По образу и подобию

Эпилог

Пять лет спустя. Корусант.

Смеркалось.

На Сенатский сектор опускались сумерки.

Площади и улицы переходили к ночной жизни: бурлящей, опасной и кровавой. Возвышающийся огромной пирамидой Императорский дворец слегка затих, но только слегка.

В нем продолжалась привычная суета. Слуги следили за чистотой, порядком и своевременным исполнением распоряжений начальства; охрана патрулировала коридоры и залы, зорко высматривая малейшие признаки непотребства; чиновники шли кто по делам, кто домой; придворные, постоянно торчащие во дворце в надежде обратить на себя высочайшее внимание, неторопливо потянулись прочь.

Постепенно пустели кабинеты и приемные, дежурные и секретари заступали на ночные смены.

Медленно, но верно дворец затихал, и только на вершине пирамиды горел свет в огромном кабинете.

Оби-Ван Кеноби, джедай, магистр, Переговорщик и Убийца ситхов, а теперь, в придачу ко всему этому счастью, еще и визирь Первой галактической империи, сидел за массивным столом из драгоценного железного дерева, некультурно подперев голову руками, и чувствовал себя самым несчастным существом в галактике.

Во всяком случае в Империи, это уж точно.

Перед мужчиной стояла здоровенная бутылка мандалорского ликёра, присланного по блату Бо-Катан, намекающе подмигивая впавшему в глубокую депрессию джедаю золотыми печатями и голографическими надписями, как бы говоря, что не все так плохо, а после приема ее содержимого внутрь организма – так и вовсе наступят мир, благодать и по облакам поскачут ситхи в радужных мантиях, нанося добро и причиняя справедливость.

Мысленно Кеноби возражал. Он и раньше был слегка пессимистом, а теперь так вообще.

Ему казалось, что, по сравнению с его страданиями, меркнут даже мучения манаанского осьминога, у которого ног нету, вместо них руки, и рук восемь, и растут они из задницы, и задница эта с ушами.

Душераздирающе вздохнув, одетый в шикарную мантию Оби-Ван схватил бутылку, готовясь скрутить ей голову, а потом всласть пофилософствовать, но ему помешали. Распахнулась дверь, и в кабинет, из окон которого открывался потрясающий вид на столицу, ворвался Вейдер.

Ситх окинул взглядом нервно дернувшегося было прятать улику визиря – сначала застывшего на середине движения, а потом облегчённо расслабившегося, – приготовленный стакан и несколько конфет на блюдце, и фыркнул.

– Оби-Ван, ты что, пьян?

– Еще нет, – ответил тот, алчно глядя на ликёр, – но надеюсь, скоро буду.

– Что, – сочувственно хмыкнул Вейдер, – совсем хреново?

Бутылка с грохотом приземлилась на стол. Кеноби набрал воздуха в грудь, готовясь произнести прочувствованную речь, но махнул рукой, молча достал из сейфа в углу еще один стакан и вопросительно поднял бровь.

– М-м?

– М-м… – благосклонно кивнул ситх, усаживаясь бронированным задом в шикарное кресло.

С невероятной точностью разлив тягучий мутно-зеленый напиток, Оби-Ван поднял стакан. Бывший мастер и падаван, ставшие друзьями, затем врагами, а потом снова если не друзьями, то более-менее смирившимися с существованием друг друга соратниками, чокнулись, выдохнули и в пару глотков осушили тару.

– Ядреная вещь! – просипел Лорд, утирая брызнувшие из глаз слезы.

– Хорошо пошло! – согласился Кеноби, вновь разливая алкоголь. – Вздрогнем!

Вздрогнули. Вейдер зажевал алкоголь конфетой, пододвигая стакан. Кеноби сосредоточенно его наполнил, медленно размягчаясь душой. Джедай выпил, съел конфету, облегченно расплываясь в кресле. Вопросительно посмотрел на бывшего падавана.

Ситх промычал что-то одобрительное. Он поднял стакан, сделал глоток… Оценивающе посмотрел на раскрасневшегося Кеноби, прикидывая степень опьянения. Движения у джедая были все так же точны, а взгляд затуманился самую малость. То есть до кондиции он еще не дошел, но душу излить был уже не прочь.

– Жалуйся, – снисходительно махнул рукой Лорд. Кеноби мрачно фыркнул, развернув конфету.

– Достали, – выдал джедай.

– Ага.

– Совсем достали, – продолжил Оби-Ван, выхлебав еще стакан, и критически оценивая взглядом уровень жидкости в бутылке.

– Точно, – выказал интерес ситх.

– Достали, сволочи! – стакан грохнулся об стол, борода Кеноби встала дыбом. – Твари! Расстрелять! Всех к стенке!

– Ого! – улыбнулся Вейдер, вытирая вспотевшее лицо плащом. – Кого именно?

Кеноби понесло.

– Моффы! Сенаторы, ранкорья отрыжка! Каждый второй ворует откровенно! А каждый первый вообще не прячется! Уроды! Душить! Душить всех!

– Так уж и всех? – усомнился Вейдер, икнув.

Кеноби сосредоточился, нахмурив брови.

– Ну… Может, парочка более-менее нормальных и найдется… – он почесал бородку. – Но это не показатель! – Джедай грохнул кулаком по столу, и массивный предмет мебели подпрыгнул, как живой. – Я знал, что это клоака! Но это переходит все границы! Ничего не боятся, твари!

– Так чего пришел? – задал резонный вопрос ситх, плеснув и себе, и собутыльнику. – Сидел бы дальше на Татуине, джав окучивал.

– Орден! – вздохнул Кеноби, вцепляясь в волосы руками. – Сила сказала, что это шанс сделать все правильно!

– И как там твои спиногрызы?

– Есть некоторые трудности, – глядя куда-то на дно стакана, признался джедай. – А как твой ученик?

Вейдер молча закрыл рукой лицо.

– Очень красноречиво, – хихикнул Кеноби, разливая остатки ликёра.

– Ты даже не представляешь, – трагично вздохнул ситх. – Он у меня такой… – Вейдер пожевал губами, подбирая эпитет. – Творческий.

– Думает, что снесет любое препятствие, – протянул джедай, веселея на глазах. – Указания понимает по-своему…

Вейдер кивнул.

– Лезет куда не надо… Задания исполняет оригинально… Медитация – пустая трата времени… Лучше с мечом попрыгать…

Ситх с чувством выругался. Кеноби расплылся в ехидной ухмылке.

– Странно. Во всем этом есть что-то знакомое.

– Ты вообще о чем? – с подозрением уставился на него Вейдер.

– Да так… – пожал плечами джедай, доставая еще одну бутылку, на этот раз с ярко-синим содержимым. – Продолжим?

Зашедшему через час Люку открылась чудная картина.

Вейдер и Кеноби, обнявшись, сидели на диванчике у стены, причем ситх явно спал с открытыми глазами, а джедай что-то бубнил, изредка вытирая слезы полой чужого плаща. Люк прислушался, осторожно пряча свое присутствие и подходя ближе.

– Это невыносимо! – стенал Оби-Ван. – Никакого продыху! И вокруг одни советчики! Йода недавно чуть до заикания не довел, я только расслабиться решил, а он в углу сидит, вздыхает. Все упало. И мастер жизнь отравляет. Тоже мне! Бунтарь! Чуть что, кодекс читает! И кто в этом виноват?! А? Энакин! Я тебя спрашиваю!

– Да, мастер, – привычно пробормотал ситх, слегка всхрапнув. – Вы совершенно правы!

Люк тихонько вышел, хихикая в кулак. Ему предстояло отчитаться дедушке.

Палпатин внимательно слушал официально признанного внука, удовлетворенно кивая время от времени. Старый ситх ни о чем не жалел. Провернутая когда-то афера увенчалась его полной и сокрушительной победой, подарившей ему настоящее чудо.

Два года назад Император официально представил галактике и Империи своего наследника. Лорд Старкиллер, в миру Люк. Внук Шива Палпатина… Окружающие до сих пор никак не могли решить, чей именно он сын: Дарта Вейдера или Визиря Кеноби?

Ситх дикие предположения о родстве с джедаем, неожиданно занявшим второй по значимости пост в государстве, не опровергал. Но и не подтверждал, чем изрядно портил жизнь сплетникам и аналитикам. Люк тоже молчал, так как перенял от деда его садистское чувство юмора. Парень за эти годы сильно изменился, постепенно вырастая в настоящую опору трона, который Палпатин планировал греть еще очень долго.

В отличие от отца, в Люке проснулся дар политика. Не сразу, но Палпатин долго и упорно растил и поливал этот квелый и чахлый росток интереса, пока он не вырос и не превратился в желание понимать, как управлять теми, кто стоит за твоей спиной. Да, из него пока интриган не слишком, но это только начало. Лет через пятнадцать Люк превратится в хорошего правителя. Еще лет через десять – в отличного.

А пока он носится по галактике, исполняя поручения Императора, совершает ошибки, извлекает из них опыт и растет в своем мастерстве. Палпатин сознательно не культивировал во внуке ненависть ко всем окружающим, не требовал искоренить любого Одаренного, попавшегося на его пути, и результат был обнадеживающим. Люк стал очень рассудительным и спокойным, чему нарадоваться не мог Кеноби, ставший одним из наставников парня, так же как Вейдер, Шаак Ти и некоторые кореллианские джедаи, которые являлись серыми – по терминологии погибшего Корусантского Храма.

Вообще за эти пять лет произошло многое. И в целом перемены и реформы были к лучшему.

Началось все с малого – с изменения одной концепции, а именно «Правила двух».

Тщательно осмыслив и проанализировав все, что хранилось в памяти, оставшейся от Сидиуса, по этому поводу, Палпатин пришел к выводу, что пора провести радикальные реформы. Цель, поставленная когда-то Бейном, достигнута, и теперь «Правило двух» будет скорее мешать, чем помогать.

Мысли с делом у Императора не слишком расходились, и Палпатин торжественно объявил ученикам о принятом решении. После чего добил Вейдера окончательно, сообщив о том, что пора взяться за ум и принять под свое механическое крыло ученика. Желательно не одного. И мнение Лорда Императора не волнует. В Империи монархия, как никак. Абсолютная.

Злорадно хихикающего Кеноби, как раз занявшего пост Визиря – к огромному облегчению Пестажа, тут же переместившегося на должность заместителя, – тоже огорошили ультимативным требованием восстановить Дипломатический корпус Ордена джедаев. И побыстрее. И так прорва времени прошла зря. А у Палпатина уже есть список подходящих кандидатур в количестве двадцати.

Сообразивший, что явно влип, поспешив с недооценкой противника, Кеноби и вякнуть ничего не успел, как оказался по уши в делах. И все срочные. Мало того, что на нем повисло стадо падаванов, и все требовали внимания, так и Империей тоже нельзя было пренебрегать. Только теперь Оби-Ван сообразил, что, поддавшись нехорошему желанию отомстить, совершил капитальную ошибку, но было поздно.

Джедай пахал по двадцать часов в сутки. Борьба с коррупцией и желанием странного, с временами наглеющими моффами и гранд-моффами, а также сенаторами, убеждение колеблющихся войти в гостеприимно распахнутые объятия Империи, а такие были: слишком по многим мирам судьба носила в свое время Оби-Вана – сначала как падавана Джинна, потом как полноправного рыцаря, ну а в бытность магистром он вообще был затычкой в каждой бочке.

И многие отлично помнили Переговорщика.

Кеноби старался не просто так. Двадцать лет в пустыне даром не прошли. Постоянная медитация, постоянное погружение в себя отточили и развили его контроль над Силой до невообразимых высот, а еще мужчина занялся тем, что начал наконец разбираться с искалеченным даром предвидения, срабатывающим из-за игнорирования через раз.

Постепенно начало даже получаться, и именно поэтому джедай не колеблясь пошел на смерть. Он знал, что это правильно и необходимо. Кеноби послушал Силу и не прогадал.

Он получил новое, молодое тело, абсолютно чистое от замаскированных ловушек, что до сих пор выводило из себя, он получил учеников, благодаря которым вновь разнесется слава о джедаях-дипломатах, ведь кореллианцы таким не занимались. Зеленые джедаи, как их называли раньше, или КорБез, как стали именовать теперь, исследовали космос, конструировали, чем брезговали на Корусанте, учили и растили. Подавляющее большинство было чем-то вроде Агрокорпуса: Кореллия не могла похвастать развитым сельским хозяйством, а кушать всем охота. Именно поэтому их и не трогал Сидиус – армию кормить тоже надо, но в последнее время, перед гибелью, безумный ситх начал поглядывать в ту сторону с очень нехорошими намерениями. Палпатин, естественно, тут же уничтожил все наброски указов об уничтожении КорБеза и постарался хоть как-то наладить достаточно напряженные отношения.

Этому помогли заказы на верфях, а также всеобщая амнистия. Ну и Кеноби, куда уж без него.

Джедай, движимый желанием докопаться до истины, оказался замечательным учеником. Император знал, что намерения у Кеноби самые простые: выучиться и пресечь правление ситха, так что? Чем это отличалось от желаний его предыдущих воспитанников? И не только его?

Именно поэтому он помог огранить дар предвидения Оби-Вана, обучая его честно и всесторонне, и джедай оказался в ловушке: теперь он ясно видел, чем грозит падение Империи и гибель Императора. Не так все радужно оказалось, как многозначительно мычал Йода в свое время.

Империя в полной мере унаследовала пороки Республики, и двадцать лет правления ситха практически не изменили ситуацию. Слишком маленький срок, и слишком много тех, кто считал, что ничего не изменилось. Вот только Палпатин милосердием не страдал и даже не наслаждался, и все, замеченные в преступлениях, теперь шли стройными рядами на каторгу или прямиком в могилу.

Вычистить госаппарат будет нелегко, но возможно, особенно теперь. И ситх это знал. Самое главное, что он подготовил толковых помощников. Даже Вейдер очнулся от спячки и вовсю занимался армией и флотом, показывая положительный пример сыну и устрашая всех несогласных.

За эти пять лет Лорд даже смирился с существованием Кеноби, чему поспособствовали некоторые лечебные практики, переданные джедаем в качестве акта доброй воли. Теперь Вейдер вновь ощутил вкус жизни, сняв опостылевший костюм, а воспитание ученика не оставляло времени на глупости. Да и с Люком полное взаимопонимание.

Палпатин вообще на внука нарадоваться не мог: репутация у парня складывалась специфическая, он с легкостью налаживал контакты и заводил связи, и ситх планировал лет через десять вовсю подключить Люка к управлению государством.

А пока парень учился, водил в бой «Меч Императора», в состав которого вошел не только Ведж Антиллес, но и Хан – в качестве почетного члена.

Ушлые напарники, в свое время принявшие, пусть и под давлением, правильное (для Императора) решение, стали золотым фондом Империи. Их везучесть зашкаливала за все мыслимые пределы, а в сочетании с напористостью Одаренных, в частности Люка – так вообще била рекорды.

Соло разведывал гиперпути; прокладывал наиболее оптимальные маршруты; собирал слухи и сплетни, давая работу целому отделу аналитиков; ставил рекорды скорости, заставляя пилотов истребителей скрипеть зубами от зависти; заводил знакомства в самых неожиданных местах и постепенно обрастал славой первопроходца, превращаясь в живую легенду Империи, что чрезвычайно согревало его самолюбие.

С его подачи Кашиик изменил свой сомнительный статус, постепенно превращаясь в активно участвующую в жизни государства планету. Вуки медленно, но верно просачивались в армию, вызывая головную боль у интендантов и снабженцев. Да, не сказать, что все шло так уж гладко, но главное – начать, дальше легче будет.

Палпатин ни разу не пожалел, что взял строптивого кореллианца под свое крыло: даже когда Соло временами взбрыкивал, приносимая им польза многократно превышала мелкий ущерб. И теперь напарники ни за что не поддадутся на посулы сомнительных личностей, тем более что с Альянсом покончено. Все главари уничтожены, так же как и те, кто мог бы стать им заменой, а за более мелкой рыбешкой зорко следит СИБ, вылавливая тех, кто пытается мнить себя крупным хищником.

Нельзя сказать, что в Империи тут же наступили мир и благодать, бунтари всегда найдутся, но теперь возмущение не становилось всеобщим. Палпатину пришлось потрудиться, убирая и изменяя самые одиозные законы, и работы на этом поприще предстояло еще очень много, но самые отвратительные вещи искоренены или истребляются. Как рабство, к примеру.

И первым, на что обратил внимание ситх, оказался не Татуин, не хатты и даже не Зайгеррия, а Рилот.

Родина тви'леков, этот рассадник рабства, попала под самое пристальное внимание Палпатина, невзирая на визги сенаторов и правителей этой жалкой планеты. Мало того, что туда отправили гарнизон, так еще ситх начал эксперимент, дав задание провести терраформирование этого скудного и неприветливого скалистого шарика, хорошо заплатив кореллианцам, к которым в свое время перебрались Агрокорпус и прочие подсобные части корусантского Ордена.

Они были счастливы выполнить то, за что государство посулило им огромную сумму, и невзирая на возмущение лидеров Рилота, процесс пошел. Глядя на полученные результаты, Палпатин уже начал планирование конфронтации с хаттами за Татуин, решив изгнать слизняков в их пространство и уменьшить их влияние на Внешние пределы. А пока ситх решительно боролся с рабством, готовясь натравить на Зайгеррию Кеноби, у которого от посещения этой планеты остались самые отвратительные воспоминания.

Не связанный ханжеской политикой Ордена, джедай радостно потирал ручки, предвкушая, как припомнит работорговцам все хорошее в компании решившего поностальгировать Вейдера. Ради такого дела мужчины даже объединили усилия, готовясь вычистить эту клоаку раз и навсегда, за чем Палпатин наблюдал с нескрываемым удовлетворением.

Ну а пока дойдет дело до этих отвратительных тварей, не ценящих доброту и милосердие Императора, предоставившего им прекрасный выбор: стать законопослушными гражданами Империи или умереть, ситх обратил внимание на дальние границы своих владений, откуда как раз вернулись гранд-адмиралы Юларен и Траун.

Чисс хорошо почистил приграничный космос, дав по загребущим рукам своим бывшим соотечественникам, и теперь готовился к новым походам: наконец зашевелились вонги, провоцируемые агентами Иссарда. Палпатин планировал придать эскадре Трауна в качестве усиления «Звезду Смерти», которой успешно командовал адмирал Джерджеррод, а также Юларена, который с чиссом прекрасно сработался.

Задача перед ними стояла трудная, но выполнимая, и Палпатин знал, что они вернутся с победами, особенно если направить им в помощь Люка. Пора юному ситху приобщаться к прекрасному искусству войны.

Ну а пока идет подготовка, можно и собой заняться, устроив себе плановый отдых. Тем более что сестры Исмарен его ждут с огромным нетерпением.

Император встал, взмахом руки запечатывая кабинет, отпустил секретарей и неторопливой, исполненной достоинства походкой направился к себе, самодовольно поглядывая в попадающиеся по пути отражающие поверхности. Там отражался импозантный мужчина лет пятидесяти, с тронутыми сединой кудрявыми рыжими волосами, сухопарый и легкий в движениях.

Сестры от нового имиджа своего помолодевшего покровителя были в восторге, враги скрипели зубами, понимая, что резко оздоровившегося Императора теперь сковырнуть с трона вообще невозможно, самые дальновидные вновь возобновили попытки навязать Владыке жену или хотя бы фаворитку.

Естественно, на всю эту возню Император не обращал никакого внимания, так же как и на попытки повлиять на Люка через постель. Внук оказался умным, на провокации не поддавался, хотя с удовольствием снимал стресс с представительницами прекрасного пола.

Судя по всему, внук долго будет холостым, пока не найдет подходящую партию… И принцесса Лея такой не являлась, чем разочаровала своего деда, надеявшегося на выгодный для Альдераана брак.

Увы, принцессе ничего не светило: Люк равнодушно осмотрел девушку, подарил ей на очередном балу танец – целый один, – и на этом вся романтика закончилась, впрочем, знакомство имело продолжение, правда, чисто деловое: парню понравилась настойчивость Леи и ее острые рассуждение о политике, ведь из бывшей идеалистки получился замечательный прагматик.

Ничего, Люка он женит, и удачно, были уже некоторые намеки на это славное будущее.

А пока можно насладиться отдыхом, ведь жизнь – прекрасна.

А когда подавляющее большинство твоих врагов мертво – так и вовсе удивительна.

Впрочем, будут на его веку – и не одном – новые, и это просто замечательно, ведь жизнь – это постоянная борьба, и, как ситх, он такое положение дел полностью одобряет.