Пенсионер А.С. Петров вернулся в СССР, чтобы предупредить тов. Сталина

Глава 12. Абсурдный допрос

Через пару минут вернулся дежурный с напарником, тоже офицером, но постарше и в форме подполковника. Тот окинул Павла цепким взглядом.

— Так, гражданин Ломакин, пойдёмте, разберёмся, — произнес подполковник негромко.

Он открыл неприметную дверь, приглашая войти. Павел шагнул за порог, и почти сразу крепкие руки ухватили его с двух сторон. Два охранника возникли словно ниоткуда. Батюшка не сопротивлялся — он и не думал бежать или буйствовать. Но сердце сжалось: начинается…

— Вы кота-то аккуратнее, не уроните, — бросил подполковник.

Один из конвоиров подхватил зверя, который вцепился в рясу Павла, чтобы не упасть.

Кот даже не рыпнулся, смело умостился на согнутом локте солдата, будто так и надо.

— Прошу… осторожнее с ним, — пробормотал Павел, не зная уже, кто тут друг, а кто враг.

— Не беспокойтесь, — усмехнулся подполковник. — Шерстинки с него не упадёт.

Павла повели по коридору. Он силился читать про себя «Отче наш», но слова путались. «Верую, Господи… Помоги, Господи…». Тусклые стены коридора, высокие потолки, редкие встречные люди в форме, которые не обращали на них внимание, будто так и надо было, — всё плыло перед глазами. Наконец отца Павла ввели в комнату без окон, усадили на стул. Подполковник сел напротив, на другую сторону стола, разгладил усы.

Охранники стояли за спиной батюшки. Кота не было видно. Павел успел только подумать об этом, крутя головой, как подполковник хлопнул ладонью по столу, возвращая его внимание.

— Ну-с, повторите мне ваше заявление, гражданин Ломакин, — сказал он. — Только спокойно, по порядку.

Павел набрал воздуха и вновь изложил, теперь подробнее: как вчера пришёл кот, как ел козий сыр, пил вино, то есть морс, как заговорил, как назвался Божьим посланцем, как всю ночь они спорили в вагоне и как в итоге он, Павел, уверился, что это никакой не Божий ангел, а сатана.

Священник говорил горячо, искренне, хоть и сбивчиво, его лицо алело, он то и дело крестился. Подполковник слушал с каменным лицом, иногда делал пометки карандашом в папке, которую сразу закрывал, сделав запись.

— Забавно, — хмыкнул он, когда Павел закончил. — Значит, сатана, говорите, объявился лично вам… И вы, вместо того чтобы молитвой его гнать, повезли в Москву? А в Москве товарищ Сталин… Вы понимаете, что могло случиться? А если кот не сатана, а того хуже — английский шпион?

Батюшка смутился:

— Сначала не понял, с кем имею дело. Думал — чудо, спасение. А когда понял, решил — вас надо предупредить. Раз такая сила по земле ходит… Сами подумайте, что будет, если он тут останется. Вы же людей бережёте от врагов. Вот и я, как патриот, решил врага вам сдать.

Подполковник переглянулся с дежурным, стоявшим рядом. Тот пожал плечами.

— Знаете, Павел Николаевич, ваша история очень подозрительна.

Священник оторопел:

— Но я клянусь — всё чистая правда!

— А может, вы, батюшка, шутник? — офицер подался вперёд. — Или, хуже, провокатор? Решили, значит, посмеяться над органами? Али веру свою показать?

— Нет! — воскликнул Павел. — Я… я сделал, что должен! Поверьте, ради вашего же блага!

— Ладно, ладно, хватит… — проговорил подполковник ядовито и снова ударил по столу ладонью, — Вы нам тут сказки не рассказывайте. Кому служите на самом деле? С какой миссией прибыли из Англии? Кто еще замешан?

Вопросы посыпались, как град.

— Я… служу Господу Богу нашему… и больше никому…

— Ах, Богу! — передразнил тот. — Ясно. Значит, по-вашему, ваш Бог — союзник Англии? Раз кота своего к нам привёл?

Павел захлопал глазами, совсем не понимая, что ответить. Подполковник привстал, нависая:

— Или вы решили проверить, как мы реагировать будем? Диверсия это, да? Говорящего кота, значит, подсовываете… Может, у него под шкурой жучки, передатчики, взрывчатка?

Священник ошеломлённо замотал головой:

— Какие передатчики… Вы что, я же правду говорю!

— Вашей правде грош цена! — рявкнул офицер так, что у Павла заложило уши. — Думаете, мы не знаем, как ваши попы народ дурят? Нечистого видят, чудеса выдумывают — лишь бы умы от социализма отвлечь!

— Никого я не дурю… — тихо запротестовал Павел.

Подполковник продолжал, брызгая слюной:

— По церквам ваши старухи шепчут про чудеса, про видения… Панику сеют! Ты, гнида, тоже решил, видно, спектакль устроить? Да не где-нибудь, а у нас, в госбезопасности! — Он стукнул кулаком по столу, рывком поднялся: — Сознавайся, кто еще замешан? Кто тебя надоумил кота везти? Сектанты? Антисоветчики?

Священник заёрзал и двое солдат за спиной схватили Павла за плечи, придержав. Батюшка испугался не на шутку:

— Никто… Никто, клянусь Христом Спасителем! Сам я… по наитию…

— Врёшь! — подполковник сорвался на крик. — Ты погляди, Васильев, чего удумал – дьявол у него, видите ли! — Он перегнулся через стол, схватил Павла за грудки, потянув к себе. Лицо его налилось красным. — Думаешь, мы идиоты тут сидим? Да мы тебя на куски порвём за такие штучки!

Офицер оттолкнул Павла к спинке стула. Голова откинулась, в глазах вспыхнули искры.

— Товарищ подполковник, может, к врачу его? — осторожно вставил дежурный Васильев.

Подполковник отмахнулся:

— Рано, Васильев. Сперва пусть всё выложит!

И тут же офицер выхватил из кобуры трофейный немецкий пистолет Вальтер РР и демонстративно шмякнул на стол перед собой. Павел вздрогнул, глядя на чёрную железную глыбу.

— Страшно? — процедил чекист. — И должно быть. Думаешь, если ряса — не замараем? Ещё как замараем!

— Ради Бога… — сорвалось у Павла.

— У нас тут один бог — это товарищ Сталин! — гаркнул подполковник, тыча пальцем в стену. Павел скосил глаза: и правда, на стене висел портрет Вождя народов с суровым взглядом из-под бровей. — Он и судить будет! А я — исполню. Так что говори правду, сволочь церковная: с какой целью ты это устроил?

Священник попытался собраться с мыслями, лихорадочно пытаясь понять, что они хотят услышать. Чекисты ведь не верят ни одному слову о сверхъестественном. Им подавай заговор, измену, что угодно вещественное.

— Может, он псих? — тихо предположил Васильев, косясь на Павла: лицо у батюшки сменило краску, побелело, губы дрожали.

Подполковник спрятал пистолет.

— Ладно, поп, давай так: покажи мне, как кот говорит. Он с тобой болтал? Давай, позовём твоего дружка и посмотрим. Если окажется, что ты врёшь — пеняй на себя.

У Павла отлегло на миг: позовут кота! Если, конечно, дьявол захочет показать им истинное лицо, то сомнений не останется, правда откроется. Священник горячо закивал.

Дежурный вышел. Подполковник тем временем достал из кармана портсигар, щёлкнул, вытащил папиросу. Закурил. В комнате повис терпкий дым «Беломора». Павел молился про себя, чтобы лукавый сдуру сейчас выдал себя — пусть даже страху наведёт, но тогда по крайней мере ему, Павлу, поверят.

Через минуту дежурный вернулся, держа кота на руках. Рыжий был спокоен.

— Ну? Будем беседовать? — иронично спросил подполковник, протягивая руки. Васильев передал кота.

Чекист взял зверя под передние лапы и поднял перед собой, глядя прямо в кошачью морду.

— А ну, скажи что-нибудь, дьявол! Давай, скомандуй нам, — хохот сорвался с зажавших сигарету губ.

Кот беспомощно повис в руках и только жалобно мявкнул. Никаких тебе сверхъестественных баритонов. Подполковник даже растерялся. Он опустил зверя на стол. Кот отряхнулся, чихнул и принялся невозмутимо вылизывать переднюю лапу, словно никого вокруг не было.

— Вот и вся сказка, — хмыкнул дежурный.

Павел смотрел остолбенело. Он всё ещё надеялся, что дьявол сейчас хотя бы глазом блеснёт или словечко отпустит, но тот как нарочно вёл себя, как обычное животное! Даже взгляд — и тот дремотно-равнодушный, как у всех котов.

— Ты погляди: кот как кот, — дежурный дёрнул священника за ворот. Кот перестал умываться и уставился Павлу прямо в глаза — по-прежнему молча. Лишь хвост мерно покачивался туда-сюда.

— Нет, нет, он прикидывается! — выкрикнул Павел, вставая. Охранники тут же заломили ему руки.

Подполковник потушил папиросу и неожиданно без всякой злости устало произнёс:

— Всё ясно… Ломакин, вы больны.

— Говори… — прошептал Павел коту отчаянно. — Ну скажи им хоть слово, тварь ты эдакая…

Кот зевнул и отвернулся, усаживаясь задом к Павлу.

Подполковник с отвращением махнул рукой в сторону попа:

— Уведите.

Охранники подхватили Павла под руки и потащили к выходу. Он заорал:

— Постойте! Вы что же, ему верите, а мне нет? Но это же он, сатана, обманывает нас! Он хочет вам пыль в глаза пустить!

Подполковник не отвечал — а поднял трубку телефона.

Священник в отчаянии выкрикнул:

— Опрометчиво вы поступаете! Разве не понимаете, какая это угроза? Да вон же, нос у него не простой, он же вином балуется!

Последнее, что увидел Павел, прежде чем его выволокли за дверь — как подполковник бережно берёт кота под живот, ставит ближе к себе на стол и гладит по спине. Картина и впрямь интересная: грозный офицер МГБ ласкает рыжего.

Васильев тихо спросил у начальника:

— И что прикажете с… котом?

— Потом решим, — бросил подполковник. — Ишак этот верующий бредит, а зверь-то не виноват. Пусть пока у меня побудет.

Дверь осторожно закрылась.

Подполковник по телефону вызывал врача. Потом для Павла всё смешалось: унизительный досмотр, провокационные расспросы, ожидание…

Через несколько часов отца Павла, измученного и опустошённого, грузили в санитарную машину. Ему уже вкололи успокоительное — голова плыла, язык еле ворочался.

Дежурный, увидев, как санитары грузят батюшку, подошёл и холодно сказал:

— Вы больны, гражданин Ломакин. Вас отправляют на лечение. Надеюсь, поправитесь. И больше нам мозги не пудрите.

Павел набрался сил и прошептал:

— Кот опасен… он сам дьявол…

Офицер усмехнулся уголком рта:

— Да, да, очень опасен. Будет пить молоко и кусать за пятки. Прощайте!

Так Павел угодил в психиатрическую лечебницу. Лишь на следующий день, придя в себя в больничной палате с решётками, он осознал весь ужас: дьявол на свободе. Никто не поверил, да ещё и его самого сочли сумасшедшим. Он молился горячо, чтоб Господь простил ему эту неудачу и как-нибудь остановил силы зла, которые он невольно привёз прямо в органы...