Перевести стрелки

Глава 26

— Так и не получилось? — Поинтересовался Леха, вышагивая рядом со мной.

Для этого ему пришлось серьезно замедлить свой привычный шаг, так как я скорее плелся, чем гордо вышагивал навстречу неизвестности, как и полагается кадету Академии в день финального экзамена. Хорошо хоть рядом есть люди, готовые "поддержать"!

— Нет. — Коротко покачал головой я с таким видом, что собеседник и сам прекрасно додумает ответы даже еще и не на заданные вопросы.

Оболенский помолчал немного, после чего спросил участливо:

— Ты не высыпаешь? — Поинтересовался он, приглядываясь к моему лицу.

Благо шли мы так медленно, что можно было не опасаться споткнуться обо что-то или на кого-то налететь. Да что там говорить, если я оценивал наши шансы обогнать улитку как довольно посредственные! А уж сколько уперенности было в моей ссутулившейся спине и опущенных плечах! Герой! Орел!

— Куда? — Мрачно пошутил я, сегодня утром и сам "восхитившийся" своим отражением в зеркале.

Как-то не очень было приятно признавать, что этот осунувшийся бледный парень в отражении — я сам. Что ж, Терская прекрасна постаралась над созданием этого образа!

— Все с тобой ясно! — Кивнул каким-то своим мыслям приятель. — И что ты собираешься со всем этим делать?

Пожатие плечами вышло вполне себе равнодушным. Скорее всего, со стороны это выглядело так, будто бы мне уже действительно все вокруг по фиг!

— Да по хрен уже... — Объяснил я свое видение ближайшего будущего. — Не сдам — пойду к отцу в мастерские работать.

— Может... — Осторожно, словно сапер, вышагивающий по минному полю, попробовал "поставить ногу" на расчищенный участок Оболенский. — Это... Действительно не твое?

"Зато шраги накачаю отличные!", — подумалось мне. Сколько за наш короткий разговор раз я уже пожал плечами? Не вспомню!

— Да кто его знает... — С легким, но тщательно скрываемым интересом ответил я. — А, может, в Пехотное училище? Туда после Академии без экзаменов берут. Надо же кому-то грозно нависать яйцами над врагом!

Леха аж споткнулся от таких речей:

— Что?! — Как-то удивленно переспросил он.

— Не помнишь, что ли, этой шутки? — Поразился я. — Ей же сто лет в обед! Территория считается захваченой лишь тогда, когда над ней висят яйца вашего пехотинца.

Вновь мой собеседник нахмурился задумавшись.

— Не знаю, — наконец негромко сказал он. — Смог бы я так поступить или нет?

Хм, какое интересное рассуждение. Путь-то в общем довольно обычный для тех, кто выпал из "Большой Тройки" самых элитный военных учебных заведений. И ничуть позорным не считающийся. Напротив, тамошнее командование с удовольствием привечает "выпавших" кадров, сражаясь за каждого уже по сути готового специалиста. Даже специальные программы переподготовки имеются. Одно лето дополнительных занятий и есть возможность поступить мразу на третий круг!

Что плохого-то? Разве что — не мечта детства. Ну так и ладно. Все-таки выросли уже. Пора жить не "хотелками", а исходя из реальной обстановки!

— Представь себе, сейчас ты лучший из лучших, а там будешь каждый день думать о том, чего бы ты мог достичь... И не справился. По мне так лучше вообще поменять сферу... Приложения сил.

Вот от такого уже споткнулся я. Бред же, в самом деле! Ты приносишь пользу в том месте, на какое хватает сил... И все. А что до дворянства, так пехотинцы его тоже нередко получают, а мне с моим наследным так и вовсе все равно где служить своей стране.

Но это ладно. Пусть другие задумываются над столь зубодробительными для моего мозга рассуждениями. У меня же сегодня другая, совершенно конкретная, задача. И я ее выполню. Или хотя бы попытаюсь.

Делай что должен и будь что будет — не нами придумано, не с нами умрет. Так что в путь.

— Леш, — глухим голосом прошу я. — Время. Мне пора. У тебя же есть доступ в боксы, а?

Собеседник вопросу удивился, равно как и тону, но таки кивнул:

— Есть, конечно!

— Отлично! — Еще более жалким тоном (по моей собственной оценочной шкале) чуть ли не проныл я. — Проводишь, а? А то что-то мне как-то совсем неуютно.

Оболенский расслабился. Секунду подумав, он кивнул:

— Как не помочь другу? Пойдем, конечно!

Я благодарно кивнул. Была причина, по которой мне очень не хотелось идти одному.

Мы не опоздали, хотя мои бойцы и экипаж Лены были уже на месте.

— Ты долго! — Тоном Снежной Королевы бросила блондинка, сверкая своими зелеными глазами.

"Вот если бы голубые были, а волосы не русый блонд, а такие же светлые как у Олечки Синициной, то со столь высокомерным видом она явно могла бы претендовать на звание "Лучшая Истинная Арийка"!", — оценил я.

Свою злость и раздражение она даже и не пыталась скрывать. Равно как и буквально выплескивающееся через края ее терпения презрение.

— Как смог! — Коротко развел руками я. — Ну что, прониклась?

Терская резко вогнала в легкие воздух и медленно выдохнула его в попытке сдержать эмоции. С гораздо большим удовольствием она впечатала бы свой кулачок в чью-то челюсть. Это было видно. Но не теперь, Лена, не теперь!

— Прониклась, прониклась! — Буркнула она, склонив голову.

Я ей поверил. Сам перепроверять не стал. Мне и других забот хватило.

— Кооооолька!! — Раздался радостный крик Горской.

Удивительно, но в этот раз он совсем не раздражал Терскую. Блондинка ушла в себя, что-то прикидывая.

— Карина, — коротко склонил голову я. — Спасибо, мы уже заканчиваем!

— О! — Коротко констатировала девушка, меняясь буквально на глазах.

Словно кусок рафинада в кружке с горячим кофе ушло выражение какой-то щенячьей радости с ее лица, уступив место привычной деловитости с легкой примесью иронии во взгляде.

— Так я задержусь? Хочется, знаешь ли понять, ради чего я так страдала!

Кое-кто усмехнулся. Я тоже улыбнулся. Не знаю, как уж она там страдала, но кричала время от времени, то да! И сильных душевных мук я в тот момент в ней не видел. Хотя, может она просто хорошая актриса?!

— Буду рад. — Коротко склоняю голову.

ТАКАЯ Карина Горская мне нравилась куда больше.

— Так, а кто начнет-то? — "Проснулась" вдруг Терская, словно что-то припомнив.

— Так я, наверное! — По-простецки почесав пятерней затылок объявил я.

Девушка сделала приглашающий жест рукой. Куратор тоже видимого недовольства не выразила. Ну и прекрасно. А остальные тут — люди подчиненные армейской дисциплине. Негоде им попрек командиров лезть. Так и порешили.

Поворачиваюсь лицом к Оболенскому.

— Леш, ты же не против? — Ради проформы поинтересовался я и у него.

Вряд ли он понял, что я имею ввиду, но и спорить из-за всякой фигни не желал.

— Да пожалуйста! — Весело пожал плечами он.

— Отлично!..

С резким выдохом я вогнал раскрытую ладонь в печень Алексею. Сам по себе довольно страшный удар лишь чуть "расслабил" не самого последнего бойца. Но вдогонку уже летел прямой в челюсть. Убойная двойка. Отработанная сотнями часов. А потому и вышла убийственно точной.

Оболенский опрокинулся на землю. Как не хотелось Терской пнуть его в лицо, но разум победил. "Попинать" поверженного соперника можно и после, если к тому желание будет. Заслужил. А вот если вовремя не зафиксировать тренированное тело — жди беды! Поэтому девушка резко сместилась влево, перехватывай руку, которой дезориентированный парень попытался закрыться от следующего удара. Послышался резкий хруст. Кажется, кое-кто выполнил залом явно жестче, чем того требовала ситуация. Но мне ли о том жалеть?

Наконец стяжка затянулась на запястьях и лодыжках пленника. А сам он резким рывком был усажен так, чтобы опираться на щиток трака.

— Ну что, — хмуро поинтересовался я. — Время задавать вопросы?

— А давай! — Воскликнула резко повеселевшая на контрасте со мной девушка. — Леша... Ты ведь знаешь, что целителям очень трудно соврать?! Я ведь чувствую, как бьется твое сердце! Коль, ты спрашивай, а я сделаю все, чтобы наш друг с тобой был полностью искренен!

— Короче так, Лех! — перехватил я бразды правления импровизированным допросом. — Я не буду тебе рассказаывать о том, как долго мы тебя вычисляли. И сколько сил на это было угрохано. Думаю, гораздо популярнее тебе об этом расскажут "батюшки". Лично для меня предпоследней точкой в понимании кто именно оказался нашим "доброжелателем" поставили... Лена!

Девушка не заставила себя долго ждать, вынув заранее подготовленные пару блокнотных листочков. Один из которых я вручил ей сразу же после заваленной аттестации.

— Это просто журнал. — Сообщил я ему. — Вот видишь, здесь мы отмечали дату и время диалога с тобой, а так же примерное его содержание. Ну а потому было достаточно их сравнить, чтобы понять — кое-кто пытается вбить клин между нами. Должен признать, довольно талантливо, кстати.

Оболенский молчал. Наверное, ему все еще было довольно плохо и больно. По крайней мере, он не выглядел человеком, способным вести конструктивную беседу...

Бросаю быстрый взгляд на Лену.

— Врет. — Коротко и ясно сообщает она.

Киваю, делая приглашающий жест рукой. Очень уж она об этом просила. Почему бы не уважить нашу блондинистую красу?

Короткий удар тяжелым ботинком в колено заставил Леху взвыть дурниной. И я его понимал. Это ОЧЕНЬ больно. Особенно если учесть, что Терская были не в слепой ярости, а четко и со знанием дела... Что выходило намного эффективнее!

Задумываюсь. Это где же он умудрился соврать, если даже звука пока не проронил. Ну, хорошо! Остановимся на термине "симулирует". Тоже хорошего мало!

— Что там у вас происходит?!! — Раздался рев начцеха.

— Шпийона поймали, дядя Вася! — Крикнула в ответ несносная (на мой взгляд!) девчонка. — Пытаем!

— Аааа! — Протянул грузный мужчина, в Терской души не чаявший.

Правда, в старшей. Помогла она ему в свое время какую-то проблему решить, но об этом не очень любил распространяться. А вот добро помнил. Так что часть расположения к матушке "по наследству" досталась и дочери.

— Вы, главное, кровью пол не заляпайте! — Попросил он без особых эмоций. — Или хотя бы приберитесь за собой!

Мы дружно покивали. Как же, как же. Чистота — залог здоровья. Помним, помним.

— Скажешь, что-нибудь? — Поинтересовался я.

— Я помочь вам хотел! — Выкрикнул связанный парень.

Обескураженное выражение лица зеленоглазки заставило меня удивленно вскинуть брови. Не может быть, чтобы ошиблись! Да и у особистов на него столько данных, как это модно говорить, объективного контроля, что хоть ложкой ешь. И, тем не менее, человек перед нами искренне считал, что все его действия были продиктованы желанием помочь нам.

Или я где-то неправильно задаю вопросы!

Ничего, время у нас есть. Его достаточно. Специально для нас изменена сетка сдачи экзаменов, так что около часа свободного времени у нас да имеется. Если с чувством, с толком, с расстановкой подойти к вопросу, то ой сколько всего разного можно успеть за то время!

Киваю Терской.

Девушка кидает мне небольшой предмет. Я демонстрирую его Оболенскому. Тот тут же кричит:

— Это не я!

Судя по облегченному выдоху девушки — врет безбожно. Впрочем, это я и сам знаю!

Вновь нечеловеческий крик несется под своды бокса. Лена действительно целитель замечательный. Но, как и у любого Дара, есть у него и обратная сторона медали — боль девушка умеет причинять мастерски. Уверен, от соответствующих контор предложения ей уже поступали. Не могли не поступать. Раз она здесь, то отказалась. Но тот факт, блондинка не стала превращать свои страшные навыки в профессию вовсе не значил, что она не готова применить их по необходимости!

— Дымовая шашка, — сообщил я Оболенскому то, что тот и так прекрасно знал. — Отличная идея. Вреда никакого, но экипаж будет должен прервать выполнение учебного задания... Или хотя бы потратить время на устранение проблемы, что делает бесполезным дальнейшее выполнение задачи. С точки зрения экзаменаторов и с учетом нашей хреновой аттестации, вопросов не будет. А если проваливает Терская, то и команде огневой поддержки ловить нечего. Ты прекрасно знаешь, что набрать необходимое количество баллов индивидуально практически невозможно. И не надо говорить, что это не ты съел варенье. Ты, Леша, ты!

Тот промолчал. И правильно. Очень уж сильно за последние дни он достал мою напарницу. Она и так-то сильно отходчивым нравом не отличалась, а тут и вообще готова была хорошенько простимулировать на откровенный разговор, даже если ей хоть на миг почудится неискренность в голосе пленника.

— Знаешь, что это такое? — Поинтересовался я, извлекая тот самый пакетик, порошком из которого я так часто посыпал танк и подходы к нему. — Очень интересная штука. Порошок практически не заметен, но очень сложно отстирывается с одежды и оттирается с рук. Это фактически невозможно отследить обычным зрением... Ясно виден он становится только под излучением определенного спектра.

С этими словами я продемонстрировал небольшой фонарик.

— Ну что, включаем?

Вопрос был риторическим, а потому ответа особого я ни от кого дожидаться не стал, щелкнув выключателем.

— Ну, посмотрим!..

На полу тут же высветились множество следов. Яркие пятна "вспыхнули" на броне, заставив поморщиться Терскую. Ей потом придется отмывать свою Детку от всего этого безобразия! "Досталось" и экипажу танка. Отерся где-то штаниной Мага. "Вспыхнул" локоть Горской. Облокотилось неудачно где-то. Естественно, сверкал новогодней елкой я, ведь вопреки всем заявлением, отказываться от разработанного нами регламента проверок я не собирался.

— А вот это у нас что, а, Леш?

Диверсант доморощенный умудрился извозиться напрочь. Руки, как и у меня, по локоть в порошке. А по-другому сервисные люки и не откроешь. Я ж знал, где соломку подстелить. В смысле, особо густо посыпать.

Молчит. Как рыба об лед молчит!

— Леш, я тебе доказывать даже ничего не буду. У ЭТИХ доказательств собралось вполне достаточно. Я же тебе задам один единственный впорос. И не дай Бог тебе на него, сука, соврать, — серьезно пообещал я, после чего вздохнул и просто выдал всего одно слово. — Нахуя?

Он промолчал. Уже даже врать не пытался. Просто отказался отвечать на вопрос. Ну это дело такое... Поправимое.

— Знаешь, Оболенский, — как-то резко успокоился уже я — примерно как хирург, который не слишком много эмоций испытывает, отрезая пациенту ногу. — Ты дел натворил — выше крыши. И не только нам с Леной досталось. Но остальные меня волнуют не сильно. За это перед военным трибуналом ответишь. Однако я тебе обещаю, что на вопрос "А зачем ты втянул в это меня и Терскую?" ты ответишь. Видишь ли, даже особисты нам мешать не будут. Только живым попросили оставить. Ну так у нас каждый тут в той или иной степени медик. А коли перестараемся, так и ничего — Леночка тебя и с того света вернет. Впрочем... Вот совсем не обещаю, что перед этим она тебя туда не отправит!

С нарезки он сорвался разом. Как-то сразу. Тело даже рефлекторно отшатнулось. Мое. Никогда не видел, чтобы глаза "взрывались" таким бешенством! Причем враз. Словно тумблер, сдерживающих внутренних демонов этого человека рванули.

Вздрогнул не только я. Это действительно было что-то... необычное.

— Придурки! ИДИОТЫ!!! — Рявкнул он, глядя только на меня. — Тебя здесь быть не должно, понимаешь? У тебя же талант, дар Божий!!! Ты — инженер! Представь, сколько ты бы смог сотворить хорошего во благо Родины, да всего мира! У тебя "искра" таланта... Я же вижу... И у Терской тоже! Я принял свою миссию... Да, именно так — МИССИЮ! Коль дан мне свыше дар видеть в человеке "искру", то это не спроста! Не принадлежит себе владелец отметки свыше! Я это понял! Я принял! А вы что творите, уроды?!! Закапываете в землю Дар Творца лишь ради медалек и погон? Вы одарены, а значит обязаны служить человечеству... А вы вместо этого...

Оболенский выдохся как-то разом, уронив голову на грудь. Еще бы... Столько ненависти было в его словах — кто такое выдержит не схватив инфаркт?

Лена одними глазами спросила: "Простимулировать?". Пришлось помотать головой.

— Меньшиков, Терская, Астахова, Павлов, Федоров, Котов, Бурунов, Ольская, — Горячечно шептал Оболенский, глядя прямо перед собой. — Возможные гениальные хирурги, врачи, художники и музыканты. Вам дан Дар видеть суть вещей. Вы могли бы зажигать звезды, а вместо этого уткнулись в землю. Я должен был...

Он не договорил. Остальные молчали.

— Ольская, Алеша, — негромко, но ясно произнес я. — Олеся Ольская. Кем она могла бы стать... Если бы не вскрыла вены прямо в общежитии. И какова в этом твоя роль?

Действительно. Тело нашли месяц назад в общежитии только на утро, когда спасать было уже поздно. Такое... Случалось. Не всякий был способен выдержать напрягов местных реалий. Но теперь возникал вопрос: а сколько в этом происшествии вины сидящего перед нами человека.

— Она САМА ВИНОВАТА! — Буквально взвыл пленник. — Я лишь хотел помочь ей встать на Путь Истинный!

Мда. И что тут скажешь?

— Знаешь, уж если говорить с точки зрения теологии, то пути Его неисповедимы, верно? — Поинтересресовался я бесстрастно.

Я не слишком религиозен, если честно. Но основы помнил. А дальше в действие вступали законы логики.

— Точно так. — Слабым голосом подтвердил пленник.

— Прекрасно, — сообщил ему я. — Тогда ответь: почему ты решил, что их появление здесь не замысел Творца. Когда ты возгордился настолько, чтобы судить других в правильности или не правильности их выбора?

— Я не... Никогда! — Оболенский натурально выпучил глаза. — Нееееет!

Удар ноги Маги успела отбросить связанное тело от танка. Если бы не реакция горца, он бы точно размозжил себе голову о трак. Паре бойцов даже пришлось придержать его, пока Терская попросту не усыпила его каким-то своим вариантом гипноза.

Причем, я был уверен, что расскаяния Оболенский не испытывает. Фанатик. А нынешний срыв — лишь выход того дьявольского напряжения, что было заперто в нем столко времени.

Молчание длилось долго.

— Как так получилось, что один... Хм... Не мое дело, конечно, диагнозы ставить, но явно неуравновешенный псих обвел вокруг пальца кучу фильтров, поступил в элитное военное заведение и целый год скрывался ото всех?

— Не знаю, Карина. — Честно сказал я. — Нечего тебе ответить. Пусть разбираются те, кому положено. — Григорий Павлович, вы тут?

Майор-особист, казалось, соткался из тени... Вместе с двумя помощниками. С уважением глянув на меня, он кивнул:

— Силеоооон.

Больше никто из них ничего не добавил. Молчаливые тени просто подхватили обмякшее тело и попросту вышли.

— Как ты их заметил. Это же "пелена" запредельного класса! — Слегка озадачилась Горская.

— Да никак, Карин, никак! Просто... На их месте я бы посмотрел, вот и ляпнул на удачу!

Народ похмыкал. Но как-то не весело.

— А нам-то что делать? — Как-то потеряно уточнила Лена.

Глянул на часы.

— Как что, Терская?! — Рявкнул я, заставив девушку подтянуться. — Сдавать экзамен. У нас старт через час!