Пламенный клинок

ГЛАВА 28

Когда забрезжил рассвет, Арен лежал, свернувшись калачиком под одеялом. Несмотря на пережитый ужас, усталость овладела и остальными, ведь они не спали две ночи кряду. Рядом с Ареном сопел Кейд. Киль вскрикивал сквозь сон и размахивал ладонью перед лицом, словно отбиваясь от какого-то невидимого существа. Вика лежала на животе, рука у нее подергивалась, а на губах еще алела кровь.

Гаррик спал на боку, с головой укрывшись плащом. Арен смотрел, как с каждым вдохом и выдохом поднимается и опускается его плечо, и гадал, кто же он на самом деле, этот бывалый вояка, которого его отец называл Полым Человеком. От усталости и перенесенного страха все чувства в Арене смешались. Гаррик был врагом отца, в этом сомневаться не приходилось; но Арен восхищался тем, как он разделался с чудищем. Мрачный, угрюмый, со скверным нравом, — однако он спас Арена, заплатив страшную цену, чтобы выполнить некое обещание. Это говорило о редкостном благородстве. Кроме того, он сражался в Солт-Форке и собирался похитить у кроданцев Пламенный Клинок.

Но потом Арен вспомнил ссадину на лице у Кейда, вспомнил, с каким презрением смотрел Гаррик, когда Арен, поддавшись обману, чуть не переступил пределы круга. Вспомнил, как Гаррик обвинял его в гибели своих товарищей, вспомнил отвращение и насмешки, которыми тот награждал Арена на каждом шагу, и восхищение снова сменилось злостью и обидой.

«Но ведь я по-прежнему не знаю, кем на самом деле был мой отец. И кем для него был Гаррик». Что ж, Арен уже не слабый, не больной, он больше не боится Гаррика. Если Гаррик собирается избавиться от него в первом же городе, куда они придут, тем лучше для Арена. Но сначала он получит ответы на свои вопросы. Он поклялся в этом самому себе. Как только они выберутся из Скавенгарда, он спросит обо всем.

С приближением утра Скирда проснулась и залаяла, будя хозяйку. Вика вскочила и принялась лихорадочно поднимать остальных, заставляя каждого хлебнуть зелья из фляги. Ее взгляд блуждал по сторонам, словно у помешанной.

— Один глоток! И двинемся дальше! Без остановок! Без роздыха! — Половина ее лица дергалась. — Покинем Скавенгард до заката, иначе погибнем.

Ее спутники с сомнением переглядывались. Их беспокоила перемена в поведении друидессы. Столь близкое соприкосновение с чудищем измучило ее тело и повредило рассудок, но насколько сильно и глубоко, еще предстояло выяснить.

— Мы обязательно успеем, раз уж теперь Вика знает дорогу! — бодро воскликнул Арен. Варево подкрепило его силы; он почувствовал прилив неукротимого оптимизма. — Скавенгард не такой большой, за день можно пересечь, а мы уже на полпути. — Он без робости встретил взгляд Вики. — Нам еще не конец!

— Дружище, да у тебя львиное сердце! — рассмеялся Осман.

— Однажды Граб одолел льва голыми руками, — встрял Граб, но никто не обратил внимания.

— Давайте все позаимствуем у этого парня частицу храбрости! — продолжил Осман, словно Граб ничего не говорил. — Вика дает нам шанс! А потом двинемся дальше!

Они пустились в путь, как только окончательно рассвело. Впереди, волоча ноги и стуча посохом по каменным плитам, шла друидесса. В ее движениях сквозило что-то дикое и неупорядоченное, словно у марионетки в руках неумелого кукловода. На подбородке у нее запеклась кровь, сальные волосы спутались, она что-то бормотала себе под нос на каменном наречии. Время от времени она останавливалась на перепутье и спорила сама с собой на два голоса. Скирда терлась вокруг или огрызалась, беспокойно глядя на кровоточащую ссадину на ноге хозяйки.

Они не возвращались по пройденному пути, а следовали в ином направлении. Арен вдруг почувствовал, что они приняли плохое решение, избрали неверную дорогу, которая, возможно, выведет их обратно на первый остров. Когда он поделился опасениями с Кейдом, тот ответил, что думает точно так же.

— Разве не странно? Я даже не знаю, куда мы держим путь на сей раз, но убежден, что мы направляемся не в ту сторону.

— Странно, — согласился Арен. — Почему мы оба это чувствуем?

«Потому что кто-то или что-то хочет, чтобы мы это чувствовали».

Кейду пришла та же мысль. Они переглянулись, а потом Кейд перевел взор вперед, на Вику.

— В конце концов, она, скорее всего, знает, что делает, — сказал он.

Подавить ощущение, что все происходит неправильно, они не могли, зато могли ему не поддаваться. Они умолкли и ускорили шаг.

— Чудище хорошо знает эти чертоги, — сказала им Вика. — Шутка ли, оно бродит здесь уже тысячу лет! По его воспоминаниям я и составила карту! — Она согнула палец и постучала себя по голове. — Теперь она здесь. — Она облизнула зубы и неуверенно посмотрела по сторонам. — По крайней мере, почти вся. Иногда…

Она внезапно умолкла, и взгляд ее стал отсутствующим.

— Так ты точно знаешь дорогу? — спросил Осман.

— Да, — ответила друидесса. — По крайней мере, до последнего моста. Через него чудище никогда не переходило. Его что-то останавливало, что-то яркое, точно солнце. — Она прищурилась, будто от слепящего света, потом стряхнула с себя задумчивость. — Ага! Туда!

Вскоре они прошли через помещение с огромным круглым отверстием посередине. По краю отверстия спиралью спускалась лестница, ведущая к затопленной пещере глубоко внизу. Вика остановилась и вынула нож.

— Мне нужен доброволец, — объявила она.

— Меня сразу сбрасывай со счетов, — проворчал Кейд, покосившись на нож у нее в руке.

— Может, сначала объяснишь, для чего тебе доброволец? — предложил Осман.

— Хм. — Она закусила губу. — Чтобы взять у него кровь, вот для чего. Мою использовать нельзя: в ней слишком много яда. Даже служители Бездны бывают разборчивыми! — Она усмехнулась. — Чудище идет на запах нашей крови, и мы плеснем сюда капельку. Оставим, будто миску молока для кошки. Задержим его ненадолго. Иначе оно с закатом нагрянет прямиком к нам и… хвать! — Она подскочила к Гаррику, щелкнув зубами прямо у него перед носом.

Он и бровью не повел, только закатал рукав:

— Возьми кровь у меня.

— Всего капельку! — усмехнулась Вика, поднимая нож.

Вскоре выяснилась, что дорога, избранная Викой, не столь прямая, как ей представлялось, а память ее не столь безупречна, как надеялись остальные. Они то и дело отклонялись в сторону и двигались кружным путем. Время от времени Вика вскидывала руки и признавалась, что повела их не туда, и приходилось возвращаться. По первости такую ошибку можно было простить. Но к третьему разу в них снова закрались сомнения, и Арен заметил, что его спутники переглядываются. Неужели их дурачат демон и безумица? Может, поэтому и кажется, что они идут неверным путем?

Арен все больше беспокоился, что они совсем утратят доверие к друидессе и изберут дорогу, которая покажется правильной им самим. Но тогда они будут обречены. На них воздействует воля Скавенгарда — и это лучшее доказательство, что они на правильном пути.

Он нагнал Вику.

— Ты можешь сделать небольшой крюк?

— А?

— Уведи нас в сторону. Совсем ненамного.

Вика удивленно покосилась на него.

— Оставим там еще немного крови, — предложил Арен. — Лишняя уловка, чтобы сбить чудище со следа.

Друидесса посоветовалась сама с собой на каменном наречии, потом резко изменила направление.

Они были уже недалеко от наружных стен и вскоре, пройдя сквозь дверной проем, оказались на верхнем уровне полукруглого амфитеатра. Каменные скамьи обступали стену, нависшую над озером. Небо было серое, с запада надвигались тучи, поблизости громоздились неприступные склоны долины, но отсюда можно было рассмотреть край третьего острова, возвышающийся слева.

— Мы уже почти пересекли этот остров! — воскликнул Арен, едва они выглянули наружу. — Скавенгард может попытаться остановить нас, но Вику ему не остановить!

Осман тоже воодушевился:

— Он прав! С такими успехами мы скоро выберемся!

Граб ухмыльнулся, а Фен слегка приосанилась. Только Гаррик пристально взглянул на Арена.

«Он понимает, что я делаю, — подумал Арен. — Они преданы своему вожаку, восхищаются его силой. Но он не разбирается в людях. Им нужно во что-то верить».

Вскоре хлынул дождь. Безмолвную пустоту Скавенгарда наполнил однообразный шум, а в коридорах сгустился сумрак. Вода просачивалась сквозь трещины, с брызгами неслась по каменным желобам и плескала в окна, окропляя подоконники и полы.

Миновал полдень, а путники шли не останавливаясь. Зелье Вики сдерживало усталость, хотя двигались они уже несколько часов. Фен распределила оставшиеся припасы и предупредила: если они задержатся здесь слишком долго, то останутся голодными. Ее товарищи невесело улыбнулись. Если они проведут в Скавенгарде еще одну ночь, то голод будет наименьшей из поджидающих их напастей.

Киль не улыбнулся вместе с остальными. Его глаза уже почти исцелились, но лицо искривилось и осунулось, и говорил он мало. Через некоторое время они наткнулись на залу, крыша которой провалилась и пробила пол насквозь, так что сразу за дверью зиял провал; его дно устилали каменные и деревянные обломки. Наружная стена обрушилась, и серая пелена дождя врывалась внутрь.

— Ну что ж, — сказал Кейд, осматривая пролом. — Перебраться у нас не получится.

Граб нагнулся над провалом, отхаркался и сплюнул. Сгусток мокроты сорвался вниз. Граб внимательно проследил за его падением, выпрямился и ухмыльнулся с довольным видом, как будто что-то доказал самому себе.

— И что? Что ты там разузнал? — поинтересовался Кейд, раздраженный его ломаниями.

Граб не удостоил его ответом и метнулся в коридор.

— Откуда это взялось? — пробормотала Вика. — Наверное, недавно появилось. Поэтому чудище ничего не знало.

— Стало быть, пойдем в обход, — сказал Гаррик.

— У меня есть веревка, — вмешался Осман. — Мы ведь можем спуститься на дно провала и перелезть на другую сторону?

— На другой стороне слишком высокая стена, — заметила Фен. — Взобраться на нее невозможно.

— Тогда возвращаемся. — Осман пытался не унывать.

— Мы заблудимся! — гаркнул Киль. — Это гиблое место будет водить нас кругами, покуда мы не перестанем понимать, где находимся. — Он гневно набросился на Вику: — Ты же сказала, что знаешь дорогу!

— Знаю. — Она указала пальцем через провал. — Нам туда.

— Граб кое-что придумал. — Скарл высунулся в арочное окно в конце коридора. Потом обернулся через плечо и ухмыльнулся: — Кто хочет полазать?

Граб предложил опасный путь вдоль внешней стены Скавенгарда, по крышам теснящихся над озером жилых строений и галерей. Направо, далеко внизу, поджидали подернутые ряской воды, поверхность которых рябила под дождем.

Поначалу дорога показалась легкой. Ходьба по крышам почти не грозила падением, а узкие промежутки между зданиями не составляло труда перешагнуть. Но вскоре крыши закончились и впереди протянулась голая кирпичная стена, а ниже ее были только скалы и озеро.

Граб и Гаррик подошли к краю крыши, чтобы оценить предстоящий путь.

— Граб видит окно, — заявил скарл. — Сквозь него мы вернемся внутрь, миновав зал с проломленным полом. — Толстым пальцем он указал вниз: — Глядите. На стене есть выступ, прямо под окном. Граб может забраться в окно и выкинуть веревку. Вы все пролезете следом.

Фен и Арен подошли поближе и тоже заглянули вниз.

— Это не выступ! — воскликнула Фен. — Там почти негде встать!

Ее слова были недалеки от истины: так называемый выступ представлял собой узкую фигурную площадку, по краю которой еще виднелись остатки завитков.

Киль присоединился к Гаррику, осматривавшему выступ.

— Назад я не пойду, Гаррик, — пробормотал он. — Попытаю счастья вплавь. К тому же я знаю, что ты никогда не поворачивал вспять.

— Не поворачивал, — кивнул Гаррик и расправил плечи. — Скарл прав. Мы пролезем.

Арен увидел, как лицо Фен покрылось пепельной бледностью. И отвел взгляд прежде, чем девушка обратила на него внимание.

Выступ находился всего в десятке футов ниже уровня крыши, добраться до него можно было по водосточному желобу. Граб спустился первым, повесив на плечо моток веревки. Он без страха прошел по выступу, остановился под окном, уверенно вскарабкался по стене и скрылся в оконном проеме.

— Клянусь морской пучиной, неужели все скарлы так хорошо лазают? — удивился Киль.

— Пожалуй, ты и сам рад, что все-таки не бросил нас с Грабом, — вставил Кейд. — Не такая уж мы обуза!

— Закрой рот, мальчишка.

Из окна вылетела веревка, развернулась в воздухе и упала свободным концом на выступ. Мгновение спустя Граб высунул голову наружу и кивнул спутникам:

— Давайте!

Один за другим они перебрались на выступ. Первой спустилась Вика, сверху ей передали Скирду. Затем собаку продели туловищем в петлю из одеяла и втащили наверх, что потребовало некоторых усилий: животное щерилось и отчаянно вырывалось. Потом по очереди спустились Киль и Осман. Вымокшие и неуклюжие, оба двигались рывками, вплотную прижимаясь к стене; мешки и оружие сковывали их движения. Добравшись до веревки, они с легкостью вскарабкались по ней, ведь их мышцам придавало сил подкрепляющее снадобье Вики.

— Я следующий, — заявил Кейд. — Не могу больше ждать.

Арен с удвоенным напряжением наблюдал за другом, хотя они всю жизнь лазали по скалам и утесам. Кейд спустился на выступ, нашел ногами опору, а потом, двигаясь боком, добрался до веревки.

— Все не так страшно, как выглядит! — крикнул он Арену, после чего схватился за веревку и вскарабкался следом за товарищами.

Следующим спустился Гаррик, не выказав ни малейшего страха, но на выступе у него под ногой отломился кусочек камня. Фен сдавленно вскрикнула, а Гаррик всем телом подался вперед и прижался к стене. Потом поставил сорвавшуюся ногу обратно на выступ и двинулся дальше, уже медленнее. Только когда он добрался до веревки, Арен наконец выдохнул.

— Осторожнее! Выступ крошится! — крикнул Гаррик. И взобрался по веревке.

Фен побледнела еще сильнее, ее явно мутило.

— Давай ты, — предложила она Арену.

— Нет, твоя очередь, — ответил юноша. Он видел ее страх и понимал, что Фен нужно приободрить. — Я пойду сразу за тобой, — добавил он не допускающим возражений тоном. Ей придется или признать, что смелость ей изменила, или сделать решительный шаг.

Арен протянул ей руку.

— Я помогу тебе спуститься.

— Ну уж нет, — огрызнулась она, метнув в него пылающий взгляд. — Я сама.

Арен попятился и поднял руки.

— Как хочешь.

Фен посмотрела за край крыши и сглотнула, смочив пересохшее горло.

— Ты не упадешь, — сказал Арен спокойным голосом. — Выступ достаточно широкий, а внизу всего лишь вода.

— Мне не нужна твоя поддержка, — ответила она, стиснув зубы. — Замолчи.

Она осторожно перелезла через край, и Арен подошел поближе, чтобы посмотреть, как она спускается. Получалось у нее медленно. Всякий раз, чтобы передвинуть руку или переставить ногу, ей требовалось набраться смелости, сделать рывок, а потом несколько мгновений восстанавливаться. Но наконец она поставила на выступ сначала одну ногу, потом другую и припала к стене, словно притянутая магнитом.

— Веснушчатая! Чего так долго? К рассвету-то доберешься? — окликнул ее Граб из окна.

Арен с раздражением закрыл глаза, а Фен пробормотала какое-то ругательство, но злость заставила ее двигаться снова. Дюйм за дюймом она мучительно тащилась по мокрому от дождя выступу, прижимаясь щекой к стене.

Наконец наступила очередь Арена, и когда дошло до дела, он уже не ощущал того спокойствия, которое выказывал перед Фен. Когда он перелез через край, рассудок осадили видения: вот он поскальзывается, срывается и с криком падает, а ветер свистит у него в ушах. «Внизу всего лишь вода», — сказал он себе; но расстояние до нее такое, что от удара можно сломать руку или ребро, и тогда уже не поплывешь, а будешь беспомощно барахтаться, пока намокшая одежда не утянет на дно. А может, он останется жив и выплывет невредимым, и тогда перед ним встанет выбор: блуждать по Скавенгарду в одиночестве или возвращаться к воротам и там столкнуться со страхоносцами. А если их там не окажется и его не убьют, остаются горы: он замерзнет или умрет от голода раньше, чем найдет помощь.

«Ну тогда не падай, — сказал он себе. — Просто не падай».

Он добрался до выступа и двинулся вслед за Фен. От дождя руки озябли, а ветер трепал заплечный мешок, силясь оторвать Арена от стены. Камень под башмаками казался неустойчивым и норовил обрушиться под его весом. Он убеждал себя, что все это воображение.

Если он будет делать маленькие шаги, то не оступится. А если не оступится, то и не сорвется. А выступ вполне широкий, твердил он себе.

Главное, чтобы выдержал.

Фен, шедшая впереди него, остановилась: она достигла того места, где выступ подломился под Гарриком, и застыла как вкопанная. Арен приблизился к ней и услышал, что она задыхается от ужаса.

— Тебе просто надо перешагнуть, Фен, — мягко напомнил он. — Расстояние совсем небольшое.

Она молча помотала головой.

— Ты сумеешь, — убеждал он. — Помнишь ночь, когда мы встретились? Тогда ты перебежала через веревочный мост. Через ветхий веревочный мост, над пропастью, в бурю.

— Тогда за нами гнались страхоносцы, — возразила она. — И были веревки, чтобы держаться.

— У тебя получилось тогда, получится и теперь. Или хочешь, чтобы я напялил жуткий шлем и размахивал мечом, только тогда ты стронешься с места?

Она фыркнула, удивленная неожиданной шуткой. Тут на них дунул порыв ветра, она зажмурилась, заскулила и крепче прижалась к стене.

— Фен, — позвал Арен. — Посмотри на меня.

Их взгляды встретились, и Арен впервые заметил, какие зеленые у нее глаза.

— Я схвачусь за твой мешок, — сказал он. — Прослежу, чтобы ты не завалилась назад. А ты перешагнешь разлом.

— Нет! — воскликнула она, словно испугавшись его предложения. Потом немного расслабилась. — Я сама. Просто… стой тут.

Арен кивнул. Она собралась с духом и шагнула через разлом — так торопливо и неуклюже, что чуть не потеряла равновесие, и ей пришлось снова прижаться к стене.

— Вот и все, — сказал Арен. — Худшее позади.

Она потащилась дальше, к веревке. Арен осторожно перешагнул разлом. Потом мельком взглянул вниз, на воду, и у него скрутило кишки.

— Давай, Арен! — окликнул его Кейд из окна. — Тут тебе не Лущеный утес!

При этом напоминании на лице Арена появилась улыбка. Солнечный день, двое мальчишек, которые подначивали друг друга на безумный риск. Опасное восхождение, увенчавшееся успехом. Сорваться с Лущеного утеса означало верную гибель, но они были мальчишками, и им казалось, что смерть случается только с другими. Тогда все обошлось. Обойдется и теперь.

Он сделал вдох, согнул и разогнул озябшие пальцы и двинулся дальше.

Время тянулось медленно и мучительно; о том, что оно вообще движется, свидетельствовали только стук сердец и шарканье башмаков. Фен добралась до веревки первой, но когда Арен нагнал ее, она еще стояла и смотрела вверх, в окно, где дожидались Гаррик и Киль.

— Давай, — сказал Арен. — Уже близко.

Фен кончиками пальцев ощупала стену. За долгие годы в кладке образовались глубокие впадины.

— Пожалуй, взберусь по камням, — сказала девушка.

— Лучше по веревке, — возразил Арен. — Проще получится.

Она качнула головой.

— Граб же вскарабкался по стене, — напомнила она.

— Конечно, ведь он почти паук. Но гораздо легче, если…

— Я полезу по стене! — огрызнулась она. Нащупала, за что ухватиться рукой, вставила носок башмака в углубление между камнями и оторвалась от выступа.

— Что ты делаешь, Фен? Хватайся за веревку! — крикнул Гаррик, но девушка не обратила внимания.

Арен озадаченно наблюдал за ее подъемом. Поначалу он решил, что Фен боится высоты, но дело обстояло сложнее. Она боялась упасть, но еще больше боялась взяться за веревку.

«Что же с тобой произошло?» — подумал Арен.

Вдруг раздался треск, по ногам пробежала дрожь, и выступ подломился прямо под ним. Арен с криком рухнул навстречу зияющей пустоте, а внизу его поджидали свинцовые воды.

Но сработал инстинкт. Рука лихорадочно взметнулась, наткнулась на веревку и крепко вцепилась в нее.

Арена раскачивало и мотало в разные стороны, а он изо всех сил старался удержаться, отчаянно стискивая веревку, чтобы не упасть. Несколько раз он врезался в каменную кладку, но боли почти не почувствовал, зато сумел схватиться за веревку и другой рукой. Он не разжал ладоней, даже когда его проволокло по самой стене, так что фуфайка продралась на плече и локте, и лишь после этого он остановился окончательно.

— Арен!

Это раздался голос Гаррика, глубокий, хриплый, начальственный. Услышав его, Арен внезапно перестал паниковать. Пожалуй, впервые после их встречи Полый Человек обратился к нему по имени. Сверху, чуть правее, по стене карабкалась Фен; еще выше Гаррик и Кейд высматривали Арена из окна: Кейд испуганно, Гаррик с каменным лицом.

— Арен, — настойчиво повторил Гаррик. — Я не затем тащил тебя в такую даль, чтобы ты сейчас погиб. Лезь по веревке.

Арен выдохнул, уперся в стену обеими носками и восстановил равновесие. Благодаря снадобью Вики он по-прежнему чувствовал в себе силу. Мышцы не подведут, опасаться нечего. И веревка у него есть. Он не сорвется.

Но еще была Фен, плотно прильнувшая к стене; ее собранные в пучок волосы вымокли и испачкались. Веревка висела у самого ее плеча, дотянуться было просто, но девушку сковало оцепенение. И хотя Арену больше всего на свете хотелось ощутить твердую опору под ногами, он не мог проползти мимо и оставить Фен в таком положении.

— Фен, хватайся за веревку! — крикнул Арен.

Она сглотнула. Слегка повела глазами — значит, услышала его.

— Фен. Подумай, что тебе еще предстоит. Подумай, что ты еще сделаешь. Впереди целая жизнь. Просто нужно совершить усилие. Осталось совсем чуть-чуть. Ты и не заметишь, как все закончится. Берись за веревку.

Она моргнула. Медленно передвинула руку. Нащупала впадину в стене. Рванулась вверх. Она взбиралась по стене, не обращая внимания ни на веревку, ни на протянутую из окна руку Гаррика. Наконец долезла, и все отступили, а она перемахнула через подоконник и скрылась внутри.

Кейд снова высунул голову:

— Ради Джохи, Арен! Давай сюда!

Арен наконец дополз до окна, а Гаррик и Кейд помогли ему забраться внутрь. Когда он оказался среди спутников, весь взмокший, ему хотелось закричать от облегчения. Но вместо этого он отыскал взглядом Фен, которая приводила в порядок лук и заплечный мешок.

— Я знал, что ты справишься, — сказал он.

Девушка взглянула на него с неприкрытой ненавистью и сплюнула на пол.

— Вот и вся благодарность! — недоуменно воскликнул Кейд. Арен почувствовал себя уязвленным, но счел за лучшее не подавать виду.

— Граб думает, что и он заслужил небольшую благодарность, — угрюмо заметил скарл.

— От меня точно, — заявил Осман и положил руку на плечо Грабу, который с непривычки вздрогнул. Осман обратился к остальным: — Скарл он или нет, но проявил себя наилучшим образом. Без Граба мы бы пропали.

— Точно, — подтвердил Киль. — Прими и мою благодарность.

— И мою, — неохотно добавил Гаррик.

Граб весь сиял, словно щенок, удостоенный похвалы хозяина.

— Да что там! Граб рад помочь!

— Нам надо идти, — напомнила Вика. — В Скавенгарде день отгорает быстро. — Она уверенно указала вперед кончиком посоха: — Туда.