Пир для Воронов

Арья

Низко над туманным морем пробивался далекий слабый свет.

— Похоже на звезду, — заметила Арья.

— Это звезда нашего дома, — откликнулся Денио.

Его отец выкрикивал команды своим матросам. Те карабкались вверх вниз по всем трем мачтам и реям, зарифляя тяжелые пурпурные паруса. Под ними внизу на два ряда весел налегали гребцы. Палуба галеаса качалась, поскрипывая, когда «Дочь Титана» взбиралась на гребень волны и переваливалась вниз.

«Звезда нашего дома», — Арья стояла на носу корабля, одной рукой держась за позолоченную носовую фигуру в виде девы с блюдом наполненным фруктами. На долю мгновения она представила себе, что это впереди светит звезда ее дома.

Но это было глупо. Ее дома больше нет, ее родители мертвы, и все ее братья, кроме Джона Сноу на Стене тоже. Туда она бы сбежала. Она и так уже упрашивала капитана и сяк, но даже железная монетка не могла его убедить. Арье, видимо никогда не попасть в те места, в которые ей хочется. Йорен обещал отвести ее в Винтерфелл, но все закончилось тем, что она оказалась в Харренхоле, а Йорен в могиле. Когда она убежала оттуда в Риверран, ее захватили Лим, Энги и Том-Семерка и отвезли вместо этого в полый холм. Потом ее выкрал Пес и повез в Близнецы. Арья бросила его умирать у реки и направилась в Солеварни, надеясь добраться до Восточного Дозора морем, вот только…

«В Браавосе может и нет так уж плохо. Сирио был из Браавоса, и Якен тоже может оказаться там же». — И это Якен дал ей железную монетку. На самом деле он не был ей настоящим другом, как например тот же Сирио, но что хорошего для нее сделали настоящие друзья? — «И пока у меня есть Игла, мне не нужны никакие друзья». — Обняв ее рукоять, она поставила большой палец сверху на гладкое навершее, загадав что-то… что-то…

Сказать по-правде, Арья не знала, чего ей хочется, кроме желания узнать, что ждет ее впереди. Там, где горела неяркая далекая звезда. Капитан разрешил ей плыть на корабле, но у него не было на нее времени. Некоторые матросы ее избегали, другие одаривали подарками — кто-то серебряную вилку, перчатки без пальцев и мягкую шерстяную шапку, обшитую кожей. Один из них показал ей как вязать морские узлы, а другой налил ей чашу огненного вина. Те, что были дружелюбнее других, прикладывая руку к груди, называли ей свои имена, долго повторяя вновь и вновь, пока Арья не сумела произнести их правильно, но никто из них даже не пытался узнать ее имя. Они звали ее Соленой, потому что она взошла на борт корабля в Солеварнях в устье Трезубца. Она решила, что это имя ничем не хуже других.

Наконец исчезли все звезды… кроме одной пары прямо по курсу. — Сейчас впереди две звезды.

— Это глаза. — пояснил Денио. — На нас смотрит Титан.

«Титан Браавоса», — Старая Нэн в Винтерфелле рассказывала им в детстве сказки про Титана. Он был гигантского роста как целая гора и всякий раз, как на Браавос надвигалась угроза, он открывал свои огненные глаза, и, грохоча своими каменными конечностями, входил в море чтобы повергнуть всех врагов. — «Браавосцы кормят его сочным мясом маленьких знатных девочек», — так всегда заканчивала свою сказку Нэн, и Санса всякий раз глупо ойкала. Но мейстер Лювин объяснил им, что Титан всего лишь статуя, а сказки старой Нэн всего лишь сказки.

«Винтерфелл разрушен и сожжен», — напомнила она себе. Старая Нэн и мейстер Лювин оба мертвы, и Санса, возможно, тоже. Нет ничего хорошего в воспоминаниях. — «Все люди смертны». — Вот, что означали те слова, которым научил ее Якен Х’гар, подарив монетку. С тех пор, как они отплыли из Солеварен, она выучила много браавоских слов. Спасибо, пожалуйста, море, звезда и огненное вино, но пришла она к ним зная только, что «все люди смертны». Большая часть команды умела объясняться на общем языке, проводя время на берегу в Староместе, Королевской гавани или в Девичьем Озере, хотя хорошо разговаривать так, чтобы по-настоящему беседовать с Арьей, умели только капитан и его сыновья. Денио был младшим из них, полненький, жизнерадостный парнишка лет двенадцати, который прибирал в отцовской каюте и помогал старшим братьям.

— Надеюсь ваш Титан не голоден. — заявила ему она.

— Голоден? — Не понял Денио.

— Не важно. — Даже если Титан и ест маленьких сочных знатных девочек, Арья его не боится. Она слишком худая, поэтому не подойдет ему на обед, и ей почти одиннадцать, следовательно она уже совсем взрослая женщина. — «И меня зовут Соленая, а таких имен у знатных девочек не бывает». — Титан — это бог Браавоса? — поинтересовалась она. — Или у вас Семеро?

— В Браавосе привечают всех богов. — Капитанский сынишка любил поболтать о родном городе, почти также как об отцовском корабле. — У ваших Семерых здесь тоже есть септа, и называется она Заморская Септа, но туда ходят только вестеросские моряки.

«Они не мои Семеро. Они были богами моей матери, и они позволили Фреям в Близнецах ее убить». — Ей стало интересно, сумеет ли она отыскать в Браавосе богорощу с сердце-древами? Денио должен знать, но она не стала спрашивать. Соленая из Солеварен, а ради чего девчонке из Солеварен разыскивать древних северных богов? — «Древние боги мертвы», — напомнила она себе. — «Они умерли вместе с матерью, отцом, Роббом, Браном и Риконом. Все мертвы». — Она вспомнила, как давным-давно ее отец сказал: «Когда дуют холодные ветры, волк-одиночка — умирает, а стая выживает». — Теперь получилось все наоборот. Она — волк-одиночка, и она выжила, а все волки ее стаи пойманы, убиты и освежеваны.

— Лунные Певцы привели нас в это место, где драконы Валирии не сумели нас найти. — Объяснял Денио. — Поэтому им принадлежит самый крупный храм. Мы чтим также Отца Вод, но его дом строят всякий раз заново там, где он обретает новую невесту. Остальные боги собраны вместе на одном острове в центре города. Там ты сможешь найти… Многоликого Бога.

Глаза Титана вроде стали ярче, и одновременно с этим между ними увеличилось расстояние. Арья ничего не знала про Многоликого Бога, но если он ответит ее молитвам, ей нужно его отыскать. — «Сир Грегор», — вспомнила она. — «Дансен, Рафф Красавчик, сир Илин, сир Мерин, королева Серсея. Осталось шестеро». — Джоффри умер, Пес убил Полливера, а Щекотуна она зарезала своими руками, и того прыщавого глупца тоже. — «Я не стала бы этого делать, если б он меня не схватил». — Когда она сбежала от Пса, тот как раз умирал от лихорадки от его ран. — «Нужно было подарить ему удар милосердия, и всадить нож в сердце».

— Соленая, гляди! — Денио схватил ее за руку и развернул. — Видишь? Вон там! — Указал он вперед.

Туман впереди начал расступаться, словно рябой серый занавес, разрезанный носом корабля. Дочь Титана резала серо-зеленые волны, мчась вперед на пурпурных крыльях. Арья услышала над головой крики каких-то морских птиц. Там, куда указывал Денио, возвышалась над морем полоска каменистых утесов. Их каменистые склоны, словно солдатами на плацу, были покрыты темными соснами и елями. Но посредине утесов крутой обрыв образовал узкий проход. Над ним, над бушующим морем возвышался Титан. Его глаза горели огнем, а длинные зеленые волосы развевались на ветру.

Он стоял, широко расставив ноги по обе стороны от прохода. Его плечи возвышались над горными вершинами. Его ноги были вырезаны из каменного монолита, того же самого черного гранита, из которого были скалы, на которые он опирался, но вокруг своих чресл он носил боевую юбку из позеленевшей бронзы. Его грудь прикрывал бронзовый же нагрудник, а голову — полушлем. Его волосы были сделаны из выкрашенных в зеленый цвет пеньковых веревок, а в глазницах, которые больше были похожи на пещеры, были разведены гигантские костры. Одной рукой он опирался на вершину одного из утесов, сжимая ее ладони. Второй рукой он сжимал рукоять сломанного меча.

«Он всего чуть-чуть выше статуи короля Бэйлора в Королевской Гавани», — подумала она про себя, увидев его со стороны открытого моря. Но подплыв ближе к скалам, о которые разбивались волны прибоя, статуя значительно выросла в размерах. Она слышала, как отец Денио громким голосом отдает команды, и матросы на реях начали убирать паруса. — «Мы собираемся пройти в эту узкую щель между ногами Титана». — Арья разглядела бойницы, проделанные в огромном бронзовом нагруднике Титана, а так же потеки и пятна в тех местах на руках и плечах, где гнездились морские птицы. Она вытянула шею. — «Статуя Бэйлора Благословенного не достала бы ему даже до колена. Он бы смог легко переступить через стену Винтерфелла».

И тут Титан издал громкий рык.

Звук был настолько сильным, ужасным, ревущим и громовым, что даже заглушил команды капитана и грохот волн об утесы. В тот же миг вверх взметнулись тысячи морских птиц и Арья вздрогнула, но заметила, что Денио улыбается. — Он предупреждает Арсенал, что мы идем, только и всего. — прокричал он. — Не нужно бояться.

— А я не боюсь. — Прокричала в ответ Арья. — Просто это было слишком громко.

Теперь Дочь Титана была полностью во власти ветра и волн, несущих ее сквозь туннель. Едва их накрыла тень Титана, двойной ряд весел корабля стал легко поглаживать море, взбивая на нем белую пену. Какое-то мгновение ей казалось, что они неминуемо должны будут разбиться о скалы у подножия статуи. Зажатая Денио на носу, Арья чувствовала на лице брызги и соль на губах. Ей пришлось сильно задрать голову, чтобы разглядеть лицо Титана. — «Браавосцы кормят его сочным мясом маленьких знатных девочек», — прозвучали в ее ушах слова старой Нэн, но она уже не маленькая, и ее не испугает какая-то дурацкая статуя.

Но тем не менее, когда они проскользнули меж его ног, она положила одну руку на эфес Иглы. В гигантских каменных бедрах оказалось еще больше стрелковых бойниц, и когда Арья повернула голову, чтобы лучше видеть из-за вороньего гнезда на мачте, от которого до статуи оставалось добрых десять ярдов, она разглядела под боевой юбкой Титана отвесные бойницы, и бледные лица за металлическими решетками, наблюдавшие за их прохождением.

Затем они выплыли наружу.

Тень рассеялась, и расступились заросшие соснами утесы. Подул ветер, и она увидела, что они вплывают огромную лагуну. Впереди по курсу посреди моря возвышалась вторая гора — кусок камня, который торчал из воды словно острый каменный кулак. Его каменные бастионы были укреплены скорпионами, требуше и трубами для метания огня. — Это Браавосский Арсенал. — С гордостью в голосе, словно лично его построил, пояснил Денио. — Там могут построить боевую галеру за один день. — Арья разглядела несколько дюжин галер у причалов и на салазках, приготовленных к спуску. Крашенные носы других торчали из бесчисленных деревянных навесов, разбросанных по всему каменистому берегу. В них они были похожи на собак в своих конурах — худые, настороженные и голодные, которые только и ждут зова хозяйского рога, чтобы отправиться на охоту. Она попыталась их сосчитать, но их оказалось слишком много, она сбилась, а из-за изогнутой береговой линии все время появлялись новые причалы, доки и навесы.

Им навстречу приближались две галеры. Они были похожи на парящих над волнами стрекоз. Их мелькающие светлые весла были похожи на крылья. Арья услышала, как капитан их окликнул и в ответ ему тоже что-то прокричали, но она ни слова не поняла. Потом прозвучал громкий сигнал горна. Галеры так близко прошли вдоль их бортов, что она услышала из их пурпурных трюмов стук барабанов: «бом, бом, бом, бом, бом, бом, бом». Словно бьется чье-то живое сердце.

Наконец галеры остались позади, а вместе с ними и Арсенал. Впереди растекалось широкое пространство зеленой как горох воды, блестевшей словно кусок стекла. Из его влажного сердца вырастал сам город — нагромождение куполов, башен и мостов серого, золотого и красного оттенков. — «Сотня островов Браавоса посреди моря».

Мейстер Лювин рассказывал им о Браавосе и их обычаях, но Арья позабыла почти все, чему ее учили. Но то, что это огромный город, она могла видеть даже с такого расстояния. Он был почти совершенно плоский, не то, что Королевская Гавань, которая стояла на трех высоких холмах. Единственными холмами, которые бросались ей в глаза, были рукотворные из кирпича и гранита, бронзы и мрамора. Однако городу еще кое-чего недоставало, хотя на какое-то время она никак не могла понять, чего. — «У города нет стен». — Но когда она сказала об этом Денио, тот только рассмеялся: — Наши стены не из камня, а из дерева и выкрашены в пурпурный цвет. — Он пояснил. — Галеры — вот наши стены. А других нам не надо.

За спиной заскрипела палуба. Арья обернулась и увидела подоспевшего отца Денио в капитанском пурпурном кафтане из шерсти. У капитана торгового флота Тернесио Тэриса не было никаких бакенбард и волосы, обрамлявшие его квадратное обветренное лицо, он носил коротко стриженными и опрятными. Во время плаванья она часто видела, как он смеется вместе со своей командой, но когда он хмурился, люди разбегались перед ним, словно от бури. Сейчас он был хмурым. — Наше плаванье заканчивается. — Обратился он к Арье. — Мы идем в порт Чекуай. Там на борт взойдут таможенники, чтобы проверить наш товар. Им понадобится полдня, чтобы все осмотреть, но тебе не нужно дожидаться их разрешения. Собери вещи. Я спущу шлюпку, и Ёрко доставит тебя на берег.

«На берег», — Арья закусила губу. Чтобы попасть сюда, она переплыла Узкое море, но если бы капитану вздумалось ее спросить, чего она хочет, она бы ответила, что желает остаться на борту Дочери Титана. Соленая слишком слаба чтобы браться за весло, это она теперь понимала, но она могла бы научиться вязать канаты, зарифлять паруса и прокладывать курс через соленое море. Денио однажды разрешил ей подняться в воронье гнездо, и ей ни капли не было страшно, хотя сверху палуба казалась не толще прутика. — «А еще я умею считать и могла бы убираться в каюте».

Но галеасу не был нужен второй юнга. А кроме того, одного взгляда на лицо капитана было достаточно, какое облегчение для него избавиться от такого пассажира. Поэтому Арье ничего не оставалось, как кивнуть. — На берег. — сказала она вслух, хотя для нее на берегу все чужие.

— Валар дохаэрис. — Он приложил два сложенных пальца к брови. — Надеюсь, ты запомнишь Тернесио Териса, и ту службу, которую он тебе сослужил.

— Запомню. — Тихо ответила Арья. Легкий будто призрачный ветер забрался в ее плащ. Время уходить.

Капитан сказал: «Собери вещи», но у нее их почти не было. Одежда была на ней, как и небольшой кошелек, а также подарки, подаренные ей матросами. Кроме того, кинжал на левом боку и Игла на правом.

Бот был готов раньше нее, и Ёрко уже сидел на веслах. Он тоже был сыном капитана, но куда старше Денио и менее дружелюбным. — «Я не простилась с Денио», — подумала она, спускаясь с борта вниз. Увидит ли она мальчика когда-нибудь снова? — «Нужно было попрощаться».

Дочь Титана удалялась от них, отваливая в сторону, а город с каждым махом весел становился ближе. Она разглядела с права от себя порт — чудовищную путаницу причалов и пирсов, наполненную китобойными судами из Иббена, похожими на лебедей кораблями с Летних Островов и галер, которых было больше, чем Арья могла сосчитать. В дали, с левой стороны, был еще один порт за пределами уходящего под воду города, дома которого торчали непосредственно из морской воды. Арье еще ни разу не приходилось видеть столько больших зданий в одном месте. В Королевской Гавани были и Красная Крепость, и Великая Септа Бэйлора и Логово Драконов, однако в Браавосе она сбилась со счета тем храмам, башням и дворцам, которые были не меньше, а то и больше их. — «Я снова стану мышью», — печально размышляла она. — «Совсем как перед тем, как я сбежала из Харренхола».

Со стороны Титана город казался одним единым островом, но когда они с Ёрко подплыли ближе, она разглядела, что это множество мелких островков, расположенных рядом, и соединенных арками каменных мостов, которые были перекинуты через множество каналов. За гаванью она увидела улицы, на которых стояли серые каменные дома, теснившиеся один к одному. Для нее это были огромные здания в четыре-пять этажей, и они казались очень узкими с острыми крышами, словно им на голову нахлобучили шляпу. И нигде она не видела соломы. Ей на глаза попались всего несколько деревянных домов похожих на знакомые ей вестеросские хижины. — «Тут нет деревьев», — поняла она. — «Поэтому Браавос весь из камня. Серый город в зеленом море».

Ёрко провез их к северу от доков и затем вниз по кишке огромного канала, который вел прямо в центр города. Они проплыли под арками резного каменного моста на котором красовались сотни изображений рыб, крабов, раковин и морских зверей. Следом показался другой мост, весь увитый резным каменным плющом и виноградной лозой. За ним был другой, с взиравший на нее тысячью раскрашенных глаз. С каждой стороны канала открывались меньшие протоки, из которых дальше вели еще меньшие. Некоторые увиденные ею дома вообще были построены над каналами, превращая канал в своего рода туннель. Внутрь него и обратно то и дело шныряли узкие лодки, сделанные в виде морских змеев с раскрашенными головами и торчащими из воды хвостами. На них не гребли, а отталкивались стоящие на корме люди в серых с коричневым и темно-зеленым оттенком плащах. Им также встретились огромные плоские баржи, наполненные ящиками и бочками, которые толкали шестами по двадцать человек с каждого борта, и целые плавучие дома, красочно украшенные цветным стеклом, бархатом и резными фигурами. Далеко впереди, возвышаясь над зданиями и каналами находилось сооружение из серого камня похожее на своего рода дорогу, поставленную на ноги в виде трех пролетов гигантских арок, уходящих куда-то в туман.

— Что это? — Поинтересовалась Арья у Ёрко.

— Это сладководная река. — Ответил он. — По ней с материка свежая вода попадает в город через броды и солевые поля. Хорошая питьевая вода для фонтанов.

Когда она обернулась, порт и лагуна почти скрылись из виду. Впереди по обеим сторонам канала виднелась колоннада огромных статуй. Это были патетические портреты мужчин в бронзовых одеждах с многочисленными отметинами от морских птиц. У некоторых из них в руках были книги, у других молоты или мечи. Один в поднятой руке сжимал золотую звезду. Другой держал перевернутую каменную бутыль, выливая из нее бесконечный поток воды, вливающийся в канал. — Это ваши боги?

— Это Повелители Морей. — Ответил Ёрко. — Там впереди Остров Богов. Видишь? Через шесть мостов справа по борту. Это храм Лунных певцов.

Это было здание, которое Арья заметила издалека, еще из лагуны — оно было массивное из белоснежного мрамора и заканчивалось серебристым куполом с окнами, забранными молочно белым стеклом, в виде всех фаз луны. С каждой стороны от ворот стояли каменные девы, не ниже повелителей морей, которые поддерживали портик в виде полумесяца.

За этим стоял другой храм из красного камня, строгий как какая-нибудь крепость. На верху у него была квадратная башня с горящим огнем в огромной железной жаровне двадцати футов в поперечнике. По сторонам от медной двери горели огни поменьше. — Красные жрецы любят свой огонь. — Добавил Ёрко. — У них бог — Повелитель Света, Р’глор.

«Я знаю», — Арья вспомнила Тороса из Мира, который носил части древних доспехов поверх сильно выгоревшей одежды, которая теперь выглядела скорее розовой, чем красной. Но его поцелуй вернул к жизни лорда Берика. Она проводила проплывавший мимо дом красного бога, размышляя, умеют ли браавоские жрецы проделывать нечто подобное.

Следующим шло большое строение из кирпича, покрытого лишайником. Арья даже сперва приняла его за какой-то склад, пока Ёрко не сказал: — Это Святое Убежище, где мы прославляем забытых миром богов. Возможно, ты услышишь, как у нас его называют еще и Муравейником. — Узкий канал протекал под покрытыми лишайником стенами Муравейника, и именно сюда они и свернули. Они проплыли сквозь туннель и вновь вышли на свет. Здесь по каждую сторону оказалось множество храмов.

— Никогда не предполагала, что на свете столько богов. — Удивилась Арья.

Ёрко хмыкнул. Они обогнули изгибающийся канал и прошли под очередным мостом. По левую сторону появился каменный холмик со стоящим на его вершине храмом без окон из серого камня. От его дверей вела узкая дорожка со ступенями прямо к небольшой пристани.

Ёрко поднял весла и лодка аккуратно стукнулась о каменные плиты. Он схватился за железное кольцо чтобы их не унесло течением. — Здесь я тебя высажу.

Причал был скрыт в тени, ступени начинались прямо из воды. Черная черепичная крыша храма заканчивалась острым шпилем как у домов вдоль канала. Арья пожевала губу. — «Сирио родом из Браавоса. Он мог ходить в этот храм. Он мог подниматься по тем же ступеням». — Она ухватилась за кольцо и выпрыгнула из лодки на плиты причала.

— Ты знаешь мое имя. — Раздался за спиной голос Ёрко из лодки.

— Ёрко Терис.

— Валар дохаэрис. — Он оттолкнулся от причала веслом и отплыл туда, где было глубже. Арья проводила его взглядом той же дорогой, что они приплыли сюда, пока он не пропал в тени моста. Едва пропал звук весел, она смогла услышать как бьется ее сердце. Внезапно, ей показалось, что она где-то в ином месте… что она вернулась в Харренхол к Джендри или, возможно, с Псом в лес у Трезубца. — «Соленая — это просто глупый ребенок», — сказала она себе. — «А я — волк, и не боюсь». — Она погладила на удачу рукоять Иглы и шагнула в темноту, перешагивая по две ступени за раз, чтобы никто не посмел сказать, что она боится.

Наверху лестницы она остановилась у двухстворчатой деревянной двери двенадцати футов вышиной. Левая ее половина была сделана из чардрева, светлого как кость, а правая — из гладкой черной древесины. По центру было вырезано круглое лицо — черное с белой стороны, и наоборот — с противоположной. Его вид чем-то напомнил ей сердцедрева из винтерфелльской богорощи. — «Эти двери следят за мной», — Так ей показалось. Она толкнула обе створки разом затянутыми в перчатки руками, но ни та, ни другая не сдвинулись ни на волосок. — «Закрыты и приперты изнутри». — Дайте войти, дурачье! — Крикнула она. — Я переплыла Узкое море. — Она несколько раз стукнула кулаком. — Якен велел мне придти. У меня его железная монета. — Она достала ее из кошелька и вытянула руку с ней вверх. — Видите? Валар моргулис.

Двери ничего не ответили, однако открылись.

Они отворились внутрь в полной тишине и вокруг не было ни души, чтобы их открыть. Арья осторожно сделала один шаг внутрь, потом второй. Двери позади нее закрылись, и на мгновение она ослепла. Игла тут же оказалась в ее руке, хотя она не могла вспомнить, как ее достала.

Вдоль стен горело несколько свечей, но от них было так мало света, что Арья не могла разглядеть даже свои ноги. Кто-то что-то прошептал, но очень тихо и она не разобрала слов. Кто-то где-то плакал. Она расслышала легкий звук шагов, кожа шуршала по каменным плитам, где-то открылась и захлопнулась дверь. — «Вода. Я слышу, как журчит вода».

Медленно ее глаза привыкли к темноте. Внутри храм оказался больше, чем выглядел снаружи. Септы Вестероса строили семисторонними с семью алтарями, предназначенными для всех семи богов, но здесь богов было больше семи. Их статуи стояли вдоль стен — большие и пугающие. Вокруг их подножий мерцали красные свечи. Как марево, как далекие звезды. Ближайшая к ней статуя изображала женщину двенадцати футов высотой. Из ее глаз текли настоящие слезы, наполняя чашу, которую она держала в руках. За ней находилась черная резная статуя сидящего на троне мужчины с львиной головой. С другой стороны от двери находилась огромная вздыбленная лошадь из бронзы и железа, стоявшая на двух задних ногах. Дальше она смогла разглядеть огромное каменное лицо, бледного ребенка с мечом, косматого черного козла, ростом с быка и человека в плаще с капюшоном, который опирался на дорожный посох. Остальные для нее оставались размытыми тенями, едва различимыми в темноте. В нишах между статуями богов находились скрытые тьмой и светом свечей альковы.

Тихая словно тень Арья с мечом в руке двинулась вперед между рядов длинных каменных скамей. Ноги подсказали ей, что пол каменный, но не гладкий мраморный, как в Великой Септе Бэйлора, а нечто более грубое. Она прошла мимо нескольких шепчущихся женщин. Воздух был горячий и спертый, настолько, что она зевнула. Она ощутила запах свечей. Запах был незнакомым, и она приняла его за какой-то незнакомый вид ладана, но едва она прошла немного глубже внутрь храма, как запах изменился. Запахло снегом, палыми сосновыми иголками и горячей едой. — «Отличные запахи», — Сказала себе Арья, и почувствовала себя уверенней. Настолько, что убрала Иглу в ножны.

По центру храма она наткнулась на воду, журчание которой она слышала до этого. Это оказался бассейн десяти футов шириной, черный словно чернила и освещенный все теми же красными свечами. Возле него в серебристом плаще сидел молодой человек и тихо плакал. Она заметила, что он опустил руку в бассейн. По воде медленно разбежались круги. Когда он достал руку из воды, он один за другим обсосал пальцы. — «Он должно быть страдает от жажды», — Неподалеку от него на краю бассейна стояли чаши. Арья наполнила одну из них и протянула ему, чтобы он мог напиться. Молодой человек уставился на нее, и смотрел какое-то время на протянутую воду. — Валар моргулис. — Наконец сказал он.

— Валар дохаэрис. — Откликнулась она.

Он начал пить воду, и с глухим бульканьем уронил чашу в бассейн. Затем он подтянулся и встал на ноги, шатаясь и держась за живот. Мгновение Арья думала, что он вот-вот упадет. Только после этого она заметила черное пятно ниже его пояса, которое расползалось прямо на глазах. — Ты ранен. — Сказала она, но человек не обратил на нее никакого внимания. Он неуверенно побрел к стене и забрался в один из альковов на твердую постель из камня. Когда Арья огляделась, она увидела другие альковы. В некоторых из них она заметила спящих пожилых людей.

«Нет», — раздался в ее голове полузабытый шепот. — «Они мертвы или умирают. Смотри глазами».

Чья-то рука коснулась ее ладони.

Арья моментально развернулась, но это оказалась всего лишь маленькая девочка. Бледная малютка в балахоне с капюшоном, который, казалось, был ей великоват и полностью ее поглотил. Он был черным с правой стороны и белым с левой. Под капюшоном оказалось изможденное скуластое лицо, впалые щеки и огромные черные глаза, которые были похожи на два блюдца.

— Не хватай меня. — Предупредила бродяжку Арья. — Последнего парня, который меня хватал, я убила своими руками.

Девочка произнесла несколько слов, но Арья ничего не поняла.

Она покачала головой. — Ты не говоришь на Общем языке?

Чей-то голос у нее за спиной произнес: — Я говорю.

Арье совсем не понравилось, как они все к ней подкрадываются. Человек в капюшоне оказался высоким и был одет в большую версию черно-белого балахона, надетого на девочке. Под капюшоном, кроме темноты, все, что ей удалось разглядеть — это мерцающее отражение красных свечей в его глазах. — Что это за место? — задала она ему вопрос.

— Это место покоя. — У него был мягкий голос. — Здесь ты в безопасности. Это дом Черного и Белого, дитя. Хотя ты еще слишком мала для того, чтобы искать милости Многоликого бога.

— Он что-то вроде бога южан — один с семью лицами?

— С семью? Нет. У него лиц без счета, малышка, столько — сколько звезд на небе. В Браавосе люди поклоняются тем, кому хотят… но в конце каждой дороги стоит Он, Многоликий, ожидая. Не бойся. Тебе он тоже когда-нибудь встретится. Тебе нет нужды бросаться в его объятья.

— Я пришла только чтобы разыскать Якена Х’гара.

— Мне не знакомо это имя.

Ее сердце екнуло. — Он был из Лораса. Его волосы были белыми с одной стороны и красными с другой. Он обещал научить меня своим секретам и подарил это. — Железная монетка была зажата в кулаке. Когда она раскрыла пальцы она прилипла к потной ладони.

Жрец внимательно изучил монетку, хотя и не попытался к ней прикоснуться. Бродяжка с огромными блюдцами-глазами тоже внимательно ее рассматривала. Наконец, человек в капюшоне произнес: — Назови мне свое имя, дитя.

— Соленая. Я пришла из Солеварен, что на Трезубце.

Хотя ей было не видно его лица, она почувствовала, что он улыбается. — Нет, — ответил он. — Назови свое имя.

— Голубок. — ответила она на этот раз.

— Твое настоящее имя, дитя.

— Моя мать называла меня Нэн, но они называли меня Лаской…

— Имя.

Она вздохнула. — Арри. Я — Арри.

— Уже ближе. А теперь правду?

«Страх ранит сильнее меча», — напомнила она себе. — «Арья». — Она прошептала это слово впервые за долгое время. Второй раз она выпалила его в полный голос: — Я — Арья из рода Старков.

— Да, это ты. — Произнес он. — Но Дом Черного и Белого не подходит для Арьи из рода Старков.

— Умоляю, — попросила она. — Мне некуда больше идти.

— Ты боишься смерти?

Она закусила губу. — Нет.

— Позволь нам взглянуть. — Жрец откинул капюшон. Под ним не оказалось лица, только пожелтевший череп с лоскутами кожи, едва державшимися на щеках. В одной из пустых глазниц извивался белый червь. — Поцелуй меня, дитя. — Прокаркал он. Его голос стал сухим и хриплым как смертельный скрежет.

«Он, что? Решил меня напугать?» — Арья поцеловала его туда, где должен был находиться нос, и попыталась откусить высунувшегося из глазницы червя, но он растворился как тень в руке.

Пожелтевший череп тоже пропал и вместо него показалось доброе лицо пожилого человека, который улыбался, глядя на нее. — Еще никто никогда прежде не пытался съесть моего червя. — Сказал он. — Ты голодна, дитя?

«Да», — подумала она. — «Но я жажду не хлеба».