Перед пробуждением читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 4

Тяжелая воздушная крепость "Ирида" была построена как амбициозный проект для защиты Европы от послеударной анархии. Она могла доставить два десятка танков и пятьсот солдат в полной выкладке в любой район континента, зависнуть в заданной точке, обеспечивая огневое прикрытие высадки, и подавить с воздуха любой комплекс оборонительных сооружений. Когда хаос схлынул, ООН выкупила крепость для своих нужд и передала ее, после существенной модернизации, Институту SEELE. Сейчас вместо маленькой армии борт транспортировал сотни тонн тонкого оборудования и пассажиров Номер Один и Номер Два – Сорью Аску Ленгли и Редзи Кадзи.

Второе Дитя злилась и откровенно скучала: Старший инспектор, кумир ее детства, проводил больше времени с оборудованием и немногочисленным экипажем, чем с ней, великолепной и неподражаемой. Аска затаила обиду, прошла все игры на карманной приставке, выспалась и только на второй день пути отправилась исследовать крепость, рассчитывая вызвать сожаление и раскаяние в блудном Кадзи.

Инспектор обнаружился в недрах генератора АТ-поля, защищавшего спящих на борту "Ириды" от атак из Внешнего Сна. Из деактивированной секции торчали только ноги Кадзи, на которые Аска и уселась. Послышался звук глухого удара и вскрик, девочка довольно ухмыльнулась, но все же с ног встала. Выкарабкавшись из установки, разозленный Старший инспектор сразу наткнулся на обожающий взгляд сапфировых глаз и вздохнул: он был очень благодарен самолюбию девочки, подарившему ему день покоя.

– Кадзи-сан, мне скучно! – нежно заявила Аска, хватая инспектора за руку.

– Потерпи еще немного, скоро уже Токио-3…

– Там тоже будет скучно!

– Почему?

– У вас там будет еще больше возможностей от меня удрать! – игриво объяснила девочка.

Кадзи ослепительно улыбнулся Аске, прикидывая, сколько еще осталось времени до посадки. По всему выходило, что никак не меньше пяти часов. Пяти очень длинных часов.

*****************

Скучая по своему классу в госпитале NERV, Синдзи подзабыл о неприятных сторонах занятий, которые не замедлили проявить себя, стоило ему показаться на уроках. Его объяснению о том, что он провел три дня в больнице, а не в постели с Аянами, поверили легко: девочка, к счастью, объявилась в школе на следующий день после инцидента. Но об уверенности в их романе никто, увы, не забывать не хотел. К смущению Синдзи, Рей, к которой таки заслали делегата, сдержала слово: в ответ на все расспросы об отношениях с ним она привычно промолчала, но зачем-то потупила взгляд. По рассказам Кенске, это выглядело едва ли не как чистосердечное признание с томными вздохами.

Парень покончил с воспоминаниями, вздохнул и взялся за домашку, пока не прошло действие обезболивающего. Первые после больницы синхротесты шли всю ночь, и Синдзи получил от Мисато официальное разрешение прогулять школу. Он проснулся в полвторого дня и теперь был вполне бодр, а в отсутствие боли и надоедливых одноклассников – почти доволен жизнью.

Сначала он собирался устроиться с книгами на балконе, но проливной холодный дождь эти планы сорвал. Поглядывая в окно, Синдзи беспокоился: он договорился с Рей встретиться вечером в парке для продолжения разговора об эмоциях, но погода оставляла им все меньше шансов, и парень лихорадочно собирался с духом для принятия какого-нибудь решения. Когда до назначенного времени осталось всего два часа, запиликал мобильник, на экране которого определился номер Аянами. Изумленный Синдзи чуть не уронил трубку и попал по нужной кнопке с третьего раза:

– Алло?

Послышался какой-то шум, металлический визг, и только потом появился голос девочки:

– Добрый день, Икари-кун.

– Привет, А-аянами! – обрадовано сказал парень.

– Икари-кун, мы, очевидно, не сможем встретиться. Дождь слишком холоден для прогулки или поисков кафе.

– Вот как… – Синдзи ощутил разочарование и сам изумился тому, насколько расстроила его эта новость. Аянами помолчала. Из трубки по-прежнему доносились громкие звуки, один из которых парень, наконец, опознал: это была ударная дрель.

– Икари-кун, я хотела просить тебя приехать ко мне домой, но Директор Фуюцки вчера распорядился провести в моей в квартире ремонт, поэтому такой вариант тоже неприемлем.

Оба некоторое время слушали работу дрели и стук, потом Синдзи, бледнея и краснея одновременно, совершил невероятно смелый поступок:

– Аянами… Ты… М-могла бы при… приехать ко мне…

В трубке повисло молчание, в течение которого парень слышал гул крови в собственных ушах лучше, чем шум ремонта у Рей.

– Если это удобно для тебя и Кацураги-сан, я приеду через двадцать минут.

– А? Да, х-хорошо, Аянами! М-мы ждем… То есть… Мисато-сан в NERV…

– Я поняла. До встречи, Икари-кун.

Синдзи с озадаченным видом выслушал гудки отбоя, подпрыгнул и кинулся наводить порядок в квартире, попутно крутя в голове мысли о Рей. Почему его так огорчила возможность не увидеть ее?

"Она мне нравится?"

Синдзи замер с тряпкой в руках: он, как ни странно (при их-то репутации в школе), впервые задал себе такой вопрос и был этим крайне изумлен и смущен. Нравится? Странная девушка, не понимающая своих эмоций? Девушка, которая с ним не разговаривает, кроме как о своих ощущениях? Живет одна, без семьи и ни с кем не общается? Всегда на расстоянии, всегда сдержанная, со странной манерой выражаться…

"Выздоравливай и помни, что я забочусь о тебе"

…Он вновь вздрогнул от тепла этих слов. Заботится не о спасителе мира, не о Первом Дитя и даже не о своем сенсее – о нем, о Синдзи Икари, и парень ясно ощущал это. Хоть он по-прежнему почти ничего о ней не знал…

********************

Осторожное наведение о ней справок у Мисато стоило Синдзи двух часов издевательств и не дало никаких особенных результатов. Фуюцки переманил Кацураги из Института SEELE всего год назад, и на памяти старшего научного сотрудника Аянами все это время была одинаковой.

– …Рей странная девочка, – подытожила Мисато и подмигнула багровому Синдзи. – Но она все же милая… Правда, Син-кун?.. Какой ты забавный!..

– Мисато-сан!!

– Так вот… Да… В одном из документов мне попадалось упоминание о ее… попросту говоря, тяжелом эмоциональном состоянии… Вроде, там речь шла о том, что это ее плата за пребывание во Внешнем Сне, но я не уверена. И – нет, я как психолог лично с ней не работала. Если тебя так заинтересовала Неприступность-тян, – Мисато снова подмигнула, – я могу поинтересоваться у Рицко, кто с ней работал, и нет ли у Рей в прошлом каких-нибудь секретов. Ну, тайной любви, извращений…

– МИСАТО-САН!!!!

– Ой, я сейчас умру! Ик!.. Уши, уши-то какие красные!!!..

*********************

…Синдзи помотал головой, прогоняя воспоминание. Из прихожей донеслась трель звонка, и, забрасывая тряпку в ванную, парень полетел к двери. На пороге обнаружилась слегка вымокшая Аянами с блокнотом в руках, одетая в тот самый брючный костюм, что был на ней при их первой встрече. За ее спиной возвышался водитель NERV, который сразу откланялся и пошел к лифтам.

– Про… проходи, Аянами!

Рей кивнула и, войдя, начала разуваться. Синдзи увлекся было созерцанием ее туфелек на невысоком каблуке, но быстро спохватился:

– Т-ты заходи, а я это… чай…

Еще один кивок. Впрочем, горячий напиток и открытый сокровенный блокнот сделали свое дело, Аянами заметно оттаяла: сегодня ее интересовало не очень приятное ощущение, и ей хотелось не только знать, что это, но и научиться преодолевать его. Выслушав сложное, но очень продуманное описание, Синдзи предположил, что речь идет о раздражении. Рей немного сдвинула брови: ей и в голову не могло прийти, что приказы пройти обследование или ремонт в квартире могут вызывать в ней нечто подобное. Розовеющий Синдзи приводил ей примеры раздражения из своей жизни, удивляясь, насколько нетерпимым сделала его боль, в то время как девочка, внимая парню, делала пометки в блокноте и прислушивалась к себе. Рей было любопытно. Ей было… странно.

Спустя почти час подал голос звонок в прихожей. Синдзи удивленно поднял брови, но все же поднялся и пошел открывать: "Неужели Мисато-сан так по дороге домой нагрузилась, что не может сама открыть?"

За дверью обнаружилась любопытная пара: во-первых, лохматый и небритый молодой мужчина в сером, в одной руке державший дорожную сумку, а в другой – сложенный большой зонт; во-вторых, ослепительно красивая рыжеволосая девочка с пронзительными голубыми глазами, одетая в яркое желтое платье. Пока обалдевший Синдзи вспоминал слова приличия, девочка явно начала терять терпение, а мужчина широко улыбнулся парню:

– Вечер добрый, Синдзи Икари-кун. Судя по твоему изумлению, Мисато тебе еще не звонила, верно?

– Эээ… Добрый вечер… Нет, не звонила, а вы?..

Рыжей надоело ждать:

– Ты дурак? Можно нам войти, или в Японии через порог разговаривают?

– Аска, в любой стране не стоит оскорблять хозяина, – спокойно сказал мужчина, видя, как Синдзи, бормоча извинения, отступил в сторону с приглашающим жестом. Аска лишь улыбнулась, мило пожимая плечиками, и метнула на Синдзи неприязненный взгляд.

Войдя, гости разулись, и мужчина достал из сумки письмо:

– Вот распоряжение Директора Фуюцки о том, что Второе Дитя Сорью Аска Ленгли поступает под наблюдение старшего научного сотрудника Мисато Кацураги на тех же условиях, что и ты, Синдзи-кун. А я – сопровождающий ее Старший инспектор ООН Редзи Кадзи… О, прости, парень, да мы, похоже, помешали? Здравствуй, Рей.

Кадзи с усмешкой поклонился вышедшей в прихожую голубоволосой девочке.

– Добрый вечер, Кадзи-сан, – сказала Аянами, не отрывая взгляда от девочки в желтом. – Добрый вечер, Сорью.

– Нет-нет, я п-просто не понимаю… – выдавил смущенный Синдзи, но на него внимания никто не обратил. Аска уперла сжатые кулаки в бока и смотрела на голубоволосую:

– Бело-голубая? А ты тут что делаешь, Чудо-девочка?..

Кадзи упреждающе поднял руку:

– Аска, пожалуйста!..

Девочка обезоруживающе улыбнулась ему и вновь недовольно посмотрела на Рей:

– О, я снова забыла поздороваться! Привет, Чудо-девочка, рада тебя видеть наяву. Но все же, что ты…

– Видишь ли, Синдзи, – сказал Кадзи, повышая голос и снова обрывая свою спутницу, – Они никогда не виделись в реальной жизни, но хорошо знают друг друга по Внешнему Сну…

– Я здесь по приглашению Икари-куна, Сорью, – ответила Рей. Натренированному общением с ней Синдзи подумалось, что он впервые слышит едва уловимое раздражение в голосе Аянами: новоосознанное чувство явно пригодилось девочке.

– А я – по приглашению NERV, и теперь буду тут жить!

Синдзи тяжело сглотнул всухую. Новая соседка, наконец, обернулась к нему:

– Так, Третье Дитя, раз уж мы соседи, учти: я сама по себе, и я терпеть не могу малолетних извращенцев…

– Аска любых извращенцев терпеть не может, – вставил Кадзи, не теряющий надежды, что ссору можно избежать. Синдзи не производил впечатления конфликтного человека, но все же… Девочка улыбнулась инспектору и продолжила детальный инструктаж нового соседа, от некоторых пунктов которого передернуло даже мужчину. Синдзи краснел, белел, кивал и мотал головой одновременно, косясь на Рей, Аянами же некоторое время бесстрастно слушала это все, потом достала мобильный и отошла подальше от рыжего источника шума.

– …И вообще, ты теперь Синдзи, а меня называй Аска, – подытожила девочка через некоторое время и осмотрелась. – А теперь покажи мне, где тут у вас свободная комната!

Тем временем Рей снова вышла в коридор и начала обуваться.

– А-аянами, ты куда? – всполошился Синдзи.

– Я вызвала машину и поеду домой. У тебя гости, Икари-кун, тебе надо позаботиться о них, а я подожду водителя на улице.

– Но там же дождь, Аянами! – запротестовал парень, хватая зонт. – Я доведу тебя до машины…

Рей подошла ближе и вдруг, протянув руку, деликатно тронула его плечо:

– Не стоит. Спасибо за разговор, Икари-кун. До свидания. До свидания, Кадзи-сан, до свидания, Сорью.

Пока красный Синдзи осмысливал, что только что произошло, Аянами закрыла за собой дверь. Парень тряхнул головой и, схватив зонт, хотел уже последовать за ней, но тут же почувствовал стальную хватку на запястье. Приятно улыбающаяся Аска напомнила:

– Эй, я же попросила показать мне комнату!

– Но…

– Никаких "но"! Слышал, что твоя ненаглядная Чудо-девочка сказала?

Кадзи надоело безучастно наблюдать за этой попыткой сходу запихнуть Синдзи под каблук.

– Да, ты права, Аска, но все равно нехорошо получается. Синдзи, я сам догоню Рей и провожу ее…

Через несколько секунд парень смог выскочить из квартиры под причитания рыжей. Рей стояла на улице под козырьком подъезда и смотрела на тугие струи дождя, сквозь которые едва можно было разглядеть парковку напротив у дома.

– Тебе стоило остаться с новой соседкой, Икари-кун, – сказала девочка, не оборачиваясь.

– Ух… Ладно, не страшно… – Синдзи очень хотелось верить, что он прав.

Аянами все же повернула голову:

– Спасибо, Икари-кун.

Парень порозовел и кивнул, ощущая тепло в груди. Они помолчали. Чтобы замять неловкость, Синдзи спросил:

– Аянами… Мне п-показалось, что тебе… Не нравится Сорью… Вы не ладили во Сне?

Рей долго молчала, и Синдзи уже смирился с тем, что ответа, скорее всего, не будет, но потом девочка все же тихо сказала:

– Тебе не показалось.

– И… м-мне можно знать, почему?

Девочка подумала:

– Я плохо понимаю, что было между нами во Сне. Я помню, что наши отношения были сложными, но не совсем понимаю почему, – Рей свела брови в напрасной попытке восстановить события и ощущения того времени. – Вероятно, причина в том, что мы разные. Нас готовили к Внешнему Сну по разным экспериментальным программам: Сорью тренировали на симуляторах в реальности, психологически и интеллектуально развивали, мои же тренировки и обучение происходили только во Сне…

Синдзи зачарованно следил за ней: Рей, предающаяся воспоминаниям, выглядела очень живой, странной и тревожной, несмотря на обычный холод речи.

На стоянку у дома подкатил черный автомобиль Института, водитель посигналил и мигнул фарами, заметив свою подопечную. Синдзи вздрогнул и вопросительно взглянул на девочку, раскрывая зонт. Рей подошла поближе к нему, обхватила руку вспыхнувшего парня, и они направились к машине. Синдзи млел от прикосновения к ней и окончательно убедился, что вопрос, нравится ли ему Аянами, смысла не имеет.

************************

Невыспавшийся Синдзи топал в школу пешком и вспоминал прошлый вечер, давясь от смеха: старший научный сотрудник так насосалась пива с горя, что усадить ее за руль на утро не представлялось возможным.

…Бодрая и выкупанная под ливнем Мисато влетела в квартиру с сумками, вопя: "Где моя ненаглядная Аска-тян?" – и попала прямиком в объятия широко ухмыляющегося Старшего инспектора, который немедленно отмочил рискованный комментарий по поводу мокрой майки. Последовавшая за этим сцена никакому описанию не поддавалась. Оглушенный, но очень довольный Кадзи, разъяренная Мисато, ревнующая Аска – все это безобразие навалилось на Синдзи, еще толком не оправившегося от прикосновений Рей. Парень осторожно следил издалека за баталиями, потихоньку уясняя ситуацию: во-первых, Кацураги была бывшей любовницей инспектора, Сорью же, судя по поведению, надеялась стать будущей; во-вторых, Мисато-сан некоторое время возглавляла программу подготовки рыжей, до того, как перешла в NERV; в-третьих, их всех лучше накормить, пока они не разнесли квартиру. Синдзи вздохнул, потер разболевшуюся голову и повязал фартук…

– Эй, дурак!

Затрещина вывела Синдзи из раздумий. Голова немедленно отозвалась мелодичным звоном. Рядом обнаружилась Сорью Аска Ленгли собственной персоной, одетая в школьную форму и вооруженная портфелем. Парень слегка поежился, глядя на эту опасную красоту.

– Я чего-то не поняла, дурак Синдзи: Кадзи уехал ни свет, ни зоря, у Мисато бодун, ты слинял, а мне как искать эту вашу глупую школу? Чтобы больше этого не повторялось, понял? С этого дня мы в школу ходим вместе, пока я не передумаю!

Синдзи кивнул и был вознагражден портфелем Аски и ее пространными рассуждениями о сомнительных достоинствах и несомненных недостатках Токио-3.

– …Так что только ваше хваленое АТ-поле и делает город лучшим, чем Дортмунд, – заключила Аска, берясь за ручку школьной двери.

– АТ-поле? – тупо переспросил Синдзи, ловя взгляды учеников: он входил в школу с ослепительно красивой новенькой. То, что они болтали вслух на секретные темы, его почти не беспокоило: один черт никто ничего не поймет.

– Ты че, совсем дурак? Anti-Traum Feld, силовая конструкция, предотвращающая погружение во Внешний Сон, которая накрывает Токио-3. Твои же родители изобрели. Эх ты, а еще Икари…

Аска остановилась, пораженная острым взглядом, который бросил на нее Синдзи. Она быстро убедила себя, что ее сосед – безвольный слюнтяй, для этого ей хватило вчерашних наблюдений, и ее даже удивляло, как он после одной тренировки смог на пару с Чудо-девочкой завалить Первого Вестника. Но этот взгляд… "Похоже, у дурака есть стержень, который лучше пока не трогать", – решила Аска.

Синдзи, чувствуя, как кипят его мозги, с трудом сдерживался: как всегда при упоминании о родителях в таком легкомысленном тоне, ему хотелось ответить что-то неприятное и злое. Плевать, что эта рыжая сильнее его и духовно, и, видимо, физически… Парень с нейтральным выражением лица молча отдал Аске портфель и проводил ее до кабинета директора, куда она должна была занести свои бумаги.

В классе он сразу же наткнулся на пускающих слюни одноклассников, которые жаждали выяснить, с кем это Синдзи сейчас вошел в школу. Все еще злой парень мстительно рассказал правду о том, что это его новая соседка по квартире, после чего, переступая через рухнувшие челюсти, пошел здороваться с Рей.

*********************

После прибытия Аски школа уже неделю несла сокрушительные потери.

На счету взрывной немки уже числились: растоптанное самолюбие трех признанных красавиц, дюжина вдребезги разбитых сердец парней из четырех классов, пять отвергнутых приглашений на свидание, два расшатанных зуба Кенске, пытавшегося заснять ее с весьма пикантного ракурса, и сорванный голос сенсея по геометрии, которому Сорью все же доказала теорему СВОИМ способом. По отношению к Синдзи Аска заняла покровительственно-издевательскую позицию в том смысле, что никому, кроме нее самой, над ним глумиться не позволялось под угрозой жестокой расправы. Так что, с одной стороны, его стали меньше доставать по поводу личной жизни, с другой – голова страдала теперь не только от боли, но и от подзатыльников и воплей соседки. Аянами Аска особо не трогала, но и иначе как "Чудо-девочка" не называла.

Сорью мгновенно обзавелась свитой и прочно утвердила себя как лидера класса, милостиво оставив Хикари должность формальной старосты: немка просто не понимала всего этого "встать-поклон-сесть" и беготни за учителями.

Время, которое Синдзи мог уделить Рей, сократилось, но зато Аянами теперь все чаще озадачивала его сложнейшими вопросами, которые говорили о том, что девочка начала улавливать очень тонкие оттенки чувств, а многих из них парень и сам не мог толком описать. К тому же, ее начали интересовать те эмоции, которых она не переживала, но о которых читала. Икари старался, как мог, и даже повадился таскать книги по психологии у Мисато, понимая, что только должность такого странного "сенсея" приближает его к девочке.

В свободный от тестов день, сбежав после школы от Аски, Синдзи договорился о встрече с Рей на скамейке, где состоялась их первая беседа. Они как раз обсуждали крайне сложное и смущающее парня понятие "нежность", когда из кустов появились Тодзи и Кенске. Синдзи скис: мало того, что разрушено уединение с Рей, но к тому же товарищам стало известно самое удобное место встречи.

– Оп-па, – с деланным изумлением протянул Тодзи. – Вот они, неразлучники наши! Слышь, Кен, я же говорил тебе об аллее, а ты уперся: "Не, они круче прячутся"!

Кенске, широко улыбаясь, пожал плечами:

– Но ведь нашли же!

Рей и Синдзи молчали. Скосив глаза, парень уловил на лице девочки странное движение, очень похожее на выражение досады. "Игра света", – решил он, как вдруг услышал то, что заставило его побледнеть: аллеей, судя по голосам, шла Аска со своими спутницами, и мгновение спустя они тоже появились в тупичке.

– Ага! – торжествующе сказала Аска. – Дурак Синдзи, Чудо-девочка и два идиота. Прекрасно!

Кенске вздрогнул, невольно хватаясь за все еще опухшую щеку, а Тодзи прищурился: он был одним из немногих парней, не попавших под очарование дикой немки:

– Ага! – в тон ей заявил он. – Чертовка и ее свита. Чего приперлись?

Девочки из "свиты" запищали, негодуя, но Аска осталась хладнокровна:

– В чем дело, Судзухара? Я не могу пообщаться со своим соседом?

– Вот дома и общайся! Не видишь, какая цветет любовь? Чертям тут делать нефиг!

Синдзи немедленно залился краской, а Аска вскинула бровь:

– Ну да? А чего ж вы сами-то приперлись, раз так уважаете их "любовь"?

– Слушай, Чертовка, – сказал Тодзи с нехорошей улыбкой, понимая, кого выпал шанс подразнить. – Я понимаю, что тебе не терпится захомутать еще и Сина, но тут ты обломаешься. Аянами сто лет всех отшивала, а он только появился, и вот они уже не отлипают друг от друга!

"Я бы тебе и про Чудо-девочку, и про дурака много чего подрассказала," – подумала Аска, но решила поразвлечься и подыграла:

– Да, любовь там еще та… – мечтательно вздохнула она и обернулась к подружкам. – Я вам не рассказывала, что застукала их в первый же день, как приехала?

Тодзи и Кенске насторожились, косясь на безразличную ко всему Рей и пунцового Синдзи, у которого отнялся язык. Свита Аски стремительно розовела, по опыту зная, что их предводительница слов не выбирает.

– Представляете, захожу я… – глупо улыбаясь, сказала Аска и слегка облизнула верхнюю губу. Парни охнули. – А они… на кухне… Ну вы понимаете, стол, есть где развернуться…

Аска тянула слова, с восторгом наблюдая за эффектом. "Кажется, они еще большие извращенцы, чем я думала. Сейчас кровь из носов хлынет от воображаемых картинок".

– …и голос Чудо-девочки: "Икари-кун… покажи мне…" – девочка вложила в имитацию голоса Рей нешуточную страсть.

– Аска… – слабо пискнул Синдзи, почти теряя сознание от возмущения и стыда: "Да что она несет?!" Насладившись паузой, Аска закончила:

– "…где у вас тут чашки".

Понаблюдав за произведенным впечатлением, немка удовлетворенно хмыкнула:

– Какие же вы скучные, малыши.

Синдзи перевел дыхание, взглянул на Рей и обомлел. Девочка, глядя на него, дернула уголком рта раз, другой, а потом… Улыбнулась.

Пораженный парень краем сознания зафиксировал икание Тодзи и охи Аскиных девочек, но никакого впечатления это на него не произвело: на бледном лице Рей Аянами светилась первая на его памяти улыбка, а реакция остальных лишь свидетельствовала, что и они этого еще не видели. А вот Аска недоумевала, глядя на такую пантомиму, но виду не подала, решив попозже расспросить на этот счет дурака.

– Гм. Похоже, тут ничего больше веселого нет. Эй, идиоты, ану составили быстро девушкам компанию! Оставим парочку в покое, – распорядилась немка и повела упирающийся народ от лавочки. Синдзи уже было расслабился, но Сорью обернулась и задорно подмигнула ему:

– Дурачок, захочешь удивить свою Чудо-девочку, напомни мне вечером, я тебе покажу, как целоваться по-взрослому!

Получив еще порцию удовольствия от наблюдения за окружающими, Аска довольно засмеялась:

– Mein Gott, как же вас приятно дразнить! Пошли, пошли, не стойте!

Секунду спустя у нее в сумке зазвонил телефон. Аналогичные трели издали аппараты Синдзи и Рей. Встроенная в мобильники система слежения гарантировала, что за ними уже выехали, оставалось лишь узнать детали. Аска хладнокровно раскрыла свой аппарат, выслушала короткие инструкции, глядя на других Детей, сказала "tschЭs!", щелкнула телефоном и поинтересовалась:

– А в какую сторону выход на проспект Хирохито?

Рей поднялась и, не говоря ни слова, быстро пошла по аллее, за ней поспешил Синдзи, а Аска задержалась, чтобы загадочно пояснить озадаченным одноклассникам:

– Срочное обследование в NERV. Всем пока!

Тодзи проводил ее взглядом и спросил:

– Господи, ну она-то чем больна?

**************************

– Код "0" по всей Южной Америке!

– Подтверждение кода "0" из Манауса и Сантарема!

– Внимание! Код "Вестник"!

Сирена надрывалась, вытаскивая всех свободных от дежурства на рабочие места.

Директор Фуюцки, набросив френч, быстрым шагом шел в Догму. Его обгоняли техники, навстречу медики катили реанимационное оборудование к капсулам. Даже сквозь сирену послышался низкий гул включившихся охладителей МАГИ: суперкомпьютеры перешли в режим экстремальной загрузки ядер, готовя расчеты для погружения Детей. Лифты выплескивали все новые партии людей, бросающихся по своим постам.

Сердце NERV уверенно взяло ритм, и Фуюцки, появившись на мостике, даже пристальным взглядом ученого не обнаружил никакого следа хаоса или неполадок. Он успел только отдать особые распоряжения Рицко Акаги и связаться с Лоренцем, когда в капсульную комнату уже вошли Дети, такие худенькие и беззащитные в своих комбинезонах. Фуюцки, глядя на их изображения на мониторе, с трудом подавил отвращение к самому себе, и твердо произнес в микрофон:

– Аска, Рей, Синдзи, ваша цель – второй Вестник. Его параметры еще рассчитываются, но уже очевидно, что он сильнее предыдущего. По большому счету, вы предоставлены сами себе, но если получите хоть одну команду от Кацураги или Акаги, выполняйте не раздумывая. Удачи. Вы помните, что на кону.

Дети кивнули, глядя в камеру. Рассматривая забирающихся в капсулы ребятишек, старый профессор подумал: "Какие разные…" Его внимание привлекло странное выражение лица Рей, которая, кивнув Синдзи, слабо ему улыбнулась. Почувствовав укол в груди, Фуюцки прикрыл дрожащие губы рукой:

"Это ведь не то, чего я боюсь?.. Боюсь? Определись, старик, ты боишься того, что она снова чувствует, или ты… счастлив от этого?"

***********************

Лелея в мыслях теплую улыбку Аянами, уже вторую за сегодня, Синдзи вдохнул рабочую жидкость капсулы и погрузился в сон. Завывающий мир песка обнял его горячим дыханием, потом песчинки набросились на протянутую вперед руку, истончили ее, и через мгновение он оказался во Внешнем Сне.

Словно в насмешку над предыдущим видением, Сон выглядел как прекрасная зеленая степь с холмами далеко по левую руку, а прямо перед парнем три желтые дороги сходились в одну, убегавшую вправо за горизонт. Полусфера ослепительно голубого неба, испещренного мелкими завитками облаков, накрывала этот мирный простор, довершая идиллическую картину.

С громким хлопком слева появился уже знакомый по совместным тренировкам ярко-красный силуэт Евангелиона Аски, а впереди материализовалась Рей. Евы переглянулись: врага поблизости нигде не было. В ушах Синдзи ровными голосами говорили по очереди Кацураги и Акаги:

– … Синхронизация у всех 62%, все хорошо, но не расслабляйтесь.

– Расчеты перепроверены, Вестник где-то впереди, будьте внимательны.

– Только что прекратилась подача данных по коду "0"…

– …Скорее всего, он почуял вас…

Синдзи сделал осторожный шаг вперед и вправо, обходя Аянами. Сбоку ему кивнула Аска, тоже двигаясь так, чтобы стать одним фронтом. Мгновение спустя она же строй и нарушила, сделав еще несколько шагов вперед. В голове Синдзи прошелестел ее шепоток:

– Прикроете, если что.

Аска протянула руки вперед и в них из воздуха соткались пылающие короткие клинки. Девочка уже показывала этот трюк на тестах и охрипла, пытаясь объяснить тупому Синдзи, как вырастить оружие. Сам парень пока добился лишь того, что при некоторой концентрации удары его ладоней начинали оставлять обожженные отпечатки.

Прекрасный простор, помимо голосов Детей и их наставников, был оглушительно беззвучен.

– Внимание, – вдруг тихо сказала Рей. – Я что-то чувствую…

Синдзи тоже ощутил неладное, последней забеспокоилась Аска. Сперва показалось, будто набежала тень, причем солнце по-прежнему ярко светило, но ощущение темноты стало просто нестерпимым. А затем мир громко вздохнул.

Небо раскололось черной трещиной в форме птичьей лапы, отражая рисунок дорожной развилки на земле, и в пространстве между двумя твердями стремглав пронеслись вниз отчаянно орущие крохотные тени людей.

Дороги почернели и начали словно съеживаться, закручиваясь вокруг развилки, поверхность которой вздыбилась… И уже мгновение спустя перед ошеломленными Детьми стояла фигура врага – поначалу лишь серый силуэт, но он быстро обрастал деталями: узкие плечи без намека на руки, низко надвинутый капюшон, глухой балахон, перетянутый на талии простой веревкой. Фигура шевельнулась, поднимая голову, и складки широкого одеяния у земли взметнулись безо всякого ветра.

Из-под капюшона на Евангелионов взглянул клубок молний.

Аска первая быстро пошла на Вестника, опустив клинки в обманчиво безобидное положение. Уже знакомый с особенностями своего необычного восприятия во Сне, Синдзи был уверен, что удары снизу из такого положения будут просто чудовищны.

Рей тоже зашагала вперед, смещаясь за спину немки, сам же Синдзи по наитию двинулся рядом с Аской, чувствуя огненное покалывание в обеих бронированных ладонях.

Вестник не двигался с места, не предпринимал никаких действий, и по мере приближения к нему, Дети сполна оценили его размер: как в случае с прошлым врагом, он был примерно в два раза крупнее Евангелионов.

Аска ускорилась, и тут мир вновь протяжно вздохнул. Вестник проглотил, просто впитал в себя упавших с неба людей и начал стремительно меняться.

Из-за его спины влево, вправо и вверх взметнулись три гибкие широкие черные ленты. Они шевелились вокруг по-прежнему недвижимого Вестника независимо друг от друга, будто отдельные существа. Причудливо изгибаясь, они нацелили свои хвосты вперед, и Синдзи успел лишь вскрикнуть, увидев, как первая лента впилась в Аску. Пытаясь увернуться от удара второй, он даже не успел рассмотреть, что стало с ее Евангелионом и как там Рей: долей секунды позже его самого пронзила тьма.

***********************

Сдавленный вскрик отчаяния прокатился по Догме, когда все три монитора визуального наблюдения погасли один за другим в течение двух секунд. Судя по датчикам, обратный звуковой сигнал тоже не проходил.

Кацураги непонимающе подняла взгляд на персонал:

– Какого хрена???! Доложить статус!

Медики оперативно подтвердили, что физически Дети вне опасности.

Отдел психического мониторинга никаких отклонений тоже не обнаружил, но сказать где именно сейчас сознание детей, затруднился.

Техники аналитического звена яростно били пальцами по сенсорным панелям, корректируя вводные для МАГИ, хоть результатов это не давало: раскаленная система пожирала энергию небольшого реактора, но интерпретаций выдавала чрезмерно много. Пораженный Фуюцки уже открыл рот, чтобы скомандовать перезапустить капсулы, когда Акаги обратила внимание на показания медицинской диагностики пилотов:

– Минуточку… Они все еще там…

– Что???

– Взгляните на эхо движения кривых Гауффа, профессор, – Акаги переправила на терминал Директора отдельный фрагмент данных. – Они до сих пор во Внешнем Сне, и их нельзя будить…

Фуюцки кивнул, устало откидываясь в кресле: он сам описал это редкое явление активности мозга три года назад. Разбуженный в таком состоянии человек гарантированно терял себя как личность.

************************

Синдзи плыл в безбрежной тьме, пронзаемой вспышками молний. Он не видел ничего, кроме чернила и сполохов, не видел даже собственного тела. Он даже не мог ответить себе на вопрос, а есть ли у него тело. Свет разрядов слепил, ничего вокруг не освещая и не производя даже треска или ударов грома.

Прихотливая чернота и беззвучье.

"Где я?"

Вопрос эхом отозвался в темноте, многократное повторение со вкусом и издевкой покатало его мысль, будто давая ощутить всю ее глупость. И вдруг дурашливые повторения оборвались.

"Ты на Пути".

"Пути?.."

"Да".

Голос не был похож ни на один известный парню. Да и был ли это голос?

"Кто ты?"

"Я? Сон. Жизнь. Путь. Перекресток".

Перекресток? Синдзи вздрогнул. Развилка!..

"Ты – Вестник?"

"Я расплата"

"Расплата? За что?!"

"За нарушение Договора".

"Какого Договора?"

"Не важно".

"Что с Рей?! Что с Аской?!!!"

Слова ушли. Молнии. Тьма. Синдзи отчаянно пытался двигаться, хоть куда-то, но все было бесполезно. Это была ужаснейшая дезориентация, которую он даже не мог сполна осознать: "Верх? Низ? Назад? Лево-право? Где это все?" Он закричал, зовя Рей, Аску, Мисато, Акаги, Фуюцки, Кадзи…

Ушло даже издевательское эхо. Он чувствовал, что время уходит, но с очередной вспышкой молнии засомневался и в этом.

Синдзи мысленно стиснул зубы. "Думать… Это удерживает от соскальзывания по этому… Пути". Он спит. Это же ясно. Просыпаться нельзя, перезапуск капсулы отнимет уйму времени, и, опять же, неизвестно, что с Рей и Аской. Сон, это все Сон…

"Что я знаю о Сне?"

Несколько ключевых формул и законы… Они помогают тем, в Догме, но не ему…

Евангелион… Синдзи напряг зрение и воображение, напрасно пытаясь рассмотреть и ощутить свое тело. "Нет".

Он припомнил что-то о словах, что-то очень важное. Доктор Акаги…

"Ну же… Это же Сон, я смогу вспомнить…"

И память подчинилась.

"Мы не можем напрямую взаимодействовать сознаниями, бодрствуя. Нужны звуки, рисунки, символы. Во Сне они теряют смысл. Это дистиллированный опыт. Можно обмениваться мыслями, менять себя, и даже немного изменять Сон в свою пользу".

Синдзи вдруг понял, что делать, и поразился тому, как это просто. Но сначала ему надо было сообщить о своем открытии Рей и Аске. Или хотя бы узнать, что с ними. Он расслабился и приказал себе закрыть глаза. Ничего поначалу не изменилось, парень безо всякого эффекта закрывал и открывал воображаемые веки, но он все настойчивее убеждал себя, что его глаза зажмурены, и, в конце концов, добился своего. Синдзи немедленно представил Рей: глаза, лицо, фигура, улыбка, забота…

Забота…

"Икари-кун?!"

"Радость, облегчение, тревога… Все это – из-за меня?" – Синдзи ощутил тепло этих чувств, и лишь усилием воли сдержал восторженное пробуждение.

"Икари-кун, я искала тебя, но… не смогла"

"Аянами, мы выберемся, просто представь, что мы выбираемся, заставь себя отмотать время назад… ну как будто… нет, не время, будто… сделай пару шагов назад, это Путь…", – Синдзи изо всех сил пытался мысленно растолковать, что надо совершить, но ответная мысль поразила его.

"Я знаю, что надо делать".

"Знаешь? Но почему ты еще здесь?".

"Я… Я хотела найти тебя. И Аску…"

"Спа… спасибо, Аянами", – снова то же теплое чувство в ответ.

Аска…

"Давай искать вместе"

Ощущая тепло Рей рядом, боясь невольно открыть глаза, Синдзи почти сразу натолкнулся на сгусток отчаянной стальной воли: "Найти… Выбраться… Найти… Я справлюсь! Я! Справлюсь!".

"Аска!"

"Синдзи?! Синдзи!"

"Сорью, сосредоточься".

"Чудо-девочка?! Вы что-нибудь понимаете?"

Аска все поняла так быстро, что Синдзи ни на секунду не усомнился в том, что она сможет.

Он напрягся, представляя, как тьма вокруг сжимается. Как пропадают молнии. Как слева от него стоит Аска, справа и немного впереди – Аянами. Как вырастает Вестник. Как вздыхает равнина. Как слепит твердь неба. Как падают люди.

Синдзи выдохнул, с усилием сжал веки и рывком открыл глаза.

Вестник стоял перед ним, шевеля лентами-крыльями. Синдзи двинулся к нему, ускоряясь, ощущая, что другие Евангелионы рядом: ему больше не нужно было их видеть. Он просто это знал.

Его ладони пылали, и он сжал кулаки, сводя руки вместе.

***************************

Догма безмолвствовала.

МАГИ неуклонно сокращали количество возможных причин отказа связи с Детьми и предлагали уже всего около полутора тысяч вариантов решения. Кацураги, теребя свою цепочку с крестиком, пересматривала на повторе кадры исчезновения Ев. Кадзи с нечитаемым лицом смотрел то на мониторы Директора, то на пальцы Акаги, которые почти выбивали кнопки из клавиатуры в попытках задать компьютеру оптимальный алгоритм. В капсульной лаборатории медицинский персонал замер в напряженном ожидании команды извлекать Детей.

Таймер потери связи досчитал уже до двухсот сорока секунд, а счетчик подтвержденных жертв кода "0" перевалил за десять тысяч, когда все три монитора видеонаблюдения одновременно ожили, показывая зеленую степь и Вестника.

– Дети!!!

– Икари: пульс – ускорен на 24%! Давление – повышается… Сорью: пульс…

– Синхронизация Аянами – 65% и растет! 65,56! 65,72!..

– Синхронизация Сорью – 65,2%…

На дисплее, отображающем поле зрения Синдзи, появилась вертикальная полоса, длинное лезвие белого света, растущее из крепко сжатых вместе рук Евангелиона.

А потом Дети ринулись к Вестнику.

**********************

Лента бросилась прямо в лицо, но Синдзи в прыжке встретил ее мечом. Два взмаха на лету распороли ее вдоль, заставив гибкий материал съежиться на разрезах, но из-за лишних движений парень приземлился немного не там, где рассчитывал: на него пикировал конец второго крыла… Прыжок красной молнии подсек ленту, и она бессильно опала на Синдзи, лишь придавливая его, как тяжелый ворох черной ткани.

Взмах мечом, во все стороны взметнулись обугленные клочья – и он на свободе.

Рей тем временем ухватилась за поясную веревку Вестника, пытаясь подтянуться к голове, но получила касательный удар плашмя третьей лентой и покатилась по земле. Попытка Аски прорваться поближе к корпусу мимо искалеченной парнем полосы провалилась – девочка тоже была сметена. Увидев, что уцелевшие крылья теперь разнесены слишком далеко, чтобы успеть помешать ему, Синдзи в один чудовищный прыжок подскочил к ногам Вестника и с воплем вогнал клинок сквозь балахон снизу вверх, куда-то в область паха.

Мрак вперемешку с молниями хлынул из разреза, снося Евангелиона. Синдзи почувствовал, как соскальзывает в уже знакомую наэлектризованную темноту, но Аска и Рей уже наносили свои удары тяжело раненному врагу.

Красный Евангелион высоко подпрыгнул и крутнулся в воздухе, приземляясь на узкие плечи фигуры Вестника, и через мгновение оба клинка погрузились в его капюшон, а бело-голубая Ева, вновь уцепившись за пояс, раскрыла ладонь и по локоть вогнала руку ему в грудь.

Вспышки разорвали зеленую степь, и Синдзи ощутил, что просыпается.

**********************

Аска лежала на полу в своей комнате и рассматривала свою куклу.

Это было ее прошлое. Одна кукла – самая главная, всегда одна, чтобы ни с кем нельзя было сравнить. Остальные – вроде и не куклы, так, тряпье. Один Кадзи-сан, недосягаемый и потому интересный. Остальные – извращенцы и дураки. Одна. Один. Одно. Один…

Одна.

Сегодня в недрах Вестника она не искала пути выбраться и убить эту тварь, хотя этого от нее требовал долг и вся ее прежняя жизнь. Аска хотела сперва найти других.

Она бережно положила куклу рядом и улыбнулась ей: "Я не меняюсь, вот глупости-то"

Девочка потянулась, ей нравились новые ощущения, и она знала, что ей не надо ничего изменять в своей жизни, чтобы продолжать ими наслаждаться.

"Мама, неужели я взрослею?"