— Ты смотришь эту кассету уже сотый раз, — сказала Скалли. — Неужели думаешь, что там осталась еще хоть песчинка ненайденного?
Малдер молча открутил изображение немного назад, вновь нажал рапид. Еще раз изучил всё: толстую дурочку с микрофоном, озадаченного Мерсье: Кто-то в светлом плаще стоял спиной к камере, и кто-то в штатском темном костюме говорил с ним. Потом их заслонили.
— Да, — сказал он. — Возможно, ты и права.
— Он водит тебя за нос. Он уже подсовывал тебе тухлые факты.
— Да, да. Еще раз да. И тем не менее — в обоих случаях интересно, почему он обратил мое внимание на этот случай?
Понимаешь, что я хочу сказать?
— Что дезинформация — это тоже информация, если заранее знать, что она — «дез».
— Именно так.
— А что он сказал конкретно?
— В том-то и дело, что ничего. Смотри восьмой канал:
— Ты хотя бы знаешь, почему преследовали этого человека?
— Он не остановился по команде дорожного полицейского.
— И из-за этого в него потом стреляли: Похоже, это самое страшное преступление в Америке.
— Угу:
Малдер вывел изображение с монитора на принтер, взял в руки еще теплый отпечаток.
— Знакомый затылок: — пробормотал он.
Затылок был стриженный и мог принадлежать полутораста тысячам сорока-пятидесятилетних мужчин одновременно.
— А в этой машине он ехал: — на заднем плане стоял светлый «Форд-Сьерра». — Ты знаешь, я думаю, нам следует произвести свой осмотр места происшествия.
— Да, мистер Холмс, — наклонила голову Скалли. — Кстати, ты знаешь, уже доказано: Ватсон был женщиной.
— Нравы же у них, в Англии:
Капитан Мерсье выглядел очень усталым. И — очень обескураженным.
— Здесь уже были три детективных агентства, — раздраженно говорил он, — и ни от кого ни малейшего проку, за исключением того, что мои ребята как следует размяли локти:
— На фотографии люди в штатском, — сказал Малдер. — Как они попали на место происшествия?
—: проталкиваясь сквозь толпы. Я же говорю: три агентства.
Три. И теперь еще ФБР. Какой интерес к этому имеет ФБР?
— Скрывшийся похож на одного из фигурантов федерального розыска.
— Вот как? — подозрительно прищурился капитан. — Как вы это узнали? Мы не публиковали никаких описаний.
Малдер приклеил к губам казенную улыбку. Я вру; ты знаешь, что я вру; я знаю, что ты знаешь: Но при этом ты знаешь чтото еще. И чего-то побаиваешься.
— Мне нечего добавить, — сказал капитан. — Когда найдем тело, что-то может проясниться.
— Кстати, почему так долго не могут это несчастное тело найти? — спросил Малдер. — Место падения известно, течения здесь нет:
— Здесь страшное дно, — махнул рукой капитан. — Проволока, железные бочки, автопокрышки. Видимость нулевая. Так что:
— Понятно, — сказал Малдер. — Надеюсь, вы сообщите нам, когда отыщется тело? И, с вашего разрешения, мы хотели бы взглянуть на машину.
Лицо капитана на миг обрело одновременно жалкое и отчаянное выражение. Он будто бы хотел признаться сейчас, что это именно он сам и есть — таинственно исчезнувший фигурант: Но скорее всего, просто что-то попало в глаз.
— Машина на нашей стоянке, — сказал он. — Конечно, вы можете все осмотреть:
Серебристый «Форд-Сьерра» был взят на прокат четыре дня назад в Кеттльсберге. Фирма до последнего часа не знала, что он участвовал в полицейском инциденте. На машине ни внутри, ни снаружи не имелось ничего особенного, ничего, привлекающего внимания…
— Малдер, мы попусту теряем время.
— Да-да: — рассеянно отозвался тот. — Понимаешь, слишком уж чистая машина.
Он взял в руки несколько отпечатков увеличенных кадров видеозаписи — как раз тех, где был запечатлен злосчастный «Форд» — и стал внимательнейшим образом их изучать.
Отошел, встал так, чтобы и настоящая машина, и та, что на снимках, видны были с одного ракурса.
Скалли тоже заглянула в салон. Шестьдесят миль погони, подумала она. Он должен быть мокрый, как мышь. Пот впитался в чехол сидения, и анализ:
— Иди-ка сюда, — позвал Малдер. — Посмотри сама:
Сначала она не поняла, что он хочет сказать. Серебристый «Форд-Сьерра», номер на фотографии виден только частично, но эта часть совпадает:
— Ветровое стекло, — подсказал Малдер.
Трещины? Нет: Ах, вот оно что!
— Это не та машина, — прошептала — лучше сказать, прошипела
— Скалли.
— Угу. Как называется такой значок?
— Кадуцей. Врачи часто приклеивают его на ветровое стекло:
— Значит, настоящая машина принадлежала какому-то врачу. Я думаю, капитан Мерсье не назовет нам его фамилию. Но выяснить мы сумеем: Они подменили машину, а нам солгали. Как ты думаешь, зачем?
— Дэнни, это Малдер. Будь добр, проверь меррилендский номер. У меня есть три первые цифры: девять-два-четыре.
Машина принадлежит или когда-то принадлежала врачу. Да, я перезвоню: