По образу и подобию

Глава 3

– Бевел… – мягкий голос Императора пробирал до костей. – Вы ведь поистине гениальный инженер. Изобретатель. Ваш ум поразителен, ваши творения тоже поразительны.

Стоящий напротив сидящего в кресле Палпатина невысокий упитанный пожилой мужчина дышал через раз, опасаясь шевельнуться. Раз Император начал расточать комплименты – это не к добру. Изобретатель судорожно пытался вспомнить, не ляпнул ли он в запарке работы что-то неподобающее, но в голову ничего не лезло. Он работал над проектом корабля, который поразит вселенную, и ни о чем больше не мог думать.

– Поэтому… – старик выдержал многозначительную паузу, доводя изобретателя до трясучки, – позвольте вас спросить, Бевел…

– Да, Ваше Императорское величество? – пролепетал мужчина, обливаясь потом.

– Как вы могли допустить, – в мягком голосе появились металлические нотки, – чтобы в ваш проект вкралась такая вопиющая ошибка? Преподносящая уязвимое место просто на блюде?

– Ваше Императорское величество?..

– Или это была не случайная ошибка, а… – старик с нескрываемым удовольствием посмаковал слово, – преднамеренная диверсия?

Лемелиск шумно сглотнул, пуча настоящий глаз и кибернетический имплант. Сердце затрепыхалось, пот полился ручьями.

– Ваше…

– Я вижу, – оборвал тщетные вопросы изобретателя сидящий в кресле оживший кошмар, – вы до сих пор не понимаете, о чем идет речь.

Мужчина сначала закивал, потом бешено помотал головой, не в силах выдавить даже слова.

– Что ж, – скучным голосом продолжил Император, – я исправлю это досадное упущение. Боевая станция «Звезда Смерти». Реактор. Намек понимаете?

– Но, Ваше Императорское величество, – ожил Лемелиск, мысленно прокручивая чертежи, – отверстие реактора крайне мало. Всего два метра в диаметре. Оно расположено под прикрытием щитов и…

– И этого совершенно недостаточно, – оборвал его Палпатин. – К вашему сведению, если отключить энергетическую защиту, реактор становится полностью уязвимым. Достаточно иметь пилота, истребитель и торпеду с барадиевой боеголовкой. Один выстрел… И станция развалится на куски благодаря начавшейся цепной реакции.

– Торпеда? – Бевел моргнул, изумление смыло страх, и теперь мужчина бешено пытался представить эту страшную картину. – Но… но, Ваше Императорское величество! Это невозможно! Попасть торпедой в выходное отверстие реактора…

– Так же невозможно, как и попасть песчанке в глаз со спидера? – в голосе Императора плескалась ирония. – Запомните, Бевел. Невозможного нет. Есть трудновыполнимое. Так вот… Попасть в реактор с одного выстрела… Я это могу.

Лемелиск изумленно уставился на старика, не веря своим ушам. Палпатин величественно кивнул.

– Да, Бевел. Я это могу. В юности я увлекался гонками, а некоторые модели истребителей от гоночных хопперов или спортивных аэроспидеров не слишком отличаются. Дарт Вейдер может это сделать. И есть еще два человека, которым данное предприятие под силу. И эти двое не являются лояльными к Империи людьми. Пока что. Двое, Бевел…

– Всего двое, – пробормотал, не выдержав, мужчина, и его тут же пронзил острый взгляд янтарных глаз.

– Не всего двое, а целых двое, – отрезал Император. – И это слишком большое число. Поэтому вы немедленно исправите вашу недоработку. Вам понятно, Бевел?

– Да, Ваше Императорское величество, – поклонился изобретатель.

– Мне плевать, каким именно образом: дверку с засовом прикрепите, пробку воткнете или просто тряпочкой прикроете это непотребство… Плевать. Но эти дверка, пробка или тряпочка должны надежно защищать уязвимое место, выдерживать таранный удар истребителя смертника и запуск торпеды с барадиевой боеголовкой. Вам ясна задача?

Лемелиск молча поклонился. Палпатин минуту помолчал, потом подвел итог разговора:

– Это первое и последнее предупреждение, Бевел. Сейчас я спущу вам с рук эту преступную халатность… Но только сейчас. В следующий раз вы просто расплатитесь жизнью за допущенную вами ошибку. И расплата будет долгой и крайне мучительной. Идите.

Мокрый от пота Лемелиск поклонился и, пятясь, вышел из личного кабинета Императора. Палпатин хмыкнул, повел плечами, разминаясь, покрутил головой… Сила плеснула, смывая усталость. Император прикрыл глаза, давая себе пять минут отдыха, продолжая размышлять об иронии судьбы. Да уж… Натворил Сидиус дел… А ему, Императору Палпатину, расхлебывать. Хорошо хоть память у него прекрасная и основные моменты эпичного противостояния бобра ослу он помнит. В подробностях… Оказывается, он столько всего знает! Сам бы не поверил, но факт: мнемонические практики способны вытащить из памяти все, что туда попадает, единственная проблема – найти нужное. Зато потом можно и списочек составить, и осмыслить то, что должно произойти, но теперь не произойдет. А Йода – выкусит. Или он не Палпатин…

– Хрен тебе, золотая рыбка! – с нескрываемым злорадством прошептал пришедший в хорошее расположение духа мужчина. – Не стоит разевать пасть на того, кто тебе не по зубам! Я отлично помню, как ты сбежал. Гранд-магистр… Как же! Только и мог, что головы людям дурить, тварь зеленокожая. Тьма все закрывает… Удобная отговорка, не подкопаешься. Твоим оружием всегда были интриги, а не меч. Именно поэтому ты сбежал: знал, что в открытом поединке проиграешь, решил бить исподтишка. Не спорю, в этом ты настоящий мастер. Опасный противник. Коварный. Но теперь мы посмотрим, кто кого. Впрочем, оставлю это пустое сотрясение воздуха, меня ждет ну очень прекрасная принцесса Органа. И ее медицинские анализы.

В том, что предчувствия его не обманули, Палпатин убедился уже через двадцать минут, когда прочитал отчет медиков. Крайне подробный, пестрящий терминами, ссылками с пространными пояснениями и графиками. Вывод проводящих анализы специалистов был неоднозначным, Палпатин несколько раз перечитал отчеты, укладывая в голове информацию. После чего отдал приказ секретарю, дождался, пока принесут заказанное, вдохнул бодрящий аромат сваренного именно так, как он любил, напитка, напоминающего кофе, плеснул в чашку синего молока и отсалютовал ею в пространство.

Теперь, в свете ставших известными ему фактов, многое становилось понятным. Получали объяснение те косяки и ляпы, что допустил автор великой саги, вызвавшие к жизни множество домыслов и допущений.

Император неторопливо выпил каф, смакуя каждый глоток, дождался прихода прислуги, убравшей маленький переносной столик, и только тогда рассмеялся, изобразив аплодисменты.

– Да… Ну гранд-магистр, ну затейник… Интересно, а Бейл в курсе? Скорее всего, нет. А вот Кеноби явно знает… Да…

Император любовался роскошными панно, украшающими стены кабинета, размышляя о том, что самым страшным оружием разумного любого вида является его разум. Глубина проведенной джедаями интриги просто поражала. Это ж надо было додуматься до такого простого и остроумного решения, сразу же убравшего прорву проблем.

Расследование гибели супруги Энакина Скайуокера и его ребенка. Помощь Бейла, которого повязали вовлечением в общее преступление. Сокрытие Люка Скайуокера, о существовании которого никто не догадывался, на Татуине.

Все было проделано изящно и остроумно. Конечно, джедаям пришлось раскошелиться, так что? Орден никогда не был бедной организацией. И то, что его члены были привычны обходиться минимумом, на общее состояние дел никак не влияло.

Еще раз встряхнувшись, Палпатин прищурился, прикидывая свои дальнейшие действия. Лея Органа пока что была кем-то вроде почетной заложницы. Ей предоставили покои во дворце, одежду, выделили охрану… Девушка находилась под плотным наблюдением, каждое ее действие отслеживалось. Если честно, то Палпатина она привела в какое-то противоестественное умиление.

Возможная любовь всей жизни Люка Скайуокера и счастливая супруга Хана Соло, а также просто принцесса, просто сенатор, просто одна из вождей Альянса и просто Президент Республики, была напористой, уверенной в себе эгоисткой.

Как бы она ни кричала о демократических ценностях, свой статус наследной принцессы и представительницы планеты в Сенате Лея Органа очень даже уважала. И пользоваться им на полную катушку не стеснялась. Дипломатический статус, который присваивался очень даже не всем сенаторам, девушке нравился. Ведь Альдераан не входил в состав Империи, оставшись подчеркнуто нейтральным.

В памяти Сидиуса сохранились разговоры с Бейлом, который старательно подлизывался сначала к Канцлеру, а потом к Императору. Вице-король изумительно льстил и профессионально работал языком, полируя эго Императора до нестерпимого блеска. И его старания не прошли даром!

Сидиус прекрасно знал, что Бейл тот еще двуличный прохиндей, строящий из себя демократа до мозга костей, при этом мечтающий подвинуть кого-то из приближенных Палпатина, к примеру – Пестажа, которому Органа дико завидовал. Однако Сет был всегда начеку, таких наглецов он профессионально срезал на подлете, и попытки Бейла спихнуть визиря с его насиженного места успехом не увенчались. Однако и санкций никаких не последовало.

Даже безумный, Сидиус был крайне падок на лесть и прощал наглецу многое из любви к искусству.

Впрочем, вице-король не слишком огорчался. Он подворовывал на военных заказах, пока эту деятельность не пресек Вейдер, водил знакомства с криминальными боссами и по уши увяз в создании Альянса за восстановление Республики – в компании с Мотмой и Иблисом.

– Кстати, – Палпатин подтянул Силой датапад, просматривая очередной отчет. – Что мне по поводу этих красавцев скажет Иссард?

Кстати, вот еще проблема. Арманд Иссард… Великолепный специалист, настоящий гений в своей отрасли и настоящая сволочь в личной жизни. Исанне Иссард, его дочь, ненавидела папочку лютой ненавистью и только и ждала команды «фас». А такой приказ был очень вероятен… Сидиус уже получил намеки на готовящийся главой СИБ заговор. Однако предпринимать какие-либо действия не спешил, и это было странно. Раньше Сидиус такого не прощал… Ему было достаточно намека, чтобы нанести превентивный удар, а тут даже представили доказательства!

Объяснить такое попустительство можно было только безумием, и ничем иным. Впрочем, эту проблему он решит, а пока что надо обратить внимание на другую. Лея Органа… Ее отец вот-вот прилетит, весь кипя возмущением и праведным негодованием, даже не задумываясь над тем, что такое поведение для него нетипично. Бейл был крайне осторожным, просчитывающим свою выгоду трусом. А Палпатин был мастером в ментальных практиках и дисциплинах, для него подтолкнуть кого-то в нужном направлении было достаточно легко, особенно при необходимости просто довести до предела беспокойство и сконцентрировать внимание собеседника на чем-то одном.

Вот и Бейл рванул к курьеру, не в силах думать ни о чем другом. Все его мысли вертелись вокруг дочери и проблем, связанных с ее воспитанием. А помочь ему в этом деле Сидиуса сподвиг отчет СИБ о некоторых поступках принцессы. Лея была той еще бунтаркой, любящей взбрыкнуть назло воспитателям, но все же старалась не слишком переступать черту. Воспитание Бейла: делай что хочешь, но не попадайся.

Поэтому намек на скандал сработал, словно бомба: шок и трепет. Так что уже скоро Органа влетит в заботливо расставленную ловушку, а пока надо позаботиться о том, чтобы предстоящая беседа прошла в нужном Палпатину ключе.

Если быть точнее, необходимо создать антураж.

– Вызовите ко мне госпожу Исмарен. Изольду. Хотя… Пригласите обеих.

Секретарь кивнул, оставив Императора предвкушать визит его официальных любовниц.

А предвкушать было что… Пусть Сидиус ловил кайф только от власти, о своем бренном теле он тоже не забывал. Даже сейчас, в девяносто пять, он был в достаточно хорошей форме, чтобы произвести впечатление на женщину. И что с того, что морщинистый, тощий и страшный? Зато Император! Да и об опыте не следует забывать. А еще всегда следовало помнить о присущем набуанцу тщательно лелеемом пороке…

Дарт Сидиус был эстетом.

Выросший на Набу, он с детства впитал в себя тягу к прекрасному, и даже суровое воспитание Дарта Плэгаса не смогло выкорчевать этот недостаток, невзирая на все усилия мууна. Палпатин любил оперу, превосходно разбирался в искусстве, был великолепным оратором, обожал актерское мастерство, в котором достиг невиданных успехов, писал стихи, рисовал, коллекционировал и вообще был тем еще ценителем прекрасного.

А еще ситх был тем еще эгоцентриком, что наложило своеобразный отпечаток на его личную жизнь. Сидиус всегда был одиночкой, как крупный хищник, защищающий свою территорию. Он был не против провести время в хорошей компании, но только без последствий в виде желаний странного. Связываться с аристократками и теми, кто себя таковыми считает, было чревато, даже в начале карьеры сенатора.

Красотки оценивали мужчину исключительно меркантильными критериями, и ни о какой любви и речи не шло. Валить в койку ту, которая размышляет о глубине твоего кошелька, политическом влиянии и о том, что с тебя можно поиметь… Скажем так, тому, кто способен чувствовать эмоции и ощущения партнера, а также ловить его мысли, было не очень комфортно. Поэтому Сидиус пошел другим путем.

После долгих проб и ошибок были определены критерии отбора: официальная любовница должна быть красива и умна. Происхождение не имело значения, но она должна была иметь неплохое образование, ведь Палпатин обожал поболтать о событиях культурной жизни, вкус, чтобы выглядеть безупречно, а еще у нее должны иметься мозги, чтобы не доставать его по поводу женитьбы и прочих глупостей. Кроме того она должна быть искренней…

Сидиус жмотом никогда не был и не возражал раскошелиться, дабы обрести желаемое. Жаждущих получить официальный статус любовницы сначала сенатора, потом канцлера, а потом и Императора было много, но проверку проходили очень немногие. Не то подумали… Не то сказали… Но тем счастливицам, что выходили в финал, можно было позавидовать.

Их обязанности были просты и понятны: всегда быть наготове, уметь поддержать светскую беседу, знать, как доставить удовольствие утомленному бесконечной рутиной мужчине, не попадаться на глаза, если не просят, прибывать по первому требованию и не лезть в политику и личное.

В настоящий момент звездами гарема были две сестры, красавицы Изольда и Роганда Исмарен. Сидиус от своего приобретения (товарно-денежные отношения, господа!) был в восторге.

Высокие, стройные темноволосые красавицы были идеальны. А еще они искренне его любили… Ведь Император весьма щедр, а деньги сестры Исмарен любили больше всего на свете. Они холили и лелеяли Императора, нежили его эго, развлекали, понимали даже не с полуслова, а с полувзгляда, были верны и преданны и отличались исключительным равнодушием к политике.

То, что надо.

Конечно, идеал обходился дорого, но, по мнению Сидиуса, это того стоило.

– Ваше Императорское величество, – низко присели в изящных реверансах девушки. – Счастливы вновь лицезреть вас…

Голоса журчали, обволакивая сознание. Палпатин благосклонно кивнул, Изольда тут же упала на колени, целуя морщинистую руку. В карих глазах плескалась только нежность, никакого намека на брезгливость и отвращение.

– Ах, Ваше Императорское величество, – кокетливо стрельнула глазами Роганда. – Со времени нашей последней встречи произошло столько событий! Было бы занимательно обсудить их с таким тонким ценителем искусства, как вы.

– Конечно, дорогая, – Палпатин с удовольствием встал, направляясь в личные покои. – Выпьем каф, побеседуем…

– Как насчет сладостей, Ваше Императорское величество? – заботливо поинтересовалась Изольда. – Их только сегодня привезли с Набу. Ваши любимые.

– Разумеется, – согласился Палпатин. – А также надо обсудить кое-что.

– Все, что пожелает Ваше Императорское величество.

Ситх присел на диван, наблюдая за хлопочущими вокруг него девушками, тонко улыбаясь. Сестрам предстоит сыграть маленькие, но очень важные роли в предстоящем спектакле… Они справятся, в этом мужчина не сомневался, а Бейла и Лею Органу ждет много потрясающих открытий… О себе и друг о друге.