Пламенный клинок

ГЛАВА 59

Мэра сняла с доски выточенную из слоновой кости катапульту и подняла ее над полем битвы, делая вид, будто колеблется. Напротив нее со снисходительной улыбкой сидел хранитель ключей. Мара легко раскусила его: стиль игры у него был однообразно напористый и предсказуемый. Стремительно прорвавшись к возвышенности и придвинув сбоку своих рыцарей, Мара могла бы разбить его наголову.

— Столько всего нужно учитывать, — самодовольно процедил Джаррит Банн. — Так и запутаться недолго. Не торопитесь.

Именно это она сейчас и делала — не торопилась. Подолгу размышляла над каждым ходом, изображая нерешительность. Брала фигуры с доски и ставила обратно, постоянно хмыкая и охая.

— Тактическое и логическое мышление, помните? — произнес хранитель ключей, когда она снова заколебалась. — А теперь представьте, что чем-то подобным предстоит заниматься каждый день. Вот каково это — быть хранителем… простите, хранительницей ключей.

Он многозначительно взглянул на своего товарища, усатого кроданца по имени Таллен. За игрой следили еще несколько человек. Один из них, оссианин, еще и жену привел посмотреть. Некоторые должны были присутствовать на пиру, но им хотелось увидеть, чем кончится дело. Вызов, брошенный Марой, пробудил у всех любопытство. Она догадывалась, что никто не огорчится, если Джаррит Банн проиграет, — приятно посмотреть, как с хвастуна сбивают спесь, — но еще веселее будет проучить скудоумную заносчивую бабенку. При таком раскладе любой исход хорош.

Мара оглядела доску. Фигур у нее осталось мало. Если она потеряет еще несколько, то не сможет выиграть, а время она тянет уже достаточно. Можно перейти в наступление, переместив катапульту к холму, что возвышается над рекой из фишек, разделяющей доску пополам.

Но вместо этого она отодвинула катапульту назад, защищать одну из двух башен, которые она еще удерживала.

— Ага! Переход к обороне. Очень мудро, — заметил хранитель ключей. — Но вы, наверное, проглядели, что тем самым оставляете своего орла наедине с моим ассасином? — Он передвинул свою фигуру через доску и стукнул ею по орлу Мары.

— Что ж, иногда приходится идти на жертвы, — ответила Мара с натянутой улыбкой.

— Я предложил бы вам усилить левый фланг. Он у вас совсем оголен, — участливо подсказал Джаррит Банн.

— Точно! — с притворным удивлением воскликнула Мара. Спасибо за совет. Хм… Пожалуй, мечник укрепит мои позиции.

— Ну… — неопределенно протянул хранитель ключей.

— Вы полагаете иначе?

— Не кажется ли вам, что великан обеспечит лучшую оборону?

— Разумеется, — кивнула Мара. — Спасибо. — «Спасибо, что подсказываешь, как мне передвигать мои же фигуры, самодовольный мерзавец».

— Позвольте мне. — Он перегнулся через стол и сам передвинул ее великана. Маре стоило огромного труда не влепить наглецу пощечину.

— Понятно, — только и сумела она проговорить, задыхаясь от гнева.

— А теперь… Ха! Кажется, я сам себя поставил в тупик! — усмехнулся он. — Великан загородил мне дорогу! Впредь мне следует думать лучше.

— Не отчаивайтесь. Любую преграду можно преодолеть.

— Нет, не любую, — возразил хранитель ключей. — Иначе бы я лишился должности!

— Не могу согласиться. Наверняка у кого-нибудь достанет ума, чтобы проникнуть сквозь вашу таинственную дверь в сокровищницу.

— Вы беспокоитесь из-за воров?

— Что ж, Пламенный Клинок — вполне достойная цель, а я слыхала, что в оссианах есть бунтарская жилка. Вспомните Солт-Форк.

— Солт-Форк! Ха! Да оссианин собственному соседу ножниц не одолжит! Разумеется, присутствующие не в счет, — добавил он, кивнув стоявшим неподалеку оссианам.

— Не стоит извиняться, Джаррит. Ты совершенно прав, — откликнулся лорд Хьюит, худощавый и востроносый. — Эту страну населяет слабое племя. В простом народе нет ни дисциплины, ни силы воли. Половина из них немногим лучше скотов. А дворяне могут похвалиться разве что родословной.

Маре становилось все труднее сдерживаться, уж очень хотелось высказать всю правду этим несносным высокомерным глупцам. Она встретилась взглядом с единственной присутствующей среди них женщиной, леди Хьюит, волосы у которой были цвета воронова крыла, а шея в свое время могла соперничать с лебединой, пока кожа с возрастом не одрябла. Чувствовала ли она то же, что и Мара? Сжигало ли ее изнутри осознание несправедливости?

— Однако, — сказала она, вновь переключив внимание на хранителя, — если вы можете открыть дверь, сможет и другой.

— Без ключа ничего не получится. А он всего один и хранится в надежном месте.

Мара изобразила невинное замешательство.

— Но вы же говорили, что ключа нет?

— Моя госпожа, я говорил, что нет замочной скважины. — Он рассеянно передвинул фигуру и забрал у Мары еще одного орла. — А ключ есть, хоть и не в обычном понимании.

— Как любопытно! Но ведь его тоже можно похитить?

Он раздраженно хмыкнул.

— Если ключ от сокровищницы украдут, я очень быстро замечу.

Вот и готово, она его подловила. Намек слишком ясный. Ему и в голову не пришло, что женщина не первой молодости может представлять угрозу. «Разумеется, ты заметишь, если ключ пропадет, — подумала она. — Потому что носишь его на себе».

Задание Граба обречено на провал. В покоях хранителя нет никакого ключа, потому что он носит его при себе. Тут лазутчики Ярина просчитались. Теперь отпала надобность задерживать хранителя; напротив, следует отправить его восвояси как можно скорее. Затея опасная, но если кто и сумеет забрать ключ, то только пронырливый скарл.

Значит, больше незачем потакать хранителю, мило улыбаться и подыгрывать, чтобы потешить его самолюбие. Пора показать свою настоящую силу.

— Вы в затруднении? — спросил Джаррит Банн елейным голосом. — Я бы предложил вам передвинуть лучника к…

— Нет, пожалуй, я сделаю вот так, — перебила Мара, переставляя фигуру на край поля.

— Хм, — насупился хранитель. — Что ж, дело ваше. Мне только проще. — Он передвинул своего ассасина через всю доску и забрал ее фигуру. — Всегда следует думать на три хода вперед, — посоветовал он.

— Мне как раз и было нужно, чтобы вы убрали своего ассасина, — сказала она, и ее рыцарь захватил катапульту противника на возвышенности между двумя замками.

— Ого! Разве ты не видел, что все к этому шло, Джаррит? — гаркнул Таллен, изрядно захмелевший.

— Не сомневайся, все идет по плану, — неуверенно откликнулся хранитель. Он оглядел доску, и глаза у него сверкнули. — Сейчас увидишь. — Он схватил орла, отправив его на подмогу мечнику, и забрал у Мары рыцаря. — Вот так!

— Неплохо, — кивнул Таллен. — Но, по-моему, ты…

— Вы оставили без прикрытия великана, — докончила Мара и забрала фигуру.

— Вот именно, — ухмыльнулся Таллен.

— Госпожа показывает коготки! — заметил кто-то из присутствующих, забавляясь нарастающим беспокойством Джаррита Банна.

— Вздор! Она просто поняла, что нападение — лучшая защита! Правда, поздновато. Как видите, фигур у меня вдвое больше.

— Битвы выигрывались и при худшем соотношении сил, — спокойно проговорила Мара. — Вспомним, как Ассандра обороняла Гудрук во время Третьего Очищения. Или как Реннау разгромил приверженцев короля в Дурне, после чего страну захлестнуло восстание. Или битву при Равенспире, когда гнавлы выступили против урдов и огров. Тактические умения всегда перевешивают численное превосходство.

— В истории вы разбираетесь, — пробормотал хранитель, уставившись на нее с беспокойством и удивлением. Внезапно он не узнал женщину, сидевшую перед ним. Но потом встряхнулся и придал лицу твердость, насколько позволяла дряблая плоть. — Однако пользы это вам не принесет. Я обладаю превосходством как численным, так и тактическим.

— Тогда делайте ход, — сказала Мара, — а там посмотрим.

Уязвленный, он бросил свои войска в безрассудную атаку. Мара уступила перед его натиском, время от времени совершая мелкие вылазки и забирая самые быстрые — и слабые — его фигуры, так что его силы понемногу истощались. Он же, в свою очередь, захватил одну из ее башен, и пока он ликовал, Мара пересекла реку и убила его драккена.

Спустя несколько ходов хранитель начал понимать, что происходит. Лишившись почти всех быстроходных фигур, он остался с мощным, но неповоротливым войском, основная часть которого находилась на противоположной от его короля стороне реки.

— Джаррит, она тебя одолевает! — с восторгом произнес лорд Хьюит.

— Не одолевает! — надулся тот. — У меня еще остались самые сильные фигуры, а у нее — только всякая мелочь.

— Тогда передвинь их обратно за реку, — с ухмылкой посоветовал Таллен.

Хранитель разволновался и раскраснелся. Он принялся нападать на все, что попадалось, а Мара ставила перед ним наживку за наживкой, заманивая его войска подальше от короля. Банн раз за разом поддавался на ее хитрости и в какой-то миг даже поверил, что выигрывает.

— Ха! — воскликнул он, потянувшись к лучнику. — Вы забыли, что на возвышенности у лучника увеличится дальность стрельбы? Отсюда я смогу сразить вашего мечника.

Среди собравшихся раздалось насмешливое фырканье; хранитель остановился и раздраженно уставился на Таллена.

— Клянусь Вышним, ты выводишь меня из терпения! — посетовал он.

— Разве ты не видишь, что она победила? — сказал ему Таллен.

Лицо хранителя вытянулось.

— Ничего подобного! — взвизгнул он.

Таллен наклонился к доске и принялся водить над ней пальцем:

— Вот ассасин. Вот мечник. Вот рыцарь. Твоему королю не хватит ходов, чтобы подняться на возвышенность, так что податься ему некуда. Через один ход ее лучник взберется на возвышенность, и твоему королю конец. Спасения нет, как бы ты ни старался. — Он выпрямился и зааплодировал, медленно, но уважительно: — Браво, госпожа. Браво.

Хранитель лихорадочно озирал доску, не понимая, как очутился в таком положении. Мара видела, что ему хочется завопить: «Обман!» Это проще, чем признать поражение.

— Похоже, некоторые женщины обладают лучшим логическим и тактическим мышлением, нежели вы допускали, — заметила Мара, не в силах удержаться от колкости.

Стоявшие вокруг мужчины загоготали, а хранитель побагровел от ярости. Оттолкнув стул, он вскочил. Он не привык, чтобы над ним смеялись.

— Хорошо сыграли, — выдавил он наконец, скривившись. — А теперь прошу извинения. Мне пора обедать. — Он неуклюже поклонился и опрометью ринулся прочь, а в ушах у него звучал смех приятелей.

Мара с удовлетворенной улыбкой поднялась на ноги. Она грелась в лучах победы, довольная, что утерла нос спесивцу. Все вышло лучше некуда.

— Госпожа, — с пьяной любезностью произнес Таллен. — Я должен извиниться за неучтивость, которую позволил себе Джаррит. Быть может, вы присоединитесь к нашей беседе о величайших битвах в истории, к которым, безусловно, вскоре причислят и вашу партию в башни?

Мара мельком взглянула на леди Хьюит, надеясь увидеть в ее лице проблеск удовлетворения, что Мара сумела хоть немного постоять за честь всех женщин. Но та, похоже, была напугана поступком Мары и отвела глаза, когда их взгляды встретились.

«Ну и пропади она пропадом. Когда-нибудь положение изменится. Мы сами его изменим».

— Спасибо за приглашение, — сказала она Таллену, — но, боюсь, я должна присутствовать в другом месте. — Она взяла бокал вина с подноса у проходившего мимо слуги, подняла его и сделала глоток. — Хорошего вечера, господа. И госпожа.

С этими словами она удалилась из гостиной, а голова у нее кружилась от восхитительного чувства, с которым не сравнится никакое опьянение.

Они продвигались по тесному, освещенному факелами коридору, плечом к плечу, с мечами в руках. Арен, Харод и Гаррик шли первыми, остальные держались за ними. От волнения и страха у Арена пересохло во рту, в предвкушении битвы все мышцы подрагивали.

«Ты сможешь, — говорил он себе. — Сможешь».

Когда они увидели противников, те, предупрежденные звуком шагов, уже обнажили мечи. Арен заметил на латах двойной крест Железной Длани и узнал предводителя: капитан Дрессль, препроводивший Арена в комнату для дознаний, когда Харт его схватил. Разглядев Арена, капитан посуровел, а потом уставился на Гаррика.

— За Оссию! — крикнул Арен, не в силах сдерживать внутреннее напряжение. Противники ринулись друг на друга, и схватка началась.

Все приемы, которые знал Арен, в мгновение ока улетучились у него из головы. Он действовал, повинуясь безотчетному умению отбивать и наносить удары, которое привил ему магистр Орик. В узком коридоре его теснили со всех сторон, поэтому, чтобы размахнуться мечом, приходилось всячески изворачиваться. Перед ним появился курносый чернобородый солдат со шрамом над глазом. Очередное ничего не значащее лицо; не человек, а всего лишь препятствие. Арену нужно было просто его устранить.

В коридоре выстроиться в ряд могли только трое, но на стороне оссиан был Харод, уверенно державший оборону посередине. Дресслю никак не удавалось до него дотянуться. Клинок харрийца мелькал туда-сюда, а сам он стоял как вкопанный, отбивая удары и делая обманные выпады.

Дрессль быстро понял, к чему приведет сражение на равных, и отдал своим людям приказ отступать. Сзади них коридор переходил в просторную комнату, где стражники могли свободнее орудовать мечами.

Противник Арена шагнул назад и замахнулся. Арен приготовился отбиваться, но Харод оказался быстрее. Отразив удар, он тотчас же сделал выпад и вонзил клинок противнику в подмышку. Солдат разинул рот и захаркал кровью. Арен толкнул его ногой в грудь, и тот повалился прямо на своего товарища, стоявшего позади. На его место протолкнулся другой стражник, но тут зазвенела тетива, и он рухнул: изо рта у него торчала стрела, выпущенная Фен.

Арен взглянул направо и увидел, как Гаррик смял слабую оборону своего противника и воткнул меч ему в плечо. Солдат завопил, из раны брызнула кровь, а Гаррик вырвал клинок обратно. Если Харод был само спокойствие, то Гаррик — сама одержимость: он скрежетал зубами от ярости, напоминая голодного волка.

Они двинулись напролом, и Дрессль отступил под градом ударов. Запнувшись об упавшего солдата, он рухнул навзничь прямо в комнату у него за спиной, а нападающие ворвались следом. Двое солдат кинулись заслонить своего капитана, прежде чем Харод его заколет. Один из них оказался заколот сам.

Арен огляделся, оценивая соотношение сил. Противников насчитывалось с полдюжины, включая Дрессля; они рассредоточились по квадратному помещению — очевидно, заброшенной караульной: Арен видел оружейную стойку возле стены, стол и стулья, груду мешков возле обшарпанного сундука; в ржавом настенном держателе горел факел, освещая узкую лестницу, ведущую наверх.

Скирда протолкнулась мимо Арена и набросилась на очередного солдата, свалив его с ног и впившись когтями в лицо. Один из его товарищей кинулся на выручку, но Арен встал у него на пути и ловким ударом отсек ему пальцы рук. Пока тот, выронив оружие, в испуганном недоумении таращился на обрубки, Арен пронзил его насквозь.

Гаррик уложил еще одного стражника слева от Арена. Даже охваченный яростью, удары он наносил быстро и точно, как настоящий Рассветный Страж. Оставив поверженного противника, он устремился на Дрессля, который не успел подняться на ноги и отползал назад на локтях. Гаррик замахнулся и обрушил на него такой мощный удар, что клинок врезался в каменный пол под телом капитана.

Оставшиеся двое стражников дрогнули. Один из них кинулся бежать к лестнице, и Фен подстрелила его в спину. Вика бросила в лицо другому солдату пригоршню красного порошка. Тот закашлялся, отшатнулся в сторону, и Гаррик его заколол.

Все закончилось, едва успев начаться. Арен стоял среди побоища, обеими руками сжимая рукоять меча, словно в ожидании новых врагов. Тишину нарушали только тяжелое дыхание да отчаянные хрипы бедолаги, пострадавшего от зубов Скирды. Вскоре глаза у него остекленели, и он затих.

Харод вложил клинок в ножны. Его бархатный жакет и обтягивающие штаны забрызгала кровь, волосы стояли торчком, как у шута, но лицо оставалось бесстрастным и серьезным, и никому не хотелось над ним насмешничать. Когда схватка закончилась, в помещение прокрались Орика и Кейд с мечом наперевес.

Гаррик оглядел тела, валявшиеся по всей комнате. В воздухе стоял сладковато-металлический запах свежей крови.

— Как вы думаете, нас слышали?

— Все стражники на нижних этажах охраняют гостей, — ответил Арен, — а стены здесь толстые. Может быть, нам повезло.

Гаррик принялся расхаживать между телами, что-то высматривая.

— Они пришли сюда за мной. Стало быть, знали, что меня придут вызволять.

— Не обязательно, — возразил Арен. — Может, просто решили проверить. Мы точно не знаем, поэтому идемте дальше.

Гаррик с легким изумлением взглянул на него:

— Какой неугомонный!

— А ты притомился? — посочувствовал ему Кейд.

— Где-то там Граб, — напомнил Арен. — Он рассчитывает, что мы будем наготове, когда он доберется до сокровищницы. Не хочу его подводить. Туда мы и направимся.

— Только не я, — сказал Гаррик. Он опустился на колени рядом со стражником, которого сам же пронзил насквозь, и принялся снимать с него латы.

Все в молчании уставились на него.

— Что значит «только не я»? — наконец спросил Арен.

— Думаете, вы доберетесь до Пламенного Клинка? — откликнулся Гаррик, стягивая со стражника штаны. — Хотите пролезть наверх через всю крепость, оборванные и заляпанные кровью, а тем временем вас будут выслеживать кроданцы? Удачи. Если бы я допускал мысль, что вы меня послушаетесь, велел бы вам убираться отсюда, покуда целы.

Арен был потрясен. Перед ним внезапно предстал совершенно незнакомый человек.

— Мы можем пройти через пустующие части крепости, и ты это знаешь! — возразил он. — Ты же сам так собирался! — Его лицо исказило ужасное подозрение. — Или нет?

— Нет, — сказала Вика. — Что бы он ни задумал, возвращаться в его намерения не входило.

Гаррик резко посмотрел ей в глаза и сразу отвел взгляд, снова занявшись латами.

— Если я и вынес урок из Солт-Форка, то вот какой: человек, переоценивший свои силы, не сможет надолго удержать то, чем завладеет. Мы были смелыми, пылкими и стремительными, а досталась нам лишь смерть. Пламенный Клинок недосягаем, Арен. Не знаю, как вы собираетесь пробиться в сокровищницу, а потом скрыться и как собираетесь сберечь Пламенный Клинок, если захватите его, но я думаю, вы погибнете.

Его слова обрушивались на них точно камни, и Арену захотелось ударить Гаррика. Они так старались ради его спасения, а он их предал.

— Но один человек… — продолжал Гаррик. — Один человек, одетый Железным Стражем… — Он стянул рубаху через голову, обнажив скрещивающиеся рубцы по всему торсу, многочисленные ожоги и кое-как заштопанный шрам на месте одного из сосков. — Он может подкрасться поближе и нанести кроданцам такой удар, который они нескоро забудут.

— А Пламенный Клинок? — спросила Вика.

— Пламенного Клинка недостаточно! — рявкнул Гаррик. — Наш народ зашел слишком далеко. Они вступают в сговор с хозяевами против собственных сородичей. Они лишены смелости, чтобы подняться на борьбу! Пламенный Клинок принадлежит прошлым временам, еще до нашествия кроданцев, а те дни уже позабыты. Надежда не вдохновит этот народ. А вот страх — вполне.

— А меня вдохновляет надежда! — воскликнула Фен, и Арен понял, что ее тоже задели слова Гаррика.

— Ты обещал нам Пламенный Клинок, и мы последовали за тобой, — промолвил Арен. — В жилах у оссиан по-прежнему течет волчья кровь. Пламенный Клинок сплотит их!

— Вы его еще не добыли, — напомнил Гаррик. — А если и добудете, никого он не сплотит.

Арен оцепенел, слыша холодную уверенность в его голосе.

— Когда же ты утратил веру? — еле слышно спросил Арен.

Гаррик уже облачался в мундир и латы, снятые с мертвеца.

— Ты молод, — сказал он. — И я восхищаюсь твоим новообретенным патриотизмом, но он еще не прошел проверку. Я участвую в этой борьбе гораздо дольше тебя. Хочешь узнать, когда я утратил веру? Когда мой ближайший друг продал меня, обрек на пытки и смерть, совсем как тридцать лет назад. — Гаррик тяжело вздохнул. — Я больше не гонюсь за ложной надеждой.

— Ты не заступник из моего видения, — с отвращением бросила Вика, а Скирда зарычала на Гаррика.

— Я никогда этого не утверждал, — горько усмехнулся тот, прикрепляя поножи.

— А твоя клятва? — воскликнул Кейд. — Ты же Рассветный Страж!

— Да. Я Рассветный Страж. И поклялся, что Пламенный Клинок не попадет в чужие руки. Но если мы все погибнем, пытаясь его добыть, — как, скорее всего, и получится, — тогда через два дня он достанется принцу Оттико. Благодарю, что спасли меня, но моя задача остается неизменной.

— И в чем же состоит твоя задача? — спросила Орика.

Гаррик не ответил; он прикрепил нагрудник и набросил на спину плащ. Получилось небезупречно, но вполне сойдет. Рубашку он подтянул под самый подбородок, чтобы прикрыть шрам на горле.

— Госпожа задала вопрос, — сказал Харод.

Гаррик выпрямился, в свете факела его лицо выглядело угрюмым.

— Я собираюсь убить принца, — заявил он. — Собираюсь убить генерала Даккена, который уничтожил Рассветных Стражей. Собираюсь убить как можно больше высокопоставленных кроданцев. А потом я сровняю с землей эту проклятую крепость и похороню Пламенный Клинок под такой грудой обломков, что он останется здесь до скончания времен.

— Бочки в повозке, — вспомнил Арен. Недаром Гаррик настойчиво вызнавал, в которую кладовую их поместят. — В них не вино, верно?

Гаррик молча взглянул на него, и такого ответа оказалось достаточно.

— Теперь я ухожу — совершить то, что должен. Если кто-то желает меня остановить, пусть действует немедленно. Если нет, пропустите меня.

Никто не решился его остановить. Они помнили человека, который провел их за собой по этому пути. Они слышали упрямую решимость в его голосе и видели меч в его в руке. Гаррик убьет всякого, кто встанет у него на пути, а у них и так достаточно врагов, чтобы сражаться между собой.

Он схватил шлем и зашагал мимо прежних товарищей в ту сторону, откуда они пришли.

— Ты уже не тот человек, которого я знал, Кадрак из Темноводья, — холодно промолвил ему вслед Арен.

— И ты тоже, Арен из Шол-Пойнта, — ответил Гаррик, но не с ненавистью, а с грубоватой нежностью, от которой у Арена захолонуло сердце. — Никогда я так не радовался собственной ошибке.

С этими словами он вышел в коридор и скрылся из виду.

Первой пришла в себя Вика.

— Нельзя мешкать. Время работает против нас.

— Так мы еще… э-э… мы еще идем за Пламенным Клинком? — спросил Кейд.

— Конечно, мы идем за Пламенным Клинком, недотепа! — огрызнулся Арен. — Для чего, по-твоему, мы здесь? — Он направился к лестнице, и его рассудок осадили черные мысли.

— Вот и славно. — Кейд расплылся в радостной улыбке. — Я просто уточнил!