Переплетенный

Глава 3

Эйден смотрел, как Мэри Энн удалялась от него.

— Вот ее номер. Если ты все еще хочешь позвонить ей, несмотря на ее невоспитанность, — сказала Пенни, бросив листок бумаги Эйдену. — Второй номер — мой. Если тебе нужен кто-то немного доступнее. — Затем она встала и тоже ушла.

— Спасибо, — крикнул он. Затем усмехнулся и засунул листок в карман. Однако усмешка ненадолго задержалась на его лице. Он не много знал о девушках, но понял, что Мэри Энн Грэй была ему не рада. Что она не хочет иметь с ним дела.

Она почувствовала, насколько другим он был? Стоит надеяться, что нет, так как тогда ему будет невозможно уговорить ее, провести с ним время. А она должна, Эйдену нужно было поговорить с ней и познакомиться. Это новое спокойствие, которое он почувствовал, по факту наступало благодаря ей.

Это тоже было странно. Чем дольше он сидел рядом с ней, тем сильнее ему приходилось сражаться с желанием убежать прочь. Это не имело никакого смысла. Вблизи она была еще красивее, чем он представлял, у нее были свежие щеки и зелено-карие глаза. Она была умна и могла выступить против подруги. Любой другой парень предпочел бы свидание с Пенни, но, когда Эйден разговаривал с Мэри Энн, в нем внезапно проснулось такое расположение, как будто он должен был растрепать ей волосы и дразнить ее друзьями. (Ему действительно не нужно больше доказывать, как странно это было.) И тогда было еще это странное глупое чувство, что он должен бежать, спасать свою жизнь.

Он не находил причину, которая бы убедила его бежать от нее. Когда он заметил ее в кафе, его голоса снова испуганно закричали, но затем они замолчали, и наступила тишина, это было чудесно.

Как она это делала? Она вообще знала, что она делала? Она не выглядела так, потому что ее прекрасное лицо казалось совершенно непричастным и невинным.

Он еще не был уверен, была ли эта девушка из его видений. Хотя она и выглядела так, но при мысли о поцелуе с ней, у него вытягивалось лицо. Это казалось неправильным, абсолютно неправильным. Может быть, надо надеяться, это изменится, если он для начала узнает ее.

По дороге домой он следил за тем, чтобы оставаться на тротуаре около кладбища, а затем на главной дороге. Когда он второй раз споткнулся о мусор, каждая рана на его теле запульсировала.

«Сегодня ночью будет очень больно,» — произнес Калеб.

Да. В дополнение к боли от ушибов через несколько часов начнет действовать яд и придавит его окончательно.

«Постепенно ты меня очень обижаешь, Эйд», — внезапно сказал Элайджа. «Этот поток воздуха, или чего-то там, что засасывает в эту черную дыру, мне очень не нравится.»

— Расскажите мне об этом. Что еще за черная дыра, я имею в виду?

«Темно, пусто, тихо. И, кстати, я хотел бы знать, как ты это делаешь?»

«Девушка, я видела ее всего мгновение», — сказала Ева.

«Девушка», — выпалил Джулиан. — «Глупая девчонка изгоняет нас? Как?»

— Эта та девушка, которую я видел во сне, Элайджа? — об этом он мог бы спросить и пораньше.

«Без понятия. Я не видела ее».

О.

«Ну, я видела ее, и почти уверена, что знаю ее. Она кажется мне довольно знакомой», — Ева задумчиво остановилась. Затем отчаянно вздохнула. — «Но я не знаю, почему.»

Остальные не могли видеть образы, которые возникают в голове у Элайджи, только Эйден мог рассмотреть их. Так что Ева знала ее не из видений.

— Мы здесь всего несколько недель и впервые сегодня покинули ранчо. Кроме Дэна и лузеров мы еще никого не видели. — Под лузерами он имел в виду «своенравную молодежь на «Д и М ранчо».

«Я точно знаю, что знаю ее. Определенно. Откуда-то. Возможно, из одного из тех городов, где мы бывали.»

— Ты пра… — когда Эйден заметил, что разговаривает вслух сам с собой, то удостоверился, нет ли кого в зоне слышимости. Он мог бы просто отвечать мысленно, а не произносить слова вслух, но в голове всегда стоял такой постоянный шум, что у душ была проблема с тем, чтобы отличить его слова от всего остального.

Когда солнце, наконец, медленно садилось, перед ним появилось ранчо. Огромный комплекс состоял из темно-красных деревянных домов, которые окружали ветряные мельницы, буровая вышка и высокий, кованный, железный забор. Везде паслись коровы и лошади, щебетали сверчки, лаяла собака. Он не ожидал, что когда-либо начнет жить в таком месте, и он ну ни как не походил на ковбоя, но понимал, что ему больше нравятся широкие свободные просторы, чем тесные дома в городе.

Дальше позади стояли сарай и дом, в котором спали он и остальные ребята. Большинство из них были на улице с руководителем мистером Сикаморе, собирали сено, косили траву или сгребали навоз на удобрение в тачку. Эти задания должны были помочь им понять цену «тяжелого труда и степень ответственности». Если спросить Эйдена, он бы сказал, что они учили при этом только ненавидеть работу.

К счастью у всех сегодня был выходной. Когда он неторопливо прошел через ворота, никого по близости не было.

— Конечно, она могла бы жить в то же время в другом городе, где и я, даже если это маловероятно. Но я повторяю, что никогда не видел ее до сегодняшнего дня, по крайней мере, насколько я знаю, — Эйден призвал их к разговору. Если бы он и Мэри Энн уже пересекались раньше, он бы уже тогда испытал бы это удивительное молчание. И не забыл бы об этом.

Калеб засмеялся, но с едким оттенком.

«Ты всегда ходишь, опустив голову, и отводишь глаза, не важно, где ты. Ты мог бы пересечься со своей матерью и даже не заметить.»

Это было правдой.

— Но меня отправляли из одной Психбольницы в другую, даже в колонию для несовершеннолетних, а там не было девушек. Сегодня я впервые оказался снаружи, не важно в каком городе. Где же я должен был ее встретить?

Мягкий вздох Евы пронесся у него в голове.

«Я не знаю.»

«Я все еще считаю, что тебе стоит уйти с ее дороги,» — серьезно заявил Элайджа.

— Почему? — увидел ли ясновидец в его голове что-то о смерти Мэри Энн и теперь хотел защитить его от тяжелой утраты? Эйден боролся с внезапно окутавшим его страхом. Когда Элайджа говорил ему, где и когда кто-то умрет, тогда это происходило именно так, как он говорил. Без исключений. — Почему? — повторил он хрипло.

«Просто… Потому.»

— Почему! — требовал он, его голос прозвучал грубее, чем хотелось. Ему нужно было веское основание, иначе он отыщет ее при первой же возможности. Хоть какая-то причина, а не это молчание в ответ.

«Ну, что касается меня, то мне не нравится как бессильно я себя чувствую, когда ты рядом с ней,» — произнес Джулиан.

— Элайджа? — продолжал настаивать Эйден.

«Мне просто она не нравится, ворчливый экстрасенс. Теперь доволен?»

«Ну, хотя бы не близкая смерть. Слава богу.»

Эйден подпрыгнул, как одна из собак Дэна, София, черно-белая колли, которая путалась под ногами и лаем привлекала внимание. Дэн трепал ее по голове, и она продолжала танцевать вокруг него. Пока Эйден стоял там, одна идея пустила корни в его голове. Он не признался еще в этом, только сказал.

— Ну, она действительно нравится мне, и я хочу — мне нужно — проводить с ней больше времени.

«Тогда тебе нужно найти способ освободить нас, — произнес Элайджа. — Еще раз попаду в черную дыру и свихнусь.»

— Как? — Они уже перепробовали тысячу разных способов. Экзорцизм, колдовские чары, молитву. Ничего не работало. А учитывая угрозу его собственной смерти, дело становилось совершенно безнадежным. Не только спокойствие дало бы ему это в последние годы — месяцы? Недели? — его жизни, он не хотел, чтобы его единственные друзья умерли вместе с ним. Эйден хотел, чтобы они жилы собственными жизнями. Жизнями, которые они так хотели.

«Давай скажем, что мы нашли выход, — Ева сделала паузу. — Тогда нам понадобятся тела, живые тела или, я боюсь, мы останемся эфемерными как призраки.»

«Действительно. Но тела — это не та вещь, которую можно заказать онлайн,» — добавил Джулиан.

«Эйден обязательно найдет способ,» — уверенно ответил Калеб.

«Возможно», — хотел сказать Эйден, но не сказал. Ни к чему разрушать их надежды. Когда он подошел к главному зданию, только пробормотал.

— Мы закончим этот разговор позже.

Свет был приглушен, никаких шаркающих шагов или звона посуды. Тишина. Ничто не говорило о том, кто там скрывался.

Он постучал в парадную дверь. Подождал какое-то время. Постучал снова. Подождал еще. Никто не появился. Его плечи разочаровано опустились. Ему не терпелось поговорить с Дэном и осуществить пока еще не высказанную идею.

Вздохнув, он поплелся к ночлежке. София залаяла и, наконец, прибежала. Внутри теплый свежий ветерок сменился пыльным воздухом. Эйден собирался принять душ, переодеться и возможно немного перекусить, затем вернуться к дому. Если Дэн не вернется к тому времени, ему придется ждать следующей недели, чтобы поговорить с ним. Эйден не забыл, что яд, прямо сейчас распространяющийся по его венам, свалит его на ближайшие несколько часов, и тогда он никому не будет рад.

Это как затишье перед штормом.

Послышался шепот голосов, и Эйден попытался на цыпочках пойти в свою комнату. Но половица скрипнула, и секундой позже донесся хорошо знакомый голос.

— Эй, шизик. Иди сюда.

Он остановился, уставившись на толстые деревянные бревна, тянущиеся вдоль потолка и сомневаясь, сможет ли он ускользнуть. Он и Оззи никогда не ладили. Возможно потому, что каждое слово, вылетающее изо рта этого парня, было оскорблением. Но тем не менее. Еще одна драка, словесная или какая-либо другая и его выгонят. Он уже получил предупреждение.

— Йоу, шизик. Не заставляй меня идти за тобой.

Послышался хохот.

«Так это овечка Оззи там.»

«Уходи. Я не перенесу еще одной ругани сегодня,» — взмолился Джулиан.

«Уйдешь, и они будут думать, что ты слабый,» — высказал свое мнение Элайджа, следовательно имелся большой шанс, что оно окажется правдой, — «И тогда тебя никогда не оставят в покое.»

«Неверно. Когда выгонят, тогда будет тебе покой, — сказал Калеб. — Кроме того, ты не можешь драться с ними в твоем состоянии.»

«Просто покончи с этим, — решительность Евы сделала ее голос резким. — Иначе всю ночь будешь беспокоиться, что на тебя нападут. А в таком болезненном состоянии это не то, что тебе нужно.»

Сжав челюсть, он проследовал в свою комнату, сбросил рюкзак и пошел через зал в комнату Оззи.

«Ты всегда слушаешь Еву,» — жалобно произнес Джулиан.

«Потому что он умный,» — ответила Ева.

«Потому что он — подросток, а ты — женщина,» — проворчал Калеб.

«Раньше ты на это не жаловался.»

Когда Эйден появился в дверях, Оззи рассматривал его сверху вниз, дьявольски ухмыляясь. — Чем ты там занимался? Развлекался с пылесосом, потому что нет настолько отчаянных девушек, готовых прикоснуться к тебе. Или, может быть, к тебе подключился один из твоих выдуманных друзей? Кто это был на этот раз парень или девушка?

Остальные из компании захихикали.

— Это была девушка, — ответил Эйден. — Она как раз пришла от тебя, и была так разочарована.

— Съел, — засмеялись остальные.

Оззи замер, прищурив глаза.

Оззи был здесь около года, на месяцы дольше, чем все остальные. С тех пор как здесь появился Эйден, его привлекали за наркотики и неоднократно за магазинные кражи, а его родители больше ничего не хотели иметь с ним общего.

— Я ухожу отсюда, — ответил Эйден.

— Стой там, — Оззи держал в руках наполовину выкуренный косяк. Его светлые волосы стояли торчком, как будто он слишком часто проводил по ним руками. — Ты сейчас затянешься вот этим. Тебе нужна помощь с твоим сумасшествием.

Очередной взрыв смеха.

— Нет, спасибо, — Эйден не хотел добавить к своему длинному списку прежних судимостей теперь еще и «злоупотребление наркотиками».

— Я не спрашиваю тебя, — рявкнул Оззи. — Кури. Сейчас же.

— Нет. Спасибо, — Эйден осмотрел комнату. Она была такая же, как и его. Голые белые стены, двухъярусная кровать с одинаковыми коричневыми одеялами наверху и внизу, комод и письменный стол. Больше ничего. Ни постеров, ни фотографий в рамке.

«Чтобы они быстрее забыли прошлое и могли сконцентрироваться на будущем,» — всегда говорил Ден об отсутствии излишеств. Эйден предполагал, скорее все дело было в том, что парни так быстро сменяли друг друга.

— Давай уже, ч-чувак. П-просто сделай это, — Шеннон, черный парень и самый высокий из них, устроился на полу на нескольких подушках. Его зеленые глаза покраснели, один распух. После недавней драки? Вероятно. Обычно, когда он начинал заикаться, другие парни высмеивали его, а затем он бил их в ответ. Почему он вообще до сих пор общался с ними, Эйден не понимал. — Т-тогда, возможно, т-ты забудешь, что ты такой с-сумасшедший.

Сет, Терри и Брайан согласно кивнули. Трое из них могли бы сойти за братьев. У них были темные волосы, темные глаза и похожие друг на друга мальчишеские лица. Хотя их индивидуальные стили отличались. У Сета были широкие, красные пряди в волосах, на внутренней стороне запястья красовалась татуировка змеи. Терри носил длинные волосы и неряшливую, безвкусную одежду. Брайан всегда был прилизанным.

Было сложно еще раз сказать нет. Прежде всего, так как он знал, что это облегчит подступающую боль. Но он не сделал этого. Если бы затянулся, он не только забыл бы, кем он был, но и о том, что хотел поговорить с Дэном. А это было важно. Если бы Дэн согласился на его план, он виделся бы с Мэри Энн гораздо чаще.

Ради такого он был готов отказаться от всего.

— Ну, как хочешь, чувак, — Оззи глубоко затянулся косяком, пока дым не окутал его лицо. — Я знал, что ты жалкий.

«Не реагируй»

— Где Райдер? — он был шестым членом их команды.

— Дэн нашел в его комнате пакетик, пустой конечно, иначе они уже выкинули бы его. Дэн поехал с ним в город, чтобы сделать тест на наркотики, — ответил Сет. — Они вернутся самое раннее через несколько часов. Поэтому небольшая вечеринка.

— Вечеринки как кексы, — ухмыляясь, добавил Терри.

«Хм, что?»

— Нет, вечеринки — это как мочиться в кружку, — сказал Брайан, и все взорвались хохотом, будто это была самая смешная шутка всех времен.

— Он тупо обкурился пару раз? — поинтересовался Эйден.

Внезапно раздался стук в парадную дверь и скрип дверных петель.

— Мы вернулись, — крикнул нервно Райдер. Он, должно быть, знал, чем парни тут заняты.

— Вернутся через несколько часов, значит? — усмехнулся Эйден.

Оззи выругался и поспешил спрятать косяк, бросив его в металлическую коробочку и захлопнув сверху крышкой, чтобы сдержать дым.

Сет быстро схватил баллончик освежителя воздуха и побрызгал им по кругу. Терри закинул подушки обратно на кровать. Брайан суетливо искал выход. А Шеннон замер на месте, обхватив голову руками. На вошедшем в комнату Райдере стояли дыбом рыжие волосы, губы были угрюмо искривлены.

Дэн шел прямо за ним. Он остановился в дверном проеме рядом с Эйденом, большими пальцами зацепившись за пояс и в низко надвинутой на глаза кепке. Неодобрение омрачило его сильно загорелое лицо, когда он вдохнул воздух.

— Я пытаюсь беречь вас, мальчики. Вы же понимаете это, не так ли?

Некоторые со стыдом опустили глаза. Оззи только ухмыльнулся. Никто не произнес ни слова.

— Заканчивайте уборку, а затем я хочу, чтобы вы сделали что-то полезное. А именно, каждый из вас возьмет книгу из коробки, что я принес вам на прошлой неделе, и прочитает минимум пять глав. Завтра за завтраком вы расскажите мне, о чем вы прочитали.

У парней вырвались разочарованные стоны.

— Прекратите, сейчас же, — Дэн задумчиво осмотрел каждого из компании. Когда его взгляд упал на Эйдена, он удивленно моргнул, как если бы только что осознал, что Эйден здесь. — Пошли, прогуляемся, — не дождавшись ответа Эйдена, тяжелой походкой вышел из ночлежки. Дверь громко захлопнулась за ним.

— Скажешь ему, где мой тайник, — прорычал Оззи. — И я перережу тебе горло.

— Попробуй, — бросил Эйден через плечо, уходя.

«Тебе обязательно было подначивать его?» — спросила Ева, явно расстроившись.

— Да, — Эйден не любил, когда ему угрожают.

Оказавшись снаружи, парень глубоко вдохнул свежий воздух. Солнце опустилось еще ниже, сумерки сгущались. Это было прекрасным контрастом к его внезапному оптимистичному настроению. Впервые, возможно за все время, Эйден надеялся, что его жизнь изменится к лучшему.

Дэн в нескольких шагах от него брел в сторону северного пастбища, и Эйден поспешил догнать его. Несмотря на то, что Эйден был чуть выше шести футов, Дэн был выше него.

Несколько раз за прошлую неделю, когда Эйден думал, что никто в его голове не замечал, он представлял, что Дэн его отец. Они были явно похожи: светлые волосы (до того, как Эйден перекрасился, чтобы прекратить шутки на блондинистую тему), немного полные губы и квадратный подбородок. Он заставил себя прекратить думать об этом, что привело его в уныние.

Как на самом деле выглядел его отец? У Эйден не было ни одной его фотографии. Не было даже никаких воспоминаний о нем. Единственной вещью, которую он знал о человеке, который дал ему жизнь, было то, что он, так же как и все, решил, что Эйден псих. Тогда как Дэн, менее всего, относился к нему, как к психически неуравновешенному ребенку, нуждающемуся в тюремном заключении.

— Давай перейдем к сути вопроса, не против? — спросил он, когда Эйден догнал его. Он прижал руку к кепке, защищая глаза от солнца, чтобы лучше осмотреть землю пастбища. — Чем ты занимался сегодня?

Эйден сглотнул. Он ожидал этого вопроса, даже придумал ответ на него. Но единственное, что он смог выдавить из себя:

— Ничем.

Он ненавидел врать Дэну, но пришлось. Кто бы поверил, что он сражался с трупами?

— Ничем, да? — Дэн недоверчиво приподнял бровь. — Ничем — причина того, что у тебя все лицо измазано какой-то дрянью, а на шее следы укусов? Ничем — причина, что ты пропадал где-то весь день? Ты же знаешь, что должен ставить меня в известность.

— Я оставил записку, что я пошел осмотреть город, — И это была правда. Он осматривался. Не его вина, что он случайно наткнулся на оживших мертвецов. — Я не делал ничего противозаконного или приносящего вред кому-либо, — И это тоже было правдой. Не было нарушением закона убить уже мертвого человека и нельзя причинить вред трупу. — Даю слово.

Дэн вытащил зубочистку из кармана рубашки и зажал ее между зубами.

— Осмотр города в собственный выходной — это хорошо, я это даже поддерживаю, особенно, если даю согласие перед этим. Но я тебе не давал разрешения. Я бы дал тебе сотовый телефон с собой, чтобы, в случае чего, мог связаться с тобой. Но ты не дал мне такой возможности. Ты кинул записку на кухонный стол и слинял. Я мог бы позвонить социальному работнику, и тебя бы забрали отсюда.

Социальный работник, Мисс Киллерман — из-за нее Эйден оказался здесь. Она была чертовски старой, хотя, скорее всего, ей было что-то около тридцати, как и Дэну, и казалась Эйдену куском льда. Она была закреплена за ним с тех пор, как его перевели из предыдущего учреждения. Он получил, конечно, куратора, но не мог выходить за территорию.

Он подал жалобу. Когда Киллерман рассказала о «Д и М» и отправила туда запрос на прием, он был потрясен. А когда место, наконец, освободилось, он был вне себя от радости. Подумать только, что он мог бы сейчас потерять это место, что заранее его так пугало, остаться без Дэна, даже если бы он узнал, что Эйден опустошает кладбища.

— Эйден, ты меня слушаешь? — спросил Дэн. — Я сказал, что мог бы позвонить социальному работнику и доложить об этом.

— Я знаю. — Он поднял глаза на Дэна, чье лицо скрывала тень. — Ты это сделаешь?

Тишина. Ужасающая тишина

Затем Дэн взъерошил волосы.

— Не в этот раз. Но я не собираюсь всегда быть таким добрым. Ты понял меня? Я верю в тебя Эйден. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Но ты должен соблюдать мои правила.

Такой жест был неожиданным, такие слова очень удивили. Я верю в тебя. Что-то жгло его глаза. Эйден отказывался верить, что это были слезы, даже когда его подбородок начал трястись. Он никогда не считал своего наставника тряпкой.

— Ты все еще принимаешь свои лекарства? — внезапно спросил Дэн.

— Да. Конечно, — Ложь. Правда, полправды или даже недомолвки не сработали бы в этот раз. Признание, что он спустил таблетки в унитаз, было хуже, чем побег в город. Кроме того, Эйден не нуждался в таблетках. Они делали его бессильным, уставшим и затуманивали мысли. Что он и начинал сейчас чувствовать, покачиваясь от накатившего головокружения. Тупой трупный яд. Кроме того, головокружение подтолкнуло перейти к важному для Эйдена вопросу. — Вообще-то, я искал вас, когда пришел. Я… я…, - Давай же, просто скажи это. — Я хочу ходить в государственную школу. Кроссроудз Хай. — Ну вот. Сказал. И назад слово уже не возьмешь назад.

Дэн сдвинул брови.

— Государственная школа? Почему?

На этот вопрос было только одно правдоподобное объяснение.

— Я никогда не был среди нормальных, обычных детей моего возраста. Я думаю, это было бы полезно для меня. Я мог бы наблюдать за ними, заниматься с ними общим делом, научиться чему-то у них. Пожалуйста. Я не пропустил ни один сеанс терапии, с тех пор как я здесь. Я хожу на нее дважды в неделю. Доктор Куин думает, что я делаю успехи. — Доктор Куин была последней, кто пытался его вылечить. На самом деле она нравилась ему, она, казалось, действительно заботилась о нем.

— Я знаю. Она держит меня в курсе.

В этом также была причина, того, что Эйден предпочитал следить за тем, о чем он разговаривает с действующим из лучших побуждений доктором. Накатила следующая волна головокружения, и он потер виски.

— Если вы просто позвоните Мисс Киллерман, она сможет подписать необходимые бумаги, я смогу пойти на занятия уже на следующей неделе. Я пропущу только первый месяц. Эта школа будет началом моей новой нормальной жизни, которую, по вашим словам, вы для меня хотите.

Дэн сказал, не раздумывая.

— Звучит хорошо в теории… Не важно, о чем вы беседуете с доктором Куин, ты все еще разговариваешь сам с собой. Не пытайся отпираться, потому что я слышал сегодня утром. Кроме того, ты часами сидишь, уставившись в одну точку, исчезаешь, а, когда я вместе с другими ребятами тебя все-таки находим, ты раздраженный и злой. Поэтому я знаю, что ты ни с кем не подружишься. Извини, парень, но мой ответ — нет.

— Но…

— Нет. Это мое окончательное решение. На данный момент.

— Я не завожу друзей здесь, потому что никто из них мне не интересен.

— Возможно, ты недостаточно пытаешься узнать их.

Эйден сжал кулаки, и краска залила его лицо. Он не знал, от яда это или от злости. Возможно, он не достаточно старался, но с чего он должен был это делать? Он не хотел заводить дружбу с Оззи и его баранами.

— Я знаю, что ты злишься, но так будет лучше. Если хотя бы один студент по твоей вине пострадает, тебя отправят в тюрьму, без вариантов. И, как уже говорил, я не хочу, чтобы это случилось. Ты хороший парень с большими возможностями. Позволь им проявиться. Хорошо?

Злость немного отпустила Эйдена — Дэн был так добр к нему. Но решимость, однако, только усилилась: он должен посещать эту школу, должен проводить больше времени с Мэри Энн. Конечно, он мог «случайно» пересечься с ней в городе, но когда? Как часто? Школьные занятия были пять дней в неделю, по семь часов в день. Там бы у него была прекрасная возможность узнать что-либо о ней, о том, как она на время, как бы, давала ему ощущение покоя.

В течение тех семи счастливых часов он бы чувствовал себя в покое. Ради этого он сделал бы что угодно. Даже… Он сглотнул, не решаясь закончить пугающую его мысль.

— Вы уверены? — спросил он, давая Дэну последнюю возможность изменить сое решение.

— Совершенно.

— Хорошо, как скажете. — Эйден осмотрел пастбище, затем кинул быстрый оценивающий взгляд назад — хорошо ли парням было видно его из ночлежки, если вдруг они решили бы посмотреть в окно. Все прекрасно было видно. К несчастью, это могло только помешать. Хотелось бы надеяться, что, если они наблюдали сейчас, то приняли бы то, что произойдет за галлюцинации, так как обкурились.

«Ты действительно собираешься это сделать?» — спросил он себя. Все, что угодно могло пойти не так. И тогда его бы заперли где-нибудь навсегда, чтобы изучать и исследовать пределы его возможностей. Дрожь пробежала по всему его позвоночнику, и он облизнул пересохшие губы. Да, он действительно собирался. Не было другого пути, результат слишком важен.

«Я знаю, что ты задумал, Эйд, и это плохая затея,» — Если бы у Калеба было собственное тело, он бы схватил Эйдена за плечи и, как следует, встряхнул. «Вообще-то, ужасная идея. И не надо быть экстрасенсом, чтобы понять это.»

В последний раз, когда он делал что-то подобное, он неделю пролежал в постели, холодный, трясущийся, вздрагивающий от каждого шума, любое прикосновение к коже было непереносимым. А сейчас, с ядом в крови, последствия могли быть в тысячи раз хуже.

«Эйден», — начала было неизбежную лекцию Ева.

— Прости, Дэн. — Произнес парень… прежде чем шагнуть в его тело.

Он завопил от мучительной боли от трансформации из твердой оболочки в бесформенный туман, которая также заставила закричать и Дэна. Они упали на колени в приступе дурноты и головокружения. Окружающие цвета смешались: зеленый цвет травы с коричневым цветом коров, ярко-красный трактор с желтой пшеницей. Он задыхался, его бил озноб, а желудок грозил вывернуться на изнанку.

Глубокий вдох, глубокий выдох. Несколько минут ушло на то, чтобы найти центр тяжести. Боль ослабела, но не намного.

«Ты таки взял и сделал это,» — набросился Калеб.

— Он этого не запомнит, — Это было странно, осознавать, что говорит он один, а слышатся несколько разных голосов. — С нами все будет в порядке, — Он надеялся.

«Ну же, делай, что хотел и валим отсюда,» — произнес Джулиан. «Боже, иногда я не могу тебе доверять.»

Элайджа застонал

«Если бы кто-то когда-то изучил, как ты это делаешь…»

— Никогда этого не будет, — снова выразил надежду Эйден. Он заставил руку Дэна найти и вытащить из кармана сотовый телефон, так, как будто это тело было его собственным. Рука тряслась, но он сумел прокрутить список номеров и найти Тамару Киллерман. Ее номер был на быстром наборе.

Нервно глотая воздух, Эйден нажал кнопку вызова.

— Алло? — социальный работник ответила после трех гудков.

«Ты еще можешь избежать неприятностей, дорогой. Ты не должен этого делать, не должен рисковать тем, что все узнают, какой ты на самом деле.»

— Здравствуйте, Мисс Киллерман, — голова закружилась еще сильнее, а желудок скрутило еще больше. Соберись. — Это Эд-Дэн Ривз.

Пауза. Смех.

Смех? От невозмутимой и сдержанной Киллерман? Он знал ее около года, и она редко когда даже улыбалась. Эйден удивленно сощурился.

— Мисс Киллерман, не так ли? — Что-то безжизненное было в тембре ее голоса, что вызвало у Эйдена приступ тошноты. — Вчера ты называл меня «дорогая».

— Я… ээ…

— Так, как у тебя дела, малыш, и когда я смогу снова тебя увидеть?

Малыш? С чего она — Резко пришло осознание, и он помрачнел, едва справляясь с разочарованием и злостью. Дэн был женат. Единственная кого он мог называть «детка», так это свою жену. Эйдену нравилась Мэг Ривз. Она замечательно готовила, всем улыбалась и никогда его не ругала. Она даже напевала, когда делала дома уборку.

В этот момент Эйден копался в воспоминаниях Дэна, он хотел знать, почему мужчина мог изменить такой замечательной женщине. Но чтение мыслей не оказалось в числе его способностей. Не имеет значения. Закончи разговор до того, как станет совсем плохо.

— Послушайте, Мисс Киллерман. Я хотел бы, чтобы Хейдена Стоуна зачислили в государственную школу. Кроссроудз Хай.

— Хэйдена? — Теперь она была поражена, и Эйден представил ее милое, но холодное лицо, застывшее в замешательстве. — Который шизофреник? Зачем?

Он гневно сжал зубы. «Я не шизофреник!»

— Взаимодействие с другими учениками пошло бы эм… ему на пользу. Кроме того, за то короткое время, что он находится на ранчо, ему стало намного лучше, так что я даже не знаю, почему он здесь. — Достаточно?

— Это, конечно, хорошо, но ты уверен, что он готов? Когда мы вчера говорили с тобой, ты сказал, что он медленно продвигается.

«Он так сказал? В самом деле?»

— Вчера я говорил не об Эйдене. Я говорил об Оззи Хармоне.

«Выкуси, чувак».

— Эйден абсолютно готов.

— Абсолютно? — она снова засмеялась, — Дэн, ты в порядке? Ты как-то… я не знаю, не похож на себя.

Он покачнулся, едва удержался, чтобы не упасть.

— Я в порядке. Просто устал. В любом случае, если бы ты дала делу ход, я был бы очень признателен, — Именно так мог бы сказать сам Дэн. — Хорошо?

— Хорошо. Я подумаю. Но ты все еще хочешь, чтобы Шеннон Росс так же посещал Кроссроудз?

«Шеннон? Почему он? И почему никто ничего не говорил об этом?»

— Да. Поговорим позже, — И добавил прежде, чем она успела что-то еще спросить. — Детка.

Щелк.

Долгое время Эйден стоял, уставившись на телефон, стараясь дышать, его дрожь усилилась. К счастью, мисс Киллерман никогда не перезванивала.

Позже, когда Дэн окажется один, он будет помнить разговор с Эйденом и что собирался позвонить по собственной воле. Он удивится, почему хотел это сделать, но не вспомнит, что Эйден завладел его сознанием. Никогда не вспомнит. Возможно, потому что разум не сможет осознать это. Возможно, потому что Эйден забрал воспоминания с собой.

Так или иначе, он сомневался, что Дэн перезвонит Киллерман и отменит свое решение. А вот выполнит ли она свое обещание и даст делу ход?

Только время покажет.

Все, что сейчас оставалось Эйдену, так это ждать.

«Ждать и стараться выжить,» — думал он, а пока его и Дэна скрутило и стошнило. Отлично. Его сражение с ядом, наконец, началось.