Песня в облаках. Том 1

Глава 4. То, что правильно. Энжи

С детства маленькую принцессу Энжи Тан Гурри, старшую дочь короля, окружали забота и любовь. А также женщины.

Вероятно, её родителям казалось, что от этого ей будет спокойнее и уютнее. Мать постоянно была рядом, в то время как отец занимался государственными делами. Обучение девочка проходила вместе с сестрой, которая была младше на два года. Подруг заменяли служанки.

Энжи понимала, что должна наслаждаться такой жизнью, но почему-то не могла.

Мать, по её мнению, опекала её слишком сильно. С младшей сестрой общение часто не клеилось, потому что, как казалось Энжи, родители уделяли ей куда больше внимания, а учителя из-за возраста давали множество поблажек. К тому же, сестра была младше и раздражала Энжи. С ней принцесса чувствовала себя слишком взрослой и не могла веселиться. Что же касается служанок — по началу девочке нравилось их общество. Они всегда делали то, что принцесса им говорила. Играли в игры по её правилам, прислуживали, как могли, и боялись сделать что-то не так. И это, совершенно неожиданно, наскучило.

Очень быстро Энжи поняла, что ей интереснее проводить время с братьями.

Эндрил — старший из детей короля — всё детство Энжи учился в военной академии, и она его почти не видела. Он был старше её на три года, однако, будто бы никогда и не был ребёнком. Часто бывал рядом с отцом — сопровождал его на собраниях и важных встречах, отрабатывал с ним бои на мечах и даже пересказывал уроки истории. Король гордился юношей, а девочка восхищалась им, и даже завидовала его положению.

Принцессе он привозил подарки, по-отечески трепал по волосам и мог дать несколько советов. Однако, по сути, они редко общались.

Два её других брата — Серли и Феррон — были его точными противоположностями. Будучи лишь немного моложе Энжи, они казались девочке бездельниками и хулиганами. Однако как-то вышло, что с ними она и проводила всё свободное время. Вместе они гуляли по паркам на цветущих ветвях Царь-древа, бездельничали, веселились и, конечно, пакостничали.

Дети любили спускаться к нижнему городу, ближе к корням древа. Меняли местами этикетки на базаре, залезали на чужие участки, дразнили ездовых животных чихательным порошком, а однажды даже своровали ведро фруктов у зазевавшегося лавочника.

Энжи до сих пор помнила, как страшно ей было, когда мужчина гнался за ней с палкой, выкрикивая ругательства на трёх разных наречиях Песни. И также хорошо помнила, как Феррон подставил ему под ноги табурет, и непутёвый преследователь покатился в заросли.

Холодными тёмными вечерами они втроём беззаботно играли в солдатиков под сводами дворца. Маленькие, вырезанные из коры дерева рядовые выстраивались на листочках бумаги с изображениями воздушных богов. Модели кораблей кружили рядом, а дети, заливаясь смехом, имитировали взрывы и выстрелы. Солдаты под их командованием сражались и умирали, а когда один из братьев проигрывал, то корчился, изображая предсмертные муки поверженного генерала.

«Прямо в сердце!», кричал Феррон. «Прямо в сердце!», вторил за ним Серли, громко смеясь.

Энжи улыбнулась, всплывшим в памяти лицам братьев.

Принцесса не могла вспомнить, когда эти игры закончились. Не могла точно назвать момент, которым завершилось её детство. Но теперь оставалось лишь с теплотой вспоминать эти вечера.

Тогда Энжи хотела вырасти. Стать похожей на отца или старшего брата. Заниматься взрослыми делами, решать вопросы, затрагивающие всё королевство. Помогать людям и воздушным богам. Ей хотелось делать что-то важное, а не играть в игрушки на ковре спальни братьев рядом с камином. И однажды детство закончилось. И, как бывает со всеми желаниями, исполнение этой мечты не принесло ей счастья.

И всё же она достаточно долго играла с мальчиками в их игры. И именно братья научили её в них побеждать. Это был полезный опыт, ведь теперь, во взрослой жизни, мальчишки играли по тем же правилам. Корабли стали больше, острова ожили, люди в военной форме научились говорить и чувствовать, но игра осталась прежней. И это значило, что Энжи может справиться — должна справиться. Нужно было лишь воспринимать всё вокруг, как игровую площадку, а окружавших её генералов и правителей считать глупыми мальчишками. Тогда она сможет пройти через это и победить, как уже делала в детстве.

Энжи выдохнула, заставив себя успокоиться, и пошла вперёд. Трап под её ногами скрипнул, плотно прижимаясь к камням пристани, но не двинулся с места. Двое солдат поклонились в пояс и пропустили её наверх — на палубу огромного военного судна с пугающим названием «Гроза».

Ветер хлестнул девушку по лицу, залез под рубашку, заставив поёжиться. Принцесса застыла, смотря на высокие мачты; на людей в военной форме, снующих по палубе; на пушки, блестящие от попадающих на них лучей солнца. Паруса захлопали над головой, словно бьющие крыльями птицы. Дерево заскрипело, а судно под ногами покачнулось.

Энжи застыла, обхватив себя руками, боясь признаться, что дрожит не от холода. Принцесса давно хотела самостоятельно вести дела, но каждый раз до этого, её окружали советники. Чем важнее была сделка, тем сильнее девушку задвигали на задний план, и тем больше вокруг оказывалось людей, спешивших помочь. Каждый хотел урвать минуту славы, даже просто оказавшись рядом. Так почему сейчас всё иначе? Почему теперь она вдруг осталась совсем одна?

Байрон не стал её дожидаться, первым отправившись на встречу с мэром. Служанок по прибытии в порт отвели на другой корабль. Её охрану попросили остаться на пристани, обещая, что на корабле мэра Олси уж точно ничего не случиться. Вокруг не было никого — ни одного человека, на которого Энжи могла бы положиться. Никого, кому она могла бы доверять.

И стоило лишь подумать об этом, как из-за ближайшей мачты вынырнула знакомая фигура.

— Миледи Тан Гурри, ваше сиятельство, — Вернон улыбнулся, подходя ближе. — Один ваш вид освещает эту палубу ярче тысячи солнц в погожий день.

Энжи, поморщившись, осмотрелась. День погожим не был. Тучи над головой темнели, сгущаясь. Тёмно-синие облака сверкали далёкими всполохами молний. Дождь был лишь вопросом времени — уже сейчас ветер приносил мелкие ледяные капли. И ей, пожалуй, и правда не помешал бы солнечный свет, которого почти не было вовсе.

Вернон подошёл ближе, слегка склонил голову, а затем элегантно обошёл девушку вокруг и, сняв с себя, накинул ей на плечи шерстяную мантию — чёрную с золотом, отороченную мехом. Сзади на ней были вышиты птицы на фоне солнца. Герб его семьи.

Энжи пугала такая самоуверенность, граничащая с наглостью, и мать всегда говорила, что надевать одежду с символом чужого дома — дурной знак. Однако смущение, страх и холод, не позволили принцессе возразить.

— Так намного лучше, — кивнул Вернон и вновь улыбнулся. Сам он был одет в зауженный в талии чёрный сюртук с замысловатым узором на рукавах. Под ним виднелась рубашка, с расстёгнутой верхней пуговицей, и блестящий кожаный жилет, расписанный красным бархатом. Юноша стряхнул прядь светлых волос, упавших на лицо, и добавил: — Тёплая одежда может пригодиться вам в такую погоду.

— Спасибо, — коротко ответила принцесса, и почувствовала, как краснеют её щёки. — Но теперь вы сами рискуете замёрзнуть.

— Не стоит переживать на этот счёт. Я в полёт не собираюсь. Не очень люблю семейный посиделки. К тому же мой отец всегда предлагает гостям отвратительное вино, превращая любой приём пищи в пытку.

Энжи удивлённо подняла бровь, и Вернон, заметив её взгляд, пожал плечами.

— Да, к тому же, если не считать вас, там собралась унылая компания.

— Похоже, вы с отцом не в лучших отношениях, — заметила Энжи.

— Да, наверное, вы правы, — согласился парень. — Думаю, он был бы рад, будь у него лишь один сын. Хотя с самого детства, он и ведёт себя соответствующе. На совершеннолетие Пауля, отец подарил моему брату клинок, переходящий по наследству правителям города, лишь, чтобы сделать мне однозначный намёк.

— А что он подарил вам? — Энжи чувствовала лёгкое смущение от такой откровенности, однако было в этом парне что-то, заставляющее продолжать разговор.

— Убыточное производство на дочернем острове и ферму там же. Надеялся, что я покину его особняк и наконец перестану позорить семью. Однако я сумел выручить за него вдвое больше, и обменял всё золото на вино с юга. — Он весело засмеялся, настолько искренне, что было сложно понять, шутит парень или говорит серьёзно. — Что ж, миледи, я сделал для вас всё что мог. Думаю, мой отец и брат уже ждут вас.

Он кивнул в сторону носа корабля, и девушка увидела Пауля, медленно направлявшегося к ним. Лицо его стало мрачнее неба, когда он вдруг заметил рядом с принцессой своего брата.

Вернон взял руку Энжи и поцеловал её, а затем низко поклонился.

— Желаю вам удачи сегодня. Уверен, экскурсия пройдёт любопытно.

— Вы… очень любезны, — пробормотала Энжи, наблюдая, как приближается Пауль.

— О, это большая редкость, — весело рассмеялся Вернон. — Наверное, я просто испытываю к вам симпатию. Знаете, у меня с первого взгляда возникло ощущение, что мы с вами буквально из одной семьи.

Девушка удивлённо взглянула на него, не понимая, как должна расценить эти слова, но Вернон уже направился по трапу обратно на пристань.

— Удачи! — крикнул он, не оборачиваясь, подняв руку вверх. — Поаккуратнее с моим братом!

— Миледи. — Пауль замер всего в шаге от девушки, уставившись на мантию с гербом его дома на плечах принцессы. Он выглядел точно щенок, провинившийся перед хозяином. Затем нашёл в себе силы поклониться и продолжил: — Мой отец… Нас ждут, ваше величество.

Девушка кивнула, и парень вновь поклонился, а затем неуверенно предложил ей руку, и принцесса, немного помедлив, взялась за неё.

Старший сын мэра был одет в военный мундир, выглядевший на нём слегка мешковато. Рукава, как и на одежде брата, были расписаны золотом, но у Пауля рисунок поднимался почти до плеч. Красно-золотой кожаный жилет также покрывали узоры, а на поясе висел меч, о котором, судя по всему, говорил ей Вернон. Клинок был убран в красивые деревянные ножны, а рукоять опоясывал хвост какого-то зверя, выполненный из кожи и золота. На навершии пульсировали два тёмно-красных огонька, изображавших глаза животного, а крестовина напоминала крылья. Дракон — существо из легенд и сказок — вот кого хотел изобразить мастер, поняла принцесса. Вот только сам Пауль на дракона совсем не походил.

Юноша стёр выступившие на лбу капли пота, и неловко дёрнул девушку за руку, ведя по палубе. Подул ледяной ветер, едва не сбивающий с ног, и Энжи сильнее укуталась в мантию. С каждым шагом принцесса всё больше чувствовала себя не в своей тарелке. И это при том, что она ещё даже не успела увидеться с мэром Олси. А он, скорее всего, не улучшит её настрой.

— Сюда, миледи. — Пауль свернул к правому борту, за которым виднелся медленно плывущий в облаках Иль’Пхор, и Энжи увидела людей, собравшихся вокруг небольшого столика. Найдя среди них Байрона, она встретилась с ним взглядом. Энжи надеялась, что советник не увидит в нём мольбы, а может быть, наоборот ждала от него любой возможно помощи. Байрон, однако, никак не отреагировал. Он стоял возле мэра Олси, как всегда вытянувшись по струнке, и напоминал одного из слуг, разносивших напитки, или солдата, которых на палубе оказалось много. Куда больше, чем Энжи когда-либо видела на корабле.

Складывалось ощущение, что война, о которой говорил пленник на площади, уже готова была начаться, а мэр Олси пригласил её посмотреть, как это произойдёт.

Энжи почувствовала, как волнение всё сильнее накатывает на неё, и ей стало неуютно рядом с Паулем. Подходя к столу, она высвободила руку и отошла от него в сторону. Ровно в этот момент мэр Олси обернулся и заметил их. Внутри у принцессы всё застыло. Отступать больше было некуда. Отец говорил ей, что, когда настанет момент, она поймёт, что правильно. Что ж, кажется, пришло время, это проверить.

Мэр что-то крикнул, непонятное из-за шума ветра, и махнул рукой, предлагая Энжи подойти. Байрон смерил её ничего не выражающим взглядом, который, однако, задержался на мантии с гербом Иль’Пхора у неё на плечах. От вида советника девушке почему-то стало лишь тревожнее.

Каждый раз, принимая важное решение, она думала, как бы поступил отец. Что бы сделал старший брат Эндрил. Они знали, как поступить правильно. Всегда делали всё для страны, не останавливаясь ни перед чем. И она теперь должна была вести себя также.

Судно отлетело уже на какое-то расстояние от порта, и начало замедляться. Мелкий дождь продолжал усиливаться, становясь холоднее.

Внезапно огромная голова Иль’Пхора вдруг повернулась к «Грозе». Чудовище на секунду остановило взгляд на корабле. Остановило взгляд на Энжи! Синие, глубокие, как само море, глаза неотрывно смотрели прямо на принцессу. Девушка вздрогнула. «Нет, быть такого не может!». И словно подтверждая эту мысль, воздушный бог медленно моргнул и отвернулся, вновь устремив пустой взгляд к далёкому Царь-древу. Туда, где был её дом.

Энжи глубоко вздохнула и медленно выдохнула, стараясь заглушить волнение. Она была принцессой, и не могла бояться. Или, как минимум, не могла показывать страх окружающим.

Она выпрямилась, расправила плечи и уверенно направилась прямо к мэру Олси.

Солдаты в золотых мундирах расступились, уважительно склонив голову. Пауль, как ни в чём не бывало, обогнул овальный стол и занял место по правую руку от отца. Принцесса встала рядом с Байроном, с другой стороны. Кроме солдат и слуг возле стола был ещё один человек, которого девушка не знала. Он был ниже других ростом, из-за чего казался толстым. Короткие, светлые и вьющиеся на концах волосы, лишь подчёркивали округлость лица.

На нём было коричневое пальто, а под ним коричневый жилет и брюки, а также серая рубашка в полоску. В его одежде не было ни замысловатых узоров, ни золотых вкраплений или изумрудов в пуговицах, и, тем не менее, костюм казался дорогим, а туфли на его ногах чуть ли не блестели.

Единственным необычным элементом одежды, который незнакомец себе позволил, была странная зелёная бабочка на шее.

Заметив взгляд принцессы, он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

Энжи поспешила отвернуться. От этой улыбки ей вновь стало не по себе, и она мысленно повторила привычную мантру. Она не должна поддаваться панике. Она — принцесса; в ней течёт королевская кровь, а это чего-то да стоит.

— Мисс Тан Гурри! — Покрасневшее от ветра и выпитого вина лицо мэра расплылось в улыбке. Он поприветствовал девушку легко и беззаботно, не удосужившись даже поклониться, и Энжи это почему-то разозлило. — Я как раз обсуждал положение дел Иль’Пхора с королевским советником.

— Ваше величество, — поправила Энжи чуть более резко, чем собиралась. — В конце концов, мы приближаемся к Царь-древу, где правит мой отец. Так что давайте же не будем уподобляться пиратам.

— Конечно, конечно! — Мэр быстро кивнул, но явно не обратил особого внимания на замечание. — Вы не желаете перекусить? Может быть, выпить?

Он указал на стоявший рядом столик. На нём были три хрустальных бокала и графин с вином. Рядом на блюдах слуги разложили яства с дочерних островов Иль’Пхора — почти все растительные, но были также и яйца белокрылов и несколько видов рыбы. Нашлось место даже тарелке с настоящей вяленой говядиной, которую принцесса пробовала лишь раз в жизни.

— Спасибо, я плотно позавтракала в гостинице, — ответила Энжи, но всё же взяла бокал вина. Человек с зелёной бабочкой вслед за ней поднял соседний бокал и дружелюбно кивнул принцессе. Энжи, с удивлением, проследила за ним. Даже Паулю слуги не принесли бокал, не говоря уж про Байрона. Кто же был этот человек, раз ему оказывались такие же почести, как принцессе и мэру острова?

— Вы когда-нибудь бывали на востоке? — спросил мэр, хитро ухмыляясь и явно не ожидая ответа, а начиная какой-то рассказ. — За восточным древом, я имею ввиду. Говорят, если лететь достаточно долго, можно найти место, где облака не застилают небо, а люди живут на камнях и почве, а не в воздухе.

— Почву размывает вода, и на ней невозможно жить, — прервала его Энжи. — Это известно всем, кто был у корней Царь-древа. А люди… Люди любят придумывать всякие сказки.

— Но вы же не знаете точно? — не сдавался мэр. — Если лететь на восток от нашего древа, то сколько там островов? Десять? Пятнадцать?

— Семь.

— Семь островов! — воскликнул мэр, взяв со стола последний бокал. — А что дальше? Конец мира? Стена из тумана? Может быть, пропасть?

— Бездна, — мрачно ответила Энжи. — Ни один корабль не добирался до края мира. Не существует двигателей, чтобы преодолеть подобные расстояния по воздуху, а в воде, так далеко от торговых путей, чудовища становятся слишком опасными.

— Чудовища… — задумчиво почесал шею мэр. — Говорят, морские боги ничем не отличаются от воздушных, на которых мы живём. А если так, неужели король не может управлять ими при помощи своего скипетра? Так же, как он делает с воздушными богами.

Энжи напряглась. Люди редко обсуждали способности королевской семьи в её присутствии. То, что мэр упомянул это в разговоре, показалось принцессе подозрительным.

— Отличается ли ураган от шторма, гуляющего по просторам бездны, если и то и другое состоит из воды? — повторила она слова матери, надеясь завершить этот разговор.

Мэр пожал плечами, не обратив на высказывание девушки никакого внимания.

— Король мог бы направить один из островов подальше от Царь-древа. Представьте, если бы мы действительно нашли этот мир?

— Воздушные боги не могут долго находиться вне облаков, и им нужно время от времени летать к Царь-древу. Скорее всего, отправь король один из островов куда-то, он бы погиб вместе со всеми людьми.

— Жертва ради науки, — жизнерадостно возразил мэр и шумно отхлебнул вина.

— Король в первую очередь должен заботиться о людях, живущих на островах, а не о призрачной надежде найти какой-то сказочный мир, без облаков и туманов.

— Наверное, вы правы, — задумчиво кивнул мэр Олси. — Но почему же король не изменит курсы Иль’Пхора и Иль’Тарта, если его так волнует судьба людей на двух Титанах? Каждую зиму наши острова пролетают совсем рядом друг с другом, проделывая долгий путь к Царь-древу. Каждый раз люди на моём острове ждут, не прогремят ли выстрелы над их домами. Уцелеют ли они. Доживут ли их дети до весны.

Энжи вдруг отчётливо поняла, что мэр умышленно заманил её в приготовленную ловушку. Она вздрогнула и отвела взгляд, ведь не знала ответ.

— Вы… Вы можете спросить это у короля, когда его увидите, — принцесса заставила голос звучать уверенно. — Но почему вы заговорили о сказочных мирах и свете солнца?

Мэр вздохнул и отмахнулся.

— Всего лишь расстроен сегодняшней погодой, — он указал на темнеющее небо. — Не слишком лётная, не находите?

— Я не большая любительница полётов. Это вы настаивали на встрече именно в таких условиях.

— О! — воскликнул он, не смутившись. — И у меня были на то веские причины. Однако я также надеялся показать вам красоты нашего умирающего острова.

— Пожалуй, я могла бы пережить без…

— Если вы посмотрите на восточную часть Иль’Пхора, то сможете увидеть завод Пехорро! — перебил мэр, указывая пальцем на кирпичные строения, растянувшиеся по краю панциря. — Я понимаю вашу незаинтересованность в любовании местными достопримечательностями, однако мне кажется это важным.

— Об этом месте я наслышана.

Мэр засиял.

— Отлично! Конечно же на Царь-древе знают о нашем заводе, не так ли Флорен?

Толстяк справа, который молчал всё это время, широко улыбнулся и кивнул, однако его взгляд остался всё таким же холодным.

— Соврал бы я, если бы сказал, что вся Песня знает о заводе Пехорро и принадлежащих ему верфях? — промурлыкал он, поправляя бабочку на шее. — Кто знает, может быть. Но совершенно точно, каждый хоть раз видел корабли, произведённые на нашем острове.

— Да! — восторженно воскликнул мэр. — Всё именно так — нашему городу есть чем гордиться! И вашему покорному слуге, под чьим чутким руководством всё отменно функционирует, словно часовой механизм.

Толстяк, соглашаясь, поклонился и на пол шага отступил назад. Затем отпил немного вина. Всё это время он пристально смотрел на Энжи, не отрываясь ни на секунду. Ей даже показалось, что он знает, о чём она думает и видит её насквозь. Питается её страхом и неуверенностью. От этого взгляда она чувствовала себя обманщицей, нарядившейся принцессой.

— Вы позвали меня, чтобы похвастаться вашими достижениями? — Энжи с трудом заставила себя не смотреть на толстяка с зелёной бабочкой.

— Отчасти так, — мэр нервно рассмеялся, отдав какой-то сигнал своим людям. — Я хотел бы представить вам товар, которым владею.

Корабль начал быстро снижаться, оставляя Иль’Пхор и город на его спине далеко над мачтами. Мимо судна пролетело огромное жилистое крыло, и людей на палубе обдало новым порывом ветра. Мачты заскрипели под тяжестью сложенных парусов, а со стола слетело несколько спелых фруктов, которые тут же принялись подбирать слуги.

«Гроза» опустилась под остров, туда, где летели детёныши Иль’Пхора — острова поменьше. Корабль вздрогнул, останавливаясь. Турбины со скрипом развернулись в вертикальное положение и затихли, а судно зависло в воздухе, в окружении других кораблей.

Мэр причмокнул, потирая руки. Флорен смотрел прямо на принцессу, загадочно улыбаясь и маленькими глотками отпивая вино. Энжи не понимала, что именно происходит, поэтому вопросительно посмотрела на Байрона, но он, как всегда серьёзный, лишь кивнул куда-то в сторону островов.

Энжи вдруг увидела впереди слегка смазанное туманом очертание какого-то судна. Она присмотрелась и поняла, что по правому борту от «Грозы» и правда расположился корабль. Отделившись от остального флота, он казался совсем маленьким на фоне воздушных богов. Такой же одинокий среди военных кораблей с гербами Иль’Пхора, как и она среди людей мэра Олси.

— Когда-то мой отец правил этим островом, — вновь заговорил мэр, дождавшись пока очередной порыв ветра с мелким дождём утихнет. — Во время его правления закончилась столетняя война с Иль’Тартом. Именно война позволила нашему кораблестроению сделать серьёзный скачок вперёд. Можно даже сказать, что война подстегнула наше производство.

Мэр неприятно хохотнул, и у принцессы по шее пробежал холодок. Он говорил беззаботно, но всё равно казался мерзким и изворотливым. Она молча отпила вино. То оказалось горьким, водянистым и в нём почти не чувствовался вкус ягод, так что девушка едва не сплюнула его обратно в бокал.

— Большинство кораблей, произведённых во время войны, уже давно списали с производства, — продолжил мэр, не обратив внимание на кислое лицо принцессы. — Однако многие из них даже сейчас дадут фору судам, построенным на других островах.

Он сделал многозначительную паузу, а затем шагнул к борту и указал рукой в сторону одиноко дрейфовавшего шлюпа.

— Вам знакома модель ПХ-19?

— Старое дипломатическое судно, — неожиданно ответил за неё Байрон сухим тоном. — Как то, что летит прямо по правому борту от нас.

Мэр удовлетворённо кивнул.

— Да, именно так. Хорошее судно, хоть и списанное с производства в данный момент.

Он подошёл ещё ближе к борту, и жестом подозвал к себе несколько солдат.

— Пх-19, который вы видите, никогда не использовался в боевых действиях, однако создан для защиты важных людей, находящихся на борту. Позвольте мне продемонстрировать.

Мэр махнул рукой солдатам, и те приготовили длинноствольные ружья. Три человека взвели курки и нацелились на шлюп. Олси щёлкнул пальцами и почти одновременно хлопнули выстрелы, распугав летевший неподалёку клин птиц. В воздухе запахло сгоревшим порохом.

Девушка сделала несколько шагов вперёд, облокотилась на фальшьборт и, прищурившись, посмотрела вдаль, стараясь увидеть повреждения на корабле. Солдаты тем временем зарядили оружие, и раздалась ещё одна порция выстрелов. За ней следующая, пока мэр, наконец, не остановил их.

— Не переживайте, — усмехнулся он, взглянув на девушку. — Борт корабля сделан таким образом, что подобными ружьями его не пробьёшь. Я вооружил своих людей оружием, которым сражались во время войны. Как видите, с судном всё в порядке.

Энжи медленно кивнула, хотя и не была уверена, что способна заметить повреждения с такого расстояния.

— Как я и говорил — ничего! — ликующе добавил мэр, вероятно, чтобы развеять любые сомнения.

От каждого выстрела внутри у девушки что-то вздрагивало. Она совершенно не ожидала такой демонстрации. Хотя, по большому счёту, она вообще не знала, чего следовало ждать от этого полёта.

К мэру подбежал ещё один солдат — парень не старше Энжи в промокшем мундире. Он протянул мэру какое-то громоздкое оружие, которое требовалось держать двумя руками. Широкое и плоское, с курком снизу.

— Нет, нет, — засмеялся мэр. — Я с двух метров в Титана не попаду. Доверять мне эту штуку — значит подвергнуть экипаж опасности.

— Отец, — заговорил вдруг Пауль. — Позвольте мне.

Мэр с готовностью, будто этот разговор был заранее отрепетирован, протянул сыну оружие. Пауль взвалил его на колено, переложил на фальшборт и зажал двумя руками, направляя широкое дуло в сторону шлюпа.

Сердце у Энжи тревожно закололо. Прозвучал новый хлопок, и что-то длинное и извивающееся, будто змея, полетело в сторону корабля.

Раздался громкий треск, слышимый даже с такого расстояния, и одна из мачт на борту шлюпа заскрипела и покосилась.

Принцесса ахнула, прикрыв рот рукой.

— Что вы…

— Это наша собственная разработка. Гордость, так сказать. Несколько выстрелов из такого оружия и у противника не останется мачт, а значит и нормальной возможности маневрировать в океане.

Лицо мэра было красным от ветра и сияло от восторга. На палубу вдруг посыпались крупные и холодные капли дождя. Девушка перевела ошарашенный взгляд с мэра на оружие, затем на корабль, и в конце на Байрона, ища какой-то поддержки.

— Зачем вы это делаете? — заговорила наконец принцесса. — Разве это не ваш корабль?

— Он старый и списан с производства, — спокойно ответил Флорен, неожиданно оказавшийся рядом. — Сейчас там только один член экипажа. Если он почувствует опасность, то покинет судно на спасательной шлюпке, а даже если и нет — мы выбрали человека без семьи, детей и близких родственников.

— И так вы оправдываете убийство? — Энжи захлопала глазами, но Флорен, как и все прочие, остался совершенно спокоен.

— Этот человек — подданный мэра Олси. Ваш подданный, миледи. Он будет рад отдать жизнь за королевство.

— Я… Я не хочу, чтобы кто-то отдавал за меня жизнь, — пробормотала девушка дрожащим от волнения голосом.

— Как бы то ни было, — резко перебил её мэр. — Это далеко не изюминка демонстрации. Я лишь хотел, чтобы вы увидели старые наработки. Понимаете ли, без знания истории невозможно оценить значимость новых открытий.

Девушка отступила назад и чуть не врезалась в Байрона. Её вдруг замутило от напряжения. Грудь сдавливала тревога, а голова кружилась. Энжи понимала, что нельзя сейчас проявлять слабость, но больше всего ей хотелось сойти с этого корабля и никогда больше не видеть мэра Олси, его сына, а, в особенности, толстяка с зелёной бабочкой.

Несколько крупных капель вновь сорвалось с неба, и одна упала девушке на щёку. Энжи вытерла её ладонью и взглянула вверх. Новые и новые капли летели вниз, падали на одежду, оставляя тёмные пятна на мантии.

— Дождь усиливается, — сказала она так спокойно, как могла. — Может быть, вы расскажете мне всё где-то в более подходящем месте? А ещё лучше пришлёте мне образцы наработок, а я передам их отцу…

— Нам стоит увидеть всё, — отчеканил Байрон, и девушка вздрогнула. Голос его был ледяным и бесстрастным, словно падающий с неба дождь.

— Мы давно проводили исследования Иль’Пхора и островов поменьше, — мэр, казалось, зачитывал заготовленную речь, не обращая внимания на остальных. — Мы делали всё, пытаясь разобраться в природе этих созданий. Почему они летают к Царь-древу? Как находятся в воздухе? Почему их панцирь так силён? В чём кроется их сила?

Сказав это, он выудил из кармана что-то маленькое и круглое, а затем протянул принцессе. В его ладони лежала сфера, диаметром не больше фаланги пальца. Она была выполнена из стекла, а по контуру её опоясывал замысловатый узор из позолоченного металла. Внутри клубился серый — почти чёрный — туман.

Энжи, словно заворожённая, взяла сферу в руку и почувствовала идущее от неё тепло. Пальцы приятно защипало, а туман внутри ожил. Он закружился, пульсируя, будто пойманное в клетку облако. Приближался к стеклу там, где были пальцы девушки, а затем рассыпался пепельно-светлым дымом.

В самой же середине шарика тускло светился едва заметный огонёк.

— Несколько лет назад мастер Пехорро нашёл ответ. Не без моей помощи, конечно.

Голос мэра Олси словно выбил девушку из транса. Она несколько раз моргнула, затем вновь взглянула на сферу. Туман внутри больше не двигался и стал чёрным, словно ночь в срединном мире. Однако огонёк всё ещё горел, словно луч солнца, пробивающийся сквозь густые тучи.

— У вас в руках нечто поистине удивительное, невиданно доселе, — добавил мэр, наблюдая за принцессой. — И всё это время, оно было у нас прямо под носом. Я позвал вас, чтобы показать…

Порыв ветра заглушил следующие слова мэра. Буря становилась всё злее, а дождь усиливался. Со стола уже убрали вино и лакомства, а большинство слуг отправились в нижние каюты.

— Милосердные боги, нам и правда следует продолжить беседу в другом месте.

Мэр нахмурился, закрывая рукой лицо. Энжи кивнула, однако не успела обрадоваться.

— Проследуем внутрь корабля. Капитанская рубка совсем рядом, и вид оттуда ничуть не хуже, — сообщил мэр, махнув куда-то себе за спину. — К тому же, там не помешает этот треклятый ветер с дождём!

Девушка сжала в кулаке сферу и вновь почувствовала, как шарик слегка нагрелся. Чувство было странным, не похожим ни на что. Будто бы она и впрямь держала в руках маленькое солнце.

Байрон дотронулся до её плеча, и настойчиво подтолкнул в сторону небольшой пристройки на главной палубе. Они зашли внутрь, и принцесса обнаружила, что здесь солдат в форме Иль’Пхора ничуть не меньше, чем снаружи.

Мэр резким движением дёрнул шнурок на стене, и шторы разъехались в стороны, открыв вид на просторы Песни и детёнышей воздушных богов, державших путь за родителем. Впереди дрейфовал дипломатический шлюп, обстрелянный солдатами мэра. С покосившейся мачтой, под проливным дождём, он выглядел зловеще.

Девушка отступила на шаг к двери и вновь почувствовала руку Байрона. Советник будто играл роль конвоира, несмотря на то что должен был быть на её стороне. Словно являлся одним из солдат, верных мэру. Стражником. А не её другом.

Пауль и Флорен тоже были здесь. Стояли рядом возле штурвала — поближе к мэру, а также к окну, за которым должно было начаться какое-то действо. И девушка была уверена, что ей оно не понравится.

— Вы уже успели увидеть, сколь слабы наши военные разработки против хорошо защищённых бортов этого судна? — Мэр заговорил с заговорщицкой улыбкой, будто начиная смешной анекдот. — Но как насчёт корабельных орудий? Ведь именно об этом мы все сейчас думаем, не так ли?

Его рука, в дорогом военном мундире, украшенным золотом, взлетела вверх быстрее, чем Энжи успела осознать значение его слов. И сразу за этим прогремел пушечный залп.

Внутри у принцессы всё похолодело. Впереди, за стеклом, промелькнула чёрная точка и через мгновение врезалась в борт шлюпа. Судно накренилось — закачалось из стороны в сторону. Металл чуть выгнулся, в том месте, куда попало ядро. А вокруг даже с такого расстояния было видно чёрное пятно гари.

— Он выдержал и это! — ликующе воскликнул мэр, будто это являлось его собственным достижением. — Конечно, у судна достаточно уязвимых мест. Попади мы в турбины или капитанскую рубку — всё закончилось бы совсем иначе. Однако прицельные выстрелы — редкость во время настоящего боя.

Энжи подняла на него взгляд.

— Зачем… Зачем вы это делаете? Зачем стреляете в собственное судно, да ещё и с человеком на борту?

Все переглянулись, очевидно не замечая проблемы. Принцессе вдруг показалось, что она спит, и перед ней самый бессмысленный из всех возможных кошмаров. И один из самых жутких.

Что-то вдруг ужалило ей руку, и она с удивлением обнаружила сжатую в кулаке сферу, про которую почти забыла. Та вновь нагрелась, а туман в ней клубился, бежал по кругу, будто вторя буре за окном.

— Я… Я увидела всё, что нужно. Думаю, мне следует показать ваше изобретение отцу, — Энжи продемонстрировала стеклянный шарик, а затем убрала его в карман мантии, намереваясь уйти.

— Да-да, — кивнул мэр Олси. — Конечно же. Я как раз собирался продемонстрировать вам возможности этой сферы! Флорен, прикажи солдатам дать усиленный залп.

— Это не… — Энжи осеклась, вдруг осознав, что молитвы не помогут. Она с надеждой посмотрела на Байрона, будто тот мог остановить происходящее. Однако он не мог. А если точнее, не хотел и не собирался этого делать. И девушка вынуждена была подчиняться.

— При помощи паровой сферы мы можем совершать выстрелы намного большей мощности, — Энжи вдруг поняла, что мэр Олси обращается не к ней, а к Байрону. — Например, господин советник, взгляните, на что будут способны обычные пули — такие же, как те, что не оставили и царапины на борту судна, — если усилить выстрелы с помощью этого изобретения.

Мэр отдал новую команду, и даже Пауль с интересом посмотрел в окно.

— Нет… — прошептала принцесса, но никто не обратил на её мольбу внимания.

Тишину пронзил чуть слышный щелчок, в мгновение сменившийся взрывом, заставившим девушку зажать уши. Дрожь прошла по кораблю, стёкла рубки задрожали, и за окном промелькнула синяя вспышка, будто молния, разрезавшая небо.

Дипломатический шлюп пробила мелкая дробь — десятки, сотни небольших отверстий возникли на борту, словно раны.

Энжи подалась вперёд, слыша лишь отзвук выстрела, гремящий в голове.

Лишь его и стук сердца.