Паранойя. Маскарад

Глава 11

Глава 11.

Начало конца.

Если взглянуть на ситуацию под более прямым углом, план казался размытым и, будучи честным, вынужден сказать, – тупым.

Но, если посмотреть на все глазами наполовину залитыми бурбоном, схема была не так уж и плоха. На самом деле, план был до такой степени безумным и наглым, что вполне мог иметь шансы на успех.

Я уже четыре часа просиживал задницу в чужой машине, внаглую припарковав её на улочке, которая выходила к полицейскому участку. Разумно предположить, что здесь меня искать будут меньше всего. Это была тихий, узкий проулок, куда редко кто сворачивал, только если не приспичило помочиться.

Я спрятался за крупным внедорожником, натянул кепку на лицо посильнее и приготовился ждать. У меня была бутылка, пачка сигарет, пара сэндвичей и радиоприемник.

Днем шел снег с дождем, самая мерзкая погода, которую только можно представить. Холодно и мокро, как у снежной королевы в трусиках. Каждые полчаса я прогревал авто, ведь греться мне, кроме бурбона, было нечем. К вечеру остался только снег и крупа. Такой зимы в этом городе я не припомню.

По черному асфальту стелилась бледная поземка, вывеска кофейни прямо на углу упрямо сражалась с метелью, помигивая красным и зелеными цветами наперекор снежной стене.

С моего наблюдательного пункта открывался вид на дорогу и на автоматические ворота, что вели к подземной парковке участка. Через пургу и сигаретный дым я все равно четко видел каждый раз, когда ворота открывались, выпуская машины офицеров. Я ждал, когда определенный автомобиль покинет парковку, чтобы проследовать за ней. Но все, как всегда, пошло не по плану.

Ждать пришлось до половины девятого. Ночь вступила в свои права, повторяющиеся мелодии в приемнике уже успели приесться. С сэндвичами я тоже покончил, а вот бутылка ещё держалась, но уже тоже была готова испустить последний вздох. Отчаиваться я, однако, не собирался, и был вознагражден. Ворота в который раз открылись, выпуская черный седан бизнес-класса. Личный автомобиль моей жертвы.

Я тут же завел двигатель и начал медленно катиться к выезду из проулка. Я мог вылететь ему наперерез, но это было бы чрезвычайно глупо, я хотел проследить за ним, а не таранить прямо напротив полицейского управления.

Альберт выехал с парковки, медленно повернул на дорогу, пересекающую мой проулок, включил противотуманные фары. Я уже стоял на углу, пропуская его вперед. Он приостановился на светофоре прямо напротив меня, пропуская пешеходов.

Сердце заколотилось чаще, это был мой шанс!

Черт, ну что же я творю…

Я выскочил из машины и пригибаясь, побежал к его автомобилю, оставив Тойоту недоумевать на перекрестке. Светофор отсчитывал отведенное мне время, – восемь, семь, шесть...

Альберт задумчиво пялился в телефон, что-то внимательно изучая и не замечая ничего вокруг. Да, дружок, не отвлекайся. Я подскочил к крылу его автомобиля, достал пистолет и сильным рывком открыл водительскую дверь.

Он успел повернуться в мою сторону и удивленно посмотреть на меня, перед тем как я ударил его ручкой пистолета в нос. Он вскрикнул, схватился на лицо, но я уже навалился сверху и продолжал бить его пистолетом, размахивая оружием, будто держа в кулаке теннисную ракетку. Ещё пару ударов и он резко обмяк, сползая по сиденью. Я вовремя остановился, недоумевая, слишком уж быстро он отключился и более чем гладко всё складывалось.

Один из пешеходов, рослый мужчина в несуразной шапке, всё-таки остановился и что-то закричал, размахивая руками. Пытался привлечь внимание толпы. Его голос тонул в тоскливом вое ветра, а я преследования уже не боялся.

Я быстро спихнул тело Альберта на пассажирское сиденье, прыгнул за руль и вдавил педаль газа до упора, только успевая выворачивать руль, чтобы не сбить ошеломленных прохожих.

Ты теперь мой, гнида.

Ох, что теперь будет!

Ох, что будет…

***

Мерседес чуть не потерял подвеску на ухабах, по пути к моему убежищу, Альберт смешно бился головой о стекло каждый раз, когда я наезжал на кочку.

Несмотря на щуплое телосложение, мой пленник оказался тем ещё тяжелым мешком с дерьмом. Пока втащил его внутрь постройки, я умудрился вспотеть, несмотря на мороз и промозглый ветер с моря. Я очистил центр комнаты, перевернул стол и посадил тело лейтенанта на единственный стул со спинкой. Изолентой я плотно связал ему руки и ноги и примотал торс, чтобы не он сползал. После этого, я вернулся к машине, нашел табельный пистолет Альберта, – 9 миллиметровую беретту, оружие которое я посчитал своим долгом оставить при себе. Так как авто было приписано к полицейскому участку, в багажнике должно было быть еще оружие, и я не прогадал, заглянув и туда.

Один помповый гладкоствольный дробовик, 870й Ремингтон, восемь патронов с картечью, аккуратно сложенные в подсумок и прозрачный, канцелярский пакет с большой наклейкой на нём, – “Улика №12”. Я разорвал его и медленно достал из пакета белоснежную маску с засохшими брызгами крови. Не было никаких сомнений, это та самая маска, которую я подобрал с асфальта, после погони за одним из культистов.

Наш герой сворачивал операцию и пришла пора избавиться от основных улик. Маска была единственным доказательством существования культа. Интересно, что он планировал с ней сделать? В пакете также были стопки отчетов, я даже не стал их читать, смысла не было.

Наручные часы показывали 9 P.M ровно. Ночь только начиналась, а для Альберта она будет самой долгой в его жизни.

Я закрыл Мерседес, занес трофеи в комнату, сложил всё в углу, и поставил стул напротив пленника. Он сидел в той же позе, в которой я его и оставил. Сгорбившись, он повесил голову на грудь, синяя рубашка и серый жилет напитались кровью, что текла из носа. Спутанные волосы падали на мокрый лоб.

Особо не раздумывая, я взял бутылку с остатками бурбона и брызнул выпивку ему в лицо. Несколько секунд он только тяжело дышал, а потом задергался рывками и завопил. Видимо, алкоголь начал припекать.

Отплевываясь и кряхтя он осмотрел себя, пытаясь разобраться, где он и почему не может пошевелить руками, а потом перевел взгляд на меня и глаза его прояснились.

– Влад… – Прошипел он. – Сукин сын.

Я ничего не ответил, встал со стула, высыпал последний пакет угля в камин и полил его розжигом для барбекю, следом туда же полетели отчеты из машины. Огонек радостно заплясал от зажигалки, бумага разгоралась быстро.

– Что ты делаешь, твою мать?!

Я опять проигнорировал его, ведь сейчас не собирался с ним разговаривать, это было бессмысленно. Он ещё не готов. Я скинул пальто и снял свитер, оставшись в той же домашней майке без рукавов. Рабочая униформа.

– Проклятье, мой нос, как же печет… Что ты сделал, урод?!

Эх, Альберт, твой нос сейчас меньшая из твоих проблем.

Я сложил вещи на диван и стал искать инструмент для последующего диалога. Рядом с нагревательным баком на маленькой полке лежали расходники после установки, – шурупы, заклепки, пластиковые трубки, молоток. Я взял молоток в ладонь, покачал в руке, прикидывая вес. Тяжелый, подойдет.

– Ты… Ты что собрался меня избить?! – Взвизгнул лейтенант. – Ты умом тронулся?

Я вернулся на позицию, занял место напротив него, молча наблюдая.

– А, я понял! – Оскалился он целой половиной лица. – Ты меня запугиваешь. Пытать будешь? Черт побери, зачем этот фарс? Я читал твоё дело, Влад. Ты ведь в армии не служил, откуда тебе знать, как допрос с пытками проводить?! Не пытайся тут ломать комедию, ты сам во всё…

Я перебил его, ударом по щеке. Металлический боек попал прямо в верхнюю челюсть, что-то хрустнуло и Альберт захлебнулся кровью.

– Ааа.. Боже! Как же больно… – Шепелявил он, когда пришел в себя. – Что ты творишь, ублюдок?

Я ударил по руке и следом тут же по колену, наблюдая, как он извивается на стуле, дергается, как рыба на сковороде. Он глупо мычал и таращил глаза, но я оставался невозмутим, даже выражение лица не поменял.

– Извини… Хорошо? Извини… – Затараторил он. – Послушай, послушай меня Влад. Я понимаю, что ты зол, но ты же понимаешь, что я не мог иначе, да? Все улики против тебя, твои отпечатки на пистолете Тони, странное поведение. У меня же тоже есть начальство, понимаешь? Я тоже чертовы отчеты готовлю, тоже спать не могу. Ты меня пойми, прошу! Мне пришлось все это сказать на пресс-конференции, выбора не было!

Хорошо, наступила стадия отрицания, – “это не я, это обстоятельства”, “это не я, меня заставили”. Мы двигались в нужном направлении и быстро.

– Насчет этих, других убийств, я это несерьезно, но мне нужно было потянуть время перед прессой, пока мы ищем преступников, культистов, кто бы это не был, понимаешь?

Я снял с его ступни одну туфлю, носок оставил. Он с ужасом наблюдал за моими действиями.

– Нет, нет, нет, нет, что ты делаешь? Влад, прошу не…

Я ударил по большому пальцу так, словно вколачивал длинный гвоздь, палец расплющило, будто он из пластилина. От крика Альберта у меня заложило уши.

Да чего ты так орешь? В конце концов, это всего лишь палец!

По его щекам потекли слезы, смешиваясь с кровью. Только вот этого мне не хватало.

Я дождался, пока всхлипы затихнут и он обратит на меня внимание, поднялся, сходил к дивану и вернулся. Демонстративно показал ему маску.

– Нет, нет, это не то, что ты думаешь! – Замотал он головой. – Я вез её в независимую лабораторию в центре! Ты что, подумал, что я с ними заодно? Влад, у тебя паранойя! Я бы никогда… Мы на одной стороне, послушай, поверь мне, пожалуйста, Влад!

Я сорвался со стула и нанес три быстрых удара, в живот, в грудь, третий попал в подбородок. В угол комнаты стрелой вылетел зуб, за ним следовала красная радуга брызг..

Лейтенант издавал нечленораздельные звуки и стенания.

– Чего ты хочешь? Скажи, чего ты хочешь? – Прошептал он сквозь слезы.

– Хм, раз ты спросил… – Ответил я, стараясь улыбнуться как можно шире. – Я всегда хотел сказать эту фразу, но ни разу в жизни, у меня не было повода.

Он испугался моего голоса и тона. Задрожал как одинокий лист на ветру, испуганно поднял на меня красные глаза. Я приблизился к нему вплотную, так, чтобы он мог ощутить моё дыхание.

– Ну что, щенок… – Сказал я, пародируя известную сцену. – Ты будешь принимать своё лекарство?

***

Волны все так же монотонно разбивались о бетонную площадку возле домика. Их шум заглушал дикие крики, что доносились из строения, а снегопаду было все равно на то, что происходило внутри, его целью было пасть в бушующей пучине.

В оранжевом окошке с толстым стеклом иногда двигались тени, моргал свет, за дверью раздавались подозрительные шумы, но что на самом деле там творилось, морю и ветру было неведомо.

Буря склонилась над городом вдалеке, молнии резали небеса сквозь вихристые тучи, казалось, ад сошел на землю. Кто бы мог подумать, что в аду так холодно.

Ветер гулял меж кручей волн, кружился и вертелся в танце со снегом, взмывал ввысь к хмурому, серому туману и вновь срывался вниз, чтобы пролететь по пустынным улицам города, между машин и небоскребов, между инеевых блестящих витрин и мусорных контейнеров, а после вернуться к воде, чтобы разогнаться посильнее и ударить в тяжелую дверь, с иллюминатором вместо глазка.

Ветер ударил в дверь сильнее прежнего, я обернулся и отошел от привязанного человека, тяжело дыша. Длинные волосы падали на лоб, я загладил их назад, заметив, что ладонь тоже испачкалась кровью. Боек тоже был залит красным и липким, на нем висело что-то нелицеприятное, какой-то кусочек Альберта.

Майку тоже можно было выкидывать, она была расписана брызгами, поэтому я механическим движением протер молоток о некогда белую ткань. Инструмент должен быть чистым.

Я уселся на стул и оперся спиной на стену, глядя на результат моей работы.

Он сидел согнувшись, свесившись на остатках ленты и хрипло, и натужно дышал. Половина его лица была красно-синяя, залитая красной массой, ухо распухло до чрезвычайных размеров, сомневаюсь, что он им что-то ещё услышит. Несколько ребер точно были сломаны, раздроблены коленные чашечки, пальцы и кисть руки выбиты, бесчисленное число огромных синяков, несколько переломов… На нем и правда не осталось живого места, а если осталось, то нужно было поискать.

– Ну а теперь… – Я достал из пачки сигарету и с невообразимым удовольствием закурил. – Теперь рассказывай.

– Что? – Еле слышно переспросил он.

– Кто они такие? Кто за всем этим стоит?

Он с трудом поднял голову, глядя на меня одним глазом, второй слишком заплыл.

– Ты убьешь меня? – Просипел он.

– Возможно. Но если ты не будешь говорить, я продолжу бить тебя молотком.

– Я скажу. Я скажу всё. – Обреченно произнес он тем, что осталось от губ.

– Вот и хорошо.

Я поднялся, взял вторую бутылку бурбона, влил ему в приоткрытый рот. Альберт закашлялся и застонал от боли, но пару глотков всё-таки сделал. Я за волосы поднял его голову, положил подушку на подголовник, а голову на подушку, чтобы не падала.

– Ты… ты помнишь откуда у тебя шрамы на груди? – Неожиданно спросил он. – И почему нет пальца?

– Да, – последовал сухой ответ, – я помню.

– Ты ведь превратился в него, делаешь со мной то же самое, что он делал с тобой.

– Нет, дружок. – Усмехнулся я. – Это ни в какое сравнение не идет. А теперь отвечай, кто они? Или я выбью тебе остатки зубов.

Он зажмурился как побитый пес, понимал, что это не пустая угроза. Да и выглядел я, мягко говоря, внушающе, – покрытый кровью психопат, в майке алкоголичке, сжимающий молоток.

– Они представители общества, которое было основано давным-давно. – Быстро начал рассказывать он, опасаясь нового удара.

Говорил он слабо, растягивал гласные и с трудом произнося длинные слова, но смысл разобрать я ещё мог.

– Религиозное общество? – Уточнил я.

– Изначально, да. Но, насколько я могу судить, они не фанатики. В их кругу очень могущественные люди, все из Коуст-сити, рожденные здесь. Мне больно, очень, в животе...

– Коренные жители, да? – Я проигнорировал его нытьё.

– Больно…

– Сосредоточься, твою мать. Местные большие шишки… Дальше?

– Да, из старых семей, основателей… Членство передается только по наследству, из семьи в семью, есть несколько фамилий. Они связаны родством. Они и есть Маскарад.

– Кто?

– Бэтфорды. Анкастеры. Барбермэлт.

Я с трудом разобрал, что именно он бормочет. Нужно было меньше бить по голове.

– Сколько всего людей в обществе?

Он сделал три больших вздоха, сплюнул на пол темный сгусток, прежде чем ответить.

– В кругу не больше семи. Всегда только семь. Но сколько всего, я не знаю. Много. А ещё больше людей не из общества, наёмники, рабочая сила, помощники.

– У них есть лидер? – Я закурил следующую сигарету и глотнул из бутылки.

– Да… – Обреченно кивнул Альберт. – Фрэнсис Анкастер Третий, сейчас он является их проводником.

– А ты? Тоже в обществе?

– Нет. Не официально.

– Тогда почему им помогаешь? И откуда всё это знаешь?

– Бары когда-то принадлежали роду Барбермэлт. Я двоюродный племянник Валенсии Барбермэлт. Имею право претендовать на место в Маскараде. Но мне это не нужно. Мне… Мне пообещали. Через полгода я бы занял место капитана, потом комиссара. Возможно, мэра. Они легко могут это устроить, по щелчку пальцев. Если человек лоялен.

– И почему тебе не хотелось в общество?

– Я не знаю, чем они там занимаются. Не имею понятия зачем им эти жертвоприношения, маски и прочее дерьмо. Они чертовы культисты... Но, они самая могущественная сила в городе. Они могут что угодно.

Он замолчал, пытаясь отдышаться. Не особо получалось.

– То есть, Альберт, ты продал жизни людей, за служебное положение и деньги?

– Нет, нет. – Он задергался в путах, как муха в паутине. – Это не так, я бы все равно не остановил убийства, никто бы не смог! Я просто заводил дело в тупик, ждал, пока всё не затихнет. Я не принимал участия в этом! Я узнал уже после того, как был найден первый труп! Если бы я отказался, меня бы просто заменили и всё…

Он затрясся в судорогах, откинулся на спинку, пуская красные пузыри изо рта. Разговор отнимал слишком много сил.

– А что же с детективами из других отделов? Что с мэрией? С журналистами? – Продолжал давить я.

– Я же пытаюсь объяснить! Они способны на всё, люди просто забывают о случившемся! А те, кто помнит, предпочитает молчать. Они подкупают одних, руководят другими. Они изводят тех, кто посмел перечить, избавляются от неугодных. Да, это кажется безумием, но правда.

– Да? А как же Тони?

– Я не знаю, что произошло, клянусь. Это просто… бывает.

– Бывает?

– Да, если обществу кто-то мешает, он исчезает или сходит с ума, или...Пускает себе пулю в лоб.

– Как это происходит?

– Я, правда, не знаю! Газ, наркотики, может быть, чертов гипноз, я не имею ни малейшего понятия, и стараюсь об этом не думать!

– Похоже, мне ещё придется это выяснить.

Он молчал, глотая кровь.

– Я нашел списки пропавших, что прятал твой человек. Культ продолжает убивать людей, но полиция закрывает глаза, так?

– Нет. Можешь мне не верить, но это не так. Всё... сложнее.

– Я жду.

– Мы находили людей с отрезанными лицами, убитыми ударом в грудь, это правда. Но это не культ, они об этом ничего не знают.

– Тогда, кто?

– Подражатель. – Выдохнул он.

– Ты врешь. – Вспылил я.

– Клянусь, это так, Влад! Слишком много деталей не совпадают, орудие убийства, скальпирование только для галочки, сразу видно, что он убивал, основываясь только на информации из газет. Подумай, это логично, мы пытались замять это дело, что значило, что его убийства нам тоже приходилось скрывать… Я планировал устроить охоту на ублюдка, когда это все закончится.

– Конечно… Так я тебе и поверил.

Он ничего не сказал, повиснув на стуле как мешок, набитый дерьмом.

– Какая у них цель? – Спросил я.

– Влад, я подыхаю здесь… Умоляю, вызови помощь. Пожалуйста. Я расскажу все по дороге.

– Какая... у них... цель? – Твердо повторил я.

– Этого я тоже не знаю. – Замотал он головой. – Я же говорю, – я никогда не хотел быть частью Маскарада.

– Брось, Альберт. – Махнул я рукой. – Ты же вращаешься в их кругах, выкладывай, что слышал. Когда мое любопытство будет удовлетворено, я подумаю насчет того, чтобы вызвать помощь.

– Ну… Они верят в древнего бога, это я знаю. Я слышал, бог этот непохож ни на одного из известных. Как он выглядит и чего хочет, тоже тайна. Первые поселенцы переняли эту веру у проживающих здесь индейцев, а те от северных племен, от каких-то эскимосов. Говорят ещё, что это божество, обладает некой силой и помогает Маскараду. А ещё, что оно…

– Ну, давай уже, выкладывай.

– Оно, якобы, общается с ними и продлевает членам круга жизнь. – Выдохнул он.

– Еще и золотом гадит?

– Я рассказал, что знаю. – Просипел он. – Пожалуйста, не убивай меня. Вызови скорую...

– Нет, ещё не всё. – Я посмотрел на него с укоризной. – Ты знаешь, чего я хочу.

– Ты… Хочешь добраться до них, ведь так?

Я посмотрел в его глаз и кивнул с улыбкой.

– Да, дружок. И ты мне расскажешь, где они собирают свои шабаши.

– Маскарад продлится до субботы, пока бог не заснул. Они собираются к полуночи, в одном из заброшенных особняков Бэлфордов, каждый день. Чем занимаются там, не знаю, но на каждой встрече присутствует Фрэнсис Анкастер. Это точно. Встречу зачастую заканчивают на рассвете, не раньше, это лучший момент, чтобы застать их всех вместе.

– Охрана?

– Да. – Он кивнул. – Не знаю сколько.

– Насколько серьезная?

– В особняке могут находиться только члены Маска… Маскарада. – Прохрипел он. – Бойцов среди них нет.

– Адрес?

– Дрешер, Маунт-вью. Первый дом.

– Как мне попасть в особняк?

Он кивнул в сторону маски.

– Почему я не удивлен? – Усмехнулся я.

– Влад, я… – Он повесил голову, изредка подергиваясь как от конвульсий. – Помоги…

Я достал из кармана старой куртки телефон. Я держал его выключенным после вчерашних событий. Подошел к пленнику, навис над ним, держа телефон в одной руке и молоток в другой.

– Ты знал о детях? – Спросил я. Не то чтобы ответ мог решить его судьбу, нет. Мне просто было интересно.

Он молчал.

Я склонился над ним, рассматривая. Он еле слышно дышал, глаза были закрыты, должно быть, потерял сознание.

Не знаю, выживет он или нет, если подумать, я бы дал ему один к одному, – либо выживет, либо нет. Мне была глубоко безразлична его судьба.

Я отложил молоток, умылся и скинул забрызганную одежду, зарядил оружие и положил в сумку, даже пригодилась купленная ранее белая рубашка. Я же шел на Маскарад, нужно было выглядеть подобающе. Жалко только бабочки нет и подтяжек, зато есть дробовик. Собравшись и накинув пальто, я вышел на пирс, сжимая сумку в руке. Включил телефон.

Пропущенных звонков было много.

Звонили из участка, неизвестные номера, даже от Джессики был пропущенный. Все набраны уже после того, как по телевизору меня объявили психопатом-убийцей.

Стоя у машины, с сигаретой в зубах, я глотал холодный воздух и думал, с кем бы я хотел напоследок поговорить. По всей видимости, это и правда конец, и, даже если я переживу эту ночь, едва ли мне удастся увидеться хоть с кем-то, кроме адвоката и психотерапевта.

Поддавшись секундному порыву, я набрал номер на память. Она взяла трубку почти сразу.

– Это Влад. – Сказал я.

– Я знаю. – Ответила она. – Я всегда знала, когда ты звонишь.

– Да…

– Зачем ты звонишь?

– Я… Просто я хотел услышать твой голос. Узнать, всё ли у тебя в порядке.

Она некоторое время молчала, я слышал лишь треск в трубке.

– Что ты натворил?

Теперь мне нечего было сказать.

– Тебя показывали по телевизору. – Продолжила она. – Сказали, что ты убийца, что ты сошел с ума.

– Кристи, я невиновен. Я никого не убивал.

– Как и прошлый раз? – Всхлипнула она. – Ты тоже так говорил.

Черт побери, Влад, ну что на тебя нашло? Почему ты посчитал, что звонить бывшей жене в другой город прямо перед тем, как устроить бойню, хорошая идея?

“Привет дорогая, помнишь меня? Мы с тобой прожили вместе почти десять лет? Да, это я, тот с кем ты планировала детей! Да, так вот, я чего звоню, я тут взял кучу пушек и отправляюсь устроить небольшой сабантуй ублюдкам, которые меня подставили. Что? Да, я убью как можно больше этих сволочей, прежде чем они меня прикончат. Да! И я тебя люблю, пока пока!”

– Крис, я хочу, чтобы хотя бы ты мне поверила. Для меня так важно, чтобы хоть кто-то мне поверил...

– Поверить тебе? Поверить? Я не знаю тебя, Влад! Ты изменился до такой степени, что я перестала тебя узнавать, поэтому мы и развелись! А спустя три года, ты звонишь и просишь меня поддержать тебя?

Я выкинул бычок и с тоской посмотрел на бушующую снежную бухту. Одиночество пожирало меня изнутри.

– Сдай себя, Влад. – Сказала она. – Тебе никто не поверит.

Её голос начал меняться, также, как прежде в галлюцинациях.

– Сдай себя. Хватит мучаться. Сдайся и позволь всему закончиться! – Прорычала трубка, прежде чем я нажал на сброс.

Телефон полетел в воду, как и мои надежды на прощание.

Я сел в авто, завел двигатель с кнопки, откинулся на кресле и проложил маршрут.

Пора было ставить точку.