Перо феникса

Глава 27

Утро наступило непростительно быстро. Отдохнувшей я себя не чувствовала совершенно. Ночью я сильно замерзла, поэтому пришлось практиковаться в нагревании воздуха. Вышло это у меня только лишь с пятой попытки. И то я его перегрела и потом пришлось остужать. Часов у меня, понятное дело, не было, но по ощущениям уснула я только лишь под утро.

Разбудила меня Курагари, принеся какую-то кашу с водой и сообщив, что вернется она ко мне только завтра утром, так как у нее появились неотложные дела. Я же этой новости даже обрадовалась. Будет возможность спокойно тренироваться. А может и вовсе я найду способ, как сбежать отсюда.

Когда старуха ушла, я быстро съела свой завтрак (и, видимо, обед с ужином) и попробовала снова связаться с Энвери. Я закрыла глаза, постаралась увидеть ту ниточку, что нас связала. Я тянулась по ней, но снова и снова упиралась в стену. Расстраиваться мне было некогда, поэтому я начала заниматься магией. И сегодня я решила посвятить весь день своей энергии ци.

Жаль мне не у кого было спросить, что это такое и с чем его едят. Но основываясь на услышанном и на том, что я знала еще в своем мире, энергия ци – это энергия самой жизни. Она есть абсолютно во всем. Это нечто нематериальное, но вместе с тем ощутимое. У нас говорили, что ци – это душа, некая эссенция, которая дается нам в моменте зачатия, но может быть приобретенной и восполняться при жизни.

Я ходила по клетке и пыталась понять, как же мне ее увидеть. Каждую силу в себе я могла почувствовать по отдельности. Но с этой энергией я ничего не понимала. Если я жива, то как увидеть эту жизненную энергию? Чем она будет отличаться, например, от магической энергии?

Мой мозг постепенно закипал, так и не подкинув ни одной разумной идеи. Тогда я решила поступить странно и возможно даже глупо – попытаться поговорить с ней.

Я села на пол в позу лотоса, попыталась расслабиться и откинуть все лишние мысли. Глубоко вздохнула и прошептала:

– Где ты жизненная энергия? Откликнись, мне очень нужна твоя помощь и поддержка. Я одна не справлюсь, и тогда Курагари погубит еще больше душ детей, а может и весь мир. Научи меня, как ей противостоять, как ее остановить… – я прислушалась к себе, но было все также тихо. Тогда я разозлилась и вскочила. Я кричала и выплескивала злость и обиду, я била по стенам и несчастному матрасу. Я даже еще раз ударила по решетке, за что снова отлетела в противоположную сторону. И обессиленная я лежала на полу и пялилась в потолок.

Но тут меня осенило:

– Кы-ыш, миленький, ты меня слышишь? Артаксеркс, – я влила побольше энергии в нашу связь, – Ответь, ну пожа-алуйста! Ты же можешь, я знаю!

– Лана? Мы тебя обыскались! Ты где пропадаешь??? – взволнованно спросил он.

– Меня в темнице заперла Курагари. Под алтарем на Беорциге. Но сейчас это не важно. Как мне обратиться к энергии ци? Как ее почувствовать, как ей воспользоваться?

– Но, Лана, ты тогда умрешь. Нельзя бесследно отдать часть своей души. В лучшем случае ты больше никогда не будешь прежней, в худшем – ты умрешь. Это не магия, которую потом легко почерпнуть из мира. Это часть твоей сути.

– Но мне сказали, что в своем мире я накопила достаточно энергии ци. – совсем не понимала я.

– Это в твоем безмагическом мире. Тут другие законы. Здесь ты ее не восполнишь.

– Ладно, оставлю это на крайний случай. Ар, Курагари хочет заполучить жизненную энергию Олега. Не дай ей этого сделать! Защити его! Обещай мне. – мысленно прошептала я.

– Обещаю. – услышала я и почувствовала, как наша связь оборвалась.

До самой ночи я провалялась, складывая кусочки пазла в своей голове. Самым простым решением было бы убить старуху. Раз и нет больше проблем. Но я не могла выйти отсюда, что только уже не испробовала. Когда меня найдут, тоже не знала. И потом, я была абсолютно уверена, что у этой ведьмы не один туз в рукаве. Она не настолько проста как кажется. Вполне возможно ей кто-то помогает, а, значит, нам нужно найти всех причастных к этому, чтобы остановить навсегда. Но я твердо решила, если старуха попытается заполучить Олега, я истрачу всю свою энергию, но остановлю ее. На том я и уснула.

Утром я проснулась от странного грохота. Открыла глаза, присела и увидела у алтаря семь людей в черных балахонах с глубокими капюшонами на голове.

– Что происходит? Вы кто такие?

– Сиди и помалкивай, девочка. А лучше не мешай. – судя по каркающему голосу, одним из балахонов была Курагари. Она стояла все с той же книгой напротив алтаря.

Мне совершенно не понравилось увиденное. Я прямо всей кожей ощущала, что сейчас будет что-то очень нехорошее. А еще я никак не рассчитывала, что ей помогает такое количество человек. Как же я одна с ними справлюсь?

Тут Курагари начала вслух что-то читать по своему фолианту. Для меня эти слова не имели никакого смысла, больше похожие на набор звуков. Остальные балахоны начертили рисунок красной краской (искренне надеюсь, что это краска) на полу вокруг алтаря, похожий на пентаграмму, и расставили по кругу свечи. Затем Курагари что-то прокричала и свечи вспыхнули все разом, развеивая полумрак. Она говорила и говорила своим жутким каркающим голосом, балахоны стояли рядом и покачивались словно в некоем трансе. Я попыталась все-таки вникнуть в слова, произнесенные ей, и поняла, что она читает их задом наперед. Тут даже волоски на моих руках встали дыбом. К кому же она обращается? Если здесь есть Боги, то вполне закономерно должен быть и дьявол? От ужаса, мне казалось, я начала седеть (хотя и так уже вся белая, куда ж больше?).

Спустя минут 15 их завываний и раскачиваний, я почувствовала сильный толчок, земля дрожала и вибрировала. Словно под ногами кто-то пытается вытолкнуть пол. Рисунок, начерченный вокруг алтаря, загорелся огнем, а два балахона одним резким движением разрезали себе горло, заливая своей кровью пол и падая к ногам старухи. Их кровь шипела и пузырилась, взвиваясь в воздух красным паром.

Эманации страха прошибали меня насквозь, я забилась в угол и боялась даже дышать.

А потом я увидела, как старуха направила свою клюку наверх, набалдашник загорелся зеленым, и потолок над алтарем постепенно становился прозрачным. А там над нами на алтаре лежал Олег. Из клюки лился ядовитый свет, который стремительно проникал в тело моего ребенка, разрывая его в агонии. Вокруг сына стояли такие родные мне люди: Энвери, Лиан, Жан, учителя, воины и лаккарак. Они направляли на него свою силу. Они пытались его защитить.

Меня забила крупная дрожь, дыхание начало сбиваться, и казалось, что сознание начало покидать меня. Но не отпускала только мысль, что, если я сейчас что-нибудь не сделаю, Олег может погибнуть.

– Сто-о-ой, Курагари! – не своим голосом закричала я, вскакивая с пола и подбегая к решетке темницы.

Старуха медленно повернула голову. Пытаясь представить самого дьявола, я бы представила его именно так.

От ее взгляда мне стало настолько не по себе, что казалось, что мою душу пытаются вывернуть наизнанку, а по коже прошлись жесткими мочалками, чтобы не оставить ничего, напоминающего человека.

Она смотрела на меня глазами, в которых черным туманом клубилась сама тьма, непроглядная и необузданная, но такая затягивающая и заставляющая мысленно корчиться в муках. Периодически проявлялись зрачки, сверкающие алыми точками, как лазеры. Если бы она могла, то точно порубила бы меня ими на куски. Губы исказила чудовищная гримаса, ни то боли, ни то ярости, а может и вовсе дикого удовольствия, понятного лишь ей. Саму Курагари ласкали и обнимали жуткие черные путы. Они точно змеи вылезали из пентаграммы, залитой кровью, стелились по полу и заползали по ее ногам, стремясь выбраться наверх.

– А ты соврала, девочка! Твой сын очень силен! – хрипло рассмеялась она, довольно скалясь.

– Но не сильнее пера феникса! – я давно обдумывала, что может привлечь старуху больше силы Олега, и поняла, что только перо. Хоть это был огромный риск, отдать его, но жизнь сына казалась мне важнее.

– О чем ты толкуешь? – не поняла она, но оторвалась от своей книги и даже подалась ближе ко мне.

– Олег – хранитель пера феникса. Только он может им владеть. Если ты его убьешь, то сама сказала, получишь энергию на несколько десятков лет. А с пером, как думаешь, сколько сможешь получить? – тут ее глаза загорелись алчным блеском.

– Выпусти меня, я сама отдам тебе перо. – смотря ей прямо в глаза, сказала я, пряча весь свой страх, как можно дальше.

Старуха замешкалась. Было видно, что жадность не давала ей продолжить, но и выпустить меня она не хотела.

– Я не сбегу. Пусть со мной пойдет, – я окинула взглядом ее балахоны и ткнула в первого попавшегося, – Вот он, например.

Курагари кивнула ему, тот подошел к моей решетке, а старуха, немного пошатываясь, поковыляла к стене. Нащупала там что-то и нажала. После чего магические сети развеялись.

А дальше я все сделала прежде, чем успела подумать. Когда жить захочешь и не такое сгенерируешь. Время словно замедлилось в десятки раз, я же при этом двигалась с прежней скоростью. Стремительными ударами в горло, солнечное сплетение и туда, куда мужчинам бить не стоит, я обезвредила первого балахона. Спасибо урокам Энвери. Почему я решила, что это мужчина? По росту и крепкой фигуре, которую не скрывает даже объемный балахон.

Остальные опешили, но быстро взяли себя в руки. Второй балахон кинул в меня файербол, а я в ответ создала из закрученного воздуха плотный шар и бросила в него. Его красный и мой белый шары встретились, раздаваясь громким взрывом, от которого зазвенело в ушах. С потолка посыпались камни, со шкафа попадали банки-склянки, а балахона отбросило ударной волной в стену. Я слышала, как хрустнули его ребра, и с глухим стуком его тело упало на пол, скатившись по стене, оставляя красный след на сером камне.

Меня отбросило тоже, но повезло рухнуть на третий балахон, что смягчил мое падение. Я вскочила и отбежала в другую сторону. Балахон попытался напасть на меня, применяя водяной кнут, но я на автомате прикрылась руками, которые вспыхнули голубым светом и отбросила его ко второму балахону. Затем я воспользовалась магией воды, вытянув воду из всего, что было рядом, в том числе и из людей. Но оставив ровно столько, чтобы не убить их. Собрала всю эту жидкость в водяной купол и накрыла им Курагари, которая явно пыталась бежать.

Когда мои силы почти иссякли, со спины меня схватил четвертый балахон. Он сильно сжал одной рукой мои плечи, что подозрительно хрустнула ключица, а тело прошибло острой болью, а второй рукой приставил нож к моему горлу и ощутимо надавил, что я почувствовала, как по шее медленно стекала капелька крови. Курагари зло оскалилась, и спросила:

– Ну и что же ты сделаешь дальше, глупая девчонка?

А у меня был запасной план. Я закрыла глаза и все-таки пыталась нащупать энергию ци, про себя думая: “Ну же родная, давай, отзовись. Если не сейчас, то никогда”. Тут словно из ниоткуда полился ослепляющий белый свет. Он озарил помещение настолько, что глазам стало нестерпимо больно, и они невольно закрылись. Я постаралась их разлепить и увидела неотвратимый ужас на лице Курагари.

Я, не отрываясь, наблюдала, как мой свет сжигает ее изнутри. Она словно стареет на глазах, усыхая. Постепенно ее и без того дряхлое тело превращается в скелет, а затем рассыпается словно песок, оседая горсткой пепла на полу.

Что стало с четвертым балахонам я уже не видела. Но заметила, как он обмяк, выпустив меня, а его нож со звоном упал на каменный пол.

Затем, не выдержав тяжести собственного тела, я упала на него. Обессиленно повернула голову на бок, туда, где стоял алтарь и отметила, что гореть он перестал, и тьма исчезла. После подняла глаза к потолку, тот снова был мрачным и непроглядным.

Из моей груди по-прежнему лился свет, который я не знала, как остановить, да и сил уже не осталось.

Неожиданно раздался еще один взрыв, на меня посыпались камни, больно ударяя по телу, а за ними я провалилась в темноту. Напоследок подумав: “Вот и хорошо, так и надо. Я спасла Олега, спасла и других детей.”