен здесь. Кто прикроет? Коли скучно тебе — ну, молниями пошарашь».

Я сформировал компактный, но очень плотный вихрь, который понёсся вдоль дороги, собирая песок и мелкие камешки. А ну, скорости ещё прибавим! Воздушная плеть рывком преодолела расстояние до вершины и хлестнула по окнам. Брызнуло стекло. С сухим треском сорвалась с чистого неба молния и ударила в мигающую тётку. Громко хлопнуло и задымилось. Как завизжали внутри, было слышно даже здесь. А воздушная плеть продолжала виться вокруг домов и хлестать. С неба одна за другой падали молнии.

Через минуту мимо нас пронёсся первый автомобиль. Парень за рулём сидел с совершенно белыми от страха глазами. Ещё через минуту — второй, в этом сидело уже четверо. Но должно быть гораздо больше, не ради пятерых же мажорчиков эдакие доми́ны отгроханы! Кузьма, похоже, подумал то же самое:

— Может, они во внутренних покоях отсидеться хотят?

— А давай-ка сменим тактику… Кузя, центр мой, по остальным продолжай.

— Понял!

Зря ли у меня бабка Морозовна?

С морозом, знаючи, играться легко. Получается, ты не столько вкладываешь энергию, сколько забираешь. А если вообще не принимать и не отдавать, а просто ритмически дестабилизировать энергетический баланс — ещё легче. Принцип качелей. Когда разогналось, усилия на поддержание процесса вообще минимальные.

Я сосредоточился на самом срединном здании и начал выдёргивать энергетические сегменты из прилегающего к нему пространства — и тут же скидывать их в виде жара на соседние. Видеть мелочи на таком расстоянии сложновато, но сейчас объект моего внимания должен стремительно покрываться инеем, а окружающие дома — получать хаотические выплески огня. Похоже, в итоге мы всё-таки придём к пожару.