Поединок во мраке

Глава 5 Как Боб отыскал сверчка, а Галя встретилась с зомби

В тот теперь уже далекий вечер Стефания возвращалась с факультатива по голландскому. Несмотря на то что был день ее рождения, она жила по рабочему графику. Так было принято в их семье, да и пятнадцатилетие Стефании решили отметить на весенних каникулах, когда она приедет к родителям в Швейцарию.

За рулем сидел водитель, а заодно и телохранитель девочки — Агент 007. Правда, с настоящим Джеймсом Бондом у него не было ничего общего, разве что кличка, которую придумала Стефания.

Девочка сидела на заднем сиденье и размышляла, что вот ей уже и пятнадцать, а что в жизни изменилось? Рукой она мяла загривок Боба, большого боксера, с которым не расставалась уже много лет.

У перекрестка мелькнуло кафе «Снежинка», и она вспомнила, что там продаются недурственные пирожные. Притормозили.

Девочка не заметила, как пес выскочил за ней и заметался по ту сторону мягко хлопнувшей стеклянной двери кафешки. Когда она запрыгнула обратно в машину и та тронулась, собака осталась на улице.

Стефания не видела мальчишку, что мгновение спустя спас Боба. Как только Агент 007 втолкнул пса в машину и погнал, она, забыв обо всем, поцеловала боксера, а тот тыкался ей в пальто слюнявой мордой.

— Ну я ему залепил! Вот гнида. Убить мало! — вдруг проворчал Агент 007.

— Кому залепил? — не поняла Стефания.

— Да шнурку! Полез прямо под колеса! Как я его не размазал, сам не пойму? — Агент гигикнул.

— Значит, это ты чуть не задавил Боба? — сообразила Стефания.

Кончилось тем, что девочка заставила Агента вернуться на перекресток и немедленно найти спасителя. Но из этого ничего не вышло ни сразу, ни днем позже, ни месяц спустя.

Они жили где-то рядом, но как будто в разных мирах. В девятнадцатом веке сказали бы — принадлежали к разным кругам общества.

По требованию Стефании, Агент обошел все окрестные школы. Она же поместила объявление в Интернете, распечатала и лично наклеила штук сто вдоль шоссе и возле злосчастного перекрестка.

Что заставляло девочку быть такой настойчивой, Стефания и сама не знала, но чем бесперспективнее казались поиски, тем упорнее она действовала.

Так продолжалось вплоть до весенних каникул, до поездки в Швейцарию, и ее родители от любимой дочери не слышали ничего, кроме:

— Ну неужели невозможно найти человека?

А для Бражниковых — семьи Стефании — невозможного практически не было. И уже в первый день четвертой четверти к Сверчкову подошел здоровенный дядька.

Димка отшатнулся, здоровяк скривил половину рта, прищурил один глаз и выпалил:

— Иди, тебя ждут.

Он взял пацана за руку выше локтя и тот неуверенно зашагал чуть впереди. Так Сверчок впервые оказался в просторной машине и, по правде говоря, от испуга поначалу ничего не разглядел. Собачья морда приблизилась к нему и дружелюбно обслюнявила.

Девушка недолго рассматривала бледный профиль Димки.

— Здравствуй, — сказала она. — Это я тебя умыкнула. Ты не против?

Он отстранил собаку и посмотрел на Стефанию. Сверчок молчал, и девушка, почему-то, тоже стушевалась.

— Методы у тебя того… мафиозные, — наконец пробурчал Димка.

— Прости, пожалуйста, я исправлюсь.

— Ладно, проконтролирую, — пообещал Сверчок и понял, что улыбается.

Стефания рассказала, что искал его Боб, «дабы сказать спасибо за то, что ты его спас». Именно он награждает Димку медалью «За спасение собак». Она протянула круглую шоколадку, смутилась и добавила:

— Погода хорошая. Если ты никуда не спешишь, можно заглянуть в зоопарк.

Мало того что Галя была внесистемница, она еще оказалась и неучтенной. То есть, не числилась ни в каких списках и картотеках бешеного пространства. О ее существовании здесь даже не подозревали! Да, бедную Горбушину провели на мякине! А попасть в переплет куда легче, чем из него выбраться.

Галя была в том возрасте, когда приключения нужны как витамины. Но одной «витаминки» в день вполне хватает, а если принять больше, это принесет только вред. Так обстоят дела и с приключениями. Горбушина уже была сыта ими на год, а может быть, даже и на три вперед, но приключения все не кончались.

Вот как бывает! Но это не значит, что она подняла лапки. Нет, пусть эти мымрики не рассчитывают!

В дневнике у нее на этот счет была вполне подходящая запись: «Когда я дерусь, то не обращаю внимания, что и мне достается. Главное — продержаться». В этой компьютерной игре (пусть даже суперпродвинутой) издевательства над героем порядком затянулись. Галя окончательно поняла: что-то случилось, и, отбросив шутки в сторону, бросила непонятному «чему-то» вызов.

Но и бешеное пространство не шутило!

— Оно меня выворачивает и вытряхивает! Нет сомнений: эти тараканы и всякая мерзость — из меня самой. Меня морочат мною же. Мазохистская игрулька! — бормотала Галя, а тараканьи монстры продолжали беситься вокруг нее.

Ни рук, ни ног своих Галя не видела. Так бывает во сне: видишь все, но как — непонятно.

— Все! Мне надоело! Давай выключайся, трехколесный самокат, железка, отпусти! — в который раз пыталась прокричать Галя.

Она много еще чего кричала, но ее никто не слышал, и сама она себя не слышала. Переведя наконец дух, Галя вдруг обнаружила рядом с собой кошку. Обычную киску, совсем непохожую на осточертевшую компьютерную гадость.

— Обхвати меня и крепко держи! — промяукала та.

Галя ухватилась за нее. Тараканы тут же облепили девочку и стали отрывать ее от кошки. Но Галя изо всех сил отпихивала монстров:

— Что вы ко мне привязались? Поганые, бедные таракашечки! Уж такая у вас жизнь тараканья. Может, вы и не виноваты?!

И как только она это произнесла, свет стал поярче, и девочку буквально вышвырнуло в какой-то коридор.

Кошка, задрав хвост, быстро бежала впереди, и Галя едва за ней поспевала.

Девочке казалось, что она одновременно и бежит, и падает, и поднимается, и куда-то летит. Кошка совсем скрылась из виду, и тут Галя ощутила, что перед ней распахнулась невидимая дверь, и оказалась в комнате.

Все здесь кувыркалось и менялось местами. Твердые предметы, такие, как стул или стол, непонятным образом сворачивались, становились то часами, то змеями. Одна такая змея попыталась обвить девочку, но зашипела, как будто попала на сковородку, и превратилась в обуглившуюся веревку.

В комнате бегали, боксировали, дрались прозрачные существа. Людей они напоминали только контурами. Точнее будет сказать, что перед Галей были «оболочки» людей. Прозрачные и пустые — без скелета и внутренностей. Мягкие и противные.

«И тут не по правилам! — возмутилась девочка. — Где страшные рожи? Где желтые клыки? Пусть бы жутко улыбались, тогда бы все было понятно. Эх, прищемить бы их стальными дверьми! Или разнести из бластера!»

И тут один из прозрачных схватил Галю за шиворот и швырнул своему приятелю:

— Высоси ее и сделай чехольчик для детских грешков, — пробулькал он.

Наверное, Гале пришел бы конец, если б кошка не возникла вновь. Теперь она была не кошкой, а куколкой, но Галя сразу ее узнала.

Куколка моментально скрутила одно из чучел, наступила на другое и врезала третьему так, что оно развалилось. Она дралась, как будто была обладательницей черного пояса по карате. Галя тоже бросилась в бой. Сражалась она не хуже, чем в школьном коридоре с Колькой, когда тот двинул ее о стенку и у нее случилось сотрясение мозга, а она сломала ему три пальца. Жалко, мизинец только вывихнула.

— Раз-зойдись, раз-зудись! Хак! Хак! У-у-у! — выкрикивала Галя.

Чучела же впали в безумное веселье. Казалось, зомби только и ждали, чтобы их разорвали или намяли им бока. Они прыгали и радовались:

— Играй, играй с нами. Останься с нами навсегда!

Они отрывали свои руки, ноги, головы и ловко бросали в противников.

— В девяточку! В десяточку! В молоко!

После попадания части тел тут же к ним возвращались, но не всегда на свои места. То тут, то там кувыркались трехголовые, пятирукие и четырехногие зомби.

Сколько можно их колотить? Несмотря на ярость и порожденный ею прилив сил, Галя с каждым ударом слабела.

«Они пожирают мою жизненную энергию, — поняла девочка, — они пустые и я стану такой же…»