Пилот

10.

В Лас-Вегасе было холодно и накрапывал дождь! Пожалуй, стоило лететь сюда хотя бы ради этого небывалого зрелища:

Кажется, «хвоста» не было. На занятиях в академии их учили следить самим и уходить от слежки, и преподаватель, пожилой отставной офицер нью-йоркской полиции, объяснял, что аэропорты и вокзалы являются самыми сложными местами как для того, чтобы следить, так и для того, чтобы слежку засечь. Здесь многое зависит не от формальной наблюдательности, а от презираемой многими интуиции и чутья: А главное — нужно располагать временем.

Скалли пошлялась по аэровокзалу. Выпила молочный коктейль и съела маленький чизбургер. Купила книжку про страшных пришельцев, пролистала. Книжка была совершенно идиотская. Пришельцы, разумеется, хотели поработить Землю, чтобы потом жить на ней. Для этого они откладывали яйца в тела землян. Земляне очень мучились.

Подарю Малдеру, решила она.

Они встретились в назначенный час у журнального киоска и перебросились несколькими фразами, потом пошли к выходу.

Со стороны они напоминали супружескую пару, прилетевшую в Неваду для того, чтобы через полтора месяца иметь право развестись без хлопот, по дружески. Сплошная холодность и предупредительность.

— Ну, как? Выяснила?

— Да. Он уже пересек границу Невады и движется на север по шоссе А-90. А у тебя? Почему так долго?

— Представь себе, нигде не желают принимать наличные. Я обзвонил и объехал шестнадцать агентств. В одном мне даже посоветовали спрятать эту цветную нарезанную бумагу туда, куда никогда не заглядывает солнце. Интересно, что они хотели этим сказать?

— Что им до чертиков не хочется иметь дело с ОБН*. Слушай, как же эти ребята сумели всех запугать!…

____________________

* Отдел по борьбе с наркотиками

— Завидуешь?

— Черной завистью: Ну, ты хоть нашел, в конце-то концов?

— М-м: да. Нашел. В очень вонючем месте. Даже обыскал на всякий случай, вдруг в ней завалялся фунт-другой травки. Но они ее как раз передо мной помыли и почистили:

— Жаль. Идем на такое дело, и без косячка. Вот когда я красила волосы в зеленый цвет и топлесс гоняла на мотоцикле:

— Ты? В зеленый?

— А по краям розовый.

— Не верю.

— А между тем, это гораздо более распространенное явление, чем инопланетяне.

— Мне нечем достойно ответить, — сказал Малдер. — Я был до странности примерным ребенком.

— Странности остались, — согласилась Скалли.

— И долго ты так панковала?

— Две недели.

— А потом?

— Постриглась под машинку.

— О, Боже!…

— О, черт!…

Оба восклицания слились воедино. Малдер, приподняв бровь, рассматривал Скалли, как бы примеряя на нее ультракороткую стрижку, а Скалли с неподвижным лицом рассматривала «Мустанг» восемьдесят шестого года с помятым левым крылом. Ноздри ее вздрагивали.

— Как называется этот цвет? — тихо спросила она.

Малдер неожиданно захохотал:

— Написано: «палая листва». А механики между собой обозвали его «сиська вспугнутой китаянки»: Извини. Это все, что можно было добыть за наличные.

— Привет от «Одинокого бандита»:

— Пожалуй, что привет:

Малдер отпер машину.

— А тебе, наверное, шла та стрижка, — сказал он.

— Да, — сказала Скалли. — Но отец был против.

В Солт-Лэйк-Сити они остановились на ночь в мотеле «Медовый месяц». Грузовик опережал их часов на шестьвосемь.

Скалли, не раздеваясь, свернулась на застеленной кровати и мгновенно уснула. Малдер развернул карту и углубился в изучение маршрута.

Грузовик шел странным зигзагом. Малдер несколько раз повторил про себя эту фразу, и как-то само собой добавилось еще одно слово: «противолодочным».

Противотарелочным:

Ну да. Вот этот отрезок: и если его продлить — то как раз упираешься в Форт-Мэйн, Джорджия. Где, если верить Г. Г., одновременно наблюдалось семнадцать тарелок. Да, Г. Г. представил поддельные фотографии: но, возможно, это тот дым, что бывает только от огня. А грузовик вот здесь очень нелогично развернулся на сто двадцать градусов и рванул прямо в Кентукки: и над Индианополисом тоже видели две тарелки. Ага. Тут он снова делает крутой поворот и идет на юго-запад: и его накрывают, и Ронхейм — или как его там правильно? — дает вооруженный отпор:

Что-то мне слабо верится в действенность такого отпора:

Однако же тарелка там садилась — или хотя бы пыталась сесть.

Странно, конечно:

Впрочем, в поведении инопланетян вообще много странного.

И в воздействии инопланетных — приборов? оружия? — на людей. Зафиксированы случаи, когда человек оказывался вообще невосприимчив к этим глушащим, стирающим память и парализующим лучам:

Может быть, Ронхейм как раз из таких? Может быть, именно потому его и избрали на эту роль?

И еще странно вот что: почему он один?

Двое — было бы логичнее.

Скалли застонала и повернулась на спину. Малдер прикрыл ее пледом. Спи.: Дальше — опять зигзаг, опять на сто двадцать градусов, НЛО ждут грузовик над Новым Орлеаном, а он идет в Мемфис. Но на севере они его уже не ждут — научились? или просто не были замечены? — а ждут на стыке границ Техаса, Арканзаса и Оклахомы, и здесь Ронхейм ускользает просто чудом: Потом долго-долго-долго ничего нет — до самого Альбукерке, где он поворачивает было на север, но потом возвращается и через плато Колорадо несется на запад: а его поджидают над Сангре-де-Кристо: Благополучно добирается до Мохаве (это было позавчера; тарелки замечены над Пасаденой) и поворачивает опять на сто двадцать: Из Солт-Лэйк-Сити он поехал в сторону Сакраменто: и значит, что на полпути свернет.

Куда? На север или на юг?

На юге Невада, славная своими секретными базами и испытательными полигонами. Но:

Пересечь пустыню, потом почти триста миль двигаться по касательной — лишь для того, чтобы в эту же пустыню и вернуться?

На севере — не менее славный штат Вашингтон, родина сесквоча, место расположения Белого Вигвама и легендарной скалы Сиваш, которая стоит на пересечении двух миров и двух времен: и тоже аномальная территория по зафиксированным наблюдениям НЛО: примерно в пять раз выше, чем в среднем по стране:

Итак, на север или на юг?

Он смотрел на карту, как бы врастая в нее. И вот — протянулись тонкие-тонкие нити-паутинки, почти незаметные, почти несуществующие: и очень осторожно, чтобы не разорвать их, он отодвинулся, нашарил к кармане десятицентовик, подбросил и поймал не глядя, приложил к тылу левого запястья и тихо сказал: «Орел — север». Можно было бы посмотреть, но он смотреть не стал.

Конечно, север. Ясно, что север. Какие могут быть сомнения?…