Паладин душ

Глава двадцать седьмая

Лорд ди Баосия и сьер ди Феррей поспешили к Исте. Рыжий жеребец прижал уши к голове, заржал, щёлкнул зубами, и оба мужчины отступили на несколько шагов.

— Пятеро богов, Иста, — крикнул ди Баосия, отвлекшись на время от главного, — что это за лошадь? Кто настолько сошёл с ума, чтобы посадить тебя на такое животное?

Иста погладила шею Демона:

— Он очень мне подходит. Вообще-то он принадлежит лорду Иллвину, но, думаю, я позаимствую у него этого коня навсегда.

— У обоих его хозяев, судя по всему, — пробормотал Иллвин. Он окинул взглядом лагерь. — Рейна, Иста, любовь моя, сначала мне придётся доложить обстановку марчу Оби. — Его лицо стало жёстким. — Его дочь всё ещё находится в осаждённом замке, если стены продолжают держаться, о чём я очень молю.

А с ней вместе ди Кэйбон и Лисе, подумала Иста, и присоединила свою безмолвную молитву к его. Она чувствовала, что стены ещё стоят, хотя на самом деле, она лишь могла сказать, что Горам жив; но она уже не раз ошибалась.

— Благодаря вестям, что мы привезли, — продолжил Иллвин, — полагаю, войско двинется вперёд уже через час. Боюсь предположить, какие слухи здесь ходят о судьбе моего брата. Сделать нужно многое.

— Да пребудут с тобой пятеро богов. Из всех забот, что обрушились на тебя в последнее время, я теперь самая малая. Тут и так забалуют меня до отчаяния, я их знаю. — Она сурово прибавила: — И позаботься о себе, пожалуйста. Не заставляй меня бегать за тобой.

На его губах мелькнула улыбка:

— А ты побежишь за мной в Ад Бастарда, милая колдунья?

— Не задумываясь, тем более что теперь я знаю дорогу.

Он перегнулся через луку седла, поймал её руку и поднёс к губам. Она ответила ему пожатием, тоже притянула его кисть к своим губам и тихонько укусила сустав пальца, отчего глаза его вспыхнули. Нехотя, они отпустили друг друга.

— Фойкс, — окликнул офицера Иллвин. — Ты мне нужен. Мне без твоего свидетельства не обойтись.

Ди Баосия решительно повернулся к Фойксу:

— Вас мне нужно благодарить, молодой человек, за спасение моей сестры?

— Нет, провинкар, — возразил Фойкс, вежливо отсалютовав ему. — Это она спасла меня.

Ди Баосия и ди Феррей недоумённо воззрились на него. И тут Иста осознала, что за странное зрелище они собой представляют: Фойкс, серый от переутомления, одетый в джоконскую форму; Иллвин со впавшими глазами, воняющий словно бродяга, но при всём при том одетый в элегантный траурный наряд; и она сама в разодранном белом праздничном платье, заляпанном запёкшейся кровью, босая, вся в синяках и царапинах, а растрёпанные волосы придают ей окончательно безумный вид.

— Присмотри за рейной, — обратился Фойкс к Ферде, — а потом возвращайся в палатку Оби. Мы поведаем вам длинную и странную историю.

Он хлопнул брата по плечу и последовал за Иллвином.

Временно оказавшись вне угрозы нападения норовистого жеребца Исты, Ферда подошёл к плечу Демона и вынул Рейну из седла. От усталости у Исты кружилась голова, но она решительно удержалась на ногах.

— Последи, чтобы об этом жутком коне позаботились как следует. Прошлой ночью он верно служил лорду Эрису. Твой брат тоже участвовал в этой знаменательной вылазке, перенёс плен и суровое обращение. Ему нужен отдых, может быть, тебе удастся убедить его прилечь среди всей этой суеты. Мы на ногах с самого утра вчерашнего дня, пережили бегство, осаду и… кое-что и похуже. Прошлой ночью лорд Иллвин потерял много крови. Убедись, чтобы ему сразу принесли поесть и попить. — Задумавшись на некоторое время, она добавила: — А если ему взбредёт в голову в нынешнем состоянии принять участие в битве, положи его на лопатки и сядь сверху. Хотя, я всё же думаю, у него достаточно рассудительности.

Как только солдат Оби отвёл коня рейны подальше, ди Феррей схватил Исту, практически оттащив её от Ферды:

— Рейна! Мы так беспокоились о вашей безопасности! Вовсе не без оснований, если говорить честно.

— Ну, теперь я действительно в безопасности. — Она успокаивающе погладила руку, вцепившуюся ей в локоть.

Подплыла леди Хьюлтер под руку со служительницей Товией:

— Иста, Иста, детка!

Ди Баосия пристально смотрел вслед Иллвину:

— Ну раз вы теперь все вместе, мне, пожалуй, тоже стоит отправиться к ди Оби. — Он улыбнулся Исте вымученной улыбкой. — Да, да, хорошо.

— А ты привёл и свои войска, брат? — спросила Иста.

— Да, пять сотен всадников — это всё, что мне удалось собрать впопыхах, когда эти люди ворвались ко мне, размахивая твоим тревожным письмом.

— Тогда тебе просто необходимо отправиться к Оби. У твоего отряда будет шанс заслужить ту монету, которую ты им платишь. Шалион должен гарнизону Порифорса… очень много, но, конечно, прежде всего освобождение.

— Ах. — Он забрал с собой Ферду и ди Феррея и поспешил вслед за остальными мужчинами, отчасти из любопытства, а отчасти, как подозревала Иста, желая сбежать от назойливой свиты.

Вопрос о пересказе пережитых приключений, который может показаться бредом сумасшедшей, очень легко удалось отложить на потом, спросив об их собственном путешествии. Одно только «Как вы успели так вовремя?» породило ответ, который растянулся на столько, что они успели дойти до палаток ди Баосии и дальше. За пятью сотнями всадников, как выяснила Иста, следовало ещё сотня слуг, грумов и горничных, чтобы обеспечивать должный комфорт двенадцати леди из Валенды и Тариона, которые сопровождали леди Хьюлтер в возложенной на себя ею же самой миссии вернуть Исту домой. Ди Феррей, ответственный за них всех, был заслуженно наказан, решила Иста. Но то, что он заставил весь этот караван пройти такое расстояние всего лишь за неделю, а не за месяц, само по себе было чудом, и её уважение к нему, никогда не бывшее низким, поднялось на очередную ступень.

Иста прервала поток слов, попросив умыться, поесть и спать, именно в таком порядке; служительница Товия, самая деловая из всех фрейлин Исты, посмотрев на пятна крови на её платье, поддержала её. Старшая целительница умудрилась выставить из палатки, куда Исту привели для мытья и медицинского осмотра, всех, кроме двух горничных, своей помощницы и леди Хьюлтер. Исте пришлось признать, что приятно и уютно чувствовать прикосновения этих знакомых рук, наносящих целебную мазь и накладывающие повязки на раны. Изогнутая швейная иголка Товии была тонкой и острой, а руки быстрыми и умелыми, когда служительница сшивала кожу там, где было необходимо.

— Боги, откуда эти синяки? — ужаснулась служительница Товия.

Иста нагнулась, чтобы рассмотреть заднюю часть собственного бедра, куда указывала целительница. На нём виднелось пять тёмных фиолетовых пятен. На губах Исты мелькнула улыбка, когда она расправила ладонь и приложила к синякам пять пальцев.

— Пятеро богов, Иста, — воскликнула леди Хьюлтер, — кто посмел с вами так обращаться?

— Они остались с… со вчерашнего дня. С тех пор, как лорд Иллвин спас меня от джоконской армии. Какие у него красивые, длинные пальцы! Интересно, он играет на каком-нибудь музыкальном инструменте? Нужно будет это выяснить.

— Лорд Иллвин — это тот странный высокий субъект, который приехал с вами? — с подозрением спросила леди Хьюлтер. — Должна сказать, мне совсем не понравилось, как он поцеловал вам руку.

— Не понравилось? Просто он очень торопился. Позже я дам ему потренироваться, чтобы он улучшил технику.

Леди Хьюлтер казалась обиженной, а служительница Товия только усмехнулась.

Исту уложили в палатке под тщательным надзором дам, но, услышав стук копыт большого количества лошадей, несущихся по лагерю, она вскочила и, не обращая внимания на ночную рубашку, высунулась наружу. Был ещё только ранний вечер; когда конница ди Оби обрушится на Порифорс, благодаря летнему солнечному дню в запасе останется ещё несколько светлых часов. Время, подумала Иста, выбрано как нельзя верно. Крайнее смятение, беспорядок и испуг царят в джоконском стане после жутких событий полудня, и шансы, что возник новый, достойный лидер, — если учесть бездумное мрачное подчинение, установленное Джоэн, — крайне малы.

Иста поддалась уговорам любящих людей и улеглась в постель. Но, судя по всему, та Иста, которую они любят, воображаема; это женщина, которая живёт только лишь у них в мозгу, полуикона, полупривычка.

Но эти размышления ничуть её не опечалили, потому что теперь она знала, что есть тот, кто любит настоящую Исту. И она заснула, думая о нём.

Иста проснулась от кошмаров, но, судя по всему, принадлежащих не ей, а кому-то другому, и услышала, как за брезентовой стеной спорят два женских голоса.

— Леди Иста хочет выспаться после всего, что ей пришлось пережить, — твёрдо говорила леди Хьюлтер. — Я бы не стала её беспокоить.

— Нет, — смущённо отвечала Лисе, — рейна наверняка хочет услышать новости из Порифорса. Мы выехали до рассвета, чтобы передать их ей как можно быстрее.

Иста выпуталась из простыней:

— Лисе! — крикнула она. — Заходи!

Выяснилось, что она проспала всю летнюю ночь напролёт; и этого оказалось достаточно.

— Ну посмотри, что ты наделала! — окончательно расстроилась леди Хьюлтер.

— Что такое? — изумление Лисе было искренним. У неё не было многолетнего опыта расшифровки витиеватых изречений старшей фрейлины Исты. Перевод должен звучать каким-то таким образом: сегодня я больше не хочу никуда ехать, а теперь из-за тебя, наглая девчонка, мне придётся.

Изящно выпорхнуть из палатки — это Иста уже поняла — ей сегодня не суждено. Ей даже не удалось толком подняться на немеющие от боли ноги до того, как полотно откинулось в сторону, впуская яркие лучи солнца и улыбающуюся Лисе. Иста обняла её; девушка ответила тем же. Улыбка и присутствие Лисе говорили сами за себя. Порифорс освобождён. И этой ночью никаких ужасных смертей не случилось. А всё остальное можно узнать по порядку.

— Садись, — сказала Иста, отпуская руки девушки. — Расскажи мне всё.

— Леди Исте нужно сначала одеться и только потом принимать посетителей, — твёрдо сообщила леди Хьюлтер.

— Отличная мысль, — поддержала её Иста. — Идите и найдите мне что-нибудь из одежды. Какое-нибудь платье для верховой езды.

— О, Иста, сегодня вы никуда больше не поедете, после всего, что вам пришлось пережить! Вам нужен отдых.

— На самом деле, — вступила Лисе, — марч Оби прислал нескольких офицеров проследить, чтобы лагерь был свёрнут и как можно быстрее доставлен в Порифорс. Вас ждёт Ферда и несколько людей вашего брата. Рейна, они готовы сопровождать вас, как только вы будете готовы. Если, конечно, вы не предпочтёте ехать в карете вместе с обозом.

— Она, конечно же, поедет с нами в карете, — сказала леди Хьюлтер.

— Соблазнительно, — соврала Иста, — но нет. Я поеду на своём коне.

Леди Хьюлтер обиженно фыркнула и ретировалась. Иста продолжила, обращаясь к Лисе:

— Кстати, ты посмеёшься, когда увидишь моего нового коня. Он достался мне как военный трофей, но, думаю, мне удастся уговорить Иллвина отдать мне его в качестве придворного подарка. Это должно его позабавить. Между прочим, этот конь — дикий рыжий жеребец Иллвина.

— Одержимый блудным элементалем?

— Да, он проникся ко мне внезапным обожанием и преклоняется передо мной совсем не так, как свойственно коням. Увидишь, как он изменился, а если нет, только шепни мне, и я тотчас же напомню ему, что его бога следует бояться. Но продолжай, милая Лисе.

— Ну, замок и город спасены, джоконцы разбежались или попали в плен — большинство из них бросилось на север, но вполне возможно, что ещё какое-то количество продолжает рыскать по округе.

— Они, скорее всего, просто заблудились, — сухо сказала Иста. — Им это не впервой.

Лисе усмехнулась:

— Мы взяли в плен князя Сордсо и его свиту, что бесконечно обрадовало лорда Иллвина и марча ди Оби. Говорят, князь сошёл с ума. Правда, что вы магией заставили его зарезать вдовствующую княгиню?

— Нет, — ответила Иста. — Я только рассеяла ту магию, которая не позволяла ему так поступить. Мне кажется, что это, скорее, был дикий порыв, о котором он вскоре пожалел. К тому времени, как меч пронзил её, Джоэн уже была мертва; Бастард забрал её душу. Интересно, что почувствовал бы Сордсо — облегчение или сожаление, — если бы узнал об этом. В любом случае, я должна сказать ему об этом. Продолжай. Что с Каттиларой и нашим храбрым служителем?

— Мы наблюдали со стен за тем, как джоконцы уводят вас. Потом некоторое время стояла тишина, а потом со стороны больших зелёных палаток донёсся шум, мы никак не могли понять, что происходит. Леди Каттилара удивила нас всех. Как только вы и лорд Иллвин стали заложниками, или это мы так думали, она поднялась с постели. Она отправила своих фрейлин защищать стены, потому что все мужчины уже были слишком слабы для этого. Судя по всему, дамы устроили там перестрелку, потому что заклинания джоконских магов не подействовали на их спортивные луки. Некоторым леди удалось произвести ряд весьма удачных выстрелов. Конечно, эти стрелы не могли пробить кольчугу, но я видела, как сама леди Катти попала одному джоконскому офицеру прямо в глаз. Мудрейший ди Кэйбон стоял рядом с ней: она поклялась, что Порифорс не падёт до тех пор, пока она остаётся его хозяйкой. А я, я бросала камни, — если запустить им как следует с высокой башни, то к тому времени, как он достигнет цели, ударит он очень здорово, даже если рука у тебя не особо сильная.

Мы понимали, что джоконцы только прощупывают почву, но всё равно дрались до крови. Думаю, если бы они предприняли организованную атаку, нам не удалось бы долго продержаться, но в любом случае нам удалось отбить у них охоту напасть на замок сразу же. А потом было уже поздно, потому что появились силы марча ди Оби и смели их под корень. Леди Катти была великолепна, когда открывала ворота пред отцом. Я думала, что она, как раньше, бросится к нему и разревётся, но она держалась стойко.

— А что с Горамом?

— Он защищал стены вместе с нами. Утром он был слишком утомлён, у него был жар, и поэтому лорд Иллвин не отправил его к вам, но наказал мне рассказать вам об этом. Тем более что если вы сегодня же возвращаетесь в Порифорс, то не стоило заставлять его дважды проезжать десять миль.

— Верная мысль. Да. Я выезжаю прямо сейчас. — Она оглянулась: леди Хьюлтер ворвалась в палатку в сопровождении горничной, несущей охапку одежды. — О, замечательно.

Радость Исты испарилась, когда она поняла, что за платья принесла ей горничная: многослойные шелка, годящиеся только для придворных мероприятий, и все тёмно-зелёных вдовьих оттенков.

— Но это вовсе не платья для верховой езды.

— Конечно нет, дорогая Иста, — отозвалась леди Хьюлтер. — Это вы наденете, чтобы позавтракать с нами.

— Я только выпью чашку чая и съем кусок хлеба, если это можно найти в лагере, и отправлюсь сейчас же.

— О нет, — возразила леди Хьюлтер, будто бы поправляя ошибающегося ребёнка. — Еду уже готовят. Вам обязательно нужно поесть, прежде чем вы покинете лагерь. И нам очень хочется отметить ваше присутствие здесь, с нами, как и должно быть.

Это празднество займёт часа два, прикинула Иста, а то и все три.

— Одним ртом больше, одним ртом меньше — погоды не сделает. Вам всем просто необходимо поесть, прежде чем начнут сворачивать лагерь. Нельзя пропускать приём пищи.

— Леди Иста, мыслите разумно! — Голос Исты стал жёстче:

— Я поеду. Если вы не принесёте мне одежду, о которой я просила, я отправлю Лисе поискать мне что-нибудь в лагере. А если ничего не найдётся, я отправлюсь прямо в ночной рубашке. Даже голышом, если придётся.

— Я отдам вам свою одежду, рейна, — тотчас же предложила Лисе, которую очень позабавила последняя перспектива.

— Знаю, что отдашь, Лисе, — Иста погладила девушку по плечу.

Леди Хьюлтер обиженно выпрямилась, а может быть, это была, скорее, защитная реакция:

— Леди Иста, вам не стоит быть такой дикой! — Её голос стал тише. — Нельзя, в конце концов, чтобы люди подумали, что вас мучают старые недуги.

На какой-то опасный момент у Исты появилось искушение испробовать, насколько широко распространяются магические возможности, дарованные ей Бастардом. Но цель была слишком мелка и недостойна, даже немного жалка. Будучи прирождённым льстецом, леди Хьюлтер проложила себе путь в свет, став компаньонкой старой провинкары; последние два десятка лет она наслаждалась величием и положением в обществе, обеспеченными ей августейшей покровительницей. И совершенно ясно, что ей очень хочется продлить такое приятное существование; и так и могло бы случиться, если бы Иста заняла место матери и стала вести такой же образ жизни. Как и было до последних событий.

Иста повернулась к горничной:

— Милая, принеси мне одежду для верховой езды. Если можно — белую, если нет, то любого цвета, но только не зелёную.

Губы девушки в панике приоткрылись; она смотрела то на Исту, то на леди Хьюлтер, разрываясь между двумя представительницами власти. Глаза Исты сузились.

— Ну почему вам вообще нужно ехать в Порифорс? — спросила леди Хьюлтер. Её сморщенное лицо тщательно старалось скрыть расстройство и чуть ли не слезы. — В сопровождении армии вашего брата мы могли бы вернуться в Валенду прямо отсюда!

Нужно будет серьёзно подумать о леди Хьюлтер, решила Иста, ведь за многие годы службы она всё же заслужила долю уважения. Но сейчас Иста собирается уехать. Она разжала зубы и мягко сказала:

— Похороны, леди Хьюлтер. Сегодня в Порифорсе хоронят мёртвых. Присутствовать — моя священная обязанность. И я хотела бы, чтобы вы привезли мне подобающий наряд, когда доберётесь до замка.

— А, похороны, — произнесла леди Хьюлтер, в её голосе слышалось облегчение. — Похороны, конечно.

Она сопровождала старую провинкару на множестве таких церемоний. В последние годы, сухо подумала Иста, это было их первейшим развлечением, и скорее всего самым частым. И леди Хьюлтер понимала, что такое похороны.

Этого она не поймёт. Но это неважно. На какой-то миг старая леди вновь утвердилась в привычной роли. Она даже вдруг просияла.

Она даже снизошла до того, что отправилась искать Исте платье для верховой езды, пока Лисе пошла седлать Демона, а Иста заглотнула кружку чая и кусок хлеба. Усевшись в седло, Иста с удивлением отметила, что бледно-бежевый цвет платья хорошо сочетается с ореховой мастью жеребца. Поездка хоть как-то растрясёт её застоявшееся тело. Голова раскалывалась от ноющей боли, но Иста знала её причину; и избавление ждёт в Порифорсе. Ферда сделал знак баосийскому отряду, Лисе поехала рядом с рейной. Они отправились вперёд сквозь светлый утренний воздух.

Когда отряд Исты въехал в Порифорс, взвод солдат как раз вытаскивал очередную груду обломков из ворот замка. Иста с одобрением понаблюдала за их работой. Здания отстроят ещё не скоро, но при таком количестве рабочих рук очистка будет завершена в ближайшее время.

Парадный двор уже успели подмести. Кособокие цветы в двух или трёх сохранившихся горшках, оставленные на стенах, как будто начали выпрямляться. Иста тихо поблагодарила того, кто во всей этой суматохе всё же вспомнил о несчастных растениях и полил их. Интересно, кто же это был? Абрикосовое и миндальное дерева, практически полностью обнажённые, всё же перестали ронять листья. Рейна понадеялась, что они в конце концов восстановятся.

Но мы можем сделать больше, чем просто надеяться, вдруг сообразила Иста и потребовала: Живите. Именем Бастарда приказываю вам. Если это и придало деревьям особую силу, то внешне ничего не изменилось. Оставалось верить, что конечный результат не окажется весьма странным.

Сердце Исты метнулось навстречу лорду Иллвину, появившемуся в проёме арки. Он был вымыт, волосы аккуратно заплетены, на нём красовалась форма офицера Порифорса; вполне возможно, ему удалось поспать пару часов. Лорд ди Баосия, ниже ростом и более внушительный по габаритам, семенил рядом, пыхтя и тщательно стараясь не отставать. У другого плеча ди Баосии шествовал ди Кэйбон и энергично размахивал руками в сторону рейны. К радости Исты, вслед за ними тащился крайне усталый Горам.

Очень осторожно Горам обхватил морду коня Исты, принимая с подозрением новоявленную покладистость животного. Иста выскользнула из седла прямо в распростёртые объятия Иллвина, успев на пути к земле тайно обнять его в ответ.

— Приветствую тебя, Иста, — произнёс лорд ди Баосия. — Теперь, хм, с тобой всё в порядке?

На его лице застыло немного изумлённое выражение, что, впрочем, случилось бы с любым командующим, оказавшимся в замке Порифорс в это утро. Но теперь он улыбался ей не так рассеянно, как привыкла Иста; теперь — появилось у неё подозрение — его внимание полностью принадлежало ей. И ощущения от этого были какими-то странными.

— Спасибо, брат, со мной всё в порядке; я немного устала, но, без сомнение, не так, как многие здесь. — Она взглянула на ди Кэйбона. — Как кормят больных?

— С полудня сегодняшнего дня, благодарение богам, смертей больше не было, — он от всего сердца осенил себя божественным знамением. — Некоторые уже даже встали на ноги, хотя, как мне кажется, остальным придётся ещё долго приходить в себя после менее сверхъестественных недугов. Большинство уже доставлено в город и вверено заботам храма или родственников.

— Рада это слышать.

— Фойкс и лорд Иллвин поведали нам о великих деяниях и чудесах, что вы свершили вчера по воле Бастарда среди джоконских палаток. Это правда, что вы умерли?

— Я… не уверена.

— А я уверен, — пробормотал Иллвин. Его руки каким-то непостижимым образом забыли отпустить её; в этот момент их пожатие стало крепче.

— У меня было очень странное видение, которое, обещаю вам, мудрейший, я перескажу вам, когда не будет никакой спешки.

Или хотя бы части этого видения.

— Несмотря на весь мой страх, мне бы тоже хотелось бы оказаться там и стать свидетелем, рейна! Я бы считал тогда, что на мою долю выпало истинное благословение.

— О? Тогда подождите минутку. У меня есть ещё одно задание, которое не даёт мне покоя. Лисе, забери, пожалуйста, моего коня. Горам, подойди.

Удивление и настороженность отразились лице Горама, но он подчинился, через силу приблизившись к ней и покорно склонив голову.

— Рейна, — его руки судорожно сжимали одна другую, он умоляюще взглянул на своего хозяина. Глаза Иллвина беспокойно сузились, и он пристальнее посмотрел на Исту.

Иста в последний раз оглядела глубокие провалы в душе Горама, положила ладони груму на лоб и направила поток белого огня жизни, льющийся из её рук, в тёмные, зияющие пустоты. Огонь заплескался внутри них, но потом медленно успокоился, как будто бы найдя своё место. Она облегчённо вздохнула, почувствовав, что неприятное давление в голове исчезло.

У Горама подкосились ноги, и он упал на плиты двора; рот его остался раскрытым. Грум спрятал лицо в ладони. Секунду спустя его плечи начали вздрагивать:

— Ох, — произнёс он отсутствующим голосом. Он начал всхлипывать, — это от шока, предположила Иста, и от более сложных чувств, которые теперь обуревают его. В последних ночных снах были намёки на это.

— Лорд Иллвин, брат, позвольте мне представить вам бывшего капитана кавалерии рея Орико Горама ди Хиксара, служившего под командованием лорда Дондо ди Джиронала. В последнее время он, против воли, был оруженосцем и грумом у Сордсо Джоконского. В известном смысле.

Горам, продолжая всхлипывать, поднял лицо, застывшее, словно маска. Только теперь на этом лице не было вялости; с восполнением провалов в памяти его черты заострились.

— Ты вернула ему разум и все воспоминания? Но, Иста, это же чудесно! — воскликнул Иллвин. — Теперь он может отыскать свою семью и наконец-то вернуться домой!

— Может отыскать то, что от неё осталось, — пробормотала Иста. — Но теперь его душа принадлежит только ему, теперь она цела.

Серые, словно сталь, глаза Горама встретились с её взглядом, и он не отвёл их. Эти глаза были наполнены изумлением и смесью других эмоций. И одна из этих эмоций очень напоминала боль. Иста мрачно кивнула ему, понимая в чём дело. Он нервно дёрнул головой в ответ.

— Мудрейший, — продолжила она, — вы просили у меня дара быть свидетелем, и вы получили его. Проводите, пожалуйста, капитана ди Хиксара в его комнату. Ему нужно отдохнуть, до тех пор пока он не придёт в себя, пока его разум и воспоминания не займут должное им место. А потом, когда он будет готов, ему не помешает ряд духовных наставлений.

— Верно, рейна, — отозвался ди Кэйбон, радостно осеняя себя знамением. — Я почту это за честь.

Он помог Гораму — ди Хиксару — подняться на ноги и повёл его прочь через арку. Иллвин смотрел им вслед, а потом перевёл задумчивые тёмные глаза на Исту.

Ди Баосия тихо подал голос:

— Иста, что произошло?

— Княгиня Джоэн имела обыкновение с помощью своего демона красть понравившиеся части душ других людей, чтобы потом передать эти части своим магам. И среди таких людей часто оказывались военнопленные. Князь Сордсо представлял собой самое сложное из её творений, состоящее из огромного количества таких кусочков. И когда вчера демон Сордсо прошёл сквозь меня, бог позволил мне узнать и удержать часть души капитана ди Хиксара, сплетённую со всеми остальными, и теперь вернуть её законному владельцу. Это часть миссии, возложенной на меня Бастардом, — выслеживать демонов в этом мире, разлучать их с носителями и переправлять их в Его ад.

— И эта миссия… уже завершена, да? — уточнил он с надеждой в голосе. Или, скорее даже, с тревогой. Он оглядел то, что осталось от Порифорса. — Вчера, правильно?

— Нет, боюсь, это только начало. За последние годы Джоэн устроила целое нашествие элементалей. И они проникли во все уголки Пяти Княжеств и в королевства, хотя больше всего их, конечно же, в Джоконе. Женщина, которая до этого исполняла мою миссию, была убита в Рауме. Это нелёгкое, нелёгкая… должность. Если я верно поняла бога — а Он просто обожает всякие неясности и загадки, — думаю, Ему нужен преемник, которого будут лучше охранять, хотя всё это, э-э-э, весьма сложно объяснить с теологической точки зрения.

При этих словах глаза Иллвина сверкнули. Он пробормотал:

— Теперь кое-что проясняется.

— Он сказал, что он не хочет растить нового носителя для этого бремени, — добавила Иста. — А сейчас он испытывает слабость к рейне. Это Его точные слова. — Она сделала небольшую паузу, чтобы подчеркнуть последнюю фразу. — Я слышу голос призвания. И иду на него. А ты, братец, можешь либо помочь мне, либо убраться с дороги. — Я собираюсь создать нечто вроде передвижного двора, маленького и лёгкого на подъём; миссии, данные богами, могут оказаться весьма утомительными. Мой секретарь, которого я назначу в ближайшее время, должен встретиться с вашим и выписать мой вдовий доход, потому что я очень сомневаюсь, что мои новые обязанности позволят вернуться в Валенду.

Ди Баосия несколько секунд переваривал всё это, потом откашлялся и осторожно сказал:

— Мои люди ставят лагерь у источника к востоку от замка; ты расположишься там, Иста, или вернёшься в те комнаты, в которых жила здесь?

Иста посмотрела на Иллвина:

— Это решать хозяину Порифорса. Но пока крепости нужно некоторое время на восстановление, я не буду обременять её людей заботой о моём весьма обширном дворе. Некоторое время я поживу в лагере.

Иллвин коротко кивнул ей, благодаря за деликатность, но в этом движении читалось безмолвное: но только до тех пор, пока не будут похоронены погибшие.

Брат предложил проводить её к своим палаткам, тем более что он сам шёл в этом направлении, а Иллвин формально поклонился, прощаясь с ней только на некоторое время.

— Сегодня у меня много неотложных дел, — прошептал он, — но позже мне нужно обсудить с тобой вопрос об отряде охраны, который будет сопровождать твой передвижной двор.

— Совершенно с тобой согласна, — ответила она. — И некоторые другие вопросы тоже обсудить не мешает.

— И призвания.

— Это тоже.

Пежар и двое его убитых товарища из отряда Ордена Дочери были преданы земле за стенами замка Порифорс тем же вечером. На похоронах присутствовала Иста и все её подданные. Несколько раньше к Исте пришёл чрезвычайно расстроенный ди Кэйбон, сообщив, что не сможет совершить должный обряд, потому что у него нет священных животных, показывающих выбор богов; те, что принадлежали храму Порифорса, были заняты и чуть ли не сходили с ума от усталости ввиду количества похорон.

— Мудрейший, — с ласковым укором обратилась Иста к нему, — нам не нужны животные. У нас есть я.

— А! — произнёс он, отшатнувшись назад. — Ох. Раз уж вы снова стали святой, то тогда конечно.

Теперь она в свете заходящего солнца по очереди опускалась на колени рядом с каждой завёрнутой в саван фигурой, клала руку на лоб усопшему и молила богов ниспослать ей знак. Ритуал больших храмов, таких как, например, Храм Кардегосса, предполагал, что каждый Орден предоставляет священное животное, соответствующее по цветам и полу богу, которого представляет, и служителя-грума, который умеет с ним обращаться. Животных по очереди подводят к одру и по их поведению служители определяют, какой бог принял к себе душу умершего и к кому следует направлять молитвы, а также, что немаловажно, на чей алтарь нужно возлагать более материальные подношения. Такой обряд приносит утешение живым, поддерживает Храм и редко преподносит сюрпризы.

Иста всегда недоумевала, как животные, специально выдрессированные для этой цели, чувствуют присутствие того или иного бога. Она обрадовалась, когда обнаружила, что не возникает никаких священных видений, а просто приходит какая-то твёрдая уверенность. Пежара и первого из его товарищей приняла к себе Дочь Весны, которой они так верно служили, — это Иста почувствовала сразу, о чём и не преминула сообщить. Но последний солдат, как выяснилось, отличался от своих друзей.

— Странно, — сказала она Ферде и Фойксу. — Лаонина забрал Отец Зимы. Может быть, это дань уважения его смелости в вылазке Эриса? Или у него где-то есть ребёнок? Он же не был женат, да?

— Хм, нет, — ответил Ферда. Он взглянул на белые одеяния ди Кэйбона и сглотнул, словно почувствовав приступ стыда за поведение погибшего дедиката.

Иста отошла от могил:

— Тогда я даю тебе задание выяснить это и убедиться, что о ребёнке, если он жив, заботятся должным образом. Я напишу священному генералу ди Джаррину. Я выделю этому ребёнку некоторую сумму на воспитание, а потом, когда он вырастет, предоставлю ему место рядом с собой, которое он сможет занять, если захочет.

— Хорошо, рейна, — откликнулся Фреда и незаметно утёр слезу тыльной стороной ладони.

Иста удовлетворённо кивнула. Будучи ответственным офицером, Ферда не замедлит исполнить её волю, в этом она была уверена.

Тенистая роща, выделенная для захоронения убитых защитников замка, выходила к живописной реке; многие могилы ещё только копали, и скорбящие друзья и родственники убитых наблюдали за исполнением ритуала Истой и её спутниками. Рейна едва могла себе представить, какие слухи ходили о ней в Порифорсе, но уже через час к ди Кэйбону потянулась нескончаемая вереница просителей, молящих царственную святую благословить умерших.

В результате Иста вплоть до заката в сопровождении ди Кэйбона и Лисе ходила от могилы к могиле и оглашала судьбы ушедших душ. Погибших было много, но не столько, сколько могло бы быть, если бы жертвы Порифорса не остановили бы триумфальное шествие магов Джоэн по Шалиону. Иста не отказывала никому, кто просил её о помощи, ведь она могла оказать её. Каждый скорбящий хотел поведать ей историю своего умершего; но при этом, как она выяснила позже, вовсе не ожидая от неё ничего, кроме того, что она его выслушает. Уделит ему внимание. Рейна, посмотри на этого человека; оживи его у себя в голове, у нас в головах; ведь в царстве материи он живёт теперь только в наших воспоминаниях. И она слушала до боли в ушах и в сердце.

Уже после заката вернувшись в лагерь брата, Иста, сама словно труп, рухнула на койку. Наступила ночь, а у неё в мозгу всё носились имена, лица, обрывки жизни людей. Как могут боги вмещать в себя эти истории целиком? Ведь они помнят нас до мельчайших подробностей.

Наконец, окончательно утомившись, она повернулась набок и заснула.