Отверженный. Тёмная сторона частицы

Глава 2

Ноги вязнут в снегу, однако я упрямо бегу вперед. Следы Итана едва различимы в предрассветных сумерках, но маршрут мне хорошо знаком. Наконец добрался до горного хребта и увидел в лучах восходящего солнца силуэт человека, сидящего на обломке скальной породы.

Я знаю, что он улыбается мне.

— Может, сбавим темп? — спросил Итан, расстегнув воротник своего кипвармового спортивного костюма.

То ли его гены берут свое, то ли я незаметно для себя постарел. Остановился перевести дыхание, и морозный воздух тотчас проник под одежду.

— Давай беги! А то сам, наверное, сдыхаешь уже? — подзадориваю я его. — Скоро на бег трусцой перейдешь!

Итан легко спрыгнул с камня и устремился вниз по склону, напрямик через хвойный лес. Мне ничего не оставалось, кроме как бежать следом за ним и вспоминать, как когда-то и я без труда побеждал в этой гонке. Как же быстро вырос мой сын! Добираюсь до дома в полном одиночестве. Итан наверняка уже принимает душ.

Современное бунгало, которое предоставляют каждому из военнослужащих на Пратарее, открыло передо мной раздвижные двери, едва я поднялся на крыльцо. Войдя в дом, выбрал на панели управления профиль, необходимый для проведения всех домашних мероприятий, и направился в ванную.

Искусственный интеллект дома принялся за работу. Вода в душе всегда очищенна, ионизирована и нагрета до комфортной температуры. Грязная одежда начала обрабатываться, как только я бросил ее в блок для стирки. Через пару минут она будет уже чистой и сухой. Новый комплект одежды ожидает меня в комнате.

Уборку дома делают синтетики. Их запускает все тот же мозг моего жилища, и контролирует их работу, а затем отправляет синтетиков обратно в подсобное помещение.

Тут надо сказать, что синтетики — очень существенная часть нашей жизни. Первые их версии были способны лишь прибраться дома или выгуливать домашних животных. Теперь в них заложен новый интеллект, который может развиваться, пускай и ограничено. Даже в армии теперь очень много боевых синтетиков. Скоро нас, старых вояк, заменят на них полностью. Шучу конечно, но что-то в этом есть.

Пока я в душе, на универсальную кухню поступают продукты из хранилища, а кулинарные агрегаты сами занимаются приготовлением еды.

Закончив, я переоделся в чистое и направился на кухню. Мы с Итаном удобно расположились для завтрака. Я включил медиаэкран, изображение мгновенно высветилось на панорамном окне, закрыв собой вид на улицу.

Завтрак выглядел аппетитно, словно глянцевая картинка материализовалась прямо на столе. Отчасти так оно и было — современная кулинария давно уже стала не искусством, а научным направлением. Технологии позволяли, взяв за основу растительные волокна и белки, имитировать практически любой продукт, а пищевые и поливитаминные добавки делали такую еду почти неотличимой от органической. Почти.

Однажды я попытался объяснить сыну, насколько омлет из настоящих яиц и молока вкуснее того, что мы едим на завтрак. И не смог. Как рассказать о том, что вкус у блюда практически такой же, но все же не совсем? Итан тогда пожал плечами и заявил, что ему и этот омлет нравится.

Шел обзор вчерашних спортивных событий, но я заметил, что сын не проявлял интереса к программе. Этому было объяснение.

Мне вчера пришел приказ и предстояло уехать на задание. Ничего особенного. Легкая прогулка, как я сказал Итану. Но на самом деле все было гораздо сложнее. Моему сыну придется перебраться в интернат, пока я его не заберу. С утра этой информации он Итан не придал серьёзного значения. Теперь же он выглядел задумчиво и несколько подавлено. Естественно, вопросов об этом избежать не удалось.

— А ты надолго уезжаешь? — спросил Итан.

— Ты прекрасно знаешь, что я тебе отвечу.

— «Не будем загадывать. Такая у меня работа» — все это ты уже говорил. Но раньше ты оставлял меня на Пратарее, а теперь меня определили в интернат. Мне семнадцать лет. Я прекрасно понимаю, что это неспроста.

— Перестань. Не забывай, что человек я подневольный: мне приказывают, я выполняю. Пора уже смириться с этим.

— Так я и не прошу тебя выдавать секреты. Но зачем мне интернат? Я сам могу о себе позаботиться, — возмутился Итан и одним движением согнул вилку пополам.

Нельзя ему позволить сейчас разозлиться. После того как он поддался приступу гнева в прошлый раз, мне пришлось вставлять себе три нижних ребра. Хорошо, что он отключается в моменты выброса адреналина.

— Успокойся, сын, — сказал я и отодвинул тарелку с завтраком. — Сейчас все расскажу.

Я встал из-за стола и подошел к своему рабочему месту. Обыкновенный стол с несколькими дисплеями, через которые можно контролировать вверенный мне аванпост. В моем подчинении — сто семь военнослужащих центра слежения и ретрансляции. За всеми нужен глаз да глаз, даже находясь дома.

Взяв свой планшет и открыв приказ, я одним нажатием отправил его на голографический экран за кухонным столом, где сидел Итан.

Когда он его прочитал, то вздохнул и заговорил более спокойно:

— Тебе давно не поручали заданий. Последнее было года три назад. Правда, тогда ты не покидал пределы нашей системы, а сейчас летишь на Эбису. А почему приказ с грифом особой важности и причём здесь Корпус Стражей?

— Не обращай внимания. В штабе решили перестраховаться. На Эбису нет войн и локальных конфликтов. Задание несложное — взять груз в одном месте, сопроводить в другое. Почему целого подполковника посылают, ума не приложу. Ты даже не заметишь, как пролетит время, и я тебя заберу.

— Ну хорошо, если так. А зачем скрывал тогда? Я же нервничаю.

— Поэтому и не сказал тебе — знал, что ты начал бы переживать. И вообще, я много раз тебе говорил о контроле над эмоциями.

— Помню.

— И ты наверняка знаешь, что мы сейчас будем делать?

Итан ненавидел медитацию, но она помогала ему быть спокойным, контролировать выбросы энергии и адреналина. Сегодня это было очень кстати.

После занятий мы стали собираться. Много вещей Итану не потребуется. В интернате Джонса на Креше воспитанников обеспечивают всем необходимым.

— Сколько осталось до отлета? — спросил Итан, закончив складывать вещи.

— Час. До космопорта добираться всего десять минут. Успеем.

Я не подавал виду, что волнуюсь, хотя сердце сажалось в комок. Возможно, Итан чувствует это. Но нельзя давать ему повод для беспокойства.

— Пап, а ты можешь мне рассказать о маме? — внезапно спросил Итан, глядя в окно.

— Мы же договаривались не поднимать эту тему.

— Я помню, но хоть что-то можно узнать?

— Тебя родила самая прекрасная женщина во вселенной. Как бы я хотел сейчас, чтобы она была здесь. Но ее нет, Итан. Ты знаешь, что мне больно об этом говорить, — сказал я и вспомнил Кару.

— Она была не только твоей женой, но еще и моей матерью. Я ее даже не помню. Думаешь, мне проще? — на лице Итана читалась грусть, а взгляд становился злым. — Что с ней стало?

— Она умерла. Ты это знаешь.

— Это я виновен в ее смерти?

— Не смей так говорить! — повысил я голос и подошёл к сыну чтобы обнять его.

Сил сдерживаться уже не было, но он не должен знать того что на самом деле произошло с Карой. Мой сын — единственная радость моей угрюмой жизни и сегодня нам придётся расстаться надолго. Возможно, навсегда… Но этот вариант я даже не хочу рассматривать.

Несколько минут спустя мы вышли на крыльцо. Я направился к флайтеру, в то время как Итан остановился и повернулся. Не сводя глаз с фасада нашего дома, он стоял, будто прощаясь с дорогим ему человеком. Грустно было наблюдать за этой сценой. Мне не хотелось его подгонять, пускай справится сам, а мне нужно запускать флайтер.

— Добрый день, мистер Блант, — заговорил компьютер. — Куда отправитесь сегодня?

— Космопорт. Взлет по моей команде.

— Принято.

На многофункциональных панелях и сенсорных дисплеях отображалась вся необходимая информация — о погоде, состоянии атмосферы и параметрах работы флайтера. Это был мой служебный транспорт. На нем далеко не улетишь. Хотя в пределах космического пространства системы Дедал репульсионные двигатели летать позволяют.

— Готов, пап. Все равно скоро вернусь. Зачем печалиться? — сказал Итан, когда сел на пассажирское место.

— Незачем. Взлетаем, — кивнул я и нажал кнопку автопилота.

Двери закрылись, и флайтер, совершив вертикальный взлет, направился к космопорту.

Пратарея довольно небольшая по размеру планета. Когда ее колонизировали, все были поражены сходством с Землей: год длится 385 дней, есть вода и кислород. Одна только проблема — постоянная зима. В самое теплое время года минус тридцать по Цельсию. Поселений здесь немного. На планете проживает не более пятнадцати тысяч разумных существ, в основном люди.

Функцию космопорта Пратареи выполняет аванпост АЗФ, самый дальний в галактике. Выглядит он невзрачно — небольшое строение с единственным посадочным рукавом, ведущим к платформе. Рейсы на другие планеты здесь выполняются очень редко.

Транспортник, на котором мы отправляемся, единственный в нашей системе, совершающий пассажирские перевозки. Формой он напоминает клюв утки с прикрученными двумя гондолами ускорителей. Этот КС-713 практически мой ровесник, а мне уже за сорок. До системы Дуосолар, где и находился Креш, он будет добираться почти месяц. С ума можно сойти! Давно пора его утилизировать.

— Уважаемые пассажиры, просим вас пройти на посадку! — объявили в порту, когда мы вошли в зал ожидания.

Итан спокойно шел впереди. В этот момент у меня перехватило дыхание и задрожали руки. Я и не думал, что будет так сложно.

— Сын, что бы ни случилось, всегда помни, что ты — мое главное «задание» в жизни. И ещё, — вздохнул я, и, оглянувшись по сторонам, продолжил, — Будь предельно осторожен и сдержан. Не нарывайся на неприятности и сам не провоцируй других. Сделай все, чтобы никто не узнал о твоих способностях. Обещаешь?

— Пап, ты же сказал, что скоро вернешься! Давай успокоимся, — Итан улыбнулся и немедля ушел на посадку.

На самый волнующий меня вопрос Итан так и не ответил. Вот засранец. Чувствую, на Креше будет жарко.

Из дневника Ф.Э. Бланта:

Быть королем не так просто. При управлении государством есть обратная сторона, невидимая для большинства. Это умение предугадывать ходы противника, как в шахматах. Правильно говорить, мыслить и даже молчать.

Меня готовят к трону с самого детства. Как же все это достало! Я считаю, что каноны правления давно стали анахронизмом. Мир другой. Необходимы новые подходы и свежий взгляд! Но отцу совершенно точно не нравится, что я ставлю под сомнение его методы правления.

Пошло все к черту! Я любого советника в дебатах уделываю на раз-два! А сейчас хочу пожить так, как душе угодно.

***

Последние пару недель я веду разгульный образ жизни. Мне нравится спать до обеда, а потом ходить по модным клубам и ресторанам до поздней ночи. Не было и дня, чтобы я не пропустил пару стаканчиков «Пропер 12» c какой-нибудь длинноногой блондинкой, запавшей на принца. А потом не отправился бы с ней в кровать, или не дал бы максимальных оборотов на новеньком флайтере от Астон Мартин. Жизнь прекрасна.

Пару раз меня угораздило попасть на обложки СМИ в довольно неприглядном виде. Родители устроили скандал. Порчу им имидж, видите ли!

Больше всего напрягло, что меня решили женить, дабы направить на путь истинный! И на ком? На дочке одного влиятельного мецената — Маргарет Левинсон. О Боги! За что вы меня так покарали? У нее же одна грудь меньше другой, а мозгов — как у нашей корги Свити.

Девчонка давно влюблена в меня. Настолько, что пару раз мы даже переспали. Ни о чем. Нет, к чёрту такой брак!

***

При первой же возможности сообщил Марго «радостную новость», чтобы не строила воздушных замков. Допускаю, что некоторые высказывания были грубыми. Возможно, местами перегнул с прямолинейностью. Но я точно не ожидал увидеть информацию о ее гибели в сводках утренних новостей.

Телефон разрывался! Проклятые СМИ словно взбесились!

Она прыгнула из окна своего пентхауса на тридцать седьмом уровне, оставив записку, которая попала в лапы журналистов. Маргарет написала, что жить без меня не хочет. Она себе нарисовала счастливых картинок после двух занятий сексом. Больная!