Пепел и Тьма – 2

Глава 19

Холод. Вот, что я почувствовал первым делом. Не просто отсутствие тепла, а абсолют, высасывающий жизнь из каждой частицы сущего, замораживающий до костей.

Воздух, густой, как пепельная взвесь, пах гнилью, озоном и чем-то бесконечно древним, чуждым, что обжигало лёгкие. Я чувствовал себя стоящим на чём-то твёрдом, но не видел ни земли, ни неба. Лишь бесконечную, пульсирующую серую дымку, пронизанную редкими, как кровеносные сосуды, полосами густой черноты.

А потом внезапно все вокруг прояснилось. Словно кто-то невидимый резко сдёрнул покров. Я замер, оглядываясь по сторонам.

Безмирье изменилось. В мой прошлый визит оно было статичным, застывшим кошмаром: бескрайняя, вымершая пустошь с трещинами, сочащейся чёрной жижей и давящим свинцовым небом. Тишина была абсолютной, а пепел кружил лишь как часть декора. Казалось, жизнь здесь никогда и не существовала.

Сейчас Безмирье дышало. Серое марево колыхалось, словно лёгкие гигантского существа, пробудившегося после смертельной спячки. Пульсирующие чёрные жилы набухали и опадали, перекачивая саму тьму, и я чувствовал их ритм в своих венах.

Тишина больше не была абсолютной; где-то вдалеке слышался низкий, непрерывный гул, как скрежет жерновов, перемалывающих реальность. Повисло ощущение натянутости, словно тонкая плёнка реальности вот-вот лопнет под напором чего-то чудовищного. Это было не просто мёртвое место, а преддверие катастрофы. Но самое главное — пепел. Он исчез! Пропал. Здесь, в Безмирье его больше не было.

— Рыжая? — попробовал я позвать Лича, хотя не был уверен, что она тоже находится в Безмирье. Может, бывшая Гончая лишь сопроводила меня, а потом вернулась обратно. Черт его знает, как оно работает.

Слова будто провалилось в вязкую жижу. Звука не было, но я сразу понял: я не один. Повернул голову и увидел ее. Лич стояла рядом.

Это была не та костлявая особа с удлинившимися конечностями, что таскалась за нами с Риком в мире живых. Передо мной стояла та самая Гончая, которую я впервые увидел в борделе. Огненно-рыжие волосы, карие, озорные глаза, бледное, но живое лицо. Одетая в тёмную одежду, она двигалась с удивительной грацией. Здесь, в Безмирье, Рыжая казалась настоящей, истинной формой, а не искажённой пародией.

— Ну, чего уставился? Призрак увидел? — её голос был звонким и ехидным, совершенно обычным.

Я моргнул, пытаясь осознать, происходящее.

— Ты… ты можешь нормально говорить? И выглядишь… как…

Она фыркнула, затем без предупреждения вдруг сделала шаг вперед и отвесила мне конкретный такой подзатыльник. Удар был ощутимым. Безмирье Безмирьем, а в ушах зазвенело.

— Это тебе за то, что превратил меня в ходячего мертвеца! — Рявкнула Рыжая, скрестив руки на груди. При этом в её глазах плясали искры. — Думал, я там, в мире живых ничего не помню? Я всё помню, Малёк. Каждую секунду.

Я почесал затылок, чувствуя себя полным идиотом.

— Но… как? Там ты другая.

— Здесь, — она обвела рукой бескрайнюю серость, — я в своём истинном обличье. Безмирье — мой дом, хоть и не по своей воле. В обычном, человеческом мире… там всё враждебно для нас. Для нежити, имею в виду. Реальность искажает. Заставляет приспосабливаться, чтобы не развалиться на части. Моё тело там — лишь оболочка. А здесь… здесь я сильнее. Живее.

Она сделала шаг ко мне, взгляд её стал серьёзным.

— Но есть и минусы. Здесь голод растёт. Это место влияет на меня. И этот… — она кивнула в сторону сгущающейся тени, — он не просто так здесь объявился.

Сначала я не понял, о чем или о ком Лич говорит. По мне тень была вполне обычной. Однако, уже в следующую секунду, серость перед нами вздыбилась. Из пульсирующей чёрной жилы, словно из разверзшейся раны, выплыла огромная, сгорбленная фигура, покрытая пластинами чёрного хитина. Безглазая голова медленно повернулась в нашу сторону, и я почувствовал, как мир вокруг сжался.

Это был Охотник, но не тот, кого я вызывал кольцом. Не могу объяснить, как именно я это понял. Просто точно знал, явившаяся тварь вовсе не моя ручная зверушка.

Конкретно этот Охотник дышал Безмирьем, и Безмирье дышало им. От него исходила мощь, древняя и дикая, как сама смерть. Его невидимый «взгляд», ощущаемый как ледяное давление, остановился на мне, проникая в самую душу. Ну и еще… Тварь сейчас была в боевом, так сказать, виде. Пожалуй, этот нюанс более прочих говорил о том, что данный Охотник вовсе не по-доброму настроен.

— Это… другой, — голос Рыжей звучал напряжённо, почти испуганно. — Этот — дикий. Свободный.

— Что ты имеешь в виду? — Тихо спросил я, делая крошечный шаг назад. Просто от твари исходила такая сильная ненависть, что я невольно начал переживать, как бы меня не сожрали в этом чертовом Безмирье.

— Охотники… они живут здесь. — Продолжила Лич. — Это их мир. Некроманты, когда проходили посвящение, отправлялись сюда, чтобы поймать себе Охотника. Привязать. Раньше, имею в виду. Это было делом чести — иметь свою ручную тварь.

Я почувствовал, как холод усиливается.

— Поймать? Привязать?

— Не у всех получалось, — сказала Рыжая, не отрывая глаз от фигуры. — Многие гибли. Охотник служит только сильнейшему.

И тогда я понял. Этот Охотник был свободным зверем. Древней, дикой силой, что чувствовала моё присутствие. Он явно не собирался устраивать дружескую беседу. Более того, он расценивал меня как врага. Видимо, в тварей заложена какая-то генетическая память. Черт его знает. Он точно понимал, что перед ним некромант, которого надо грохнуть.

Не успел я осознать данный факт до конца, как Охотник начал действовать. Его движения были стремительными.

Он метнулся в нашу сторону с пугающей бесшумностью и скоростью. Его невидимый взгляд прожигал меня насквозь.

— Пригнись! — рявкнула Рыжая.

Я инстинктивно рухнул на колени, и в тот же миг над моей головой пронёсся огромный хитиновый кулак. Отвечаю. Просто огромный кулак, будто принадлежавший великану.

— Охренеть… — Выдохнул я, понимая, что сейчас стал свидетелем того, как действует магия Лича.

Рыжая больше не привязана ни к каким стихиям. Она просто делает, что ей в голову придёт. Захотела — сотворила гигантский кулак из воздуха.

— Твой выход, мальчишка! — крикнула Рыжая, превращаясь в размытое пятно.

Она кинулась на Охотника, как уличный мальчишка в драку. Ее руки и ноги мелькали, нанося удары твари. Лич отвлекала Охотника максимально простым способом — пыталась набить ему морду.

Времени для того, чтоб выработать стратегию и тактику, не было. Поэтому я пошел самым простым путем. Драка — значит, драка. Нужно вспомнить все, что мне показывал Рик.

Я сосредоточился на тенях. Рик учил меня сливаться с ними. Здесь этого добра было полно. Я представил себя одной из теней, потянул Силу Безмирья. Тени дрогнули, сгустились. Я рванулся вперёд, используя их для скорости и дезориентации.

«Слейся. Не сопротивляйся. Дай темноте войти». — слова Рика звучали в голове.

Охотник отмахнулся от Рыжей, но та успела скользнуть в сторону до того, как мощная лапа твари ударила ее. Действия Лича были не для урона, а для отвлечения.

Я метался вокруг, стараясь попасть в суставы, в сочленения хитиновых пластин. Мои удары, наполненные Силой, были быстрыми, но, надо признать, для Охотника слишком слабые.

Внезапно Рыжая остановилась, раскинув руки. Её глаза вспыхнули светом, а из ладоней вырвались два сгустка чёрного огня. Не красного, привычного человеческому глазу, а жуткого, холодного, безмолвного пламени, которое, казалось, поглощало саму суть света. Огонь обволок Охотника, окутывая его коконом.

Это была магия Рыжей, трансформированная Безмирьем. Холодный огонь не обжигал, а замораживал, высасывая энергию, сковывая движения. Охотник дрогнул, его хитиновые пластины покрылись коркой инея.

— Бей! — крикнула Лич, её голос дрожал от напряжения.

Я рванулся вперёд, целясь в сочленение на шее Охотника. Подпрыгнул вверх, а потом, прямо в полете, представил, как в моей руке появляется кинжал. Не знаю, откуда возникла мысль, что подобный фокус сработает. Интуиция, наверное, подсказала. Но он реально сработал. Я с удивлением уставился на оружие, возникшее в моей руке словно воздуха.

Я вложил в удар всю доступную Силу. Кинжал, часть меня здесь, промелькнул, оставляя чёрный след. Удар был точным, из сочленения хлынула густая, чёрная, почти нефтяная кровь Охотника.

Это был не смертельный удар, но он замедлил тварь. Охотник взревел — звук, похожий на скрежет металла и стон умирающего мира, — а затем метнулся к Рыжей, игнорируя меня. Либо он чувствовал в ней большую угрозу, либо наоборот — решил добить нас по одному и начал с того, кто слабее.

Я попытался перехватить тварь, но он был слишком быстр. Огромная, мощная лапа обрушилась на Лича, отшвырнув её в сторону.

Летела, конечно, Рыжая красиво. Метров на десять ее отбросило. Она впечаталась спиной в землю, рухнув едва ли не плашмя, а потом… рассыпалась мириадами чёрных искр, и через мгновение вновь собралась в полноценного человека, но двигаться стала медленнее, её чёрный огонь мерцал неустойчиво.

Охотник обернулся ко мне, в его безглазых впадинах чувствовалась ярость. Это странное ощущение, скажу я вам. Когда ты не видишь, а просто чувствуешь.

Стало понятно, кто был истинной целью твари. Это конец. Рик научил меня драться, Рыжая показала Силу, но против мощи Охотника, да еще на его территории, я был всего лишь мальчишкой.

Тварь взмахнула лапой и серая взвесь вокруг превратилась в хлёсткую, ледяную плеть, которая рванулась к моему горлу.

— Твою мать! Почему он вообще умеет колдовать⁈ Это же, блин, типа животное! — Взвыл я, пытаясь уклониться, но Безмирье будто встало не на мою сторону. Воздух сгустился еще сильнее, замедляя мои движения.

И в этот критический момент, когда плеть уже почти сомкнулась кольцом на моей шее, из ниоткуда, словно вынырнув из самой сердцевины пульсирующей черноты, выпрыгнул еще один Охотник.

— А-а-а-а-а! — Заорал я на адреналине, не зная, как еще выразить свою радость.

Потому что теперь это был тот самый зверь, что служил Леониду, который с недавнего времени связан со мной. Он выглядел темнее окружающих теней, его хитиновые пластины казались выточенными из самого ночного неба. Моя ручная зверушка встала передо мной, прикрывая своим огромным телом. И она явилась в таком же боевом виде, как и первый Охотник. Значит, даёт понять «коллеге», что договориться не получится.

Его безглазая голова повернулась к дикому Охотнику, из груди вырвался низкий, глубокий рык — не звук, а вибрация, пронизывающая всё Безмирье. Это был рык владельца, хозяина. И в этом рыке звучала не просто угроза, а абсолютное, незыблемое предупреждение: Моё. Не тронь.

И тогда произошло невероятное. Дикий Охотник замер. Хитиновый покров начал медленно скукоживаться, словно втягиваясь внутрь твари. Через минуту перед нами стоял просто очень большой зверь. Все та же помесь льва, акулы и черт еще знает кого. Морда у него была такая обиженная, будто у бедного зверька отобрали лакомый кусочек, выдернули его прямо из пасти. Дикий фыркнул недовольно, а затем развернулся и одним прыжком исчез из зоны видимости.

Мой Охотник издал в ответ странный звук. Не рык, не шипение, а… низкое, вибрирующее урчание. Как у гигантского кота. Оно было наполнено… радостью. Чистой, почти щенячьей.

Он развернулся и двинулся ко мне. Не с чудовищной скоростью, а плавно, тяжело, его когтистые лапы ступали по серой тверди, словно по знакомой тропе. Он подошёл вплотную, его голова, размером с половину моего тела наклонилась. Холодное, хитиновое «лицо» коснулось моей руки. Не агрессивно. Ласково. Как ищет внимания огромная собака. Он снова заурчал, громче, и этот звук заставил вибрировать саму серость вокруг.

— Он признает хозяина. — С усмешкой прокомментировала Лис происходящее. — Ну же! Не тупи! Погладь его.

Я осторожно поднял руку и коснулся хитиновой пластины на голове твари. Охотник завибрировал всем телом от удовольствия. Казалось, он готов был свернуться калачиком у моих ног, будто гигантский сторожевой пёс.

— Нам нужно найти Леонида, — «сказал» я, обращаясь больше к самому Безмирью, чем к Охотнику. — Ты знаешь, где он? Поможешь?

Тварь выпрямилась. Его безглазая морда повернулась в глубь серой пустоты, туда, где гул был сильнее. Он издал короткий звук — нечто среднее между щелчком и рыком — а затем сразу же тронулся в путь. Мы с Рыжей последовали за ним.

Путешествие по изменившемуся Безмирью гораздо больше напоминало сюрреалистичный кошмар, чем в первый раз.

Мы шли по невидимым тропам среди бурлящей серости. Иногда под ногами проступали очертания руин — полурассыпавшиеся башни из костей, покрытых инеем, арки из чёрного стекла, плавающие в пустоте. Воздух густел, наполняясь видениями. Тени мелькали на периферии зрения — неясные, шепчущие. Это были призраки.

Один возник прямо перед нами. Прозрачный, мерцающий силуэт женщины в пышном, старинном платье. Она плакала беззвучными серебристыми слезами, её руки тянулись куда-то в сторону. Мой Охотник прошёл сквозь неё, не обращая внимания. Призрак вздрогнул, как от ветра, и растаял.

Дальше — группа солдат в истлевших мундирах империи трёхсотлетней давности. Они маршировали по кругу, бесконечно повторяя последний шаг перед падением в пропасть, которая только им и была видна. Их рты были открыты в беззвучном крике ужаса.

А потом мы увидели еще один призрак.

Он сидел на обломке чёрного мрамора, который плыл в серой пустоте. Тщедушный, жалкий тип в истлевшей, но всё ещё роскошной мантии, усыпанной призрачными драгоценностями. На его голове покоилась корона. Она выглядела нелепо тяжёлой. Лицо, когда-то властное, теперь было искажено вечным, немым страхом. Глаза, широко распахнутые, смотрели в никуда, видя лишь свои кошмары.

— Призрак Императора. — Со знанием дела пояснила Рыжая, — Того самого, который подписал указ об истреблении некромантов. Тирана, развязавшего охоту на людей вроде Леонида. Теперь он вечный узник мира, который сам же помог создать своим безумием.

Мой Охотник прошёл мимо, лишь слегка повернув голову в сторону призрака. Рыжая замедлила шаг, её чёрные глаза с холодным любопытством изучали жалкую фигуру.

– Он… боится, — произнесла она задумчиво, — Боится всего. Навечно.

Призрак императора вдруг встрепенулся. Его взгляд, безумный и остекленевший, упал на меня. Прозрачная рука дрожа поднялась, указывая пальцем. Его беззвучный крик исказил губы. Он узнал во мне некроманта. Узнал и ужаснулся ещё сильнее. Призрак съёжился, пытаясь спрятаться за свой каменный обломок, его призрачная форма замигала, как плохая голограмма, и исчезла.

— Поделом, сволочь, — прошептал я, чувствуя не праведный гнев, а лишь ледяное презрение.

Мы шли дальше. Гул нарастал, превращаясь в низкий, всепроникающий рёв. Серость перед нами начала рассеиваться, как туман на ветру. И, наконец, открылся вид, от которого я просто обалдел.

Мы стояли на краю бесконечной серой пустоты. А перед нами, уходя ввысь и вширь дальше, чем хватало взгляда, высился город. И это, черт побери, был Нева-Сити. Но не тот, где живут обычные люди. Это было его призрачное отражение. Город теней, город последнего вздоха.

Здания стояли полупрозрачные, выстроенные из мерцающего пепла и теней. Башни Верхнего Города тянулись в бестелесное небо, но были искривлены, словно отражение в разбитом зеркале. Мосты висели над пропастями, ведущими в никуда. Нижний Город был сплошной грудой развалин, из которой торчали острые, как клыки, обломки. Весь город казался окутаным мертвенно-бледным сиянием, источник которого оставался невидимым.

И он был населён!

Тысячи, миллионы призрачных фигур сновали по несуществующим улицам, входили и выходили из зданий-миражей. Но не жили. Они повторяли жизнь.

Судя по всему, призраки проигрывали последние мгновения своей жизни, запечатлённые Безмирьем навечно. Вот гвардеец в старинном мундире падает, хватаясь за призрачную кровь, сочащуюся из его горла. Вот женщина в богатых одеждах Верхнего Города бежит по мосту, оглядываясь с ужасом, и срывается вниз, в серую бездну, чтобы через мгновение появиться снова и бежать опять. Вот уличный мальчишка из Нижнего Города забивается в угол, которого нет, дрожа от несуществующего холода.

Это был Нева-Сити в момент гибели каждого из тех, кто его населял. Вечный апокалипсис, застывший в одном мгновении. Тот гул, что я слышал, — это слившийся воедино предсмертный стон всего города, эхо катастрофы, отражённое в Безмирье.

Мой Охотник замер, наблюдая за развернувшимся перед нами представлением. Рыжая стояла неподвижно, её чёрные глаза скользили по призрачным силуэтам, анализируя, запоминая.

— Какого черта… — прошептал я, ошеломлённый масштабом видения. — Леонид ничего не рассказывал об этом…

Мой Охотник повернул голову. Он издал тихий звук — не урчание, а скорее щелкающий зов. И тронулся не к городу, а вдоль самого края пропасти, за которой существовал призрачный Нева-Сити. Мы с Рыжей пошли за ним, оставляя вечный кошмар города-призрака позади.

Серость снова сгустилась, гул сменился другой, более тихой, но не менее жуткой симфонией — шелестом крыльев невидимых существ, скрипом несуществующих дверей, далёкими, безумными смешками.

Мой Охотник вёл нас уверенно. Он знал путь. Через какое-то время (а оно здесь текло иначе, его нельзя было измерить) серость начала редеть. Мы вышли на «берег» огромного, мертвенно-неподвижного «моря». Но это была не вода. Это была густая, чёрная, маслянистая субстанция, в которой медленно плавали и переплетались светящиеся белым, зелёным и фиолетовым светом… души. Или то, что от них осталось. Они мерцали, как светлячки в смоле, некоторые кричали беззвучно, другие просто гасли.

Над этим морем забвения, на утёсе из чёрного, полированного обсидиана, стояла одинокая женская фигура в длинном плаще. Она была обращена лицом к мерцающему морю, её очертания казались неясными на фоне вечной серости, но силуэт казался знакомым. Поза ожидания, усталости и… бесконечной печали.

Мой Охотник издал тихое, почти жалостливое урчание и остановился, опустив голову. Рыжая замерла, словно статуя, её чёрные глаза были прикованы к фигуре на утёсе.

Я сделал шаг вперёд, сердце (или его эхо здесь) сжалось от смеси облегчения, ярости и невероятной усталости. Я искал Леонида, а нашёл её. И черт его знает, что лучше.

Фигура медленно повернулась. Из-под капюшона плаща, скрывающего лицо, донёсся голос — нежный, но с оттенком стали, в нём слышались отголоски бесчисленных веков.

— Ну, привет, Малёк.

Рыжая, стоящая рядом, тихо, почти благоговейно, прошептала:

— Это Серая Госпожа. Преклони колено, дурак!

— Да разбежался… — Буркнул я недовольно. Потом уверенно посмотрел прямо в темноту капюшона этой особы и громко, уверено произнес, — Ну и стерва же вы, дамочка. За вами так-то должок. Не хотите вернуть?

От автора: Это финал второго тома. Всем большое спасибо. Третий том начну выкладывать +(-) 15го августа.