По ту сторону дороги

Глава 29

« — Чужие тайны не стоят того, чтобы их открывать, — причитала ша. — На то они и чужие. Стоит влезть, моя дорогая, и они вдруг непременно обратятся в твои. Эдакие оборотни!

— Я никуда и не лезла, ша, — мой голос звучал недовольно. Этот спор начинал надоедать. — Просто это дурацкое слово никак не даёт мне покоя! «Цитадель»… Ты слышала что-нибудь об этом?

— В словарь загляни, девочка, это всё, что я могу посоветовать.

— Я же не говорю о прямом значении слова…

— Ах ты, упрямая девчонка! Ответов, моя дорогая, иногда лучше и не знать!»

Прошла неделя после случая с торговцем. Мои сны превратились в полный кошмар: то я общаюсь с ша, то кричу на Троя за то, что он продал меня вместо чайника, то вижу, как Двэйн держит пистолет перед лицом Сэм, а ещё я обязательно пытаюсь разрешить все свои вопросы одним махом. Вэнди говорит (а я пока живу с ней и надеюсь, так и останется), что я стала много бормотать во сне. Мой разум будто зациклился на этой маниакальной идее: узнать про «цитадель». Всё было бы проще, если бы я не слышала этого слова раньше. Мой план подослать к Джоанн Ли не сработал. Парнишка уже давно испробовал этот вариант, но девочка ничего не знала и даже не слышала об этом. Тема приобретала ещё большую таинственность. В какой-то момент я испугалась, что Джоанн начнёт болтать, а ведь Двэйн уже предупреждал меня на этот счет, но та решила держать язык за зубами, пока ей не удастся выяснить больше.

Что произошло с тем мужчиной, осталось для всех загадкой. Старшие объяснили рейту причину его ареста, но, как и предполагал Ли, сухо и безо всяких подробностей. Не хватало ещё посеять панику. Правду знали немногие, в том числе и я. Мне не хотелось думать, что его убили, всё-таки эта мысль пугала и вызывала неприятные чувства. Мы не настолько уж отличались от Городов, как хотелось бы думать.

К счастью, мрачную атмосферу слегка разогнал новый праздник. Шону исполнилось двадцать четыре, и весь вечер рядом с его фургоном горел огонь, шумели люди, и гриса лилась рекой. Я смеялась до слёз и, наконец, на время совсем забыла о произошедшем.

Люди постепенно расходились, была уже середина ночи, шум стихал, но всё же самые стойкие ещё оставались. Кто-то притащил старый-престарый проигрыватель. В Объединениях такими уже не пользовались, поэтому я не представляла, где они его раздобыли. Немного хриплая медленная музыка не без труда лилась из его нутра, заставляя меня сонно хлопать глазами. В потёмках за спиной танцевали какие-то пары; напротив, сидя на бревне, Шон что-то упорно доказывал Кени; кто-то уже спал у костра, и мне едва удавалось побороть желание прилечь рядышком.

— И как тебе рейт? — вдруг раздался знакомый голос. — Почти месяц прошёл, определилась с работой? — я повернула голову — на небольшом расстоянии слева от меня сидел Двэйн. А я уже и забыла, что он тоже ещё не ушёл. Выражение его лица казалось мягче обычного, но всё же по нему сложно было что-то разобрать. Я отпила из кружки, а потом ответила:

— Здесь здорово, но всё же не идеально.

— Нигде не идеально, — усмехнулся он.

— Тут ты прав. Мне нравится рейт, вообще-то. Удивительно, но здесь я чувствую себя комфортнее, — и сама этого не знала, пока не произнесла.

— Но ты не определилась?

— Нет.

— Отчего же? — он улыбался. Не сомневаюсь, старший был в курсе моих метаний от одного дела к другому.

— Я решу, не переживай.

— Да уж надо думать, что ты с этим справишься.

Я скривила ему рожицу, и Двэйн вдруг поднялся с места. На секунду я даже испугалась, что обидела старшего, но тот протянул руку и неожиданно произнёс:

— Пойдём потанцуем.

— Ч… чего? — я поперхнулась.

— А что толку сидеть? Эти два идиота, — он кивнул в сторону Кени и Шона, — меня уже достали. Становится скучно, так что вставай.

— Прости, но я не танцую, — замотала головой я, и сделала новый неприлично большой глоток.

— Не страшно, научу.

— Нет-нет-нет, — я нервно засмеялась, но Двэйн схватил меня за руку и потащил к другим танцующим. Меня мгновенно обдало ледяной волной страха — танцы с ним стояли последними в списке моих желаний. Ну это же Двэйн…

— Если будешь стоять за километр, танец не получится, — наставительно заметил он и притянул меня ближе.

Его руки осторожно легли мне на талию, моё сердце полезло куда-то в горло, и, кажется, первые несколько минут я даже не дышала. А ведь я даже не была в него влюблена! Пару месяцев назад я бы многое отдала, чтобы вот так стоять вместе с Дмитрием, но никогда не предполагала, что буду танцевать со старшим и так реагировать. Не буду больше пить эту грису!

— Расслабься, — недовольно пробурчало над ухом, — я не собираюсь тебя есть.

— Скажи честно, ты пьян? — я смотрела куда-то ему за плечо.

— Если только совсем чуть-чуть.

— Тогда ясно, — от его ответа стало немного легче, но почему-то обиднее.

— И что тебе ясно?

— Будь ты в обычном своём состоянии, то ни за что не пригласил бы меня танцевать.

— Почему ты так решила? — его голос звучал ровно, ни одной эмоции в голосе. Это раздражало.

— Мы с тобой не в тех отношениях.

— И в каких же мы с тобой отношениях? — он усмехнулся.

— Так, мне совсем не нравится этот разговор, — я занервничала.

— Перестань, мы с тобой отлично беседуем. Так как ты считаешь, я к тебе отношусь?

Я не видела его лица, но в голосе слышалась улыбка. Зачем ему понадобилось так издеваться?

— Я не знаю, и знать не хочу. Но думаю, что часто тебя раздражаю.

— Сложно поспорить.

— Ах, помолчи. Ещё думаю, тебе интересно, как мне удалось не погибнуть в Пустоши одной и выйти из… черноты.

— Ты сама бы сошла с ума от любопытства. Я ведь потому тебя тогда и спросил. Помнишь? Тебя так захватила эта тема, видела бы ты своё лицо, когда старик упомянул Её в своей истории. Я знаю, что тебе тогда просто повезло, но не удержался, чтобы не попугать тебя.

— Ах, вот оно что! Так и знала, что от тебя добра не жди.

— Так у тебя есть, что ещё сказать по поводу наших отношений или это всё?

— Всё.

— Хм, — он продолжал над чем-то посмеиваться.

— А ты дашь свой ответ по поводу наших отношений?

— А если за это я попрошу тебя не лезть в историю с ЦиТаделью?

Такой вопрос меня огорошил, и я впервые за весь танец посмотрела ему в глаза:

— А если я обойдусь без ответа, ты расскажешь?

— Конечно же, нет.

— Тогда твоя сделка дрянь.

Он снова посмеялся, и мы продолжили танцевать молча. Мне безумно хотелось спросить про его загадочную Кристину, но я боялась, что это имя может вызвать у него болезненные воспоминания.

— Мы не убивали торговца, — вдруг тихо произнёс он, и я замерла на месте. Старший отпустил меня и посмотрел в глаза. — Он застрелился сам, мы не успели его остановить. Мы даже не успели ничего выяснить.

— А его жена? — нервно сглотнув, спросила я также тихо.

— Она познакомилась с ним в рейте, она не знала. Елена пытается ей помочь.

— Почему ты рассказываешь мне всё это?

— Потому что я знаю, что тебе хотелось узнать. Но… иногда у нас нет выбора.

Я энергично закивала, стараясь отогнать неприятные картинки.

— В Пустоши ты либо охотник, либо жертва, верно? — спросила я, и Двэйн кивнул. — Ты спас меня тогда от этого… от того…

— Мы не хотим так жить, но по-другому иногда просто невозможно.

— Я понимаю.

— Хорошо. Теперь иди спать. Время уже много, — он на мгновение задержал на мне взгляд и ушёл первым.

Я продолжала стоять на месте, наблюдая за его удаляющейся фигурой, за тем, как к нему вдруг подскочила красивая черноволосая девушка, флиртовавшая со старшим пол вечера, затем, как после короткого разговора они отправились дальше вместе. От этого на душе вдруг стало неприятно, и я отвернулась, вспоминая слова Ли: у Двэйна было немало поклонниц, несмотря на тот холод, каким иногда веет от него. Ну и ладно, мне до его пассий дела нет!

К несчастью, в рейте никого не волновало, как поздно ты лёг спать. Поселение жило в постоянных заботах, а потому мне предстояло подняться в несусветную рань. Возможно, я бы дольше возилась в постели, пытаясь открыть глаза, мычала бы что-то на просьбы Вэнди подниматься, если бы мне не померещилось в нашей комнате это дурацкое слово «цитадель». Я резко села в кровати и забормотала:

— Кто это сказал? Кто?

— Алиса, ты в порядке? — Вэнди стояла в дверях и разговаривала с мало знакомой мне девушкой.

— Что ты сейчас сказала?

— Попросила тебя подняться и спросила, где ты оставила лейку, тут Адель.

Я шумно выдохнула и упала обратно на подушку. Это уже начинает походить на паранойю.

— Им работать нужно, Лиса! Ты вчера последней там убиралась, — голос Вэнди звучал нарочито строго и немного напоминал ша.

— Я уже иду…

Мне и самой было неясно, зачем я так хочу получить эту информацию. От неё не зависела ни моя жизнь, ни жизнь моих друзей, ни безопасность рейта. Хотя последнее вполне могло их связывать. «Но об этом позаботятся другие люди, — убеждала я себя, — на то и нужны старшие, чтобы хранить разного рода секреты и заботиться о нас всех». К сожалению, увещевания слабо меня успокаивали, а лишь наоборот подогревали интерес. Наверное, Двэйн и Джоанн оба правы — я чрезмерно любопытная и глупая. Не слишком впечатляющий набор.

Я шла в сторону пристройки — последний раз мне приходилось бывать там лишь на своё посвящение. Роуз попросила меня отнести Елене бумаги по каким-то нуждам рейта, и старшая должна была в это время находиться в кабинете второго этажа.

Я зашла внутрь, каменная прохлада окутала моё разгорячённое от работы на солнце лицо, как же было приятно! Здесь, как и в прошлый раз, царил полумрак. Я поднялась по закрученной лестнице, которую успела заметить ещё в тот вечер, и оказалась в широком сумрачном коридоре, где на меня смотрели несколько закрытых дубовых дверей. «Последняя с левой стороны», — припомнила я указания Роуз и пошла в этом направлении. Мои шаги гулко отдавались по коридору, так что становилось не по себе. Совсем не удивительно, если по ночам в этом месте закатывали вечеринку привидения. Я постучалась, но, не услышав ответа, сама открыла дверь.

Комнату заливал солнечный свет, но в ней никого не было. Решив не уходить так поспешно и немного подождать, я закрыла за собой дверь и огляделась. Светло выкрашенные стены, большое окно позади мощного стола, пара старых стульев и кресел, шкафы, набитые всевозможными книгами, папками и бумагами так плотно, что казалось, стоит открыть стеклянные дверцы, и он исторгнет всё своё содержимое наружу; пара неизвестных мне картин и, разумеется, карта, висели на стене, ну и, больше ничего интересного. Как и та большая комната, в которой со мной знакомились старшие, эта тоже напоминала картинку из учебников истории, всё старое, если не сказать древнее, в Городе такого не увидишь.

Я в задумчивости подошла к столу: может, положить бумаги и уйти? Наверняка, Елена и без меня разберётся с ними. Странное волнение охватило меня быстрее, чем я успела осознать его причину. Я провела взглядом по ровной деревянной поверхности: на столе господствовал идеальный порядок, и в ровно уложенной стопке документов я буквально почувствовала это магическое слово, которое вот уже на протяжении месяца сводило меня с ума. Бумага с этой надписью лежала даже не на самом верху, его уголок будто специально выступал из общей кучи, высвечивая полфразы: «… если узнаем про ЦиТадель...» Как странно оно написано! Моё дыхание участилось, ответ мог лежать прямо здесь, но совесть жужжала и сверлила мне голову: «Это принадлежит старшим, это неуважение, нельзя читать чужие переписки». Мне очень нравились Елена и Роуз, и мне не хотелось подводить их обеих, остальные же старшие сейчас не имели значения. Разве только что Двэйн со своими правилами.

«Не лезь!» — кричал голос в моей голове, когда рука уже тянулась к документам. На мгновение я замерла и прислушалась: шагов в коридоре не раздавалось. Мне уже стало стыдно, хоть я ещё и не успела ничего взять, но за одно только желание прочитать чужое можно было краснеть. Вероятно, в тот момент моё лицо и впрямь залилось краской, потому что щёки горели как огонь. Я выудила листок, стараясь запомнить в точности, где он лежал, и заглянула в текст:

«Елена, эту записку я отправляю с Рейганом, потому что мне ещё нужно закончить кое-какие дела. Он забирает своих, нас слишком много, и это мешает. К сожалению, нам удалось выяснить совсем немного. Рейган и его ребята сами расскажут про Туман, думаю, Льюис снова вцепится в эту тему, попытайтесь его урезонить. То, что касается моего отряда — почти полный провал, но у нас появилась одна идея. Поэтому, собственно, и остаёмся. Вся информация засекречена до невозможности, даже в ОБ о ней в курсе единицы. Все секреты в руках Советов, такая таинственность рождает ещё больше вопросов. К чему им так ревностно охранять берег? Надеюсь, если новый план сработает, то мы сможем кое-что для себя прояснить. Это будет настоящее чудо, если узнаем про ЦиТадель что-то ещё. Передаю записку, зная, что все будут спрашивать про нас, так что извини, что не смог написать больше. Двэйн».

Письмо было датировано прошлым летом. Ему было уже больше года! Ничего оно не дало, лишь новые вопросы. Какой смысл хранить такую старую записку? Что за охраняемый берег? Что такого даже ОБ не может знать? Внутри закипало раздражение — в этом мире одни секреты! И самый угнетающий факт — об этих тайнах знают старшие! Разумеется, не существовало ни одной объективной причины, почему им следовало поделиться этой информацией со мной, но детское упрямство в ту секунду заставляло меня злиться и внутренне вопить: «Хочу!». Я издала недовольный рык и подумала, что Двэйн вновь оказался прав, мне следовало бы вернуться в детский сад. Я даже услышала в голове его голос и через мгновение похолодела: его голос звучал не в моей голове, а в коридоре, но прятаться было негде. Быстрая мысль: «А зачем?» мелькнула в голове и отрезвила. Меня сюда послала Роуз. Прятать записку обратно не было времени, я боялась не успеть выровнять всё так, как было. Елена, не сомневаюсь, точно заметила бы что-то, она очень педантична. Я судорожно сунула лист под майку, прижимая его к телу правой рукой, и в тот же миг дверь распахнулась.

— Алиса! — удивлённо, но радостно воскликнула Елена, и я нацепила на себя дружелюбную улыбку, втайне надеясь, что записка не вывалится на пол. Двэйн, зашедший следом, прищурился и кинул на меня подозрительный взгляд.

— Роуз просила передать, — произнесла я, боясь сдвинуться с места. Моя рука чуть дрожала, когда я протягивала Елене бумаги, и, гладя на старшую, мне становилось очень стыдно.

— А! — просматривая документ, улыбнулась она. — Да, Роуз обещала. Спасибо, Лис!

— Не стоит! — махнула я свободной левой рукой, правая же словно прилипла к телу. Наверняка, я выглядела странно, но, к счастью, Елена не смотрела на меня, чего нельзя было сказать о Двэйне. Его взгляд так и буравил насквозь.

— Что ж, отлично, — она аккуратно положила бумаги на стол. — Идём тогда вместе, я заскочила лишь взять кое-что, могу тебя проводить, — она достала из шкафа коробочку и повернулась ко мне в ожидании.

Я опешила: мне и без того было страшно двигаться, но чтобы идти вместе с ней?! Не сомневаюсь, что край листа, который не был прижат к телу моей рукой, начал странно оттягивать майку, но Елена взглянула на меня лишь на секунду, зато Двэйн неожиданно сделал шаг вперёд, загораживая меня.

— Я как раз хотел поговорить с Алисой. Не против, если мы пока останемся здесь, раз уж встретились?

— Нет, конечно! — Елена улыбнулась. — Тогда пока! — и она полетела дальше.

Моя улыбка мгновенно исчезла, но, выдохнуть свободно я не могла. Двэйн знал, он точно знал!

Когда дверь закрылась, старший приблизился ко мне, его взгляд стал не просто холодным, он превратился в настоящий лёд. Я опустила глаза, мне было и стыдно, и невероятно страшно одновременно. Его молчание уничтожало ещё больше. Двэйн ещё пару секунд продолжал сверлить меня глазами, а затем сам выдернул лист из-под моей одежды. Я вздрогнула от неожиданности, но ничего не сказала.

— Ещё ниже опускаться не собираешься, нет? — наконец, произнёс он. Его голов звенел от гнева, и я крепко сжала зубы. Двэйн посмотрел на записку и как-то странно усмехнулся:

— Ну разумеется, что же ещё… — он отошёл, и я поняла, что только сейчас смогла нормально вздохнуть. Мне нечего было ему сказать, я понимала его злость. Ещё одна мучительная пауза, и старший, опершись о стол, повернулся ко мне:

— Совсем уже слетела по этой теме? На что она тебе так сдалась? — он лишь слегка повысил голос, но я почувствовала, что Двэйн с трудом сдерживает своё раздражение. — Знаешь, что было бы, поймай тебя здесь? Знаешь?

Я отрицательно покачала головой, продолжая разглядывать свои ботинки.

— Ты благополучно заняла бы место торговца! — по телу побежали мурашки, и я испуганно покосилась на старшего. — Ты не подумала об этом? Неужели ты ожидала, что простых извинений тебе будет достаточно? Нет! В бумагах старших роются только шпионы, а ты и без того попала к нам при странном стечении обстоятельств, связанных со смертью Бэна! Твоим каждодневным развлечением стали бы допросы и проверки. А, убедившись, что тебя всё же выгнали, и ты не собиралась добывать информацию, мы всё равно никогда не смогли бы тебе доверять. Как ты не понимаешь этого? — его голос странным образом стал и ниже, и громче. Его злость пробивалась наружу, а мне от его слов стало нехорошо. Подобный вариант событий мне и в голову не приходил. Моя судьба была в шаге от катастрофы. Изнутри пробивала дрожь.

— Ты так зациклилась на своём желании всё поскорее разузнать, что уже ничего другого не замечаешь? — продолжал он. — Тебе было сказано: держись подальше от того, что тебя не касается! Я всё-таки старший или кто? С какой стати ты игнорируешь все мои приказы?

— Прости, — тихо ответила я. — Это слово просто врезалось мне в память, я не специально стала искать. Это получилось само собой. Понимаешь, — я говорила быстро, — я уже когда-то слышала это слово, но не могу вспомнить. Вдруг это нечто важное? И я…

— Чёрт тебя побери, Алиса. Очнись! Ты живёшь в другом мире! Сказано нельзя, значит, и думать забудь! Не удивительно, что ты напоролась на неприятности в Городе, совсем неудивительно, что ты оказалась здесь!

Я закусила губу от обиды и попыталась возразить:

— Я здесь, потому что помогла Тени!

— Нет, ты здесь по собственной глупости! Я обещал тебе однажды рассказать про ЦиТадель, но, по-видимому, мои слова для тебя совершенно пустой звук! Теперь можешь забыть про них, я в жизни не испытывал такого разочарования!

От его слов стало нестерпимо больно, на глаза навернулись слёзы:

— Я ничего не собиралась красть! Я положила бы обратно…

— Лучше помолчи и не делай всё ещё хуже, не то я решу, что ты напрочь лишена совести.

— Ничего этого бы не произошло, расскажи ты мне правду! — горячо воскликнула я.

— Так это я виноват? — округлил глаза Двэйн. — Бедная Алиса, никто не думает о её любопытной натуре, никто не делится с ней своими секретами!

— Перестань! — воскликнула я. — Посмотрел бы на себя лучше! — мой голос дрожал, ссора становилась всё громче. — Я знаю, что не стоило смотреть чужие бумаги, ясно? И мне жаль, что так получилось, но я действительно уже схожу с ума. Это слово как наваждение…

— Ты так оправдываться пытаешься?

— Нет! То есть да… Я не знаю! Зачем ты вообще скрыл всё от Елены, если тебя это так взбесило?

— Я спасал её от разочарования и хотел сохранить мирную жизнь в рейте! К тому же, я знаю, что никакая ты не шпионка, а просто дурочка, которой всё нужно знать!

— Не смей оскорблять меня! — внутри всё колотилось от обиды. — К твоему сведению, в Городе я жила мирной и спокойной жизнью и никуда не лезла! А ты не имеешь никакого права на меня так кричать! Бьюсь об заклад, что твоя Кристина просто сбежала от тебя! — я выпалила эту фразу неосознанно и мгновенно пожалела об этом. Лицо Двэйна побледнело и исказилось, я замолчала, тело сковало холодом.

— Так хочется знать, да? — процедил он сквозь зубы, его глаза горели неприкрытой злостью. — Всё тебе хочется знать? Ну так получи — она умерла много лет назад, и если ты хоть раз что-то о ней вякнешь, я тебе этого никогда не прощу! — я не смогла выдержать его взгляда.

— Двэйн, я…

— Уходи!

— Прости, я…

— Вон! — на его лице вновь застыла маска безразличия, настолько лишённая эмоций, что стало страшно. Он отвернулся, и я выбежала из комнаты. Моё сердце учащённо билось, в голове стоял шум. Что я наделала?! Всё разрушено! Как можно быть такой дурой?!

День прошёл как в тумане, Двэйна я больше не видела, а самой искать его не было смысла. Только не сегодня. Мне хотелось извиниться. Наверное, он очень любил ту девушку, и я задела нечто слишком глубокое. Мне было противно от себя самой, никогда ещё в своей жизни я не теряла до такой степени контроль над своим языком. Видимо, Город всё же держал мою натуру в рамках, как и всё вокруг, а в Пустоши… я совсем одичала, так, по крайней мере, сказала бы ша. Я совершенно не представляла, как исправить ситуацию, тем более что вечером Вэнди сообщила, что несколько человек во главе с Двэйном вот уже неделю готовились к походу, цель которого оставалась известна только старшим. Они отправились ранним утром, и дату их возвращения никто не мог даже предположить. Я едва не взвыла от отчаяния: всё что угодно может произойти до их прихода, а что если мы вообще никогда не увидимся? От этой мысли сжалось сердце, но ничего нельзя было изменить.