Пепел и Тьма – 2

Глава 14

Спустя час стало понятно, никто не торопится проводить нас к Безымянному. Даже нищий побирушка начал коситься в нашу сторону с сарказмом. Мол, хрен вам, придурки, а не аудиенция у «короля» всех сирых и убогих.

В итоге, Рик принял решение, которое лично я не считал правильным. Но кто же спросит мое мнение.

— Идём. — Коротко бросил Палач, направляясь ко входу в старое метро.

— Эм… Рик… Стой… — Я двинулся за ним следом, попутно соображая, во что выльется наша очередная авантюра.

Что-то с походами в гости мы все время промахиваемся. Уже к одному сходили. Вон, чем закончилось. И потом, с нами теперь не только Лич, которая все больше меняется чисто внешне, но и Лора. Обе девчонки, скажем прямо, вызывают кучу вопросов.

— Не ссы, Малёк. — Кинул убийца через плечо, даже не сбившись с шага. — Уверяю, Безымянный еще вчера знал о том, что произошло в борделе. Просто, я так понимаю, этот урод хочет, чтоб мы пришли на поклон сами. Он понимает, у нас не особо много вариантов, куда спрятаться.

— А-а-а-а-а… Ну если ты так уверен… — Вздохнул я, топая за Риком.

Лич перестала изображать из себя тень и тоже шла рядом. Вполне даже нормально шла, кстати.

Если не считать ее удлинившихся рук и ног (хотя я не понимаю, как такое возможно с точки зрения человеческой физиологии), если не обращать внимания на ее заострившиеся зубы, на черные, как провалы во тьму, глаза, то в принципе, она постепенно становится более человечной, что ли. Сколь нелепо это не звучало бы. Ее движения уже не выглядели как нервные подергивания затроившего робота.

Чертова духота, стоявшая на Нижних Улицах, под землей сменилась ледяной сыростью. Воздух вонял плесенью, ржой и чем-то едким, химическим.

Рик пёр вперед, его черная куртка сливалась с тенями. Только бледное лицо Лоры, торчавшее из импровизированного «рюкзака», висевшего за плечами убийцы, служило ориентиром, благодаря которому я не терял Палача из виду.

Шел он очень быстро. Я еле поспевал за его темпом, хотя, скажем честно, дыхалка нет-нет да сбоила. Еще, как назло, острые камни, торчащие из разбитого пола, давили сквозь дырявые подошвы. Один из моих кроссовок именно сейчас решил устроить бунт и намекнуть мне, что пора бы приобрести новую обувь. В конце концов, я — единственный некромант в этом чертовом городе, потенциальный спаситель человечества, а хожу, как хрен пойми кто.

— Догоняй. — Бросил Рик сквозь зубы. — Скоро вокруг станет достаточно людно. И не пялься по сторонам. Тут свои правила.

— Слушай, я год жил на улицах…

— На херулицах! — Раздраженно перебил меня Палач. — Ты знаешь лишь верхушку айсберга. Настоящий Нижний город ты в глаза не видел. Раньше имею в виду… А сейчас увидишь.

Я промолчал. Решил, не буду раздражать Рика. Он и без того слегка на взводе.

Однако, спустя минут двадцать, понял, о чем говорил убийца.

Мы лезли все глубже и глубже. Старые тоннели метро, дренажи, пещеры — все сплелось под Нижним Городом. На стенах то тут, то там встречались знаки: перевернутые «V», перечеркнутые глаза, паутины. Похоже, это были метки банд, разделяющие территорию.

Но! И это очень интересно! Я ни разу не встретил ни одного значка, намекающего на мою банду, ту, в которой мы с Лорой провели год. Видимо, «Гроза» — лайтовый вариант. Похоже, мы и правда находились где-то на уровне «детского сада», занимаясь грабежом и мелкими делишками. Те, кто заправляет на реальных Нижних улицах, посерьезнее будет.

— А ну стоять, придурки! — Резкий, с хрипотцой голос прорезал тишину тоннеля.

Из черного зева бокового коллектора, откуда несло особенно сильной вонью стоячей воды и гнили, вывалились трое.

Не парни — грязные, озлобленные твари в человечьей шкуре. Старшему, наверное, едва стукнуло шестнадцать, но выглядел он на все двадцать. Его настоящий возраст выдавали лишь голос, который еще не до конца сформировался, и детская манера то и тело вытирать нос рукавом.

Лицо — угловатое, с глубокими тенями под глазами, с запавшими щеками. На нем была надета рваная балаклава, которая почти не закрывала лицо. Понятия не имею, на кой черт он ее напялил. Образ дополняла камуфляжная куртка с оторванными рукавами, а под ней — грязная тельняшка. В руках — тяжелая цепь, конец которой он лениво крутил, пытаясь создать устрашающий эффект.

— Тут проходная, поняли? Пошлину гоните!

Двое других были помладше, тоньше, но глаза горели той же голодной злобой. Один, в засаленной кепке и с лицом, покрытым прыщами и грязью, сжимал в дрожащей руке заточку — кусок напильника с обмотанной изолентой ручкой.

Второй, самый тощий, с выпученными глазами и нервным тиком, тыкал в нашу сторону… арбалетом.

Это выглядело настолько нелепо, что я, не выдержав, тихонько хмыкнул. Арбалет, блин…Самопальный, кривой, склепанный из водопроводных труб и арматуры, с толстой веревкой вместо тетивы. Но болт в желобе выглядел вполне реально — длинный, ржавый, с оперением, содраным с какой-то дохлой птицы.

— Эй, слышь, глухие⁈ — гаркнул старший, сделав шаг вперед. Его цепь замерла, готовясь к удару. — Всё ценное — на бочку! Кошельки, стволы, фонари! И эту бабу, — он кивнул на Лору, болтавшуюся за спиной Рика, — оставляйте! Она нич… Аргхх!

Идиоты… Они либо в полумраке не рассмотрели, КТО именно шел впереди, не узнали Палача, либо мозги у них были напрочь отбиты.

В любом случае, пацан не успел договорить. Рик даже не вздрогнул. Он просто… растворился. Не как в кино с дымом, а как тень, когда резко тухнет свет. Вот — он стоит перед нами, а вот — его уже нет. Я видел этот фокус с исчезновением уже много раз, но до сих пор он вызывал у меня искреннее восхищение.

Темное пятно метнулось под ноги старшему, который играл цепью. Раздался глухой, мокрый «хлюп» — кулак Рика, обернутый в черную ткань, вогнался точно в солнечное сплетение пацана. Бедолага сложился пополам, цепь с лязгом упала на камни, изо рта вырвался хрип, смешанный с пеной. Палач не остановился. Плавный, страшный в своей эффективности разворот, и ребро его ладони прилетело ровненько в горло прыщавому с заточкой. Тот захрипел, закатил глаза и рухнул как подкошенный, даже не успев поднять нож.

Третий, с арбалетом, завизжал, как дикая кошка, которой внезапно прищемили хвост. Его выпученные глаза бешено метались туда-сюда, пытаясь найти цель в полумраке. Он увидел меня. Его палец дернулся на кривом спусковом крючке. Раздался тупой «чпонк» тетивы и резкий свист в воздухе. Я инстинктивно рванул в сторону. Ржавый болт просвистел в сантиметре от моего виска, чиркнув по бетону стены с противным скрежетом, рассыпая искры.

— Ёб твою мать! — выдохнул я, чувствуя, как ледяная волна страха окатила с ног до головы.

Тут же на арбалетчика набросилась Лич. Не с рыком, а с тихим, леденящим душу шипением, похожим на кипящее масло. Она не прыгнула — она «всплыла» из тени за его спиной. Честно говоря, я даже завидую Рику и Рыжей. На хрен им вообще магия, если они способны двигаться, как чертовы фантомы.

Неестественно длинные пальцы Лича с когтями, напоминавшими черные хитиновые крючья, впились пацану в плечи, пробив тонкую ткань куртки. Кости под ними хрустнули.

Рыжая не убила его сразу. Просто подняла трясущегося от ужаса и боли придурка, как котенка, и прижала к мокрой, склизкой стене. Ее черные, бездонные глаза, лишенные белка и зрачка, с холодным, почти научным любопытством уставились в его перекошенное, залитое слезами и соплями лицо. Бедолага жалобно заскулил, арбалет грохнулся о камни. По его штанам расплылось темное пятно.

— Не надо! — рявкнул Рик, материализовавшись рядом с Личем словно из воздуха. Его рука легла на ее предплечье. — Не сейчас. Не тут. Глупо гадить в доме, где мы ищем помощи.

Рыжая повернула голову на сто восемьдесят градусов. Хруст позвонков прозвучал отвратительно громко. Взгляд, полный хищного непонимания и раздражения («Почему мешаешь? Он угрожал!»), скользнул с трясущегося пацана на Рика. Потом она с явным недовольством, медленно, как бы нехотя, разжала пальцы. Пацан сполз по стене в зловонную лужу, трясясь и бормоча что-то бессвязное. Запах страха, мочи и крови ударил в нос поверх «аромата» плесени.

Рик наклонился к пацану. Тот съежился, пытаясь отползти.

— «Пауки»? Или «Крысоловы»? — Палач резко дёрнул рукав рваной куртки скулящего придурка, обнажив выцветшую татуировку — кривую паутину, выбитую на грязной коже чуть выше запястья. — А-а-а… «Пауки».

Тот молча, судорожно кивнул, глядя на Рика как на пришельца из кошмара.

— Значит, слушай сюда, паучок… — Продолжил Рик, его голос стал тише, но от этого звучал только страшнее. — Сейчас ты поднимешь свою дрожащую задницу и очень, ОЧЕНЬ быстро исчезнешь. Но не просто спрячешься в дыру, а побежишь галопом к вашему боссу. Будешь, так сказать, долбанным посланником с хорошей новостью. Скажешь, Шепот пришел. Хочет встретиться. Живой посланник — это вежливо, понял? Мертвый — нет. А я очень хочу быть вежливым.

Пацан снова закивал, захлебываясь соплями, страхом и болью. Он, наконец, понял, на кого они ухитрились напасть.

— Теперь вали. И помни — расстроишь меня, твоя тень станет частью стены. Навечно. Дружулв потом заберешь. Они без сознания будут не меньше часа — Рик кивнул на два неподвижных тела в грязи.

Бедолага дернулся, вскочил на ноги, пошатнулся, схватившись за раненое плечо, а потом рванул куда-то вперед, спотыкаясь на каждом шагу и хрипло всхлипывая. Его жалкие звуки быстро затихли в темноте тоннеля.

— Шепот? — Стараясь скрыть сарказм в голосе, поинтересовался я.

— Одна из рабочих кличек, — буркнул Рик, уже двигаясь дальше, даже не оглянувшись на результаты своей работы. — Тут у всех клички. Настоящие имена — роскошь. Особенно сейчас.

Еще минут двадцать мы топали вперед. Я, если честно, уже утомился идти. Туннели расширились, стали похожи на залы.

Тут уже кипела жизнь — костры в бочках, обшарпанные вагоны-халупы, тряпки вместо дверей. Люди — вернее, их тени — сновали туда-сюда, создавая имитацию обыденности. Они бросали на нас быстрые, цепкие взгляды, но близко не лезли. А самое интересное, это были не только подростки. Здесь до хрена находилось вполне себе взрослых людей. И это странно. Вообще-то, они должны сейчас впахивать на заводах или в доках.

В итоге мы оказались на перекрестке четырех здоровенных тоннелей. Посередине, на куче битого бетона и рельс, торчал здоровенный железный крест из шпал, обугленный, исчирканный знаками. У подножья горел костер, вокруг которого, опять же, сидели не пацаны, а взрослые мужики и бабы с каменными мордами. У многих в руках было оружие. И это не самопалы, а нормальные стволы: автоматы, пистолеты, дубины с шипами.

— Ничего себе… — Протянул я, рассматривая всю эту братию. — Интересно, а высокородные вообще в курсе, что уйма народу, которые могли бы впахивать на благо Верхнего города, сидят тут? С автоматами?

Рик промолчал, но покосился в мою сторону настолько выразительно, что даже не видя его лица, я почувствовал себя полным идиотом.

— Не в курсе… Ясно… — Пожал я плечами.

Мы замерли на краю света, идушего от костра. Рик снял импровизированный мешок с плеч, как куклу вытащил оттуда Лору и поставил ее рядом. Она стояла как лунатик, не двигаясь. Ее пустые глаза отражали огонь, но не видели его. Рыжая замерла у меня за спиной, ее шипение стало тише, почти неслышным, но напряжение в сгорбленной фигуре Лича ощущалось физически — она чуяла вражду, море враждебных взглядов.

Из-за креста вышла девчонка. Лет четырнадцать, не больше. Худая как щепка, в поношенных, но чистых темных штанах и такого же цвета водолазке. Лицо — бледное, почти фарфоровое. Глаза — огромные, черные, как у Лича, но в них не было пустоты. Скорее — недетская мудрость.

В руке девчонка держала костяной жезл, сделанный явно из человеческой кости, с мутно-фиолетовым камушком на конце. Камень тупо пульсировал слабым светом. Похоже, специальная палочка-выручалочка для определения магии.

Девчонка остановилась в паре метров от нас. Она обвела каждого пристальным взглядом, медленным, оценивающим.

На Рика посмотрела вскользь, будто его она ждала еще вчера, а теперь слегка не понимала, почему он задержался. На мне ее взгляд задержался дольше. При этом камень на жезле вспыхнул чуть ярче, отливая сиреневым. Потом девчонка переключилась на Лору, которая не вызвала у нее никаких эмоций, толькр холодное равнодушие.

На Рыжую… вот тут пустые глаза девчонки сузились едва заметно. В них мелькнуло нечто вроде холодного, научного интереса, как у энтомолога, нашедшего редкий экземпляр жука. Затем ее внимание снова вернулось к Рику.

Палач не шелохнулся. Казалось, он даже не дышит.

— Мира, — кивнул убийца, его голос звучал ровно, — Все немного изменилось. Нам нужен разговор.

Мира склонила голову набок, будто слушала что-то за пределами человеческого восприятия. Камушек на жезле вспыхнул ярче, окрасив ее лицо в зловещие фиолетовые тени.

— Хозяин в курсе, — произнесла она. Голос был тихим, монотонным, без интонаций, как чтение давно известного текста. — В курсе про некроманта. — Жезл едва заметно качнулся в мою сторону. — В курсе про Псов, что пару дней назад сдохли, обломав зубы. — Взгляд ее, холодный и невесомый, как паутина, снова уперся в меня. — Он согласен говорить. Но только с ним.

Мира снова ткнула жезлом в меня. Камень вспыхнул.

— Этот идет один. Остальные… ждут. — добавила девчонка.

Рик напрягся, его рука молниеносно скользнула под куртку, к рукояти ножа или пистолета. Я почувствовал, как у меня похолодели пальцы, а сердце забилось где-то в горле. Лич за спиной издала еле слышное предупреждающее рычание.

— Не прокатит, Мира. — Голос Рика стал ниже, опаснее. — Он не пойдет один. Никуда.

Девчонка улыбнулась. Жутко. Губы растянулись в безжизненной гримасе, обнажив слишком ровные, слишком белые зубы. А в глазах — все то же ледяное равнодушие.

— Прокатит, Шепот.

Ее голос остался тихим, но некоторые мужики, сидевшие у костра разом «ожили». Они не стали подниматься на ноги, однако их пальцы легли на спусковые крючки, дубинки едва заметно приподнялись. Полумрак наполнился щелчками снятых предохранителей.

— Или думаешь, твои тени его тут прикроют? — Мира покосилась в сторону Рыжей. — Выбирай. Он идет один. Или вы все тут останетесь. Навсегда. Частью декора.

Тишина повисла густая, давящая. Даже костер трещал приглушенно, будто боясь нарушить этот момент.

Я чувствовал, как Рика колотит от ярости и бессилия, как Рыжая вся сжалась в тугую пружину, готовая рвать каждого, кто осмелится встать на пути. Лора качнулась, будто от ветра.

Я сделал шаг вперед, ломая это свинцовое напряжение. Ноги были ватными, но внутри закипал холодный гнев.

— Согласен. Идем, — сказал я, глядя прямо в глаза Миры. Голос, к моему удивлению, не дрогнул, хотя внутри все сжалось в ледяной комок. — Один.

Рик резко повернулся ко мне. Лица было не видно в капюшоне, но его взгляд, тяжелый, предостерегающий, как удар ножом в бок, буквально пронзил меня.

— Малёк… — в голосе Палача прозвучало нечто, похожее на предупреждение и… тревогу?

— Доверься, Рик, — перебил я, не отводя взгляда от Миры. — Нам этот разговор нужен больше, чем Безымянному. И она права. Тут его правила. Играем по ним. Пока.

Мира снова безжизненно растянула губы в жуткой улыбке. Камень на жезле пульсировал ровно.

— Здравое решение. Идем. — Она развернулась и пошла в тень за крестом, не оглядываясь, уверенная, что я последую за ней.

Я вдохнул полной грудью — запах дыма, сырости, человеческого пота и невысказанной угрозы забил ноздри — и шагнул за ней, в темноту, оставив Рика, Лору и Рыжую под прицелами десятков глаз. Сердце колотилось, как бешеное, но внутри горел холодный, ясный огонь решимости. Пора было встретиться с Безымянным. Боссом подземки. И понять, какую игру он ведет.