Перо феникса

Глава 41

В деревне мы остановились перекусить в небольшой, но очень уютной таверне. Здесь пахло вкусной едой, что рот тут же наполнился слюной, а нас встретила очень миловидная и пышная девушка, с румянцем на круглых щечках. Глядя на нее, не возникало никаких сомнений, что здесь может быть не вкусно.

Она проводила нас до столика у окошка, накрытого белоснежной скатертью и украшенного вазой с полевыми цветами. Я вдохнула чудесный аромат, и мое настроение стало намного лучше.

Разносчица приняла наш заказ и, стремительно перебирая пухлыми ножками, унеслась на кухню. А мы сидели, разглядывая в окно проходящих мимо людей.

– Ты знаешь, что нужно будет делать с пером феникса? – поинтересовалась я, спустя некоторое время.

– Я надеялся, ты знаешь, – я поперхнулась лимонадом, который уже успела принести девушка.

– А я тоже не знаю. Урия сказала только восстановить Беорциге и поместить туда перо. И все. – откашлявшись, ответила я.

– Ты разговаривала с Богиней? – вскинул на меня удивленный взор Энвери, оторвавшись от бараньей ножки, на которую даже я поглядывала, облизываясь.

– Ну да. Это случилось сразу, как я оказалась у Жана. Я злилась и ругала ее, и, кажется, позвала.

– И что еще она рассказала?

– Практически ничего. Но сказала, что, когда мы поместим туда перо, мне надо ее позвать, и она откроет портал на Землю.

Тут уже поперхнулся Эн, я постучала его по спине и протянула бокал с водой.

– Да не переживай ты, – улыбнулась я, – я не собираюсь возвращаться на Землю, но хочу сюда привести Марка. Урия сказала, что у нас будут сутки, чтобы вернуться назад. Или мы там умрем. И еще мы можем с собой привести несколько человек, но вернуться домой они больше не смогут никогда.

Эн вздохнул с явным облегчение, с любовью поглядывая, как Олег уплетает блинчики.

– Я очень рад. И, значит, мне предстоит знакомство с твоим сыном?

– А еще с тещей и тестем, – хохотнула я, представляя их шок. Они у меня боевые, так просто не отдадут в руки пришельца. Хотя формально пришелец – это я. Но это уже незначительные детали. Смакуя момент воссоединения с семьей, доела вкусный суп, чем-то похожий на наш борщ, и мы отправились на конюшню.

Конюшня встретила нас характерным ароматом, фырканьем лошадей в стойлах и теплом дерева и сена, разбросанного то тут, то там. Лошадки, высунувшие головы, разглядывали нас умным и проницательным взглядом. В самом конце помещения мы заметили конюха, который уже готовил двух гнедых лошадей.

Вот сразу видно человека, который безумно любит свое дело. Он с улыбкой на лице затягивал подпругу, проверял надежность стремян, чистил копыта и проверил нет ли застрявших камешков. При этом все время ласково поглаживал их по плечу и что-то шептал на ухо. Казалось, что у него с лошадьми состоялся мысленный разговор: он их напутствовал перед поездкой, а они послушно все запоминали. Заметив нас, конюх взял лошадок под уздцы и передал их нам.

Мне еще ни разу не приходилось скакать на лошади, поэтому я безумно боялась и вывалила на Эна миллион вопросов, так волновавших меня: а как тормозить; а что делать, если лошадь не будет слушаться; а если меня скинет; а если… если… и еще раз если. Энвери терпеливо на все отвечал, а потом просто усадил меня в седло.

Да именно закинул меня, как мешок с картошкой, потому что я залезть так и не смогла. Следом на вторую лошадь посадил Олега и запрыгнул сам. Одной рукой он держал свои поводья, а другой поводья моей лошади. И легким шагом направил нас на Беорциге.

Верховая езда заняла у нас чуть больше часа. Поначалу мне даже понравилось. Лошадки оказались спокойные, исправно слушали Энвери. Мы рысью бежали по лесу и наслаждались прекрасными видами и пением птиц. Но уже минут через 20 моя попа стала квадратной, через 40 – болела каждая мышца, а через час – стала одной сплошной мозолью. Я оказалась абсолютно неподготовленной к подобным передвижение. Поэтому, когда мы наконец доехали, я еще какое-то время не могла свести ноги и ходила колесом.

– Только у меня так болит задница или у тебя тоже? – без лишней скромности спросила я.

– Это с непривычки так. Потом пройдет – улыбнулся мне Эн, поглаживая мою больную филейную часть.

– Нет уж, увольте. Это был последний раз, когда я решилась на такое.

Мы отвели лошадей в стойло Нери, там их уже ждал конюх. А сами направились на место бывшего Стоунхенджа. Воспоминания меня посещали не самые приятные, но я старалась от них абстрагироваться. И надо признать, что тут все изменилось.

Из менгиров осталось только несколько, а от самого взрыва не было и следа – травка росла ровненькая и пушистая, никаких подозрительных ям, грязи, пыли и тому подобного. Я прошлась вдоль всех менгиров, радостно отметив, что меня больше никуда не тянет.

Алтарь восстановить не удалось, но на его место установили новый – огромный прямоугольный камень то ли из гранита, то ли из мрамора. Он был облицован красивой мозаикой и фресками. Над самим алтарем возвышался каменный крестовый свод.

От созерцания меня отвлек хохот, раздавшийся из уст Олега. Я посмотрела на ребенка, который нервно подпрыгивал на месте, заливаясь смехом и пытаясь снять с себя курточку.

– Олежек, солнце мое, ты чего? – спросила я, пока Олег отдирал пуговицы, которые не мог нормально расстегнуть.

– Дай помогу, – Эн сам сорвал с ребенка куртку, а затем мы, раскрыв рты, наблюдали чудо.

Наше злосчастное перо феникса вылетело из куртки Олега, сорвалось ввысь, покрутилось, осыпая новый алтарь красивыми золотыми брызгами, а затем с яркой вспышкой света врезалось в крестовый свод. Когда свет перестал ослеплять, мы обнаружили, что перо теперь покоится в месте пересечения нервюр свода. Оно словно окаменело, став единой составляющей с ним. Но при этом красиво переливалось всполохами огня.

– Вот это магия, – со вздохом сказала я. – Ну что, вы готовы отправиться на Землю? – с заметным волнением и подергиванием рук, я снова посмотрела на перо феникса, а затем на моих мужчин.

– Готовы! – хором ответили Эн и Олег.

Я закрыла глаза (не знаю, надо оно было или нет), подумала о Марке и позвала Урию.

Затем, почувствовав, как меня кто-то тянет за руку, распахнула глаза и увидела точно на месте алтаря проход, который казался ожившей тьмой. Он двигался, растекался, но манил к себе.

Эн взял Олега на руки, а меня притянул к себе, обняв за талию. И мы дружной кучкой шагнули в эту бездну.