Переплетенный

Глава 16

Мэри Энн лениво ковырялась в своем обеде — китайской еде навынос, которую принес отец. Он пришел домой полчаса назад. Райли оставался с ней до последнего. Девушка хотела пригласить его пообедать с ними, представить его отцу, но ей пришлось позволить ему перекинуться волком и выпрыгнуть в окно, так как она не была уверена в том, что ее отец готов к встрече с ним. Ее отец мог бы подумать, что они совсем не учебой занимались.

А она уже скучала по нему. По его силе, по чувству защищенности, исходивших от него. Ей было важно его мнение, и в нынешней ситуации она как никогда нуждалась в его совете. Она могла бы подождать и попытаться стащить записи отца, как и предлагал Эйден — что ей совсем не хотелось делать, так это красть у своего собственного отца, ее лучшего друга, человека, который любил свою дочь больше всего на свете и никогда бы не поступил с ней также — или же она могла прямо спросить отца, это могло заставить его спрятать файлы Эйдена куда подальше.

Первое было не этичным, второе — слишком рискованным.

И как же ей следовало поступить?

Окружающие считали ее примерной дочерью, но благополучие ее отца для нее было так же важно, как и Эйдена. Должен быть способ, который устроит их обоих.

— Не голодна? — Отец собрал лапшу в маленькую кучку в своей тарелке. — Я думал цыпленок с апельсиновым соусом и говядина ло-мень соблазнят тебя, даже если ты уже успела перекусить.

Девушка со вздохом отодвинула тарелку.

— Я просто… немного ушла в себя.

Лапша свесилась между зубцами застывшей на полпути вилки.

— Ты о чем-то хочешь поговорить?

— Да. Нет. — Опять вздох. — Я не знаю.

Он засмеялся и положил вилку.

— Ну, что такое?

— Мне нужно поговорить с тобой, но я не хочу.

Улыбка сошла с его лица, и он нахмурился.

— Ладно, звучит серьезно.

Он даже понятия не имел, что происходит. Иначе бы пристально на нее посмотрел, прочитал ей лекцию и, возможно, занес бы ее в файл.

— Я… — Медленно и спокойно. — У меня есть вопрос.

Отец обошел стол и поддерживающе положил свою ладонь на ее.

— Ты же знаешь, что можешь спрашивать меня о чем угодно.

Это они еще посмотрят…

— Это об одном из твоих пациентов.

Его взгляд стал твердым, и он отрицательно замотал головой.

— Что угодно, кроме этого. Пациенты доверяют мне хранить их секреты, Мер. Не говоря уже о том, что обсуждать их — незаконно.

— Я знаю, я знаю. — Она ожидала, что он так и скажет и не позволила сбить ее с толку. — Дело в том, что несколько недель назад, я встретила парня. Мы стали очень хорошими друзьями.

Тишина.

Ее отец облокотился на стул и скрестил руки на груди.

— Хорошо. Почему я только сейчас об этом слышу, и что Такер думает о твоей дружбе с другим парнем?

— Что думает Такер — не важно. Мы официально расстались.

Тотчас же он превратился из допрашивающего отца в я-здесь-с-тобой отца.

— О, дорогая. Как ты себя чувствуешь после расставания? Я знаю, что не всегда одобрял ваши отношения. В том смысле, что рядом нет парня, который был бы достаточно хорош для тебя. Но я перестал выражать свое недовольство, потому что хотел, чтобы ты была счастлива.

— Я в порядке. Мы расстались по моей инициативе. Он изменял мне. — Признать это вслух было легче, чем ей казалось. Все еще сбитая с толку, но не раздавленная.

— Мне так жаль. — Он снова наклонился к ней и взял ее за руку. — Я постоянно консультирую пары, столкнувшиеся с изменой одного из партнеров и обычная реакция пострадавшей стороны, как и у тебя — чувство собственной неполноценности. Чувство, что его использовали.

Даже при том, что Такер больше не был ей нужен, именно так она себя и чувствовала. Она осознавала, что это даже влияло на ее желание быть с Райли. Она автоматически представила, что он думает, что она слишком скучная для него.

— Иногда это просто случайная ошибка, которая больше не повториться и виновный получает важный урок, — продолжил ее отец, — того, что человек, который рядом, важнее мимолетного удовольствия. Хотя многие не делают этого вывода, а претворяются, что могут иметь все и сразу.

— Такер точно претворялся. — В этом она не сомневалась. В конце концов, он же демон. Это все еще поражало ее. Она собиралась расспросить у Райли, что значит быть демоном, но тут Эйден исчез, и они провели несколько часов, обыскивая дом и лес, пытаясь найти его. Райли даже обернулся волком и метнулся на ранчо. С его острым обонянием будет легко его выследить, как он сказал, но даже ему не удалось найти ни следа.

Затем, оставшись одни, они коротали время за беседой. Райли расспрашивал о ее детстве, о ее любимой еде и выслушал ее пятнадцатилетний план без всякого осуждения. Казалось, он был впечатлен ее целеустремленностью.

— Важно понимать, что каждый человек борется за внимание других людей, но то, как они поступают с чувствами, показывает, какие они есть на самом деле, — произнес ее отец. — Ты знаешь ту девушку, с которой он тебе изменил?

Мэри Энн кивнула, но не призналась, кто именно, а только добавила.

— Спасибо за совет. — Родители Пенни могли не знать еще о ее беременности, а Мэри Энн из-за оставшихся к ней теплых чувств не открывала подробностей. — Вообще-то я хотела поговорить с тобой о том другом парне. У него происходили тяжелые события в прошлом, и он сталкивается с такими вещами, которые ни с одним человеком его возраста не происходят.

Ее отец слегка постучал пальцем по подбородку.

— Я понимаю, куда ты клонишь.

Подожди-ка. Что?

— Понимаешь?

— Ты хочешь, что бы я поговорил с ним, помог ему.

— Нет. Я хочу, что бы ты… рассказал мне о нем.

Он непонимающе поднял бровь.

— Я не понимаю. Он же твой друг. Что я могу знать о нем?

— Я думаю… я думаю, он был одним из твоих пациентов. — Ну же. Просто скажи. — Его зовут Эйден Стоун.

Сначала ее отец шумно выдохнул. Затем побледнел. Затем едва заметно напрягся. От нервного напряжения желудок Мэри Энн скрутило, пронзая тупой болью при каждом вдохе.

— Ты же знаешь его, — только и смогла произнести девушка.

Он отвернулся, мускул задергался на его лице.

— Встречался однажды.

— Ты выгонял его из своего кабинета?

Вместо ответа он резко выпрямился. Задетый стул громко проехался по кухонной плитке.

— Уже поздно. — Никаких эмоций в его голосе, только отстраненность — его мысли унеслись в какое-то другое место. — Тебе бы следовало принять душ и немного поспать.

— Я бы лучше с тобой поговорила. Эйдену нужна помощь, пап. Хотя и не такая, как ты думаешь. Так что даже не пытайся запрещать мне с ним видеться. Я люблю его как брата и хочу видеть его счастливым. И единственный способ для него стать действительно счастливым — узнать, как освободить людей…

— Хватит! — он с силой ударил кулаком по столу, так что подпрыгнула посуда. Его взгляд пылал. В нем отразилось не ярость или злоба, а скорее отчаяние. Только один раз она видела у него подобный взгляд. В тот самый день, когда умерла ее мать, и он должен был рассказать ей эту новость. — Хватит, — повторил он решительно. — Мы не будем это обсуждать.

Испуганная она застыла на месте, не смея даже вздохнуть. Что он имел в виду? С чего такая бурная реакция?

— Но он же говорил тебе, что однажды мы с ним встретимся, и он станет моим другом. Даже ты не можешь отрицать, что он не был обычным душевнобольным маленьким мальчиком, а…

— Я же сказал — хватит. Отправляйся в свою комнату. И это не просьба, это приказ. — С этими словами он развернулся и вышел. В коридоре громко хлопнула дверь. Дверь в его кабинет, как она догадалась. В кабинет, в который он никогда ее не впускал.

Ее отец помнил Эйдена. Это было очевидно. Но что именно он помнил? Из-за чего ее обычно мягкий отец вдруг превратился в такое озлобленное существо?

***

Эйден очнулся от толчка. Он понял, что сидит и ему тяжело дышать, майка на груди промокла от пота. Диким блуждающим взглядом парень осмотрелся вокруг… он был в своей спальне, как оказалось. Нахмурившись, он подумал: сколько уже времени? Через окно светила нарастающая луна — значит уже глубокая ночь. В доме было так тихо, до звона в ушах. Все спали.

Он был дома, хотя понятия не имел, как попал сюда. Он так и не занялся домашними делами и не поговорил с Дэном. Последние, что помнил — он стоял посреди леса с Викторией и ее зубы, вонзающиеся в его шею.

Он резко осмотрелся по сторонам. Где же…

— Шшш. — Виктория вдруг оказалась сидящей рядом с ним. Она прижила палец к губам. — С тобой все хорошо. Тебе не о чем беспокоиться. Я обо всем позаботилась. Я убрала в конюшне и накормила лошадей, хотя они и не рады были меня видеть. Я убедила Дэна и остальных, что ты вернулся во время. Дэн даже думает, что вы мило поболтали о твоей учебе.

Медленно его одеревенелые мышцы приходили в норму. Он сгорбился и почувствовал боль в шее. Он потрогал место укуса, но не обнаружил никаких его следов. Должно быть, она залечила раны. Так же как сделала это с его губой?

— Спасибо, — пробормотал он, несколько смутившись от того, как много она для него сделала. Он был парнем, а она девушкой. Это он должен был заботиться о ней. — Райли сильно разозлился?

— Нет. Я вернулась, как мы и договорились, а он, в свою очередь, отвел меня домой. Затем он снова отправился к Мэри Энн, а я улизнула обратно к тебе. Прости, я выпила так много твоей крови, Эйден. — Она схватила его за запястье, с такой силой, что могла бы сломать ему руку. Но он даже не подал виду. Он был рад любому прикосновению Виктории. — Мне следовало остановиться, я должна была остановиться, но твоя кровь была такой приятной на вкус, гораздо вкуснее, чем у кого-либо другого, и все о чем я могла думать — что хочу больше.

Несмотря на боль, Эйдена передернуло от воспоминания. У него пересохло во рту.

— Я же говорила, что я как животное, — расплакалась вампирша.

— Это не так. — Чем бы она его не накачала, когда укусила… Боже. Он хотел этого еще. — То, что ты сделала… Я бы соврал, если бы сказал, что мне это не понравилось.

— Да, но…

— Никаких но. Тебе нужна кровь, для того чтобы жить, и я хочу давать тебе ее. Пока я жив, я хочу, чтобы именно ко мне ты приходила, если почувствуешь голод. — Большим пальцем он провел по гладкой коже ее запястья. Ее пульс участился.

Девушка всхлипнула.

— Ты так говоришь, как будто не всегда будешь рядом, как будто знаешь, что скоро исчезнешь.

Стоило ли рассказать ей про видение Элайджи?

Эйден закинул свободную руку за голову и уставился в потолок. Если он расскажет ей, она может решить уйти из его жизни, навсегда. Обреченный парень — не самый лучший вариант для бойфренда. Еще она может попытаться спасти его — что бесполезно и только принесет ей боль. Пытаться изменить видение Элайджи — все равно, что пытаться остановить прилив волн. Да, можно построить плотину, но в конечном итоге ее прорвет, и последствия будут еще хуже.

Только однажды Эйден попытался спасти человека, смерть которого он предвидел. Он не дал сесть в машину одному из своих докторов, которая в его видении должна была попасть в автомобильную катастрофу. К несчастью, она избежала аварии, но все равно умерла чуть позже в тот же день. Арматура упала на нее с верха здания и прошила ее насквозь. Вместо того чтобы мгновенно умереть за рулем, она умирала медленно и очень мучительно. Он содрогнулся от воспоминания.

Бросит ли его Виктория или нет, она заслуживает знать правду. Она заступилась за него перед ее отцом, она подарила ему лучшие дни его жизни, когда смеялась с ним, целовала его, пила его кровь.

— Иди-ка сюда, — сказал парень. Он выпустил ее ладонь и протянул свою руку, предлагая объятие. С нетерпением она потянулась и прижалась к нему, положив голову на плечо. — Я должен что-то рассказать тебе. Что-то, что тебе не понравится и, скорее всего, испугает.

Виктория напряженно протянула.

— Хорошо.

Решившись, он произнес.

— Я видел свою собственную смерть.

— В каком смысле?

Ему послышался ужас в ее голосе и мольба, чтобы он сказал, что все это всего лишь шутка. Вместо этого он с твердостью в голосе продолжил.

— Иногда я могу видеть, когда люди умрут. Иногда я вижу, как они умрут. Не так давно я увидел свою собственную смерть, так же, как я видел тысячи других.

Девушка приложила ладонь к его груди, в том месте, где было сердце. Ее рука дрожала. — И ты никогда не ошибаешься?

— Никогда.

— И когда это должно произойти? Как?

— Я не знаю когда, в видении я был ненамного старше, чем сейчас. Я был без майки, а на моей груди справа было три раны.

Она села прямо, ее шелковые волосы рассыпались по плечам и спине, и посмотрела на его живот. Без всякого разрешения она задрала его майку. На нем были шрамы, но не те три параллельных, что он видел в своем видении.

— Для того чтобы на тебе появились шрамы, тебя должны поранить, и должно пройти время, чтобы порезы зажили.

— Да.

Виктория была полна решимости.

— Сразу, как только ты отдохнешь, ты расскажешь мне все, что знаешь об этом видении, и мы обязательно сделаем все, что в наших силах, чтобы оно не сбылось. Смысл знать что-то заранее и не суметь изменить этого?

Эйден поднял руку и нежно коснулся ее щеки. Она закрыла глаза и подалась навстречу его прикосновению. В любое другое время он бы подробно поведал ей о последствиях попыток предотвратить чью-то смерть. Но с нее было достаточно информации для одной ночи. Здесь и сейчас ему еще о стольком нужно было поговорить и столько еще сделать.

— А ты не заметила ничего необычного в моей комнате? — спросил он. — Или что-то необычное в людях здесь на рачно? — Возможно, Оззи был таким ангелом сейчас из-за того, что прошлое изменилось. Эйден мог бы надеяться на это.

Вампирша с облегчением выдохнула и снова уютно устроилась у него под боком. В этот раз она так крепко обняла его за талию, будто боялась его отпустить.

— Единственную разницу, которую я заметила — это куча таблеток на твоем столе. Не помню, что бы я раньше их видела.

— Таблетки?

Несмотря на протесты девушки, он встал и прошел через всю комнату к столу. На первый взгляд, все было как обычно. Вот его АйПод. Несколько недель назад, кто-то оставил его в парке на скамейке и Эйден взял его себе. Он перевел взгляд дальше. Край стола был заставлен банками с таблетками. Он хватал банки одну за другой и читал наклейки. Неудивительно, что его спутники молчали с тех пор, как он очнулся — он был накачан лекарством по завязку.

— Ребята?

Ответа не последовало.

— Ребята! — еще раз позвал парень. Что если это лекарство нанесло им непоправимый вред? Что если они никогда не вернуться? Эйдену казалось, он перепробовал столько всяких таблеток, но никогда они так не действовали на него. Он присмотрелся к наклейке и подумал, что никогда не слышал о таком лекарстве. Возможно, экспериментальное?

Ему хотелось, чтобы души ушли из его головы, чтобы зажили своими собственными полными и счастливыми жизнями. Он бы лучше жил без них, чем наблюдал за их смертью.

Элайджа говорил ему о том, что один из них покинет его в этой новой измененной реальности. Он предположил, что кто-то из них найдет для себя тело. Что если это значило, что один из них будет убит внутри него? У Эйдена подкосились ноги — какого черта он натворил?

Он уставился на имя доктора, напечатанное на банке. Теперь уже не доктор Куин, а доктор Хеннесси.

— Ребята!

Наконец Ева подала голос.

«Я так устала».

«Не могу думать», — вымучено протянул Калеб.

«Просто жуть хочется спать», — добавил Элайджа.

Джулиан не отозвался.

— Джулиан, — настаивал Эйден напряженным шепотом. Ничего. — Джулиан! — позвал он громче.

Все так же тишина.

— Джулиан, клянусь Богом, если ты не заговоришь, то я…

«Слишком громко», — невнятно пробормотал Джулиан. — «Давай потише».

Эйден облегченно опустил плечи. Слава Богу. Все они были на месте, живы и здоровы. Во всяком случае, насколько они могли быть таковыми.

«Что произошло?» — спросила Ева.

Он рассказал им о лекарстве. Как и он, они сохранили память о себе прежних. Никто из них не изменился в тот момент, когда изменилось прошлое. В любом случае не мешало бы узнать, что с ними произошло.

Эйден обернулся в сторону кровати, но Виктории там уже не было. Он не слышал, как она подошла — просто вдруг оказалась рядом с ним. Руки обняли, крепко держа.

— Я должна возвращаться, — сказала она, уткнувшись носом в его шею. — Моя семья просыпается в это время ночи, и я должна быть дома. Другие оборотни, не только Райли, дежурят вокруг ранчо, чтобы ты был в безопасности. За домом Мэри Энн также присматривают.

Эйден взял в свои ладони ее лицо и слегка поцеловал ее в губы.

— Я увижу тебя… — И замер как столб. Кто-то был за окном, заглядывал в его комнату. Смотрел на него. Эйден толкнул Викторию тебе за спину. — Спрячься, — сказал он ей, ища взглядом свои кинжалы. Куда она их положила?

— Что… — Девушка обошла его и посмотрела туда же, куда и он. — Нет. Нет, нет, нет, — простонала она. — Не его. Кого угодно, только не его.

С чего это волки подпустили кого-то подозрительного так близко к ранчо?

— Ты знаешь его? — Эйдена накрыло волной ревности. Этот человек, или кем бы он там ни являлся, был высоким блондином с золотистыми глазами. Кто же он такой? Что он такое? Внимательно присмотревшись, он понял, что это вампир. Его кожа была такой же бледной, как и у Виктории, клыки выглядывали из-под губы, сверкая белым — он мог быть только вампиром.

Девушка отошла от Эйдена. Он потянулся за ней, собираясь вернуть ее обратно.

— Не трогай меня, — ее голос еще никогда не был таким холодным.

— Виктория?

Она легко скользнула к окну.

— Я же говорила тебе, Эйден, держаться от меня подальше и я не шутила. — И с этими словами растворилась в неясном движении.

***

Когда Райли запрыгнул в окно Мэри Энн в час ночи, она сидела краю своей кровати, окруженная темнотой, и, обхватив себя руками, раскачивалась взад-вперед.

Она не издала ни звука, пока он пробежал мимо нее в ванну. Не сказала ни слова, когда он вышел одетый и присел перед ней.

— Мэри Энн, — прошептал он, проведя кончиком пальца по ее щеке. — Все хорошо?

Кожа его рук была теплой и немного шершавой от мозолей. Прикосновение действовало успокаивающее. Девушка не смогла удержаться, чтобы не положить голову ему на плечо. Сначала он вдруг напрягся. От чего? Затем он свободной рукой обнял ее за талию, притянул ближе к себе, и она тут же обо всем забыла.

Он был одет в те же майку и джинсы, в которых всегда ходил у нее дома. И никакого нижнего белья, как вдруг ей подумалось. Эта мысль заставила ее залиться румянцем от смущения.

Райли усмехнулся, что значило, что он заметил ее смущенный румянец.

— А вот и волнение.

— Зачем ты вернулся? — спросила она, что сменить тему. Она не хотела посвящать его в причину своего волнения.

— Я оставил Викторию дома. И сейчас — мое личное время.

— Что если она снова сбежит? — Что-то в выражении лица Виктории раньше подсказывало, что это было бы вполне вероятным. Кроме того, для того, чтобы быть с Райли, Мэри Энн и сама поступила бы также. И в кого ты превращаешься? Она не хотела, что бы у Райли были проблемы.

Он криво улыбнулся.

— Кое-кто другой сегодня ночью в ответе за ее безопасность.

— Кто? Зачем?

— А это уже секрет Виктории. Не мой, — сказал он внезапно бесцветным тоном. — А теперь скажи-ка мне, о чем ты думала, когда я запрыгнул в твое окно.

Она подняла голову и посмотрела на свои руки.

— Мой отец знает Эйдена. Я только упомянула его имя, а мой отец начал себя так странно вести. Он закрылся в своем кабинете и до сих пор оттуда не вышел.

— Ну, сейчас-то он спит.

Девушка подняла глаза.

— Ты уверен?

— Уверен. Я подсмотрел за ним, и его аура белая, спокойная. К тому же он храпел. — И снова Райли провел кончиком пальца по ее щеке.

Его прикосновение заставило ее снова залиться румянцем.

— Снова волнение. — Его губы растянулись в улыбке.

Мэри Энн хотелось откинуть свои волосы — или его — от смущения.

— Перестань читать меня.

Его улыбка чуть побледнела.

— Почему?

— Это нечестно. Я же не могу знать, что ты чувствуешь.

Оборотень приподнял бровь.

— В таком случае позволь мне поделиться. В любой момент, с уверенностью могу сказать, я думаю о тебе, и меня также эти мысли заставляют волноваться.

— О. — Ух-ты. Смущение пропало. — Значит… я нравлюсь тебе также как и ты мне?

— Ну, а с чего еще я бы крутился все время рядом? С чего бы еще мне иногда хотелось бы разорвать твоего хорошего друга Эйдена? Слишком хорошего друга, как по мне. А что ты чувствуешь?

Мэри Энн наблюдала за ним недоверчивым взглядом.

— Не можешь догадаться?

— Просто скажи, — слегка прорычал он.

— Ну ладно, — внезапно ей захотелось рассмеяться. — Да. Ты мне нравишься.

Его грубые черты лица разгладились.

— Хорошо. Это хорошо. — Он погладил ее волосы и вздохнул, взглянув на будильник на ее тумбочке. — Еще больше, чем продолжить этот разговор, я бы хотел найти файлы, которые нужны Эйдену. Виктория настояла, чтобы я сделал все, что смогу.

— Что-то мне подсказывает, что они у моего отца.

Нахмурившись, Райли резко поднялся.

— Есть только один способ это узнать.

— Я знаю, — вздохнула девушка. Она долго спорила об этом сама с собой и наконец решилась — подождать пока ее отец уснет, а затем спуститься и поискать.

— Не беспокойся, — сказал оборотень. — Я сам их достану. Тебе не надо в этом участвовать.

Это то, чего она хотела? Мэри Энн обещала помочь Эйдену. И как однажды сказал ее учитель истории — счастливое будущее невозможно без знания своего прошлого. — Возможно, ее отец заметил что-то в Эйдене, что могло бы указать им правильное направление.

Свидетельство о рождении еще не пришло, так что они не знали, кто были его родители и не могли отправиться в госпиталь, где он родился, чтобы поднять его медицинские записи. Единственная надежда была на то, что какие-то сведения хранятся в записях ее отца.

Я не трусиха. И я всегда держу свои обещания.

Кроме того, будет лучше, если она заберет эти файлы, чем кто-то другой. Она бы, так сказать, сохранила бы их в семье.

Мэри Энн встала, распрямив плечи.

— Сделаем же это. Вместе. — И затем сделала то, что удивило их обоих. Она встала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы. — Спасибо, что вернулся помочь мне.

И только она попыталась двинуться, как Райли взял ее за руки и вернул на место. Его глаза сияли.

— В следующий раз, когда ты решишь сделать это…

— Что? — напряглась девушка. — Немного намекнуть тебе?

— Нет. — Райли широко улыбнулся. — Не спеши.