Подпольный Алхимик

Глава 17

Второй ночью заработок в клубе составил чуть больше, чем вчера — двести сорок тысяч крон.

Вернувшись утром домой, я отыскал в кабинете Филипа нужный номер и позвонил человеку, через которого можно было нанять телохранителей. К моему счастью, мне удалось договориться.

Три бойца явились в мой особняк по моей просьбе вечером. Это были те же мужики, которых нанимал Филип — Ганс, Ранд и Кент.

Ганс обладал способностью напитывать кулаки силой, превосходящей человеческую раза в три, только длилось это не более пяти минут, после чего требовалось несколько часов на восстановление.

Ранд умел передвигаться с высокой скоростью, но снова — очень ограниченное количество времени.

Кент обладал сверх-выносливостью, благодаря которой мог продержаться в бою намного дольше среднестатистического бойца.

Двоим я велел охранять особняк посменно. Ганса забрал с собой в магазин. Объяснил бойцу, в чем состоит его обязанность: стоять внутри у входа и выполнять пропускную функцию. Ну и улаживать конфликты при их возникновении.

Третья ночь прошла так же спокойно, как и предыдущая. Хельми жонглировал стаканами и бутылками, девочки на сцене удовлетворяли сладострастные взгляды некоторой части посетителей, Ганс успешно выполнял часть моей прежней работы, я сам сидел за прилавком и общался с гостями при их прибытии и отбытии. Они продолжали нахваливать босстромское вино и мои добавки. Еще немного — и я разверну свой бизнес с небывалым размахом.

Утром, когда я отпустил персонал домой, закончил подсчитывать прибыль (около двухсот тысяч крон), запер магазин и уже садился в такси, чтобы по-быстрому смотаться домой и переодеться, мой смартфон ожил.

— Алло, Карл, неожиданно услышать вас в такую рань… — с улыбкой начал я.

— Аксель, приезжайте срочно ко мне домой, — странным голосом сказал Босстром, после чего раздались гудки.

Я сел в машину и назвал адрес друга. Сердце сжалось в дурном предчувствии.

Дверь босстромского дома была не заперта. Я влетел внутрь. Везде был погром. Направился в кабинет друга, отворил дверь…

— О, нет… — прошептал я, глядя на Анни, которая, задыхаясь от слез, склонилась над телом своего отца.

Я подбежал к трупу. Лицо Карла было обожжено до безобразия, а к груди его пиджака приколота записка: «Огонь сжигает дотла тех, кто неосмотрительно играет с ним».

Вой Анни до сих пор стоял у меня в ушах.

Она еще до моего прихода вызвала Скорую, хотя было очевидно, что Карл мертв. Но Анни понять можно: несчастная убита горем, она осиротела, на ее глазах очень жестоко и беспощадно убили отца.

Кая Нильсон не просто показывала понты, когда угрожала мне. Она говорила всерьез. А я слишком беспечно воспринял ее слова. И вот мой друг и партнер мертв.

Я вызвал полицию. Попытался оттащить Анни от тела Карла, но девушка вцепилась в его пиджак и продолжала захлебываться слезами. Я оставил все, как есть — пусть попрощается с отцом.

Мне было слишком больно видеть то, что они сотворили с лицом друга, но я заставлял себя смотреть и запоминать каждую деталь: пусть эта картина впечатается в мою память, пусть я буду помнить — это станет подпитывать мою ненависть к врагам, которых я жажду распотрошить, как свиней на бойне.

Вскоре приехала полиция, и часа два длился допрос.

Тело увезли. Врачи констатировали смерть от выстрела пистолетом в голову. Лицо было изуродовано магическим огнем еще до выстрела. Это сказала Анни. Она все видела.

Назвать имен убийц девушка не могла — они были в масках. Голоса незнакомые, но говорили не все убийцы — только двое из четверых. Говорившие точно были мужчинами. Насчет двух других Анни не была уверена — они имели фигуры, которые вполне могли принадлежать и женщинам.

Пистолет, само собой, не нашли. Вообще ни единой зацепки.

Я и не сомневался в том, что Нильсоны все сделают чисто.

Когда все в доме Карла закончилось, я взял Анни за руку и поехал вместе с ней к себе в особняк.

Еще будучи в доме Босстрома, я позвонил Хельми и попросил подменить меня в магазине. За отдельную плату, разумеется. Тяжело сегодня придётся Хельми — без сна работать столько времени — но мне пока больше не к кому обратиться за помощью. Надо срочно найти продавца «кирпичей».

Бирла, за что я ей безмерно благодарен, проявила себя предельно мужественно и ответственно, узнав о трагедии. Она без лишних слов и оскорбительных сейчас глупостей, призванных утешить человека в беде, схватила Анни под локоть и мягко, но твёрдо и уверенно повела в одну из гостевых комнат. Бирла напоила ее чаем, уложила в постель и пробыла с Анни до самого вечера. Лишь когда та крепко уснула, Бирла спустилась на кухню и начала готовить ужин.

— Отдохни, ты ведь весь день просидела с Анни, — сказал я своей доброй помощнице.

— Успею еще отдохнуть, — отмахнулась Бирла.

— Спасибо тебе, дорогая. У меня к тебе будет очень важное и серьёзное повеление.

— Ты меня пугаешь, Аксель. Чегой-то еще случилось? — Бирла повернулась ко мне, в глазах ее была тревога.

— Пока нет. Но у меня есть враги. Пока я не одержу верх над ними, я не смогу быть спокоен. Я тебя очень прошу, нет, я тебе приказываю, Бирла — будь предельно осторожна. Никуда не выходи из дома без тех громил, которых я приставил к особняку. Скажи, ты меня поняла?

— Дак кому я нужна-то, Аксель? А вот ты — за тебя теперь моё сердце будет неспокойно.

— За меня не переживай. Поверь — я сумею за себя постоять. Я не тот бездарный Аксель Ульберг, которого ты знала до взрыва на реке. Я изменился, Бирла.

— Да уж вижу я это, вижу… Смотрю порой — вроде тот же мальчишка, которого я нянчила совсем недавно. В другой раз погляжу — будто и не узнаю тебя, родимый.

— Люди порой меняются. Так ты послушаешься меня? Осторожность теперь должна стать твоей неизменной спутницей — везде и всегда.

— Да поняла я, поняла… куда ж я денусь-то…

— И следи, пожалуйста, за Анни. Пусть сидит здесь и не высовывается никуда.

Дав Бирле эти указания, я отправился в магазин.

Из головы не выходили слова Каи про огонь.

Вот ведь ублюдки мерзотные! Решили играть по-крупному, да? Ничего, я не так прост, как вы думаете, а вы не настолько всесильны, как себе там возомнили! Я еще достану вас, уроды, и сполна отплачу за смерть Карла!

Приехав в магазин, я отправил Хельми поспать несколько часов на одном из диванов клуба, а сам заменил его за прилавком.

Я был сегодня не в том состоянии, чтобы спокойно работать, но заставлял себя выполнять свои обязанности. Если рассчитываешь на успех, нельзя просто взять и забить на долг. Моим долгом сейчас было продавать «кирпичи». И никакие беды не могли служить основанием для отказа делать свою работу.

Но лишь телом я был в магазине. Мыслями все время улетал в дом Карла. Перед взором непрестанно стояла картина: труп моего друга с изуродованным огнем лицом.

Карл ведь был очень осторожным человеком. Не хотел лишний раз рисковать. Постоянно просил меня не играть с огнём. Какая изощрённая издёвка, что в итоге огонь пожрал его! Мразь Викар Нильсон заплатит за то, что сделал, я заставлю его корчиться у меня в ногах и молить о пощаде, захлебываясь собственной кровью. Я даю эту клятву — я, Акрам из Джамалона, величайший из ныне живущих алхимиков в подлунном мире!

Прошло несколько дней с убийства Карла. Я износил свою тушку до предела. Ночью работа в клубе, днём — в магазине. Спал я по паре часов в день. В Джамалоне я делал зелье, позволяющее бодрствовать несколько суток подряд, но, во-первых, у меня сейчас не было времени идти в библиотеку и копаться в книгах в поисках ингредиентов, во-вторых, зелье имело кучу побочек.

Оставалось полчаса до закрытия клуба. Я едва сдерживал зевоту. Надо срочно найти продавца. Можно было бы попросту поменять график работы магазина, но это безответственный подход — большие деньги так не делаются.

— Ганс, ты не знаешь никого, кому можно доверять и кто согласился бы делать за приличную плату то, что делаю сейчас я?

— Господин Ульберг, я не доверяю вообще никому, — усмехнулся мужчина. — К тому же, в моем окружении в основном сплошь бойцы, и, вы уж не обижайтесь, но сидеть за прилавком они вряд ли захотят.

— Что ж, благодарю за прямоту, — хмыкнул я.

— Я могу вас подменять время от времени, — сказала Илва, невесть откуда здесь появившаяся.

— Ты почему не на сцене?

— Я передышку взяла. Там сейчас Виви.

— Значит, смогла бы продавать «кирпичи»? Уверена?

— Почему нет? Я работала продавщицей. Да и кем только не работала, чтобы выжить. Знаю, что смогу.

— Хм…

Я задумался. Я не мог доверять никому, кроме Босстрома. Но он мертв. Его помощи и его проверенных знакомых больше не будет. Но он посоветовал мне нанять Хельми. А Хельми привел сюда Виви. Та, в свою очередь, Илву. Сомнительная цепочка доверия, согласен, но вариантов других у меня пока все равно нет.

— Давай попробуем. Но учти — чтобы без глупостей.

— Мне дорога моя работа, господин, — поспешно заверила меня девица.

— Будем тогда день через день работать. Сегодня остаться сможешь?

— Конечно! Спасибо, господин!

— Я тебе сейчас распишу все имена, суммы и прочую информацию. Будут вопросы, звони на мой сотовый.

Вернувшись домой, я первым делом рухнул горизонтально и уснул, как только коснулся мордой подушки.

Пробудившись, кинул взгляд на часы: 15.15. Надолго я, конечно, отрубился. Ну да ладно — свежие мозги мне пригодятся.

Сходив в душ и поев, я пошел к Анни — предстоял серьезный разговор.

Она ни разу не попалась мне на глаза, пока я был дома. Бирла сказала, что девушка почти все время лежит, отвернувшись к стене, и не прикасается к пище. Но сегодня, по словам той же Бирлы, Анни куда-то уходила, пока я спал.

— И ты ее пустила? — возмутился я.

— Дак привязать мне ее надо было, что ль?

Махнув рукой, я пошёл к Анни. Постучался в дверь ее комнаты. Молчание в ответ.

Вошел, закрыл за собой дверь. Анни лежала, с головой накрывшись одеялом. Плечи ее легонько подрагивали.

— Анни! Это Аксель. Мне нужно с тобой поговорить.

Девушка откинула одеяло и села, прислонившись к стене. Глаза ее опухли и покраснели от слёз.

Я присел в изножье кровати.

— Я очень сочувствую твоему горю, Анни. Карл был не просто моим деловым партнёром, а другом.

— За что его убили? — тихо спросила девушка.

— За то, что он перешел дорогу одним ублюдкам, возомнившим себя хозяевами мира. Но я клянусь тебе, девочка — я отомщу за смерть твоего отца.

— Правда?

— Клянусь тебе своей честью.

— Сделайте это, Аксель, прошу вас! — Анни судорожно схватила меня за руку, глядя со странной смесью мольбы и агрессии в глазах. — Казните их за то, что они сотворили с папой — убейте их жестоко и беспощадно, как и они его!

— Обещаю. — Я легонько сжал ее тонкие пальцы. — А теперь мне нужно с тобой обсудить один важный вопрос. Ты знаешь, что мы с Карлом работали вместе. Он рассказывал тебе подробности этого бизнеса?

Анни кивнула.

— Не сразу. Но я ведь не глухая и не идиотка. Я слышала обрывки разговоров. Однажды я напрямик спросила отца — и он рассказал про вашу подпольную торговлю вином.

— Верно. Карл поставлял мне виноград. Мы делили расходы и прибыль пополам. И теперь я хочу попросить тебя об этом — чтобы ты продолжала делать то же, что делал твой отец.

— Но я не могу.

— Сможешь. Уверен, что ты умная девушка.

— Не в этом дело, Аксель. Я продала папин виноградник и завод Викару Нильсону.

— Ты сделала… что?

— Он угрожал мне, — прошептала Анни, едва сдерживая новый поток слез. — Сказал, что сожжет дом отца.

— Викар Нильсон тебе угрожал?

— Не он сам. Человек от него. Мужчина.

Я закрыл глаза и попытался не заорать от ярости.

— Ты уже продала им виноградник и завод?

— Да. Подписала бумаги. Он привел нотариуса. Простите меня… я знаю, я дура. Но они бы сожгли наш дом…

— Ладно, Анни. Поспи давай, отдохни. — Я вымученно улыбнулся девушке и поскорее покинул ее комнату.

Сейчас у меня было только одно острое желание — размозжить череп Викару Нильсону.