Песня в облаках. Том 1

Глава 3. Сердце острова. Энжи

— Может быть, вот это? — произнесла Дебби, прислоняя к себе длинное красное платье, перевязанное ремешком в талии и расширяющееся снизу.

Энжи задержала на нём взгляд всего на секунду и, представив, как появляется в таком на палубе корабля, скривила носик.

— Ни в коем случае, — отрезала она, и служанка продолжила копаться в содержимом двух огромных кожаных чемоданов, откладывая часть вещей в поисках чего-то подходящего.

Энжи устало вздохнула. Служанки суетились вокруг неё, разбирая вещи и подготавливая её к мероприятию. Все они походили на отлаженный механизм. Понимали друг друга без слов, казались единым целым. Они подчинялись принцессе, однако, по правде сказать, чаще всего, именно она подчинялась им. У их жизней были законы, правила, нормы приличия, которыми девушки руководствовались, в точности, как и сама принцесса.

И всё же, порой, Энжи им завидовала. От них не зависели жизни людей в королевстве, они не решали судьбы городов. Их жизнь была такой простой и понятной. Такой безопасной.

Не то что у дочери короля, обладающего огромным влиянием во всех уголках Песни. Он держал под своим контролем более сорока воздушных богов, пригодных для жизни, и около сотни производственных. Среди них были два Титана, которые воевали между собой почти сто лет. Отец был сильным, и девушке хотелось перенять это качество. Хотелось почувствовать тоже самое. Стать важной, но главное — уверенной в своих решениях. Ведь разве не это называется силой?

Энжи любила наблюдать за отцом во время собраний и приёмов. Он был суров и твёрд со своими подданными, как панцирь воздушного бога или кора ствола Царь-древа. Он приказывал, и люди трепетали перед ним. Они испытывали страх, перемешанный с уважением. Трепет и благоговение. Принцесса и сама их чувствовала, находясь рядом.

Старший из её братьев — Эндрил — быстро начал участвовать в делах государства. Он всюду следовал за королём, словно его тень, и принцесса ему завидовала, хоть и видела бросающиеся в глаза их сходства с отцом. Стоило лишь взглянуть на них, стоящих рядом, как сомнения отпадали. Эндрил выглядел также, одевался похожим образом, а со временем перенял у отца и манеру говорить. Или, вернее, приказывать. Энжи знала — он заслуживает быть правой рукой отца, а она нет.

Но будучи глупой девчонкой, принцесса не сразу заметила обратную сторону этой монеты. Куда позже она стала видеть другого отца. Того, что возвращался во дворец с приёмов или важных встреч, переговоров или торговых сделок. Видела его измученного, ослабевшего, высушенного. Старого.

Девочка спрашивала его о случившемся, переживая о благополучии семьи. И каждый раз, когда он устало улыбался ей и произносил «просто тяжёлый день, милая», кипела от злости.

«Зачем? — крикнула она ему однажды. — Зачем ты продолжаешь? Зачем отдаёшь все силы своим людям? Они лишь твои подданные. Им можно приказать ждать хоть целую вечность. Ты их король, и они должны уважать тебя! А ты… Сейчас ты выглядишь слабым!»

Отец улыбнулся ей в тот момент, разозлив лишь сильнее.

«Эти люди верят в меня, — задумчиво сказал он. — Я вижу эту веру в их глазах, и не могу их подвести. Они доверили мне свои жизни — всего нашего народа. Кем я буду, если разочарую их? Это сделает меня настоящим преступником, недостойным прощения. Ради них я должен продолжать. Должен поступать правильно».

Энжи будто окатили ледяной водой, и её злость тут же ушла. Она не понимала, сказанного отцом, но видела, как после этих слов он преобразился. Усталость, боль, сомнения — всё это испарилось из его взгляда, будто роса с листьев. Теперь он вновь излучал силу. Силу, которой девочка всегда хотела обладать.

«Но… — принцесса замешкалась. — Как узнать, что поступаешь правильно?»

Он улыбнулся ей и присел рядом. Взял за плечи и заглянул в глаза.

«Ты хорошая девочка, Энжи», — он не сводил с неё взгляд. — «Умная, добрая. Куда лучше, чем я когда-то мог бы стать. Ты и сама знаешь, что правильно. Когда перед тобой встанет выбор — загляни в себя, и ответ будет прост. Он всегда прост, ведь себя не обманешь».

Тогда Энжи чувствовала себя особенной, рядом с отцом. Однако она вряд ли могла серьёзно воспринять его слова. Он был рядом, всегда готовый помочь, подсказать, защитить. Она могла на него положиться или даже спрятаться за его спиной. Но теперь, она оказалась одна. Не уверенная в своих решениях и… не умеющая быть принцессой.

— Может быть, вот так? — Дебби прервала её размышления. На этот раз в одной руке у неё была вешалка с чёрной рубашкой в серую полоску и с яркими серебряными пуговицами, а в другой — длинное платье, узкое в талии, спадающее вниз чередой пышных складок. — У вас есть подходящий к этому корсет, а под рубашку можно одеть ажурную блузку.

Энжи пристально посмотрела на наряд. Юбка выглядела просто прекрасно, однако была слишком длинной и сделала бы Энжи неуклюжей на качающейся палубе.

— Юбка не подойдёт, — вздохнула девушка. — Это — экскурсия на корабле, а не бал.

Дебби кивнула, отбросила юбку, выудила штаны в цвет рубашки и продемонстрировала принцессе. Лицо её сияло.

Энжи улыбнулась служанке и удовлетворённо кивнула. Дебби всегда знала своё дело. Наверное, она была лучшей служанкой из всех, что были у принцессы. Послушная, но строгая, вежливая и понимающая, способная выслушать и дать совет, но главное, не стеснявшаяся просто рассказывать всё подряд — даже если это нарушало нормы приличия. Энжи считала её своей подругой, хотя, вероятно, служанка вряд ли была того же мнения. Но здесь, вдали от дома, присутствие близкого человека казалось особенно важным.

Принцесса давно хотела выбраться с Царь-древа. Хотела оказаться где-то ещё, проверить себя. Сделать что-то важное. Она уговорила отца нанять ей в учителя одного из лучших дипломатов — Илрида Орли — и, спустя всего год обучения, напросилась в свой первый полёт. Это было плёвое дело — повторение торговой сделки с небольшим островом, которая пролонгировалась каждый год. От девушки требовалось лишь улыбаться, попивая вино на дивном банкете вместе с несколькими толстыми стариками.

Затем было ещё два путешествия. Люди воспринимали прибытие члена королевской семьи, как исключительную честь. С принцессой всегда были обходительны и вежливы, и Энжи упивалась своей значимостью. Она повстречалась с мэром небольшого острова, трясущегося над нажитым именьем, и влиятельным торговцем, целый вечер рассказывающим о самом себе. Словом, её отправляли к людям, которые были способны обеспечить комфортный приём, полагающийся ей по статусу. А сами сделки к моменту прибытия уже были вопросом решённым, и девушке оставалось лишь поставить подпись с величественным и важным видом.

Энжи называла себе дипломатом восточного королевства, кичилась своей должностью. Но на самом деле, была лишь послом — лицом делегации, ничего на самом деле не решающим.

Она уговаривала отца и Байрона дать ей поучаствовать в чём-то серьёзном. В чём-то важном. Ведь была уверена, что готова.

И вот теперь оказалась на Иль’Пхоре, не в силах отделаться от ощущения, что всё здесь обстояло иначе. Она и раньше прибывала на остров, не зная в чём заключалась её цель — за это отвечал Байрон или другие советники. Но сейчас… Мэр Олси что-то скрывал, она чувствовала это. Ему было что-то нужно от неё. И следовало быть как никогда осторожной.

— Думаю, такие подойдут. — Дебби протянула принцессе туфли. Чёрные и строгие, с кожаной застёжкой и невысоким каблуком.

Энжи кивнула, доверяя выбору служанки, и поставила туфли рядом с ножкой кровати.

В дверь настойчиво постучали. Это мог быть лишь один человек, и Энжи знала, что не впустить его никак нельзя. То, что он вообще стучал, было не более чем актом вежливости, которому сама принцесса его научила.

— Байрон, заходите, прошу.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула усатая голова в очках. Байрон осмотрел помещение, убедился, что действительно может зайти, не увидев ничего лишнего, и просочился в приоткрытую дверь целиком. Теперь он стоял, высокий и неуклюжий, но продолжающий держать ровную военную осанку. Вероятно, думал, что она делает его похожим на генерала, внушающего солдатам трепет и уважение. Сильный дух, сильное тело — так он говорил. Однако Энжи всегда казалось, что в этой позе он больше походил на слугу, а не на доверенного советника короля.

— Расслабьтесь, Байрон. — Энжи устало махнула рукой. — Мы уже заканчиваем и скоро будем готовы ехать.

— Сегодня прошли первые проверки грунта, — доложил советник, откашлявшись. — И они оказались не обнадёживающими. С Иль’Пхором и правда что-то происходит.

Принцесса напряглась.

— В самом деле? Иль’Пхор действительно станет первым титаном, которого заберёт бездна?

— Мы пока точно не знаем, — ответил советник.

— Но есть основания, это предполагать?

— Боюсь, что так, — признал он.

Энжи почувствовала, как холод пробежал по спине. Смерть одного из семи Титанов — слишком важное для неё дело. На кону были жизни всех людей в этом городе и на одиннадцати производственных островах.

— Байрон, — сказала она, сглотнув подступивший к горлу ком. — Я не справлюсь одна.

Ей было неприятно это признавать, ведь она так долго мечтала о каком-то важном поручении от короля. Мечтала вершить судьбы, как делал отец. Мечтала, чтобы люди смотрели на неё так, как на него. И всё же теперь не могла ни на что решиться. И не хотела рисковать столькими жизнями ради своей гордыни.

К счастью для Энжи советник незамедлительно кивнул.

— Я уже связался с королём и передал ему обо всём, что здесь происходит. Он прибудет лично, в течении недели. Через шесть дней на острове пройдёт крупный праздник, в честь пришествия зимы. Он обещал, что будет к этому моменту.

К стыду принцессы, она почувствовала, как от этой новости ей стало легче. Советник же продолжил:

— Я также рассказал ему, о том, что предлагает нам мэр Олси Сейлон Хар.

Энжи чуть слышно хмыкнула.

— Что же вы ему рассказали, когда нам самим неизвестно, что именно предлагает мэр Олси?

— Кое-какие выводы мы можем сделать уже сейчас. — Байрон поправил очки на носу. — Иль’Пхор богат на ресурсы. Остров почти ни в чём не нуждается, благодаря одиннадцати детёнышам воздушного бога, летающих за ним. К тому же, отсюда ведутся поставки многих видов сырья для королевства и островов поменьше. А значит у мэра есть деньги, а также связи с другими королями, помимо вашего отца.

— Связи с другими Царь-древами? — удивлённо захлопала ресницами принцесса. Ей вдруг стало стыдно, что перед полётом она не прочитала и слова из подготовленных Байроном материалов.

— Ничего запрещённого, — кивнул советник. — Торговля между королевствами никогда не поощрялась, однако и не была под запретом. Королевство получает с Иль’Пхора щедрые налоговые взносы, а что мэр Олси делает с остальными ресурсами острова, нас беспокоить не должно. Конечно же, мы отслеживаем все сделки. — Байрон проследил взглядом за Дебби, выудившей из чемодана полупрозрачную блузку, и быстро отвёл взгляд. — Как бы то ни было, остров имеет внушительный список товаров, поставляемых на экспорт. Однако самый ценный ресурс, который он производит для королевства — военные корабли. На богах Песни есть несколько верфей, но больше половины судов, которыми пользуются подданные вашего отца, строятся на этом острове. Мэр Иль’Пхора, Олси Сейлон Хар, — один из богатейших людей королевства и, по всей видимости, отличный предприниматель. Само собой, он не желает терять свои привилегии из-за этого недоразумения.

— Под недоразумением вы, конечно, понимаете гибель Иль’Пхора и всех его детей? — Энжи строго посмотрела на Байрона.

— Это можно назвать как угодно, — ничуть не смутился советник, — трагедия, рок, бедствие или просто стечение обстоятельств. Главное, что нам придётся всерьёз рассматривать предложение мэра Олси. С его состоянием, он и мастер Пехорро обеспечат себе хорошую жизнь и после смерти Иль’Пхора, даже если просто уйдут на покой и решат остаток своих дней пожить для себя.

Повисла небольшая пауза, но Энжи уже поняла, куда клонит Байрон.

— Но вас беспокоит попадание этого производства под влияние другого короля, не так ли?

— Военные корабли — это стратегический ресурс. Даже, когда правитель один — попадание его не в те руки может обернуться скверно. Сейчас же, когда в Песне четыре короля, и у каждого есть свои интересы и зоны влияния, мы должны использовать любую возможность.

— Возможность для чего? Развязать войну?

— Усилить наше королевство. Помочь, вашему отцу, — отчеканил Байрон заготовленный ответ. — Не нам принимать решения о том, в каких войнах армии должны участвовать. Но сегодня мы можем получить преимущество или лишиться уже имеющихся активов.

— Это должен делать мой отец, Байрон, разве нет? — с надеждой спросила девушка.

— Да, но мэр Олси пригласил именно вас.

Энжи задумалась, глядя, как Дебби раскладывает на столе несколько видов серег и два ожерелья. По словам Байрона, всё выходило таким простым, но что-то в них не сходилось.

— Мэр Олси сказал, что не знал о скорой гибель Иль’Пхора, когда договаривался о встрече, — Энжи потеребила прядь светлых волос. — Именно поэтому он не пригласил лично короля.

— Вполне вероятно, он лжёт, миледи, — не задумываясь, ответил Байрон. — Объявление перед всем городом говорит о том, что он был уверен уже какое-то время. Тогда, скорее всего, он как минимум должен был подозревать такой исход заранее. Более того, у него явно были веские причины заявить об этом именно сейчас — ведь это он настаивал на нашем прибытии к празднику.

— Значит, он специально звал меня, а не моего отца? — испуганно уточнила принцесса. — Но зачем?

Байрон коротко пожал плечами, запрокинув голову к потолку.

— Полагаю, мэр считает, что с вами будет проще договориться. Он выставляет на обозрение казнь, несчастных горожан, говорит об ущемлении острова его сильным противником… Может быть, даже эта речь осуждённого преступника была спланирована. Думаю, он хочет получить что-то в обмен на свою лояльность. Возможно, хорошие условия проживания для себя и своих людей, когда… Когда Иль’Пхор канет в бездну.

Энжи поморщилась.

— Разве есть что-то плохое в помощи этим людям?

— Если мы позволим Олси диктовать свои условия, то пострадает шаткий баланс, воцарившийся в королевстве. Островов для заселения не хватает. Лишь у некоторых воздушных богов рождаются подходящие для жизни дети. И проходит много лет, прежде чем они будут пригодны для заселения. Мы можем помочь мистеру Олси, мастеру Пехорро и даже всем работникам завода по производству кораблей, если понадобиться. Но Иль’Пхор самый большой город в королевстве. У нас не хватит места для стольких людей. И многим из них придётся ждать своего шанса, ютясь на корнях Царь-древа.

— И вас это устраивает? — неожиданно вспыхнула Энжи.

Байрон не изменился в лице. Девушка знала, что не достучится до него. Ему было плевать на жителей Иль’Пхора, на разрушенные судьбы и разбитые семьи. Он видел выгоду, видел возможность выслужиться, а главное, уже решил для себя, что правильно. Перед ним был лишь один путь, и он собирался идти по нему до конца.

А самое пугающее, что Байрон был прав. Она — принцесса, — и прибыла сюда по приказу короля. Её долгом было действовать в интересах королевства и Царь-древа. Даже если это значило, пожертвовать людьми.

— Что, вы думаете, мэр предложит? — Принцесса устало вздохнула. От этого разговора у неё начала болеть голова, а ведь настоящие переговоры ещё даже не начались. Неужели, именно так решаются дела королевства? Неужели, это именно то, к чему она сама стремилась?

— Я думаю, мэр Олси будет настаивать на переносе завода на один из островов. Не знаю, как он относится к своим людям. Возможно, для них он ничего просить не станет, но каких-то мастеров определённо заберёт с собой. Мы можем предложить ему постройку новой верфи со всем необходимым за наш счёт. — Он помедлил. — Однако я предлагаю настаивать на уходе самого мэра Олси и мастера Пехорро.

— Уходе? — удивилась девушка. — Но ведь это их детище. И кто лучше них разбирается в том, как оно работает?

— У короля достаточно талантливых управленцев, — отрезал Байон. — Мэр Олси и Пехорро обладают слишком большой свободой действий и слишком хорошими привилегиями. К тому же, если завод будет перестроен — на это потребуется несколько лет, а Олси и Пехорро уже не молоды. Конечно, им и их семьям мы предложим щедрые условия. Однако завод должен перейти под управление короля Тан Гурри. И это даст нам возможность уменьшить влияние на него со стороны других королевств.

— А что будет с людьми, которые там работают? — спросила девушка, и Байрон взглянул на неё с удивлением, будто не ожидал подобного вопроса.

— С рабочими с завода Пехорро? — переспросил он, поправляя очки. — Нам стоит настаивать на их расселении по другим островам на обычных условиях. Остаться должны лишь главные мастера. Думаю, будет достаточно четверти всех сотрудников, может быть, даже меньше.

Девушка насупилась, обдумывая сказанное. Казалось, будто Байрон высечен из камня. Но она такой не была. Внутри у неё всё сжималось от боли, стоило представить, что предстоит сделать.

Энжи уже сталкивалась с распределением людей с умирающего острова. Такое за её жизнь происходило однажды — пять лет назад. Остров Лэн’Сноа, погибший тогда, был не так богат, как Иль’Пхор, однако и не бедствовал. У него имелось три детёныша — и на каждом жили люди. Мэр города боролся за своих граждан, и об этом даже писали в газетах. Потребовалось два спуска, чтобы королевские советники смогли с ним договориться. Он стал героем, спасшим многие жизни, как говорили тогда.

Однако впоследствии выяснилось, что кроме нескольких сотен человек, большинство из которых были членами семьи мэра или его должниками, король не помог никому. Сам мэр отправился в администрацию Царь-древа, заполучив неплохую должность. Денег, которые у него остались, хватит на несколько поколений, причём самых расточительных.

Остальные жители города не получили ничего.

За своё недолгое обучение Энжи несколько раз разбирала эти переговоры. Дипломат давил на жадность, угрожал, запугивал. Это продолжалось несколько мучительных лет, которые люди жили в страхе, а затем мэр сдался, согласившись отступить, и постарался хотя бы обеспечить благополучие своей семьи. Тогда — на занятиях, которые организовал для Энжи её отец — этого дипломата называли героем и мастером своего дела. Но у Энжи была возможность наблюдать плоды его работы.

Принцесса видела корабли, забитые беженцами под завязку, которые приходили на Царь-древо, когда Лэн’Сноа отправился в последний путь. Людей сгружали к воде, на самых корнях. Достойных мастеров отбирали, словно спелые яблоки на рынке. Тех, кто посильнее, скопом отправляли работать шахтёрами и лесорубами, практически за бесплатно. И они соглашались, радуясь, что, хотя бы, смогут выжить. Те же, кто никому не пригодился, становились пиратами, или умирали от голода и болезней.

Так что же, именно этого ждёт от неё Байрон? На такую судьбу она должна обречь жителей столицы королевства? Это, по его мнению, будет правильным?

Может быть, мэр Олси был прав, надеясь, что у неё не хватит духу справиться с таким делом? Ведь Энжи действительно была в себе не уверена.

В дверь вдруг постучали. Водитель пришёл сообщить, что пора ехать. Дебби уже собрала одежду, и ждала принцессу в ванной комнате. Байрон поблагодарил парня, встал и направился к двери, собираясь ждать девушку на улице, но Энжи жестом остановила его. Было кое-что ещё, не дающее ей покоя.

— Байрон… — она помедлила, прикусив губу. — В разговоре со мной, мэр Олси говорил о войне.

— Думаю, он имел ввиду столетнюю войну между Иль’Пхором и соседним Титаном Иль’Тартом. — кивнул советник, распрямляя усы. Он любил моменты, когда мог блеснуть знаниями. — Она закончилась десять лет назад победой Иль’Пхора.

— Он сказал, что ситуация снова неспокойная. Намекнул, что ему нужны союзники.

Байрон прищурился, серьёзно глядя на принцессу, так и застыв в дверях комнаты.

— Иль’Тарт — большой остров. Если он развяжет войну, Иль’Пхору и правда понадобилась бы помощь короля. Однако, думаю, переживать об этом не стоит, учитывая возможную смерть Титана. В прошлый раз потери были серьёзные для каждой из сторон, и это при том, что Царь-древо почти всегда принимало сторону Иль’Пхора.

— Мы помогали одной из сторон флотом и людьми, не так ли? — вспомнила принцесса слова мэра.

— В основном, денежными вливаниями. Так Иль’Пхор получил регулярный флот. Но даже с помощью королевских кораблей и денег, война так ничего и не принесла, кроме сотен убитых. Однако если бы какой-то конфликт всё-таки произошёл, королю пришлось бы выбирать, как именно это уладить.

— И завод стал бы краеугольным камнем, не так ли?

Байрон, прищурившись, посмотрел на неё.

— Рекомендую не слишком переживать об этом. В данный момент ни у Иль’Пхора, ни у Иль’Тарта нет ресурсов для ведения полномасштабной войны. У каждого из этих островов осталось около двух десятков военных кораблей. Тем более, к тому моменту, как острова приблизятся друг к другу, здесь уже будет королевский остров и флот.

— Но что будет, если один из островов развяжет войну? — Энжи не отрывала глаз от Байрона. Советник ненадолго задумался.

— Если один из титанов нарушит объявленное десять лет назад перемирие, король будет вынужден вмешаться, — неохотно признал Байрон.

— И встать на защиту другого острова, так?

— Всё не так просто… — начал было советник, но принцесса перебила его.

— И если, например, мэр Олси докажет, что войну начали люди с Иль’Тарта, то у короля будет повод встать на его сторону?

— В самом крайнем случае, если…

— Если решит, что ему это выгодно, — закончила Энжи, и в комнате повисла тишина.

— Дело в речи того заключённого, не так ли? — спросил наконец Байрон, вновь трогая свои усы.

Девушка покраснела и потупила взгляд. Слова осуждённого пленника и вправду не выходили у неё из головы.

— Он сказал, что правители островов хотят войны. Хотят использовать смерть Иль’Пхора и всех этих людей, которым нечего терять.

— И вы ему верите, — скорее подытожил, чем спросил Байрон.

Энжи промолчала.

— Миледи… Выкиньте из головы слова этого человека. Он пленник, осуждённый на смерть. Он мог сказать всё что угодно, но доказательств у него не было. Что же до мэра Олси… Он находится в невыгодной ситуации.

— Люди, которых загнали в угол, охотнее других идут на крайние меры, — огрызнулась принцесса.

Байрон устало вздохнул.

— Не переживайте. Всё, что от вас требуется — тянуть время до прибытия короля. Он должен прилететь как раз к празднику, который задумал мэр. Тогда мы со всем разберёмся. Однако, будьте осторожны. Мы не должны портить отношения с Иль’Пхором. Пообщайтесь с мэром и его сыновьями, выслушайте его предложение. Будьте дружелюбны и вежливы, ни от чего не отказывайтесь, осмотрите остров и, если понадобится, дочерние острова.

— Мэр говорил, здесь может быть опасно, — надула губки принцесса.

— Мои лучшие люди следят за вами днём и ночью. Если вы переживаете, то я увеличу их численность. — Он развернулся, намереваясь выйти. — Принцесса… Я гарантирую, что вы в безопасности. Во время этого визита вам ничего не угрожает, даю слово. От вас даже не требуется принимать какие-то решения. Я уже обо всём позаботился, и я беру эту ответственность на себя. В случае чего, именно я буду отчитываться перед королём. А теперь нам пора.

Энжи удивлённо открыла рот, собираясь что-то возразить, но Байрон вышел, а в двери показалась Дебби.

— Миледи, всё уже готово, мне помочь вам одеться?

— Да. Подожди меня в ванной, — ответила Энжи. — Я приду через несколько секунд. Мне нужно… Мне бы хотелось немного подумать.

Дебби кивнула и тут же беззвучно удалилась, оставляя принцессу одну. Энжи молча сидела на кровати, нахмурившись. Переговоры по переселению целого острова. Она знала, что не готова к такому. Она всего лишь папенькина дочь, которую несколько раз отправили закрыть сделки из уважения. Она училась у лучших мастеров своего дела, но большую часть времени просто бездельничала, зная, что и так получит всё, благодаря семье.

Энжи вспомнила ужас, царивший на площади, после речи мэра. Вспомнила напуганных людей, которых разгоняли военные. Ей очень хотелось помочь им, сделать их жизнь немного лучше, но судя по всему, её миссия оказалась противоположной.

Девушка прокрутила разговор с Байроном в голове. Всё, сказанное им, звучало совершенно логично. Мэр должен был попросить хороших условий для себя и своих людей, и он знает, что король выполнит любые его запросы. Но зачем тогда он позвал именно её? Что значили его слова про поиск союзников? Но больше всего, девушку тревожило другое.

Что значили последние слова Байрона? Он был с ней на всех переговорах, и, чаше всего, именно он в конечном счёте принимал решения. Были сделки, которые он вёл с самого начала, а королю или Энжи лишь оставалось поставить печать. Но в этот раз он вёл себя иначе. «Я уже обо всём позаботился», — так он сказал.

Принцесса узнала о путешествии на Иль’Пхор всего за несколько дней до отплытия с Царь-древа. Так может быть, дело было не в ней? Может быть, они здесь не из-за того, что она дочь короля? Может ли быть такое, что Байрон сам хотел заниматься этим делом, и именно ему здесь нужен был не король, а Энжи, которая всегда послушно выполняла его указания?

«Разве это не хорошие новости?», вдруг подумала девушка. Если её предположение было верным, значит никаких усилий и не потребуется. Байрон должен был уже договориться обо всём и знать, что именно попросит мэр Олси.

Но… Возможно ли, что Байрон что-то скрывал от неё? Или делал что-то за спиной её отца?

На душе у принцессы сделалось тревожнее прежнего.

Она встала и медленно пошла в ванную на ватных ногах. Дебби с нетерпением ждала её возле комнаты, и, стоило Энжи выйти, накинула на неё чистое, пахнущее шампунем полотенце.

— Ваше величество, нам нужно спешить! — воскликнула служанка, заплетая волосы в пучок, чтобы не намочить их.

— Без нас не начнут, — огрызнулась Энжи. Она знала, что Дебби уже привыкла к её резкости, а сейчас ей было не до выбора подходящих слов.

Принцессе предстоял разговор от которого могла зависеть судьба всего королевства. Ей — девушке, которая мечтала выйти из тени своего отца, — похоже, представилась такая возможность.

Вот только теперь принцесса была в ужасе от одной мысли об этом. И отказаться уже не могла.