Подающая надежды (СИ)

Глава 5

Доминика подошла к склонившемуся в иллюзионном обездвижении Прасету, присела на одно колено точно напротив него, лёгким касанием приложила к груди парня — месту, куда попала магическая волна — два пальца и сделала глубокий вдох, закрывая глаза. Она и не думала просто из мести заставлять этого грубияна в очередной раз страдать, только для того, чтобы он понял, что с ней в этой школе ни он, ни кто-либо другой не соскучится, нет. Ника понимала, что Сет совсем не прост, что каким-то образом обязательно выдаст силу своей Магии на этом занятии и она узнает, насколько он в будущем может представлять опасность для неё.

Магичка собиралась проверить, до какой степени всё-таки этот маг терпелив, хотела узнать, как долго он способен совладать с невыносимым морозом и что будет делать, оказавшись в таком положении, но даже предположить не могла, как в итоге сын Советчика поступит. Неясным для Домы образом темник, не без труда, разумеется, но всё-таки поднял обе руки вперёд на уровне плеч, хотя в прямом смысле находился в состоянии паралитического транса и, пересилив скованность во всём теле, повалил её на спину, прижав к земле и через силу забрав с собой.

— Чёртов гад! — Всё, что успела прокричать темничка перед тем, как провалиться в иллюзионный сон вместе с одноклассником.

Очнувшись, она спешно вскочила с обжёгшей голую кожу рук и ног снежной поверхности и злостно взглянула на наглеца, что сумел такое сотворить. Тот явно остался доволен собой, но было заметно, как маг и сам продрог от прекращения «обогревания» собственного тела на время совершения манипуляций и бессилия из-за выполнения столь невероятного приёма. Красными от мороза и с проступившими венами из-за напряжения кистями рук он стряхнул с себя клубы снега, но продолжил деловито сидеть на снегу, глядя на свою «мучительницу» снизу вверх.

— Какого живого мертвеца сейчас произошло?! Ты как смог это выполнить?! Это же невозможно, Дьявол бы мне в уши нассал! Такого не может быть! — Разразилась воплями россиянка, отчего ощутила лёгкий прилив тепла, но радоваться ему не спешила из-за нехватки времени — его она тратила на злость и непонимание.

— Спокойнее, — вытянув вперёд руку в попытке остановить яростный порыв криков, невозмутимо отрезал таец, после чего, наконец, поднялся на ноги и отряхнул джинсы, что даже при детальном рассмотрении были идеально сухими и лишь слегка припорошенными снегом. — У всех есть свои секреты, неугомонная сау ба. И не всем стоит их знать.

«Чёрт, он температуру своего тела подстроил под температуру воздуха вокруг! Снег на его одежде не тает, потому что кожа не излучает тепло, оно само холодное… Гадство, почему меня этому не успели полноценно научить до перелёта?!» — Взбунтовалась про себя девушка, чувствуя, как мокнут её юбка и рубашка, как леденеет кожа, но вслух проговорила совсем другое:

— Какие могут быть секреты в плане ЭТОГО, Парест?!

— Секретные, ба, — раздражённо закатив глаза из-за неправильного произношения своего имени, спокойно парировал маг Тьмы.

— Да ты ж мёртвой хваткой удерживался моей Магией! Как у тебя вышло превозмочь мои силы, что ты сделал?.. — Галицкая судорожно махала в воздухе руками, всё сильнее возмущаясь скрытности вынужденного сотоварищу.

— Я уже объяснил тебе, что секреты обычно не раскрывают, крикливая.

— Говяжьи ты консервы, лучше делай, как я говорю, пока хуже не стало и не смей больше придумывать мне прозвища, даже если они на русском! Для тебя я исключительно Сыадам, понял?

— Нет, — издевательски протянул Маиботхад, показушно выпятив не заходящуюся от холода грудь и согнув одно колено, что, даже окутанное горкой снега не доставляло ему неудобств. — Ничего из твоей тирады.

Доминика, не желая обращать внимание на действующую на нервы дерзость собеседника, стала с обидой во взгляде оглядывать его одежду, мысленно завидуя: удивительно тёплая для солнечной погоды угольная толстовка с капюшоном, сухие штаны и подстраивающиеся под погодные условия кроссовки.

«Свари меня в печи Баба Яга, у него даже одежда теплее, чем у меня раз в тридцать, что говорить о самосогреве! — Злостно прорычала темничка, злясь на себя за глупый выбор места перемещения этого невыносимого мага. — Никогда больше не надену юбку, к чёрту их! Слава Тёмному Принцу, я умею создавать эти искусственные миры без вреда для здоровья — цистит мне вот вообще ни коим образом не нужен!»

— Что, завидно? — Усмехнулся в ответ на раздевающие его и надевающие на себя чужие вещи глаза Прасет, глядя на завистницу наглым, возмутительно весёлым взглядом. — А вот и будет тебе уроком, сау!

— А я и так выдержу, не зря же полумёртвой числюсь! — Напыщенно вскинула подбородок Ника, крепче обнимая себя руками, что уже из стадии «белые» перешли на «синие». — Главное, чтобы учителя смогли что-то придумать, чтобы нас вытащить. Хотя такое на моей практике случилось впервые, не факт, что кто-то вообще знает, что делать в этой ситуации…

— Отец поможет, он знает, что делать. — Сухо бросил Сет, опустив вниз глаза, которые неожиданно почернели, налились злобой и словно бы невысказанной болью.

— И как скоро преподы догадаются его вызвать? — С опаской уточнила новенькая, сощурившись на переменившегося в лице парня.

— Как только сами всё перепробуют. Примерно через час.

— Что, мать собачья, сын котячий?! Скотский ты Парест, ну какой же ты идиот! — Хватаясь за голову, безнадёжно взвыла Дома, чуть ли не падая коленями на заснеженную землю. — Раз такое умеешь, то мог бы и в свою очередь мне как-то подло отомстить, а не злорадствовать над своим «успехом», когда и сам под влиянием находишься без возможности самостоятельного возвращения обратно!

— Не стоит попусту ругаться и нервы на ярость тратить. Будешь хорошо себя вести — я призову отца раньше, чем ты успеешь превратиться в чудесное мороженое для вампиров и оборотней нашей школы.

— А сразу это сделать вообще не вариант?

— Не-а.

— Горгулья ты костлявая, Парест, — уже несколько устало, без былой свирепости прошипела магичка, раздражённого закатив глаза и обиженно повернувшись спиной к сострадальцу.

— Да не обзывайся ты, обидно же, в самом деле! — Слишком по-детски взбунтовался сын директора. — По правде, я не от простого злорадства не хочу его звать, просто сейчас отец далеко за периметром ТМШ, даже не в столице. В районе Бангкока он окажется только через полчаса.

— Ещё лучше! — Выдохнув очередной густой глубок пара, резко развела руки Галицкая, но скоро вернула их обратно подмышки.

— Я вот всё думаю, а вашу чрезмерно успевающую в делах магических особу, что это, разве не учили согревать себя самостоятельно при помощи этой самой Магии? — Сделав короткий шаг со скрещенными на груди руками к Доминике, усмехнулся маг.

— Я начала проходить самосогрев незадолго до переезда сюда, ибо никто из учителей, да и я, в том числе, ранее не видели в этом ярой необходимости. Потому что за все годы жизни в Питере я успела выработать иммунитет к холоду. — Немного помолчав, девушка опустила взгляд и тихо буркнула, добавляя: — Как я раньше думала.

На это Прасет, стоящий за её спиной, увеселёно хмыкнул, уставившись на поникшую магичку словно растроганно, наблюдая за слабой стороной удивительно сильной девочки. Ника же стала судорожно растирать плечи ладонями, опустив взгляд в левый нижний угол. Пока она думала лишь об обиде и пробирающем до самого основания морозе, парень, наконец, добился своего — проник в чужую голову, но, даже успешно совершив задуманное, не спешил рыться в её старых воспоминаниях или секретах, а зашёл в «раздел» настоящих мыслей, решив подслушать разговоры Домы с самой собой.

«Вот он дылда из костей и кожи! И даже кофтой не делится, енот прыщавый. Ох, как ему достанется, когда мы отсюда выберемся! Нет, сначала окончание учебного дня, потом горячая ванна с лепестками лилий, фиолетовыми свечами и ароматной бомбочкой, а потом уже этот безжалостный монстр!»

Темник тихо посмеялся столь детским, но ужасно милым словам и, прервав изучение мыслей мученицы, безропотно снял с себя бесформенную толстовку, оставшись в одной тонкой рубашке, ранее скрытой от чужих взоров. Подойдя к знакомой со спины, он перекинул руки вокруг её шеи и издевательски прижал к удивлённому лицу кофту. Россиянка, неосознанно отшатнувшись, резко обернулась назад, вскинула красный носик, надула губу и, чудом не сломав шею от разницы в росте, уставилась на существо с неподдельным огорчением в серых глазах, полуприкрытых заиндевелыми ресницами.

— Не нужно мне ничего от тебя. Оставь свои подачки для какой-нибудь дурочки!

— Тц, о-о-и-и-и! — Посмеиваясь, с шутливым недовольством протянул маг с тайским акцентом, наклоняя голову к правому плечу. — Какие мы самодостаточные! Бери, давай, пока через силу на тебя не натянул.

Пару секунд петербурженка прожигала наглеца, пробивающего головой облака, злобным взглядом, но всё же сдалась, отвернулась и выхватила предмет гардероба, наскоро надев его на себя. В самозабвенном блаженстве расслабив все мышцы, иностранка чуть не упадала, на миг потеряв контроль над телом, но вовремя удержала себя и резким движением накинула на голову капюшон, утонув в кофте из-за слишком большого размера.

— Спасибо. — Глухо буркнула Галицкая откуда-то из глубин мягкой приятной ткани и, к удивлению наследника, обернулась к нему лицом, прижавшись к его телу в крепких объятьях и уткнувшись лицом в широкую грудь.

— Ты чего?

— Голове всё ещё холодно, Всевышнего мне в ноги! Ты тоже давай, а то у меня ещё и спина мёрзнет. И затылок мне своим подбородком прикрой, у тебя-то мозгов в голове всё равно нет, а я из-за этого твоего недостатка свои отморозить не хочу!

Пропустив мимо ушей открытое оскорбление, Сет, хоть того и не просили, незаметно убрал с себя самостоятельное обогревание тела, чтобы стать теплее, послушно обхватил низенькое тело руками и уронил подбородок той на голову. Он, пусть до этого момента сам и не ощущал, но всё же прекрасно понимал, каково девушке было ощущать такой холод, особенно в юбке и без колготок. Немного подумав, Прасет, словно паук, сплёл с помощью Магии, льющейся из пальцев, тёплый плед и обмотал его вокруг ног приникшей к нему одноклассницы, на что услышал второе глухое «спасибо» и ощутил, что дрожать та стала чуточку меньше.

В удручающем молчании протекли долгие десять минут, после чего Доминика не выдержала и завела с Маиботхадом разговор, затронув интересующие темы. Но, не желая выпускать лишнее тепло изо рта, сделала это она с помощью мысленной связи:

«Я, кажется, уже у всех русскоговорящих здесь это спросила, кроме тебя: почему ты говоришь по-русски, причём так хорошо?»

«Мой отец состоит в Совете, это, думаю, тебе известно давно. И у него, что логично, есть свои обязанности, одна из которых — посещать собрания с остальными Советчиками. Из-за неё он часто летает заграницу и у меня с более сознательного возраста тоже появилась надобность являться на Совещания и потому приходилось учить множество языков, чтобы в случае чего понимать и уметь отвечать другим главенствующим магам, а также это будет нужно, если… вернее, когдая по наследству займу его должность», — без какой-либо утайки поведал парень, тоскливо хмыкнув в конце.

«А со скольки лет ты учишь именно русский?» — На миг высунув нос из-под тепла кофты, Ника посмотрела в погрустневшие отчего-то глаза тайца, но, почувствовав покалывание на коже, вновь полостью спряталась в его груди.

«С двух, если память не изменяет. Россия — по нынешним меркам место обитания самого огромного числа магов: по новой статистике в твоей стране и их количество больше, и они умелее, и из других стран чаще существа именно туда перебираются. Один из ярких примеров — ты. Я русский в одно время с международным английским и родным тайским начал учить. А сейчас на моём счету уже около пятнадцати-шестнадцати полноценно изученных языков и по мелочи менее популярные»

«Тяжело даются и давались все эти языки?» — От этого вопроса Дома ощутила себя телеведущей или интервьюером, расспрашивающей гостя на своей программе по зеркалу.

«Большинство не сказал бы — учил же с малых лет. Да и в большинстве стран, языки которых я когда-либо изучал, я жил по полугоду, если не больше, причём время проводил не дома, а постоянно посещал сады и школы по месту нахождения. Лишь с недавних времён весь этот ад прекратился до момента Вознесения отца, то есть пока я свободен»

В таком лёгком незамысловатом диалоге прошло около получаса. За это время в реальном мире почти вся школа успела встать на уши, а учителя извелись в панике, отчего даже директор, находившийся на другом конце королевства, почувствовал неладное и бросил все дела, поспешно вернувшись на место работы.

«Сау ба», — тихо позвал Прасет.

«Что?»

«Я чувствую отца. Примерно в километре от границы ТМШ»

«Ты смог до него достучаться?» — Обрадовалась Доминика, оживившись, и даже снова высунула всё ещё немного красноватый нос, чтобы с надеждой взглянуть на мага, продолжавшего обнимать её и самого уже всего промёрзшего из-за «отключенной опции» самосогревания.

«Нет. Видимо, как-то сам узнал, что в школе суматоха и поехал узнавать её причину»

«Почему тогда у тебя такой расстроенный голос? Не рад, что выберешься отсюда?»

«Рад, просто… В последствиях своих проступков осведомлён», — на выдохе сообщил Сет и, чтобы не отворачиваться, — ведь для этого нужно было поднять голову и перестать согревать макушку Ники, за что можно было и ножом в печень получить — просто положил ей на голову свою щёку вместо подбородка и взглянул в снежную даль Арктических глубин.

«Какие последствия?»

«Не важно. В этом виноват я, мне и отвечать. А ты просто стой позади и молчи, поняла?»

«Как пойдёт», — невозмутимо пожала плечами новенькая.

«Невыносимая…»

Спустя несколько минут пара почувствовала сильное воздействие на свои настоящие тела и разумы, а потому оба резко отскочили в разные стороны, глянув друг на друга с некоторым вызовом. В колком воздухе, вместе с невыносимым запахом страданий, вдруг повисло множество немых вопросов: «Кто окажется более стойким в этой битве на устойчивость?», «Кто совладает с отвратительными ощущениями и не выдаст жгучей боли во всех конечностях?», «Кто не упадёт?»

Они потеряли сознание в том мире, где остался и тёплый плед, сотканный Магией мага Тьмы, а очнулись в знакомом, восхитительно жарком месте и, мгновенно забыв обо всех «спорах», устало повалились с ног, на которые их для лучшего выхода из обездвижения подняли какие-то учителя, шумно опали на траву и стали жадно вдыхать такой приятный носу тёплый воздух, что согревал все окоченевшие внутренности. Существ тут же окружили ученики и преподаватели с многих других классов, кто-то тревожно, а кто-то осуждающе разглядывал обессилившую пару, что не находила в себе сил подняться на ноги.

— Пхантхэ! — Властно прорычал статный, достаточно молодой на вид мужчина в светло-сером костюме, глядя на окликнутое существо остро и озлобленно.

Очевидно, это было настоящее имя Прасета, и оно оказалось единственным, что поняла россиянка из всей яростной тирады директора, которую тот вылил на своё чадо прямо при всей школе, не скрывая ненависти к нему. Дома узнала Советчика, так как часто видела его на поверхности зеркала, когда он давал очередное интервью новостному каналу. После долгого разгорячённого монолога на тайском языке от мужчины последовало несколько фраз, что он процедил сквозь зубы тише на идеальной латыни, вероятно, не желая, чтобы остальные узнали, что тот открыто угрожал сыну, но, по всей видимости, не был осведомлён в том, что его практически также хорошо знала и новая ученица:

— Ты — мелкий наглый поганец. Ты поплатишься за свои идиотские поступки. Сегодня, в девять, у меня в кабинете. Понял?!

— Чаи кхрап, кхун пу, — в ответ сдержанно ответил его сын, не сводя серьёзного взгляда с директора. В его глазах и словах не выражались ни страх, ни почтение, а формальности соблюдались из чистой необходимости.

«"Кхун" — "вы" или "господин", если правильно помню, — задумалась петербурженка, глядя то на одного мужчину, то на другого. — "Пу" — "отец". Значит, новости не врали, показывая его на пресс-конференциях… передо мной действительно стоит Тхирасак. Но… "Чаи" — это «да». Что значит "поплатишься"?! За обычный подкол?! За, мать его, простую шутку?! Чёрт, да, не смешную, но не опасную же для жизни мага!»

Взволнованно вздохнув, Галицкая поднялась на ноги, наскоро отряхнулась и быстрым шагом подошла к Пхантхэ, остановившись за его спиной. Тот, почувствовав её, на полшага отошёл влево, прикрывая девушку плечом и одним только злобным косым взглядом пригвоздил её к земле, запрещая двигаться. Она согласно замерла, но не упустила шанса всмотреться в угольные глаза Тхира: в них горела неукротимая ярость, происхождение которой невозможно было объяснить — хоть его сын и провинился, но нельзя было сказать, что настолько сильно, чтобы проявлять столь яркий гнев. Пряди густых чёрных волос длиной до середины ушей мужчины торчали во все стороны, что совсем не походило на образ существа, являвшегося лицом своей школы, ведь тот, по идее, обязался выглядеть строго и собранно, не позволяя себе быть таким всклокоченным.

«И это странно! С чего вдруг такому галантному темнику — не моему дураку-оборотню — так выглядеть при собственных учениках и работниках?»

В ошеломлении дождавшись, когда маг Тьмы успокоится, Доминика, отпустив все сковывающие на месте кнутами мысли, всё-таки отмерла и, ослушавшись немых предупреждений знакомого, стойко вышла вперёд. Она приветственно поклонилась мужчине ниже привычного, привлекая его внимание, что до этого будто и не знал о её нахождении рядом со своим отроком, и спокойно заговорила с тайцем в возрасте:

— Здравствуйте, господин Тхирасак. Моё имя Доминика, — изложив все свои знания тайского в двух коротких фразах, продолжила говорить она на чистом русском. — Я бы хотела поговорить с вами, Советчик, раз у меня выдалась возможность вас повстречать. Мы можем пообщаться в уединённом месте?

— Ох, конечно, долгожданная! — Вмиг сменив бас мягким лепетом, без промедления ответил тот, к счастью, не заметив, как Тхэ дёрнул девушку за рукав рубашки, пытаясь подать «этой глупой сау ба» знак, заставить её прекратить нести чушь. — Проследуй в мой кабинет, там мы сможем пообщаться без лишних глаз и ушей.

— Хорошо, спасибо вам за предоставленную возможность!

Ника вежливо поклонилась Тхиру с лёгкой полуулыбкой на лице, что, к её собственному удивлению, слегка выдавала нервность, мельком взглянула на Сета, давая тому понять, что отступать она не намерена, после чего пошла вслед за директором, более никаких эмоций не выдавая.

«Что ты задумала, дура?! — Грубо прошипел парень, свирепо глядя на спины удалявшихся магов. — Я говорил, что сам с ним разберусь, ненормальная!»

«Ничего противозаконного или ломающего столы не будет, обещаю! — Невозмутимо убедила того Дома, искренне не понимая, что так разозлило мага. — Я просто хочу, наконец, пообщаться с тем, кто повлиял на мой перелёт сюда! Тем, кто будет являться директором теперь уже и моей школы в том числе следующие три года моего обучения в ней, и узнать, насколько же всё-таки у вас всё плохо с обучаемостью и кого нужно подтянуть. Разве это что-то ужасное?»

«Будь максимально аккуратна, глупая сау ба. Сейчас, ты могла видеть, он не в настроении. Если скажешь что-то не то, может, ничего и не произойдёт, но не смей ничего рушить или применять свои умения на нём — поплатишься сполна!»

«Конечно, Сет. Всё со мной будет хорошо, со старшими я себя вести умею», — без шуток и былой глумливости правдиво заверила магичка и решительно выпрямила спину, продолжая идти за Советчиком.

На лопатках почувствовался чужой встревоженный взгляд, прожигающий дыру в ткани одежды и уходя глубже под кожу. От одних лишь глаз, задержавшихся на ней, той стало натурально больно, хотя она этому значения не предала.

«И чего он так беспокоится… — Непонимающе хмыкнула про себя темничка. — Словно на казнь провожает. Хотя…»

***

Мягкую кожу цвета чёрного кварца, обивающую фигуристое офисное кресло и удобные подлокотники ощущал под собой по-царски восседающий в нём Тхирасак, тогда как Доминика ютилась на твёрдом стуле из тёмного дерева, недовольно косясь на самовлюблённого мага, сидящего во главе массивного конференц стола. Кабинет был тёмным, как в плане преобладающих тонов в интерьере, так и в плане освещения — все присутствующие лампы выключены, а окно почти не пропускало свет из-за тонировки, которая была на всех окнах этой школы.

«Приёмы долгожданных гостей у них проходят на высшем уровне», — заметила про себя девушка, сильнее укутавшись в Прасетову толстовку из-за слишком мощного кондиционера, поставленного на минимальный, даже, казалось, минусовой градус.

— Так и о чём же ты хотела поговорить со мной, прекрасная? — Начал директор, добродушно улыбаясь новой ученице.

После всех услышанных прозвищ в свою сторону говорить с ним совсем не хотелось, но сотворённого не воротишь, так что Нике пришлось собраться с духом и, не плюнуть мужчине в лицо, а со всей вежливостью в голосе сказать:

— Знаете, Советчик Тхирасак…

— Ну что ты, не нужно такого официоза, ты не на Совете! Для своих учеников я просто господин директор! — Тхир улыбнулся, на что Дома легко кивнула, соглашаясь с условиями.

— Конечно. Так вот. Знаете, господин директор, мне ещё до переезда сюда было крайне интересно узнать, как же всё-таки вы допустили такую плачевную ситуацию среди собственных детей, школьников своего учебного заведения? По какой причине они так низко опустились в учёбе и теперь удивляются даже самым простейшим заклинаниям?

— Великолепная, я думаю, ты и сама прекрасно осведомлена о нынешнем нежелании детей и подростков учиться! — С некоторым напряжением выдохнул Советчик и постарался улыбнуться без натянутости, что у него вышло плохо. — Им попросту нет дела до учёбы, все их мысли где-то в путешествиях, гаджетах, изучении иностранных языков, в собственных увлечениях — но никак не в посвящении себя работе по призванию, по дарованию Божию! Это поколение молодых ребят ведёт себя, словно простой люд, не наделённый Магией! А ведь наши Первые столько трудностей прошли, чтобы совладать со всей этой необычной силой, чтобы суметь приручить её в себе и познать все тонкости! Так долго они старались для размножения магов, а этим детям всё нипочём!

— Да, я понимаю, вы к Нашему Величеству самый приближённый и всё это осознаёте, но почему же тогда не поучаете своих подопечных этой мудрости? Почему её сейчас должна выслушивать я, что и без того хорошо обучена этой истине, а не они — кто на самом деле могут и не знать обо всех тайнах сотворения наших Богов и причин, по которым мы должны помогать людям?

— Потому что они этого и слышать не хотят! Попробуй, скажи им что — сразу десять слов в ответ о том, что Первые и многие их потомки молодцы и на них можно остановиться, ибо уже достаточно. Мол, итак многие получили бессмертие за счёт преуспевания, да и в других странах учатся, их хватит!

«Ты что чешешь, дядя? — Пронеслось в голове темнички, что старательно обрывала в себе нарастающее желание смеяться от глупости сказанных магом Тьмы слов. — Я за эти два дня достаточно насмотрелась на здешних учеников, в каком месте они так говорят? Да, почти никто здесь ничего серьёзного не умеет, но я ни одного слова от них об их нежелании учиться не слышала! Невооружённым глазом видно, как они хотят учиться, только их будто специально не учат. Да здесь учителя намного глупее, чем сами ребята; им огонёк на пальце покажи — штаны стирать придётся!»

— Знаете… — Прокашлявшись, спокойно протянула Дома, слегка сжав пальцы на подлокотниках. — Я успела понаблюдать за способностями своих новых одноклассников и учителей всего сутки, но у меня уже зародилось некоторое мнение о них, которым мне хотелось бы поделиться. Позволите это сделать прямо сейчас?

— Для такой долгожданной гостьи — все удобства!

«Ага, кроме нормального стула и обращения», — раздражённо пробурчала про себя «долгожданная», вновь поправившись на месте.

— Спасибо. Первое, что хотелось бы отметить — почти все ученики моего класса отнеслись к демонстрации моих способностей с восхищением и явно имели желание уметь также, хотя вы сказали, что им это совсем не интересно. Как вы это объясните, господин директор?

— Для того-то ты и была сюда отправлена, удивительная! Посмотри, ты уже успела подать детям хороший пример, почему я хотел бы тебя поблагодарить. Ты, правда, очень талантливая и трудолюбивая девушка, что не может те радовать! Ты такие надежды нашим Богам подаёшь на счастливое будущее простого люда, что представить сложно! Спасибо тебе от всей нашей школы и всех Богов.

— Извините за такой вопрос, но… Вы вообще пытались ранее вызвать интерес учеников чем-то, кроме обычных нравоучений? Например… показывали какие-нибудь приёмы? Демонстрировали мощность дарованных нам способностей? Просто, заранее прошу прощения, эти мои одноклассники выглядели, словно неотёсанные обезьяны, увидевшие искры от бьющихся друг о друга камней, когда я проявила свои силы, хотя в моей школе в первом же классе показали, какие мы будем при хорошем обучении и чем мы сможем после него управлять.

— Драгоценная, мы, право, делали всё, что было в наших возможностях, в этом я тебя уверяю! Но что молодому поколению слова стариков? Они желают, чтобы перед ними предстал, извините за слово, крутой сверстник, понимаете?

— Хорошо. Я поняла, да.

«Поняла, что врать ты совершенно не умеешь, старик, — Доминика ухмыльнулась, но вдруг опомнилась и удивилась про себя: — Варежки палец, а что тебе, дураку, мешало придумать отговорку лучше за этот достаточно длительный срок?! Ты настолько безответственный?»

— Кхм… Спасибо вам за добрые слова в мою честь, мне льстит ваше отношение к моей персоне, — тактично упомянула о прозвищах Советчика в свою сторону его новая ученица, чтобы не показаться грубой. — Следующее, что меня насторожило — ваши учителя. Не в обиду сказано, но они хоть сами чему-то обучены? Выглядят хуже учеников, честное слово! Я понимаю их удивление на то, что я сильна не по годам — так ко мне относятся даже уважаемые жители Небес, — но почему они такие непрофессиональные? Ваши учителя вообще получали квалификацию в педагогических центрах? Или так, выходцы из школы чуть умнее собаки?

Голову слегка кольнуло от попытки кого-то проникнуть в её мысли. Губы девушки дрогнули в улыбке. Она не стала держать блокировку.

— Вы что это, оскорбляете сейчас моих работников, уважаемая?

— Ни в коем случае, господин директор! Я же сказала — я всё говорю исключительно по делу и за дело. Я училась в школе одиннадцать лет и немало преподавателей с разной степенью опытности видела, но таких, как у вас… — Ника покачала головой, не вправе более унижать высших по статусу.

— Я вас понял. Я прослежу за ними, проведу дополнительные проверки и при необходимости отправлю работников на повышение мастерства, а в противном случае отправлю на четвёртое Небо запрос о поиске новых учителях. Спасибо за вашу честность, великая, — директор демонстративно кивнул в знак благодарности, на что Дома еле сдержала глумливую усмешку.

— Хорошо, я рада это слышать. Тогда пойдём дальше — ваш сын. Мне доводилось видеть его могущественность и познания в Магии, что во многом оказались даже лучше моих, хотя мне достоверно утверждали, что достойных учеников здесь вовсе нет. В чём была сложность сделать примером для подражания именно его? Он же, как вы выразились, для учеников-подростков «крутой сверстник», — магичка выжидающе замолкла, сверля Тхирасака сухим взглядом.

— Дело в том, что… — кадык мужчины медленно пополз вверх, а глаза, в которых словно засверкали молнии, с негодованием вгляделись в лицо собеседницы. — Мой сын плох в объяснении чего-либо, он не справился бы!..

— А это ведь и не является необходимым! — Прервала его та, почти невинно помахав руками в знак отрицания. — Меня тоже перед переводом лишь просили показать детям, как необходимо учиться, а не становиться новым преподавателем, хотя одна учительница всё же успела попросить меня её подменить! Но изначально я лишь должна была ходить с горящим нимбом на голове и демонстрировать ребятам, «какая я супер-пупер крутая и что они должны быть такими же»! Ни о каких условиях подработки, а уж тем более полноценной работы, речи не было и в помине.

— Нонг’Доминика, вы не правильно всё понимаете! — Нервно вскрикнул маг Тьмы, беспокойно сжав ручки кресла. — Мой сын, хоть и примерно на вашем уровне, всё же слишком ленив и не любит пользоваться своими навыками, из-за чего все считают его таким же бездарным олухом, как и самих себя! Он ни разу не демонстрировал свои умения на публике, понимаете? Сегодняшний случай был полным исключением из его собственных правил, он никогда не был таким, не стремился показать себя!

«"Примерно"? Хах! Ничего себе у него значение слова "примерно"! И… как можно называть своих учеников, а особенно собственного сына "бездарными олухами"? Это же максимально отвратительно и неподобающе для директора! Да для любого существа это гадко и низко! И чего это он так нервничает, что-то ужасное скрывает?»

«Вспомни моё отношение к нему и пойми, почему он так себя ведёт», — появился в голове знакомый холодный голос, что с некоторых пор полюбил неожиданно врываться в сознание россиянки, но та пропустила замечание мимо ушей и продолжила донимать вскипевшего мужчину.

— А чего у вас голосок-то так задрожал, господин директор? — Удовлетворённо улыбнулась темничка, прикусив кончик указательного пальца ровными белыми зубками.

Она поняла, что копала в нужном направлении, а потому хотела на корню отрезать какие-либо замыслы этого загадочного мага, если таковые имелись в его голове. Хотела показать, что знает его нечестность, но при этом не боится его, пусть даже сердце уже в третий раз пропустило удар; хотела доказать, что сможет постоять за себя.

«Сау ба, чёртова ты хлебная крошка, прекрати испытывать судьбу!» — Вновь безрезультатно попытались предостеречь иностранку.

— Так. Многоуважаемая. Попрошу прекратить это кокетничество и перейти к следующему вашему вопросу, если таковой присутствует.

— Ну, хорошо. Тогда скажите, господин директор… почему ваш сын столь умён? Откуда у него такие большие навыки, что даже некоторые из них мне самой не были известны?

— Всё же очевидно! — Всплеснул руками Тхирасак. — Пхантхэ — сын одного из главных верхушек Магических Властей своего королевства, то есть мой сын! Он, как и другие дети Советчиков обязан быть таким же умелым, как и отец с матерью, разве вам не говорили?

«Ну, на самом деле, мне об этом уже все, кому не лень, рассказали, только в разной форме, что греха таить. Но разве только в этом вся причина? Как можно заставлять существо что-либо делать… ужасно»

«Можно, и ещё как, ба», — пронеслось беглое по стенкам мозга.

— А чего же, разве остальные не знают об этом и не следуют за ним? — Ослепительная улыбка не спадала с лица, совсем не передавая реальных эмоций Галицкой, которые крылись глубоко в сердце, пока убивающая острота в чёрных глазах Советчика сменялась на странную панику.

«Ба! Глупая ты сау! Заткнись немедленно, если жизнь ещё не всю увидела! Не продолжай донимать его, ты же слышишь, каким стал его голос, видишь, какие эмоции передаёт взгляд! А лучше и вовсе как можно скорее исчезни из его кабинета!»

Предостережения Доминика вновь не сочла нужным слушать, а потому упорно продолжала сидеть на предоставленном ей стуле.

— Вы можете рассказать мне всё как есть, господин директор! Я не буду осуждать ни вас, ни вашего сына, ни ваших учеников, и Таиланда не покину. Просто дайте мне понимание того, насколько всё-таки у вас всё плохо с учёбой, чтобы мне было проще находить контакт с учащимися здесь, которых мне придётся учить уму разуму, которым будет необходимо подавать пример!

Голова мужчины дёрнулась в сторону, а правое веко судорожно задёргалось. Лицо стало жёстче, а разум его словно вырисовывал в голове картинки, как бездыханное тело Ники спешно закапывают в землю. Самой ей вдруг стало не до шуток. Девушка спрятала руки в карманах толстовки Прасета, где соединила кончики указательных и больших пальцев, что давало ей некоторую защиту на случай, если Советчик не сдержится и решит напасть, этот пасс на какое-то время спасал мага от любого вида атак.

«В худшем случае у меня есть мамин браслет. Он точно защитит»

— Нонг’Доминика. Прошу вас, покиньте кабинет. Слишком подозрительные у вас вопросы, мне совершенно не хочется на них отвечать.

— Подозрительное ваше поведение, господин директор, а я лишь пытаюсь как можно раньше до возможной оп… до возможных не обговорённых происшествий узнать о них заранее и по ситуации их предотвратить, — произнесла та ровным тоном, теперь беспрекословно поднявшись до стула.

— Никаких не обговорённых происшествий нет, и не намеревается. Вы можете спать спокойно… — поправившись в компьютерном кресле, уверил Тхирасак ученицу.

— …А в остальное время ходить и оглядываться, верно? — Издевательски усмехнулась Дома и добавила: — И это… Если вы вдруг как-то хотите наказать Пареста за его недавний проступок, то не стоит — это вовсе не критично и зла я на него не держу, более того, в том моменте именно я желала его наказать, а он лишь ответил, будем считать, что по заслугам. В любом случае, я смогу ответить ему, если в том будет надобность. Если же вы против моих слов сделаете с ним что-то, то доброго отношения от меня не ждите.

Не вынимая рук из карманов, она силой мысли провернула ручку двери и спокойно вышла в коридор, где, захлопнув её, резко сменила наигранную решительность и уверенность в своих словах на растерянность и сбитое неконтролируемым страхом дыхание. За дверью её ожидаемо встретили Пхат и Сет, что, не успев в очередной раз указать на глупость общей знакомой, заметили её потерянность, отчего промолчали. Старший петербурженки с тревогой подбежал к ней, упал рядом и нежно обхватил её лицо ладонями, тогда как Пхантхэ остался непреклонным и лишь с осуждением смотрел на новенькую сверху вниз.

— Что такое, антараи? Что он сделал с тобой?! — Озлобленно прорычал полуангел, ослеплённый волнением за подругу, всю побледневшую, с неровным тяжёлым дыханием, дрожащими руками и пустым взглядом в пол.

— Успокойся, псих, не трогал он её. — Грубо, но, не повышая тона, ответил за неё сын директора с уверенностью, которая обычно не поддаётся оспорению. Только полусветляк на эту уверенность внимания не обратил и, резко обернувшись за спину, яростно прокричал:

— Откуда тебе знать?! Ты там был?! Видел, что там происходило?!

— Хат, он говорит правду. Я сама позволила ему считывать себя и следить за происходящим внутри кабинета моими глазами, — стеклянным взглядом впившись куда-то в пол, холодно пояснила Доминика, положив другу руку на плечо, при этом пытаясь усмирить скорость попадания воздуха в лёгкие и невозможно сильно разошедшееся в груди сердце.

— С какой, интересно, стати ты так резко изменилась в своём решении, и теперь разрешаешь ему рыться в своей голове?!

— С такой, разорви тебя на куски Цербер, что я, при всём своём бесстрашии, не была полностью уверена в благосклонности директора и том, что он действительно ничего мне не сделает! А в данной ситуации про «больше, чем небольшое разногласие» мог узнать лишь он, за известной мне любовью к прониканию в чужие умы! Именно поэтому я и дала добро на его нахождение в моём сознании, Хат!

Помолчав некоторое время и подняв полный ненависти взгляд на темника, продолжавшего стоять на некотором расстоянии от пары, Тхонгкхамат глухо выговорил:

— В таком случае, Нонг’, приношу тебе свои извинения и благодарность за необходимую слежку за моей младшей.

— Всё в порядке, Пи’, — победно улыбнувшись, спокойно ответил парень. Потом вдруг взглянул на всё ещё встревоженную чужестранку, отчуждённо устремившую взгляд в пустоту и, будто бы натянув на лицо маску беспечности, усмехнулся: — Кстати, сау ба, можешь не возвращать мне кофту, тебе она больше идёт. К тому же у меня таких ещё штук десять, от одной пропажи не обеднею.

— Спасибо, конечно, но она всё же твоя, поэтому я верну её сразу после того, как пропитаю острым перцем, который точно пресечёт твою жажду знать всё, что происходит в моей в голове! — Шутливо повысила голос Ника, на что Тхэ весело усмехнулся, успокоено прикрыв глаза, но промолчал, а потому она продолжила: — Хат-и, ты можешь идти по своим делам. У нас сейчас ещё одна практика. Я пойду вместе с этим индюком, поэтому можешь не переживать: меня никто не съест, не убьёт, если в обморок упаду, то он донесёт до медпункта, а если не будет соответствовать моим словам — я его трупным ядом закидаю так, что жить перехочется.

Ангел-светляк недоверчиво оглядел вдруг начавшую странно подшучивать друг над другом пару, но всё-таки оставил их и, склонив голову, направился в правую от директорского кабинета сторону. Маги Тьмы же проследовали прямо от неё, возвращаясь по тому же пути, по которому прошли к двери в кабинет. Некоторое время шли в молчании — Галицкая ждала, когда в коридоре не будет ни единой души, а после, без недоверия, но с некоторой осторожностью спросила:

— Не хочешь рассказать, как так получилось, что ни один учитель не осведомлён о некоторых заклинаниях, которыми, как мне думается, ты владеешь в абсолютном совершенстве? Да, Дьявол тебя защекочи, последнее твоё «представление» даже моему уму не подвластно! Кто ж тебя Магии учил, что ты настолько силён?

— Как я и говорил, отец с детства строг ко мне — таковы все Советчики, как бы грустно ни было это осознавать. Он долгие годы водил меня по различным старцам-мудрецам, которые изо дня в день посвящали меня во все глуби́ны Магии и заставляли учиться более усиленно, хотя для этого я не был достаточно талантливым и не горел желанием эту магическую тонкость познавать, как, например, ты. Но был обязан. Таковы условия жизни сына влиятельного существа.

— Вот, значит, как… — выдохнула магичка хмуро. — Старцы. Меня, в общем-то, тоже к ним водили, но по моему полному согласию и не так сильно напрягали… А я раньше и задуматься не могла, насколько Советчики и их дети могущественны, мой-то, оказывается, всё это время скрывал свою душегубную натуру, раз у вас все Высшие такие злыдни! — Дома понуро хмыкнула в подобии смешка, но, подумав немного, намного тише пробурчала: — Мой никогда не был таким жестоким со мной, хотя я его подопечная — почти дочь. Таких как я же, по идее, должны так же мучительно учить… но мне живодёр не достался, что радостно. Мне тебя жаль.

— Ты на попечительстве у Советчика Вадима? — Удивился Прасет. — А госпожа Малика, твоя мама?

— Не хочу об этом, — Дома отрицательно качнула головой и поморщилась, словно от удара по лицу и услышала в ответ едва уловимое «прости». Внезапно она остановилась, резко взглянув на собеседника. — Так стоп. Откуда ты знаешь её имя?

— Ну… ты не безызвестная девочка, сама же всем даёшь это понять. Я по долгу службы о всех прославленных на весь мир знаю… Мы о другом говорили, кхм… — «Небезызвестная девочка» покосилась на очевидного лгуна, но промолчала, позволив ему говорить. — Как и подметил отец, примером для подражания я не становлюсь из-за нежелания вообще использовать всю ту не интересную мне информацию, которой я начал обучаться с трёх лет до тех пор, пока это не станет моей обязанностью. Сейчас мне попросту противно от Магии, какой меня насильно обучали многие годы моей жизни.

— А если полученная тобой информация вдруг станет интересна мне?.. — С деланной надеждой в голосе поинтересовалась Доминика, по-лисьи улыбнувшись и покосившись на мага с озорством в глазах.

— Ни. За. Что. Ты никогда не увидишь от меня чего-то, чем не владеешь сама, сау ба, — мельком пройдясь взглядом по сощуренным векам темнички и мазнув по пышным ресницам, отрезал тот. Но голос его не был злым или раздражённым — разве что напускным.

— А как же?..

— Сегодняшний случай не в счёт, — с напускной серьёзностью бросил Сет. Помолчав немного, он ответил с какой-то тоской в голосе: — Знаешь, я не могу сказать с большой уверенностью, но я могу считать, что не стоит подозревать отца в чём-то: нервничал он из-за злости, ведь «из меня растёт не будущий Магический Советчик, а необычайно безнадёжный идиот», а найти нормального оправдания не смог из-за «непринятия того, что такой тупой маг, как я являюсь ему сыном».

— Это его слова?..

Парень не ответил. Молча открыл перед магичкой массивную дверь на улицу и после прошёл сам, не издав ни звука. Хотя в этих резких, грубых и подозрительно неразговорчивых действиях было больше слов, чем во всём предыдущем диалоге. Это понимали оба, но не хотели доставлять друг другу дискомфорта, а потому более не говорили о неприятных темах. Дома лишь сочувственно поджала губы, стараясь прикусить язык так, чтобы не мочь говорить им ещё хотя бы пять минут.

Вернувшись на поле рука в руку с Пхантхэ, россиянка спешно вклинилась в середину строя одноклассников, заинтересованно посмотрела на учительницу практика-призывника, что была среднего роста с обыкновенными чёрными волосами, собранными крабиком на затылке и в обычной «гражданской» одежде: тёмной футболке и штанах. Она ходила из стороны в сторону и что-то оживлённо рассказывала, поглядывая на учеников с некоторым волнением в глазах, увидев которые, петербурженка окутала изучающим взглядом всех ребят, что, пусть и стояли по струнке смирно, но всё же скучающе клевали носами или считали птиц на небе, совершенно не заинтересованные в болтовне женщины. Преподавательница не добивалась и грамма отзывчивости от школьников, что продолжалось на протяжении нескольких минут, по истечении которых Галицкая, не сумев усмирить свою пылкую натуру, резко выскочила вперёд и возмущённо воскликнула:

— Пи’! Ну, вы же ясно видите нежелание учиться в поведении учеников! Почему вы никак не реагируете на это?

Та промолчала, не найдясь в словах, и лишь испуганно сжалась, уставившись на девушку с неподдельным страхом. Недалеко от себя Доминика услышала тихое мужское фырканье, глянула на деловито скрестившего руки Прасета, стоящего с лицом так-и-знал-что-всё-обернётся-этим и пригрозила тому хмурым взглядом, после чего вернулась к главной теме обсуждения.

— Вы думаете, что они хоть что-то запомнят из вашей речи, когда сами почти засыпают? Вам самой-то не обидно пытаться привлечь их внимание бурной речью, но не видеть и толики интереса в их лицах?

— Н-но как же… Как же заставить учиться этих… не заинтересованных ребят? Что же, наказывать их?

— Зачем сразу наказывать?! — Возмутилась Ника. — Это уже когда совсем к стенке припрёт их непослушание. Сначала надо попробовать увлечь учеников важностью рассказанной вами информации! Говорить не только по теме, но и перебиваться на случаи из жизни, например. Вести себя не как тряпка, в конце концов! Кто из нас педагог, кого этому должны были учить?! И как вы объяснитесь? Что, вам не хватает смелости для привлечения внимания? Или вы просто привыкли к такой реакции? Любой из возможных ваших аргументов никак не может быть оправдан! Вы должны искать подход, а не молча глотать незаинтересованность!

«Ника, чтоб тебя! Успокойся! — Прокричала про себя девушка, мысленно дав себе пощёчину. — Что на тебя нашло, почему ты вдруг стала такой?! Если в тебе и есть злость после встречи с Тхиром, не вымещать же её на этой бедолаге! Чтоб тебя Его Величество к смертной казни привлёк, будь снисходительней!» — Она попыталась прийти в себя, но по какой-то причине не могла и слова в себе сдержать, словно её внутреннего демона с цепей сорвали.

— Нонг’, ты… Это же сложно… — пугливо прошептала практик-призывник, на глаза которой неожиданно для всех навернулись слёзы.

— Бог мой Тёмный Принц! Я будто не ради успеваемости школьников сюда прилетела, а для поднятия квалификации их учителей! Ладно, переводите им на тайский, я проведу урок, — махнув на женщину рукой, указала Дома.

— Хорошо, — пугливо согласилась учительница и отошла в сторону, чтобы её замена смогла встать на её место.

— Тогда начинайте.