Паладин душ

Глава четырнадцатая

Улыбка Эриса стала натянутой и настороженной. Он обеспокоенно, даже озабоченно смотрел на Исту, словно опасался, что у безумной рейны прямо у него на глазах случился приступ, и ему как добропорядочному хозяину, придётся отвечать за последствия:

— Мадам… вы шутите? — Это приглашение отказаться от своих слов. Откровенное предложение: Прошу, не делайте этого… — Обычно, над моими поцелуями не глумятся!

— Моя жизнь вообще не располагает к шуткам. — Он нервно усмехнулся:

— Признаюсь, в последнее время меня мучает жар, но, уверяю вас, до могилы мне ещё далеко.

— У вас нет жара. Вы даже не потеете. Температура вашей кожи ничем не отличается от температуры воздуха. Если бы климат здесь не был таким знойным, многие это заметили бы.

Он продолжал недоумённо взирать на неё. Пятеро богов. Он действительно ничего не знает. Её сердце сжалось.

— Думаю, — осторожно сказала она, — вам следует побеседовать со своим братом.

На его лице отразилась боль:

— Я бы побеседовал с ним, если бы мог. Я ежечасно молюсь об этом. Но отравленная рана не позволяет ему прийти в себя.

— Он приходит в сознание. Каждый полдень, когда вы ненадолго погружаетесь в сон. Это единственный час, когда вы спите. Ваша жена не говорила вам об этом? Она почти каждый день отправляется проведать его.

А иногда и ночью. Только тогда её беспокоит забота о другом, мне кажется.

— Рейна, поверьте мне, это неправда.

— Я самолично только что разговаривала с ним. Пойдёмте. — Недоверчивое выражение не исчезло с его губ, но когда она развернулась и стала подниматься по ступеням, он последовал за ней.

Они вошли в прибранную спальню Иллвина. Горам, сидевший и выполнявший свои обязанности, при виде лорда Эриса вскочил на ноги, отвесил ему отрывистый, неуклюжий поклон и услужливо пробормотал нечто, что, скорее всего, должно было означать «М'лорд».

Взгляд Эриса остановился на неподвижном теле, лежащем на кровати. Губы марча разочарованно вытянулись:

— Всё по прежнему. — Иста попросила:

— Лорд Эрис, сядьте.

— Я лучше постою, рейна, — в его хмуром взгляде сквозило всё меньше удивления.

— Держитесь.

Линия белого огня между двумя братьями была короткой и толстой. Теперь, разобравшись в чём дело, Иста чувствовала присутствие демона — тусклое фиолетовое сияние, своеобразный канал, который был причиной всему. Он расходился в три стороны, но только одно его разветвление было наполнено душой. Рейна обхватила нить, связующую двух мужчин, и сжала наполовину. Белое пламя было вынуждено хлынуть обратно в тело Иллвина.

У лорда Эриса подогнулись колени, и он рухнул на пол.

— Горам, помоги марчу сесть на стул, — распорядилась Иста. Держись, скомандовала она про себя невидимой нити, и нить выровнялась.

Иста подошла к постели Иллвина и принялась изучать узлы света. Поднимайтесь, приказала она им и стала подталкивать их руками, подгоняя к губам и ко лбу Иллвина, как делала ночью Каттилара… только с другой теологической целью. Свет потёк так, как рейна хотела. Оставайся таким. Она подняла голову и стала ждать результатов. Мне кажется, должно получиться.

Горам поспешно притащил от стены кресло из полированного резного дерева и поставил его с другой стороны кровати хозяина. Он поднял Эриса, изумлённо наблюдавшего за происходящим, и усадил. Эрис закрыл рот и потёр лицо внезапно ослабевшими, дрожащими руками. Он потерял дар речи? Иста без зазрения совести стащила табурет Горама, поставила его у изножья кровати и уселась, чтобы лучше видеть лица братьев.

Глаза Иллвина раскрылись; он вдохнул, подвигал челюстью. Потом приподнялся на дрожащем локте и тут заметил брата, сидящего по правую руку и изумлённо взирающего на него.

— Эрис! — его голос зазвенел от радости. Неожиданная улыбка преобразила его лицо; Иста удивлённо отпрянула, разглядев в нём очень привлекательного мужчину. Горам бросился поправлять подушки за спиной у своего господина. Иллвин приподнялся повыше, потрясённо приоткрыв рот. — Значит, ты жив! А я им не верил… они не смотрели мне в глаза, и я думал, что они жалеют меня и поэтому обманывают… Но ты спасся! Я спасён. Пятеро богов, мы все спасены!

Он откинулся назад, тяжело дыша, но продолжал улыбаться; он даже расплакался, но потом взял в себя в руки.

Эрис с замиранием смотрел на брата.

Иста с облегчением отметила, что говорил Иллвин теперь чётко, хотя его нижние конечности были парализованы. Она уповала на то, что мысль его тоже прояснилась. Ровным тоном, который ни в коей мере не отражал то, что она чувствовала, Иста спросила:

— Почему вы решили, что ваш брат мёртв?

— Боги, а что мне оставалось думать? Я буквально чувствовал, как этот проклятый нож вошёл в него… по рукоять — или вместо меня в битвах участвовал кто-то другой! Я рукой ощутил вибрацию, когда кинжал пронзил его сердце. Меня чуть не вывернуло.

Пятеро богов, только не братоубийство… Несмотря на то что в животе стало нехорошо, Иста совладала с голосом и продолжила:

— Как это случилось? Расскажите мне всё. С самого начала.

— Она увела его в свои комнаты. — Он добавил, обращаясь к Эрису: — Я был в панике, потому что Каттилара узнала об этом от служанки, сующей нос не в своё дело, и вознамерилась пойти за тобой. Я чувствовал, что в ней было что-то неестественное…

— В ком из них? — уточнила Иста. — В княжне Юмеру?

— Да. В сверкающей золотой девчонке. Эрис, — он криво усмехнулся, — если бы ты перестал каждый раз заваливаться на спину от поцелуев честолюбивых соблазнительниц, ты бы очень сильно облегчил жизнь своим родственникам.

Эрис, в глазах которого светилась та же радость, что и в Иллвине, покорно склонил голову:

— Клянусь, я их не поощряю.

— Ну это, поверьте мне, истинная правда, — заверил Иллвин Исту. — Не скажу, что это очень утешает остальных мужчин, когда женщины стаями проносятся мимо и виснут у него на шее. Тогда он похож на поварёнка, который кормит куриц.

— Я ничего не делаю. Они сами бросаются на меня. — Он взглянул на Исту и сухо прибавил: — Даже на ступенях.

— Ты мог бы уворачиваться, — назидательно предложил Иллвин. — Попробуй как-нибудь.

— Я пытаюсь, разрази тебя гром. Ты слишком хорошего мнения о моей зрелости, если думаешь, что у меня ещё есть силы интересоваться кем-то помимо Катти.

Иста не до конца понимала, как это утверждение вяжется с его поведением при их первой совместной поездке, но, вполне возможно, он так галантен со всеми спасёнными дамами, чтобы отлвлечь их от рыданий и истерик. С сожалением, она решила прервать этот — судя по всему не первый на эту тему, но очень жизнеутверждающий — обмен шутками. Бог заманил её в этот лабиринт скорбей в равной степени любопытством и тайным чувством долга, но задерживаться здесь она не собиралась:

— Так почему же вы пошли в спальню княжны Юмеру? Если пошли, конечно.

Эрис помолчал, его легкомысленное настроение мгновенно улетучилось. Он потёр лоб, потом подбородок и руки:

— Даже и не знаю. В тот момент, это казалось мне хорошей идеей.

Вступил Иллвин:

— Каттилара считала, что княжна подсунула тебе любовное зелье и ты не мог контролировать свои действия. Ты знаешь, как я отношусь к её фантазиям, но… я действительно надеялся, что это так. Потому что остальные версии казались мне ещё хуже.

— То, что я влюбился в Юмеру?

— Нет. Об этом я не думал. — Иста сурово взглянула на него:

— А о чём вы подумали?

Иллвин словно ушёл в себя, его лицо стало мрачным:

— Она произвела такое же впечатление на меня. Сначала. Но потом увидела Эриса и забыла обо мне. Бросила меня на землю, как мешок с отрубями. И… разум вернулся ко мне. Я наконец вспомнил, где видел её раньше. Хотя не совсем её. Эрис, помнишь, как года три назад я ездил в маленький джоконский городок? Я тогда притворился продавцом лошадей. Тогда же я привёз Горама и план замка Хамавик.

— Да…

— Я купил пару голов скота у лорда Хамавика. Я переплатил ему, чему он очень обрадовался; этот идиот стал разговорчивым, принимая меня за дурака. Он пригласил меня на обед в поместье на берегу моря, по чему я должен был понять, как он меня надул… если бы, конечно, сам этого не знал. Он принялся показывать мне свои богатства, среди которых оказалась и его жена. Джоконская княжна, внучка самого Золотого Генерала, — как мне поведал её муж, будто бы она была чистокровным товаром, который он приобрёл по впечатляющей цене. Видимо, так оно и было, потому что вдовствующая регентша Джоэн не отдаёт своих детей задаром. Пятеро богов, он был отвратительным старым козлом. А жена действительно была золотой, только тише и грустнее неё я женщин не видел. Безжизненная. Запуганная. И на ибранском она могла связать лишь несколько слов.

— Но это же другая княжна, — возразил Эрис. — У князя Джоконы несколько сестёр. Ты, похоже, принимаешь одну за другую. Юмеру говорила уверенно и остроумно.

— Да. Даже придумывала двуязычные каламбуры. Но если у неё нет сестры-близнеца с тем же именем, я голову даю на отсечение, это та же женщина, — Иллвин вздохнул и нахмурился.

— Катти в ярости направилась в спальню княжны, я бросился за ней. Я боялся… не знаю чего, но подумал, что хотя бы смогу предупредить тебя и предотвратить скандал.

— Мой верный адъютант.

— Это выходило за пределы военных обязанностей, как мне кажется. Ты бы остался у меня в долгу, и я не преминул бы взыскать его с тебя. Я умолял Катти хотя бы позволить мне войти первым, но она проскользнула у меня под локтем. Мы появились как раз в самый неподходящий момент. Если говорить без обиняков.

Мёртвые, заметила Иста, не краснеют. Но могут выглядеть пристыженными.

— Катти пришла в бешенство, и даже я не могу винить её за это, — продолжил Иллвин. — И если бы тот разукрашенный сверх всякой меры кинжал лежал бы под грудой одежды, а не поверх неё, я бы успел удержать твою жену. Но она с криком бросилась на княжну. Намереваясь искромсать ей лицо. По вполне понятным причинам.

— Это я помню, — медленно, словно сомневаясь в чём-то, сказал Эрис. — Припоминаю.

— Ты отпихнул золотую шлюху в сторону, я перехватил руку Катти, в которой она сжимала нож, и, между нами говоря, всё было бы в порядке, если бы ты не совершил пируэт, соскочив с кровати. Неужели похоть так завладела тобой, что ты ни минуты больше не мог оставаться в том, что ещё было на тебе? Если бы такое случилось со мной… ладно, не важно. Но лучший рыцарь Карибастоса, запутавшийся в собственных штанах… Пятеро богов, Эрис! У Катти не хватило бы духу всадить кинжал в тебя, даже если бы она захотела, но ты, споткнувшись, свалился на нас. — Его негодование утихло, из голоса исчезли взволнованные нотки. — Я почувствовал, как нож входит в твоё тело. И честно говоря, я был уверен, что мы тебя прикончили.

— Катти не виновата! — поспешно воскликнул Эрис. — Эта скорбь у неё в глазах… всё равно, что ещё раз быть пронзённым кинжалом. Неудивительно, что она… А потом… потом я ничего не помню.

— Ты упал к моим ногам. Глупая девчонка вытащила клинок из тебя. Я закричал: «Катти, нет!» Но слишком поздно. Хотя не уверен, что кинжал удержал бы поток крови, который так и хлестал из тебя. Одной рукой я пытался зажать твою рану, другой — удержать Катти за рукав, но она выскользнула из-под накидки. Юмеру закричала и залезла обратно на кровать, пытаясь дотянуться до тебя, до сих пор не понимаю, зачем. Катти вонзила нож прямо ей в живот. Юмеру схватилась за рукоять и посмотрела на меня с бесконечной грустью. Тихим, потерянным голосом она произнесла «Ох!». Тем… тем самым голосом, который я запомнил с нашей первой встречи, — он уже почти шептал. — Она только сказала «Ох!». На лице Катти вдруг появилось странное выражение и после этого я уже ничего не помню. — Он утонул в подушках. — Почему я не могу?…

Руки Исты дрожали. Она спрятала их в складках юбки:

— А что вы помните после этого, лорд Иллвин? — спросила она.

— Я очнулся здесь. В голове гудело. Я чувствовал себя разбитым и больным. А потом снова очнулся здесь. И снова. И снова. И снова. И… Со мной что-то произошло. Может, меня сзади ударили?

— Каттилара сказала, что тебя заколол Печма, — ответил Эрис. Он откашлялся. — Тебя и Юмеру.

— Но его там не было! Он следовал за нами? И, кроме того, я не… — Иллвин провёл рукой по груди под тугой льняной повязкой — на ладони остался алый след… — о! … ранен?

— Кто этот Печма? — гнула свою линию Иста.

— Писарь Юмеру, — пояснил Эрис. — Он ужасно одевался и был предметом постоянных шуток со стороны её свиты. Всегда есть такой безвольный бедняга. Когда Каттилара сказала, что на Иллвина напал он, я ответил, что это бред. Она заметила, что пусть лучше это не будет бредом, потому что иначе мы рискуем ввязаться в войну с князем Сордсо, когда тело княжны доставят домой. Ведь никто из джоконцев не заступится за Печму. И она оказалась права. Ещё она сказала, что нужно терпение и Иллвин поправится. Я уже было начал сомневаться, но теперь вижу, что это так!

Иста поинтересовалась:

— Вы больше двух месяцев ничего не едите и даже не задумываетесь почему?

Иллвин оторвал взгляд от окровавленной руки и удивлённо посмотрел на Эриса, а потом прищурился.

— Я ем. Только пища сразу из меня выходит. — Эрис пожал плечами. — Но, кажется, и этого достаточно.

— Но теперь же с ним всё в порядке, — медленно произнёс Иллвин, — верно?

Иста помедлила:

— Нет. Неверно.

Она перевела взор на безмолвного слушателя их разговора, прислонившегося к дальней стене:

— Горам. Что ты думаешь о княжне Юмеру?

Из его горла послышался звук, напоминающий собачье рычание:

— Она была плохой, вот что.

— Почему ты так думаешь?

Его лицо сморщилось:

— Когда она смотрела на меня, мне было до смерти страшно. Я старался держаться от неё подальше.

Иста присмотрелась к его изодранной душе. Конечно, старался.

— Я даже подумал, что именно Горам помог мне избавиться от наваждения, — печально вставил Иллвин, — но теперь, боюсь, это было просто последствием невнимательности Юмеру ко мне.

Иста изучала Горама. Эти шрамы на душе только отвлекают, решила она; это старые раны, давние и тёмные. Если, как она уже начинала подозревать, однажды он был одержим демоном, ты это было задолго до нынешних дней. Демон оставил…

— Юмеру была колдуньей, — объявила Иста. Короткая, жёсткая ухмылка мелькнула на лице Иллвина:

— Я так и думал! — он помолчал. — А откуда вы знаете? — И через несколько мгновений добавил. — Кто вы?

Я видела потерянного ею демона, это Иста решила пока не говорить. Она отчаянно хотела, чтобы ди Кэйбон был рядом и помог своими теологическими познаниями распутать этот клубок. Иллвин вдруг посмотрел на неё с осторожностью, обеспокоенно, но, подумала она, не недоверчиво.

— Говорят, что в юности вы учились в семинарии, лорд Иллвин. И вы не могли забыть всё напрочь. Учёный служитель Ордена Бастарда сказал мне, что если существо, которым владеет демон, умирает, и у души, отбывающей в иной мир, нет сил доставить демона обратно к богам, то он переселяется в другое существо. Колдунья умерла, а демона нет ни в одном из вас, поверьте мне. Кто остаётся?

Стало заметно, что Эрису нехорошо. Для ходячего трупа это некоторое достижение, решила Иста.

— Он у Катти, — прошептал марч.

Рейна отметила, что на этот счёт он с ней спорить не стал. Она одобрительно кивнула, чувствуя себя учителем, который хвалит ученика за правильно решённый пример:

— Да, теперь он у Катти. И это она заставляет его удерживать в вас жизнь. Или, по крайней мере, душу. До тех пор, пока его можно заставить делать это.

Рот Эриса открылся, потом снова закрылся. Наконец, он произнёс:

— Но… это же опасно! Они сжирают людей заживо… Маги и колдуны отдают демонам свои души. Катти нужно вылечить; я вызову теологов из храма, пусть они изгонят эту дрянь из неё…

— Подожди, Эрис, — задумчиво перебил его Иллвин. — Думаю, над этим стоит сначала поразмыслить…

Снаружи из галереи донёсся топот бегущих ног. Двух пар. Дверь распахнулась. Каттилара, с растрёпанными волосами, босая, в измятом платье для верховой езды, ворвалась внутрь, тяжело дыша. За ней последовала не менее запыхавшаяся Лисе.

— Эрис! — воскликнула марчесса, бросившись к мужу. — Пятеро богов! Пятеро богов! Что с тобой сделала эта женщина?

— Простите, рейна, — прошептала Лисе Исте на ухо. — Мы были как раз посреди того луга, когда она вдруг воскликнула, что с её мужем что-то не так, подбежала к лошади и понеслась прочь. Остановить её можно было только арбалетной стрелой.

— Уф. Ничего страшного. — Иста подавила приступ тошноты от воспоминания о том, как она, хоть и успешно, провела Катти. — Что ж, достаточно. Жди вместе с Горамом, но молчи и не перебивай. Каким бы странным тебе ни показалось то, что ты услышишь.

Лисе покорно поклонилась и облокотилась на стену рядом с Горамом, который поприветствовал её кивком. Девушка с сомнением посмотрела на леди Каттилару, которая всхлипывала в слабых объятиях лорда Эриса.

Каттилара схватила его за руку, удостоверилась в её бессилии и подняла заплаканное лицо навстречу взгляду мужа:

— Что она с тобой сделала? — вопросила она.

— Что ты со мной сделала, Катти? — нежно спросил он в ответ. Он перевёл глаза на брата. — С нами обоими?

Каттилара огляделась, воззрившись на Исту и Иллвина:

— Вы обманули меня! Эрис, что бы они ни говорили, они лгут! — Брови Иллвина поползли вверх:

— Хорошенькое обвинение, — пробормотал он.

Иста попыталась не обращать внимания на отвлекающие внешние слои души марчессы. Демон плотно закрылся, но Иста всё равно видела его, плотного и мерцающего, старающегося спрятаться в самом себе, словно другого пути скрыться не было. Он как будто дрожал.

От страха? Почему? Что, он думает, я смогу с ним сделать? Даже больше: что знает он, а я нет? Иста недоумённо нахмурилась.

— Катти. — Эрис гладил её выбившиеся из причёски волосы, поправлял локоны; она приглушённо всхлипывала ему в плечо. — Пришло время сказать правду. Сейчас. Посмотри на меня.

Он взял её за подбородок, повернул её лицо к себе и улыбнулся в её влажные от слёз глаза так, что её собственное сердце, подумала Иста, просто расплавилось бы. Но на бьющуюся в истерике Катти это подействовало куда как хуже. Она выскользнула из его слабых объятий и свернулась комочком у его ног, плача ему в колени, словно заблудившийся ребёнок; из того, что она причитала, можно было понять только постоянно повторяющиеся слова «Нет, нет!».

Иллвин закатил глаза к потолку и раздражённо потёр лоб не менее слабой рукой, чем у его брата. Такое ощущение, что сейчас он выменял бы остатки своей души на то, чтобы сбежать из комнаты. Он повернулся и встретил сочувствующий взгляд Исты; она подняла два пальца: Подождите…

— Да, да, — шептал Эрис жене. Его рука, лежащая у неё на волосах, ласково покачивала её голову из стороны в сторону. — Я правлю Порифорсом. Все жизни в моих руках. Я должен знать всё. Да.

— Отлично, Эрис, — пробубнил Иллвин. — Поспорь с ней хоть раз.

Иста приложила руку к губам, потому что Эрис говорил. Пусть лучше она услышит это от него. Она не будет ему сопротивляться или будет, но, по крайней мере, не так долго.

— Что случилось после того, как ты заколола… колдунью? — спросил Эрис. — Как ты поймала её демона?

Катти всхлипнула, сглотнула, судорожно вдохнула и закашлялась. Хриплым голосом она ответила:

— Он просто пришёл ко мне. Я ничего не сделала. Там были я и Иллвин, но он больше испугался Иллвина. — Жёсткая улыбка мелькнула на её лице. — Демон пообещал мне всё, если я сбегу. Но я жаждала только одного. Я жаждала, чтобы ты вернулся. Я заставила его вернуть тебя. Он до сих пор хочет сбежать, но я никогда не дам ему это сделать, никогда.

Воля против воли. Демон, как подозревала Иста, оказался опытным, поднаторевшим в краже жизней. Но в некоторых аспектах Каттилара оказалась сильнее. Даже не сильнее: одержимей. Если демон счёл Катти более податливым материалом, чем Иллвин, то это оказалось для него интересным сюрпризом. И несмотря на всю неприязнь, которую вызывала в ней Катти, Иста почувствовала мрачное удовлетворение от того, что демон так жестоко ошибся.

— Вы понимаете, — обратилась к ней Иста, — что демон вытягивает из Иллвина жизнь, чтобы Эрис… двигался?

Катти вздёрнула голову:

— Это справедливо. Он заколол Эриса, так что пусть расплачивается!

— Постойте-ка! — вмешался Иллвин. — В этом виноват не только я!

— Если бы ты не схватил меня за руку, этого не случилось бы!

— Да, если бы Эрис не запутался, если бы Юмеру потянулась в другую сторону или мало ли ещё что. Но мы все сделали так, как сделали. И демон тоже. — Его губы вытянулись в ниточку.

— Да, — медленно произнесла Иста. — Четверо сделали то, осмелюсь сказать, чего не хотел ни один из них. Но я не уверена насчёт… пятого действующего лица.

— Верно, — откликнулся Иллвин. — Эти демоны паразитируют на невзгодах и беспорядках; это их природа, и магия, которой они наделяют своих владельцев, тоже проистекает из хаоса и разрушения. Так учили меня служители.

Он откинулся на подушки и тревожно посмотрел на невестку.

— Что ж, этот демон был послан сюда, — сказала Каттилара. — Специально. Он намеревался соблазнить Иллвина или Эриса, а то и обоих, и передать замок Порифорс во владения Джоконы. Я не позволила этому случиться. Так же, как солдат сталкивает осадную лестницу со стены крепости.

Она отбросила волосы назад и сердито посмотрела вокруг, не осмелится ли кто-нибудь усомниться в этом её достижении.

Иллвин сморщил губы от такого откровения. Брови Эриса огорчённо опустились.

— А лорд Печма? — напомнила Иста.

— С Печмой всё оказалось просто. Демон знал про него всё. — Каттилара презрительно фыркнула. — После того, как я должным образом подготовила Иллвина и отвела Эриса в нашу постель, мне оставалось только найти Печму, обвинить его и убедить, что его повесят на рассвете, если он немедленно не сбежит. Остальное он сделал сам. Он, наверное, до сих пор в бегах.

Эта женщина провела беспокойную ночь, — признала Иста. Изощрённая злоба подготовки обнажённого Иллвина поразила рейну. Маленькая месть за то, что он не питал иллюзий по поводу выбора братом невесты?

— Эрис ни в чём не виноват, — страстно продолжила Катти. — Почему тогда страдать должен он один? — Она обратила охваченное злостью лицо к Исте. — А вы… что бы вы ни сделали, чтобы приковать его к этому стулу, отпустите его!

Иста коснулась губ:

— Очень часто страдают те, кто ни в чём не виноват, — заметила она. — Это не ново в подлунном мире. Я, как вы выразились, отпущу его через некоторое время, но только сначала нужно всё спокойно обсудить. Храм утверждает, что демоны требуют непосильную плату за свои чудеса. До каких пор, вы полагаете вам удастся продержаться? — Каттилара сжала зубы:

— Не знаю. До тех пор, пока я дышу и у меня есть воля! Потому что, если магия демона прекратится, Эрис умрёт.

— Если… это действительно так, — вступил вдруг Иллвин, — то тогда нынешнее положение событий — не самый плохой вариант. Я смогу вытерпеть… половину, скажем. Может, пусть половина дня отныне будет принадлежать Эрису, а половина — мне?

И тогда он не будет братоубийцей? Или будет, но только на четверть? В его глазах появилась надежда. Каттилара просияла, услышав о таком компромиссе, посмотрела на Иллвина, словно что-то прикидывая.

Иста молчала, продумывая вероятные варианты. Скорее невероятные, поправил её жестокий разум.

— Думаю, — решилась она наконец, — это не сработает или сработает, но ненадолго. Как ни подавляй демона, он всё равно будет медленно пожирать Катти, иначе он уже утратил бы силу и перестал бы поддерживать заклинание. Мудрейший ди Кэйбон говорил мне, что демоны всегда покоряют своих владельцев, дай только время.

— Но если так можно спасти Эриса, я готова рискнуть! — заявила Каттилара.

Эрис резко выдохнул и покачал головой в знак протеста.

— В принципе, я тоже готов, — угрюмо пробубнил Иллвин.

— Но это не риск. Это факт, не поддающийся сомнению. И Эрис всё равно умрёт, а Катти будет уничтожена.

— Но когда, как скоро, вот в чём вопрос! — возразила Каттилара. — Ещё множество событий произойдёт до того момента.

— Да, я могу рассказать вам о некоторых из них, — ответила Иста. — Я уверена, Иллвин ознакомился с теологической частью смертельной магии в семинарии. Однажды у меня тоже была возможность узнать её поближе. Эрис в данный момент неживой. Демон поймал его отделившуюся душу и привязал её к родному телу. В некотором смысле к знакомому, подходящему обиталищу. Но душа отрезана от своего бога и одновременно лишена подпитки из материального мира. Эрис не может поддерживать жизнь иным способом, кроме как выкачивать её из Иллвина, не может ни увеличить, так скажем, её концентрацию в себе, ни зачать новую.

Каттилара вздрогнула и протестующе дёрнула плечами.

Иста чувствовала, что чересчур углубляется в мрачные подробности:

— И поэтому его судьба не будет ничем отличаться от судьбы заблудших призраков. Медленно угасать, размываться, забывать себя, мир, воспоминания, любовь, ненависть, всё. Это что-то вроде дряхлости. Я видела стаи слепых духов. Это тихое проклятие, для них — милосердное. Но всё же вовсе не милосердное для мужчины, располагающего телом, мне кажется.

— Вы хотите сказать, он потеряет разум? — в ужасе переспросил Иллвин.

— Это… не очень хорошо, — заметил Эрис. — Хотя терять мне меньше, чем тебе.

Он попытался улыбнуться брату. Попытка печально провалилась.

Иста прикусила губу и двинулась дальше:

— И у меня появилась идея, почему демон даёт Иллвину так мало времени; только чтобы успеть — да и то немного — поесть. Почему доли такие разные. Полагаю, что когда Иллвин приходит в себя, демон… теряет возможность поддерживать тело Эриса в должном состоянии. С каждым часом, который отведён для жизни Иллвина, тело Эриса гниёт. Со временем разложение станет ощутимым для всех окружающих. — Для её повышенной чувствительности это заметно уже, если знать, как смотреть. Мне не нравится этот новый способ обучения. — Разве такой судьбы вы желаете своему красивому мужу, леди Каттилара? Старческий разум, запертый в разлагающемся теле?

Губы Каттилары твердили «Нет, нет», но она не издала ни звука. Марчесса спрятала лицо в коленях Эриса.

Боги, почему я должна выполнять это омерзительное задание? Иста осталась непреклонной:

— Иллвин тоже умирает, у него забирают больше жизни, чем он может дать. Но если Иллвин умрёт, Эрис тоже… Их мать одновременно потеряла бы обоих сыновей. И уверяю вас, она этого не хотела бы. Какой конец выиграет эту жестокую гонку — не знаю. Но это и есть арифметика магии демона: две жизни за одну, причём последняя тоже вычитается. И все ваши страдания пройдут впустую. Верны ли мои рассуждения с теологической точки зрения, лорд Иллвин?

— Да, — прошептал он. Он сглотнул, голос вернулся к нему. — Магия демона, говорят служители, порождает больше хаоса, чем производит порядка. Цена всегда выше, чем сам приз. Некоторые кто связывается с демонами, пытаются заставить расплачивать других, а приз оставить себе. Но это редко продолжается долго. Однако также говорят, что отдельные очень мудрые и искусные теологи, храмовые маги, умеют использовать демона согласно его природе, а не вопреки ей и таким образом добиваются положительных результатов. Но я никогда не мог этого понять.

Иста ещё не до конца была уверена насчёт следующего шага, но он, казалось бы, логично вытекал из всего предыдущего разговора. Она совсем не доверяла логике; следуя её законам, ничего не стоит прийти медленно, шаг за шагом в трясину греха и окунуться в неё с головой, как это однажды уже с ней случилось.

— Я уже выслушала мнения всех участников, кроме одного. Думаю, этот демон уже обладает даром речи. Интересно, правда, откуда, тем более что он умеет придумывать… двуязычные каламбуры, но тем не менее. Я поговорю с ним. Леди Каттилара, вы можете выпустить его на время?

— Нет! — под взглядом Исты она нахмурилась и добавила: — Это же не часть меня, в этом-то и проблема. Он пытается сбежать. Он попробует украсть моё тело.

— Хм, — протянула Иста. Она не до конца доверяла Каттиларе, но это утверждение могло быть правдой.

— Привяжите её к стулу, — лаконично предложила Лисе, стоящая у стены. Иста через плечо посмотрела на девушку; Лисе подняла брови и пожала плечами. Её поза казалась расслабленной, но глаза были широко раскрыты и в них светилось изумление, как будто она смотрела пьесу и хотела увидеть следующий акт.

— Вы не понимаете, — сказала Каттилара. — Потом он не захочет возвращаться обратно.

— Я берусь удержать его, — пообещала Иста. Иллвин удивлённо воззрился на неё:

— Как?

— Не думаю, что у вас получится, — усомнилась Каттилара.

— А он — думает, иначе он не боялся бы меня так.

— Ох, — Каттилара поморщилась.

— Мне кажется, — задумчиво произнёс Эрис, — допрос этого пленника наиболее важен. От него зависит защита Порифорса. Ты решишься сделать это, милая Катти, для меня?

Она вздохнула, нахмурилась и сжала зубы.

— Я знаю, ты смелая, — добавил он, глядя на неё.

— Ой, ну хорошо! — она состроила гримаску и поднялась на ноги. — Но не думаю, что из этого что-нибудь получится.

Молодая марчесса грустно наблюдала за тем, как Горам с помощью Лисе стаскивает наполовину парализованного Эриса с кресла и усаживает его на пол, прислонив к краю кровати. Каттилара сама заняла освобождённое им место и положила руки на деревянные подлокотники. Горам поспешил сделать из поясов и ремней Иллвина импровизированные путы.

— Подложите ткань, — обеспокоенно посоветовал Эрис. — Так ремни не будут впиваться ей в кожу.

Иста посмотрела на шрамы, опоясывающие её собственные кисти, словно браслеты.

— Щиколотки тоже привяжите, — настояла Каттилара. — И потуже.

Под заботливым взором марча Горам осторожничал, но Лисе в конце концов затянула ремни так, что Каттилара осталась довольна. Когда Лисе закончила, путы представляли собой нагромождение узлов.

Иста пододвинула свой табурет и села напротив Каттилары, ногой чувствуя, что сильное, хоть и обмякшее тело Эриса привалилось к её юбкам.

— Давайте, леди Каттилара. Отпускайте демона, пусть он выходит.

Глаза Каттилары закрылись. Иста тоже прикрыла веки, стараясь разглядеть внутренние границы вторым зрением. В данном случае демону нужно было не только позволить выйти, но ещё и заставить его.

— Давай же, выходи, — пробормотала Катилара, будто мальчишка, палкой выковыривающий барсука из норы. — Вылезай!

Фиолетовый свет хлынул во все стороны, — Иста призвала всю свою чувствительность, чтобы не упустить ни детали. Внешне изменилось только выражение лица Каттилары: тревожное напряжение уступило место томной улыбке, кончик языка сладострастно пробежал по губам. Марчесса поморщилась, словно растягивая мышцы лица в непривычных направлениях. Фиолетовое свечение охватывало всё её тело, вплоть до кончиков пальцев. Она втянула лёгкими воздух.

Глаза открылись и расширились от ужаса при виде Исты.

— Пощади нас, Сияющая! — воскликнула Каттилара. Все присутствующие вздрогнули от этого пронзительного крика.

Молодая женщина принялась биться и метаться в путах:

— Выпустите нас, развяжите нас! Мы приказываем вам! Пустите, пустите!

Она вдруг прекратила вырываться и замерла, переводя дыхание, её черты приняли коварное выражение. Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза, открыла их снова, приняв прежний обеспокоенный вид:

— Вот видите, это бесполезно. Это глупое создание, как его ни проси, не хочет выходить. Развяжите меня.

Фиолетовый свет, отметила Иста, продолжал заполнять тело Каттилары от края до края. Жестом рейна остановила Лисе, которая уже разочаровнно двинулась вперёд.

— Нет, это существо лжёт. Оно ещё здесь.

— Ох, — Лисе вернулась к своему месту у стены. Лицо Каттилары снова исказилось, наполняясь гневом:

— Отпустите! Болваны, вы даже не представляете, что навлекли на Порифорс! — Она вырывалась и брыкалась с впечатляющей силой, раскачивая кресло. — Бежать, бежать! Мы должны бежать! Все должны бежать! Бегите, пока можете. Она идёт. Она идёт. Пустите, пустите… — голос Каттилары становился всё громче, пока не сорвался на бессловесный вопль. Кресло начало падать: Горам поймал его и принялся держать, не обращая внимания на скрежет и толчки.

Безумная борьба не прекращалась, Каттилара покраснела от усилий, дыхание стало пугающе хриплым. Неужели демон настолько отчаян, что попытается освободиться, устроив смерть Каттилары? Да, решила про себя Иста. Она без труда могла представить, как он бросается на стену, чтобы сломать своей владелице шею, или заставляет её броситься вниз головой с балкона. Жуткая боль, причиняемая телу Каттилары, совершенно бесполезна, тем более что Эрис… ну, у Эриса нет выбора, кроме как неподвижно сидеть. Так что это неверная тактика.

— Хорошо, — вздохнула Иста. — Возвращайтесь к нам, леди Каттилара.

Фиолетовое свечение начало пульсировать внутри бьющегося в муках тела Каттилары. Свет отступал, но потом вдруг возвращался обратно. Каттилара не в состоянии взять контроль в свои руки?

Этого Иста не ожидала. О, нет… Я же обещала ей, что сдержу его…

— Остановись, — произнесла Иста. — Бог послал меня разрубить этот узел. Отпусти Эриса, а я освобожу тебя.

Поверит ли он ей? Гораздо важнее, сможет ли эта угроза подтолкнуть Катти снова занять доминирующее положение?

Катти-демон застыла, прекратив борьбу, глядя перед собой широко распахнутыми глазами. Белое пламя жизни потоком хлынуло обратно к Иллвину. Внезапно с лица Эриса исчезло выражение ужаса и сменилось пустотой. Вялой, бледной неподвижностью. Он завалился набок, словно тряпичная кукла. Словно труп. Блестящий рыцарь Порифорса превратился в груду останков, в гору порченого мяса, для переноски которого понадобится двое человек.

Но душа его не исчезла в вихре белого пламени, как все те, что Иста видела раньше. Его призрак только чуть-чуть отлетел в сторону от местоположения тела, но в остальном остался прежним. Исту охватил ужас. Пятеро богов. Он уже отверженный. Боги не могут дотянуться до него. Что я наделала?

— Ммм-мм… ВЕРНИТЕ ЕГО! — Каттилара в бешенстве возвратила себе власть над собственным телом, будто спущенный с цепи мастиф опрокинул быка. Фиолетовое свечение схлопнулось в тугой оборонительный шарик, белый огонь потёк по прежним руслам. Дыхание снова ворвалось в грудь Эриса; он моргнул, подвигал челюстью, разминая лицо, самостоятельно сел, оттолкнувшись от пола, и, оставшись наполовину парализованным, огляделся вокруг.

Иста была потрясена. Уловка сработала, побудив Каттилару к действиям, но то, что при этом обнаружилось… то, что она едва ли понимала. Больше никаких уловок. У меня кишка тонка для этого.

Каттилара тяжело дышала в своих путах и зло смотрела на Исту.

— Ты. Ты, жуткая старая стерва. Ты обманула меня.

— Таким образом я обманула и демона. Может быть, вы пожалеете о сказанном? — рейна сделала знак Гораму и Лисе, и они принялись бережно разматывать ремни, удерживавшие марчессу.

Иллвин, до этого встревоженно наблюдавший через край кровати за братом, снова откинулся на подушки и в смятении перевёл взгляд на Исту:

— Леди, как вам это удаётся? Вы и сами, случайно, не колдунья? Не сменили ли мы одного врага-демона на другого, более сильного?

— Нет, — ответила Иста. — Мои нежданные способности берут начало совсем в другом месте. Спросите у… питомца Катти. Он знает.

И, подозреваю, лучше, чем я. Если власть над демоном или власть демона делает человека магом, а бог делает человека святым, то каким же двояким гибридом станет тот, кто попадёт в руки демона и бога одновременно?

— Тогда — осенённая богом, вы хотите сказать? — спросил он. Ещё не веря, но уже настороженно.

— Да, к моей бесконечной печали.

— Как это случилось?

— Один страдающий ублюдок молился богу, у которого не было времени помочь ему, и Он свалил эту работу на меня. Или, по крайней мере, Он представил мне это так.

Иллвин заполз поглубже под простыню:

— Ох, — чуть слышно произнёс он, когда до него дошёл смысл сказанного ею. Через секунду он прибавил: — Я поговорю с вами об этом попозже. Когда будет, хм, больше свободного времени.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

Эрис поднял практически безжизненную руку и погладил жену по щиколотке:

— Катти. Так не может продолжаться дальше.

— Но, любовь моя, что же нам делать? — она склонила голову и обратила на Исту душераздирающий взор. — Вы не можете забрать его сейчас. Так быстро. Сейчас я его не отдам.

Она потёрла красные полосы на запястьях, когда их наконец освободили от пут.

— У него и так уже было больше времени, чем отведено многим людям, — с укором заметила ей Иста. — Он принял все опасности воинского призвания много лет назад; и, когда вы связали себя с ним узами брака, вы приняли их тоже.

Но как же быть с тем, что он отвержен? Смерть тела — и без того великая скорбь. Медленное угасание призраков, душ, которые отреклись от богов, — саморазрушение. Но Эрис не выбирал это изгнание; его вынудили. Это не самоубийство души, это убийство…

Иста колебалась:

— Нет, это случится не сегодня, не в этой суматохе. Времени осталось совсем немного. Его хватит на то, чтобы привести в порядок дела, пока Эрис ещё в состоянии управлять своим разумом; если он не будет медлить, то успеет написать прощальные письма. Но не более, мне кажется.

Она видела опасную, болезненную истощённость Иллвина. Этот клубок оказался гораздо более запутанным, чем мне показалось вначале. И даже моё второе зрение не в силах увидеть выход.

Эрис постарался сесть прямо:

— Ваши слова разумны, мадам. Я вызову нотариуса из храма, чтобы… пересмотреть завещание…

— Это нечестно! — снова набросилась Каттилара. — Иллвин убил тебя, а теперь получит все твои владения!

Подбородок Иллвина дёрнулся вверх:

— Я вовсе не голодранец. Мне не нужны поместья ди Льютесов. Чтобы не навлечь на себя позора, я отказываюсь от всяких притязаний на них. Пусть они перейдут к моей племяннице, или к Храму… или к ней даже. — Движением губ он указал на жену брата. Потом помолчал. — За исключением Порифорса.

Эрис улыбнулся, разглядывая носки своих сапог:

— Хороший мальчик. Мы никому не уступим Порифорс. Держись за него и ты останешься верным мне даже тогда, когда могила поглотит все мои надежды и чаяния.

Каттилара разрыдалась.

Иста оторвала усталое тело от табурета. Она чувствовала себя так, будто бы её избили палками.

— Лорд Иллвин, вы не возражаете, если ваш брат попользуется вами ещё некоторое время? Вы готовы?

— Эх, — пробурчал он без всякого энтузиазма. — Делайте то, что нужно. — Он поднял глаза на неё и с хорошо скрываемой настойчивостью прибавил: — Вы придёте ко мне снова, да?

— Да, — она махнула рукой и разорвала связь.

Иллвин упал на спину. Эрис вскочил на ноги, снова став воплощением силы:

— Ах!

Он обнял всхлипывающую Каттилару и вывел прочь, шепча ей успокаивающие нежные слова.

Да, горько подумала Иста. Ты поймал её. Готова поспорить, ты даже не пытался уклониться… Ты связался с ней… Так бы и продолжалось, она была уверена в этом. Чего же ещё ожидать от мужчины, который в седельной сумке держит кусок мыла? Виски пульсировали.

— Лисе, мне нужно прилечь. У меня голова болит.

— Ох, — Лисе поспешила к ней, предлагая руку и поддержку. В качестве горничной возможности девушки были весьма ограничены, но Исте приходилось признать, что она — лучшая из придворных, которых ей доводилось встречать. — Может быть, следует потереть вам виски лавандовой водой? Однажды я видела, как леди делают это.

— Спасибо. Это было бы замечательно.

Иста оглянулась на Иллвина, который снова лежал неподвижно, лишённый жизни и разума.

— Позаботься о нём, Горам.

Он отвесил поклон, посмотрел на неё исполненным безмолвного отчаяния взором и вдруг рухнул на колени и поцеловал край её юбки.

— Благословенная, — пробормотал он. — Освободите его. Освободите всех нас.

Иста проглотила комок, выдавила бесчувственную улыбку, вырвала подол у него из рук и позволила Лисе вывести себя наружу.