Перо феникса

Глава 2

Вставать мне не хотелось. Голова гудела так, словно мои тараканы били в барабаны, а в глаза насыпали песка. Язык прилип к небу, а в теле была такая слабость и ломота, что я и пальцем пошевелить боялась.

Может, пока мы валялись в луже, по нам еще и каток проехался? Или машина нас сбила. Ну не может же быть так хреново от одного лишь падения? Поэтому я просто лежала звездой, пытаясь собраться хотя бы с мыслями, которые лихорадочно метались в моей голове, никак не желая собираться в единую картину.

Когда в ушах перестало звенеть, меня смутила тишина – на улице лил дождь, проезжали машины, а тут тихо, сухо и жарко. Невыносимо жарко. Я начала нервно расстегивать молнию на своей куртке, но она никак не поддавалась. Тогда я просто ее разорвала и, наконец, смогла вздохнуть спокойно.

Я услышала шебуршание и стоны, наверное, это Олежек. Превозмогая боль, я все-таки открыла один глаз. И закрыла. Затем открыла второй, не поверила ему и распахнула оба. А после к братьям зенкам добавился еще и рот.

– Божечки… – прошептала, разглядывая окружающее меня пространство, совершенно точно не похожее на лужу перед музеем.

Я лежала на полу и пялилась в потолок. Красивый потолок, надо признаться. Его украшали деревянные панно кофейного цвета в обрамлении белоснежных рамок. В самом центральном квадрате висела интересная люстра, с двумя-тремя десятками маленьких лампочек, которые свисали вниз, как сосульки, и странно подрагивали. Я даже зажмурила глаза и снова их распахнула. Не показалось. Они действительно немного “плыли” в воздухе.

Привстав на локтях, я решила осмотреть все остальное.

Мы находились в небольшом кабинете, который, вероятнее всего, принадлежит мужчине. В нем чувствовалась сильная мужская энергетика, а в воздухе витал крепкий аромат кофе, грозы и дягиля.

Стены покрашены приглушенным темно-синим цветом, а снизу были обшиты каким-то деревом, окрашенным в тон панно на потолке.

Добротная мебель уставлена книгами и странными камнями, а может кристаллами. Те, в свою очередь, красиво переливались всеми цветами радуги.

У свободной от стеллажей стены стоял кожаный диван со стеклянным кофейным столиком, а у окна расположился массивный стол – вроде деревянный, но столешница как будто из камня. Я даже потрогала – холодная. На столе стоит лампа, чем-то напоминающая керасинку, только красивее. Стеклянный плафон больше, да и нет фитиля, впрочем, как и самой лампочки. Основание явно из золота, инкрустированное камнями.

Сам стол был в идеальном порядке, где каждый предмет выложен в определенной последовательности, которая выверена до миллиметра. Казалось, если сдвинуть ручку, то ее владелец сразу это заметит.

“Так, а где сын?” – своевременно посетила меня умная мысль, и я все-таки встала на трясущихся ногах, опираясь руками о крышку стола.

– Олег, ты где??? – сказала я почему-то шепотом.

– Я тут… – также шепотом донесся голос сына откуда-то снизу.

Я опустила глаза, увидела маленькую ножку в голубом сапоге с крокодилом. И зачем он только туда забрался? То-то я сразу его не заметила.

– А ты что там делаешь? – медленно переступая ногами, все также придерживаясь за стол, обходила я препятствие.

– А где мы? – резонный вопрос задал сын.

– Если бы я только знала… Давай отсюда выбираться?

Я отодвинула кресло, которое заперло ребенка под столом, и наклонилась к сыну, но тут я услышала шаги и голоса.

– Быстро прячься! – залезла я к нему под стол, задвинула кресло на место и показала жестом молчать и не двигаться.

– У меня сегодня много дел! – почти прорычал мужской голос. – Меня ни для кого нет! Всем так и передайте! Это ясно?

– Как прикажете, мас Энвери. – тихо ответил женский голос.

Дверь отворилась и тут же хлопнула. Мне подумалось, что еще чуть-чуть и она бы наверняка слетела с петель. Я посильнее обняла сына, зажмурила глаза и дышала через раз. Очень захотелось, чтобы было, как в детстве – если ты никого не видишь, то тебя тоже никто не найдет.

И в кабинете стало тихо. О-о-очень тихо. Я открыла глаза, нервно прислушиваясь. “Вышел что ли он, а не зашел?” – чуть не спросила я вслух, вовремя отвесив себе мысленный подзатыльник. Но двигаться не рискнула.

Но тут меня яростно выдернули из-под стола. Я сильно ударилась головой об столешницу, челюсть звучно хлопнула, прикусив язык, а затем меня за горло прижали к стеллажу.

Так больно и страшно мне не было еще никогда. Из глаз брызнули слезы, руками я пыталась отцепить от себя этого монстра, ногами болталась и била обо все, до чего только могла дотянуться, я даже пыталась кусаться. Но остановить медведя было бы проще, чем его.

– ТЫ КТО??? – зарычал монстр, прижимая меня еще сильнее.

Да, это точно было настоящее чудовище: волосы его развевались и светились, глаза полыхали ярко-голубым пламенем, и, по-моему, из них вылетали настоящие искры, ногти впивались мне в шею и, казалось, что еще чуть-чуть и доберутся до артерии, ну либо он просто сломает мне шею.

Ответить? Да легко. Сейчас только перестану хлопать ртом, как рыба на земле. Когда в глазах уже плясали звездочки, легкие горели изнутри, а сил не осталось на то, чтобы вырываться. Я услышала смелый голос моего сына:

– Отпусти! Мою! Маму! – прокричал мой отважный ребенок. И стукнул своим кулаком монстра по руке, что держала меня.

Монстр обернулся, удивился, но руку убрал. Я же, потеряв опору, свалилась, как куль, на пол. И, глядя на него снизу вверх, заметила, что светиться он тоже перестал.

Мужчина посмотрел на серьезного Олега, на испуганную меня и отошел на шаг назад. Я же на чистом упрямстве собрала остатки своих сил и поднялась на ноги. Медленно подошла к ребенку и встала, загородив его спиной.

Горло саднило, что так и хотелось потереть его рукой, но я не собиралась демонстрировать свою слабость, поэтому, гордо вздернув подбородок, смотрела прямо в глаза этому то ли мужчине, то ли монстру.

Мы играли в гляделки и, видимо, в молчанку. Первым не выдержал Олежек.

– Разве настоящий мужчина может обидеть женщину? – выдал сын. А монстр пару секунд посмотрел на него, словно не веря своим ушам, а потом расхохотался, заставив меня вспыхнуть еще и от злости. Вот просто заржал! Словно только что не пытался меня убить.

– Ты прав, малец, настоящий мужчина не может, – монстр уже серьезно посмотрел на меня, – только если эта женщина сама не хочет обидеть настоящего мужчину.

Ну а что я? Я стояла, широко распахнув глаза, щеки горели от злости и страха, а руки, кажется, тряслись. Надо бы что-то сказать, да только, похоже, во время удара я все-таки откусила себе язык. О-ой, жаль не руки.

“Бдыыщщь” – услышала я, и, честно, сама удивилась, когда моя рука, схватив ту самую “керансинку”, хорошо так приложила монстра по голове, что только осколки разлетелись в разные стороны. И, красиво мерцая, осыпались к нашим ногам. Мне сразу захотелось крикнуть: “Это не я, это – она”.

Монстр даже не вздрогнул, только обиженно взглянул, но в следующую секунду собрался, по-настоящему оскалился и приблизился ко мне, с хрустом наступая на осколки и нависая, как утес над морем. Почти касаясь губами моего уха, шепотом спросил:

– Жить надоело? – в его глазах плескался непонятный мне огонь, в нос ударил терпкий аромат дорогого парфюма. Когда в голове разлилась сладкая патока, а сердце пустилось вскачь, я резко дернулась, чтобы сбросить наваждение.

Мое негодование победило страх, а глупость еще и разум:

– Не могли бы вы отодвинуться? Мы с вами недостаточно знакомы, чтобы вы вот так бесцеремонно вторгались в мое личное пространство!

Этот “настоящий мужчина” насмешливо вскинул брови, из которых, кстати, сочилась кровь и торчал осколок. Но, видимо, это нисколько не смущало его, поэтому он заговорил, отступив все-таки назад и снова похрустев подошвой ботинок:

– Вы кто? И как сюда попали?

– Я – Лана, а это мой сын – Олег. А как мы сюда попали, я не знаю. – я продолжала пялится на осколок, думая исключительно о том, из чего сделана его голова. Может подойти постучать по темечку?

Монстр, проследив за моим взглядом, повел бровью, поморщился немного (Я внутренне захлопала, убедившись, что все-таки чувства в этом мужчине есть) и вытащил осколок, презрительно кинув на пол к братьям его меньшим.

Тут мои глаза начали непроизвольно расширяться, замечая, как порезы на его лице стремительно заживают. А в мою голову дошла-таки нужная мысль: “А как мы действительно сюда попали?”

Я – любительница фэнтези, не раз читала о других мирах и попаданцев. Даже в истории вроде как есть доказательства случаев, когда кто-то куда-то попал. Но сама мысль, что я могла вот так влипнуть, казалась мне совершенно абсурдной. Хотя я и чувствовала, что говорю как-то не так. Вроде говорю и понимаю, но словно на другом языке. Ну глупость же? Наверное, все же я очень сильно стукнулась головой, а сейчас просто лежу в больнице в коме… А ведь дома меня ждет бывший муж с Марком, родителями и Белкой. Надеюсь, хоть с Олегом все в порядке, что он там на Земле жив и здоров, пока я тут в коме страдаю галлюцинациями…

– А это все перышко! Оно привело нас сюда. – безмятежно сказал сын, вырывая меня из странных раздумий.

Он выудил из кармана своей курточки наше перо-ручку и показал его монстру, даже помахал им, демонстрируя яркое свечение.

“Настоящий мужчина” подошел к мальчику и протянул руку. Но только он попытался прикоснуться к перу, как мир содрогнулся, что-то бахнуло, а затем сверкнуло и шибануло его по пальцам, после чего противно так потянуло запахом подгоревшего мяса. Так его! Я даже обрадовалась, немного удовлетворенная маленькой местью. Пусть и не моей.

Перо засветилось еще ярче, словно показывая, что не надо лапать, раз не твое. По стержню растекались всполохи, как будто сам огонь там плясал. Надо заметить, сына оно не било, что несказанно меня радовало. А вот монстру досталось. Его рука покраснела, пальцы покрылись жуткими волдырями, из которых сочилась сукровица. Мужчина шипел и очень недобро смотрел на нас. Я же, как не пыталась, не смогла скрыть улыбки, заставив его нахмуриться еще сильнее.

Монстр медленно прошел к дивану и сел, закинув ногу на ногу. Здоровую руку он положил на спинку, а больную, которая уже видимо, как его бровь, чудесным образом исцелилась, положил на колено и забарабанил пальцами.

Мы же с сыном продолжали стоять и хлопать глазами. Но мои глаза, как и руки перестали слушаться, и сами начали разглядывать этого человека, который, несомненно, производил неизгладимое впечатление на нежное девичье сердце. А я тут совершенно не при чем, честно-честно.

На вид ему было лет 30-35, и он был по-настоящему большой. Нет, огромный! Как халк, только, к счастью, не зеленый и физиономией поприятней. Плечи широкие, руки сильные (это я успела убедиться, как он одной рукой поднял меня, чуть не сломав шею). А еще всякие бицепсы-трицепсы отчетливо проступали через ткань его одежды.

На диване сидел расслабленно, видимо понял, что нас бояться глупо. Хотя, учитывая, что разбитую об голову лампу он и не заметил, сомневаюсь, что мы бы могли ему хоть что-то сделать.

Пока о чем-то думал, хмурил кустистые брови и периодически тер волевой квадратный подбородок, говоривший явно об его упрямстве и непростом характере.

Глаза у него необычные – ярко голубые, словно неоновые. Сразу вспомнила, как он сам весь светился, эдакая новогодняя елка. Интересно, как он это делает?

Волосы у него достаточно длинные для мужчины, ниже плеч и распущены, иссиня-черного цвета, но, если приглядеться, местами светятся, напоминая голубые люминесцентные нити. Красиво, однако. Я даже залюбовалась.

Одет он в темно-синий (почти черный) деловой костюм, практически не отличающийся от тех, к чему мы привыкли. Только украшали его высокий воротник и манжеты, расшитые серебряными нитями. Орнамент напоминает чем-то вышивку на славянских рубахах. Запонки тоже серебряные с камнями, похожими на сапфиры. А вот белая шелковая рубашка то ли с рюшами, то ли со сложным бантом на шее, как носили у нас в 18 веке. Красивый чертяка. Глядя на него, все мои чувства затрепетали, а тараканы в голове слаженно вздохнули и закапали слюной.

– Это перо феникса, – после недолгого молчания сказал “настоящий мужчина”. Он не спрашивал, он утверждал. Да еще и таким хриплым голосом, что невольно по рукам и загривку побежали мурашки. С тараканами они что ли сговорились?

Честно, я очень пыталась понять свою нездоровую реакцию на него, но пока не выходило. Раньше со мной такого не случалось, а тут хотелось броситься ему на шею, повиснуть обезьянкой и больше не отпускать. И это несмотря на то, что он еще и пугал до чертиков.

– Это та огненная птица, которая перерождается из пепла? – почему-то шепотом спросил Олег, нежно глядя на перо.

– Все верно, малец. Когда феникс перерождается, то роняет пылающее перо, наделанное магией света. Именно поэтому оно так светится. В нем течет магия. – монстр встал с дивана и подошел поближе к сыну, чтобы получше рассмотреть перо, но больше не делал попыток забрать его.

– Та тетя так и сказала, что перо волшебное! А мне надо его оберегать. – важно выпятив грудь, сказал Олег.

– Что за тетя? – мужчина настороженно посмотрел на ребенка, словно знает что-то, чего не знаем мы.

– Мы с сыном были в музее, когда ему эту ручку дала странная женщина, – решила ответить я, – Она очень сильно отличалась от остальных, но опасной не показалась, скорее, наоборот, привлекала. Заявила, что ручка волшебная. Мы хотели вернуть ее, только она уже ушла. – пока я объясняла, чтобы не пялится на монстра, начала разглядывать кристаллы на стеллаже. Они так и манили меня, как сороку на блестяшку.

– А что это? – спросила я, схватив красивый кристалл, который напомнил мне нашу земную ракушку. И тут же почувствовала себя в фильме “Трудный ребенок”, именно в том моменте, когда девушка подходит к двери и нажимает на звонок. Прозвучало противное “бззззз”, через все мое тело прошел нехилый разряд тока, хотя не прошел, а пронесся, сшибая все на своем пути: мои чувства, эмоции, обоняние, осязание, здравый смысл тоже попал под раздачу. А потом меня резко окунули в воду, и заставили дышать.

– Эт-то чт-то сейч-час было?! – отстукивая чечетку зубами, спросила я у мужчины, который, судя по довольной улыбке, теперь тоже испытывал некоторое удовлетворение от того, как меня шарахнуло.

– Поздравляю, ты теперь умеешь дышать под водой! – довольно скалясь, сообщил он, – А тебя мама не учила, не совать пальцы туда, куда не следует?

– Не-ет. Т-только не сов-вать в розет-тку… – ответила я, пытаясь унять дрожь в теле и пригладить волосы, которые так и стояли дыбом. И аккуратно поставила эту штуку на место. А то, кто ее знает, вдруг по второму кругу бахнет, научит еще где-нибудь дышать.

– Значит, она сказала мальцу оберегать перо? Интере-е-есно, – вернулся к нашей беседе “настоящий мужчина”, потирая свой квадратный подбородок. А мое терпение начало подходить к концу, да и нервозность так и зудела над ухом.

– Послушайте, … не знаю, как вас там звать… – начала было я.

– Мас Энвери.

– Хорошо. Мас Энвери, я не знаю, как мы тут оказались, а главное зачем. Но я хочу, чтобы вы нас вернули домой. Сейчас же. – я даже топнула ногой, для убедительности.

Боже, я, наверное, сошла с ума, раз говорю такое, но продолжила:

– Это все ерунда какая-то. Может я лежу в коме? Разбила голову, а по мне там бывший муж волнуется, дети, родители. Может вообще не знает, в какую больницу меня отвезли. Помашите вашим пером, можете даже еще раз меня стукнуть по голове… не сильно только, а то последние мозги растеряю. Но позвольте мне очнутся! Пожалуйста! – тут я остановилась, переводя дыхание. Затем прикрыла глаза и добавила еле слышно: – Я просто хочу домой…

– Лана, я совершенно не представляю, что ты сейчас имеешь в виду. Зачем мне бить тебя по голове? Да и пером я помахать не могу, его может только твой сын держать! Но отдохнуть тебе действительно следует. Я прикажу подготовить для вас покои и принести ужин. А завтра утром мы снова встретимся и еще раз все обговорим. – вот так безапелляционно проговорил этот мас монстр.

Энвери… и имя у него такое чудное, благодетель нашелся. Сначала убить пытался, а теперь ужин готовит и покои. Ладно, решила я, улыбаемся и машем. Подыграю я ему. Если это моя бурная фантазия, значит, я сама из нее должна выбраться.

Я открыла рот, чтобы вывалить на него кучу новых вопросов, но банально не успела. Мас Энвери свел брови над переносицей, а на лбу возникла складка. Пальцами он сжал какой-то камешек на браслете, тот засветился зеленым, мигнул и погас. И буквально через пару секунду постучали в дверь.

– Войдите.

– Вызывали? – спросил слуга? Похож на слугу. В краснокирпичной ливрее и нелепых ботиночках с бантиками.

– Проводи в двойные покои наших гостей. Они приехали к нам издалека, – Энвери сделал неуверенную паузу, словно думая, что можно сказать, а что нет. – и погостят какое-то время. Подай им ужин в покои. Возьми разных блюд. Ступай! – “настоящий мужчина” развернулся к окну, потеряв к нам всякий интерес, и больше не произнося ни слова.