Подпольный Алхимик

Глава 18

Следующие пару дней я просиживал в библиотеке. Попросил Илву всю неделю подменять меня в магазине — за сверхурочные, само собой. Девушка с готовностью схватилась за возможность заработать хорошую сумму дополнительно к своей зарплате.

Анни медленно, но постепенно приходила в себя от горя. Я сам с ней почти не виделся, но со слов Бирлы знал, что девушка стала чаще выходить из комнаты, у нее улучшился аппетит, глаза ее реже были опухшими и красными от слез.

Я пока не решался заговаривать с ней по поводу того, где она будет жить. Если захочет вернуться к себе домой — придется приставлять к ней охрану, а это затратно, пока и так с финансами туго. Поэтому я предпочел бы, конечно, чтобы Анни временно пожила у меня. Мне так спокойнее будет. Бросать дочь погибшего друга одну я не собирался в любом случае.

Голова моя была забита мыслями.

Скоро «кирпичи» закончатся. Где мне найти нового надежного поставщика?

Через неделю мне надо будет идти на разборки с Ролло — и я должен быть готов к этому. Промахнуться будет смерти подобно.

Меня всего сдавило в тисках тревог и опасений, хоть я и не демонстрировал этого — никто не должен видеть мою обеспокоенность, люди примут ее за слабость.

Сперва необходимо решить проблему с Ролло. И у меня припасен для него подарок.

Нужные мне ингредиенты я достал, как и всегда, через Эйву. Пригласил ее к себе домой в гости.

— Что за девушка была в гостиной? — спросила Эйва, когда мы оказались у меня в комнате.

— Ее зовут Анни. Она дочь хорошего друга моего деда. Карл Босстром. Он и мой друг тоже… был им. Его убили неделю назад.

Эйва ахнула.

— Что стряслось?

— Полиция разбирается, — уклончиво ответил я.

— А эта… Анни — она что тут делает?

— Я взял ее под свою защиту.

— Но она взрослая девушка. Почему она живет в твоем доме? — В голосе Эйвы проступило недовольство.

— Детка, Анни осталась одна. Ей тяжело сейчас.

— Я понимаю, прости… — пристыженно отозвалась ревнивица. — Просто… она довольно хорошенькая.

— Угомонись, Эйва, она ребенок для меня. — Я притянул девушку к себе.

— Она как будто бы наша ровесница.

— А выглядит, как ребенок.

Эйва хотела снова что-то возразить, но я закрыл ее рот поцелуем.

На следующий день мне позвонили с незнакомого номера.

— Да? — поднес я смартфон к уху.

— Аксель Ульберг? — спросил мужской голос.

— Верно. С кем имею честь говорить?

— Меня зовут Виктор Форсберг. Я — нотариус Карла Босстрома.

— Я вас слушаю.

— Нам с вами необходимо побеседовать.

— Назовите время и место, — сказал я, не задавая лишних вопросов.

Форсберг назвал адрес конторы, в которой работал. Завершив разговор с ним, я вызвал такси и назвал адрес, продиктованный нотариусом.

Спустя час я уже сидел в его кабинете.

Виктор Форсберг был высоким, худощавым мужчиной средних лет. Он имел облик интеллектуала: очки, сдвинутые на переносицу, коротко стриженые и аккуратно зачесанные набок волосы, цепкий пристальный взгляд темных глаз.

— Присаживайтесь, барон Ульберг. Будете чай, кофе?

— Кофе, пожалуйста. Без сахара. Благодарю.

Я сел напротив хозяина кабинета. Он по телефону попросил секретаря сделать два кофе, после чего обратился ко мне.

— Барон Ульберг, вы знали, что господин Босстром завещал вам свой виноградник и завод по производству виноградного сока?

Я поперхнулся слюной от потрясения.

— Карл завещал мне… свой виноградник и завод? — переспросил я, не веря услышанному.

— Именно так. Вам знакомо имя графа Викара Нильсона?

— Знакомо, — процедил я сквозь зубы.

— Он попытался выкупить виноградник и завод у Анни Босстром, и она подписала договор, однако он аннулируется. Анни не знала, что ее отец завещал дело своей жизни вам.

— Разве по закону все не должно отойти Анни — единственной наследнице Карла?

— По закону госпожа Босстром должна получить минимум половину отцовского состояния. Ей отошли все накопления господина Босстрома, а также его дом и магазин. В сумме своей она получила по закону достаточно, чтобы господин Босстром мог завещать остальное свое имущество кому-то другому.

— Странные дела творятся… — пробормотал я задумчиво.

— Как вы думаете, барон Ульберг, почему господин Босстром завещал свое дело вам?

— Вы ведь нотариус, а не сотрудник полиции, верно? — с улыбкой спросил я. — К тому же, я и сам хотел бы получить ответ на этот вопрос. Впрочем, мы с Карлом были друзьями, он еще дружил с моим покойным дедом. Так что…

— Господин Босстром прописал одно условие. Вы получите виноградник и завод в том случае, если согласитесь выплачивать содержание Анни Босстром. Сумма фиксированная — сто тысяч крон в месяц.

— Никаких проблем, я бы и сам не оставил дочь друга без помощи.

— Тогда вы можете вступить в право владения завещанным сию секунду, барон. Осталось лишь подписать бумаги.

Форсберг выудил из папки связку документов и передал мне. Я провалился в изучение написанного. Подписывать, не прочитав каждое слово? Так делают только глупцы.

Убедившись, что все чисто, я подписал документы, после чего нотариус передал мне мой экземпляр вместе с ключом от заводского кабинета Карла, и мы распрощались.

Я вызвал такси и продиктовал адрес завода Карла. Надо осмотреть свои новые владения и познакомиться с подчиненными.

Завод Карла оказался небольшим двухэтажным зданием. У ворот стоял лишь один охранник.

— Это частные владения, господин, посторонним вход воспрещен, — этими словами он встретил меня, когда я направился в его сторону.

— Здравствуйте. — Я вытащил из папки документ, подтверждающий мое право на завод, и сунул под нос мужику. — Будем знакомы: я — новый владелец этого завода. Барон Аксель Ульберг.

Не дожидаясь ответа от впавшего в ступор охранника, я направился ко входу в здание. Отворив крепкую металлическую дверь, вошел внутрь и оказался в маленьком пустом холле. Справа от двери поднималась лестница на второй этаж, впереди маячили огромные двойные двери в другие помещения.

— Кто вы и как сюда попали? — По лестнице спускалась миловидная женщина средних лет, одетая уж чересчур неуместно для работы в таком месте — облегающее платье едва доставало до колен и сильно открывало обзор груди.

Дамочка подошла ко мне.

— Доброго дня, госпожа. — Я сунул ей документ и стал дожидаться, пока она ознакомится с ним.

— Так вы теперь наш новый начальник?

— Именно так, — одобрительно улыбнулся я. — А вы кто такая будете?

— Ваша правая рука, барон, — обворожительно улыбнулась она, протягивая руку в такой манере, словно бы для поцелуя. — Ингрид Эриксон.

Я пожал ее руку, от чего дамочка слегка поморщилась, и спросил:

— Я хочу все осмотреть здесь и познакомиться с моими подчиненными. Кто может мне это устроить?

— Конечно, я, господин, ведь я ваша правая рука.

— А мужчины здесь работают? Боюсь, в обществе столь прекрасной дамы мне будет трудновато сосредоточиться на деловых вопросах, — подтрунивая над ней, сказал я.

Уж не знаю, почему, но не вызывала у меня моя «правая рука» ни доверия, ни симпатии.

— Как вам будет угодно, хозяин. — Ингрид не смогла скрыть недовольства. — Но, вы уж извините, господин Босстром нанимал к себе на работу в основном всякий сброд, поэтому знатному человеку, такому, как вы, вряд ли будет приятно в обществе кого-либо из них.

— Позвольте мне самому решить это, госпожа Эриксон, — холодно отозвался я. — Приведите ко мне одного из рабочих завода, и можете вернуться к своим обязанностям.

Обдав меня холодом презрения, Ингрид направилась к двери в конце холла. Когда она отворила ее, выпуская сюда шум, я успел увидеть какие-то аппараты и людей в рабочей одежде. Значит, там производственное помещение, как и следовало ожидать.

Спустя минут семь «правая рука» привела ко мне маленького, но крепкого мужика с усами и залысиной на макушке. Он поздоровался и сообщил, что работает на заводе управляющим.

Дождавшись, пока Эриксон уйдет, я обратился к подчиненному:

— Где мы можем спокойно поговорить? Знаете… чтобы без лишних ушей.

— В подвале никого. Ступайте за мной, барон.

Мужик повел меня в производственное помещение. Оно было огромным — относительно, конечно, так-то завод в целом небольшой. Я пробежался глазами по трудящимся фигурам и насчитал вместе с моим проводником семь человек. Негусто. Видать, у Карла дела обстояли еще хуже, чем мне представлялось.

В помещении было множество аппаратов для переработки винограда.

Мы шли в дальний угол. Мой спутник открыл высокую дверь и стал спускаться по лестнице вниз. Я затворил дверь за собой и последовал за ним. Мы оказались в прохладном помещении. Мужик нажал кнопку на стене, и тусклый свет залил подвал. Оказалось, что здесь довольно просторно.

Вдоль одной из стен стояли деревянные бочонки, нагроможденные друг на друга.

— Использовались раньше, для хранения вина, до закона этого… — пояснил мой проводник, проследив за моим взглядом. — А эти… — Он подошел к пластмассовым бакам, выстроенным вдоль противоположной стены: — … здесь мы храним виноградный сок.

— Как тебя зовут? — спросил я первым делом у него.

— Боб, господин, то есть Роберт.

— Хорошо, Роберт. Я хочу, чтобы ты честно и прямо отвечал на каждый из моих вопросов — безо всяких опасений. Единственное, чего тебе стоит опасаться здесь — сказать мне неправду. Уволю, если узнаю, что кто-то из моих подчиненных что-то скрывает от меня.

— Понял, барон, — кивнул Роберт. — Я человек простой, что думаю — то и говорю. Господина Босстрома ни разу еще не подводил — и вас не подведу.

— Отлично. А теперь первый вопрос — что ты думаешь об Ингрид Эриксон?

— О вашей помощнице?

— О ней самой.

— Она чужая среди нас. Мы тут все годами друг друга знаем. А она тут без году неделя и уже пыталась новые правила устанавливать. Троих уволила.

— Вон оно как… Но как же она чужая? Откуда взялась?

— Новый хозяин… до вас который был, недолго, правда… нанял ее. Граф который. Большой человек, говорят. Мы уж тут перепугались, как бы он всех нас не поувольнял, или еще чего не сделал… и зачем ему понадобился этот скромный завод… при его-то деньгах…

— Все интереснее и интереснее… Значит, говоришь, Ингрид нанял он?

— Так точно, барон.

— И кого же она уволила?

— Миранду Ванг. И Гарольда и Йоргена Скау. Это отец и сын. Гарольд всю свою жизнь проработал на господина Босстрома, затем сына сюда привел. Преданнее их господину было не найти. Семья Скау прекрасно разбирается во всем, что касается винограда. Они помогали господину Босстрому ухаживать за виноградником и собирать урожай.

— За что же Ингрид выгнала их?

— Эта женщина имела наглость о господине Босстроме очень грязно отозваться… Гарольд и Йорген люди прямые, вот они и высказали ей пару «ласковых»…

— Ясно все… А остальные? Здесь есть еще кто-то, кому нельзя доверять?

— Нет, господин, все остальные работают тут по меньшей мере лет пять, за это время косяков ни за кем обнаружено не было.

— Ты так и не сказал, за что Ингрид уволила Миранду… как ты сказал?

— Миранда Ванг, барон. Она тут заведовала всеми бумажными делами — и отчеты, и бухгалтерия, и закупки… Господин Босстром доверял ей безоговорочно. Тоже всю жизнь проработала здесь. Эта стер… — Роберт осекся, — женщина, я имею в виду, выгнала ее якобы за ненадобностью, сказала, на себя возьмет ее обязательства.

— Благодарю тебя, Роберт, твои слова мне очень помогли войти в курс дела.

— Дак не за что, господин, я человек прямой, всегда готов подсобить…

— Дашь мне номера телефонов тех, кого Ингрид уволила?

— Конечно, барон.

Роберт вытащил смартфон из нагрудного кармана и продиктовал нужные номера.

Мы поднялись наверх. Я отпустил Роберта продолжать работу, сам отправился на второй этаж. Там было несколько кабинетов, все — закрыты. Лишь в самом дальнем, где висела табличка «Бухгалтерия» за столом восседала моя «правая рука».

— Уважаемая госпожа Эриксон, я вынужден попросить вас избавить завод от вашего присутствия, — со своей фирменной дружелюбной улыбкой заявил я.

— Вы не имеете права увольнять меня без веского на то основания. — Ингрид откинулась на спинку стула и вперила в меня холодный взгляд.

— Дело в том, госпожа Эриксон, что я вас не увольняю. — Я уселся в кресло напротив нее. — Граф Викар Нильсон, который вас нанял, не имел законных оснований это делать, потому что завод по закону никогда не принадлежал ему. Следовательно, все его действия можно считать автоматически аннулированными. Прошу вас как можно скорее покинуть мой, — я нажал на последнее слово, — завод, госпожа Эриксон.

— Быть может, мы сможем как-то договориться? — Ингрид подошла и села ко мне на колени.

— Разве семья Нильсонов еще не убедилась в том, что попытка манипулировать мною посредством женских прелестей — бесплодна и бессмысленна? — спросил я с ухмылкой, грубо скидывая суку с колен.

— Господин Нильсон все равно доберется до вас, — процедила та сквозь зубы и, схватив сумочку, гордо направилась к двери.

— Передай своему хозяину, что с нетерпением буду ждать этого.

Весь остаток дня я потратил на то, чтобы изучить документацию завода. Голова к вечеру казалась чугунной.

Я занял кабинет Карла. Он был напротив бухгалтерии.

Незадолго до того, как покинуть завод, я позвонил и попросил приехать на аудиенцию Миранду, Гарольда и его сына.

Первая оказалась пожилой худощавой женщиной с копной седых волос, собранных на затылке. Для своих лет держалась Миранда просто идеально: ровная осанка, как у юной девушки, твердый шаг и стальной взгляд светлых глаз за стеклами больших очков.

— Карл вам доверял, — сказал я, поздоровавшись и пригласив ее сесть. — Вы были уволены незаконно. Теперь я — владелец завода и я прошу вас вернуться на работу. Вы согласны?

— Я отдала заводу сорок лет своей жизни. Конечно, я согласна, барон. — Говорила госпожа Ванг без заискивания и подобострастия, за что я ее сразу зауважал.

— Прошу вас продолжать заведовать всеми финансовыми делами завода. Все важное — докладывать мне, в остальном я буду доверять вашей компетентности и профессионализму.

— Я вас поняла, барон.

Я отпустил женщину и вызвал отца и сына Скау. Поздоровался и кратко изложил свои сожаления по поводу их незаконного увольнения.

— Вы хотите вернуть нас на работу, барон? Поверьте, вы не пожалеете! — горячо заверил меня Йорген — высокий, крепкий юноша с горящим от энтузиазма взглядом.

— Скажите, я верно понимаю, что вы умеете выращивать виноград?

— А то! Мы люди небогатые, но крохотный виноградник имеется даже у нас дома. Потому мы и работали на господина Босстрома — чтобы заниматься тем, что любим и умеем, — с гордостью ответил Гарольд — здоровый мужчина с волосатыми руками и бородатым лицом, с которого смотрели суровые, глубоко посаженные глаза.

— Я хочу вернуть вас на работу. Вы будете по-прежнему заниматься виноградником Карла. Я хочу слегка расширить его — это будет входить в ваши обязанности. И, разумеется, я выделю для этого все необходимые средства.

— Барон, да мы все сделаем, как надо! — Йорген подскочил и кинулся пожимать мне руку.

— Сын, держи себя в руках! — гаркнул на него Гарольд.

— Все в порядке, Гарольд, — рассмеялся я, пожав крепкую, шершавую руку Йоргена. — Я рад, что вас обрадовала новость. Надеюсь на то, что смогу вам доверять так же, как доверял Карл.

— Откуда вы знали господина Босстрома, барон? — осторожно спросил Гарольд.

— Он был другом моего деда, а затем стал и моим другом.

— Друг господина Босстрома — наш друг, — коротко, но метко отозвался Гарольд.

Я с благодарностью кивнул ему. Чует мое сердце, с этими людьми я смогу поладить.