Пепел и Тьма – 2

Глава 17

Неделя пролетела так быстро, что я не успел оглянуться. При этом она тянулась настолько медленно, что каждый день казался пыткой. Вот такое получается противоречие.

Целых семь дней я провел в этом каменном мешке, где воздух пах угольной пылью, сыростью и чужим потом. Грохот работающих рудников долетал до нашего убежища, но не доставлял дискомфорта. Я даже к нему привык.

В любом случае, нора, в которую мы спрятались, была идеальной. Никому и в голову не приходило искать нас здесь. К тому же, толщея земли, бетонные перекрытия наверху и большое количество руды «глушили» наши следы. Ну… Я так думаю. Потому что у Гончих полно всяких фокусов для того, чтоб искать некромантов, однако, судя по тому, что мы еще были живы и находились на свободе, эти фокусы им не особо помогали.

Семь дней, где понятия «утро» и «вечер» стёрлись напрочь под немигающим светом тусклой лампы и жаром буржуйки. Семь дней, полных синяков, грязи и леденящего страха, который грыз изнутри, как крыса. Страха перед каждым новым днем и перед неизвестностью. Привычное дело, в общем. Не в первый раз выживаю в подобных условиях.

Сначала была жизнь в приюте, потом уличная банда, теперь — предоставленное Безымянным убежище, за которое, я уверен, он рано или поздно спросит плату. Потому что в добрые намерения хозяина Нижних улиц мне не верилось совсем.

Да, он сказал, что основная его цель — дать мне возможность изучить свою новообретенную силу, дабы избежать выплеска, который спровоцирует нежить, сидящую глубоко в земле, но, честно говоря, моя внутренняя чуйка не могла найти покоя. Она постоянно бубнила мне прямо в ухо, что Безымянным двигают не только эти, обозначенные вслух мотивы. Было еще что-то. И возможно, об этом как раз и говорил Гризли.

После нескольких дней, проведённых в размышлениях, я пришел к выводу, что предупреждение вожака «Грозы» предупреждением и было. Он знал больше, чем все мы вместе взятые. Все мы — это Рик и я. Но о чем именно шла речь, пока оставалось загадкой. Безымянный вообще нигде не отсвечивал. После нашего с ним разговора он не появился ни разу, ни разу не пригласил меня снова в свой «кабинет». Он вообще как-то пропал из виду.

Еду нам приносил хмурый мужик, лет сорока, молчаливый и постоянно недовольный. Раз в день появлялась Мира с неизменным вопросом, все ли у нас хорошо. При этом она ненавязчиво водила своим жезлом из стороны в сторону, делая вид, что в ее манипуляциях нет никакого смысла. Но все прекрасно понимали, таким способом она проверяет уровень угрозы. Смотрит, не начала ли сила Безмирья набирать обороты.

— Когда произойдёт выплеск, вы непременно об этом узнаете. — Не выдержал я в одно из ее посещений. — Думаю, сто процентов будут звоночки. Например, нежить, которая полезет со всех щелей.

Мира молча окинула меня равнодушным взглядом и вышла из нашего жилища.

— Она не оценила твоего искромётного юмора. — Прокомментировал Рик ее молчаливый уход.

Кстати, по поводу Рика. Он взялся, наконец, за обещанное обучение всерьёз. не давал расслабиться ни на секунду. Тренировки начались уже на следующий день после того, как нас тут заперли. Убежище, вернее, его дальнее, заброшенное тупиковое ответвление, стало нашим личным полигоном.

— Слейся. Не сопротивляйся. Дай темноте войти, — его голос, как скрежет камня по стали, резал тишину.

Я стоял посреди хаотично пляшущих теней от единственного факела, вбитого в стену. Закрывал глаза, пытаясь заглушить посторонние звуки: стук сердца, гул под землей, ставший моим постоянным спутником, грохот работающих рудников, навязчивый шёпот Лоры (она сидела у входа в тупик, отрешённая и равнодушная, но её губы иногда шевелились, издавая все те же мало понятные звуки). Пытался представить себя водой, растворяющейся в чернилах. Все, как учил Рик.

Тени липли ко мне, обволакивали, границы тела расплывались, а потом Палач снова выскакивал из ниоткуда. Его кулак или ребро ладони больно били меня в солнечное сплетение, в бедро, в лоб. Куда придется. Все зависило от степени раздраженности Рика.

— Слишком медленно входишь в тень! Слишком громко дышишь! Страх — твой враг! Он стучит в твоей груди набатом! Его слышно за пару километров! Ты же долбаный некромант! Вы умеете останавливать сердце и замедлять процессы жизнедеятельности! — Орал он, каждую свою фразу выделяя образным восклицательным знаком.

— Какие, к черту, процессы жизнедеятельности! Ты же знаешь, я бракованный некромант! Во мне просто сидит древний мудак, который сейчас не подает никаких признаков своего присутствия! — Отвечал я убийце в такой же манере.

— Он всего лишь твой наставник и учитель. Но сила… Сила уже в тебе, Малёк. Когда произошло слияние, а оно произошло еще в первые дни, между тобой и этим, как ты его называешь, мудаком, установился прочный канал связи. Он влил в тебя все, что было в нем самом.

— Как⁈ Как он мог это сделать, если его, по сути, не существует!

— Откуда мне знать. Наверное, с помощью Безмирья. Думаю, в момент смерти, он спрятал все, что имел, где-то там. А потом, когда вы слились, просто открыл краник.

После таких переговоров на повышенных тонах Рик, как правило, сразу успокаивался и мы начинали заново.

Когда не учились растворяться в тенях, он заставлял меня драться. Палач был безжалостен, как голодный шакал. Его тренировочный нож — тупой, но тяжёлый кусок металла — оставлял синяки и ссадины. Через несколько дней мое тело выглядело так, будто я сам себя в тёмной подворотне со всей силы лупил палкой.

Он ставил стойку, поправлял хват, заставлял повторять движения снова и снова: выпад, блок, укол, откат. Руки горели, спина ныла, ноги подкашивались от усталости. Но я постепенно привыкал. В моей жизни бывало и похуже. В конце концов, физическая усталость, синяки, ссадины — это все ерунда по сравнению с тем, что во мне сидит сила некроманта, но я жо сих пор ни хрена не понимаю, как ей управлять. Просто чертова бомба замедленного действия.

— Кинжал — не меч! Не размахивай им, как дурак! Это продолжение руки! Точечно! Быстро! В горло, под рёбра, в пах! Жить хочешь — бей на поражение с первого раза!

Но самым сложным были мои попытки контролировать Силу Безмирья. Использовать не как лавину, а как тонкий инструмент.

Как ни странно, тут тоже подключился Рик. Он учил меня крошечным, мгновенным всплескам Силы, направленным на конкретную цель. Ослепить на миг за счет того самого воздействия на жизненно важные органы. Оказалось, некроманты действительно так умеют. Маги — нет. Им не доступно влияние на человеческое тело. А я мог. Оглушить. Сбить с ног порывом ледяного ветра, берущегося словно из ниоткуда.

Получалось редко, мать его. Чаще Сила вырывалась неконтролируемым вихрем, сбивая меня самого с ног, заставляя Рика отпрыгивать, а Рыжую — шипеть и съёживаться, будто ей электрический разряд дали.

— Не толкай! Направляй! Представь нить! Иголку! Не кувалду, Малёк! Кувалдой ты только себя и убьёшь!

Кстати, Лич пыталась помогать. Реально. Она была рядом Всегда. Словно моя тень, только более настоящая, осязаемая.

Сначала Рыжая просто наблюдала, её чёрные, бездонные глаза следили за каждым движением Рика, за каждой моей неудачей. А потом… она начала подражать, учиться. Словно зеркало, отражающее лишь суть.

Рик делал сложный маневр — исчезал в тени у стены, появлялся в трёх метрах правее. Рыжая замирала, её голова склонялась набок, будто она слушала незримую инструкцию. А потом… она просто — раз! — и появлялась там же.

Да, не так плавно, как Рик, а резко, с лёгким хлопком сгущающегося воздуха, но тем не менее. Более того, её движения становились не просто зверино-быстрыми, а осмысленными.

Палач даже начал использовать Лича как спарринг-партнера, чтоб я, идиот безголовый, соображал быстрее. Но Рыжая не теряла времени даром. Пользуясь уроками Рика, предназначенными для меня, она училась сама. Например — блокировать, уворачиваться, использовать длину своих рук и остроту когтей с пугающей эффективностью. А еще она начала говорить.

Не скрипучими обрывками пугающих фраз, а почти нормально. Слова были простыми, предложения короткими, голос всё ещё звучал странно — как скрип несмазанных петель, смешанный с шелестом пепла. Но это были слова.

— Сила… дикая. Ты… громкий, — сказала она однажды, когда я, разозлившись, снова выпустил неконтролируемую волну холода, от которой затрещали камни на стенах, покрываясь толстым слоем инея.

— Тень… не друг. Не враг. Ты… часть, — прокомментировала она мою очередную неудачную попытку слиться с темнотой.

Рыжая даже… пыталась помочь. Как умела. Когда Рик атаковал слишком жёстко, и я валился с ног, она могла неожиданно встать между нами, не угрожающе, а просто… преграждая путь. Или издавала короткий, вибрирующий звук, похожий на предостерегающее рычание, когда Палач заходил для удара сзади.

Рик сначала злился, ругался матом и обещал сжечь настырную нежить, но потом смирился, приняв её как ещё один непредсказуемый элемент тренировки. Не удивлюсь, если он скоро предложит ей свой нож поточить.

Хотя, оставался один момент, который волновал и меня, и Палача. Голод Лича. Он никуда не делся. Более того, подозреваю, что он увеличивался с каждым днем. Просто Рыжая не показывала вида, что тоже говирило о прогрессе в ее «очеловечивании». Она научилась скрывать, хитрить и демонстрировать совсем не то, что чувствует на самом деле.

— Рано или поздно ее сорвет… — Тихо высказывался Палач, в очередной раз замечая голодный блеск в глазах Лича, который она тут же прятала за привычной чернотой взгляда.

— Понимаю. Но не представляю, что делать. Не может же мы притащить ей сюда какого-нибудь мага, как банку тушенки.

— Да… Не можем… Но однажды, она утратить контроль и сделает это сама. Так что… Нужно хорошенько подумать, как нам решить эту проблему.

Кроме оголодавшей нежити был еще один момент, который сильно меня напрягал. Молчание Леонида. Это сводило с ума, если честно. Каждую свободную минуту, каждую ночь (вернее, время, отведённое на сон в этом вечном полумраке) я пытался достучаться до некроманта. Кричал внутри своей собственной башки, умолял, угрожал, взывал к разуму, к совести, к нашей общей выгоде.

Леонид! Отзовись, чёрт тебя дери! Ты слышишь⁈ Что за хрень про договор? Безымянный знает, а я — нет! Он говорит, проклятие — это барьер, о котором вы с каким-то там Гончим договорились изначально! Что этот Гончий тебя обманул? Или его кинули…Правда это⁈ Отвечай!

В ответ –тишина. Глухая, абсолютная, звенящая пустота. Как будто того голоса никогда и не было. Как будто все знания, вся сила — лишь моя галлюцинация.

Это молчание было пугающим, если честно. Оно означало либо полную беспомощность Леонида (что вряд ли), либо его сознательный отказ от контакта. Почему? Из-за близости нежити? Из-за Безымянного? Или потому, что правда была неудобной, и он не хотел её открывать? Пусть сдохнет повторно, если это так.

Ну и конечно Лора… Она была живым укором. Сидела, стояла, лежала — всегда в своём мире пустоты. Её «пробуждения» были редкими и жуткими.

Иногда она вдруг поворачивала голову и смотрела сквозь меня. В её глазах мелькал такой животный, немой ужас, что кровь стыла в жилах.

Иногда начинала шептать — не слова, а поток звуков, леденящих душу, словно эхо из глубин. От неё веяло холодом Безмирья, всё сильнее.

Рик молча менял компрессы на её ране, которая заживала с пугающей, неестественной скоростью, кормил девчонку с ложки, как младенца. Я даже снова на полном серьезе начал подозревать, не является ли конкретно этот Палач биологическим отцом Лоры.

Рыжая иногда подходила к девчонке, садилась рядом и просто смотрела своими чёрными глазами Лоре прямо в лицо, словно видя что-то, недоступное нам. Во взгляде Лича было не хищничество, а… понимание? Скорбь? Фиг поймёшь этих нежитей.

Но хуже всего, что в моих воспоминаниях, словно плакат, намертво прибитый к стене, висели слова Безымянного: «Если ты в ближайшие дни не приведёшь свою подружку в норму, я убью её».

Время текло как песок сквозь пальцы. Леонид молчал. Я не знал, что делать. Никакие попытки достучаться до Лоры, прикоснуться к ней с Силой или без — не работали. Она была как заблокированная дверь в кромешную тьму. Заперта и точка. Без подсказок некроманта я просто понятия не имел, как вернуть Лору в обычное состояние.

И самый тяжкий груз — я не рассказал Рику о той правде, которую поведал Безымянный. О договоре. О том, что проклятие — это барьер по договоренности.

Каждый раз, открывая рот, я ловил на себе его оценивающий взгляд и… замыкался. Не знаю, что руководило мной. Страх? Недоверие? Сомнение в словах Безымянного? Или опасение?

Скажу честно, я боялся. Вдруг Рик, узнав, что весь этот кошмар с пеплом и тусующейся под Нева-Сити нежитью — не «вина» некроманта в чистом виде, а следствие вековой аферы Гончих, пойдёт на необдуманный шаг.

Палач слишком категоричен в некоторых поступках и размышлениях. Вдруг он, например, решит вытрясти правду из Безымянного, дабы убедиться, что тот не врёт. Или надумает пойти и грохнуть парочку Гончих. Рик держал себя в руках, он профессионал, но я видел, что его нервы тоже немножко на пределе. Насколько, конечно, применимо данное определение к наемному убийце.

В общем, по итогу, я метался даже не между двумя огнями. Ни хрена подобного. У меня этих огней было слишком много.

Ну и конечно, внутреннее напряжение, от которого я не мог избавиться, тоже начало истощать мой организм. Безопасность здесь, в убежище, предоставленном Безымянным, была как тонкий лёд над тёмной водой.

Гончие не находили нас, это да. Но каждый скрип за дверью, каждый отдалённый голос в туннеле заставлял сердце бешено колотиться. А ещё этот вечный, нарастающий гул снизу. Как дыхание спящего гиганта. Оно стало фоном моей жизни. Даже Рыжая к нему привыкла, лишь изредка настораживаясь и издавая тихое предупреждающее ворчание, когда вибрации становились чуть сильнее.

И вот, спустя неделю, произошло то, чего я боялся.

Я стоял посреди «тренировочной» пещеры, пытаясь после очередного изматывающего спарринга с Риком поймать дыхание. Руки дрожали от напряжения, на губах ощущался солоноватый привкус крови (пришёлся лицом о стену, уворачиваясь от «тени» Палача). Рик, невидимый в кромешной темноте угла, бросил:

— Сегодня хватит. Отдыхай. Завтра начнём с ударов и новых попыток использовать Силу. Нужно чтоб ты довел себя до пяти точных выбросов подряд. Без перегрева.

Рыжая, сидевшая у ног Лоры, которая сидела на табурете у входа в нашу «комнату», вдруг подняла голову. Её чёрные глаза сузились.

— Кто-то… идёт, — проскрипела Лич, её голос всё ещё был странным, но фраза звучала чётко, осознанно. — Чужой. Один.

В ту же секунду раздался резкий звук шагов. Непривычный, нарочито громкий. Будто посетитель услышал слова Рыжей и решил, что скрываться не к чему.

Сердце рухнуло в пятки. Рик материализовался рядом со мной, его рука уже лежала на рукояти боевого ножа. Рыжая тоже вскочила, приняв свою излюбленную стойку. Одна нога согнута в колене, вторая — вытянута в сторону. Одна рука отведена для удара, вторая — пальцами упирается в пол.

Ее когти скользнули по камню с противным звуком. Даже Лора, казалось, оживилась. Она слегка повернула голову в сторону шума.

Не прошло и пары минут, как перед нами появилась Мира. Её фарфоровое лицо было бесстрастным, но в огромных глазах читалось… предвкушение? Жестокое любопытство? Она держала в руке свой костяной жезл. Фиолетовый камень на конце пульсировал ярко, почти яростно.

— Хозяин передаёт, — голос девчонки был ледяным. — Время вышло. Твоя подружка не пришла в себя. — Взгляд Миры скользнул по Лоре, затем вернулся ко мне. — Безымянный ждёт, что ты решишь проблему. Сейчас. Или… он придёт сам.

Холодный ужас, острее любого клинка Рика, пронзил меня. Дни кончились. Это и есть ловушка, о которой шептал Гризли? Или просто беспощадная логика Безымянного? Леонид всё так же молчал. А выбор был прост: смотреть, как убьют Лору, или…убить ее самому. Вот, что означала фраза «решишь проблему».