Пламя смерти

Глава 10

Мастер клинка Кенн ехал в первых рядах. И хотя он знал, что разведчики предупредят о приближении врагов, но всё равно продолжал внимательно обшаривать взглядом окрестности. Слишком много раз он был свидетелем тому, как минутная расслабленность стоила жизни даже самым лучшим воинам.

Мастер Кенн возглавлял отряд, который после долгого обсуждения старейшины клана Веир всё же решили послать на помощь Григоту. Мнения стариков разделились: одни считали, что Григот преувеличивает опасность, а потому незачем помогать им, другие настаивали, что помощь надо послать — Сталгард уже прекратил существование, а если падёт и Григот, то Веир будет следующим. Прошла неделя с тех пор, как в Веир прибыл посланец Григота, а старейшины так и не смогли прийти к единому мнению. Наконец они сошлись на том, чтобы послать конную сотню. Старейшина Голтиц сказал мастеру Кенну — мол, разведайте, что к чему. Если сумеете — поможете Григоту, а если опасность велика — вернётесь с донесением в Веир.

Мастеру Кенну такое половинчатое решение не понравилось. Что сумеет сделать сотня воинов, если хиваши действительно пригнали к Григоту тысячи? Сам он считал, что веирцам нужно забыть древние склоки и выступить на помощь Григоту. Но предрассудки, вышедшие из тех времён, когда мир вампиров ещё не был разрушен демонами, оставались слишком сильны.

Вампир прищурился, напрягая зрение. В сумеречном небе появилось подозрительное движение. Возможно, это одна из тех бестий, что иногда вылетают из Запретного предела. Не раздумывая, он рявкнул:

— С коней! Луки и арбалеты готовь!

Как бы презрительно ни относились вампиры к стрелковому оружию, но пользоваться они им умели. Не успела прозвучать команда, как воины попрыгали с коней, вскинув короткие луки и небольшие арбалеты. Все с тревогой наблюдали за приближавшимся летающим существом.

— Это дракон, — сказал полумастер Каэр, обладавший самым острым зрением. — Только… он пьяный, что ли?

Мастер Кенн уже и сам видел, что дракон летит как-то странно — то отчаянно машет крыльями, пытаясь набрать высоту, то заваливается набок и почти пикирует к земле.

— Может, он охотится на кого-то? — послышалось предположение.

Мастер Кенн с сомнением покачал головой.

— Не похоже. Кажется, он ранен. Судя по размеру — молодой. Наверное, подрался с кем-то, вот и хромает на одно крыло.

Словно подтверждая это предположение, дракон в очередной раз завалился на бок и рухнул вниз. И только у самой земли ему удалось немного выровнять падение. Мастер Кенн посмотрел на облачко пыли, поднятое упавшей летающей ящерицей.

— Едем дальше.

Он вскочил на коня. А когда кто-то предложил глянуть на дракона, хмуро буркнул:

— Нам до него нет дела.

Вампиры сели на коней, но нет-нет да и посматривали туда, где вдалеке лежал упавший дракон. Отряд проехал бы мимо, если бы не удивлённое восклицание всё того же полумастера Каэра, зрение у которого было не хуже, чем у орла.

— У дракона на спине что-то есть. Что-то оранжевое. Как будто какая-то поклажа

Мастер Кенн потянул узду, остановив коня, и всмотрелся вдаль. Лично он никакого груза не видел — он и дракона-то с трудом различал.

— Ты хочешь сказать, что это почтовый дракон? — недоумённо пожал он плечами. — Разве такое бывает?

Однако Каэр продолжал утверждать, что не ошибается.

— Съезди туда, — разрешил мастер Кенн. — Только не приближайся.

Полумастер, гикнув, пришпорил коня. Вскоре Каэр остановил скакуна, а сумрак озарила вспышка драконьего пламени. Каэр помчался обратно ещё быстрее.

— Командир, — заорал он ещё не подъехав к отряду, — это не груз. Там вампирша из Григота. Я помню её. Девчонка совсем. Лежит на спине дракона — кажется, без сознания.

Мастер Кенн даже головой потряс, не веря сказанному. Вампирша из клана Григот летела на драконе? Интересно, как ей удалось на него взобраться, и зачем она это сделала? Быть может, воины Григота пытались укротить летающего ящера?

Он дал короткую команду, и вампиры начали приближаться к лежащему на земле дракону, охватывая его широким полукругом. Подъехав на расстояние в пятьдесят шагов, мастер Кенн убедился, что Каэр говорил правду: между спинных гребней дракона неподвижно лежала юная вампирша в странной оранжевой одежде. Он даже вспомнил имя — Илонна, дочь мастера Фирриса. Помнится, на празднике обмена к ней пытался посвататься мастер Долчи и получил корректный, но твёрдый отказ — дескать, Илонна — воин, и сама вольна выбирать свою судьбу. И вот теперь эта самая девчонка вдруг обнаружилась на спине у летающей ящерицы. А ведь к драконам даже приближаться опасно, не говоря уже о том, чтобы летать на них.

Дракон, красные крылья которого были местами порваны и обожжены, поднял голову и предупреждающе взревел. Конь под мастером Кенном задрожал всем телом и подался назад. Ему пришлось вылезти из седла и успокаивающе похлопать коня по боку. Красный дракон не делал попыток взлететь или напасть, но и к себе не подпускал.

Мастер Кенн озадаченно нахмурился. Стрелять в дракона из луков — пустой номер. Его чешую можно пробить из баллисты, только где её взять посередь степи? Соваться же к огнедышащему ящеру с мечом — чистое самоубийство. Но и бросить вампиршу он не мог — слишком интересной оказалась загадка. Он приказал воинам отъехать на сотню шагов. Быть может, девушка вскоре очнётся и сможет самостоятельно выбраться из-под опеки злющего дракона.

Едва он так подумал, как от очередного рывка дракона девушка сползла с его спины и упала на пыльную траву, бессильно раскинув руки. Дракон, изогнув длинную шею, наклонился над неподвижным телом и горестно взревел. Мастер Кенн потрясённо подумал, что ящер явно переживает за своего наездника. Получается, девчонка не укрощала дракона — она на нём действительно летела. И они с кем-то дрались. А с кем ещё может драться воин из клана Григот, если на клан совершено нападение? Конечно с хиваши. Возможно, она везла послание в Веир…

Мастер Кенн расставил руки в стороны и начал медленно приближаться к дракону.

— Я хочу помочь ей. Ты понимаешь меня?

Красный дракон зарычал, вампир остановился.

— Эта девушка из клана Григот. Мы едем им на помощь. К нам прибыл гонец — Григот просил помощи против хиваши.

Понимал красный вампирскую речь или нет, но услышав слово «хиваши», он громогласно взревел. Мастер Кенн приободрился.

— Хиваши — наши враги. Мы едем, чтобы помочь Григоту в войне против хиваши. Разреши мне посмотреть, что с Илонной.

Красный дракон услышал имя девушки и, волоча по земле израненные крылья, сделал несколько шагов в сторону. Кенн понял так, что разрешение получено, и осторожно подошёл поближе. Вампир был испытанным воином, он побывал в Запретном пределе не одну тысячу раз, где дрался с великим множеством самых разнообразных существ. Но он впервые по собственной воле подходил к смертельно опасному огнедышащему дракону, против которого всё его воинское искусство было бессильно.

Кенн склонился над лежащей в беспамятстве девушкой. Он смутно вспомнил, что раньше волосы у неё были гораздо длиннее, но, без сомнений, это была именно та девушка, к которой пытался посвататься мастер Долчи. У вампиров вообще цвет лица бледный, но сейчас лицо её было белым, как мел. Кожаная куртка в нескольких местах сожжена, а сквозь прорехи проглядывали запёкшиеся раны. Выглядело это так, словно она побывала под обстрелом гномских огневиков.

Мастер осторожно коснулся шеи девушки и уловил слабое биение пульса.

— Она жива, — сообщил он дракону.

Тот, положив голову на землю, не двигался. И, кажется, даже не дышал. Мастер Кенн подождал минуту, другую, но дракон оставался неподвижен. Мастер клинка только сейчас разглядел длинную рваную рану, идущую от груди дракона куда-то вниз к животу. И около ящера на земле расплывалось огромное пятно крови. А ведь он сразу не увидел крови, потому что она была одного цвета с чешуёй. Вампир долгим взглядом посмотрел на мёртвого дракона, взял лёгкое тело девушки на руки и пошёл к коню.

Раны Илонны намазали целебной мазью и забинтовали, но большего воины сделать не могли. Девушка по-прежнему оставалась без сознания, а потому мастер Кенн не мог узнать, что произошло. Он долго раздумывал, как поступить, и в конце концов решил вернуться в Веир, благо, что они не успели отъехать далеко от города. Он должен лично рассказать старейшинам о странном происшествии и уговорить их послать настоящую помощь южным соседям. Эта девушка на драконе была зна́ком, что посланцы Григота не преувеличивали опасность.

— Ты мне нужен в Тирогисе.

— Ваше Величество, я должен ехать в вампирские земли вместе с отрядом боевых магов, — твёрдо ответил гроссмейстер.

— А ты подумал, что отдаёшь всю полноту власти человеку, который месяц назад воевал против нас? — сердито спросил король. — Ты же сам говорил, что в нашей Академии остались единицы. И что сейчас большинство магов — это бывшие тилисцы. Что если Дево решится на какой-нибудь…

— Не решится — я его знаю. Кроме того, здесь останется мастер Мернаэль — уж он-то со своей манией дисциплины не допустит никаких беспорядков.

Юловар тяжёлым взглядом посверлил Адельядо и обратил взор на архиепископа Одборгского, с безмятежным видом слушавшего разговор короля и первого мага.

— Одборг, надеюсь ты не собираешься тащиться в сумеречные земли?

— Собираюсь, Ваше Величество. Я поеду в сопровождении отряда боевых клириков.

— Но зачем?

— Истребление поднятых мертвецов — это первейшая задача клириков. И моя тоже. А ваши вассалы подверглись нашествию зомби. Кому как не божьим воинам надлежит вернуть поднятых туда, откуда они явились благодаря нечестивой некромагии?

Юловар совсем не по-королевски выругался и забегал по кабинету.

— Вы мне нужны на моей свадьбе — это раз. Надзор за новыми магами и обуздание своевольных священников — это два. Мне, в конце концов, нужны ваши советы. Вы — два первых лица в Ситгаре, а собираетесь, как простые солдаты, ехать к демонам на рога, чтобы подраться с ордами оживших мертвяков.

— Я рад, Ваше Величество, что вы всё правильно понимаете, — церемонно поклонился Адельядо.

Юловар остановился, шумно посопел и выдохнул.

— Ну, хорошо. Я отпущу вас, если вы мне приведёте хоть одну вескую причину. Не просто «мы желаем», а действительно убедительное доказательство.

Гроссмейстер и архиепископ обменялись взглядами, и Адельядо сказал:

— Юл, нам приказали.

Король поперхнулся, изумлённо глядя на него.

— Приказали? Что за бред? Кто смеет приказывать первому магу Ситгара и предстателю Единого?

— Он и смеет, — усмехнулся Адельядо. — Мы получили от Единого послание. Он ждёт нас в Запретном пределе. Мы с Одборгом посовещались и решили, что случай для подобного визита как нельзя более удобный.

— О-о, — поражённо протянул король, но в его глазах тут же зажглись недоверчивые огоньки. — Сдаётся мне, вы эту причину только что выдумали. К тому же, Адельядо, помнится, ты никогда не был почитателем Единого.

— Не был, — согласился гроссмейстер, — и не являюсь. Но, согласись, глупо не подчиниться требованию существа, могущего стереть тебя в пыль и ничуть при этом не напрячься. Поэтому, пока пожелание видеть нас с Одборгом было высказано в мирной форме, я предпочитаю ехать в Запретный предел добровольно, а не ждать, пока меня туда потащат силой.

— Так вы собираетесь ехать в Запретный предел? — до короля только дошло, что два его самых лучших советника собираются наведаться в эту смертельно опасную местность. — Жить надоело?

— Его начальник нам обещал неприкосновенность, — Адельядо кивнул в сторону архиепископа. — Так что, Юл, уж извини, но на твоей свадьбе нам погулять не удастся. Скажи лучше, кого ты собираешься отправить командовать? Куберт, насколько я знаю, ещё не вернулся.

— Сам бы поехал, но сейчас я не могу покинуть Тирогис, — буркнул король. — Гернельма отправлю. Хватит ему штаны просиживать в столице — пусть проветрится.

— Маршал — это хорошо, — скептически наморщился гроссмейстер. — Отправь лучше кого-нибудь из боевых офицеров — кто помоложе и полотковей Гернельма.

— Ты сомневаешься в командирских способностях маршала?

— Ты же говорил, что тебе нужны советы. Вот и считай, что я его только что дал.

Король долгим взглядом посмотрел на гроссмейстера и сказал:

— Я подумаю. И напоследок проясни мне ещё один момент: будут ли маги подчиняться военному командиру или продолжится прежняя свистопляска?

— Ваше Величество, маги будут находиться в подчинении того, кого вы назначите командовать этим походом, — торжественно пообещал Адельядо. — Предваряя ваш следующий вопрос, отвечаю: да, я тоже.

О как! Если сам гроссмейстер собирается слушаться приказов военного командира, значит, эта поездка действительно важна.

— Ударный отряд выезжает завтра утром. Его задача — достичь Григота как можно быстрее. Обозы поедут следом. Вам придётся скакать в сёдлах, как простым кавалеристам.

— Мы готовы пойти на эту жертву, Ваше Величество, — страдальческим тоном ответил архиепископ.

Король только руками развёл. Что ж, значит, какое-то время ему придётся обходиться без помощи этих мудрых людей.

— Поезжайте. И берегите там себя, — буркнул он.

С момента начала осады Герон изрядно похудел. Куртка с бронзовыми защитными бляшками, которую ему выдали вампиры, уже не обтягивала некогда выпирающее брюшко. Да и ремень, поддерживающий штаны, монах застёгивал на следующую дырку. И всё же, несмотря на дикую усталость и слабость после ранения, физически Герон чувствовал себя вполне сносно.

А вот морально… Морально он был раздавлен. Гибель Дилля словно оборвала что-то в его душе. Герон поначалу не поверил, что друг погиб — ну не может весёлый рыжий насмешник просто взять и умереть. Жизненная энергия била из Дилля так, что его задора хватало, даже с избытком, всем окружающим. Герон решительно отказывался верить в гибель друга.

Монах трижды расспросил воинов, находившихся в то утро на восьмом участке обороны, и каждый из вампиров рассказал одно и то же. Дилль почему-то решил выйти из-под защиты городских стен, и мастер Оркуд собрал отряд, который должен был пробить магу сквозь ряды мертвецов дорогу к личу. Ударный отряд вышел из города, вампиры выполнили свою задачу, а Дилль — свою. Лич, восстанавливавший мертвяков, был уничтожен, как и все зомби, находившиеся рядом. Никто из ударного отряда назад в Григот не вернулся. Вампиры рассказывали, что когда дым над полем боя рассеялся, они увидели хивашских воинов, сновавших среди тел вампиров и отсекавших головы поверженным врагам, пока шаманы и колдуньи не разогнали их. Лучники пытались пристрелить хивашских колдуний, но те магией отводили стрелы. А потом живые хиваши ушли, утащив с собой трупы вампирских воинов, на их место пришли новые зомби, и штурм возобновился.

Герон был вынужден признать, Дилль погиб, и теперь молил Единого только об одном — чтобы хивашские шаманы не превратили его в лича. А если такое случится… что ж, Герон подарит своему другу вечный покой.

Словно ему было мало одной потери, пришло известие о гибели Волдиви. Монах, мрачный, как грозовая туча, отправился к участку, оборону которого ещё недавно возглавлял Волд. Отдать дань памяти было некому — Волдиви вместе с другими мертвецами уже обезглавили и сожгли.

Душа требовала мести. Герон совершил горячую молитву Единому, прося для себя хоть немного божественных сил, чтобы он мог успешно уничтожать зомби святым светом. Но Единый, похоже, был занят чем-то другим — монах так и не ощутил в себе присутствия божественной мощи. Тогда Герон залез на стену, где принялся бить своим самодельным полутопором-полукрестом мертвецов.

После ранения он ещё не полностью восстановился, а потому довольно быстро устал. Герон отправился домой, по пути раздумывая, как потактичнее сказать Ирме о гибели Волдиви. Так ничего и не придумав, он добрался до дома, где увидел сорванную с петель решётчатую калитку. Полный нехороших предчувствий, Герон метнулся внутрь. Во дворе он увидел окровавленное тело слуги — одна рука того была отрублена напрочь, а грудь разодрана так, что белые рёбра торчали наружу.

— Ирме! — голос Герона прервался, и он бросился к входу.

Из распахнутой двери на него выскочил зомби. Это была мёртвая женщина, полностью обнажённая, зато вооружённая кривой хивашской саблей. Взревев, Герон обрушил на неё удар креста, от которого нежить уклонилась. В ответ она попыталась проткнуть монаха остриём сабли. Герон умудрился извернуться, пропустив мимо себя остриё, и обратным взмахом размозжил башку зомби. Тот боеспособности не потерял — разве что стал двигаться медленнее. Герон, вне себя от тревоги за Ирме, несколькими взмахами превратил мертвеца в кучу обрубков, и тот наконец успокоился.

— Ирме, — прошептал Герон, опускаясь на колени возле лежащей в луже крови жены.

Голубое платье на груди и животе было разодрано и пропитано кровью. Сквозь обрывки ткани монах увидел белые рёбра. В руке Ирме всё ещё сжимала кинжал, по испачканному лезвию которого монах понял, что она сражалась с зомби. На какое-то мгновение у Герона мелькнула безумная мысль, что Ирме ещё можно помочь — вдруг найдётся лекарь, который сможет заживить эти ужасные раны? Но следом пришло осознание, что все раненые мертвяками заражаются чёрной чумой, от которой в Григоте лекарства нет.

Герон взмолился Единому, прося у него врачебных сил, но так и не ощутил божественное прикосновение. Он сидел на коленях около прекрасной вампирши, запоминая каждую черту её лица. Ирме открыла глаза, уже затуманенные поволокой смерти.

— Любимый, я не сдалась без боя. Вы с Волдиви можете гордиться мной. Нет, не трогай меня — заразишься.

Проглотив горький комок в горле, Герон удержал руку, которой хотел погладить Ирме по щеке. Почему, ну почему он не пришёл чуть раньше?!!

— Очень больно, — из уголка её рта потекла тонкая струйка крови. — Окажи мне последнее милосердие, муж мой.

Как в тумане Герон взял из оружейной стойки кинжал с самым узким лезвием. Прислонив остриё к окровавленной груди Ирме, он прошептал:

— Прощай, любовь моя.

Резким ударом он вогнал лезвие до самой рукояти. Тело Ирме дрогнуло и выпрямилось. Сколько Герон просидел около Ирме, глядя в её навечно закрытые глаза, он не помнил. Наконец он поднялся. Надлежало известить о смерти команду могильщиков — те придут, отрубят головы Ирме и слуге и сожгут их тела. Монаху претил столь варварский обычай, но он понимал его необходимость и всей душой не хотел, чтобы Ирме была потревожена нечестивой некромагией после смерти. Он выполнил сам мрачную обязанность, использовав самый лучший и острый топор.

Герон угрюмо огляделся — это место, бывшее ему домом, таковым быть перестало со смертью Ирме и Волдиви. Так пусть же этот дом сослужит последнюю службу своей хозяйке — станет погребальным костром. Целый час Герон смотрел, как пылает огонь, превращая в пепел тело Ирме, а потом бездумно отправился куда глаза глядят. Оказавшись у стены, он взобрался наверх, не слушая возражения какого-то полумастера, и в дикой злобе погрозил топором стоящим вдалеке хивашским шатрам.

— Мерзкие некромаги! Я вас уничтожу!

Стоящие рядом вампиры шарахнулись в стороны, когда фигура монаха вдруг окуталась светом. Зомби, что упорно лезли на стену, посыпались вниз, превращаясь в комки слизи и костей. В небе над Григотом появилось светлое пятно, из которого по земле ударил ослепительно яркий луч. Штук триста хивашских шатров, а вместе с ними и все, кто находился рядом, исчезли в жгучем пламени.

Ореол света вокруг Герона исчез, и монах рухнул на камни.