Паладин душ

Глава двадцатая

Низкий стон сорвался с губ Горама; грум, посерев от страха, сжался и вцепился в поводья упряжки.

— Назад, назад, — прошептал Эрис слуге и фрейлине Каттилары, оттаскивая их за собой в глубь повозки.

Он хлопнул Горама по плечу:

— Давай! Поезжай сквозь них, если получится.

Он встал и махнул Фойксу, мчащемуся рядом верхом на своём жеребце, поминутно поглядывая то вперёд, то назад. «Поехали!».

Фойкс отсалютовал ему, вынул меч и развернул коня на месте. Ехавшие впереди четыре гвардейца Ордена Дочери достали оружие и выстроились по обе стороны от него, готовясь расчищать путь для повозки. Сколько колонн джоконских солдат уже успело скрыться за поворотом дороги видно не было, однако их число продолжало увеличиваться: они вереницей текли вниз по наклонной части долины, и ни конца ни края им, судя по всему, не предвиделось. Горам подхлестнул упряжку. Повозка заскрипела и, громыхая, поехала вперёд.

Джоконцы, оказавшиеся совсем рядом, оглянулись, желая узнать, что это с грохотом несётся на них. Послышались крики, скрежет оружия, ржание взвившихся на дыбы и резко разворачиваемых лошадей.

Эрис схватил Исту за руку и оттащил её назад, на середину повозки, — весьма сомнительное укрытие. Корпус тряхнуло, Иста упала на колени, не успев сделать это заблаговременно. Когда лошади в упряжке понеслись быстрее, парадный конь Иллвина скакал теперь рядом с повозкой, перейдя на неровный галоп. Иллвин наклонился вперёд и крикнул:

— Эрис! Мне нужно оружие! — Он протянул свободную руку брату, чей взгляд суматошно метался по сторонам.

Иллвин посмотрел вперёд.

— Быстрее!

Выругавшись, Эрис схватил первое, что попалось ему на глаза, — вилы, прикреплённые вдоль внутренней стены повозки. Он перебросил их Иллвину, тот уставился на него в крайнем отчаянии, но всё же ухватил их, проведя рукой по острым зубцам.

— Я-то подумал о мече.

— Прости, — сказал Эрис, доставая клинок. — Он занят. А мне нужна лошадь.

Он повернулся к Лисе, ехавшей по ту сторону повозки.

— Нет, Эрис! — крикнул Иллвин, пытаясь переорать грохот колёс, стук копыт и голоса, доносившиеся спереди. — Назад! Ты свихнулся?

Он указал на лежащую без сознания Каттилару.

Эрис резко обернулся и вдохнул сквозь зубы, чтобы сдержать досаду. Он осознал, кому теперь придётся принять на себя все его раны.

— Оставайся с рейной! А вот и мой меч! — Иллвин пришпорил позаимствованными сапогами белого коня; широкий круп животного вздрогнул, и жеребец поразительно резво понёсся вперёд. Рубашка Иллвина распахнулась под напором воздуха и обнажила торс. Его собранные на затылке волосы чёрным потоком струились за спиной.

Иста, ухватившись за боковые стенки повозки, застыла с открытым ртом. Не та лошадь, не то оружие, не те доспехи — это если полуобнажённого рассматривать как одетого не в те доспехи, — крича как безумный, Иллвин сжал вилы правой рукой и направил их словно копьё на джоконского солдата, летящего на него с мечом наперевес. В последний момент Иллвин едва заметным движением колена заставил грузного белого коня увернуться и отскочить от лошади джоконца. Зубья вил скользнули по рукояти опускающегося вражеского клинка. Поворот, рывок, захват, и теперь уже Иллвин сжимает рукоять меча, а джоконец, выпав из седла, чуть было не падает под копыта лошадей двух гвардейцев Фойкса, скакавших следом. Иллвин издал победный клич и взмахнул мечом, однако, бросив задумчивый взгляд на жалкое орудие, которое он крепко держал в другой руке, он решил оставить его при себе.

Хотя их дикая облава и имела некоторый успех — джоконцы сошли с дороги и рассыпались по сторонам, — командир вражеской кавалерии быстро сориентировался, собрал рассеявшийся отряд и бросился в погоню. Судя по всему, в повозке не нашлось ничего более значимого, кроме четырёх мешков и нескольких зачерствевших хлебных корок, чтобы бросить в преследователей, хотя паж Эриса тщательно обыскал всё в поисках более подходящих снарядов. Фрейлина Каттилары держалась за хрупкую руку своей хозяйки и причитала.

Оказавшись по правую сторону от повозки, Лисе обнажила свой новый кинжал, правда, он казался весьма жалким дополнением к мечам мужчин. Эрис метнулся к Исте и увлёк её за собой в глубь повозки, опустился на одно колено и выхватил меч, приготовившись броситься на любого врага, посмевшего проникнуть внутрь.

Белый конь пронёсся вдоль борта повозки; сверкнув на солнце, меч со звоном упал на доски. Эрис швырнул его к босым ногам слуги, который с благодарностью поймал клинок и занял пост в конце повозки. Несколько минут спустя белый конь промчался с другой стороны, а его хозяин наклонился, чтобы бросить в повозку ещё один меч. Иллвин потряс вилами и на его губах, словно луч света, мелькнула улыбка, после чего он развернул жеребца и исчез из поля зрения.

С места кучера послышался крик Горама. Эрис бросился вперёд. Иста увидела лишь мелькнувшие пятки, когда он, сгруппировавшись, прыгнул на невидимого врага. Марч рубил мощно, быстро, уверенно. Казалось, что белый луч огненной энергии, соединявший его с Каттиларой, стал толще, плотнее. Слишком быстро, подумала Иста в отчаянии. Она не сможет долго держаться так. Это оставит её без сил…

Повозка с грохотом миновала узкий поворот. Иста ползала на коленях по днищу, собирая в ладони брызги белого пламени и направляя их в Каттилару, неподвижно лежащую на тюфяке. Заплаканное лицо фрейлины то краснело, то бледнело от жары и ужаса. Позади Лисе один из воинов Ордена Дочери вылетел из седла и упал на обочине дороги, истекая кровью, а его конь, прихрамывая, сделал ещё несколько шагов, рухнул и тоже замер. Иста попыталась повернуться и посмотреть, что с ними стало, но колесо угодило в выбоину, и повозка опять подпрыгнула, а когда Иста пришла в себя, гвардеец и конь уже исчезли из виду. Промчавшийся галопом джоконец как-то неловко воткнул меч между бортиком повозки и полусобранным брезентовым верхом и получил такой же неуклюжий удар от пажа Эриса, который, стоя на коленях, отбивался мечом, который добыл Иллвин.

Впереди, но на этот раз громче, послышались крики и проклятия на двух языках. Демоническая красно-фиолетовая вспышка промелькнула перед внутренним зрением Исты, когда она, скорчившись, посмотрела вниз. Из-под досок днища послышался скрежет металла. Повозка качнулась из стороны в сторону и потом вдруг подпрыгнула на левом заднем колесе. Три женщины повалились в кучу; и даже Иста вскрикнула. Она слышала, как сломалась задняя ось, и повозка просела назад. Слуга от толчка выпал наружу. Эрис скользнул по доскам назад, едва успев отвести остриё своего клинка от рыдающей фрейлины.

Марч судорожно огляделся.

— Лисе! — позвал он.

— Я здесь! — пегий конь вместе со всадницей уже снова скакал рядом с повозкой, замедляя шаг.

Спереди снова донеслись крики, на этот раз сопровождающиеся треском и лошадиным ржанием. Накренившаяся повозка съехала с дороги и со скрипом остановилась. Эрис бросил меч, подхватил неподвижное тело жены и передал его в руки испуганной Лисе.

— Забери её, забери её! И скачи, если сможешь. Скачи в Порифорс.

— Да, да! — поддержала его Иста.

В поле зрения появился конь Фойкса; наездник круто осадил его.

Иста указала вниз:

— Фойкс, это дело рук твоего демона?

— Нет, рейна! — он перегнулся через луку седла и взглянул на неё; его глаза были широко раскрыты. Теперь тень медведя внутри его уже не сжималась в комок, а стояла на призрачных лапах и мотала косматой головой из стороны в сторону.

— Рейна?… — осипшим голосом неуверенно позвала Лисе, стараясь покрепче держать свою неподвижную ношу.

— Да, забирай Каттилару и скачи прочь, иначе мы потеряем их обоих! Фойкс, отправляйся с ней, проложи им дорогу!

— Рейна, я не могу…

Давайте! — крик чуть не разорвал Исте лёгкие.

Оба коня унеслись прочь. На мече Фойкса, расчищающего путь, блестели тяжёлые алые разводы. Крики, скрежет металла, звон спущенной тетивы арбалета, мягкое хлюпанье клинка, пронзающего плоть — чью? — всё это эхом отдавалось в ушах Исты. А мерный стук копыт двух коней постепенно растворялся в этом шуме.

Иста проползла вперёд, ухватилась за край сидения кучера и выглянула наружу. Посреди дороги лежал паланкин, украшенный зелёной тканью с золотой отделкой. Одна из лошадей упряжки дёргалась и брыкалась: её передние ноги застряли в задней части паланкина. Острые щепки расколовшегося дерева впились ей в шкуру. Другая лошадь упала, запутавшись в упряжи, и истекала кровью, испуская душераздирающие стоны. Около дюжины носильщиков в богато расшитых зелёных одеждах лежали вокруг, крича от боли, а те, кто ещё мог передвигаться, суетились вокруг раненых. Ещё трое пытались удержать рвущихся прочь лошадей и вытащить четвёртого из-под обломков.

Повозке удалось преодолеть где-то половину пути речного склона по направлению к тому месту, где дорога сворачивала к Порифорсу. Иста прикинула, что если бы не это досадное препятствие, то они бы наверняка смогли бы прорваться сквозь передние ряды колонны, но смогли ли бы они оторваться от врага, неясно.

Горам замер, подняв руки вверх; Иста проследила за его испуганным взглядом и увидела джоконского солдата, стоящего посреди дороги и нацелившего арбалет на несчастного грума. Появлялись всё новые и новые джоконцы, до тех пор, пока повозка не оказалась окружённой дюжиной воинов, держащих настороженные пальцы на спусковых крючках арбалетов.

Один из джоконцев осторожно приблизился и столкнул Горама с сиденья. Горам ударился о землю, поднялся, и, обхватив себя руками, принялся всхлипывать. Солдат вернулся, чтобы схватить Исту и стащить её вниз. Она не стала сопротивляться, чтобы поберечь ноги. Эрис появился из-за козел и замер, сжимая в руках меч, но не пуская его в ход. Было заметно, как у него напряглось лицо, когда его взгляд скользнул по фигуре стрелка. Его губы сложились в странную ухмылку при мысли о том, что если арбалетные стрелы так мало могут ему повредить, то не лучше ли прямо сейчас броситься в атаку, повергнув врагов в оцепенение — полное оцепенение. Улыбка увяла, зубы сомкнулись, когда он представил себе все возможные последствия этого безрассудного поступка… Медленно, очень медленно, он опустил клинок.

Арбалетчик жестом приказал ему бросить оружие. Эрис здраво оценил количество стрел, направленных на Исту, и подчинился. Клинок со звоном ударился о гравий. Джоконец подобрал его меч, а Эрис, не торопясь, спустился с сиденья кучера. Ещё секунду джоконцы медлили — или боялись — его схватить.

Ещё двое носильщиков, одетых в зелёное, помогали маленькой, на вид испуганной женщине, укутанной в тёмно-зелёные шелка, выбраться из-под странным образом накренившегося балдахина. Иста задержала дыхание.

Внутренне зрение открывало перед ней такое зрелище, какое ей ещё не доводилось видеть. Душа этой женщины бурлила и кипела, источая яркое свечение по контуру её тела, но к центру становилась интенсивнее, до тех пор пока Исте не стало казаться, что она в полночь смотрит в тёмный колодец. Тёмный, но не пустой. Из чёрной бездны во все стороны расходились слабые цветные жгуты света, напоминающие огромную паутину, которая переплеталась, пульсировала и становилась всё более сложной. Исте пришлось отказаться от внутреннего взгляда, чтобы сосредоточится на внешности женщины.

Внешне женщина представляла собой странную смесь изящного стиля, возраста и непривлекательности. Она была чуть выше Исты. Тусклые, седые каштановые вьющиеся волосы, как принято при рокнарском дворе, были заплетены в косички и украшены нитями драгоценных камней в форме маленьких цветочков. На землистом лице, испещрённом морщинами, не было следа ни пудры, ни помады. Многослойное платье украшали узоры из переплетающихся птичек, вышитые золотистыми шёлковыми нитями. Под ним скрывалось худое тело, обвисшие груди и вздутый живот. Поджатые губы выражали крайнее недовольство. Взгляд её бледно-голубых глаз обжёг Исту. Испепелил.

На идущем неровным шагом коне подъехал молодой офицер; он осадил жеребца, спрыгнул на землю рядом с женщиной и бросил поводья, которые тотчас же подхватил подоспевший солдат. При виде Исты офицер словно окаменел. О его высоком ранге свидетельствовали скорее украшения из золота и драгоценных камней на упряжи его лошади, чем покрой его собственной одежды, но его талию охватывал зелёный пояс с золотой отделкой, украшенный вышитой цепочкой белых летящих пеликанов. Высокие скулы подчёркивали его привлекательное и подвижное лицо, а волосы, заплетённые в тугие мелкие косички, прилегающие к голове, в ярком свете дня отливали золотом. Его душа… терялась в густой дымке фиолетового цвета, распространявшейся вдоль очертаний его тела.

У них есть маг. Происхождение вспышки неведомой силы, которая выбила крепления оси повозки и снесла задние колёса, теперь открылось перед внутренним зрением Исты, потому что свечение внутри его тела всё ещё пульсировало и дрожало, словно отзвук боли или эхо. Но, несмотря на это, под взглядом Исты демон словно бы сжался, замкнулся в самом себе.

Пажа и фрейлину, цепляющихся друг за друга, тоже извлекли из повозки и, подгоняя остриём меча, поставили рядом с Эрисом. Марч подмигнул им, как будто бы пытаясь подбодрить, и снова повернулся к старой даме и офицеру. Ни Иллвина, ни гвардейцев Ордена Дочери видно не было. Убежали? Захвачены в плен? Убиты?

Иста осознала, что её простая дорожная одежда лишена каких-либо украшений и знаков, свидетельствовавших о её высоком положении, а лицо покрыто потом и грязью. Ей в голову пришла вполне логичная мысль. Может ли она сойти за фрейлину или служанку? Скрыть от её захватчиков ценность добычи, организовать побег, воспользовавшись их невнимательностью? Или же они просто бросят её солдатам в качестве дешёвого лакомого кусочка, чтобы они замучили её и выбросили, как ту несчастную служанку богатой женщины из Раумы?

Взгляд офицера-мага остановился на Гораме; глаза молодого человека на секунду расширились, а потом сузились, сделавшись задумчивыми. Или он… узнал его? Задумчивыми, но не смущёнными. Он видит разрушенную душу Горама. Но это его не удивляет. Офицер взглянул на Эриса, и его губы раскрылись от настоящего удивления.

— Матушка, она сияет ужасным цветом, а её страж покойник! — сказал он на рокнари женщине, стоявшей рядом.

Он пристальнее посмотрел на Исту, и в его взгляде появился страх: словно он убедился в том, что это она сотворила чудо и оживила Эриса. Или представил себе, что она приберегла ещё одного телохранителя-зомби и тот вот-вот появится из-под земли у его ног.

Должно быть, это вдовствующая княгиня Джоэн собственной персоной, ошарашенно догадалась Иста. И князь Сордсо. Этот подтянутый, стройный молодой человек вовсе не был похож на пьяницу. И всё же — Сордсо ли был в этом подвижном теле? Свет демона, казалось, преобладал в нём. Офицер сделал шаг назад; женщина схватила его за руку, яростно впившись пальцами в кисть.

— Она обладает властью бога, мы погибли! — крикнул он с растущим ужасом.

— Она вовсе не то, что ты думаешь, — прошипела дама ему на ухо. — Она ничего из себя не представляет. Она едва ли способна видеть хоть что-то. Её душа вся в шрамах и порезах. Она боится тебя.

Это было в большой степени правдой. У Исты во рту всё пересохло, голова раскалывалась; казалось, что она оказалась в бушующем море паники.

Голубые глаза женщины сузились и победно сверкнули:

— Сордсо! Посмотри на неё! Это же сама Иста, такая, какой её нам описывали! Это половина добычи, за которой мы пришли сюда, и она уже у нас в руках! Это дар Самих богов!

— Но на неё больно смотреть!

— Нет, она — пустое место. Она принадлежит тебе. Давай, я тебе покажу. Возьми её! — она тряхнула руку молодого человека. — Уничтожь её. — Одна из извивающихся нитей, идущих из её тёмного живота, как будто бы вспыхнула, засветилась. Другой конец этой нити, отметила Иста, связывал её с телом Сордсо на манер пуповины.

Молодой человек облизал губы; фиолетовый свет снова заполнил его тело до краёв, сделался ещё ярче. Он поднял руку, повторяя жесты, которые привык использовать для обращения с материальными предметами, чтобы направить силу, которая не имела ничего общего с материей. Пурпурное сияние сорвалось с его ладони и обвилось вокруг Исты, словно змея.

Ноги поддались первыми, подогнувшись под ней и уронив её в грязь. Все ссадины разом треснули, и она почувствовала, как под изорванными, пропитанными потом бинтами начала струйками сочиться кровь. Её позвоночник самопроизвольно выпрямился, щёлкнув всеми позвонками, и заставил её беспомощно наклониться вперёд. Под каждой ключицей откуда ни возьмись возникли комки ужасающей боли. В животе тоже стало как-то нехорошо, хотя, может быть, это было следствием страха. Иста успела заметить, как оправленные бородой губы Эриса разомкнулись, глаза потемнели от смятения при виде того, как она на глазах у всех присутствующих рухнула вниз без видимой причины. Она вытянула руки, чтобы упасть на них, но и локти подогнулись под её весом. Голова становилась всё тяжелее и тяжелее, так что рейна едва успела подставить мягкую щёку, вместо того чтобы приземлиться носом прямо в острый гравий и грязь.

— Вот видишь? Точно так же нам будут кланяться и Шалион, и Ибра, — голос Джоэн подрагивал от удовольствия. Иста видела носы её зелёных туфель, торчащих из-под платья, и начищенные до блеска сапоги Сордсо. Сапоги беспокойно топтались на месте. На некотором расстоянии, словно в тумане, Иста слышала низкие, сбивчивые, глухие всхлипывания Горама. Благодарение богам, крики раненой лошади прекратились; должно быть, кто-нибудь милосердный перерезал ей горло. Пусть найдётся ещё один милосердный человек и перережет горло мне.

— Должна признать, — голос княгини Джоэн доносился теперь сверху, — я не понимаю природу этого покойника… — туфли прошуршали по гравию в сторону Эриса. Иста поняла, что не в состоянии даже стонать. Она могла только моргать; капелька скатилась с ресницы и упала в грязь рядом с носом.

С верхней части склона вдруг донеслись крики. Голова Исты была повёрнута в противоположную сторону, — рейна могла видеть только край дороги и долину внизу. За спиной послышался топот солдатских сапог. Она слышала звон тетивы арбалетов, у неё перехватило дыхание от страха за Эриса. Цоканье копыт. Цоканье множества копыт лошадей, летящих, несущихся, скользящих по склону. Безумный боевой клич в исполнении знакомого дорогого голоса.

Сордсо резко выдохнул. Его сапоги захрустели по гравию; что-то бормоча, он извлёк обладательницу зелёных туфель из поля зрения. Сапоги снова пронеслись мимо лица Исты; рядом гальку скребло конское копыто. Иста умудрилась чуть-чуть повернуть голову. Княжеского коня, в седле которого расположилась Джоэн в окружении неудобных складок её шикарного платья, бегом уводил носильщик, поминутно с ужасом оглядывающийся на вершину холма.

Послышался удар. Невидимая тяжесть, словно ладонь придавившая Исту к земле, стала менее ощутимой. Звон меча, который Сордсо извлёк из ножен, так резанул Исте слух, что она дёрнулась и сумела повернуть голову в другую сторону. Кто-то из арбалетчиков оказался настолько безрассудным, что на секунду отвёл взгляд от Эриса, и теперь марч уже сцепился с ним. Несколько арбалетчиков, стоявших рядом, выпустили стрелы в воздух и теперь судорожно перезаряжали оружие. Эрис сдёрнул кинжал с пояса поверженного врага и взмахнул им как раз вовремя, чтобы принять удар Сордсо. Удар металла — да. В ладони у Сордсо начал собираться фиолетовый свет. Он метнул его вперёд.

Обжигающая фиолетовая молния прошла сквозь Эриса, но без видимого результата, и погасла, едва коснувшись земли. Сордсо удивлённо вскрикнул и резко метнулся в сторону, словно бы для того, чтобы отразить удар кинжала, который чуть не выбил меч у него из рук. И этот манёвр закончился бегством.

Лавина всадников смяла их. Джоконские стрелки были отброшены назад и повержены. Звенели мечи, кололи копья, направляемые кричащими воинами в серо-золотых плащах. Прямо перед лицом Исты откуда ни возьмись появилась четвёрка копыт, размером с обеденную тарелку, которые, гарцуя, остановились рядом. Три ноги коня были покрыты шелковистыми и белыми волосками, а четвёртая залита алой кровью.

— Вот конь, которого вы хотели, — раздался голос Иллвина сверху; он, видимо, хотел произнести фразу быстро, но из-за того, что запыхался, желаемого не достиг. Рядом с обеденными тарелками, скрежеща о гравий, появились ещё четыре копыта. На этот раз в интонациях Иллвина появились резкие нотки:

— Пятеро богов! Она ранена?

— Думаю, она под воздействием магии, — выдохнул Эрис. Он опустился на колени рядом с Истой и принял её в прохладные, неживые, гостеприимные объятия. Марч поднялся на ноги и передал её выше в руки брату. Она с безвольным стоном опустилась вниз животом поперёк коленей Иллвина.

Иллвин выругался и крепко сжал её бедро, скрытое юбкой, чтобы не дать ей упасть. Через плечо он крикнул кому-то, но явно не Эрису:

— Забери Горама!

— Они перестраиваются! — сообщил Эрис. — Поехали! Звонкий хлопок по белому крупу коня едва ли был необходим для того, чтобы сдвинуть их; животное уже сорвалось с места. Они мчались вниз по склону, подальше от дороги.

Источник ужасающего алого потока тотчас был обнаружен: прямо под покачивающимся на скаку носом Исты на правом плече Пуха зиял багровый порез, из которого без перерыва сочилась кровь. Внизу головокружительно проносилась земля. Жеребец сбавил скорость, мышцы под шкурой набухли; Иллвин откинулся в седле, его ладонь теперь сжимала её бедро, словно тисками. Внезапно они заскользили вниз по крутому склону, поднимая брызги грязи и разбрасывая камни, передние ноги коня напряглись; он чуть было не сел на широкий круп. Иллвин снова крикнул. Кусты хлестали Исту по лицу и царапали щёки. Стоит только хоть ненадолго потерять равновесие, и они все трое покатятся кувырком вниз, кости превратятся в труху, а кишки в кашу…

Бесконечное скольжение завершилось не так страшно, как могло: они на всей скорости въехали в речку, протекавшую рядом с Порифорсом. Вокруг стали появляться другие всадники. Иллвин разжал железную хватку, который сжимал бедро Исты, а потом рассеянно и ободряюще погладил её по ягодице.

Иста обнаружила, что власть над собственным телом к ней возвращается, и выплюнула смесь крови, воды и грязи, забившуюся в рот. Что произошло с князем-магом? Очевидно, что его отвлекли от её персоны. На какую-то секунду. Но вместе с осознанием того, что тело снова принадлежит ей, появились и новые ощущения:

— Меня сейчас стошнит, — пробормотала она в красный бок коня.

На блаженную секунду они практически остановились. Иллвин наклонился и обнял её длинными руками, чтобы перевернуть и посадить вертикально перед собой. Она бессильно обхватила его скользкое от пота худое тело; грудь его постоянно вздымалась и опускалась. Рубаха вместе с вилами потерялась где-то по пути. На губах запеклась кровь. Его настоящее, живое тело было горячим от напряжения. Но серьёзных ран у него не было — это Иста проверила на ощупь.

Его трясущаяся рука дотронулась до её лица, нежно стирая безбожно налипшие на её щёки лошадиную кровь, пот и грязь:

— Милая Ис… рейна, вы ранены?

— Нет, это кровь вашего несчастного коня, — успокоила она его, предположив, что его испугала кровь. — Меня всего лишь немного потрясло.

— Немного. А. — Его брови выгнулись, губы расслабились, сложившись в улыбку.

— От этой поездки у меня на животе наверняка останутся синяки.

— Ох. — Его рука, лежащая поперёк её живота, неуклюже потёрла её ушибы. — Честное слово, мне очень жаль.

— Не нужно просить прощения. Что случилось с вашими губами? — Она пальцем коснулась израненного края.

— Удар древком копья.

— Ничего себе.

— Всё же лучше, чем острым концом, уж поверьте. — Они снова двинулись в путь. Иллвин оглянулся через плечо. Они находились на дороге поменьше, практически на тропинке, которая бежала вдоль реки в сторону, противоположную той, куда вела главная дорога. Теперь они ехали в окружении солдат в серо-золотых плащах. — Не стоит задерживаться снаружи. Джоконская колонна, которую мы встретили, как говорят разведчики, уже подходит к стенам замка. Но до этих пор в обозах осадных орудий замечено не было. Вы сможете держаться за меня, если мы поскачем лёгким галопом?

— Конечно. — Иста села поровнее, отвела волосы ото рта; чьи это были волосы, она сказать точно не могла. Она почувствовала, как под ней напряглись его ноги, и белый конь безо всяких переходов понёсся длинными, убаюкивающими шагами.

— А где вы нашли этот отряд? — выдохнула она, крепче цепляясь за его скользкую кожу, чтобы качало как можно меньше.

— Это вы послали его ко мне, за что вам большое спасибо. Вы ещё и провидица? Я встретил этих воинов по дороге как раз тогда, когда ехал за ними в Порифорс.

А. Значит, ди Кэйбон выполнил приказ. Немножко рановато, но Иста вовсе не собиралась ругать его за это.

— Просто на сей раз благоразумие было вознаграждено. Для разнообразия. Вы видели Лисе с Каттиларой и Фойкса? Мы отправили их прорываться.

— Да, они промчались мимо нас, когда мы поднимались на вершину холма, чтобы обрушиться на джоконцев. Теперь они должны быть за стенами в безопасности. — Он посмотрел через плечо, но не стал понукать коня, из чего Иста заключила, что на данный момент им удалось оторваться от погони. Длинные скачки коня стали укорачиваться, дыхание участилось, появился присвист; Иллвин расслабился и позволил жеребцу пойти шагом.

— А что случилось там на дороге? — спросил он. — Почему вы оказались на земле? Это действительно была магия?

— Действительно. Судя по всему, Сордсо Пьяница превратился в Сордсо Мага. Но откуда у него демон, я не знаю. Но я согласна с вами: это должен знать демон его покойной сестры. Если нам придётся встретиться с Сордсо в бою… не знаете, есть ли у демонской магии зона действия? Не важно, я спрошу у ди Кэйбона. Или, может быть, Фойкс знает из собственного опыта. Не буду его за это винить.

— Три мага, сообщил Фойкс. По меньшей мере, — сказал Иллвин. — Столько он, как ему кажется, сумел различить среди джоконских офицеров.

— Что? — глаза Исты расширились. Она подумала о странных жгутах, напоминающих гнездо змей и расходящихся из живота вдовствующей княгини Джоэн. Одна из этих змей впивалась в Сордсо, в этом сомнений быть не могло. — Тогда их должно быть больше трёх.

Дюжина? Двадцать?

— Вы видели ещё магов?

— Я видела нечто. Нечто сверхъестественное. — Он снова бросил взгляд через плечо.

— Что там видно? — поинтересовалась Иста.

— Эриса нет. Чтоб ему пусто было. Он всегда уходит последним. Я ему тысячу раз говорил, что такая бравада не пристала ответственному военачальнику. Но на мальчишек-новобранцев, приходится признать, это производит впечатление. Ад Бастарда, это производит впечатление и на меня, хотя я знаю лучше… эх.

Иллвин снова оглянулся, мрачная улыбка приподняла уголок его окровавленных губ. Он позволил коню продолжать идти медленно и нахмурился. Теперь стало отчётливо заметно, что жеребец прихрамывает. Но замок Порифорс возвышался уже практически прямо над головой. Последние жители текли в городские ворота. Голоса беглецов казались напряжёнными, но паники не было.

Эрис подъехал к ним верхом на джоконском коне, видимо, раздобытым Иллвином так же, как и до этого мечи. Позади марча сидел бледный как полотно паж и храбро сдерживал слёзы. Внутренний взор Исты проверил бледную нить пламени, тянущуюся к сердцу марча; где бы Катти ни была, она всё ещё жива. Поток уже не тёк с той бешеной скоростью, как раньше, но продолжал оставаться плотным.

Горам, что Исту очень обрадовало, тоже сидел позади другого солдата, а перепуганная фрейлина Каттилары хваталась за третьего. Босоногого слуги видно не было. Эрис махнул рукой брату, тот помахал в ответ. Марч мрачно и обеспокоенно посмотрел на Исту.

— Пора внутрь, — предложил Иллвин.

— Я не возражаю, — откликнулся Эрис.

— Отлично.

Усталые кони из последних сил преодолели извилистый подъём и въехали в парадный двор.

Лисе приняла Исту из рук Иллвина, когда он опустил её вниз; подбежал Фойкс и предложил руку. Иста благодарно опёрлась на неё, потому что иначе она бы бесполезной грудой рухнула бы на камни.

— Рейна, позвольте проводить вас в ваши комнаты… — начал было он.

— Куда вы поместили леди Каттилару?

— Мы уложили её в спальне, женщины заботятся о ней.

— Хорошо. Фойкс, найди ди Кэйбона и приведи его ко мне. Сейчас же.

— Я должен осмотреть наши укрепления, — сказал Эрис. — Я приду к вам, как только смогу. Если смогу. Иллвин?…

Иллвин прервал объяснения, которые давал груму насчёт раненого коня.

Эрис взглядом указал на внутренний двор, где располагались его покои и покои его жены:

— Делай то, что должен.

— О да, — Иллвин поморщился и последовал за Истой. Дикий восторг, который поддерживал его на протяжении всей стычки на дороге, начал сходить на нет. Когда они проходили под аркой, ведущей в дворик с фонтаном, он начал прихрамывать, как и его конь, еле переставляя ноги от усталости и истощения.