Паладин душ

Глава шестая

Лисе первая справилась с конём и поскакала обратно; она спрыгнула с гнедого, смятение и тревога сдавливали горло. Пежар, постанывая, сел и в ужасе посмотрел на обезглавленного медведя. Юноша недоумённо нахмурился при виде Фойкса, лежащего рядом с тушей, всё ещё истекающей кровью.

— Сэр?…

Падая с лошади, Иста ударилась животом, но теперь кости ныли от толчка, вызванного переселением демона. Было такое ощущение, что разум неестественным образом отделен от тела. Она сняла плащ, свернула его и опустилась на колени, пытаясь перевернуть тяжёлое тело Фойкса и уложить голову на импровизированную подушку.

— Подождите, леди, — остановила её Лисе. — Он был парализован, когда упал с коня? У него кости могут быть сломаны…

— А он упал? Я не видела, — это могло объяснить, почему он раньше всех оказался рядом с медведем. — Нет, с ним было всё в порядке. Это он убил зверя.

Что очень жаль.

— Хм, он соскользнул с крупа прямо на нас. Думаю, там сложно было что-нибудь сломать, — Лисе намотала повод на руку, удерживая фыркающего и пятящегося коня, и встала на колени, чтобы помочь. Девушка оглядела впечатляющие доказательства — тушу, меч и голову, лежащую неподалёку.

— Пятеро богов, вот это удар, — она посмотрела на Фойкса. Лицо его цветом напоминало овсяную кашу. — Что это с ним?

Ферда подъехал следом, взглянул на происходящее и слетел с коня, даже не подумав прихватить повод.

— Фойкс! Рейна, что случилось? — он встал на колени рядом с телом брата и ощупал его в поисках ран, явно ожидая увидеть кровавый след от удара когтистой лапы. Ничего не обнаружив, он удивлённо поднял брови и попытался перевернуть Фойкса. Тяжело дыша, подбежал ди Кэйбон без мула.

Иста схватила Ферду за руку:

— Нет, твоего брата не ударили.

— Он отрубил медведю голову, а потом… упал, — подтвердил Пежар.

— Этот медведь взбесился что ли, чтобы так нападать? — выдохнул ди Кэйбон. Наклонившись, он упёрся руками в колени и тоже внимательно осмотрел Фойкса.

— Он не взбесился, — сказала Иста ровным голосом. — Он был одержим демоном.

Глаза ди Кэйбона широко раскрылись, и он взглядом впился ей в лицо:

— Вы уверены, рейна?

— Полностью. Я… я почувствовала его. А он почувствовал меня.

Ферда откинулся на пятки с совершенно ошеломлённым видом.

— И куда оно… — голос ди Кэйбона оборвался, он посмотрел на испуганного юношу-гвардейца, потом поднял глаза на Исту, погружённую в раздумья. Фойкс лежал, словно его оглушили дубинкой. — Оно не вселилось в него, правда же?

— Именно, — Иста облизала губы. — Демон уже отступал. Я пыталась остановить Фойкса, но он видел только взбесившегося медведя, казалось бы, угрожающего мне.

Губы ди Кэйбона повторили слова «казалось бы?». Он посмотрел на неё пристальнее.

То, что служитель поверил, окончательно убедило поражённого Ферду. Его лицо было влажным от слёз:

— Мудрейший, что будет с Фойксом?

— Это зависит… — ди Кэйбон сглотнул, — …в большей степени от сущности демона.

— Этот демон сам был, как медведь, — сообщила Иста всё тем же ровным голосом. — До этого бедного животного он, может быть, и сожрал нескольких других существ, но ещё не сталкивался с человеческим разумом. Он даже не умел говорить. А теперь в его распоряжении целое пиршество из слов и мыслей. Вопрос в том, как скоро он приступит к трапезе.

— Это — другой вопрос, — пробормотал ди Кэйбон, откликаясь на мысли Исты. Он набрал в лёгкие воздуха. — Мгновенно ничего не произойдёт, — заявил он уже громко. Исте не понравился слишком душевный тон, которым он это произнёс. — Фойкс сможет противостоять. Если захочет. Неопытному демону требуется время, чтобы вырасти, чтобы научиться.

Чтобы окопаться, подсказала Иста. Чтобы впитать соки души, чтобы подготовиться к осаде. И значит ли это, что опытный демон, поглотивший множество людских душ, может победить сразу, безоговорочно?

— В любом случае, мы дадим ему как можно меньше времени, чтобы… как можно меньше времени. В каком-нибудь храме в этой провинции наверняка найдутся средства и служители, способные справиться с этим. Следовало бы отвезти его к главному служителю Тариуна, но нет. Это займёт целую неделю, — он посмотрел на холмы, в сторону далёких равнин. — Храм в Маради ближе всего. Ферда, где твои карты? Нужно найти кратчайший путь.

Стали подъезжать остальные гвардейцы, отловившие в конце концов сбежавших лошадей и мулов. Один из людей привёл жеребца Ферды. Ферда уже было встал и направился к своим седельным сумкам, но быстро обернулся, услышав, что Фойкс зашевелился и застонал.

Фойкс открыл глаза. Он оглядел небо, обеспокоенные лица, кругом нависшие над ним, и поморщился.

— Ох, — выдавил он.

Ферда опустился на колени рядом с головой брата, беспомощно сжимая и разжимая кулаки.

— Как ты? — решился он наконец. Фойкс моргнул:

— Очень странно.

Одной рукой он сделал неуклюжий жест, — как будто ударил лапой, — попытался перекатиться на спину и подняться. Закончилось тем, что он встал на все четыре конечности. Устоять на ногах ему удалось со второй попытки. Ди Кэйбон держал Фойкса за одну руку, а Ферда за другую, пока тот моргал и двигал челюстью взад-вперёд. Он поднёс ладонь ко рту, промахнулся, попытался снова. Пальцы ощупали лицо, словно желая удостовериться, что это лицо, а не морда.

— Что произошло?

Долгое мгновение никто не осмеливался ответить. Фойкс с растущим удивлением ощущал на себе полные ужаса взгляды окруживших его людей.

— Есть мнение, что в тебя вселился демон, — ответил наконец ди Кэйбон. — Он направлял медведя, когда тот напал.

— Медведь умирал, — заметила Иста. Даже для собственных ушей её голос казался странно далёким. — Я пыталась предупредить тебя.

— Это же неправда, да? — спросил Ферда. В его словах слышалась мольба. — Этого не может быть.

Лицо Фойкса было неподвижно, словно он заглядывал внутрь себя, глаза неподвижно смотрели в одну точку, ничего не видя вокруг.

— Ох, — ещё раз произнёс он. — Да. Это то… это то, что…

— Что? — ди Кэйбон пытался придать голосу мягкость, но беспокойство ему скрыть не удалось.

— Есть что-то… у меня в голове. Что-то испуганное. Стянутое в узел. Оно как будто бы прячется, словно в пещере.

— Хм.

Становилось ясно, что Фойкс пока не собирается превращаться в медведя, демона или во что-то ещё, а остаётся просто перепуганным молодым человеком. Главы отряда, поддерживая Фойкса, отошли в сторону и устроились на обочине дороги сверяться с картами. Несколько гвардейцев тихо обсудили тушу медведя и решили, что запаршивевшую шкуру снимать не стоит, но всё же не удержались и взяли на память клыки и когти, после чего оттащили бездыханное животное от дороги.

Ферда отыскал карту местности и расстелил её на широком, плоском камне. Затем провёл по ней пальцем линию:

— Мне кажется, чтобы быстрее добраться до Маради, нам нужно проехать по этой дороге ещё около тридцати миль вот до этой деревни. Потом повернуть и спуститься почти прямо на восток.

Ди Кэйбон посмотрел на солнце, уже почти севшее за гребни гор на западе, и на небо, ещё сиявшее синевой.

— До наступления ночи мы не успеем.

Иста осмелилась коснуться карты белым пальцем:

— Если мы проедем ещё чуть-чуть, то попадём на этот перекрёсток, а там недалеко та священная деревушка, в которую мы собирались. Мы уже обговорили и еду, и корм для лошадей, и спальные места. А завтра выедем пораньше.

Крепкие стены отделят нас от всех медведей. Но не спасут от демона, эту мысль рейна решила оставить при себе.

Ферда нахмурился:

— Ещё шесть миль туда и обратно. Больше, если мы снова перепутаем дорогу. — Такая же развилка днём ранее стоила им нескольких часов. — Полдня потеряно. У нас с собой достаточно еды и корма. Пополнить запасы можно там, где мы повернём на восток, — он помолчал, а потом более осторожно добавил: — Конечно, если вы готовы снести неудобства ночного лагеря, рейна. В конце концов, погода, похоже, портиться не собирается.

Иста молчала. Ей не нравился план, не нравилось то, что она имеет возможность поставить собственный комфорт выше нужды верного офицера. Разделить отряд, отправить самых быстрых всадников с Фойксом вперёд? Эта идея тоже не вызывала восторга.

— Я… мне всё равно.

— Ты можешь ехать верхом? — спросил Ферда у брата. Фойкс сидел, нахмурив брови и погрузившись в себя, как человек, у которого болит живот.

— А? Не лучше, чем обычно. У меня ноет задница, но это не имеет никакого отношения к… тому, — он на секунду замолчал, а потом добавил: — Разве что косвенного.

Ферда объявил командным голосом:

— Тогда мы поедем быстро, чтобы к ночи совершить переход как можно больший.

Среди присутствующих, сидящих на корточках вокруг камня, раздался одобрительный гул. Иста плотно сжала губы.

Фойксу помогли взобраться на нервничающего коня; для того чтобы удержать жеребца потребовалось двое, потому что он сначала уворачивался и фыркал, но со второй попытки смирился. Ди Кэйбон и Ферда решили ехать по обе стороны Фойкса. Чтобы защитить. Слишком поздно.

Иста смотрела им в спины, когда они, словно ничего не произошло, отправились дальше вниз по дороге. Ощущение присутствия демона, такое жгучее сначала, теперь притупилось. Случайно ли это или он специально прячется в своём новом логове из плоти? Или Иста просто не чувствует его? Она так долго подавляла в себе эту восприимчивость, что теперь она напоминала онемевшую мышцу. Просто причиняла боль.

Лорд ди Кэсерил утверждал, что мир духа и материальный мир существуют рядом, как две стороны монеты или стены; боги не где-то далеко, а прямо здесь, постоянно, и чтобы их увидеть, нужно найти особый угол зрения. Их присутствие так же всепроникающе и невидимо, как луч солнца, касающийся кожи, словно стоишь голым, с завязанными глазами, посреди невообразимого полудня.

Демоны же, в свою очередь, больше напоминают воров, сующих руки в чужие окна. Что теперь происходит внутри Фойкса? И если оба брата подойдут к ней сзади, сможет ли она, не глядя, отличить, кто есть кто?

Иста закрыла глаза, чтобы проверить ощущения. Скрип седла, звук шагов лошадей, лёгкий стук, когда копыто ударяется о камень; запах её коня, её пота, свежий аромат сосен… больше ничего.

Ещё рейну беспокоило, что же увидел демон в Исте, когда они встретились взглядами.

Они разбили лагерь у очередного прозрачного ручья, когда стемнело уже настолько, что едва хватало света, чтобы найти хворост для костра. Но гвардейцы натащили целую кучу; у Исты появилось подозрение, что не она одна беспокоится по поводу возможного присутствия диких зверей. Для неё и Лисе соорудили шалаш из веток и сучьев, выстлав его наспех срезанной сухой травой. Особо надёжной защитой от медведей он не выглядел.

Фойкс решительно запретил относиться к нему, как к инвалиду, и вызвался вместе со всеми собирать дрова. Иста осторожно наблюдала за ним и заметила, что ди Кэйбон тоже украдкой следит за молодым человеком. Фойкс приподнял бревно внушительных размеров и обнаружил, что оно полностью прогнило и кишит личинками. Он уставился на находку с весьма странным выражением на лице.

— Мудрейший, — тихо произнёс он.

— Да, Фойкс?

— Я превращусь в медведя? Или в чокнутого, который думает, что он медведь?

— Нет, ни то ни другое, — твёрдо ответил ди Кэйбон. Хотя, положив руку на сердце, Иста подозревала, что и он не знает, как будет на самом деле. — Это пройдёт.

Ди Кэйбон хотел выглядеть уверенно, хотя сам, по-видимому, не был так спокоен. Ведь если демон будет всё меньше походить на медведя, то, значит, будет всё больше походить на Фойкса?

— Это хорошо, — облегчённо вздохнул Фойкс и поморщился. — Потому что вот это кажется вкусным.

Он отпихнул бревно обратно с гораздо большей силой, чем было нужно, и отправился искать валежник посуше. Ди Кэйбон подошёл к Исте:

— Леди…

Пятеро богов, его голос был не менее жалобным, чем секунду назад у Фойкса. Она едва смогла превратить ласковое «Да, ди Кэйбон?» в более строгое «Что?», чтобы он не подумал, что она его передразнивает.

— Я хочу спросить о снах. О снах, навеянных богами, что вы давно видели.

Не так и давно.

— И в чём же дело?

— Ну… как понять, что сон — вещий? Как вы отличаете пророчество от, как бы назвать, подделки?

— В пророчествах нет ничего хорошего. Всё, что я могу вам сказать, это что они никогда не врут. Они более реальны, чем память, ни больше, ни меньше, — от внезапного подозрения её голос сорвался. — А почему вы спрашиваете?

Он нервно коснулся своего пухлого бедра пальцами:

— Мне кажется, вы единственная, кто может быть мне в этом наставником.

— Ученик учит учителя? — Иста попыталась обратить всё в шутку, хотя в желудке стало холодно. — Храм это не одобрит.

— Не думаю, леди. Кто не станет просить совета у человека более сведущего? Что делать, если столкнулся с задачей, слишком сложной для тебя?

Иста прищурилась. Пятеро богов, — и это обращение было здесь как раз кстати, — какие сны привиделись ему? Неужели худой мужчина, лежащий на кровати в тёмной комнате… Она даже не стала гнать прочь это тайное видение.

— И что же вам приснилось?

— Мне приснились вы.

— Ну, что ж. Люди часто видят во сне тех, кого знают.

— Да, но это случилось раньше. Однажды во сне я увидел вас, как тогда, в первый день, едущей верхом по дороге в Валенду.

— Может быть… вы, ещё ребёнком, побывали в Кардегоссе либо ещё где-нибудь, где проезжали мы с Иасом? И ваш отец или кто-нибудь другой, посадил вас на плечо, чтобы вам было лучше видно процессию рея.

Ди Кэйбон покачал головой:

— И тогда с вами был сьер ди Феррей? А вы были одеты в лилово-чёрное и ехали по просёлочной дороге на лошади, которую вёл грум? И тогда вам было сорок, вы были грустны и бледны? Не думаю, рейна, — он на секунду отвёл взгляд. — И демон-хорёк тоже знал вас. Что же смог увидеть он, а я нет?

— Не знаю. Вы не пытались выяснить это, прежде чем вернуть его в мир духов?

Он наморщил лоб и покачал головой:

— Я знал слишком мало, чтобы спросить. Следующие сны пришли позже и стали ярче.

— Какие сны, мудрейший? — Иста спрашивала почти шёпотом.

— Мне приснился тот ужин в замке Валенды. Как все мы отправляемся в путь, почти в этом самом составе. Иногда с нами Лисе, Ферда и Фойкс, иногда другие, — он опустил взгляд, а потом посмотрел ей прямо в глаза и признался: — Храм Валенды не посылал меня вам в проводники. Они поручили мне передать извинения Мудрейшей Товии и сказать, что она свяжется с вами, как только вернётся. Я украл ваше паломничество, рейна. И я думал, бог требует от меня этого.

Иста судорожно вдохнула. Чтобы унять дрожь, она обхватила руками деревце, на которое облокачивалась, и постаралась, чтобы её голос звучал нейтрально:

— Продолжайте.

— Я молился. Я повёл нас в Касилшас, чтобы иметь возможность посоветоваться с моими наставниками. Вы… вы поговорили со мной. Сны прекратились. Мне посоветовали постараться действительно стать вашим духовным проводником, тем более что я и так зашёл слишком далеко, и, леди, я старался.

Иста разжала ладонь, стараясь немного успокоить ди Кэйбона, но он едва ли увидел это в сгущающихся сумерках. Так, значит, все его странные заверения о её духовном даре, тогда, в Касилшасе, основывались на более серьёзных источниках, чем старые сплетни. Сквозь редкие деревья было видно, как из двух ям, выкопанных в песке на берегу ручья, бросая весёлый вызов ночи, стало появляться пламя. Огненные язычки казались… крохотными на фоне огромных холмов. Зубы Бастарда — так называется этот хребет, и, говорят, на перевалах они кусают путешественников.

— Но несколько ночей назад сны вернулись. Новые сны. Точнее, новый, повторившийся три раза. Дорога, очень похожая на эту. И окрестности, напоминающие эти, — белый рукав ди Кэйбона качнулся в темноте. — Меня хватает колонна солдат. Рокнарских солдат. Еретиков-четырёхбожников. Они сбрасывают меня с мула. И…

Он вдруг замолчал.

— Не все пророческие сны сбываются. Или сбываются так, как приснились, — осторожно сказала Иста. Его страдания были искренними, глубокими.

— Нет, это не может сбыться, — чуть ли не яростно воскликнул он. — Ведь каждую ночь они убивают меня различными жуткими способами, — в его голосе послышалось сомнение. — Хотя каждый раз они сначала отрезают мне большой палец.

А они с Лисе смеялись над его похмельем… Может, он топил сны в вине? Это не сработает. Она сама пробовала, давно, ещё при дворе Иаса.

— Вы должны были мне всё это рассказать! Ещё раньше!

— Но здесь не может быть рокнарцев. Для этого им пришлось бы пересечь две провинции. Вся страна уже на голове стояла бы, — он пытался разогнать тьму светом разума. — Этот сон, должно быть, рассказывает об отдалённом будущем.

Нельзя разогнать тьму светом разума. Всегда нужен огонь. Откуда пришла эта мысль?

Или вовсе не о будущем. Некоторые сны — просто предупреждения. Прислушайтесь к ним, и опасность исчезнет.

В темноте его голос был едва слышен:

— Боюсь, я подвёл богов, и это будет мне наказанием.

— Нет, — холодно ответила Иста. — Боги безжалостны. Если ты им больше не нужен, то ты для них не больше, чем сломанная, задеревеневшая кисточка для художника: тебя выбросят и заменят, — она помедлила. — А если они подхлёстывают тебя, заставляя идти вперёд, это значит, что они всё ещё хотят чего-то. Чего-то, чего у них ещё нет.

— Ох, — тихо произнёс он.

Иста держалась за деревце. Ей хотелось ходить. Можно ли сойти с этой дороги? Возвращаться в Вианеску дальше, чем идти вперёд. Смогут ли они пробраться вдоль русла ручья вниз, к равнинам? Ей представились водопады, колючие лианы, скалы, через которые нельзя ни переехать, ни перевести коней. Её сочтут безумной, если она станет настаивать на таком пути. По спине поползли мурашки.

— И всё же вы правы насчёт рокнарцев, — решила Иста. — Отдельные шпионы в маскировке могут проникнуть незамеченными далеко на юг. Но в любом случае ничего способного превзойти по силе наш хорошо вооружённый отряд, мы встретить не можем. Даже Фойкс в состоянии держать оружие.

— Верно, — согласился ди Кэйбон.

Иста прикусила губу, оглядываясь, чтобы убедиться, что молодой человек ушёл в лагерь и их не слышит:

— А что делать с Фойксом, мудрейший? На какой-то миг я видела — или было такое впечатление, что я видела, — дух медведя. Он был более измученным и угасшим, чем тело зверя, он извивался в огне разложения. Так Фойкс?…

— Он действительно в опасности, но ничего не случится сразу, — голос ди Кэйбона окреп, когда он почувствовал более твёрдую почву, его живот, обтянутый белым, подобрался. — Он случайно обрёл то, чего порочные и малодушные люди добиваются специально. Поймать демона и кормить его собой в обмен на его помощь — вот способ стать магом. На некоторое время. Для некоторых, если они достаточно умны и аккуратны, — на весьма длительное время.

— И кто обрывает это сосуществование? — Он откашлялся:

— Почти всегда — демон. Рано или поздно. Но поскольку наш элементаль достаточно мал, Фойкс, если попытается, первое время сможет быть хозяином. Я не хочу обсуждать это с ним, не хочу ничего предлагать, и молю вас тоже быть осторожной, рейна. Чем ближе они… сходятся, тем сложнее будет их разделить.

Ди Кэйбон тихо добавил:

— Но откуда они появляются? Какая дыра в аду выплёвывает их в таких количествах? Мой Орден призван быть защитником от таких явлений, так же как армии Орденов Сына и Дочери, сверкая на солнце мечами и щитами, охраняют мир от более материальных зол. Слуги пятого бога бродят в потёмках, вооружённые только собственным умением мыслить, — он печально вздохнул. — Сейчас мне хочется иметь под рукой оружие посерьёзнее.

— Будем надеяться, что сон сделает ваш ум проницательнее, — сказала Иста. — Утро вечера мудренее.

— Я молюсь, чтобы это было так, рейна.

Он провёл её сквозь кусты к шалашу. Иста сдержалась и не стала желать ему приятных снов. Вообще никаких снов.

Обеспокоенный Ферда разбудил на рассвете всех, кроме брата. Только когда завтрак уже был готов, он присел на корточки рядом со спальным мешком Фойкса и тронул спящего за плечо. Лисе, проходившая с седлом в руках мимо Исты, остановилась и стала наблюдать за этим проявлением нежной заботы, беспомощно кусая губы.

Они быстро позавтракали, свернули лагерь и вновь пустились в путь по извилистой каменистой тропе. То и дело вздымающиеся холмы не позволяли развить приличную скорость, но Ферда вёл отряд равномерным шагом, и мили постепенно таяли. Утро и дорога оставались позади.

Все ехали молча, погрузившись в раздумья. Иста никак не могла решить, что её беспокоит больше — случай с Фойксом или сны ди Кэйбона. Демон-медведь Фойкса — просто невезение. В то время как видения ди Кэйбона — откровенные предупреждения, к которым не обязательно относиться всерьёз, но и игнорировать тоже не стоит.

Эта цепь опасных совпадений занимала все мысли Исты, нервы были напряжены до предела, зубы непроизвольно стискивались. У неё появилось неприятное ощущение, что она ступила на незнакомую территорию. Да. В Маради мы поворачиваем домой.

Решение не принесло облегчения; напряжение осталось, словно туго натянутый шнур. Как непонятная сила, которая в то утро толкнула её, в траурном наряде и шёлковых туфлях, к задним воротам и повела вниз по дороге. Я должна двигаться. Я не могу сидеть на месте.

Куда? Зачем?

Здешняя холмистая местность была суше, чем на юге, хотя потоки казались шире от талой воды, сбегающей с гор. Сучковатые сосны становились всё ниже и росли реже, длинные овраги, почти лишённые растительности, стали встречаться всё чаще. Когда отряд достиг верхней точки подъёма, ди Кэйбон оглянулся назад на дорогу. Он резко придержал мула:

— Что это?

Иста повернулась в седле. Вдали, с гребня холма, спускался всадник, — нет, всадники. Фойкс окликнул брата:

— Ферда? Ты у нас самый зоркий.

Ферда развернул коня и прищурился от яркого света; солнце близилось к зениту и грело всё сильнее.

— Люди на лошадях, — выражение его лица стало жёстче. — Вооружённые, я вижу доспехи, копья. Оружие напоминает рокнарское… Бастард побери, пятеро богов! У них плащи княжества Джокона! Белые птицы на зелёном фоне видны аж отсюда!

Иста различала только зелёные пятна, несмотря на то что тоже прищурилась. Она тревожно спросила:

— Что им здесь делать? На мирной земле? Это охрана во главе торгового каравана? Эмиссары?

Ферда привстал на стременах, вытянул шею:

— Солдаты. Это все солдаты, — он оглядел свою небольшую кавалькаду и коснулся рукояти меча. — Так же как и мы.

— Э-э-э… Ферда? — произнёс Фойкс через секунду. — Они всё ближе.

Иста видела, как он шевелит губами, считая. Ряд за рядом, по двое, по трое, всадники возникали из-за вершины холма. По Истиным подсчётам их количество уже перевалило за тридцать, когда ди Кэйбон, с побледневшим лицом, осенил себя знамением и посмотрел на рейну. Он закашлялся прежде, чем успел что-либо произнести. Слова будто застыли у него в пересохшем горле.

— Рейна? Не думаю, что нам стоит с ними встречаться.

— Уверена в этом, мудрейший, — сердце бешено колотилось. Скачущие впереди рокнарцы тоже их увидели. Всадники указывали на них и что-то кричали.

Ферда опустил руку и скомандовал отряду:

— Поехали дальше!

И пустил коня лёгким галопом. Мулы, везущие багаж, сопротивлялись такой скорости и замедляли тех, кто вёл их в поводу. Мул ди Кэйбона оказался покрепче и поначалу неплохо справлялся, но с каждым шагом всё больше фыркал и прогибался под раскачивающимся грузом. Служитель тоже сгибался всё сильнее и сильнее. Когда, полмили спустя, они достигли нового подъёма, выяснилось, что колонна джоконцев выделила отряд из двух десятков всадников и послала их вперёд с намерением захватить людей Исты.

Предстояла гонка, но никто не был к этому готов. Мулов можно оставить, но что делать с животным служителя? Ноздри бедного мула расширились и покраснели, белая шкура покрылась пеной, и, несмотря на яростные пинки и покрикивания ди Кэйбона, он то и дело сбивался на неуклюжую рысь. Ди Кэйбона трясло, словно пудинг. Его лицо то бледнело, то заливалось краской, то зеленело. Казалось, что его вот-вот стошнит от напряжения и ужаса.

Если эти всадники окажутся налётчиками, — как, во имя святого семейства, им удалось появиться с юга незамеченными? — то у Исты, вероятно, будет возможность договориться о выкупе для себя и гвардейцев Ордена Дочери. Но к служителю пятого бога они отнесутся как к еретику и скверне — для начала отрежут ди Кэйбону большие пальцы. А потом язык, затем гениталии. Дальнейший сценарий будет зависеть от времени и изобретательности — какую жуткую смерть могут придумать солдаты-кватернианцы, какую жестокость они заставят себя учинить — повесить, посадить на кол или и того хуже? Три ночи ди Кэйбон всё это видел во сне, и каждый раз по-новому. Какая же смерть может быть более гротескна, чем смерть на колу? — думала Иста.

Местность не позволяла спрятаться. Деревья были слишком низкими, а если найти какое-нибудь поблизости от дороги, то вряд ли им удастся помочь запыхавшемуся служителю забраться на него. Его белое одеяние, несмотря на то что оно заляпано грязью, будет сиять сквозь листву, как маяк. Их отряд ещё полмили проскачет сквозь кустарник, измученный мул будет держаться за ними. Но потом они взберутся на очередной холм и временно окажутся вне зоны видимости преследователей, а на дне вон той промоины…

Иста пришпорила коня, поравнялась с Фердой и крикнула:

— Служитель — нельзя, чтобы его схватили! — Офицер оглянулся, посмотрел на спутников и кивнул.

— Поменяться лошадьми? — предложил он с сомнением.

— Этого мало! — прокричала Иста и указала вперёд. — Спрячем его в канаве!

Она придержала своего жеребца, пропуская остальных вперёд, пока не оказалась рядом с изо всех сил старающимся мулом ди Кэйбона. Фойкс и Лисе не отставали от своей рейны ни на шаг.

— Ди Кэйбон! — окликнула она служителя. — Снилось ли вам, что вас вытаскивали из канавы?

— Нет, леди! — дрожащим голосом ответил он, подпрыгивая в седле.

— Тогда прячьтесь вон в той и сидите тихо, пока они не проскачут мимо!

Фойкс. Если Фойкса схватят, он тоже окажется в страшной опасности, если кватернианцы узнают о демоне, затаившемся в нём. Они могут счесть его магом и сжечь заживо.

— А Фойкса с тобой во сне случайно не было?

— Нет!

— Фойкс! Останься с ним, помоги ему, ладно? Пригните головы и, что бы ни случилось, не высовывайтесь!

Фойкс посмотрел на укрытие, на которое она показывала, и, судя по всему, понял план:

— Слушаюсь, рейна!

Они резко осадили своих скакунов прямо у канавы. Теченье не наполняло её до краёв, но всё же укрытием она будет изрядно мокрым и неудобным, особенно для ходящего ходуном от страха внушительного живота ди Кэйбона. Фойкс спрыгнул на землю, бросил поводья Пежару и подхватил пыхтящего служителя, чтобы тот не свалился с мула.

— Завернитесь в это, спрячьте белое одеяние, — Фойкс накинул свой серый плащ на ди Кэйбона, увлекая его подальше от дороги. Другой гвардеец решительно потянул за собой мула ди Кэйбона; лишившись тяжкого бремени, животное пустилось лёгким галопом. Лёгким галопом дело не обойдётся, — подумала Иста.

— Присматривайте друг за другом! — отчаянно крикнула она вслед уходящим. Оба как раз начинали спускаться в канаву, и было неясно, услышали они напутствие или нет.

Отряд двинулся дальше. Остался ещё один человек, которому не стоит попадаться в лапы грубой солдатне, — решила Иста.

— Лисе! — прокричала она. Девушка подъехала поближе. Конь Исты весь исходил потом и сопел; длинноногий гнедой Лисе скакал, не особо напрягаясь.

— Поезжай вперёд…

— Рейна, я вас не оставлю!

— Слушай меня, глупая девчонка! Поезжай вперёд и предупреди всех о приближении джоконских налётчиков. Подними всех на ноги! Найди подмогу и пошли их сюда!

Понимание отразилось на её лице:

— Слушаюсь, рейна!

— Лети, как ветер! Не оглядывайся!

Лисе, полная решимости, отсалютовала и пригнулась к шее коня. Три-четыре мили, которые они уже проскакали галопом, были для него всего лишь разминкой. Через какие-то секунды гнедой уже обошёл всех лошадей в отряде и начал отрываться.

Да, лети, девочка. Тебе даже не нужно обгонять джоконцев, пока ты можешь обогнать нас…

Когда они добрались до следующего подъёма, где дорога огибала выступ на холме, Иста посмотрела назад. Ни служителя, ни Фойкса видно не было. Первые всадники Джоконы, увлечённые преследованием, пересекли канаву, не глядя вниз и не останавливаясь. Сдавливать грудь стало чуть меньше, даже когда Иста вздохнула.

Наконец, мечущиеся мысли удалось сконцентрировать на собственной судьбе. Если её возьмут в плен, следует ли продолжать скрывать имя? Насколько ценной покажется им младшая двоюродная сестра богатого провинкара Баосии? Достаточно ли будет влияния сьеры ди Аджело, чтобы сохранить жизнь её людям и ей самой? Ведь вдовствующая рейна Шалиона, родная мать рейны Исель, слишком ценный приз, чтобы так просто попасть в грязные руки джоконских солдат-бандитов. Иста оглядела мрачно настроенных спутников. Не хочу, чтобы эти верные юноши умирали за меня. Не хочу, чтобы вообще кто-то снова умирал за меня.

Ферда догнал её и указал назад:

— Рейна, придётся бросить мулов!

Она понимающе кивнула, судорожно вдохнув. Ноги болели от постоянного терния о бока коня.

— Седельные сумки ди Кэбона… нужно от них избавиться… незаметно… книги и бумаги выдадут его, джоконцы могут вернуться и искать его! И мои сумки тоже, там есть письма на моё настоящее имя…

Молодой человек сжал губы и склонил голову, демонстрируя понимание. Затем привстал в стременах и исчез позади. Иста повернулась в седле и ухватилась за ремни, привязывающие сумки. Хорошо, что Лисе привязала их умело; как только Иста потянула, тугие узлы развязались.

Ферда снова нагнал её; теперь на луке его седла лежали две тяжёлые сумки служителя. Рейна оглянулась. Отпущенные мулы, что везли багаж, и белое животное ди Кэйбона начали отставать, потом, спотыкаясь, остановились и благодарно разбрелись подальше от дороги.

Отряд как раз приближался к мосту, перекинутому через мощный горный поток. Ферда выжидательно поднял руку, и Иста бросила ему свою ношу. Он придержал жеребца на середине моста и изо всех сил швырнул сначала первую пару сумок, а потом вторую через каменную балюстраду вниз, навстречу бурлящей воде. Сумки поплыли прочь, натыкаясь на камни, погружаясь всё глубже и глубже. Иста немного жалела книги служителя и кошельки с деньгами, но вместе с ними ушли все дурацкие письма и остальные предметы, способные нарушить её инкогнито.

Эта предосторожность значила гораздо больше, чем неумолимо таящее расстояние между их отрядом и джоконцами. Иста перенесла вес на стремена, готовя уже слабеющего коня к новому подъёму. Быть может, желание отловить отпущенных мулов замедлит преследователей. Хотя бы некоторых. В распоряжении врага, кажется, достаточно людей. Первые ряды колонны разглядеть было можно, но последние едва было видно.

Кто они такие — это ясно. Обе стороны вели жестокие игры в набеги на границе на протяжении многих поколений; на границе, которую Шалионские квинтарианцы медленно продвигали дальше на север. В пограничных районах люди всегда были готовы к налётам, как будто это была неотъемлемая часть будней. Иногда в эти игры играли по особым правилам, придерживаясь некоторого этикета, заключая почти деловые договоры о выкупах, основанные на весьма странных понятиях о чести. А порой правила вообще отсутствовали, игры не было, а честь растворялась в полных пота и крови кровавых ужасах.

Насколько они отчаянны? Такое впечатление, что они с неба свалились. На расстоянии полутора провинций от границы с Джоконой эти всадники едут по дороге, затерянной между холмами. Свежие силы, намеревающиеся захватить какой-нибудь населённый пункт, или уже потрёпанные в сражениях, жаждущие вернуться домой? Если на них плащи с гербом князя, то это уже значит, что они не случайная шайка полубандитов — младших сыновей лордов, головорезов, ищущих, что бы такое им ограбить, — а вымуштрованные воины, выполняющие какую-то миссию. Возможно.

С очередной вершины, когда её конь уже начал спотыкаться, Иста смогла вновь увидеть ленту дороги на несколько миль вперёд. Стройный гнедой Лисе летел галопом на солидном расстоянии.

У Исты ёкнуло сердце. По склону холма, поросшему кустарником, на Лисе нёсся ещё десяток джоконских всадников. Судя по всему, конный отряд, посланный вперёд на разведку. Иста на глаз попыталась прикинуть угол сближения, расстояние, сравнить скорости. Джоконцы спускались с холма, будто стремясь схватить Лисе, как ястреб — белку, сидящую на ветке. Девушка их ещё не заметила и не могла услышать предупреждающий оклик Исты. Ферда встал в стременах, на его лице отразился беспомощный ужас. Он пришпорил коня, но измученное животное отказывалось скакать быстрее.

Всадники были всё ближе и ближе, — Лисе наконец посмотрела в сторону и увидела их. Наверняка и выносливый гнедой идёт на грани своих возможностей в этой гонке на выживание… Девушка пронеслась мимо главарей отряда. Сверкнул арбалет, в воздухе мелькнула стрела. Ферда в отчаянии вскрикнул, но выстрел, сделанный с большого расстояния со скачущей лошади, оказался неточен.

Отряд джоконцев приблизился к дороге. Их командир сделал рукой какой-то знак. Двое всадников отделились и отправились в погоню за Лисе. Остальные развернулись, перегородили дорогу и замерли. В ожидании.

Ферда выругался, оглянулся назад, потом снова посмотрел вперёд, крепко сжав зубы: он откинул плащ и коснулся рукой рукояти меча. Затем бросил обеспокоенный взгляд на Исту, видимо придумывая, как бы прикрыть её, если их малочисленный отряд предпримет попытку прорваться сквозь заслон. Иста тоже посмотрела назад. Новые ряды всадников всё продолжали выныривать из-за вершины холма, конца им было не видно.

Стоит пролиться хоть капле крови, ситуация выйдет из-под контроля. Смерть будет платой за смерть.

— Ферда! — крикнула Иста. Получилось карканье. — Выхода нет. Нужно остановиться и сдаться!

— Нет, рейна! — лицо его исказилось мукой. — Клянусь данным мной обетом и честью, нет! Мы умрём, защищая вас!

— Лучше останьтесь в живых и защитите меня с помощью ума и выдержки, Ферда!

Хотя лучшие умы и образцы выдержки остались позади, в канаве. Иста вздохнула, загнала душевный страх, заглушавший даже физический ужас, подальше и заставила себя произнести:

— Своим именем приказываю! Останавливаемся!

Ферда сжал челюсти, но это была уже не решимость. Основная часть джоконцев наступала на пятки, гоня прямо на линию, перерезавшую дорогу впереди. Иста видела арбалеты в руках стоящих всадников. Теперь под ногами стрелков была твёрдая почва.

Ферда поднял руку.

— Остановиться!

Изнурённые лошади, спотыкаясь, встали. Мужчины отбросили назад плащи и потянулись к оружию.

— Оставить мечи в ножнах! — рявкнул Ферда.

Некоторые выразили недовольство вслух. Разочарование, напряжение, лихорадочный румянец… Но подчинились. Все, равно как и Иста, знали правила игры. И не хуже чем она, понимали что произойдёт, если их нарушить.

Джоконцы с копьями, мечами наголо и арбалетами наперевес, плотно сомкнув ряды, окружили их со всех сторон.